И тем не менее это было первое применение служебных собак одновременно в большем количестве против наступающего противника.
Героизм пограничников и их четвероногих помощников вызывает не просто уважение, а восхищение их подвигом. Не все люди, даже в военной форме, выдерживали ужасы той войны. Собаки же до последнего вздоха оставались верны долгу, тому, чему научили их люди, и своим проводникам-пограничникам. Жаль, что в наших учебниках по истории этот подвиг даже не упоминается!
Из воспоминаний А. И. Фуки:
«Расстояние между ними и фашистами все сокращалось, до позиции оставалось 30–40 метров, уже видны их злые лица. По всей линии в сторону врага летели гранаты, у кого были патроны — огонь! Еще миг — и гитлеровцы всей своей массой смогут уничтожить горсточку защитников штаба корпуса. И вот здесь произошло невероятное. В тот самый момент, когда враги бросились на позиции, наш общий любимец командир батальона майор Филиппов Р. И. приказал спустить всех служебных собак. Собаки с молниеносной быстротой преодолели участок пшеничного поля, которое их прикрывало. Они внезапно появились перед фашистами. На фашистскую злость овчарки ответили своей собачьей злостью. За несколько секунд обстановка на поле боя резко изменилась в нашу пользу. Сначала фашисты пришли в смятение, а затем это состояние перешло в замешательство, которое вскоре переросло и превратилось в паническое бегство. Собаки сбивали немцев с ног, впивались им в горло и еще кое-куда, рвали нещадно. Вся эта собачья стая в один миг превратилась в невероятно грозную животную массу. Теперь ничто не могло их остановить, да и никто не думал этого делать. В конечном итоге у овчарок были свои счеты с фашистами. И вот наступил час расплаты. Гитлеровские головорезы получили сполна за все. У наших четвероногих друзей разговор с фашистской нечистью был короток и беспощаден. Все защитники одним порывом сорвались с места и в невероятном воодушевлении преследовали бегущего врага свинцом и штыком.
Пытаясь спасти своих вояк, фашисты обрушили на нас минометный огонь. Над полем битвы кроме привычных звуков стрельбы и взрывов, криков и стонов перемешались еще пронзительные звуки грозного собачьего лая. Собачий лай долго еще о себе напоминал»[10].
Александр Ильич пишет:
«На всю жизнь я сохранил в памяти этот эпизод, на всю жизнь во мне оставалась любовь к четвероногим друзьям. Мне кажется, что о боевой их деятельности написано еще очень мало, а ведь они заслужили, чтобы о них помнили и писали»[11].
Что же с ними стало? Что случилось с верными друзьями? Александр Ильич вспоминает, что память о героизме пограничников и их боевых друзьях среди жителей села была настолько велика, что, несмотря на присутствие немецкой оккупационной администрации и отряда полиции, полсела мальчишек с гордостью носили зеленые фуражки погибших.
Из рассказов жителей Легедзино:
«Дней через семь после боя, когда фашисты уже прошли через наше сгоревшее село на восток, прошел слух: за селом, в Коммунарском лесу, скрываются советские бойцы. Крестьяне решили удостовериться и, поехав туда, действительно, нашли четырех пограничников, но только один из них был еще жив. Им оказался инструктор школы служебного собаководства сержант Иван Арсеньевич Иванов, родом из деревни Симоново Греблевского сельсовета Калининской области. Умерших от ран пограничников мы похоронили тут же, а раненого положили на подводу и повезли в село. За подводой неотступно бежала овчарка…»
Пограничнику оказали медицинскую помощь. Придя в себя, он рассказал о концовке Легедзинского боя, «как сто пятьдесят служебных собак обратили в бегство сотни гитлеровцев и спасли последних защитников штаба».
«Собака лежала рядом и ловила каждое слово. Она ни на шаг не отходила от него, как ее ни гнали, лизала руки ему и каждому, кто за ним ухаживал, как бы прося хоть чем-нибудь помочь ее хозяину. При упоминании о фашистах глухо, но грозно рычала.
У раненого было общее заражение крови — гангрена, и сельчане помочь ему уже ничем не могли… Похоронили его в той же рощице, рядом с друзьями. Все ушли, и только овчарка осталась у могилы. Местные мальчишки, проведав об этом, приносили ей воду и пищу, но она, вконец ослабевшая, лишь жалобно скулила. Вскоре ее нашли у могилы пограничника мертвой…»[12]
Жительница села А. К. Наконечная и ее мать рассказали:
«Мой сосед пожилой колхозник возвращался с внучкой Оксаной с Новоархангельска в село Лесковку. По дороге возле леса их остановили фашисты, их было четверо. Они пытались надругаться над его 15-летней внучкой. Старик просил, умолял, наконец оказал сопротивление. Они его избили и стали связывать. Помощи неоткуда было ждать. Старик рыдал, внучка отчаянно отбивалась. В тот самый момент, когда здоровенный верзила повалил ее на землю, неожиданно из леса бросились овчарки и покусали фашистов до смерти.
Особенно досталось верзиле со спущенными штанами. Дед рассказал потом, что этого фашиста овчарки просто-напросто растерзали. Дед с внучкой вернулись домой ни живы ни мертвы. Оказалось, что собаки сопровождали их до дома. Собак накормили, напоили благодарные люди за свое спасение.
После этого все селяне всегда помогали одичавшим овчаркам, а они отвечали людям своей благодарностью»[13].
Из рассказов жителей села. «Раньше в наших местах не было столько овчарок, — говорили они, — и не было случая, чтобы они напали в лесу на наших солдат или на людей в гражданской одежде. Но стоило им заметить фашистскую форму, как они становились просто страшными и сразу же неистово набрасывались на идущего. Кончилось это очень печально… Мы всегда помогали одиночным овчаркам, оставляя им пищу на опушке леса…»[14]
Но вернемся к Легедзинскому бою.
После сражения, когда немцы собирали своих погибших, вспоминали жители села, им разрешили похоронить и советских пограничников. Всех, кого нашли, собрали в центре поля и похоронили вместе с их верными четвероногими боевыми помощниками, а тайну места захоронения сохранили на долгие годы. Лишь в 1955 году жители села смогли собрать останки почти всех 500 погибших и перенести их прах к сельской школе, возле которой и находится братская могила.
Описывая бой под Легедзино, хотелось бы привести воспоминания еще одного непосредственного участника этих событий. А именно командира 8-го стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Георгиевича Снегова. Вот что он писал о боях у села Легедзино:
«Я хорошо помню майора Филиппова, относился к нему и всему батальону с большим доверием, возлагал на этот погранбатальон тяжелые задачи, а он никогда не подводил. Я хорошо помню, как на мой КП навалилось около двух батальонов пехоты и 27–30 танков. Батальон Филиппова принял на себя основной удар. С помощью саперов, связистов и зенитного дивизиона мы разгромили фашистов и уничтожили 17 танков. Все пограничники вели себя в боях прекрасно, храбро…
Трудно передать, что творилось на поле боя. Фашистам не удалось захватить штаб корпуса и разгромить наше соединение. Провалилась еще одна попытка врага помешать отходу наших войск и эвакуации раненых.
Бои в районе Легедзино продолжались в последующие дни с нарастающей силой. 30–31 июля немецко-фашистское командование бросило против пограничников отборные силы из дивизии СС „Адольф Гитлер“ и, как стало сейчас известно, 30 танков из 11-й танковой дивизии.
Тем не менее это не дало им желаемых результатов. Гитлеровцы не могли никак успокоиться с поражением под Легедзино. Они не могли понять, откуда у нас боеприпасы, ведь подвоз их абсолютно исключен. Да и огневая мощь наша не ослабевала.
Оскар Мюнцель в своей книге „Танковая тактика“ пишет, что 1–2 августа [1941 года. — А. Ф.] части 11-й танковой дивизии ожесточенно атаковали в районе Легедзино. Тяжелые бои, большие потери… Боевая группа „Герман Геринг“ не смогла пробить сильные позиции русских. 16-я пехотная дивизия отбивает атаки, введя последние резервы. Но противник наступает с запада и юго-востока…
Были ожесточенные бои за переправу через реку Синюха близ села Лепковка. Выполняя приказ ликвидировать парашютный и танковый десанты фашистов под Новоархангельском, пали смертью храбрых почти все пограничники из Отдельного батальона особого назначения, в том числе и его командир майор Филиппов, батальонный комиссар старший политрук Коротков…
Я в большом долгу перед воинами корпуса… Мы должны рассказать детям и внукам о героических и трагических событиях этого периода, о жестоких и беспощадных сражениях с немецко-фашистскими захватчиками. Мне больно сознавать, что Отдельная Коломыйская погранкомендатура никак не отмечена за свои ратные подвиги из-за нечеткой работы штабной службы…
Каждый из нас чтит память павших и помнит живых, помнит боевые дела пограничников. Пусть всегда вдохновляют бойцов и тех, кто теперь охраняет государственную границу нашей Родины, подвиги отцов и старших братьев»[15].
Михаил Георгиевич Снегов был полон творческих планов, но не успел их исполнить. В апреле 1960 года генерал-майор в отставке М. Г. Снегов скоропостижно скончался…
И снова о Легедзино. В этой земле остались лежать навечно воины-пограничники и их боевые друзья — служебные собаки. Сегодня это другая страна, другое государство с его новыми законами и порядками. И хочется верить, что все образумится, люди поймут, что нам делить нечего, что пролитая кровь, гибель наших солдат и командиров, их верных друзей — служебных собак была не напрасна.
Это подтверждает и траурная церемония перезахоронения останков погибших 77 лет назад Героев