- Отвезите нас в гостиницу, - попросила она водителя, и, не дожидаясь ответа, уселась сзади.
- Двести рублей будет стоить, - сообщил таксист. - За триста прям сейчас вам номер забронирую, у меня сеструха администратор в "Петрушке".
- А ты говоришь, Ань, гостиницы нет, а она есть. Садись.
____
-4-
В теплом двухместном номере Агнешка быстро восстановила силы, хватило пять минут посидеть на кровати.
- Оль, - сказала она. - Пивка не хочешь на сон грядущий?
- Я бы лучше красненького бокальчик… ну два.
- Ну окей, я в магазин сбегаю. Отдыхай пока.
- Спасибо. Тебе денег дать?
- Не надо, мамочка, - проворчала Агнешка, застегивая пальто.
Сетевой супермаркет сиял рекламными щитами через квартал от гостиницы. Взяв пару бутылок не фильтрованного, красное полусладкое и кое-что из еды, Агнешка расплатилась и вышла на улицу. "Эй, коллега!", услышала она знакомый голос. Ага, тетя-фельдшер, давно не виделись. Та, очевидно, успела поспать пару часов, и от этого подобрела. Во всяком случае, она стала несколько меньше похожа на крокодила.
- Здрасьте снова, - буркнула Агнешка.
- Да ладно, без обид, - сказала фельдшер. - Ты, раз медик, должна знать, иной раз так упашешься за смену, убивать охота.
- Бывает, проехали.
- Верой меня звать.
- Аг… - нет, не в поселке Карантинный, - Анна.
- Хорошо, что тебя встретила. Я вспомнила кое про что. Отойдем в сторонку.
- Про Алёну?!
Они встали под козырьком черного входа, возле плаката "Разгрузка продукции - машины не парковать".
- Не. Про Алёну не ко мне, чесслово. А вот Лилию Сумарокову я знала. В семьдесят шестом было, я только в школу пошла. Жили с родителями в деревне, отсюда километров полста по прямой. Лилия Ивановна там обитала, в хибаре довоенной, у самого леса. Лес, а за лесом кладбище. Она геолог бывший, в глухомань такую ходила, какой и на карте-то нет. Натворила чего-то в походе, чуть в тюрьму не попала.
Говорили, что она колдовать умела, порчу наводить. Уж не знаю, с чего взяли, говорить-то что угодно можно… Кровь в ней цыганская была, эт видно, ну а в ком ее нет…
- Во мне нет, - холодно ответила Агнешка и подумала: "А Сабина-то не наврала".
- Но вот детей Лилия не любила, могла обругать ни за что, а могла и палкой ударить. С ней не связывались, потому что хрен что сделаешь, а горя не оберешься. Я аж в шоке - у нее, оказывается, внучка есть, а значит - была и дочка, так?
- Ну ясно-понятно, - поддакнула Агнешка. - Только умерла она уже. Без всякого колдовства. Внучке квартиру оставила.
- Ты ее видела мертвой? - спросила фельдшер Вера.
- Странный вопрос, но - да, видела.
Вера оглянулась по сторонам, вынула из кармана чекушку водки, выпила ее в один глоток, сморщилась.
- Земля ей землёй. Халида на том свете уж заждалась ее, поди.
- Кто заждалась?
- Халида. Фазекова. Она из райцентра была, не деревенская. Дочка партийца. Красотка, как с обложки, - Вера с отвращением подавила отрыжку. - Красивая молодая сука. Насквозь гнилая. - Агнешка отстранилась от перегара, но фельдшер не заметила ее движения. - Взрослые себе голову ломали, зачем она в деревню-то приперлась? Упакованная по высшему классу: тачка "Жигули", лучший дом, денег сколько хочешь. Во все дыры лезла, подглядывала, подслушивала и доносила куда следует: кто самогоночку варит, кто мясом торгует, у кого иные доходы левые. Бабам про мужиков, мужикам про баб, всех перессорила. И ей это нравилось.
Что-то они с Сумароковой не поделили. Не помню, что, но дошло до драки. Всерьез сцепились, еле-еле их растащили. Халида грозила, что Лилия жалеть будет, кровью умоется, на коленях прощения просить приползет, а та только посмеялась и ответила: посмотрим, кто приползет. Следующей ночью Халида села за руль в лоскуты пьяная, доехала до шоссе и там рванула. И сбила женщину с ребенком.
Думаешь, только сейчас такое богатеям с рук сходит? А нет, всегда так было. Мы уж потом узнали, что Халида еще раньше убила пешехода, и отец ее в деревню сослал, чтобы не отсвечивала, пока всё не уляжется. Но в этот раз не улеглось и с рук не сошло. Муж погибшей подкараулил ее возле магазина и выплеснул ей в рожу банку кислоты.
- Во трэш.
- Ну да. - В руке Веры чудесным образом материализовалась вторая чекушка. - Как она по земле каталась, как ногами сучила, как выла, божечки мои! Ну, увезли ее в больницу… А к Сумароковой в тот же день милиция нагрянула, следователь, допрашивали. Дескать, Халида показания дала, что это Лилия сожгла ей морду. Мухлевали, конечно, Халида еще под наркозом была. Да не прокатило, свидетелей человек десять нашлось, а мужик чистосердечное написал. В общем, от Лилии отстали. А через два месяца, в ноябре, Халиду папаша обратно в деревню привез и оставил. Но, прежде чем уехать, зашел к Лилии Ивановне и сказал: дочь мою попомнишь, сволочь. Вот так, веришь, нет? Ладно, не знаю, чем вам эта история поможет. Все давно быльем поросло. Или не поросло.
- Будем иметь в виду, - сказала Агнешка. - Спасибо.
И она рысцой направилась к гостинице. Третью чекушку она отберет и выкинет в мусорку, а ссориться неохота.
***
- Ну правильно, - сказала Ольга, выслушав в вольном изложении Агнешки фельдшерское повествование.
- Что - правильно? - уточнила Агнешка, ввинчивая в пробку одолженный у девушки-администратора штопор.
- Не знаю, - ответила блондинка. - Но, по-моему, все так и должно было быть. Лилия Ивановна - совсем не простая бабушка. И… Впрочем, неважно.
- Ольга, ты темнишь. Что там у тебя в голове?
- Абсолютно ничего. Я думаю, Алёну мы очень быстро найдем.
Агнешка разлила по стаканам напитки, сделала глоточек пива.
- Очень быстро - это в течение скольких дней? В Москву-то возвращаться надо по-любому.
- Быстро. Не волнуйся. Она живет в поселке. Тот сторож в поликлинике, он знает, о ком мы спрашивали. Просто не захотел говорить.
Агнешка покосилась на блондинку.
- Хромая скотина. Оль, а Оль. Нам бы бродячих собак раньше не найти. Мне сорок уколов даром не надо.
- Да уж, - согласилась Ольга. В ее тоне впервые скользнула нотка неуверенности.
Она залпом проглотила стакан каберне.
Закусила конфетой, взбила челку и сказала:
- Халида была там, в больнице, когда умерла Лилия Ивановна.
- Что? - очумело уставилась на нее Агнешка.
- Да. Я поэтому и говорю, что все правильно. На ней была маска.
***
Обычно, выпив пару бокалов вина, Ольга принималась петь хиты из дискотеки девяностых, но сегодня ей было не до песен. Она не очень хорошо спала в автобусе, а после блужданий по городу все тело ныло и молило о покое. Она поворочалась с полчаса и заснула. Во сне Ольга очутилась в каком-то лесу.
Осторожно ступая по влажно хлюпающей траве, она шла, ориентируясь на голоса, звучавшие глухо и невнятно. Лес между деревьями был простелен густыми клубами тумана. Но вот сон набрал обороты, туман стал редеть, а под ногами появилась тропинка. Тропинка привела ее на берег пруда, обильно заросшего тиной и кувшинками. Здесь она увидела двоих мужчин, одетых так, как одевались раньше дачники. Рядом, на земле, лежали корзины для грибов. Поодаль стояла женщина в черном плаще и пестрой косынке.
- Равиль мне голову оторвет, - причитала она. - Да как же так, как же так?! Да я спала еще, а она ключ от двери у меня стащила и сюда сбежала.
- Всё, отбегалась, - сказал один из дачников, глядя куда-то вверх. Ольга проследила за его взглядом и поежилась. С высокого дерева свисало на веревке тело. Восходящее солнце осветило лицо самоубийцы - изувеченное, обглоданное и вылизанное кислотой. Ветер брезгливо встрепывал угольно-черные волосы.
- Как она туда забралась-то? - спросил второй дачник, прикидывая на глаз высоту от земли до толстой ветки, на которую в несколько витков была намотана веревка.
- Под наркотой она была, - всхлипнула женщина. - Я ей колола каждый день…
- Ментов вызывать надо, - сказал первый. - Давай рацию.
В воздухе расплывались запахи: терпкий аромат смолы, затхлое дыхание пруда, испарения от земли и дым далекого костра. Последнее, что запомнила самоубийца, прежде чем оттолкнуться от ствола дерева и упасть вниз с петлей на шее. Последнее, что она взяла из этого мира.
***
Завтракать они отправились в "Ручеек". Та же кассирша-азиатка разогрела им бутерброды и приготовила кофе. Они пришли вовремя: сразу за ними выстроилась очередь из десятка работяг. Ольга наслаждалась едой, Агнешка сверялась с картой поселка, купленной накануне в киоске.
- Оля, - сказала она, насмотревшись на карту. - Вчера я услышала от тебя одну дикую вещь. Сегодня я хочу услышать, что ты это придумала. - Ольга взглянула на нее вопросительно. - С чего ты взяла, что Халида была в больнице?
Ольга отставила в сторону чашку. По ее лицу пробежала тень.
- Она стояла за ширмой, там, в палате. Я еще подумала: а что, если за ширмой кто-то есть, а потом подумала: да не, глупости какие-то. Она не шевелилась, ничем себя не выдавала, но вдруг я услышала, как она шепчет… В этот момент, собственно, бабушка и умерла, и не успела мне про пальцы сказать, только как поселок называется. Я ничего не придумываю, я видела собственными глазами женщину в маске и в ужасных обносках, она отодвинула ширму, постояла у бабушкиной кровати и вышла. Постовая с доктором уже после прибежали.
- Вот чертовщина, - выругалась Агнешка. - Почему ты ничего не сказала?