доказала свою любовь ко всему новому. На площади была стоянка экипажей. Вокруг лошадей на мостовой постоянно валялся конский волос, который мог служить хорошей подстилкой. Это была превосходная мысль, и наша неунывающая парочка с отменным усердием принялась за собирание конских волос, по два и по три сразу. Возможно, что гнездо другой породы воробьёв в одном из парков внушило им эту мысль. Эта порода — Чиппи — всегда пользуется конским волосом для подстилки и устраивает внутри гнезда настоящий пружинный матрац из свёрнутых волос. Дело хорошее, но надо уметь за него взяться. Всё было бы хорошо, если бы наши воробьи предварительно научились, как обращаться с волосом. Когда Чиппи собирает волосы, он никогда не берёт больше одного сразу и при этом осторожно поднимает его за конец, зная, что волос, кажущийся таким безобидным, бывает и опасным. Наши воробьи привыкли иметь дело только с соломинками. Бидди схватывала волос у середины и, находя его слишком длинным, перебирала клювом на несколько дюймов дальше.
В большинстве случаев от этого получалась большая петля из волоса над её головой или под клювом. Но это было очень удобно для неё при полёте и первое время не приносило ей вреда, хотя любой Чиппи, наверно, содрогнулся бы при виде этой грозной петли.
Наступил последний день устройства их жилища. Бидди по-своему дала понять Рэнди, что больше ничего не нужно приносить. С оживлением и гордостью она заканчивала уборку и прилаживала на место последний волос, в то время как Рэнди распевал свои лучшие песенки, усевшись на голове одной из садовых статуй. Вдруг громкое, тревожное чириканье поразило его слух. Он посмотрел по направлению к дому и увидел, что Бидди барахтается в гнезде без всякой видимой причины и безуспешно старается вырваться из него наружу. Её голова попала в одну из опасных волосяных петель, сделанных ею самой, петля затянулась, и она оказалась пойманной. Чем больше она барахталась, стараясь высвободиться, тем туже затягивалась петля.
Рэнди доказал теперь, как глубока была его привязанность к своенравной маленькой подруге. Он пришёл в страшное волнение и с громким чириканьем полетел на помощь. Пытаясь её освободить, он стал тянуть её за лапку, но это только ухудшило дело. Все их усилия были напрасны и лишь прибавляли новые узлы и петли. Остальные волосы, лежавшие в гнезде, казалось, присоединились к заговору; они спутывались и переплетались, затягивая ещё больше несчастную жертву. И вскоре дети, собравшиеся внизу, в парке, с удивлением разглядывали висевший наверху комочек перьев, растрёпанный и неподвижный, — всё, что осталось от шумливой, предприимчивой Бидди.
Бедный Рэнди был глубокого огорчён. Соседи-воробьи собрались на тревогу и присоединились к его крику, но тоже не могли помочь. Теперь они опять разлетелись по своим домам, а Рэнди продолжал прыгать вокруг или тихо сидеть на месте с опущенными крыльями. Долго ещё он не мог примириться с мыслью, что его подруга мертва, и весь день старался чем-нибудь её заинтересовать и вовлечь в их обычную жизнь. Ночь он провёл в одиночестве на дереве, а чуть забрезжило утро, он уже опять носился, чирикая и распевая, вокруг гнезда, с края которого на злополучном конском волосе висела его Бидди, молчаливая и окоченевшая.
Рэнди никогда не был так осторожен, как остальные воробьи. Воспитанный вместе с канарейками, он не был приучен к осторожности. Он не боялся ни детей, ни экипажей. Теперь это его свойство ещё усилилось, потому что он был угнетён и опечален. В тот же самый день, разыскивая себе пищу, он не успел вовремя отскочить от посыльного-велосипедиста и попал хвостом под колесо велосипеда. При попытке вырваться хотя бы ценою потери хвоста его правое крыло очутилось под задним колесом. Посыльный промчался дальше, а Рэнди со сломанным крылом стал метаться и прыгать в сторону окаймляющих аллею деревьев. Тут его поймала маленькая девочка. Она взяла его домой, посадила в клетку и с самой неуместной, по мнению её братьев, нежностью принялась за ним ухаживать. Выздоравливая, он в один прекрасный день привёл всех в изумление своими канареечными трелями.
Об этом узнал один газетный репортёр. В газете появилась о Рэнди заметка. Заметка эта попалась парикмахеру. Парикмахер явился с несколькими свидетелями, восстановил свои права на диковинную птицу и получил Рэнди обратно.
Итак, Рэнди снова в клетке, его тщательно берегут и откармливают, он снова — первое лицо в этом маленьком мире. Он вовсе не чувствует себя несчастным. Он всё-таки никогда не был настоящей дикой птицей. На свободе он очутился совершенно случайно. Случай его свёл с Бидди. Их короткая совместная жизнь была полна тревог и случайностей. Случайность погубила её, и другая случайность вернула его в клетку. Жизнь в клетке, спокойная и бедная событиями, дала ему теперь возможность развивать свои музыкальные способности. Здесь, бок о бок со своими старыми учителями и воспитателями, он живёт, словно в консерватории.
Эти упорные попытки строительства возбудили догадку, что он нуждается в подруге, и на выбор ему подсаживали в клетку разных птиц, но результат получался неблагоприятный. Всякий раз требовалось быстрое вмешательство, чтобы предотвратить кровопролитие и спасти птицу, предназначенную ему в невесты. Наконец эти опыты прекратились, так как было очевидно, что певец предпочитает оставаться холостяком. В его песнях звучал скорее воинственный, чем любовный, пыл, и вскоре парикмахер сделал открытие, что Рэнди поёт особенно звонко после победы не над канарейками, а над чучелом самца-воробья. Колотя чучело, Рэнди поёт вдохновенно и громко, в особенности если немой противник имеет памятный ему большой чёрный галстук на шее.
Неужели воробьи так ухаживают за воробьихами?
Действительно, процесс ухаживания у воробьёв (особенно домовых, полевые поспокойнее) протекает очень бурно и, на взгляд людей, «негалантно». Однако автор справедливо обращает внимание, что серьёзного вреда самцы самке не причиняют: они больше шумят, чем бьют или щиплют самку.
Почему у воробьихи были белые перья на крыльях? Почему это делало её привлекательной?
У воробьёв нередко проявляются те или иные наследственные изменения окраски: мутации или рекомбинации генов. Очевидно, эта воробьиха тоже была мутантом. Поскольку такая мутация особого вреда не приносит, её носители могут выживать и давать потомство, у которого тоже будет проявляться этот признак. Вряд ли пятна делали самку более (или менее) привлекательной — скорее, они позволяли автору распознавать воробьиху среди других и наблюдать за нею, поэтому именно её жизнь он исследовал в таких подробностях, чтобы написать о ней рассказ.
Кто такая канарейка?
Канарейка, или канареечный вьюрок, — это птица из семейства вьюрковых, родственник чижа, снегиря, щегла и других. Дикая канарейка живёт на Канарских островах, но уже много веков назад люди стали держать этих птичек в клетках ради очень красивого пения самцов. С тех пор выведено много пород домашних канареек.
Почему воробей стал петь почти как канарейка?
Песня многих птиц не полностью закодирована в генах. Можно сказать, что в генах заложено «стремление» петь, а самой песне молодой самец должен учиться: послушать взрослых самцов. Поскольку выращенный в клетке Рэнди в детстве слышал только пение канареек, то и сам стал петь очень похоже — настолько, насколько позволяло строение голосового аппарата, который у воробьёв и канареек всё-таки разный.
Неужели канарейки не хотят жить на свободе?
У птиц нет абстрактной тяги к «свободе». Они просто выбирают для жизни те места, которые «одобряет» их инстинкт и — что очень важно — к которым они привыкли. Канарейки, уже многие поколения живущие дома, давно привыкли к такой обстановке и не стремятся её менять. К тому же в клетках они регулярно получали полноценный корм, воду, защиту от врагов.
Почему воробей так быстро одичал?
У Рэнди не было сотен поколений «клеточных» предков, и, хотя в сытости и безопасности дома ему явно нравилось, инстинкт побуждал его искать более типичное для воробьёв местообитание. Кроме того, он, вероятно, просто лучше летал, поэтому хозяин не поймал его. Воробьи — довольно умные птицы и быстро осваиваются в новой обстановке, поэтому и на воле он стал вести себя как вольные воробьи.
Как автор различает самцов и самок воробьёв?
Поскольку герои рассказа — домовые воробьи, отличать самца и самку автору было легко: у домового воробья они окрашены по-разному. У самца чёрная «бородка», коричневая голова с серой «банданой», тёмно-коричневые спина и крылья. Самка в основном серенькая, с более светлыми спиной и крыльями, без «бородки», но со светлой «бровкой».
Почему воробьиха «забраковала» гнездо Рэнди?
В типичном случае воробьиное гнездо делается из травы, шерсти, пакли и другого мягкого материала, но не из веток. Именно в таком гнезде выросла Бидди и «считала» его образцом. Рэнди же, выросший в гнезде из прутиков, строил из них, «считая» образцом именно такой тип жилища. Но самку оно не устраивала, она воспринимала палочки как мусор, который нужно удалить.
А из чего воробьи делают гнездо в современных городах, где нет сена и соломы?
Даже в самом сердце современного города есть хотя бы небольшой газончик, который регулярно подкашивают. Значит, насобирать травинок не составит большого труда. Кроме того, в городе живут собаки, которым вычёсывают шерсть их владельцы, — и потом эту шерсть собирают воробьи и другие птицы. Наконец, на помойках можно найти обрывки ткани, ваты, пуховой куртки и прочий мусор — он тоже пойдёт в дело. Кстати, весной ватой или шерстью можно привлечь птиц на кормушку почти с тем же успехом, что и семечками или салом, — заткните пучок гнездового материала и наблюдайте, какие птицы будут его щипать.