Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг — страница 3 из 7

Демон и анархист

Глава 1

Троюродного племянника графа Аверина Виктор до сегодняшнего дня не видел ни разу. Зато уже дважды слышал от Маргариты историю его появления в доме. Парнишка загулял, и Гермес нашел его в притоне, избитого и ограбленного. Правда, по первой версии, рассказанной Маргаритой, Гермес притащил бедового племянника домой за ухо, а по второй – подгоняя подзатыльниками. Но, так или иначе, друг взял шефство над юношей, и тут уже не забалуешь. И польза от этого оказалась немалая – парень иногда ночевал у дядюшки и как раз в то утро видел все, что произошло возле дома.

Ранним утром три дня назад в полицию поступило несколько тревожных звонков. Люди слышали что-то похожее на выстрел и громкий крик. А старушка, встающая очень рано, заметила «анархиста». Узнав адрес, Виктор немедленно выехал на место, а позже забрал дело себе. По горячим следам был найден охотничий карабин. Полицейские опросили свидетелей. Была проведена экспертиза оружия и установлен владелец. Теперь настало время допросить «анархиста».

Виктор представлял себе нагловатого хлыща, но на стуле в гостиной сидел симпатичный парнишка чуть старше его собственного сына, в модной среди подростков синей косоворотке с вышивкой на высоком вороте. Это называлось толстовкой. Правда, волосы парня были выкрашены в разные цвета и на носу красовались нелепые круглые очки, но это было единственным, что выдавало в нем бунтарство. Кузьма, а именно так звали племянника, при виде полицейского поднялся, поклонился и вежливо поздоровался.

Второго «Кузи» видно не было. Имя это, опять же по словам Маргариты, «кот» обрел как раз благодаря племяннику. Это Гермес так пошутил, сказав домработнице, что нашел ей «Кузю», когда она просила завести кота. Впрочем, и кота экономка в итоге получила, и насчет племянника, судя по всему, внакладе не осталась. Гермес кормил парня и платил какие-то деньги за помощь, а Маргарита совершенно не гнушалась нагружать его домашней работой. А вот о «личности» кота говорить Маргарите было нельзя. Виктор отлично это понимал. Чего греха таить, даже у него, несмотря на дружбу с колдуном, хватало суеверий по поводу дивов.

– А где же наш герой? – поинтересовался Виктор, садясь за стол. Было уже накрыто, но сначала нужно поговорить с Кузьмой.

– Следит за женой одного чиновника, – Гермес развел руками.

– О, вы теперь беретесь за слежку? – удивился Виктор.

– Да, я решил немного отдохнуть.

Из кухни вышла Маргарита с большой корзиной в руке.

– Уж вы поймайте этого живодера, Виктор Геннадиевич, – попросила она. – У нас в соседнем доме у Меньшовых собачку вот так же застрелили, прямо на глазах у детей, и так и не поймали никого. А Кузя хороший кот, курей не воровал, да и не держат тут курей.

– Ты шла на рынок, – напомнил Гермес.

– Да-да, ухожу-ухожу, никому не мешаю, – подхватилась Маргарита и направилась к двери.

О том, что произошло на самом деле, Маргарите знать не стоило. Оно и понятно.

Виктор проводил экономку взглядом и начал непростой разговор:

– К моему глубочайшему сожалению, графа Синицына пришлось отпустить. Да, карабин, брошенный на месте преступления, принадлежит ему. И отпечатки пальцев на нем тоже его. Но жена утверждает, что подозреваемый провел всю ночь с ней и уехал на службу в восемь. Да и вы с Кузьмой в один голос говорите, что видели дива.

Он повернулся и посмотрел на паренька:

– Ведь так?

– Не совсем, – сказал Кузьма, устремив темные стекла очков прямо Виктору в глаза, – я видел птицу. Очень большую, серую.

– Ты можешь ее описать? Стоп, нет. Давай ты мне подробно расскажешь, что именно ты видел.

Кузьма на минуту задумался.

– Я проснулся, когда Гермес Аркадьевич собирался на пробежку. Дверь хлопнула, я встал и вышел на улицу, на угол, где елки, подышать свежим воздухом.

– …покурить… – уточнил Гермес.

Кузьма, до этого неотрывно смотревший в лицо Виктору, резко повернулся:

– Я не курю! – возмущенно воскликнул он.

– Ладно, верю, – Гермес усмехнулся.

Воспитание племянника шло полным ходом. Вообще, в возрасте Гермеса пора было воспитывать собственных детей, но товарищу не везло с женщинами. Виктор понимал, что мириться с таким образом жизни, как у следователей и сыщиков, женщинам непросто. Это его Алена святая.

– Продолжай, – попросил он Кузьму.

Тот снова повернулся к полицейскому и вперил в него круглые стекла очков.

– Так вот. Потом Гермес Аркадьевич вышел за калитку, и див в форме кота больших размеров сбил его с ног, накрывая своим телом. Гермес Аркадьевич выставил щит и призвал Плеть.

– Так, подожди, как ты понял, что он выставил щит?

Юноша поднял руку и изобразил позу, которую, по всей видимости, принял Гермес.

– Вот. Вот так делают, когда держат щит.

– Учите его, что ли? – удивился Виктор.

– Немного, – подтвердил Гермес. – Небольшие способности у него есть. Колдун уже не выйдет, а вот помощник в самый раз.

Виктор даже немного посочувствовал Кузе. От Гермеса он знал, что не все мальчики с силой колдуна поступали в Академию. Многие были слишком слабы, чтобы сдать вступительные экзамены. А многих, даже поступивших, немилосердно отчисляли на младших курсах. Хотя, по слухам, в старые времена неуспевающие юные колдуны десятками гибли во время экзаменов. Так что в чем-то этому Кузьме повезло. Колдуном он не станет, зато будет жив, и если не заленится, Гермес устроит племяннику неплохое будущее.

И все-таки было в парне что-то странное. Вот этот прямой взгляд, например. Подростки не любят смотреть в лицо, особенно представителям закона. Может быть, дело в очках? Глаз самого парня не видно.

– Рассказывай дальше, – сказал он.

– Так вот. Див Гермеса Аркадьевича повернулся и рыкнул на кусты. Потом зашатался, из-за ранения. Я на кусты посмотрел и увидел огромную серую птицу.

Виктор нахмурился:

– Погоди, – с сомнением проговорил он, – если тот див стрелял в человеческой форме, а в другой он не мог, а потом обратился птицей и улетел, то как ты смог его разглядеть? Гермес говорил, что див не ниже седьмого уровня. Разве человеческий глаз такое видит?

Кузьма на секунду задумался, не сводя с полицейского взгляда, а потом уверенно сказал:

– Я видел птицу. Она расправила крылья и поднялась в небо. А потом да, исчезла.

Виктор посмотрел на Гермеса. Тот кивнул. Вероятно, в момент взлета птица не торопилась. Но это надо узнать точно, подростки любят приврать, давая показания, и потому, что фантазия у них бурная, и чтобы преувеличить свою значимость. Но, видимо, этот парень говорил правду.

– Хорошо. А потом?

– Наш див превратился в галку и за тем, серым. А Гермес Аркадьевич как закричит: «Назад, назад». А потом схватил его и в дом побежал. Ну и я зашел.

– Вот как, значит. Большая серая птица… И это не личина, так?

– Не личина, – вмешался в разговор Гермес, – смену истинной формы на личину я бы заметил. Это звериная форма того дива.

– Так… это нам почти ничего не дает. «Серых птиц» среди дивов первого класса может оказаться немало. И это если нам предоставят доступ к личным данным хотя бы городских фамильяров. А если это кто-то пришлый… Но надо будет поискать. Вы уверены, что Синицын не мог никого нанять, чтобы расправиться с вами и Кузей, который младший?

Хотя дива Кузю, конечно, стоило бы считать старшим, но сейчас это не имело значения.

– Уверен. Синицын псих, возможно, но не идиот. Я бы не удивился, если бы он сам пытался меня застрелить. Но нанять кого-то с сильным дивом, а потом зачем-то дать ему свой карабин – это слишком глупо и бессмысленно. Да и зачем такому диву карабин? Он бы разорвал нас обоих без особого труда. Я был совершенно не готов к нападению. Что, признаю, было моей большой ошибкой.

– Тогда почему он вообще стрелял?

– Думаю, именно для того, чтобы в моей смерти обвинили человека.

– Синицына?

– Да, его. У нас с ним был конфликт, он вызывал меня на дуэль. Почему бы и нет?

– Но план провалился.

– Да. – Гермес откинулся на кресле. – На самом деле, если бы не Кузя, я сейчас был бы мертв. Но тот, кто придумал этот план, совершил серьезную ошибку. Он не учел Кузю в своих расчетах.

– Значит, тот, кто подстроил все это, знал о вашем конфликте с Синицыным, но не знал, что вас защищает сильный див? Это маловероятно.

– Разумеется, – согласился Гермес, – тот, кто строил этот план, знал про Кузю. Но не учел его некоторых особенностей. Дело в том, что Кузя не совсем обычный див.

– Ну, это я уже понял.

– Именно. Он не агрессивен. Вы, кстати, знаете, почему на колдунов охотятся с серебряными пулями?

Виктор покачал головой. Ему это тоже показалось странным. Таким калибром можно было завалить медведя. А серебро означало, что убить хотели дива, притом не слабого. Но он списал эти факты на то, что убийца знал о защищающем Гермеса диве.

– Серебро нейтрализует и блокирует колдовство и чары. Поэтому оно так сильно ранит дивов, обычная пуля или отскочила бы от шкуры Кузи, или прошла бы насквозь, а рана закрылась через секунду. Но и колдуны в подавляющем большинстве защищены. Кто-то чарами, кто-то колдовскими знаками. Но не от серебра. Даже мой щит можно при желании прострелить серебром. Хотя нужно что-то помощнее карабина. Так вот. На мне тоже есть знаки, но их защиту пуля бы точно пробила и ранила меня. Серьезно ранила. И тогда Кузя из спасителя превратился бы в моего убийцу.

– Ого, – выдохнул Виктор, – ничего себе. Кто мог придумать такой дьявольский план…

– Див. Я думаю, его придумал див-исполнитель. Обычно тот, кто поручает диву убийство, не утруждает себя инструкциями. Тот же Кузя сам обставлял убийства как несчастные случаи, никто и не заподозрил.

– Да уж… интересно, сколько несчастных случаев вот так подстроено… – задумался вслух Виктор.

– Вот уж не знаю. Но то, что это нападение планировал див, – точно. Дело в том, что дивы по своей природе – агрессивные хищники. Их инстинкт – атаковать. Когда див защищает хозяина, он бросается на нападающего. В крайнем случае, если боится, стоит рядом и угрожающе себя ведет, не вступая в драку. Вы помните, именно так и поступили ваши собачки.

– Да, еще бы не помнить.

– Так вот. Самопожертвование совершенно не свойственно дивам. Поймать своим телом пулю, предназначавшуюся хозяину, да еще и повалить его при этом на землю и прикрыть собой, – такое поведение слишком сложно даже для дивов высоких уровней. Их этому надо специально учить. Невозможно было предвидеть, что так сделает див «звериного» класса, который у меня без году неделя. Стрелявший был уверен, что Кузя или кинется на него и будет сожран, или рванет жрать раненого меня. А он бросит карабин и улетит, и все подозрения падут на Синицына, у которого алиби – только жена.

– Подумать только… вот видите. Вы не успели завести себе дива, а он уже спас вашу жизнь. Да еще и таким образом… и как додумался только? Он сильно пострадал? Я видел на нем бинты, когда заходил сразу после происшествия.

– Это для Маргариты. На самом деле я сразу же начал лечить его, и вскоре рана закрылась. А потом сбегал в мясную лавку и взял зараз пятнадцать килограммов шеи. Надеюсь, мясник не будет об этом болтать, – Аверин усмехнулся.

– Эм-м… извините, – вклинился в разговор Кузьма, до это сидевший молча и слушавший с явным удовольствием, – мне заниматься надо. Можно я пойду уже?

– Вы все узнали? – спросил Гермес.

– Да. Иди, занимайся.

– Можешь идти к себе, – отпустил племянника Гермес.

Тот встал, прошел на кухню и тут же вышел, держа в руке тарелку, накрытую салфеткой. В другой руке у него был батон и кольцо «краковской». Виктор проводил его одобрительным взглядом: этот юноша не хотел мешать взрослым. Его собственный сын сидел бы и грел уши до последнего.

– А давайте-ка приступим к обеду, – проговорил Виктор и взял в руки вилку.

Некоторое время они ели. Наконец Виктор снова заговорил:

– Гермес, я понимаю, Кузя спас вам жизнь, он герой. Но… тот див, которого наняли вас убить, он же намного сильнее. Не пора ли запросить защиту в Управлении?

– Чтобы мне прислали Владимира? – Гермес насмешливо прищурился.

– Да хотя бы его. Это не шутки. И Владимир действительно хорошо знает свою работу.

– Ну, думаю, у Управления хватает других дел.

– А вот нет, – возразил Виктор, – это их работа. Прямая. Мы отпустили Синицына. Если в деле будет официально написано, что на вас совершил покушение див высокого уровня, то я однозначно запрашиваю помощь Управления, хотите вы или нет.

Гермес вздохнул.

Дверь с улицы открылась, и в дом зашел кот. То, что он был ранен, выдавал лишь небольшой круглый шрам на боку, уже начинающий порастать шерстью.

– О, а вот и ваш спаситель, – заулыбался Виктор. Он отломил половину одной из своих котлет и протянул коту.

– Можно? – спросил он у колдуна.

Тот подтвердил, и котлета почти мгновенно исчезла в пасти кота.

Когда Виктор ушел, Аверин направился наверх, в комнату Кузи. Тот побежал следом.

Закрыв дверь, Аверин скомандовал:

– Превращайся.

Кузя выпрямился и, не успел Аверин моргнуть, облачился в свою новую одежду.

– Я просил купить что-нибудь пристойное, – недовольно сказал Аверин.

– Так это и есть! – воскликнул див, и Аверин приложил палец к губам:

– Тс-с. Маргарита может прийти в любую минуту.

– Ага, – намного тише произнес Кузя, – это и есть пристойная одежда. Очень модно сейчас носить такие рубашки. Среди молодежи. Это называется «толстовка», в честь…

– Я знаю, в честь кого она называется, – заверил его Аверин. – Да что тебя все время тянет то в анархизм, то в толстовство…

– Это правда модно! Спросите вон у вашего друга. И вот, горло закрывает!

– Ладно, ладно. Пусть будет толстовка. Ты слышал, что этот самый друг сказал?

– Угу, – уныло подтвердил Кузя.

– Ты должен быть предельно осторожен. Владимир, или кого там отрядит Управление, не должен увидеть тебя в человеческой форме. По крайней мере, пока. Потом я что-нибудь придумаю… И нам с тобой нужно начать учиться работать в паре. Кто бы ни был этот див, по отдельности он нас порвет. Но если мы научимся атаковать и защищаться как команда, справиться с нами будет непросто. И тогда мне не будет нужна никакая защита Управления.

– Ага, – согласился див, – а как мы это будем делать? Ну, учиться.

– А для этого мы сейчас поедем в одно место.

– Человеком? – обрадовался Кузя, но Аверин его осадил:

– Нет. Котом, естественно. Там полно людей, и большинство из них отлично меня знает. Хотя лучше тебе, наверное, побыть собакой. Мне придется вести тебя на поводке.

– Зачем?! И почему нельзя водить на поводке кота?

Аверин видел, как люди выгуливают котов на поводке, и это всегда привлекало много внимания. Хотя…

– Ладно. Кот так кот, – легко согласился он. Мысли его были не об этом. Надо как-то замаскировать Кузю. Вечно прятать его все равно не получится. Рано или поздно Кузя-человек столкнется с кем-то вроде Владимира. И тогда… полетят головы.

Прятавшийся в саду родового поместья див прибег к маскировке. Официально считалось, что талисманы маскировки не изготавливают и не используют со времен войны. Такие талисманы блокировали силу того, кто их носит. Но и понять, что обладатель талисмана – див или колдун, было практически невозможно. Див в звериной форме мог учуять запах. Но для слежки и шпионажа среди высших дивов такой талисман был незаменим, и чтобы скрыть Кузю от дотошного взгляда Управления, тоже вполне подошел бы. И тут Аверина осенило. Он знал, где взять такой талисман!

– Я не вижу кота, – поторопил он Кузю.

Тот залез с ногами на кровать и спрыгнул уже котом. Вещи остались лежать на кровати, видимо, Кузя просто не хотел бросать их на полу. Бедняга до сих пор был расстроен из-за своего прекрасного черного костюма, пришедшего в негодность после его прыжка. Услышав щелчок затвора, он изменил форму так быстро, что не успел выскочить из одежды и попросту разорвал ее.

– Все, поехали.

Глава 2

На тренировочной площадке Аверин не был давно. Непозволительно давно. И никогда не был на ней в паре с собственным дивом.

Огромный трехъярусный стадион находился в очень красивом месте – с одной его стороны был большой лесопарк, а с другой – Финский залив. Со времен Петра Первого в этой, тогда еще пустынной, местности тренировались колдуны. Постепенно огромная площадка достраивалась и превратилась в современный комплекс с полосами препятствий, залами для одиночной работы и совместных занятий с дивами, площадками для тренировочных боев и тренажерами для боевых колдунов.

Аверин отправился на нижний ярус. В здание почти все заходили с собаками: именно в этих личинах дивы передвигались по городу. Но как только они переступали порог, все немедленно менялось – дальше шли уже леопарды, носороги, ползли змеи и скакали обезьяны. Дивы первого класса бывали тут редко, а фамильяры прошли все свои тренировки еще в древности.

Аверин увидел несколько знакомых лиц. На него смотрели с удивлением – точнее, не столько на него, сколько на кота на поводке. Все знали, что граф Аверин работает в одиночку и не имеет постоянного дива. Что ж. Времена меняются.

Один из знакомых колдунов, Эдвард Шевцов, подошел к нему. Он часто бывал у Аверина на лекциях, да и здесь они нередко встречались. Шевцов поздоровался и, не разводя лишних политесов, указал на Кузю:

– Решились все-таки, Гермес Аркадьевич?

– Да. Старею вот. Должен же кто-то мне в старости поднести стакан воды.

Шевцов рассмеялся в ответ на шутку, но как-то не особенно искренне. Он и сам был немолод и уже понимал, что выше своей средней категории не поднимется никогда.

Старость нередко страшила колдунов. Особенно боевых. И многие готовили дивов к тому времени, когда их собственное дряхлое тело станет непригодно для боя.

Но Аверин об этом пока не думал – сейчас главное было сработаться с Кузей. А в том, что у них получится отличный тандем, он не сомневался.

Они прошли мимо иллюзорного зала, где тренировались боевые колдуны: образы монстров были взяты из реальной истории – дивы иногда обладали весьма причудливой внешностью. Иллюзии создавали чародеи, и монстры были сделаны весьма натурально. Они плевались огнем, причем довольно жгучим, кислотой, струями ледяных осколков, оставляющих вполне болезненные царапины.

Кузя с восхищением уставился на монстров, но Аверин пошел дальше, в зал для новичков.

Когда они заняли свое место, Аверин огляделся и указал Кузе на здоровенного крокодила неподалеку:

– Смотри, видишь вон того дива?

Крокодил двигался с удивительным проворством, перехватывая пастью тяжелые ледяные шары, которые швырял в него колдун. Шары раскалывались и разваливались на маленькие осколки.

Кузя повернулся. И в этот момент на его спину обрушилась Плеть.

Кот перевернулся в воздухе и принял боевую стойку. Размер он при этом не изменил.

– Увидел? Так вот, ты должен делать то же самое. Не пропускать мои атаки. Что размер не увеличил – правильно. Попасть труднее. Но… – Он снова взмахнул Плетью, и на этот раз Кузя почти увернулся. Почти. Обиженно поджимая лапу, он опять крутанулся в воздухе и, едва коснувшись земли, сначала замер, потом, придя в движение, начал хаотично перемещаться вокруг хозяина.

Аверин улыбался и не шевелился. И внезапно кончик Плети словно бы выстрелил из его руки и, извернувшись змеей, метнулся к Кузе. Кот превратился в живую молнию, казалось, он находится в нескольких местах одновременно. Конец Плети пролетел мимо. А Кузя со всего размаху врезался спиной в петлю где-то посередине.

После этого он остановился, быстро облизал то место, куда пришелся удар, и замер, уставившись на Аверина.

– Мя-я-а! – сказал он.

– Ага, – усмехнулся Аверин, – я вижу, ты готов слушать. И хочешь знать, в чем твоя ошибка.

– Мя-а! – согласился див.

– Я тебе расскажу. Но учти, сейчас Плеть у меня на минимальной поражающей силе. С каждой твоей ошибкой я буду наращивать мощь. А если ты успеваешь – уменьшать. По-моему, честно. И именно так нас учила Инесса.

Кот продолжал на него смотреть, ожидая продолжения.

– Так вот. Твоя ошибка в том, что ты просто уворачиваешься. Да, ты двигаешься быстро, но Плеть быстрее. Я сдал экзамен на владение оружием Инессе, а она – див десятого уровня. Разумеется, она дралась не в полную силу, но даже при этом сломала мне руку, и мне пришлось левой рукой управлять Плетью. С тех пор я тренирую обе руки. И поверь, наработал приличную скорость, даже по сравнению с той, что у меня была на экзамене. Но тебе не надо соревноваться со мною в скорости. Ты должен использовать нашу связь и избегать удара за счет того, что ты понимаешь и чувствуешь, куда я собираюсь его нанести. Да, обучая тебя подобным образом, я сильно ослабляю свою защиту перед тобой, но зато, эффективно действуя в паре, мы станем во много раз сильнее.

Плеть снова свистнула, рассекая воздух. На этот раз Кузя оставался на месте до последнего, и только когда она почти коснулась его спины, упал и откатился в сторону. Плеть лишь едва задела его ухо.

– Неплохо. Но я тебя задел, поэтому следующий удар будет больнее. Соберись. Ты должен двигаться не против моего оружия, а вместе с ним.

Было интересно наблюдать за Кузей. Он полностью сменил тактику, перестал прыгать и уворачиваться и бóльшую часть времени почти не двигался, пытаясь совместить свои ощущения и движения Плети. А пару раз даже нарочно подставился под удар. Это было удивительно. Обычно дивы, особенно недавно подчиненные колдуном, агрессивны, упорно пытаются вырваться на свободу или ранить хозяина, и чтобы заставить их слушаться и выполнять приказы, нужно приложить немало усилий. И только когда связь между дивом и колдуном крепнет, дивы становятся послушными. Многие своих дивов бьют и жестоко наказывают за попытки непослушания и саботаж, но Аверин не считал такой подход правильным. Ни в отношении животных, тех же собак и лошадей, ни в отношении дивов. С дивами надо работать, умело используя их инстинкты, а не прибегать к грубой силе.

С Кузей все оказалось по-другому. Послушным его назвать было сложно, он постоянно искал лазейки в приказах, проверял хозяина на прочность, провоцировал. Аверин видел, что див его изучает. Но любую поставленную задачу Кузя выполнял с большим энтузиазмом, казалось, им движет искренний интерес. А его «защита»? Он вел себя не как див, который обязан драться за хозяина, потому что находится под властью заклятия и не может убежать или напасть на него, а как… верный оруженосец, именно такое сравнение пришло Аверину в голову.

Кузя не просто защищал – он помогал. Да, определить, что хозяин отравлен, и подать ему об этом сигнал – с натяжкой, но входило в рамки, диктуемые заклятием, но развести соль в воде? А эпизод с шершнем… Кузя не получал никаких инструкций, но запустил насекомое в дом, а сам выступил в роли спасителя с вполне конкретной целью – остановить начинающийся серьезный конфликт. А то, что он закрыл хозяина своим телом, вообще не укладывалось в рамки поведения дивов. Да, так вполне мог поступить Анонимус, фамильяр, оберегающий семью уже несколько столетий, но не только что пойманный дичок…

«Мне нравится ваш стиль». Складывалось впечатление, что див каким-то образом сам выбрал себе хозяина. Но зачем?..

Вот и сейчас Кузя чрезвычайно быстро уловил, как работает связь, когда колдун атакует. Уже после четвертого попадания он ушел от удара, причем в самую последнюю секунду, и было заметно, что это не случайность. А потом начал делать что-то совершенно невообразимое. Он начал двигаться вместе с Плетью. Совершенно не заботясь, попадает он под удар или нет, он пытался поймать ритм движений.

Нет, даже не Плети. Движений руки. Аверин не мог поверить своим глазам. У него не было опыта синхронизации связи, но его коллеги в этом самом зале рассказывали, что для достижения подобного эффекта уходит около трех месяцев постоянных тренировок. Что это может значить? Див старается изо всех сил не за страх, а за интерес? Или… он чувствует эмоции и намерения своего хозяина гораздо лучше, чем обычные дивы?

«Что же ты за зверь такой, Кузя?»

Аверин убрал Плеть и поднял руку:

– Все, довольно. Пойдем в другое место.

Они направились к иллюзиям. Аверин осмотрел те, что были свободны, и указал на химеру с головой ящерицы и павлиньим хвостом:

– Поймай мне ее. Но не убивай, приведи живой и невредимой.

Это было легкое задание. Как раз, чтобы дать Кузе отдохнуть и развлечься. Сам же Аверин устроился у стены и стал наблюдать.

Кот правильно понял задачу. Увеличившись до размера рыси, он начал «играть» с «добычей», постепенно загоняя ее поближе к хозяину. Да, Кузя абсолютно точно хорошо его чувствует. Опасно ли это? Не то слово! Но, с другой стороны, это открывает множество возможностей.

Какое-то движение отвлекло Аверина от Кузи. Он повернул голову. И удивленно округлил глаза – прямо к нему шел див Владимир. За ним еле поспевал молодой человек в хорошем костюме и со значком Управления на лацкане пиджака.

Они подошли ближе, и Владимир слегка посторонился, пропуская своего сопровождающего вперед. Тот наклонил голову:

– Добрый день, ваше сиятельство. Мое имя Сергей Мончинский.

– Очень приятно, – поприветствовал его Аверин и повернулся к Владимиру. Ворот рубашки дива был расстегнут, и ошейник с печатью в виде золотого двуглавого орла блестел в солнечном свете, проникавшем через большие окна. Это было правило, принятое здесь. Ошейник на диве любого класса и уровня должен быть виден и ничем не прикрыт. Див поклонился и проговорил:

– Рад приветствовать ваше сиятельство.

– Не думал увидеть тебя здесь. Что же тебя привело?

– Не «что», а «кто», – вежливо поправил его Владимир, – у меня новый хозяин. – Он кивнул на молодого мужчину из Управления.

Мончинский… Аверин знал одного Мончинского. Может быть, это его сын?

– А старого ты съел? – не удержавшись, пошутил он и тут же пожалел об этом. Мончинский вздрогнул, и на лице его появилось такое выражение, будто Аверин попал в точку. И колдун понял вдруг, что этот симпатичный, хорошо одетый «хозяин» до дрожи боится своего дива.

– Никак нет, – Владимир изобразил на лице улыбку, давая понять, что он оценил шутку. – Вам, конечно, известно, что диву моего уровня положено менять хозяина раз в год.

– Да, я знаю. Значит, время пришло. Ну что же, я надеюсь, вы хорошо сработаетесь.

Аверин снова посмотрел на Сергея Мончинского. Совсем молодой колдун. Может, пару лет как из Академии, после практики в полиции перешел в Управление, и сразу ему такой подарочек.

Владение сильным государственным дивом совершенно не было синекурой. По сути, само владение было чистой формальностью. Да, див подчинялся и выполнял приказы, но в высших приоритетах у него числилась не защита хозяина, как практиковалось обычно, а служение Российской империи и непосредственно императору. То есть обязанностей и рисков у колдуна было много, а пользы практически никакой. Использовать в личных целях дива было невозможно, даже если приказать ему что-то сделать и молчать, то через год он расскажет все следующему хозяину, а прежний отправится на каторгу. Именно так каралось злоупотребление властью в отношении государственного дива.

Если сейчас Аверин решит напасть на Сергея Мончинского, Владимир запросто может вообще не отреагировать. А если и вмешается, то исключительно потому, что нападать на госслужащего противозаконно. Как и на любого гражданина. А если вдруг в тренировочном центре случится пожар или вырвется из-под контроля сильный див, Владимир бросится спасать тех, кто находится поблизости. И его хозяин не будет не только одним из первых. Возможно, не будет даже последним, ведь он тоже на государственной службе и спасать людей – его работа. Зато если придет приказ об аресте хозяина – его див первым наденет на него наручники.

А самое печальное: если Мончинского ранят, Владимир немедленно его сожрет. Так что Аверин даже слегка посочувствовал молодому колдуну. Слегка, потому что – а как иначе он хотел строить карьеру колдуна на государственной службе?

Внезапно рядом пролетел орущий во всю глотку ящеропавлин. Следом за ним стрелой пронесся Кузя, оба заложили крутой вираж, иллюзорный див с громогласным воплем метнулся под ноги Аверина, и Кузя, издав победный мяв, придавил его обеими передними лапами.

– Очень хорошо, – похвалил кота Аверин. – Отпусти.

Кузя убрал лапы, и иллюзия рассеялась, чтобы снова собраться на стенде.

Владимир с любопытством посмотрел на Кузю:

– Это ведь демон с набережной?

Кузя выгнул спину и зашипел. Ну еще бы, он хорошо помнил то время, когда этот див собирался его сожрать. Но Аверин сомневался в подобных намерениях Владимира. Тот наверняка неплохо контролировал свои инстинкты. И если какую-нибудь мелочь он и правда сожрал бы, не задумываясь, то «погранца» однозначно доставил бы в Управление. Там бы ему скормили какого-нибудь приговоренного к смертной казни бедолагу и надели ошейник с орлом.

– Да, это он, – подтвердил Аверин, а Кузя, пошипев еще немного, сел и принялся тщательно вылизываться.

– Ловко вы нас обвели вокруг пальца, – снова улыбнулся Владимир, – когда я и мой прежний, – он подчеркнул это слово, – хозяин прибыли в участок, господин участковый пристав Смирнов показал нам уже подписанные вами, им и господином участковым колдуном Фетисовым бумаги.

– Давай воздержимся от громких высказываний, – холодно ответил Аверин. – Я имел полное право оформить в собственность пойманного мною дива. И, само собой, я попытался сделать это как можно быстрее, мне ведь еще необходимо было провести обряд. Ты видишь в этом что-то противозаконное?

Этот разговор совершенно не нравился Аверину. Чего хочет Владимир? Он что-то подозревает? Вполне возможно.

– Нет, все совершенно законно, – согласился див, – но вот его сиятельство граф Синицын так не считает. Он написал на вас жалобу, что, мол, вы преступно укрываете убийцу его сына. И даже ссылался на законы Соединенного Королевства, где дива принято карать, даже если он действовал по приказу хозяина. Вместе с хозяином, разумеется. – Улыбка не сходила с лица Владимира. А вот глаза его оставались совершенно серьезными, без какого-либо намека на эмоции. Что же. Этот точно не дает забыть о своей сути.

– У нас не Соединенное Королевство, – заметил Аверин.

– Безусловно. Я думаю, именно такой ответ и получил граф Синицын на свою жалобу. Но, уверен, он на этом не остановится.

– О, так ты подошел меня предупредить? Как мило. Особенно в связи с покушением на мою жизнь. Но это не Синицын. И я уверен, ты это тоже уже знаешь.

– Безусловно, – согласился Владимир. Его хозяин за все это время не проронил ни слова. – Но я подошел взглянуть на вашего дива. И… – Он повернулся к Мончинскому и многозначительно посмотрел на него.

– А, да… – Тот приложил руку ко рту, сделав вид, что откашливается. – Не окажете ли вы мне любезность выйти с нами на тренировочный бой? Вы с вашим дивом, а я со своим.

М-да. Это была очень хорошая мина при крайне плохой игре. Кто в этой паре настоящий хозяин, было видно невооруженным глазом. Аверин улыбнулся:

– Мы занимаемся с моим дивом первый день, и он существенно уступает вашему. Может быть, вам стоит поискать более подходящих партнеров?

Мончинский открыл было рот, но тут заговорил Владимир:

– У вас слабый необученный див, а у меня – колдун. Я думаю, все честно. И я не буду принимать боевую форму, останусь человеком.

Мончинский дернулся, как от пощечины. Да это, по сути, и была пощечина. Аверин пристально посмотрел на колдуна. Что он будет делать? Такой выпад нельзя оставить без ответа. И, похоже, Мончинский это понимал. Его щеки залила краска, но он, постаравшись справиться с эмоциями, встретился глазами с Авериным и проговорил:

– Мой див прав. Я действительно слаб и неопытен и был бы очень благодарен вам за пару уроков. В этом зале нет никого более достойного.

Ответ Аверину понравился.

– Хорошо, я согласен, – он наклонил голову. Теперь было просто необходимо поддержать Мончинского. И по возможности преподать Владимиру урок.

Непростая задача.

– Нам нужно несколько минут для подготовки. Встретимся в зале для тренировочных боев.

Владимир поклонился, а Сергей Мончинский бросил на коллегу взгляд, полный благодарности. Ох, нелегко придется молодому колдуну.

Оставшись наедине с Кузей, Аверин наклонился к нему:

– Слушай меня внимательно. Тактика будет такая. Ты должен полностью отвлечь колдуна на себя. Я займусь дивом. За меня не волнуйся, это тренировка, он не имеет права ранить меня даже до крови. Здесь полно сдерживающих заклятий, да ты и сам их чувствуешь. Владимир своего колдуна защищать не будет, так что на его счет можешь не беспокоиться. И вот еще. Ты видел, как этот див унижает своего нового хозяина, и знаешь, что я этого не люблю. Ты должен помочь колдуну почувствовать себя увереннее. Но не поддавайся, проиграть мы тоже не должны. И самое главное, старайся не попасться под случайный удар Плетью. Для дива твоего уровня попасть под оружие своего колдуна – это позорище.

– Мя-а-а, – сказал Кузя. И они двинулись на площадку.

Мончинский и Владимир их уже ждали. Оба переоделись: во время боев одежда страдает больше всего. У Аверина сменной одежды не было – он планировал только тренировку с Кузей. Но тем больше причин не дать себя достать. Да, серьезно ранить Владимир не сможет, но вот сломать ребра или челюсть – вполне. А это в планы Аверина тоже не входило.

Он поднял руку:

– Начали.

Владимир исчез. Аверин прекрасно знал, что обычный человеческий глаз не способен увидеть движения дива высокого класса, но и не зрение было его главным органом чувств. Он мгновенно выставил щит, переводя его в режим барьера, и выпустил Путы. Бледные нити взвились в воздух, описав вокруг две дуги, и тут же он ощутил едва заметное касание барьера. Владимир решил атаковать колдуна. На это и был расчет. Наверняка див будет ждать, что Кузя кинется на защиту. Нити метнулись к месту касания, но захватили воздух. Див был осторожен.

Краем глаза Аверин заметил, как Кузя, увеличившись до размеров льва, сделал несколько кругов вокруг Мончинского, не давая тому смещаться по залу, а затем прыгнул, атакуя. В воздухе вместо гигантского кота возникла лошадь. Бешено перебирая передними копытами, она летела на колдуна. Мончинского атака однозначно впечатлила. С его рук сорвались два огненных кольца и помчались в сторону Кузи, расширяясь. И вот тело лошади попало в кольцо. Тут же кольца с треском схлопнулись. Над вращающимися в воздухе дисками взмыла галка.

Хорошее оружие. С большим потенциалом. Таким кольцом можно и перерезать дива пополам, и удержать его, чтобы взять живым. Но против Кузи Мончинскому придется несладко. Да, молодой колдун сдал экзамен Инессе, но Кузя силен и хитер. И есть в нем то, что Аверин назвал бы творческим подходом к делу.

Мощный удар обрушился на барьер. Удерживая его, Аверин упал на одно колено, оттолкнулся рукой от пола и тут же, вставая, выбросил вперед Плеть. Так, не отвлекаться. Стоит довериться Кузе в его поединке, тем более что тому удалось полностью оттянуть Мончинского на себя. Аверину нужно сосредоточиться на главной задаче.

А она была непростой. Барьер служил не только защитой, но и сигнальной системой, позволяющей понять, где находится атакующий див. И атаковать в ответ. Реакция требовалась молниеносная. Нельзя дать диву возможность проломить барьер и ударить напрямую.

Плеть описала круг над головой и змеей обвила ноги. Владимир не нападал, но и не появлялся. Видимо, кружил вокруг барьера и выжидал удачного момента. Аверин тоже остановился, выжидая. Пока див не выдаст свое местоположение, атаковать не имело смысла.

Мимо плеча с громким карканьем пронеслась черная тень – галка. Прямо в полете тень мяукнула, превращаясь в кота, который приземлился где-то за спиной. Следом за Кузей пролетели два огненных диска.

И вдруг один из них исчез. Аверин тут же махнул крест-накрест в том же направлении и понял, что попал. Отлично. Он не ошибся. Владимир отбил и уничтожил один из дисков хозяина, оказавшийся в опасной близости от него. Хм. Скорее, отмахнулся, даже не задумавшись. Выпустив Путы, Аверин натянул нити и почувствовал – поймал. Он размахнулся Плетью, но не успел: нити с треском лопнули и удар прошел мимо. Примерно в трех метрах снова пронеслась орущая галка.

И тут Аверин догадался, что делает Кузя. Он видит Владимира и пытается указать хозяину на его местоположение. А заодно прикрывается дивом от атак Мончинского. Да, Кузе тяжело успевать за Владимиром, но див определенно видел, где барьер Аверина уязвим больше всего. И появлялся с этой стороны, потому что туда и следовала атака Владимира.

Снова по кругу площадки понеслась лошадь. Слилась в одну сплошную рыжую полосу, и сразу четыре кольца взлетели в воздух. Вверх взмыла галка.

И туда же атаковал Аверин. Свистнула Плеть. И Аверин ощутил сильнейший удар по барьеру. Обнаруженный див сразу атаковал, рассчитывая на то, что Плеть – оружие дальнего боя.

Аверин немедленно сплел Путы в сеть и выставил в месте удара.

Сеть разлетелась в клочья, и на миг Аверин увидел лицо Владимира – все же удалось его немного затормозить. Этого мгновения хватило, чтобы отскочить в сторону, увеличивая дистанцию.

Плеть описала в воздухе дугу.

Но див исчез. И тут Аверин услышал негромкий вскрик и за ним истошное:

– Мя-а-а!

Он скосил глаза, не теряя концентрацию, и увидел, как метнувшийся под ноги Мончинскому Кузя превращается в галку и взмывает вверх.

Только бы Владимир не догадался, что Кузя мечется не беспорядочно, а выдает его.

И тут в голову Аверину пришла идея. Словно отвлекшись на собственного дива, он развернулся и немного ослабил барьер, открывая бок. И уставился на галку, сверля ее взглядом:

«Смотри на меня. Пойми, что я хочу. Помоги мне это сделать».

И Владимир попался. Он атаковал открывшийся бок. Но за секунду до его удара Аверин размахнулся и развернул Плеть туда, откуда должна была прийти атака. И едва не коснулся кончиком Плети крыла: в той же точке уже был Кузя. Но вот галка вскрикнула, теряя высоту, видимо, Владимиру удалось схватить ее. И в то же мгновение сомкнулось, достигнув цели, огненное кольцо Мончинского. Кузя котом шлепнулся на землю.

– Мя-а-а! – возмущенно заорал он.

– Довольно, – сказал Аверин.

Владимир тут же появился справа от него. Его рукав дымился. Через несколько секунд к ним подбежал Мончинский. Дыхание у молодого колдуна слегка сбилось. Неплохо он держался. Очень неплохо.

Аверин оглядел свою небольшую группу. Для закрепления материала не помешает немного теории.

– Вы просили меня о тренировке, поэтому я дам несколько пояснений, – сказал он. – Первое, что я хочу объяснить, – это почему так важна связь между дивом и его хозяином. Начнем с азов. Див априори быстрее, сильнее и часто намного опытнее колдуна. Поэтому считается, что во время боя, пусть даже тренировочного, попасть под удар оружия собственного хозяина – самая постыдная ошибка, которую может совершить див. Это так и есть. Но дело не в силе и не в скорости. Див может быть сколь угодно силен и опытен, но в связке главный – колдун. Не потому, что это тешит самолюбие колдуна, и даже не потому, что над дивом нужен контроль. Я знаю, что многие дивы презирают людей за их слабость. И вот это и есть самая большая ошибка. Именно люди, несмотря на свою «слабость», успешно подчиняют себе дивов. И сражаются против них, несмотря на серьезную разницу в силе, и нередко побеждают.

Вот посмотрите. Мой довольно слабый по сравнению с тобой, Владимир, див во много раз превосходит меня. Примерно настолько же, насколько ты превосходишь его. Однако во время нашего боя ты меня ни разу не сумел задеть. Да, я тебя, можно сказать, тоже. Но ты сам знаешь, насколько ты сильнее.

Владимир кивнул. Он слушал очень внимательно. Мончинский не сводил с Аверина восхищенного взгляда. И только Кузя дергал ушами и иногда почесывался, но Аверин знал, что див ловит каждое его слово.

– Конечно, ты можешь думать: «Ну это просто тренировочный бой, а что бы было, атакуй я в боевой форме да в полную силу», – продолжил Аверин, – но я бы тоже привлек тогда все свои резервы. И это не только сила, оружие, заклятия и талисманы. Моей Плетью управляет не рука. Ею управляет мой разум. И главное оружие колдуна – это его воля. Сколько бы ни было силы, если воля слаба – колдун проиграет. Как и его див. А теперь к главному. Вы все видели, как мы с моим дивом ловко заманили и тебя, Владимир, и вас, Сергей, в ловушку. Очень показательную. А знаете почему? Да, мой див, Кузя, еще неопытен. Он многого не знает и не умеет. Но он верит мне. Верит в меня. Верит в то, что если я настолько рационально могу использовать собственную силу, то с его мощью добьюсь много, много большего. И поэтому он прислушивается ко мне и помогает. Так же, как я помогаю и доверяю ему. А вы во время боя только мешали друг другу. И вот над этим, в первую очередь над доверием, вам и надо работать. Думаю, вы оба сюда именно для этого и пришли.

– Конечно! – заверил его Мончинский. Он повеселел и держался немного увереннее.

Владимир поклонился.

– Благодарю вас за отличный бой и урок, ваше сиятельство, – проговорил он.

Со всех сторон раздались аплодисменты. Аверин огляделся. Бой и последующая лекция собрали немало зрителей.

– Тогда, с вашего позволения, мы откланяемся.

Он махнул рукой Кузе. Тот, задрав хвост, побежал следом.

В машине Аверин откинулся на кресло и нащупал рукой фляжку с водой. Напившись, он выдохнул:

– Уф. Это было непросто. Я получил массу информации, которую нужно осмыслить. Надеюсь, ты тоже многому научился.

– Мя-я-а! – согласился Кузя и вытянул морду, старательно обнюхивая хозяина.

– Да, я знаю, – пробормотал Аверин. – Дома приму душ. Но, думаю, тебя таким не смутишь.

Он терпеть не мог мыться в общей душевой. Несмотря на отдельные кабинки и регулярную уборку, ему не нравилась мысль, что кто-то до него уже стоял тут босыми ногами. Да и вообще находиться голым в общественном месте, особенно среди колдунов и дивов, было не слишком комфортно.

Дома их ждали Маргарита и ужин. Кузя забежал первый и тут же помчался на кухню – он знал, что в мисках уже лежит еда и налито молоко. Маргарита заметила в руках Аверина тонкий поводок.

– О… А я смотрю, куда Кузенька пропал… Вы с ним гуляли, что ли?

– Да, в парке, возле залива, – почти не соврал Аверин и добавил: – Ну а что? Все с собаками, а мы чем хуже?

– И то правда, – рассмеялась Маргарита. – Вы садитесь, уже готово все.

– Сейчас, переоденусь только.

Аверин сходил в душ, переоделся в домашнее и принялся за ужин, раздумывая, была ли сегодняшняя встреча с Владимиром случайностью. В любом случае с маскировкой Кузи откладывать нельзя. Владимир видел дива в деле и теперь хорошо понимает, что Кузя сильнее обычного дива второго класса. Аверин заметил, что Кузя многие из своих умений скрыл, причем без напоминания, и это радовало. Нужно будет поговорить с ним, как только Маргарита уйдет домой.

А пока следовало заняться главным вопросом.

Допив чай, он направился к телефону. Набрал номер и уже через секунду услышал голос Анонимуса:

– Поместье графа Аверина.

– Это я, Анонимус, позови Василя.

– Сию минуту.

В трубке повисла тишина. А потом раздался голос брата:

– О, Гера! Добрый вечер. Рад тебя слышать. Как машина?

– Как хороший фамильяр. Мощная, быстрая, послушная.

Василь рассмеялся:

– Ты… по делу звонишь?

– Ну, почти. Хочу к вам приехать завтра к вечеру. Ты не возражаешь?

– Я? Нет, конечно. Приезжай, когда захочешь. С Кузей?

– С Кузей. Полагаю, его вы ждете больше, чем меня.

– Ну не без этого, – с готовностью подтвердил брат, потом голос его стал серьезным: – Слушай, у меня к тебе просьба.

– Сделаю все, что смогу, – заверил Аверин.

– Скажи, ты можешь вызвать для нас дива? Точнее – для Веры? Нет, хозяином буду я, разумеется. Какого-нибудь совсем слабенького, чтобы был безопасен для меня и детей? И такого, чтобы выглядел, как твой Кузя. Какой-нибудь миленькой зверушкой?

– Хм-м… – задумчиво протянул Аверин. Вызвать дива он, конечно, мог, но для этого придется убить такую же «миленькую зверушку», и где гарантия, что на вызов не придет что-нибудь не слишком симпатичное?

– А почему бы просто не завести собаку? – на всякий случай поинтересовался он.

– Тут понимаешь, какое дело, – чувствовалось, что брату неловко, – Вера уже большая. И кое-что неприятное для себя уже понимает. Ее сестра закончила Академию. Туда же поступит ее брат. А она – нет. И объяснить ей, почему такая несправедливость, совершенно невозможно. Даже я не понимаю, почему девочек не берут в Академию учиться на колдуна. Вот взять тебя. Ты своего дива завел в сорок лет. Кто мешает так же поступить и колдунье? Предположим, раньше женщинам вообще не разрешали учиться. Но сейчас-то? Я слышал, в Европе женщин принимают в их аналог Академии.

Аверин вздохнул. Этого он сам не понимал. Но подозревал, что старинные традиции заменило мощное лобби церкви, а вернее – скитов. Ведь именно в скит идут девочки с колдовской силой, если хотят учиться. И скиты принимают их и даже в конце выдают государственную звезду. Но чтобы поступить в скит, нужно стать монахиней – попасть под полный контроль настоятельниц. Не случайно колдуний из скитов злые языки называют ведьмовским ковеном. Но обсуждать это по телефону не стоило.

– Так почему див-то? – уточнил он, переводя тему.

– Потому что Анонимус. Уже всем понятно, что он принадлежит Мише. У Веры, получается, нет ничего «своего». Я хочу, чтобы был див, который принадлежит ей, хотя играть с ним могут все, понимаешь? Чтобы слушался ее, защищал. Я думал о собаке, да. Но даже самый слабый див намного умнее и сильнее обычной собаки. Ведь так?

– Так, – согласился Аверин. В конце концов, можно заказать у мясника несколько живых свиней, хоть какой-то див с приличной формой должен попасться. Да и собаки встречаются нередко.

– Какие животные ей нравятся? – решил уточнить он. – И кого она не любит или боится?

– Боится только ос и больших пауков. А нравятся кошки, лисички, ежи и, как оказалось, змеи.

– Ну, со змеями вы там без меня разберетесь, – хмыкнул Аверин и задумался… Лиса…

– Вот что. Я попробую с этим что-нибудь сделать. Но заранее Вере ничего не говори. Если получится – будет сюрприз.

– Огромное тебе спасибо, Гера! – воскликнул Василь.

– Пока еще не за что. В общем, до завтра тогда.

– До завтра.

Аверин вернулся в гостиную и сел в кресло. Что же, он долго откладывал визит к Анастасии, и самое время ее посетить. Тем более – теперь есть неплохой повод.

– Гермес Аркадьевич, я ухожу, – оповестила Маргарита. Она уже собрала свою сумку и направлялась в коридор. – Ничего по пути купить не надо?

– Нет, не нужно. И завтра приходи часам к одиннадцати, – сказал Аверин и подумал, что, если ему понадобится свинья, он сам закажет ее у мясника.

Маргарита понимающе покачала головой. Экономка боялась дивов, поэтому он всегда отсылал ее, совершая вызовы.

– До завтра, Маргарита.

– До завтра, Гермес Аркадьевич.

Как только за ней закрылась дверь, Аверин позвал Кузю:

– Иди переоденься и принеси свою тетрадь.

Кузя мявкнул и убежал наверх.

Глава 3

Только в одном они не соврали Виктору. «Кузьма» действительно уходил заниматься. Аверин задался целью научить дива писать. Это не казалось сложной задачей – читать Кузя пусть не слишком бегло, но умел, поэтому Аверин еще в день нападения, пока див отдыхал после лечения, сходил в канцелярский магазин и купил там пару детских книжек и прописи и каждый день давал Кузе несложные задания.

Черт, как же нехорошо, просто отвратительно выходило с Виктором. Аверину было мучительно стыдно обманывать друга. Тем более что он прекрасно понимал: Виктор – опытный и проницательный следователь, и рано или поздно он догадается, кто такой Кузьма. И тогда неприятного разговора не избежать. Аверин был уверен, что Виктор не выдаст его, и не потому, что сам пострадает гораздо больше, а в силу личной порядочности и дружеского отношения. Но дружбе наверняка придет конец. Простил бы подобное сам Аверин? Он не знал. Он даже не знал, поверит ли Виктор в то, что это была глупая ошибка. Ведь сам Виктор рискует своей должностью, а то и свободой, а Аверин, даже если история вскроется, отделается просто крупным штрафом «за содержание дива уровнем выше, чем указано в лицензии». Другой статьи для случая с Кузей в Уголовном Уложении не было. Аверин не вызывал дива первого класса и не раскармливал второй класс людьми, а значит, не совершал убийства. Он не похищал чужой талисман Подчинения. Да, он не проверил дива перед регистрацией, но это вообще не его работа. Так что он даже лицензией не рисковал. В отличие от Фетисова, который точно потеряет все. Нет, стоит придерживаться выбранного пути до тех пор, пока повышение уровня Кузи можно будет убедительно обосновать. И тогда, возможно, Виктор сможет простить ошибку.

Кузя, переодетый и даже причесанный, протянул тетрадь, прервав тягостные размышления. Аверин открыл пропись: все пройденные буквы были тщательно записаны в аккуратные ровные строчки. Они с дивом уже дошли до буквы «р», и Кузя исписал слогами с этой буквой целую страницу.

– Молодец, очень неплохо, – похвалил Аверин.

– Ага, – согласился Кузя, – но все равно не понимаю я, зачем так мучиться, можно же просто рисовать печатные, как в книжке. А слитно и писать тяжело, и читать замучаешься. Я все эти записки с большим трудом разбираю.

– Так писать быстрее, – не совсем уверенно ответил Аверин. Он и сам часто мучился от неразборчивого почерка.

– Спорим, я напишу печатно быстрее, чем самый быстрый человек? – показал зубы Кузя.

– Даже спорить не буду. Это придумано для людей, а не для дивов.

– Как одежда, да?

– Вроде того. И поучись, пожалуйста, улыбаться нормально. А то тебя моментом раскусят. Особенно Виктор.

– Я тренируюсь! – Кузя снова попытался изобразить улыбку, и на этот раз получилось вполне сносно.

Аверин бросил взгляд на тетрадь.

– Сегодня уже поздно, завтра я тебе объясню и выдам новое задание. А с утра мы пойдем в гости.

«А потом, возможно, покупать свинью».

– И еще, – он наклонил голову и внимательно посмотрел на дива. – Скажи, стал бы ты жрать дива, допустим, второго класса одиннадцатого или двенадцатого уровня, если я такого вызову?

– Вы имеете в виду, напал бы я на него? Если бы он меня не трогал, то нет. Вы хотите вызвать еще одного дива на защиту?

Аверин задумался. А идея не была такой уж плохой. Вот только не станет ли новый див скорее обузой, чем защитником.

– Хм. Не совсем. Если бы я тебе приказал его сожрать?

– Сожрал бы. Но вам бы этого не простил.

– Это почему еще? – удивился Аверин.

– Мою силу это почти не увеличит. По крайней мере, она даже близко не сравнится с силой того, кто вам угрожает. Значит, вы просто зря убьете дива. Это плохой поступок.

– Ах да. Все время забываю, что ты у нас философ и моралист. Но если бы ты встретил этого дива в Пустоши, разве ты не напал бы на него и не сожрал?

– Напал бы. И сожрал. Но это другое. Совсем другое, – див недоуменно посмотрел на колдуна, – вы разве не понимаете?

– И в чем же разница? Ты можешь сесть, кстати, – Аверин указал на стул.

Кузя с явным сожалением посмотрел на ковер и примостился на стуле.

– Ну очень просто же. Там моя добыча может убежать. Может сражаться. Может спрятаться. И у меня выбора тоже нет – если я не нападу на дива, это сделает он. Или кто-то другой, а я голоден, и у меня нет сил. Совсем другое – убивать призванного безответного дива. Вот если ваш враг снова нападет и нам удастся с ним справиться – я сожру его, можете не сомневаться.

– Хм… а ведь это отличная идея, – Аверин смерил Кузю взглядом с ног до головы, – если нам удастся скормить тебе дива седьмого уровня, это вполне объяснит, почему ты в первом классе.

«Но не Виктору. Черт. Нужно все-таки поговорить с ним и все рассказать… Это будет честно, и он будет знать, что в опасности… Но, с другой стороны, он будет мучиться, что не сознался в должностном преступлении. И получится так, будто я перекладываю груз с себя на него…»

Пока Аверин терзался муками совести, Кузя сидел, уставившись в одну точку. Потом он ожил, повернулся и спросил:

– Так вы, выходит, не меня скрываете, а то, что я в человека превращаюсь? И для этого хотели меня заставить вызванного дива жрать? Чтобы объяснить, почему я такой сильный стал? Не выйдет… Виктор Геннадьевич меня уже увидел. А почему вообще? Ну, в человека нельзя?

– Странно, что ты только сейчас задал вопрос. Я же тебя уже давно скрываю.

Кузя пожал плечами:

– Сомов меня тоже скрывал. Мало ли вам зачем. Чтобы не завидовали, чтобы не боялись, люди вообще дивов боятся. Я и сам скрывал, что в человека умею.

– Ты был у Сомова незаконно. Это серьезное преступление. А я колдун и имею право держать дива. Но только второго класса. А ты первого. Понимаешь?

– Не очень. Какая разница? Анонимус первого класса, а ваш брат – его хозяин. И Владимир первого, и даже посильнее, а у него хозяин тот унылый испуганный колдун. Вы такой сильный, почему вам нельзя?

Аверин смерил Кузю долгим взглядом. А потом решился и принялся рассказывать. Начиная с того, какую ошибку совершил, и заканчивая тем, чем все это может закончиться. Кузя должен обладать максимумом информации, чтобы случайно не выдать себя. И он достаточно умен, чтобы сделать правильные выводы и помочь.

А еще Аверину нужно было выговориться. Может, тогда на душе не будет настолько гадко.

Кузя слушал его очень внимательно.

– Значит, чтобы Виктора Геннадьевича не посадили в тюрьму, нам нужно поймать того дива, а я его сожру? И все?

Аверин горько улыбнулся:

– Да, именно так. Всего-то.

– Ну тогда я вообще не вижу проблемы, если нам его все равно ловить. Или мы его убьем, или он нас. В любом случае ваши друзья не пострадают, так?

– Ну, получается так.

Внезапно Кузя нахмурился и потер нос рукой.

– А если я его съем, вы же тогда, получается, меня отдадите в это самое? В Управление?

– Возможно, придется, – уклончиво ответил Аверин.

– Я не хочу, – отрезал Кузя.

– Почему?

– Я не хочу больше подчиняться хозяину, которого презираю. Я слышал и помню все, что вы говорили в зале. И готов полностью вам довериться. Но что, если я опять попаду к такому же человеку, как Сомов?

– Ты не совсем понимаешь. Ты будешь служить не хозяину. Ты будешь служить государству.

– Еще не хватало. Государство – это институт порабощения масс!

– Чего?! – не поверил своим ушам Аверин. – Ты что же, и правда анархиста когда-то съел?

Кузя смутился:

– Не ел!.. – Он внезапно запнулся. – А почему это я сам не могу так считать?

Аверин сжал пальцами виски:

– Так. Вот скажи мне, ты же совсем не помнишь, что с тобой было до того, как ты оказался в Пустоши?

– Я родился в Пустоши. Точнее, появился. Мы не так рождаемся, как вы. Вы получаетесь из двух людей разного пола. А нас выбрасывает из огромных черных ям кучей слабеньких дивов, которых вы здесь называете бесятами. Малыши тут же начинают бороться друг с другом. Если им не повезет, то всех сожрет нашедший яму сильный див, а если повезет – уцелевшие выбираются из ямы и прячутся среди льдин, дерутся и едят друг друга. Иногда из вашего мира в дыру выпадет какое-нибудь животное. Тогда мы съедаем попавшееся существо и начинаем менять форму – и становимся сильнее. И уже сами можем нападать на бесят и жрать их. Ну или на дивов, которых вы, колдуны, выбрасываете в Пустошь. Обычно такие дивы очень слабы и легкая добыча. А мы чуем, что поблизости открылась дыра. Кому-то везет, и он успевает ухватить выпавшего дива первым. Я обычно хватал и убегал. Если начинается свалка – все рвут и жрут друг друга.

Аверин нахмурился:

– Подожди. Так, выходит, что тех дивов, которых я вызывал и отправлял обратно, тут же сжирали сородичи?

– Ну да. Вы же их не просто так вызывали, они выполняли работу и тратили силу. Нет, ну если вы меня выкинете, мне может повезти. Я сильный и сам всех сожру. Но у слабых дивов шансов никаких. А вы что, разве не знали?

– Не то чтобы не знал… я как-то об этом не задумывался.

Кузя оскалился. На этот раз это была не улыбка.

– Так вы убивали десятки, сотни дивов и даже не думали об этом?

– Вообще-то, убивали их вы.

– Ну да, – согласился Кузя, – только у нас выбора нет. Это инстинкт Пустоши. А мы отчаянно хотим выжить.

– Да… я понимаю.

Аверин прикрыл глаза. Не слишком ли часто дивы стали читать ему нотации? Но следовало признать, что Кузя прав.

– Послушай, – открыв глаза, проговорил он, – а если перед отправкой обратно я буду давать им отдых? Это даст им шанс выжить?

– Если вы их еще и накормите – вообще отлично будет! – Кузя просиял.

– Хорошо. Так и буду поступать впредь.

– Что, правда?! Обалдеть, вы колдун, так интересно наблюдать за вами! Не отдавайте меня никому, ладно?

Аверин вздохнул и посмотрел диву в глаза:

– Интересно тебе? Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать, Кузя. Очень сильно постараюсь. А сейчас надо идти спать. Завтра предстоит нелегкий день.

– Можно подумать, они до этого легкие были, – пробурчал Кузя.

Что брать с собой, когда идешь в гости к диву? Прежде такого опыта у Аверина не было, поэтому он понятия не имел, что принести в качестве подарка. В прошлый раз, собираясь с визитом в этот дом, он брал оружие. Сейчас он прихватил с полки пару книг, которые счел подходящими, и сдернул за хвост с лестничных перил катающегося на них Кузю.

– Что может понравиться диву?

– Еда, конечно, – не задумываясь, ответил Кузя, обращаясь человеком. Он огляделся по сторонам и, видимо не найдя ничего подходящего, прикрылся занавеской. – А зачем вам?

– Я же сказал, что мы идем в гости. Причем идем как просители. Поэтому надо произвести хорошее впечатление.

– Куда это можно пойти в гости к диву? О! – Его глаза округлились, когда до него дошло. – Мы идем к Анастасии? Здорово! Я надену свою новую рубашку… ой. Ей тоже нельзя говорить, да?

– Ты ведь и так ей не говорил. Или – говорил?

– Не-а, – замотал головой Кузя. – Я никому не показывал человеческую форму. Только Сомову, один раз, – хрюкнул он.

– Почему? Ты же ей доверял?

– Ну… – замялся Кузя, – вдруг, узнав, что я человек, она не захотела бы мне помогать?

– То есть… она помогает слабым. И ты боялся, что если она поймет, что ты сильный, то не поможет? Но она и так чувствовала твою силу.

– Мы по-разному относимся к тем, у кого есть человеческая форма, и к тем, у кого ее нет.

– Интересно… – Аверин отметил для себя, что обязательно еще поговорит об этом. Но сейчас надо было торопиться. До прихода Маргариты нужно было успеть многое.

– Так что можно подарить Анастасии?

Кузя задумался.

– Вино, – сказал он. – Она любит вино.

– Вино? – удивился Аверин. – Вы же не пьете алкоголь, вам от него плохо.

– Ага, – согласился Кузя. – Но ей нравится его запах и вкус, она сама говорила. И я видел, что иногда она пьет по маленькому глоточку.

– А, отлично. Куплю хорошего вина. Давай, возвращайся в облик кота, и пойдем.

– Эх, – вздохнул Кузя. – Рубашка… я в ней такой красивый.

– У меня есть золотой браслет с гербом рода Авериных. Хочешь, я тебе его на шею надену?

Кузя на миг задумался:

– Не. Он тяжелый, будет мне мешать. – И полностью исчез за занавеской.

Глава 4

Калитку в доме Перовых долго не открывали. Наконец она приоткрылась, и оттуда выглянул дворецкий. И тут же распахнул дверь целиком:

– А-а-а, это вы, ваше сиятельство! А я не узнал сразу. Машина у вас другая, очень приличная.

Вежливее дворецкий Артемий точно не стал, поэтому Аверин сделал вывод, что и все остальное в этом доме вряд ли изменилось.

Он прошел по дорожке. На этот раз Анастасия вышла его встречать.

– Как продвигается дело? – спросил он.

– Если верить вашему адвокату, то проблем возникнуть не должно. Я даже не знаю, как вас благодарить.

– Благодарить стоит, когда все благополучно завершится, – улыбнулся он.

Они прошли в дом. Там их встречал Алеша.

– Доб-о-е ут-о, Ге-мес А-а… – Мальчик запнулся. Он попытался привстать с дивана, на котором сидел, но чуть не упал и с трудом вернул своему телу прежнее положение.

– Не старайся, спасибо, Алеша, тебе тоже доброго утра.

– Нет-нет, ему нужно учиться говорить сложные слова. Вы же сами сказали: если все получится, он сможет поступить в Академию. Да, не в двенадцать, как обычные дети, а лет в четырнадцать, но сможет.

Аверин поднял подарочный бумажный пакет и достал оттуда книги.

– Вот, Алеша, это тебе. – Он протянул мальчику подарок. – Эти книги написал мой отец, я читал их в твоем возрасте. Сначала ты мало что поймешь, но потом они тебе очень помогут при поступлении.

– Спа-а-и-бо! – старательно проговорил Алеша и протянул за книгами здоровую руку. Аверин дал ему одну, а вторую положил рядом.

– А это тебе, Анастасия. – Он достал бутылку с вином.

– Мне? – удивилась дива. – Как это… неожиданно. Не желаете кофе? Легкий завтрак?

– Кофе я уже пил. А от чая с какими-нибудь пышками или свежим хлебом не откажусь, я еще не завтракал. Если господин Артемий, конечно, сочтет меня достойным.

– Прошу, присаживайтесь, – указала на кресло она, – я сама все принесу. Не судите строго Артемия: Синицыны, черти, не дают никакого покоя. Каждый день приходят под ворота, пишут гадости, пачкают, грозятся спалить дом и «перестрелять всех вместе с колдуном». Боюсь, они имеют в виду вас, ваше сиятельство, – печально улыбнулась Анастасия.

– Почему они преследуют вас? Меня, я еще понимаю. Они уверены, что я укрываю дива, убившего их сына. А ты тут при чем? И Алеша?

– Не знаю. Думаю, им просто нужно кого-то винить, а мы ближе всех. Я пока не хочу никуда обращаться – мое слово не имеет законного статуса. Но как только я его получу, немедленно напишу на них жалобу, и Артемий передаст ее в суд. А если господин граф сунется сюда – я просто оторву ему голову.

Аверин улыбнулся. Он прекрасно понимал, что это не речевой оборот.

– Я сейчас принесу чай. – Анастасия поклонилась и, шурша длинной юбкой, вышла из гостиной.

Аверин посмотрел на мальчика. О чем с ним говорить, он не знал. Но и молчать было неловко. И тут его осенило:

– Хочешь, я расскажу, как поступал в Академию?

Алеша дернул головой и сказал:

– Да.

– Мой отец погиб на войне, поэтому в Академию меня повез наш фамильяр Анонимус. Он похож на твоего Артемия, но гораздо более суровый. Мы долго ехали на поезде, и за всю дорогу он не проронил ни слова, просто молча выполнял мои просьбы и поручения. Я стеснялся людей, поэтому ни с кем не заговаривал в дороге. А когда меня представили приемной комиссии и они начали задавать вопросы, я уже так истосковался по общению, что начал тараторить без умолку, и меня еле смогли угомонить. Но, видимо, я им понравился, – улыбнулся он.

Анастасия вернулась с подносом, расставила по столу чашки и тарелочки с хлебом, джемом и сливочным маслом, налила чай и коснулась кончиком пальца ломтика хлеба:

– Разрешите поухаживать за вами.

Аверин разрешил. Он сам отлично умел намазывать масло на хлеб, даже в гостях, но ему было забавно наблюдать, как изменилось отношение Анастасии с его последнего визита.

Он отпил чай и взял намазанный маслом и джемом хлеб.

– Алеша, ты хочешь? – спросила Анастасия мальчика, и тот опять дернул головой, на этот раз отрицательно. Он был занят – листал принесенную Авериным книгу.

Дива повернулась к гостю.

– Кстати, – проговорила она, – меня и Алешу должен будет освидетельствовать колдун высшей категории. И нужно выступить в суде. Могу я попросить вас об этой услуге? И если вы согласитесь, я надеюсь, вы не откажетесь от достойной оплаты?

Аверин рассмеялся:

– Конечно, соглашусь. И я беру немалые гонорары за свою работу.

– Я уже и правда не знаю, как вас благодарить.

– Все в порядке, оплаты будет вполне достаточно. – Он снова отпил чай. – Думаю, ты понимаешь, что я к тебе по делу. И у меня имеется несколько вопросов.

– Конечно, с нетерпением жду, когда вы к нему перейдете.

– Отлично. Я хочу купить у вас Сару.

– Нет! – Алеша оторвался от книги. А Анастасия нахмурилась:

– Прошу покорно простить. Вы столько для нас сделали, но… Сара – друг Алеши. А друзей мы не продаем.

Аверин кивнул:

– Хорошо, тогда я поставлю вопрос по-другому. У меня есть племянница, очень хорошая добрая девочка. Она живет в поместье, рядом с настоящим лесом и прекрасным озером. И ей очень нужен друг. И мне кажется, Саре в тех местах будет лучше, чем тут в вольере или в парке, где приходится гулять на поводке.

Анастасия прикусила губу.

– Это вам следует обсудить с Алешей. И с самой Сарой.

– Полностью согласен. Но я не буду этого делать. Вместо меня этот вопрос с ними обсудит он, – Аверин указал рукой на окно. И тотчас оттуда выпрыгнул Кузя и приземлился на диван рядом с Алешей.

– Ба-а-а-ся! – радостно завопил мальчик и уронил книжку.

Анастасия посмотрела на кота и перевела на Аверина удивленный взгляд:

– Так, значит… вы оставили его себе? Не отдали, не изгнали, а дали ему дом?!

– Ну… я не занимаюсь благотворительностью, как вы с Алешей. Поэтому он сполна отрабатывает свое содержание. Например, на днях спас мне жизнь. И да, зовут его теперь Кузя. С прошлой жизнью для него покончено.

По лицу Анастасии пробежала тень. Она повернулась к Алеше:

– Милый, ты не хочешь пойти в парк, поиграть с Ба… с Кузей? Остальные, наверное, тоже соскучились.

– Да! – ответил мальчик.

– Артемий, – позвала Анастасия.

Дворецкий появился немедленно.

– Отведи Алешу в парк, пожалуйста.

Тот скрылся в дверях, но через минуту появился с креслом. Подкатил его к дивану и протянул руку Алеше.

– Не-е. Сам, – проговорил мальчик и, протянув здоровую руку, вцепился ей в подлокотник кресла. И начал медленно подтягивать свое непослушное тело к сиденью. Это давалось мальчишке нелегко. Он с трудом подтащил ногу к креслу, странно выгнулся, встал на одно колено на сиденье и, развернувшись, разместился в нем весь. И откинулся назад, тяжело дыша.

С силой воли у него точно все было в порядке. Если он и тесты сможет пройти, из Алеши выйдет хороший колдун. Да, не боевой, но сейчас, к счастью, гораздо нужнее были чиновники и ученые. Особенно ученые. Кто знает, может быть, в недалеком будущем появится целое научное направление о психологии дивов? За последние дни сам Аверин узнал о дивах то, что никогда не рассказывали в Академии. И пришел сюда, чтобы узнать больше. Жаль, что отец погиб так рано… именно он начал изучать поведение дивов.

Когда Артемий, Алеша и сидящий у него на руках Кузя отправились в сад, Анастасия немедленно повернулась к гостю:

– Вас пытались убить?

– Да, в меня стреляли.

– Я уверена, вы прекрасно понимаете, кто это сделал. Почему этот человек до сих пор не арестован?

– Графа Синицына задержали, но уже выпустили. Это не он.

– Что?.. Но раз вы так говорите… А я уже было подумала, что вы хотели привлечь меня в качестве свидетеля. И пришли именно за этим.

– Нет, не за этим. Я хочу задать тебе очень важный вопрос.

– Конечно, – она наклонила голову.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Почему ты не убила семью Перовых, Анастасия?

Ее лицо окаменело. Недолго выдержав его взгляд, дива опустила глаза.

– Вы имеете в виду, почему я не сожрала их во время той аварии?

– И это тоже. И потом. Барон Перов много пил, был болен и, по сути, находился в полной твоей власти. Алеша – тем более. Я не поверю, что Алеша за это время ни разу серьезно не ранил себя.

– Не ранил, – улыбнулась Анастасия. – Я очень тщательно за этим слежу. И за его отцом следила. Вы ведь не думаете, что сдерживаться так просто?

– Но во время аварии тебе это удалось?

– А вам не кажется, что это слишком личный вопрос, ваше сиятельство?

Аверин почувствовал, что начинает терять терпение.

– Вот что, – проговорил он, – давай начистоту. Когда в меня стреляли, Кузя закрыл меня собой. Стреляли серебром, разумеется. У него в боку образовалась дыра размером с мой кулак. Прыгнуть так под пулю, знаешь ли, не очень типично для дива. Поэтому я хочу понять, что ты такое. Что вы такое.

Она совсем опустила голову.

– Это… сложно объяснить человеку.

– А ты попробуй, – подбодрил ее Аверин. – Ты же понимаешь, я спрашиваю не из праздного любопытства. Для меня очень важно понять. Ведь никакая опасность тогда тебе не угрожала. Значит, остановил тебя не страх. Тогда что?

Она повернула голову и посмотрела в окно. Вокруг Алеши скакали Кузя и лиса Сара. Переговоры шли вовсю. Аверин велел Кузе расписать Саре и ее хозяину все прелести их родового поместья.

– Когда случилась авария, меня не было с ними. Я была далеко, и это их спасло. Я сразу почувствовала смерть хозяйки. И боль остальных. Я… я заперла все окна и двери в доме, спустилась в подвал и заперла выход, выкинув ключ в вентиляцию. Как будто это могло бы меня остановить. Я сгрызла свою кисть, я нюхала собственную кровь, чтобы не думать о том, как пахнет кровь Алеши. Я слышала, как он кричит, пытаясь выбраться, корчась в тонне смятого железа. А самое страшное было знаете что? Я никак не могла им помочь. Не могла спасти. Я сидела, скорчившись, в темноте и молилась, сама не знаю кому, чтобы им помогли люди. И сделали это раньше, чем я полностью потеряю над собой контроль.

Она повернулась, и он посмотрел в ее широко открытые, но совершенно невидящие глаза. Анастасия полностью ушла в воспоминания.

– Это моя и только моя вина в том, что Алеша такой. Врачи сказали, что его тело слишком долго было сдавлено. Если бы его достали сразу… все было бы по-другому. Я бы вытащила его за секунду! Понимаете? – Она моргнула, и ее взгляд стал осмысленным. – Понимаете?

– Но это разве не означало бы для тебя свободу? Смерть семьи хозяев?

– А для вас смерть вашей семьи означает свободу? – довольно резко ответила она и тут же смутилась: – Простите. Просто… вот так вы, колдуны, видите нас? Мы для вас злобные животные, которые только и мечтают вырваться на свободу и жрать всех направо и налево?

Аверин вздохнул:

– Ну, если честно… так поступает большинство дивов, оказавшихся на свободе. Это инстинкт Пустоши.

– Да, инстинкты, – улыбнулась она. – И что? У животных тоже есть инстинкты, но это не мешает собакам мирно жить с кошками, а кошкам – с попугаями. И это одна из причин, почему я организовала этот зверинец. Вы когда-нибудь слышали об академике Павлове?

– Конечно. – Аверин, кажется, начал понимать. – С ним дружил мой отец. Точнее, считал своим наставником.

– Ах да. Граф Аркадий Аверин ведь ваш отец. Тогда вы тем более должны понимать. Я изучала труды господина Павлова о высшей нервной деятельности животных, об условных и безусловных рефлексах. И наблюдала и наблюдаю до сих пор за животными и дивами низких уровней. Вот, посмотрите, – она показала рукой на окно. – Див дружески играет со своей потенциальной добычей. Возможно ли такое в Пустоши? Нет. Я учу их контролировать свои инстинкты. Сдерживать их. Сначала на примитивном уровне, когда они запоминают, что, не убив сейчас, можно получить гораздо больше еды чуть позже. Обязательно хорошо кормлю их перед встречей с потенциальной жертвой. Тем, кто способен понимать, – объясняю. Показываю, что, действуя сообща, можно добиться большего, чем вцепляясь друг другу в горло. Поймите, в Пустоши у нас нет выбора. А тут он есть. Нужно только показать его и научить. И я изучаю способы, как это сделать.

– Ничего себе… – изумился Аверин. – Эх, жаль, ты не была знакома с моим отцом. Из тебя бы вышел отличный помощник, не то что… – Аверин внезапно осекся. А что, собственно, он знал об Анонимусе?

– Кстати, – сменил он тему, – а сколько тебе лет?

– Вы имеете в виду, сколько я провела в вашем мире в этот раз?

– Да, именно. Сильно сомневаюсь, что ты помнишь что-то до Пустоши.

– Нет, конечно. Я и Пустошь сейчас почти не помню. Но меня вызвали уже в человеческой форме пятьсот семьдесят лет назад.

Это значит, что она попала в Пустошь уже дивом первого класса. Обидно, что невозможно узнать, кем был и кому служил див до того, как был отослан в Пустошь. За несколько лет пребывания в ледяной пустыне память о жизни в этом мире у них почти полностью стиралась.

– А ты думала, что будешь делать дальше? Ведь Алеша, скорее всего, последний твой хозяин.

Анастасия опять отвернулась к окну.

– Посмотрим, – сказала она неопределенно. – Сначала нужно узаконить то, что есть сейчас.

Аверин тоже посмотрел на Алешу и дивов и увидел, что к ним подошел Артемий. Вероятно, мальчик попросил отвезти его в дом. Значит, решение принято.

Через пару минут они появились на пороге гостиной.

– Да! – сказал Алеша и продолжил, старательно выговаривая слова: – Мы со-о-асны. Са-аа поедет к Веее. Но мошно я буту ее наиещать?

– Конечно, – обрадовался Аверин, – я думаю, вы подружитесь с Верой и Мишей. «А Анастасия с Анонимусом», – добавил он про себя. В возможность по-настоящему теплых отношений между дивами Аверин все равно не верил, но думал, что эти двое вполне смогут договориться.

– Тогда, – добавил он, – мне нужен жетон Сары. – Он вопросительно посмотрел на Анастасию.

Она слегка замялась:

– Он… думаю, он не очень законный. Мы покупали ее с рук.

– Это ничего, у моего брата есть разрешение на владение дивами, я все сделаю. А тебе, как только закончите процедуру с опекунством, нужно будет получить настоящие государственные жетоны на всех Алешиных дивов.

– Конечно, – согласилась Анастасия. – Вы останетесь на обед?

– Нет. У меня сегодня еще много дел.

Аверин уже сел в машину и повернул ключ, когда услышал громкий удар. Автомобиль качнуло. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Возле колеса стоял граф Синицын. Лицо его было алым от ярости.

Аверин вернул ключ в исходное положение и вышел.

– Что вам угодно? – холодно проговорил он.

– Вы! – задыхаясь от злости, заорал Синицын. – Я знал! Я знал, что вы в сговоре! Вы убили моего сына! Вы пытались упрятать меня в кутузку, чтобы я не мог добиться справедливости! Но я этого так не оставлю! Моя жена в больнице!

– Очень сочувствую вашей жене. И вам тоже в связи с вашей утратой, – Аверин говорил почти искренне. Ведь, даже будучи конченным выродком, Даниил был их сыном.

– Да что вы понимаете! Сейчас с вами нету вашего дружка, поэтому я…

Аверин резко вскинул руку. Пять нитей вылетели у него из пальцев, свистнули в воздухе и исчезли. Синицын отшатнулся и замолчал.

– Я смотрю, вы просто рветесь в кутузку. В меня стреляли и чуть не убили. И зарубите это себе на носу, я – единственный ваш свидетель защиты. Кроме вашей жены с ее сомнительным алиби. Я знаю, что это не вы. И именно поэтому вы на свободе. Не нужно усугублять свое положение очередной попыткой вызвать меня на дуэль. Я не буду с вами драться. Я просто свяжу вас вместе с вашим карабином, револьвером или из чего вы там собрались в меня стрелять и отвезу в участок. Понятно?

– Да я… – задохнулся Синицын.

– И еще. Запомните, вашего сына никто не убивал. С ним произошел несчастный случай. Такое бывает. И если я узнаю, что вы опять изводили соседей, я напишу жалобу в департамент, где вы работаете. И в вашем личном деле появится запись об аморальном поведении.

Он отвернулся и открыл дверцу.

В спину ему донеслось бормотание:

– Я этого так не оставлю… так не оставлю…

Аверин обернулся. По лицу графа Синицына текли слезы.

Глава 5

Когда Аверин добрался до поместья, солнце уже клонилось к закату. Из окон машины теперь торчали две морды – одна кошачья, вторая лисья.

Василь и дети встречали гостей у ворот. Увидев Кузю, Вера и Миша с радостными визгами кинулись к нему, а когда из машины выскочила Сара, восторгам не было конца. Аверин взглянул на материализовавшегося рядом Анонимуса. Обычно холодное лицо фамильяра изменилось. Он радовался за детей? Умилялся?

– Гера, ты просто чудо! – Василь обнял брата и похлопал по плечу. – Надеюсь, ты на ночь? Я бы с тобой выпил.

– На ночь, – успокоил его Аверин. – А не слишком ли ты много пьешь?

– Угу. И курю, – рассмеялся Василь. – Пойдем в дом. Уже накрыли ужин.

– Ужин – это хорошо, – согласился Аверин и направился к дому. Проходя мимо Анонимуса, остановился и сказал негромко:

– Нового дива зовут Сара. Это подарок Вере. Позаботься о ней.

– Слушаюсь, – поклонился Анонимус. – Немедленно все подготовлю.

В столовой Аверина ожидали сразу два сюрприза. Во-первых, бабушки не было, впрочем, это он подозревал. Даже если серьезной ссоры с Василем не случилось, оставаться здесь ей больше не было смысла. И вряд ли она появится в родовом гнезде в ближайшее время, разве что Любава решит выйти замуж – или бабушке снова приспичит помирать.

А во-вторых, Анонимус больше не сидел за столом. Он, как раньше, руководил подачей блюд. Аверину показалось, что в этой роли фамильяр чувствует себя намного естественнее. А когда Анонимус подошел к нему и заботливо поправил салфетку, Аверин едва не пронес вилку мимо рта.

Ужин закончился, и Василь пригласил брата в беседку во двор. Там уже был накрыт столик: фрукты, сыр, орехи и мясная нарезка. И, конечно же, коньяк. Аверин подумал, что неплохо будет немного выпить и расслабиться.

– В этот раз ничего не подмешано, – ухмыльнулся Василь, но тут же слегка сдвинул брови: – Расскажи мне про Марину. Я знаю, что ты не отвез ее в полицию. Где она? С ней все в порядке?

– Думаю, да. Русалке трудно навредить. Я отпустил ее на берегу Невы. И она сделала свой выбор. Где она сейчас, я не знаю. Но уверен, она передаст весточку Марии.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Василь. – Бабушка уехала, как ты видишь. Но оставила свою монашку. Та сидит в бабушкиной спальне, никуда не выходит. Анонимус носит ей еду. Но все равно это как-то… – Василь слегка поежился.

– Кстати, об Анонимусе. Если ты решил выгнать его из-за стола в связи с моим приездом, то зря. Я несколько пересмотрел свои консервативные взгляды.

Василь разлил по бокалам коньяк.

– Нет, – сказал он, – ты тут ни при чем. После твоего отъезда ко мне пришла делегация от персонала. И они хором попросили вернуть Анонимуса обратно. Им, видите ли, «неловко». Что им неловко, я уточнять не стал. Может, они осудили девчонок, может, наоборот, пожалели. Я бы, скорее всего, развернул их, раньше надо было думать, но Анонимус сам так захотел. Сказал, что в его возрасте тяжело менять привычки.

– Твоя прислуга испугалась чужого дива и решила, что свой все же роднее. – Аверин взял бокал, поднял его и поднес к носу. Пахло вкусно.

– Возможно. – Василь поднял свой. – Ну, за твой приезд.

Они чокнулись и отпили по глотку. Василь потянулся за ветчиной.

– Кстати, о монашке… – Пора было начинать непростой разговор. И провести его надо было так, чтобы не сделать Василя соучастником преступления. – Свяжись с бабушкой, монашку можно отослать.

– Почему? Ты нашел того дива, который прятался в нашем саду?

– Не совсем. Но вы его не интересуете. Он приходил за мной. Видишь ли, на следующее же утро он напал на меня возле моего дома.

– Серьезно?! – встревожился Василь. – Ты как? В порядке?!

– Как видишь, да, – Аверин улыбнулся. – Кузя, хоть и выглядит смешным котом, на самом деле весьма сильный див. Он защитил меня.

В подробности Аверин вдаваться не стал. Незачем волновать Василя.

– Его поймали?

– К сожалению, пока нет. Но я над этим работаю.

– Ох. Ну и новости. Ты точно справишься? Ты говорил: это очень сильный див.

Аверин уверенно кивнул:

– Конечно, справлюсь. Я колдун, это моя работа. И у меня хороший защитник. Кроме того, из Управления должны кого-то прислать мне в помощь.

– А, – успокоился Василь, – ну тогда ладно. – Он снова поднял бокал: – Чтобы эту скотину быстрее поймали.

Они опять выпили.

– И вот еще что, – решился Аверин. – Ты не будешь против, если я попрошу Анонимуса о чем-то личном? И мне нужно, чтобы это осталось между ним и мной.

Василь хлопнул его по плечу:

– Конечно, о чем разговор? Я уверен, он сделает все, что ты попросишь. Особенно если это личное. – Василь подмигнул: – Он будет очень рад, я уверен.

Аверин выдохнул. Он надеялся, что брат попадется на эту незамысловатую хитрость, так и вышло. Василь изо всех сил пытался «подружить» Аверина с собственным фамильяром, и «личная услуга», тем более деликатного характера, определенно должна их сблизить. Что же. Половина дела сделана. Брат ни за что не спросит Анонимуса, о чем его просили. Теперь дело за Анонимусом.

Коньяк в бокале закончился. И Василь налил по новой.

– А теперь выпьем за лису. За твой подарок, Гера. Даже у меня слезы выступили, а уж дети… Как тебе удалось вызвать именно лису?

– Лису, кстати, зовут Сара. И я ее не вызывал.

– Да? – удивился Василь. – Откуда же она?

– О, помнишь, я тебе рассказывал про мальчика Алешу и его «маму»?

Анонимуса он нашел на кухне. Тот стоял с блокнотом в руке и что-то старательно записывал.

Аверин заметил, что див занервничал, когда узнал, что с ним хотят поговорить «приватно и о личном». Тем не менее тут же прошел в библиотеку. Аверин тщательно закрыл дверь и повернулся к фамильяру:

– Пообещай мне, что не передашь наш разговор Василю. Сам он спрашивать не будет.

– Как прикажете, – настороженно ответил Анонимус. – Но только если это не опасно для него.

– Опасным для него будет знание. Потому что я хочу попросить тебя о чем-то незаконном.

– Я никому ничего не скажу. – Как ни странно, нервозность Анонимуса тут же прошла, он стал выглядеть собранным и серьезным. – Вам или кому-то из ваших друзей угрожает опасность?

Аверин ответил не сразу.

– С чего ты взял? – спустя полминуты спросил он.

– Вы не стали бы нарушать закон в ином случае, – откликнулся див и тут же опустил голову. – Простите мою бестактность, ваше сиятельство, это не мое дело.

– Перестань, – Аверину уже изрядно надоела игра в тайны. – Твое! Ведь это я пришел просить тебя об услуге.

– Просить? Меня?

Аверин только вздохнул.

– Я крепко подставил своего лучшего друга, Анонимус. Совершил кучу ошибок и теперь хочу попытаться их исправить. Мне нужен талисман маскировки, который остался у тебя после войны. Его незаконно использовать и передавать, ты это знаешь. Но я уже и так по уши. Хуже не будет.

– Я немедленно его принесу. Что-то еще?

– Нет, Анонимус. Я подожду здесь.

Див ушел. Талисман он, вероятно, хранил в своей комнате. Вернулся он меньше чем через минуту. И осторожно протянул маленький квадратный футляр.

– Спасибо, – Аверин положил футляр в карман.

– Ваше сиятельство, – обратился к нему див, – если вам угрожает опасность, может, вам стоит остаться здесь? Я смогу защитить вас.

– Тогда я подвергну опасности свою семью. Меня пытается убить тот див, из парка.

– Я так и подумал, – наклонил голову Анонимус. – Поэтому вам нужен талисман маскировки. Но… прошу прощения, я могу вас предупредить?

– Говори.

– Ваш див. Ему нельзя носить этот талисман.

– Почему… – Аверин нахмурился: – Что с ним не так?

– С талисманом все в порядке. Но ваш див «погранец». И его уровень силы превышает тот, который положен диву второго класса. Но он не стал первым классом. Возможно, он съел недостаточно людей или для перехода ему немного не хватает силы. Такой див очень нестабилен. Его переход может случиться внезапно. Его может вызвать страх за свою жизнь, азарт боя. Или талисман, подобный тому, который я вам дал. Талисман блокирует силу. Она накапливается, а когда заклятие спадает, выплескивается наружу. И это может вызвать переход. А в момент перехода див вырывается из-под контроля и нападает.

Аверин слушал, затаив дыхание. Сердце его бешено колотилось. Когда Анонимус закончил, он спросил:

– Откуда ты это знаешь? Я не помню, чтобы где-то слышал или читал про такое.

– Потому что в книгах этого нет, – очень тихо проговорил Анонимус. И добавил чуть громче: – Поверьте мне.

– Да я верю! Анонимус, ты хотел меня спасти? Так вот, поздравляю, ты меня только что спас.

Невероятно… Теперь, если правда вскроется, он сможет взять всю вину на себя. И Виктор с Фетисовым не пострадают!

Это были прекрасные новости.

– Ты ведь все это знаешь от моего отца, так? Ты помогал ему в его исследованиях?

Анонимус подтвердил его догадку.

– И что ты делал?

– Я был подопытным, ваше сиятельство.

– И все?

– Нет, не все, – сказал Анонимус и замолчал.

– Ну же? Кем ты еще был для моего отца? Что ты делал?

– Я… я был… секретарем. Да. Я был его секретарем, – ответил Анонимус, и Аверин увидел на лице фамильяра нескрываемое облегчение.

– Хорошо… – задумчиво кивнул он. – Я от всего сердца благодарен тебе. Иди.

Фамильяр ушел, а Аверин сел в кресло и закрыл глаза. Часть проблемы, похоже, удастся решить. Осталась сущая мелочь, по крайней мере, по мнению Кузи. Поймать дива, который пытается их убить.

Глава 6

– Что?! Вы серьезно? Вы пытаетесь меня убедить, что заказчик покушения – моя жена?! Да еще и ради страховки? Моя жена хочет меня убить из-за копеечной страховки?!

– Извините, но разбираться в мотивах вашей жены – не мое дело. Возможно, для нее это не такие уж копейки, учитывая, что при разводе она останется ни с чем. Вы же все свое имущество оформили на родственников. Но еще раз повторяю, меня это не касается. Вот фото, в том числе встреч с исполнителем, вот протокол слежки. Вы это забираете или мне подготовить документы для передачи в сыскной отдел?

– Подготовьте… – статский советник Меньшов, опустив голову, барабанил пальцами по подлокотнику. – Пусть сидит. Вот же тварь… я же ее из грязи!

– Тогда с вас еще полторы тысячи.

Аверину хотелось, чтобы этот тип побыстрее ушел. Слушать его стенания не было ни малейшего желания. Как и историю его отношений с женой. История эта была так банальна, что Аверину казалось, будто он жует неспелую грушу. Вот уже и Кузя на подоконнике начал раздраженно постукивать хвостом в такт нервному стуку пальцев клиента.

– Да, конечно. Тогда я пойду?

– Идите, Маргарита вас выпустит. К сожалению, не могу вас проводить – у меня еще очень много дел.

Едва дверь за посетителем захлопнулась, Кузя соскочил с подоконника:

– Мя-я-а!

– Иди, только осторожно, Маргарита дома, – напомнил он. – Тетрадь не забудь принести.

Кот исчез между шторами, а Аверин, потягиваясь, вышел из кабинета.

Через несколько минут появился Кузя. На этот раз косоворотка на нем была из изумрудно-зеленого сатина. Означает ли это, что с анархизмом и бунтарством покончено? Аверин специально стал обращать внимание на одежду подростков и действительно видел ребят в подобном наряде.

Но все равно на приличного мальчика Кузя совершенно не был похож. Подойдя, он протянул тетрадь:

– Вот, Гермес Аркадьевич, проверьте, пожалуйста.

– Какой же молодец у нас Кузьма, – выглянула из кухни Маргарита. – Учится и учится целыми днями, есть не дозовешься.

– Он еще и работает, Маргарита. Только за сегодня полторы тысячи нам заработал.

– Ужасная нуднятина, – тихо проговорил Кузя.

– А что ты хотел? – Аверин, убедившись, что Маргарита вернулась на кухню к телевизору, взял у Кузи тетрадь.

– Погонь. Драк с преступниками и их дивами. Защищать вашу жизнь!

– Ну-ну, без «защиты моей жизни» я бы с удовольствием обошелся. То, что тот див больше никак себя не проявлял, хорошо. Но как-то подозрительно.

– Ага. Может, он Владимира боится? Этот тут постоянно шныряет, я его уже два раза видел.

Аверин вздохнул. Владимир, нарезающий круги вокруг его дома, нервировал едва ли не больше, чем неизвестный див.

– Ты не забываешь надевать талисман?

Вместо ответа Кузя задрал рукав. Талисман блокировки Аверин упрятал в корпус наручных часов, на ремешке-«резинке». Подростки любили такие побрякушки, а если Кузе будет необходимо снять блокировку и использовать силу – сбросить часы займет меньше секунды.

Когда Аверин понял, что изменение класса Кузи можно будет в случае чего списать на использование талисмана, он испытал большое облегчение. Теперь отвечать за оплошность будет он, и только он. И, возможно, просто отделается штрафом.

– Благодаря тебе я могу брать мелкие дела, связанные со слежкой. Понятно, что тебе скучно. Мне тоже. Но человек, который приходил, тоже хочет жить и имеет на это право. Поэтому мы будем его защищать. И, опять же, должен же ты отрабатывать свое содержание? Ты хоть знаешь, сколько ты ешь?

– Ага, – Кузя довольно улыбнулся. Улыбка у него уже стала вполне приличной и напоминала человеческую. – Ну посмотрите же тетрадь!

Аверин раскрыл пропись и начал внимательно читать.

– Дай ручку, – он протянул руку.

– Ошибки, да? – расстроился Кузя. Сбегал в кабинет и принес то, что просили.

– Нельзя писать слова как тебе вздумается. У тебя есть учебник, в нем написаны правила. И ты их знаешь, мне отвечал без запинки. Так почему у тебя тут написано «класная», а тут «метрополит»? Он у тебя в метро работает, что ли?

– Нет. Это от греческого «метрополия», – пояснил Кузя.

– Чего? – удивленно посмотрел на него Аверин. – Ты что же, знаешь греческий?

– Нет, конечно. Это из книжки «Легенды и мифы Эллады». Мне Маргарита принесла. Я знаю, что вас зовут в честь бога торговли и воровства! – радостно выдал Кузя.

– Хм-м-м… Какой ты молодец… Но «митрополит» все же пишется через «и». – Аверин зачеркнул ошибку и написал правильно.

В дверь раздался стук. Очень громкий и настойчивый. Странно. Звонок, что ли, сломался?

– Маргарита, открой! – не отрываясь от тетради, крикнул он. Из-за работающего телевизора она могла стук запросто не услышать.

– Иду уже! – отозвалась Маргарита и вышла в коридор. Послышался щелчок открывающегося замка, затем сдавленный вскрик.

Аверин бросился в коридор. Но Кузя обогнал его.

– Отойди, женщина. И ты, пацан. Мне нужен граф Аверин!

Аверин озадаченно сморщил лоб. На пороге стоял майор Волобуев. И он был в стельку пьян.

Аверин махнул рукой Маргарите, чтобы шла на кухню, и едва заметно покачал головой, давая Кузе понять, что опасности нет.

– Что вы хотите, господин майор? – поинтересовался Аверин. Дружбы он с Волобуевым не водил и знаком был только шапочно.

– Я… Граф Аверин, я вызываю вас на дуэль. – Майор попытался было вытащить из кармана торчащую перчатку, уронил ее на пол, наклонился поднять и чуть не упал.

Аверин устало провел рукой по лицу. Что-то вызовы на дуэль последнее время сыплются на него как из рога изобилия.

– И чем же вызвано это, с позволения сказать, предложение? – осведомился он.

– Вы! Вы еще спрашиваете?! Вы повинны в смерти Марины! Можно сказать, вы убили ее своими руками! – Для наглядности Волобуев поднял руки и сжал кулаки.

– Марина умерла? – удивился Аверин. Василь ему не звонил, а уж он бы точно сообщил о такой новости.

– Вы даже не знаете! Вы, граф Аверин, отвратительный тип. И я вас вызываю!

– Спокойно, – проговорил Аверин, понимая, что разговор пошел по кругу. – Что случилось с Мариной? Можете мне объяснить?

– Она утонула! После того как вы снова отвергли ее, она пошла и утопилась с горя!

Аверин глубоко вздохнул. Во многое в этой жизни можно было поверить, но утонувшая русалка – это перебор. Тем более – утопившаяся.

– И с чего вы это взяли?

– На берегу нашли ее одежду. Ваш брат скрывает ее смерть, но я знаю все. От меня вы ничего не скроете! – Он поднял указательный палец и попытался помахать им под носом у Аверина.

Тот отступил на шаг. От майора разило, как от пивной бочки.

– Ради всего святого, майор! Вы можете мне сказать, откуда у вас такая новая, свежая, а главное – достоверная информация?

– От горничной! – воскликнул Волобуев. – Прислуга всегда знает и видит все!

– А, так вот оно что, – начал понимать Аверин. – Вы подкупили горничную, чтобы она следила за Мариной? И докладывала вам?

– Я любил ее! Но вам такого никогда не понять. Извольте стреляться! – Волобуев икнул.

– Из чего вы мне предлагаете стреляться? – Аверин приподнял бровь.

– Вот! – Волобуев извлек из-за пазухи наградной револьвер. – Будем стрелять из него по очереди.

– Хорошо-хорошо, – поднял руки Аверин. – Уберите и ждите меня у машины.

– У машины? – Волобуев непонимающе на него уставился.

– Конечно. Мы же не будем стреляться у меня во дворе? Поедем за город.

– А. Ну да. – Волобуев, покачиваясь, с некоторым трудом вышел за дверь.

– Маргарита, не волнуйся. Я сейчас отвезу этого дуэлянта к нему домой – пусть проспится. Вернусь к ужину.

– Хорошо, Гермес Аркадьевич, – отозвалась Маргарита.

И Аверин вполголоса выдал инструкции Кузе.

Ехали они долго. Аверин надеялся, что Волобуев в дороге хоть немного протрезвеет, и его ожидания отчасти оправдались. Где-то на середине пути он услышал с заднего сиденья булькающие звуки и еле успел остановиться и выволочь майора из машины. Это не далось легко: в Волобуеве было под сотню килограммов веса и все – отнюдь не жир. Аверин смотрел, как майор исторгает содержимое своего желудка, и уныло думал, что надо было не играть в человеколюбие, а сдать болвана в полицию. Не разорился бы майор от одного штрафа. Но все же это был бы не слишком красивый поступок.

Наконец майору полегчало, и они двинулись дальше.

За Старой Деревней на обширном пустыре подальше от домов Аверин остановился.

– Ну все, выходите.

Волобуев вышел. Судя по его виду, дуэль уже не казалась ему хорошей затеей. Он достал свой револьвер и протянул Аверину:

– Вы стреляете первым, – пробурчал он.

– Нет, спасибо, уступаю эту честь вам.

Волобуев посмотрел с подозрением, но опустил руку с револьвером и принялся отсчитывать шаги.

Аверин остался стоять на месте.

Майор тоже остановился, повернулся и вытянул руку, прицеливаясь.

Тут же перед ним возник Кузя, размером с небольшую лошадь. Он ударил по земле хвостом, оскалил клыки в два пальца длиной и зарычал.

Волобуев от неожиданности попятился и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, Кузя небрежно махнул лапой, отбивая пулю в сторону.

– Это что за чертовщина?! – воскликнул Волобуев.

– А, это мой див, – улыбнулся Аверин. – Увы, боюсь, ничего у нас не выйдет. Он не даст вам выстрелить.

– Отзовите немедленно свое животное, граф!

Аверин развел руками:

– Не могу. Он так устроен, что защищает меня, хочу я этого или нет. И запретить ему это я, увы, не могу. Стрелять в него, как вы видите, тоже бесполезно.

– Зачем вы привезли меня сюда, чертов колдун?!

– А зачем вы пытаетесь свести счеты с жизнью моей рукой? Мне это совершенно не нужно.

Волобуев захлопал глазами и внезапно приложил револьвер к виску. Но выстрелить не успел. Кузя взмахнул лапой, потом щелкнул пастью, и на землю упал искореженный кусок металла.

Волобуев схватился за голову и начал медленно раскачиваться, издавая звуки на одной ноте:

– А-а-а-а…

Аверин подошел к нему.

– А ну быстро возьмите себя в руки, майор! Вы закончили Военную Академию или Смольный институт?!

– Я хотел сделать ей предложение в сентябре… А она умерла… Как вы могли, она была чудесной женщиной!

– Не сомневаюсь в этом. Но вам стоит делить на сто все, что говорит прислуга. С чего вы взяли, что я ее отверг?

– Она выбежала из вашей спальни в слезах. А потом… через несколько дней привезли ее одежду!.. Горничная все видела собственными глазами!

«Хорошо, что она не видела, как Марина садится в мою машину. А то бы меня еще и в убийстве обвинили».

– Господин Волобуев. Послушайте. Я не отвергал Марину. И она никогда не любила меня. Ее воспитала моя бабушка и сильно давила на нас обоих, пытаясь поженить. Я уже разобрался с этим раз и навсегда. А вам следует перестать доверять прислуге и поговорить с моим братом или с его женой. Наверняка узнаете много интересного.

– Да что они скажут… – Волобуев махнул рукой, подобрал то, что осталось от его наградного револьвера, сунул в карман и медленно зашагал по дорожке куда-то в сторону деревни.

Аверин посмотрел ему вслед и пошел к машине. В конце концов, Волобуев взрослый человек и даже слегка протрезвевший. В любом случае в няньки Аверин ему точно не нанимался.

С Кузей он поговорил сразу же, как ушла Маргарита.

– Почему ты спас майора Волобуева? – спросил он. – Я тебе не давал никаких инструкций на этот счет.

– Вы же не хотели, чтобы этот глупый странный человек умер. Я подумал, что вы расстроитесь.

– Значит, ты не хотел меня расстраивать… Тебе не было жаль его?

– Жаль?.. – Кузя, скорее всего, не совсем понял, о чем речь. – Но он напал на вас. Хотел убить. Но раз вы решили его спасать – значит, это зачем-то нужно.

– Эх, Кузя. Не меня он хотел убить. Себя.

– Ну да. Я же видел. А зачем? Этого я вообще не понял. Вы бы не стали его есть или мучить, это же очевидно.

– Люди сводят счеты с жизнью не только из страха боли и мучений. Это не слишком просто объяснить.

Зазвонил телефон. Аверин поднялся с кресла, дошел до коридора и снял трубку:

– Граф Аверин слушает.

– Гера… – раздался взволнованный голос Василя, – Гера, нужна твоя помощь.

– Что случилось? На вас напали?

– Нет, не волнуйся, у нас все в порядке. Это не у нас беда. Тут просто такое случилось…

– Василь, не тяни.

– Ты помнишь Дубковых? У них еще особняк рядом с Токкари?

Аверин помнил такую фамилию, но очень смутно. Но ответил:

– Вроде да. Что у них случилось?

– Дмитрия Дубкова убили. Ужасным просто образом. Это изверги какие-то, люди боятся из домов выходить. А Сурков, участковый пристав наш, вообще мышей не ловит. Точнее – взял каких-то местных арендаторов и пытается выбить из них признание. Вдова Дубкова в полном шоке. Она первая мужа из окна увидела. Его… на очень видном месте… ну… поставили.

– Поставили? Что значит «поставили», Василь? Как его убили?

– Посадили на кол. И воткнули на холме напротив его дома. Ты не против, если вдова подъедет к тебе?

– Не нужно. Пусть бедняжка отдыхает. Я сам приеду. Кажется, я к вам зачастил, – попытался пошутить он.

Но брату было не до шуток:

– Я бы предпочел другой повод, Гера.

Суркову Аверин позвонил перед выездом, и когда подъехал к участку, тот уже ждал. Кузю, который весь час сборов канючил, что хочет ехать человеком, оставил в машине, строго-настрого запретив из нее выходить.

В приемной никого не было.

– Вы будете чай, кофе, ваше сиятельство? Или, может быть, чего покрепче?

– Нет, я за рулем, и мне еще ехать до поместья. А там меня ждет и кофе, и коньяк. Расскажите лучше, что произошло с Дубковым.

Аверин сел на диван и положил ногу на ногу.

Сурков присел в кресло напротив.

– Вас наверняка вдова пригласила. Ну-ну. Нет, я понимаю, бедная женщина, такое потрясение. Но следствие не может, знаете ли, скакать галопом. Раз-два, и преступник сидит в тюрьме. Тем более подозреваемые у нас есть, как без них.

– Хорошо, – прервал словесный поток Аверин. – А можно немного ближе к делу? Что именно произошло и когда?

– Так третьего дня же. Господина Дубкова ночью, видать, как-то из дома выманили, жена проснулась – нет его. А утром увидела. Снизу кол вставили и насадили беднягу, прости Господи, избави, – Сурков перекрестился. – Изо рта конец кола торчал.

– Как долго он умирал? Вскрытие проводили?

– Да какое вскрытие, побойтесь Бога, ваше сиятельство! Разве не ясно, от чего он помер? Разве с таким люди живут?

Аверин мысленно выругался. Эти, с позволения сказать, полицейские даже не озаботились провести судебную экспертизу. Придется звонить в город. Как минимум надо узнать, сажали Дубкова на кол еще живым или уже мертвым.

– Крови под телом было много?

– Да немного совсем. Там песок еще, сколько впитало, неясно.

Зато Аверину было ясно. Осматривать место преступления придется самому. Небольшое количество крови означало, что либо жертва была уже мертва, когда проводилось сие действо, либо убили ее где-то в другом месте.

И тащили вместе с колом? М-да…

– Вы говорили о подозреваемых, – напомнил он.

– Да-да. Я уверяю вас, дело совершенно ясное. Это пока они запираются. А кто не запирается? А? В остроге все как один невиновные сидят, – Сурков рассмеялся.

– Ну так? – Аверин наклонил голову.

– Так Петр Устюгов это. И сыновья его. Кому еще?

– А почему вы на них думаете? Есть свидетели?

– Да зачем. Ну сами посудите. Я вам расскажу сейчас. Господин Дубков, он был человек у нас тут заметный. Благодетель. Благотворительностью занимался, местной школе доску для черчения подарил. Облагораживал все, дорогу сделал. Он же дачи тут строит. Строил, в смысле.

– Дачи? Это какие дачи?

– Ну такие. Для городских. Чтобы приезжали отдыхать. Сами же знаете, какие у нас тут места. Озера, воздух, лес. И от города совсем недалеко. Ну вот, строил он дачи. А арендаторам это, само собой, не нравилось.

– Выходит, – начал понимать Аверин, – он землю у местных помещиков скупал под дачи?

– Ну да, – обрадовался Сурков. – Да там и земля-то бросовая, одна капуста да морковка на ней растет. Но арендаторы очень злились. Веками, говорят, наши предки тут жили. Они свои овощи и мясо на рынки в город возили. А теперь им надо съезжать и другое место искать. А что искать? Вон до самой Ладоги места-то сколько? Хотя, конечно, по-человечески я их понимаю, да. Но бунтовать?

– А что, бунтовали?

– Ну а как же? Я о чем толкую. Выходили с транспарантами, копали канавы, чтобы техника строительная не проехала. Экскаватор перевернули.

– Ну, одно дело, экскаватор перевернуть, а другое – зверское убийство, вы не находите?

– А вы дослушайте, ваше сиятельство, – улыбнулся Сурков. – Недели три назад это было. Приехали дом Устюговых сносить. А их там пятнадцать человек, мал мала меньше. И они засели в этом доме, мол, сносите с нами. Ну рабочие поковырялись да уехали. А ночью дом полыхнул. Нет, я не утверждаю, что поджога не было, но где доказательства? Нету их, – Сурков хлопнул ладонью по столу. – В чем были они, в том и выскочили. А через два дня погорельцы и еще всякие недовольные возле Колтушского озера шоссе перекрыли. Требовали найти и наказать виновных и стройку прекратить. Встали цепочкой из живых людей и стояли с утра. И пока нам доложили, пока мы доехали… В общем, из-за поворота паренек выезжал, молодой совсем. Машина хорошая, «Ладога», как у вас, но постарше. Ну и не заметил их. Любку Устюгову на месте убило, еще двоих, детей ее разбросало и покалечило. В больнице они сейчас. В благотворительной, князей Всеволожских. Парнишка как увидел, что натворил, так убивался, так убивался, бедный. Все деньги им совал. Да только Петр не взял у него ничего. Он вообще стоял на коленях на обочине и выл до вечера, как зверь. Потом сыновья его увели.

Сурков печально вздохнул.

– Ну вот теперь скажите, Гермес Аркадьевич, кто еще мог Дубкова порешить, а?

Определенная логика в словах пристава присутствовала. Но Аверин давно привык, что не все, что крякает, – утка. Взять, к примеру, Синицына. И в этом деле обязательно нужно разобраться. Если Петр Устюгов виновен, то участи его Аверин не завидовал.

– Вы поаккуратнее с обвинениями, – на всякий случай предупредил он. – Это особо тяжкое. Сами знаете, чем такое карается. А если сожравший Устюгова див, заполучив память, укажет на его невиновность? Вы же по этапу и пойдете.

– Да некому больше, – махнул рукой Сурков. – Да я и не дурак. Не бьем его, кормим хорошо. Жду, пока совесть заест. Священник к нему утром вот приходил. Он же не бандит, Устюгов-то. Разум от горя помрачился просто.

– Значит, он у вас под арестом. Могу я с ним поговорить?

– Да, конечно, ваше сиятельство. Авериных здесь любят и уважают. Может, он вам покается.

– Тогда приведите его сюда. И вот еще что. Чем Устюгов вдову в качестве убийцы не устраивает? Она кого-то другого подозревает?

– Да, другого, вы не поверите кого.

– Хм. И кого же?

– Сатану. Она утверждает, что ее мужа убил Сатана.

Петра привели быстро. Он зашел в приемную и уставился в пол.

– Снимите с него наручники. И оставьте нас.

– Но, ваше сиятельство, – начал было один из полицейских, но Аверин пристально посмотрел на него, и тот послушно полез за ключами.

– Ну, здравствуй, Петр, – поприветствовал Аверин.

– И вам не хворать, – пробормотал арестант, продолжая глядеть в пол.

– Ты не помнишь меня, Петр? Ты и твой брат конюхами работали в клубе «Вега». Я – Гермес Аверин.

– А-а-а… – Петр поднял голову, и глаза его заблестели. – Ваше сиятельство, как же, помню. Вы на Ласке катались, я ее чистил. Всегда вы и ваш брат щедрыми были.

Внезапно он рухнул на пол и принялся отвешивать поклоны:

– Ваше сиятельство, Гермес Аркадьевич! Возьмите Наташку, в поломойки возьмите! Воду с пола пить будет! Ноги вам целовать! Иначе на обочину ведь пойдет девка. Куда ей еще, с отцом-душегубом?

– Встань, Петр, – нахмурился Аверин. – Ты, что ли, убил?

– Ваше сиятельство, – Петр удивленно поднял голову. – А вы что же, сомневаетесь?

– Я всегда сомневаюсь, работа такая. Так ты убил? Только честно. Скажешь правду – устрою судьбу твоей дочки.

Из глаз мужчины потекли слезы:

– Ну не убивал я. Клянусь, не убивал! Да ведь человек я, как человек может сотворить такое злодейство? Каюсь, хотел. Убить хотел. Топор даже носил, вдруг как встречу. Да где там. Они с нами одной дорогой не ходят. Но я все на себя возьму. Если прикажете. Наташу только устройте. Пропадет. А мне терять нечего. Я думал руки на себя наложить, да грех это. Может, и лучше, если чертяка меня сожрет.

Он замолчал и добавил тихо, вытянув вперед голову:

– Вы же колдун, ваше сиятельство. Скажите, страшно это? Правда, что душе бессмертной конец? Тогда, может, оно и лучше. – Он показал затягивающуюся вокруг горла петлю.

Аверин стукнул кулаком по столу. Петр вздрогнул и замолчал.

– Петр. Мне не нужно твое признание. Я того душегуба поймать хочу. Ты же сам сказал – нелюдь.

Петр пополз к нему на коленях:

– Ваше сиятельство! Поймайте! Я за вас всю жизнь молиться буду! У меня же дети малые. Отец-старик! Тесть с тещей еле живые, как Любушка погибла. Наташа старшая… Внук по весне родился…

– Стой, – прервал его Аверин, понимая, что Петр сейчас будет перечислять свою огромную семью.

– Простите, ваше сиятельство.

– Встань для начала. А еще лучше – сядь. И давай рассказывай все, что знаешь. И про то, как ваш дом жгли, и про то, как жена твоя погибла, и про Сатану. Где твоя семья сейчас?

– У брата. На сеновале живут. Тепло сейчас, хорошо на сеновале.

Петра Аверин отпустил в глубоком раздумье и сказал позвать к нему Суркова.

Тот появился тотчас же.

– Вот что, – сообщил Аверин, – Петр Устюгов не виновен. Но отпускать его нельзя – поставьте к нему охрану, и пусть у него все опасные предметы заберут. Он нехорошее задумал. Я его отговорил вроде, но…

– Да кто же, если не он? – удивился Сурков, а потом покивал: – А-а, сыновья его сами могли. Или брат, Федор. Может, их взять, пока в бега не подались?

– Погодите брать. Никто никуда не побежит. Разберемся. Вы лучше скажите, вы задержали того парня, который Любовь Устюгову сбил?

– Да нет, зачем же? На нем и так лица не было. Отпоили водой, дали коньяку. С ним друг был, он и сел за руль, да уехали они. Чем он виноват-то?

«Тем, что на повороте и не подумал скорость сбросить».

– Но хоть номер-то его записали?

– Ну конечно. Номер записали, само собой. Зовут Хмельницкий Николай.

В машине Аверин обнаружил свернувшегося калачиком и спящего на заднем сиденье Кузю. Постучал в окно, тот подпрыгнул и уставился на хозяина полуприкрытыми глазами.

Аверин открыл дверь и сел за руль.

– Сейчас я еду в поместье Дубковых.

– Мне в кота? – уныло проговорил Кузя.

– Нет. У меня есть для тебя важное задание. Только ты должен очень постараться. Понял?

– Ага! – оживился Кузя.

– Тогда слушай. Примерно три недели назад тут, на шоссе, парень по имени Николай сбил женщину с детьми, жену погорельца Петра Устюгова. Очень переживал. Потом приходил домой к брату Петра, где семья погорельцев устроилась, прощения просил, деньги предлагал. Они не взяли, прогнали его. Он, когда уходил, кричал: «Я не виноват! Я же знаю, кто виноват!» Потом он приходил еще раз, за день примерно до убийства Дубкова. Ни Петра, ни его брата дома не было, остальные домочадцы даже калитку не открыли. Николай им из-за забора что-то кричал, но что – отцу они не сказали, не придали значения. Я хочу, чтобы ты поговорил с ними. Представься другом Николая, пассажиром, который был в машине во время наезда, они не знают его имени, назовись Александром, к примеру. Скажи, что друг твой в участке у отца их прощения опять просил и что «Петр его простил». Но сам Николай им в глаза смотреть не может и просил денег передать на лечение братьев.

Аверин достал двести рублей и вручил Кузе.

– Попробуй поговорить. Разузнай, что этот Николай кричал, когда приходил в последний раз, и не видели ли они его в день убийства. Если они деньги возьмут, то и в дом позовут. Там их и разговоришь. Придумай что-нибудь. Если не пустят – жди меня на перекрестке возле Колтушского озера. Вот тебе адрес.

– Ага, – изо всех сил закивал Кузя. Лицо его светилось от радости.

Глава 7

Таких, как Дубков, называли нуворишами или, в народе, скоробогачами. Дворянства у них не было, и вообще о происхождении Дубковых Аверин имел довольно смутное представление. Но были они побогаче, пожалуй, большинства окрестных помещиков. И беззастенчиво скупали земли у обедневших соседей. После чего выгоняли крестьян – фермеров и арендаторов – и застраивали участки современными дачными домами. Отчего становились еще богаче.

Несмотря на государственную поддержку сельского хозяйства, крестьяне беднели, и их хозяйства почти не развивались. Арендованные участки были слишком малы, чтобы обрабатывать их современной техникой, поэтому чаще всего один трактор имелся на все село – и тот в аренду. А государственную помощь получали крупные предприятия. Аверин знал, что по всей Сибири идет масштабное строительство тепличных комплексов и животноводческих комбинатов. Именно туда уходили почти все дотации. А здесь землю обрабатывали по старинке, чуть ли не тяпкой и плугом. Было понятно, что скоро агропромышленники придут и сюда. И тогда арендаторы разорятся окончательно. Хотя кто знает… может, наоборот, получат работу. Аверин в этом разбирался плохо. Основной доход его семьи был не с земли, и, насколько он знал, брат земли не продавал и брал со своих арендаторов лишь символическую плату.

Особняк Дубковых было видно издалека: его построили на живописном холме в окружении таких же холмов, но пониже. Дорога туда вела очень хорошая, прямо через поля. Наверное, сначала крестьяне даже радовались новой удобной дороге, пока не поняли, что предназначена она не для них.

Вокруг вовсю шло строительство. Некоторые дачи были уже заселены, и Аверин задумался, а знали ли те, кто покупал их, что жить они будут не в «окружении лесов и озер», а на территории огромного поселка за высоким забором.

Впрочем, для многих городских и это могло считаться «природой».

В доме Дубкова все было завешено черным. Зеркала закрыты плотными занавесами, на окнах висел черный тюль. Стоял тяжелый душный аромат цветов. Сама вдова, пряча лицо под черной вуалью, встретила сыщика на пороге дома.

– Гермес Аркадьевич! – со слезами в голосе воскликнула она. – Только на вас, только на вас вся и надежда.

Интересно… Не «ваше сиятельство». Но такое панибратское обращение можно было списать на душевное состояние вдовы. Ну или Василь водил дружбу с Дубковыми.

– Мои соболезнования. Я буду рад вам помочь. Но, надеюсь, вас предупредили, что беру я за свои услуги недешево.

– Да, да, я заплачу сколько нужно! Мы не бедняки… ах, что же теперь будет… – Женщина упала на диван и зарыдала.

Аверин подождал, пока она успокоится, осматривая в это время гостиную. Выглянул в окно, но ничего примечательного не увидел. Подошел к вдове и наклонился:

– Прошу прощения, я очень сочувствую вашему горю. Но я пришел сюда, чтобы найти убийцу вашего мужа. И мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Да-да, конечно, – она убрала руки от лица, – я отвечу на все.

– Расскажите, когда вы видели вашего мужа живым? Последний раз?

– Вечером. Мы ложились спать, все было в порядке!

– Он не выглядел нервным, встревоженным?

– Нет, нет! Скорее, наоборот, он выглядел веселым и довольным. Сказал, что заключил одну выгодную сделку!

– Сделку, значит… а с кем, не сказал?

– Нет, – покачала головой вдова, – он мне вообще о делах не рассказывал.

«Тяжело ей теперь будет», – подумал Аверин. Сама дела вести не сможет, придется нанимать управляющего. И тут – как повезет. Бывали случаи, что таких вдов разоряли подчистую. Да и шансы, что Дубкова убили арендаторы, довольно велики. Если не Устюгов, то многие другие были недовольны нынешним положением дел. Да и конкурентов нельзя исключать. Надо будет узнать, не претендовал ли кто на эти же земли. Обставить убийство так, чтобы оно было похоже на месть, – не самая плохая идея, если хочешь отвести от себя подозрения.

– Хорошо. А когда вы заметили, что его нет дома?

– Ночью. Темно еще было совсем. Может, часа в три или в четыре. Душно очень, я подумала: может, он на улицу вышел, воздухом подышать. Открыла окно. И увидела его!

– Мужа?

– Да нет же! – Вдова внезапно вцепилась Аверину в руку и произнесла хриплым шепотом: – Его! Дьявола!

Аверин осторожно освободил руку.

– Дьявола, значит. И как он выглядел?

– Я не видела его целиком. Только огромные черные крылья. Но я уверена, что это он унес и убил моего мужа! Когда я утром увидела… увидела это…

Она опять разрыдалась. Аверин повидал достаточно вдов и отлично знал, что успокаивать их не стоит. От этого женщины начинают рыдать еще пуще.

Поэтому, подождав, когда рыдания станут потише, он спросил:

– Вы не испугались, увидев… дьявола? Просто пошли и легли спать?

– Ну я же не знала, что это дьявол! Думала, что просто какая-то огромная птица!

Птица! По позвоночнику пробежал легкий озноб. Стрелявший див имел облик серой птицы, а эта женщина назвала птицу черной. Но было темно.

Что, если действовал наемный убийца, которому служит сильный див? Див с легкостью принес бы сюда тело Дубкова. Да и насадить человека на кол для него проще простого. И давешний див пытался подставить Синицына. А этот – местных крестьян.

Возможно ли такое совпадение? Маловероятно, но исключать не стоит.

– Я могу осмотреть тело вашего мужа? – спросил он. Похороны намечались на завтра, поэтому тело наверняка должно быть уже в доме.

– Да… конечно… Я вас провожу.

Гроб, щедро засыпанный цветами, стоял на постаменте возле огромного панорамного окна на втором этаже.

– Он… очень любил эту гостиную… тут такой красивый вид…

Не дожидаясь, пока вдова опять разрыдается, Аверин зашел в комнату.

Над телом Дубкова отлично поработали гримеры. По нему совсем не было заметно, что застройщик умер жуткой смертью. Если он умер от протыкания колом, конечно.

– Послушайте. Не могли бы вы отложить похороны, например, на день? Тело вашего мужа надо отвезти в город к судебно-медицинскому эксперту.

Вдова тут же фурией влетела в комнату и встала между сыщиком и гробом, расставив руки.

– Не дам! – закричала она. – Не дам его резать! Он и так настрадался!

Аверин отошел в сторону.

– Хорошо, – миролюбиво проговорил он, – никто не тронет вашего мужа. Но мне нужно произвести некоторые манипуляции. Если его убил дьявол – должны остаться следы.

– Да. Это да. Конечно. Вы же ничего ему не сделаете? Не… навредите?

Аверин подумал, что вряд ли он чем-то может навредить трупу, но потом понял, что имеет в виду вдова.

– Это никак не скажется на его бессмертной душе. Все, что делают колдуны, имеющие государственную лицензию, полностью одобряется церковью.

– А, ну хорошо тогда.

Аверин достал часы и подошел к гробу.

Ничего примечательного на теле он не нашел, поэтому из похоронной комнаты направился на место, где была оставлена жертва.

– Скажите, недавно шел дождь? – спросил он у вдовы.

– Да… вчера гроза была. И ночью…

Это было очень плохо. И без того довольно скудные следы наверняка были полностью смыты. Даже дыру от кола Аверин обнаружил в песчанике с большим трудом.

Вокруг не нашлось никаких следов применения силы. Впрочем, за три дня, да еще и с учетом дождя, их могло просто не остаться. Эх, не вовремя он отправил Кузю с заданием. Когда див вернется, надо сказать ему сбегать сюда котом и как следует все обнюхать.

Распрощавшись с вдовой, Аверин поехал к Колтушскому озеру.

Своего дива, а точнее – его великолепную зеленую рубашку, он увидел сразу. Тот сидел на берегу озера и сосредоточенно жевал пирожок. Рядом с ним лежал кулек из газеты, из которого торчала еще парочка пирожков.

– С ревенем и с капустой! Хотите? – увидев хозяина, Кузя вскочил и протянул кулек.

– Нет, спасибо. Я надеюсь, задание выполнено успешно?

– Ага, – подтвердил Кузя, – это мне с собой дали. И накормили еще – во! – Он провел пальцем по горлу.

– Ты объел несчастных погорельцев, и не стыдно тебе?

– Да я нет… – смутился Кузя, – они сами же! Картошки вареной дали, огурцов с помидорами. Пирожки вот. Жаль, без мяса только. Люблю мясо.

– Так, Кузя. Не заговаривай мне зубы пирожками с мясом. Что ты узнал?

– К ним правда тот парень приходил, Николай который. С девушкой. Она была вот в такой же рубашке, – он оттянул на животе свою, – только в красной. И еще с ними один тип был. Стучались, кричали. Уходя, сказали что-то вроде «мы вас все равно спасем» или «вам поможем». Ну эти люди и решили, что я пришел помочь. Деньгам вашим очень обрадовались. Я сказал, что мы собираемся доказать, что их отец никого не убивал, так они меня сразу в дом и как давай кормить!

– Очень хорошо. Что еще?

– Ну, я расспросил, как девушка выглядела. Сделал вид, что хочу уточнить, кто именно это была, «Оксана или Алена». Она невысокая, волосы рыжие. Возможно, крашеные. Про парня второго узнать не получилось: они его не видели, только слышали.

– Что ж… пирожки свои ты заслужил. А колбасы тебе Вера с Мишей дадут. Так что доедай, и поехали.

Возле ворот поместья Аверин остановился. Путь ему преградил небольшой грузовичок, как раз из них выезжающий. Заехав на задний двор, Аверин, к своему удивлению, увидел несколько больших клеток с курами. Рядом с ними чинно прохаживался Анонимус. Увидев машину, фамильяр направился к ней.

– Рад приветствовать, ваше сиятельство. – Анонимус открыл дверцу машины.

– Спасибо. Что это у тебя тут за птичий двор? Ты ферму организовать собрался? Я думал, для кухни возят уже забитых цыплят, без голов и перьев.

– Это не для кухни, – важно ответил Анонимус, – это для Сары. Она слишком слаба и не годится для защиты госпожи Веры.

– А, – понял Аверин, – ты решил ее откормить. Смотри, чтобы она не стала опасной для детей.

– Я слежу за этим, – Анонимус наклонил голову. – Сара даже не приблизилась ко второму уровню. Я хочу добиться от нее четвертого, максимального, что позволяет Разрешение хозяина.

– Это неплохая идея, – одобрил Аверин. – А бабушкин див? Он еще здесь?

– Нет. Его забрали.

– Хм… не очень хорошо. Анонимус, будь начеку. Возможно, див, которого мы с тобой видели, опять находится где-то поблизости.

– Вы думаете, это он убил господина Дубкова? – заволновался Анонимус.

– Возможно. Но не поднимай панику. Все и так испуганы.

– Как прикажете.

Див подхватил несколько клеток с курами и направился с ними за дом. Интересно, где он планирует их держать? Не съест же Сара всех кур за один вечер.

Позже Аверин позвал Кузю к себе. Махнул рукой, разрешая сменить облик, и сказал:

– Для тебя есть еще одно поручение. Я не обнаружил ничего интересного там, где было выставлено тело. Вероятнее всего, Дубкова убили не перед домом. Я хочу, чтобы ты нашел место, где это было сделано. Можешь взять с собой Сару, у нее тоже есть птичья форма. Но будьте предельно осторожны. Див-убийца может быть поблизости, не попадитесь ему.

– У нас есть преимущество, – улыбнулся Кузя, – мы слабее него, поэтому почуем раньше, чем он нас. Вы же знаете: чем больше сила, тем меньше чувствительность.

– Да, я знаю. Главное, чтобы вы успели сбежать.

Открыв утром глаза, Аверин увидел возвышающуюся над ним довольную морду Кузи.

– Нашел? – спросил он, окончательно просыпаясь и садясь на кровати.

Кот свалился на пол, но тут же запрыгнул обратно:

– Мя-я!

– Хорошо. Прямо сейчас туда и поедем.

Аверин умылся, переоделся и спустился в столовую. Анонимус вышел к нему навстречу, держа в руках накрытый поднос.

– Отлично, не придется терять время, – обрадовался Аверин. – Ты что же, ждал, когда я проснусь? Но откуда ты… Погоди, ты знал про ночной поход? – он указал на Кузю и Сару, вертящихся под ногами.

Фамильяр кивнул:

– Да. Меня привлекли для помощи.

– Так, погоди, – Аверин присел за стол, – что значит «привлекли»?

Анонимус расставил перед ним завтрак.

– Ночью ваш див Кузя подошел ко мне и рассказал, на какое важное дело они с Сарой собираются. И попросил их подстраховать. План был такой: если опасный див погонится за ними и Кузя поймет, что им не оторваться, он задержит дива, а Сара убежит. А я должен был настроиться на них и держать связь, и как только почувствовал бы, что с ними что-то случилось, сразу оповестил вас и отправился на перехват, чтобы Сара успела передать важную информацию мне. После чего я должен был вернуться сюда и вместе с вами держать оборону дома.

Аверин медленно перевел взгляд с Анонимуса на Кузю.

– Ничего себе стратегия. Ты и Анонимуса умудрился втянуть в свои авантюры? Ну и ну. Как тебе это удалось? «Погони, драки, преступники». Ну просто все, как ты мечтал. Только постарайся в следующий раз расставлять приоритеты правильно. Информация важна, но важнее, чтобы ты вернулся с задания.

Меньше чем через час машина Аверина подъехала к Третьему озеру. Это было крохотное озерцо, окруженное полями с одной стороны и лесом – с другой. Местные жители брали в нем воду для своих нужд, тут же купались дети и водили на водопой скотину. Дорога к озеру сильно отличалась от ведущей к усадьбе Дубковых.

Остановившись у кромки леса, Аверин отправил Кузю одеваться. Див ему сейчас был нужен в человеческом облике.

– Показывай, – сказал он, когда Кузя вернулся.

– Дальше пешком. Думаю, машина ваша тут не проберется.

Они двинулись по засыпанной песком проселочной дороге.

Поднявшись на высокий холм, Аверин ахнул.

Внизу расположилось языческое капище.

– Это здесь? – спросил он Кузю.

– Ага.

Они спустилась по склону. Не доходя до идолов, Кузя присел и коснулся земли.

– Тут. Все дождем посмывало, но кровью от песка так и разит. И тут кто-то был.

– Див? Сильный? – Аверин достал маятник. Тот немедленно начал раскачиваться.

– Думаю, да. У меня до сих пор шерсть дыбом.

– А что тут произошло, не знаешь? Вызов? Высвобождение?

Кузя пожал плечами:

– Этого я не знаю. Алатыря тут нет.

Аверин наклонился и принялся тщательно изучать землю. Это был песок, едва поросший травой. Если кто-то что-то тут и чертил, все начисто смыло дождем.

– Если это был вызов и Дубков стал жертвой, его бы съели.

– Значит, не вызов, – сделал вывод Кузя.

– Видимо, нет. Скажи мне, ты смог бы насадить взрослого человека на кол?

Кузя посмотрел с некоторым удивлением:

– Конечно.

– А как?

– Бросил бы его на землю и пробил колом. Или подбросил воздух и насадил сверху. А что?

– А то, что див того уровня, которого мы ищем, с не меньшей легкостью бы с этим справился. Зачем ему высвобождать демонический облик?

– Хм, – Кузя улыбнулся очень многозначительно.

– Так, давай говори, что ты еще нашел.

Кузя метнулся к ближайшим кустам.

– Идите сюда, – позвал он.

Аверин подошел. Кусты были переломаны, как будто в них швырнули что-то тяжелое. А на одной из веток болтался кусочек красной сатиновой ткани. Аверин осторожно снял его и присмотрелся. На краю был виден кусочек вышивки.

– Это же от рубашки!

– Ага, – с довольным видом согласился Кузя.

– Ясно. Нам обязательно надо наведаться к виновнику ДТП.

Глава 8

Они вернулись в город. Дома их встретила встревоженная Маргарита.

– Вы что же, дома не ночевали?

– Да, я не стал тебе писать. Ездили с Кузьмой в поместье по одному делу. Да там и заночевали.

– А, – обрадовалась Маргарита, – ну ладно тогда.

И она скрылась на кухне.

А Аверин подошел к телефону. Надо попросить Виктора узнать про владельца машины, сбившей Любовь Устюгову. Что-то ему подсказывало, что Николай о происшествии не заявлял, хоть и терзался чувством вины.

Но не успел он снять трубку, как телефон зазвонил.

– Граф Аверин слушает, – проговорил он, и тут же его перебил то ли крик, то ли всхлип:

– Ваше сиятельство, Гермес Аркадьевич, это Фетисов! Фетисов вас беспокоит!

– О господи, что случилось? – заволновался Аверин. Не дай Бог с Виктором беда…

– Тут… убили. Колдуна из Управления убили. И дива его сожрали подчистую.

– Чего?! – ошарашенно проговорил Аверин. – Кого убили? Кого сожрали?!

– Колдуна… я только что оттуда… это ужас, просто ужас.

– Так, погодите, успокойтесь. Говорите толком. Кто погиб? Не Мончинский, случайно?

– Я не знаю, как его звали…

– Это новый колдун Владимира, вы должны его помнить, дива, в смысле.

– А, нет. Не он. Этот в соседнем кабинете сидит. Помогите, Христом Богом молю. Я заплачу`. У меня деньги есть, я дочке копил, приданое. Все отдам. Только помогите.

– Да что же вы так причитаете-то? Если Мончинский с Владимиром уже прибыли, то это дело Управления. Не ваше. Даже если и на вашем участке.

– Да не на нашем! Возле Николаевского вокзала его нашли.

– Так вы вообще тут ни при чем…

– При чем. Объявлена общая тревога. Все колдуны со всех участков выходят на улицы на патрулирование. Это ужас. Ужас!

Действительно, если кто-то сожрал дива первого класса из Управления – это однозначно общегородская тревога.

– Этот велел мне ехать прямо туда… где убили. И я поехал. Сейчас вот вернулся. А он меня опять отправляет! Берите, говорит, собак своих, и на улицу!

– Кто? Владимир? – сочувственно спросил Аверин.

– Нет! Этот, хозяин его. Как вы сказали? А, да. Мончинский! А див этот поганый за его спиной ухмыляется!

– Теперь понятно. – Аверин потер лоб. – Кстати, а чего же колдуна не съели? Как его убили вообще? Просто разорвали?

– Нет. Его… его проткнули… насквозь! – В голосе Фетисова появились истерические нотки.

– Понятно. Вы замеряли уровень напавшего? Должен остаться явный след, раз он там высвобождался, чтобы сожрать дива.

– Да! – застонал Фетисов.

– И?

– Во… восьмой… или д-девятый…

– Ничего себе, – только и смог выдавить Аверин и опустил руку с трубкой. – Кузя, ты это слышал?

Он снова поднял ее к уху:

– С этого и надо было начинать. Что я могу сделать?

– Вы же лучший! Вы же его найдете! Оно… оно колдунов убивает!

– Ясно. Я свяжусь с вами, как только что-то узнаю. А мне позовите Виктора, пожалуйста.

Он снова опустил трубку вниз.

– Мы с тобой, оказывается, всемогущие. Дивы девятого уровня нам – как кедровые орешки.

– Мя-а-а! – возмутился Кузя. То ли непомерностью возложенных на них надежд, то ли, наоборот, сомнениями, высказанными Авериным.

– Что там у вас, Гермес Аркадьевич? – донеслось с кухни.

– А, ничего. По работе. Кузе вон жалуюсь.

– Мя-а-а! – подтвердил кот.

Виктора пришлось ждать минут пять. Наконец в трубке прозвучал его голос:

– Гермес, извините. Тут творится черт знает что. Вон Фетисов даже трубку взял. Да я и сам вам звонить хотел.

– Фетисов мне и позвонил.

– А, ну прекрасно. Значит, вы уже в курсе. Так вы поможете? – спросил Виктор. – Нет, я вовсе не прошу вас собой рисковать. Просто нам сейчас очень нужны ваши мозги.

– Что же вы так Управлению не доверяете?

– Да вот что-то дива, который в вас стрелял, они пока не поймали.

– Вы знаете… – задумчиво сказал Аверин, – возможно, это один и тот же див.

– А ведь точно! – воскликнул Виктор. – Вас пытались убить, убили колдуна из Управления! Это может быть связано.

– Да. И, если не трудно, не могли бы вы выкроить несколько минут и озадачить своих ребят «пробить» хозяина автомобиля?

– Да, конечно. Это тоже по нашему делу?

– Пока не знаю. Но не исключаю этого. Давайте, если никого из нас до вечера не сожрут, встретимся в «Еноте»?

– А вот это просто отличная идея, – возликовал Виктор и, видимо, прикрыв трубку, громким шепотом добавил: – У Владимира новый хозяин. И знаете, предыдущий был лучше. Этот… очень деятельный.

– Да-да. Я с ним уже познакомился, – рассеянно проговорил Аверин. – А, кстати. Я бы хотел взглянуть на труп. Куда его отвезли?

– Так к Семенычу. Можете съездить хоть прямо сейчас. Думаю, вам он точно не откажет.

Именно так Аверин и решил поступить. Наскоро проглотив завтрак, он позвал Кузю и направился в отделение городской судебно-медицинской экспертизы. Показал на входе звезду и проследовал в прозекторскую.

Альберта Семеновича Каминского Аверин знал уже почти двадцать лет, еще со времен своей службы полицейским колдуном. И все эти годы эксперт выглядел как бодрый старичок лет шестидесяти. И совершенно не менялся. Аверин даже подозревал, что Семеныч – див.

– А я вас ждал, Гермес Аркадьевич, вот именно вас ждал, никого не пускал, – обрадовался Семеныч. Аверин лишь прижал кулак ко рту, чтобы подавить смешок. А было от чего. Кузя бы умер от зависти, увидев старого судмедэксперта. На нем красовалась сатиновая косоворотка ярко-желтого цвета, подпоясанная алым кушаком, фиолетовые шаровары и, в довершение образа, какая-то обувь, довольно неплохо имитирующая лапти. Впрочем, Кузя еще налюбуется. Но на осмотр тела дивом нужно сперва получить специальное разрешение.

Старания сдержать смех не укрылись от цепкого взгляда эксперта.

– Между прочим, – выпятив грудь колесом, проговорил Семеныч, – я считаю предрассудками деление моды на молодежную, взрослую и людей средних лет. Что получается, если тебе больше пятидесяти, ты должен рядиться в мешок от картошки?

– Что вы, Альберт Семенович, у меня просто племянник так одевается. Я представил, как он бьется на полу в припадке зависти при виде ваших роскошных шаровар и лаптей.

– А что? Пусть молодежь завидует. Я взрослый человек, имею право одеваться так, как хочу, не клянча ничего у родителей или дяди, – подмигнул Семеныч. – Пойдемте, я вам кое-что покажу, вам точно понравится. Я вот с утра в восторге.

Аверин прошел внутрь прозекторской. Тело несчастного колдуна лежало на столе, полностью раздетое, и выглядело совершенно целым. На первый взгляд не было понятно, что именно убило этого человека.

– Ну, что скажете? – с довольной улыбкой спросил Семеныч.

– Скажу, что знаю, почему этого колдуна не сожрали, – ответил Аверин.

– О! Это просто чудесно! – воскликнул эксперт. – И почему же?

Аверин указал на татуировку в форме Триглава в районе солнечного сплетения убитого.

– Это сделано серебряным порошком. И наложено заклятие, как на амулет. Див не смог его сожрать именно поэтому.

– Ого. И у вас такая есть?

Аверин мотнул головой:

– Нет. Я предпочитаю надевать амулет. От своего дива ни амулет, ни татуировка все равно не защитят: они от вида крови хозяина полностью разум теряют. Будет ли мне легче, если сожравшему меня диву станет плохо?

– Ну что вы, животинку надо пожалеть! – Семеныч показал отличные белые зубы. Ну точно див. – Вы на тело посмотрите. Рану видите?

Аверин обошел кругом. И заметил, что в районе затылка волосы слиплись от крови.

– Вот она.

– Молодец какой. Отец бы вами гордился. Но это выходное отверстие. А теперь угадайте, где входное?

– Входное? – задумался Аверин, и внезапно его бросило в дрожь. Так вот что имел в виду Фетисов, говоря, что колдуна проткнули насквозь! И вот почему полицейский колдун был в таком ужасе.

– Здесь, – уверенно сказал он, указав между ног трупа.

– Да вы просто гений, Гермес Аркадьевич, – всплеснул руками Семеныч, – даже я не сразу понял.

– Увы, если бы… – покачал головой Аверин. – Альберт Семенович, мне нужно срочно позвонить.

В «Еноте», несмотря на раннее время, было многолюдно.

Виктор снова прибыл одетым по форме, но в этот раз у него была еще более уважительная причина.

– Уф, еле вырвался. Вы не поверите, пришлось сказать правду, что я хочу встретиться с вами. Я даже думал пригласить вас в участок, но там нам точно не дадут нормально поговорить. Рассказывайте все, что знаете.

Аверин налил себе чай из маленького синего заварника и начал рассказ. И про конфликт арендаторов с застройщиком, и про поджог дома, и про то, что они с Кузей нашли на капище. Виктор только молча качал головой.

– Значит, вы считаете, что Дубкова посадил на кол тот же самый див? – дослушав рассказ, спросил Виктор.

– Да, похоже на то. Вдова Дубкова видела кого-то с крыльями. Вероятно, это и был див, который принес тело к ее дому. И он же убил колдуна из Управления. Но, скорее всего, это не тот же див, который стрелял в меня.

– Почему вы так решили?

– Почерк. Тут уже начинает прослеживаться некая тенденция. Выстрел из карабина Синицына – это заказное умышленное убийство, вернее – его попытка. Причем план был в том, чтобы скрыть участие в убийстве дива. А тут совершенно неприкрытая демонстрация с выставлением трупов на всеобщее обозрение.

– Думаю, вы правы. Мне бы еще раз с племянником вашим поговорить. Надо же, вы ему уже такие серьезные поручения даете. Может, Кузьма еще что-то вспомнит о ребятах, что приходили к Устюговым. И да. Лоскут с куста. Надо бы его в экспертизу.

– Я его и фото с места отдал Семенычу. Он знает, кому лучше всего это добро пристроить. Звоните Суркову, надо объединять дела и выпускать Устюгова.

– Да, позвоню, как только вернусь в участок. А что же вы не едите?

Аверин посмотрел на свою тарелку с нетронутыми котлетами. Есть не хотелось. Он поднял на Виктора взгляд и некоторое время смотрел ему в глаза.

– Виктор, – наконец решился он, – мне нужно с вами поговорить. Я должен вам сознаться в одном деле.

– М-м? – Виктор наклонился к нему. – И в каком же?

– Прошу прощения, господа, – прервал их разговор подошедший к столику официант, – господина участкового пристава Смирнова просят к телефону. Говорят, что дело совершенно срочное.

– А, что за черт, – Виктор встал, вытер салфеткой руки и пошел за официантом.

Вернулся он через минуту. Точнее, не вернулся, а отчаянно замахал руками из коридора, подзывая Аверина.

– Еще одно нападение! – выдохнул он, когда Аверин подошел.

– Проклятье! На кого напали?

– На Фетисова. Но он жив, не волнуйтесь. Это в двух шагах отсюда, на Кронверкском.

– Поехали, – Аверин рванул на улицу.

На место он подъехал раньше Виктора и порадовался, что рядом парк и зевак совсем немного. И тех уже разгоняли быстро прибывшие патрульные.

Потому что посмотреть было на что. На площадке между скамейками прямо на брусчатке сидел Фетисов. Перед ним лежал разорванный пополам муравьед. Он хрипел, а задние лапы его все еще подергивались. Фетисов гладил обе половины несчастного дива и, громко всхлипывая, пытался читать заклинание усыпления. В нескольких метрах от него, опираясь о землю коленом, стоял Владимир. Одежда на нем была разорвана, свисающие со спины лохмотья рубашки настолько пропитались кровью, что невозможно было определить ее изначальный цвет. Одной рукой он зажимал глазницу, пытаясь удержать в ней вырванный глаз, между его пальцами сочилась кровь. Левая нога была вывернута под невероятным углом, и из нее торчала кость. Невдалеке маячил Мончинский. Вид у молодого колдуна был донельзя растерянный и испуганный.

Аверин кивнул подъехавшему Виктору, и тот начал раздавать инструкции патрульным – допускать сюда журналистов было нельзя.

А Аверин шагнул к Мончинскому:

– А вы не хотите помочь своему диву? Вы вообще в курсе, что лечить дива – обязанность колдуна? Немедленно займитесь этим, хотя бы для того, чтобы он не пугал зевак своим видом.

– Я… конечно…

– Нет необходимости, – проговорил Владимир и внезапно исчез. Над головой Фетисова щелкнуло, на мгновение показалось что-то похожее на гигантский клюв, полный зубов, и обе половинки полицейского дива исчезли. На том месте осталось только пятно крови и Фетисов, икающий от ужаса.

– Со мной все в порядке, – раздалось у Аверина за спиной.

Он оглянулся. Владимир выглядел намного целее, чем был пару секунд назад. Див уже стоял на двух ногах, и глаз его был на месте. Но вдоль груди и плеч тянулись длинные кровоточащие полосы, похожие на следы от гигантских когтей. Аверин прикинул: полицейский муравьед был не ниже шестого уровня. Если сожрать его оказалось недостаточным для полного исцеления Владимира, значит, ранения были весьма серьезными.

Проигнорировав слова дива, Аверин снова повернулся к Мончинскому:

– Вот, значит, что вы устроили. Решили использовать Фетисова и его дивов как наживку? Ваша была идея?

Мончинский ничего не ответил, только опустил голову.

– Я понял. Кстати, а кто прогнал дива? Я не верю, что вы отправили его в Пустошь. Здесь присутствует еще кто-то из Управления? Кто-то посильнее? – Аверин огляделся по сторонам в поисках колдуна. Внезапно ему едва ли не под ноги упала сова. Мгновение – и она превратилась в маленькую старушку, сморщенную и высохшую, как мумия. На ее шее блеснул серебром вензель Академии.

– Я его прогнала. Но тварь успела скрыться, к сожалению. Я не думала, что вы такой сентиментальный, Гера. Это был хороший план – выпустить полицейских колдунов с дивами в качестве наживки по всему городу. А к ним приставить дивов из Управления в засаде.

– И вас в качестве тяжелой артиллерии, наставница Инесса? – Аверин улыбнулся.

– И меня, – согласилась старушка. – Боюсь, я сейчас самый сильный государственный див в Петербурге.

– Это был бы хороший план, – заметил Аверин, – если бы убийца сейчас был в Пустоши или в клетке. Или мертв. Но он на свободе. Поэтому это был отвратительный план.

– Ваша правда, – согласилась Инесса. – Теперь он на такое уже не купится.

Подъехала еще одна машина, почти точь-в-точь как у самого Аверина, только синего цвета. Полицейские замерли, вытянувшись в струнку. Из машины неторопливо вышел князь Булгаков, глава Управления.

Несмотря на плачевную ситуацию, он вальяжно направился к колдунам.

– Как я рад, что вы здесь, Гермес Аркадьевич, – улыбнувшись, князь протянул Аверину руку.

Аверин пожал ее:

– Я тоже очень рад, что вы здесь, князь. Теперь я спокоен за эту операцию. И, с вашего позволения, откланиваюсь.

– Прошу вас не торопиться, – остановил его Булгаков. – Если бы я не застал вас здесь, я бы отправился к вам домой. Я по делу.

Князь сунул руку в нагрудный карман, достал плоский золотистый жетон и протянул его Аверину.

– Удостоверение сотрудника Управления? Зачем оно мне?

– Потому что теперь вы внештатный эксперт Управления. Временно, разумеется. До завершения этого дела. Не волнуйтесь, никто не будет требовать с вас отчета, но зато вы получите доступ к материалам следствия и всю необходимую поддержку.

– Все настолько погано, да? – Аверин взял жетон и повертел его между пальцами. – Я могу отказаться?

– Нет, не можете, – развел руками Булгаков. – Все колдуны – слуги государевы и могут быть призваны на службу в любой момент. А у нас сейчас слишком мало экспертов вашего уровня.

– Спасибо за доверие. – Аверин убрал жетон в нагрудный карман, к звезде. – И на этом все же разрешите откланяться.

– До встречи, Гермес Аркадьевич, – проговорил Булгаков ему уже в спину.

– До встречи, – ответил Аверин и, подойдя к Фетисову, тронул его за плечо.

– Степан… Алексеевич, – он с трудом вспомнил отчество колдуна. – Вставайте. Я отвезу вас домой.

Спикировав откуда-то сверху, ему на плечо села галка.

В участок Аверин приехал примерно через час. Сразу прошел в кабинет Виктора – тот уже успел вернуться.

– Ну как он? – спросил Виктор.

– Оклемается. Просил за дивами присмотреть. Жена сейчас валерьянкой отпаивает.

– Эх… тут коньяком хорошим отпаивать надо. Я не представляю, что он пережил.

– Это точно. Много ваших дивов погибло?

Виктор покачал головой:

– Нет, один всего, Матвей. Ну, вы видели. А я-то думал, почему Фетисову только одного разрешили взять… хотя привезли еще нескольких. Берегли, выходит, казенное имущество и даже не предупредили, сволочи.

– Да, некрасивая история… – Аверин не знал, как еще прокомментировать случившееся. – Полагаю, на них давит Омск, – наконец сказал он. – Иначе они бы не стали пихать мне это. – Он вытащил жетон Управления.

– Да уж… – Виктор вздохнул. – Но нет худа без добра. Теперь они не могут выкинуть вас из дела.

– Угу. Расскажите мне, пожалуйста, что там произошло.

– Да все просто вышло. Я не знаю, почему он напал именно на Фетисова. Может, случайность, а может, почувствовал его страх. Матвей кинулся защищать и был тут же разорван, думаю, сожрать его помешал Владимир. Дрался с ним, пока не подоспела эта… дама из Академии.

– Инесса.

Виктор поднял одну бровь:

– А, так это и есть знаменитая Инесса, о которой вы столько рассказывали. Впечатляет. Так вот. Тот див, видимо, учуял ее, бросил Владимира и сбежал. Догнать его не удалось.

– Понятно. Очередной блистательный план Управления. Как выглядел див? У него был ошейник?

– Нет. Так что у нас демон девятого уровня, с чем я нас всех и поздравляю. Вы вроде говорили, что такой может сожрать полгорода.

Аверин кивнул.

– Но, скорее всего, он сейчас затаится. Надо как-то выманить его и поймать.

– Не вздумайте заниматься этим в одиночку, Гермес! – воскликнул Виктор.

– Нет, конечно. Буду держать вас в курсе. Что еще у него было примечательного? Облик?

– Какая-то пакость вроде гигантской летучей мыши.

«Огромные черные крылья. Дьявол».

Сомнений, что это и есть убийца Дубкова, практически не осталось. Но в чем смысл действий демона? Зачем весь этот театр?

– Вы знаете, еще одна интересная вещь, – прервал его размышления Виктор. – Он дрался не только когтями. У него было оружие.

У всех дивов высокого класса была какая-то способность, похожая на оружие колдуна. Но если колдуну приходилось учиться пользоваться им с самого детства, то у дивов способность проявлялась сама с самых нижних уровней. И к моменту перехода в первый класс превращалась в по-настоящему мощное орудие. Вроде Кузиного огненного дыхания.

– Что за оружие?

– Что-то вроде копья или пики. Именно этой штукой Владимир получил в глаз.

– И, вероятно, именно ею и убили колдуна из Управления… – закончил мысль Аверин.

– Угу, – подтвердил Виктор. – Откуда только взялась такая тварь…

– Я думаю, его вызвали. У меня появилась версия, что Дубков стал для этого жертвой.

– Ого… и кто это сделал? И почему же тогда Дубкова не сожрали?

– А вот это и надо выяснить в первую очередь. Вы узнали про Николая Хмельницкого?

– Да, конечно. Сейчас, я записал где-то… – Виктор порылся в бумагах на столе. – А, вот. Живет он на Крестовском, по всей видимости, с родителями. Учится в Академии, сейчас на каникулах. Штрафов за небрежное вождение нет, зато есть несколько приводов и штрафов за нарушение общественного порядка.

– О, парень колдун, значит. Так я и думал. Нарушение общественного порядка… что именно?

– Этого я не знаю. Но могу узнать подробнее.

– Да, если не трудно. – Аверин посмотрел на листочек с адресом. – Колдун. Он ведь мог вызвать нашего дива. Девятнадцать лет – это уже выпускные курсы. Съезжу сейчас к нему домой, побеседую.

– Вам составить компанию?

– Нет, не нужно. У вас и тут дел по горло. Лучше позвоните Семенычу, вдруг что есть по тому лоскуту. А у меня же теперь вот это. – Он подбросил жетон Управления и, поймав его, сунул в карман.

– А если демон там, всех сожрал и сидит вас ждет?

– Ах да, все время забываю про ваш пистолет. Не волнуйтесь, Кузя меня предупредит.

– Ну, хорошо. Но вы обещали держать меня в курсе, помните?

– Конечно, до связи. – Аверин вышел из кабинета. Надо было еще накормить оставшихся полицейских дивов и запереть их на ночь. Аверин надеялся, что к завтрашнему дню Фетисов придет в себя и сможет сам вернуться к работе.

Когда Аверин вышел из участка, ему на плечо снова села галка.

– Важная информация, – прокричала она.

– Понял.

Уезжая с места нападения, Аверин велел Кузе дождаться, когда все разойдутся, и обследовать местность подробно. Див мог заметить что-то, чего не заметит ни следователь, ни даже колдун.

Значит, Кузю надо расспросить. Аверин задумался, где бы это сделать. И ему пришла в голову отличная мысль.

Поесть в «Еноте» он так и не успел. Заплатить тоже, но эту проблему он решит в свой следующий визит. Голод уже давал о себе знать. Поэтому Аверин решил заехать в пышечную.

Он сделал заказ, а сам отправился в уборную. Галка сидела у него на плече.

Закрыв за собой дверь, он разрешил Кузе сменить форму. И как только тот обратился, тихо произнес:

– Ну?

– Я знаю его запах!

– Вот это отлично. Как ты узнал?

– Я видел, как Владимир облизывает свои пальцы. Он ранил того, другого, во время драки. Я дождался, когда все уйдут, и обнюхал землю – вдруг на нее упала кровь. И нашел! Полизал и теперь могу отличить этот запах от запаха любого другого дива.

– А того, кто в меня стрелял, ты не можешь унюхать, случайно?

– Не-а… – Кузя помотал головой, – вы же не дали его ранить.

– Я не дал тебя сожрать, Кузя. – Бесстрашие и самоуверенность дива начинали нервировать. – Все?

– Ага. Пока все.

– Тогда давай возвращайся.

Кузя снова обернулся галкой и сел ему на плечо.

Надо же… а ведь совсем недавно Аверин как-то обходился без дива.

Правда, раньше и демоны девятого уровня по городу не бегали.

Ворота дома Хмельницких открыла женщина средних лет. Скорее всего, экономка.

– Граф Аверин, – представился он, и она пошла докладывать хозяевам.

И через пару минут пригласила его в дом.

– Добрый вечер, дорогой граф, – поприветствовал его хозяин дома, – чем обязаны визиту?

Аверин вынул жетон Управления.

– Добрый вечер, господин Хмельницкий. Я бы хотел поговорить с вашим сыном.

В разговор немедленно вмешалась элегантно одетая дама, вероятно, мать Николая:

– О господи! Что он опять натворил?!

Аверин решил, что сказать правду будет разумнее всего:

– Он сбил насмерть женщину возле деревни Колтуши. Ее дети в больнице.

– О боже! – Госпожа Хмельницкая вскочила и, размахивая руками, набросилась на мужа: – А ты говорил, что он с девкой сбежал? С девкой, да?

Хмельницкий тоже поднялся, краснея:

– Откуда я знал? Почему он мне не сказал? Зачем подался в бега?! Что за тупость… – Он повернулся к Аверину: – Простите, как вас по имени отчеству?

– Гермес Аркадьевич.

– Гермес Аркадьевич, это ужасная история, просто кошмар. Как так вышло? Он же не был пьян?

– Думаю, нет. Это несчастный случай, он не заметил женщину, выезжая из-за поворота. – Про перегороженное шоссе Аверин пока умолчал. – Прошу прощения, но из вашего разговора я понял, что юноши нет дома. Вы знаете, где он? Или где может быть? Поверьте, я хочу ему только добра.

– Увы, Гермес Аркадьевич. Его нет дома уже четвертый день. Я, грешным делом, думал, что он убежал с девицей, с которой спутался. У нас из-за нее недавно крупный скандал был. Коля заявил, что собирается повести ее к алтарю.

– А вы были против? Почему?

– Она не нашего круга, – заявила Хмельницкая. – Но это ничего, может, мы и стерпели бы, будь это чистая скромная девочка из приличной семьи. Но это вульгарная еретичка из секты! Она испортила всю жизнь нашему сыну. Его уже трижды арестовывали из-за нее! Как мы надеялись, что через пару недель он вернется в Академию и эта дрянь от него отстанет.

– Вы сказали – сектантка? А что за секта?

– Секта… ох, простите, может, вы желаете чаю? – спохватился хозяин дома.

– Нет, спасибо. Но будет лучше, если мы все присядем.

Хозяева вернулись на свои места. Не было заметно, чтобы эти люди врали. Их сын действительно пропал.

– Вы хотели рассказать про секту, – напомнил Аверин.

– Да, – заговорил Хмельницкий, – эта секта, знаете, «Новая воля», может слышали?

Аверин отрицательно помотал головой.

– Они, не поверите, отрицают Господа нашего Иисуса Христа и поклоняются дивам!

– Кому? – удивился Аверин. – Дивам? Серьезно?

– Абсолютно. Они считают, что никаких богов никогда не было. Это все были сильные дивы, и люди приносили им жертвы, надеясь откупиться или обрести защиту. Или богами были колдуны, владеющие, опять же, сильными дивами. И если насчет языческих богов я еще могу согласиться, то вся остальная ересь, которую они несут, просто возмутительна.

– Так, подождите. Ваш сын учится в Академии и поклоняется дивам?

– Это все та девка, – проговорила Хмельницкая, – она его охмурила. Задурила голову так, что он вообще хотел уходить из Академии. Говорил, что колдуны обращают дивов в рабов и это постыдное занятие. Вы же понимаете, какая это чушь? Колдуны – наши защитники от этих тварей! Что должно твориться в голове, чтобы такое нести?

– Не в голове, – пробормотал Хмельницкий и добавил погромче: – Я уверен: наш сын не виноват в аварии. Она наверняка была с ним, если вообще не за рулем. Сам он очень внимательный, он же колдун. Я ведь тоже учился в Академии, но, к сожалению, был отчислен с третьего курса. Не хватило силы и концентрации. Вы не представляете, какая там нужна реакция и внимательность.

Аверин отлично представлял. Но обсуждать это с родителями Коли Хмельницкого у него никакого желания не было. Однако они были правы. Как колдун-выпускник мог настолько опростоволоситься?

– Нет, – медленно проговорил он. – С ним был парень. Друг, по всей видимости.

– А-а-а… Наверняка Ванька Ушков. Он его на сходку в эту секту и притащил!

– Иван Ушков… – Аверин достал блокнот и записал. – А его адрес не подскажете? Может быть, Николай у него?

– Не знаем мы адреса. Знали бы – давно туда съездили. Иван Академию год назад бросил, и отец от него отрекся. Он где-то на окраине снимает комнату. Они с Колей раньше учились вместе. Ну кто знал? Кто?

Аверин закрыл блокнот:

– А что за сходка?

– Так на углу Невского и Грибоедова они собираются, напротив Казанского собора, – ответил Хмельницкий. – Мы туда ходили вчера, но Коли не видели.

– Или он нас быстрее увидел и спрятался, – добавила его супруга.

– Спасибо за информацию. – Аверин вырвал из блокнота лист и написал свой номер. – Если Николай появится, пусть немедленно мне позвонит. Скрываться ему не нужно, ничего серьезного ему не грозит, женщина сама виновата. Но, как вы понимаете, разобраться в этом необходимо. Не бегать же ему всю жизнь.

– Да, конечно, – закивали супруги. И Аверин, вежливо поклонившись, покинул Хмельницких.

Вернувшись домой, Аверин позвал Кузю.

– Итак, Николая ты не нашел?

Кузя помотал головой:

– Нет, в доме его точно не было, причем давно. Я обследовал весь дом, выбрался из подвального окна. У них там огромный подвал, представляете? Но и там никого.

– Понятно. Нашел что-то интересное?

– В комнате куча фотографий. Я не стал ничего брать, просто запомнил лица. Там была какая-то рыжая, а рядом с ней два парня. Наверное, один из них Николай.

– А второй, возможно, Иван Ушков. Очень хорошо. Надо их найти. Слушай, Кузя. Ты знаешь, где Казанский собор?

– Не-а…

– Я тебе покажу. Напротив него собираются подростки, там же бывает и Николай с друзьями. В кои веки твой экстравагантный вид пригодится.

– Он уже пригодился! Когда я притворялся их другом, – возразил Кузя.

– Да, ты прав. Еще раз притворишься. Посидишь на сходке, понаблюдаешь. Вряд ли все пришедшие друг друга в лицо знают. Я думаю: там разные анархисты собираются, не только эти дивопоклонники. Если вдруг на тебя обратят внимание, скажи, что недавно приехал откуда-нибудь издалека. Из Иркутска или вообще из Владивостока. Можешь попробовать осторожно разузнать про Николая. Если увидишь его – сразу беги в будку и звони мне, потом можешь отвлечь разговором, пока я еду. Если уйдет – пойдешь за ним и разузнаешь, где он живет. Ах да. Пока не поймают демона, даю разрешение на смену облика в любое время, только часы не потеряй. И самое главное, если почуешь где-то присутствие демона – сразу беги, не геройствуй. Ясно?

– Ага! – Кузя так дернул головой, что стукнулся затылком о стену. – Когда мне идти?

– Точно не сейчас, завтра я тебя отвезу и высажу неподалеку. Сначала присмотрись, потом уже подходи к ним.

Галка, посидев на перилах моста через Екатерининский канал, сделала круг над сквером возле собора и приземлилась на спинку скамьи.

– Эй, птица! Птица, хочешь семечек? – Парень с сальными волосами, свисавшими паклей у него с ушей, протянул горсть. От него разило алкоголем.

– Ты дебил, Урал. Это же не долбаный голубь. Эй, ворона, пива хочешь? – Второй парень, обнажив в улыбке плохие зубы, оглушительно заржал.

– Сам ты дебил, – беззлобно отозвался первый. – Она ручная. Видишь кольцо? Цыпа-цыпа-цыпа.

Галка взлетела, сделала еще пару кругов над каналом и, опустившись во двор-колодец, влетела в окно припаркованной там машины.

– Все, я готов, – проговорил Кузя, натягивая на себя рубашку.

– Штаны не забудь. И ботинки, – не поворачиваясь, напомнил ему колдун. – Деньги вот держи. Сто рублей хватит?

Кузя неопределенно пожал плечами. Пиво он раньше не покупал и, сколько оно стоит, понятия не имел. Но учитывая, что рубашка обошлась в десять рублей… точно дешевле.

– Да. Должно, – он протянул руку. И, получив две купюры по пятьдесят, небрежно сунул их в карман широких штанов.

– Я еду на лекцию сейчас. Надеюсь встретить тебя здесь, когда вернусь. Если что-то изменится – жди меня дома. Не рискуй, ясно? – Лицо хозяина было очень серьезным. Как будто Кузя не пообщаться с местными подростками собирался, а как минимум шел в логово того жуткого дива.

Да, от чудовища бросало в дрожь. В Пустоши он бы никогда не посмел лизнуть кровь такого. Скорее, почуяв ее, бежал бы сломя голову в Ледяные Горы. Сильнейший раненый див. Да что может быть страшнее?

Но Кузя всегда был хитер и осторожен. Иначе как бы он выжил в Пустоши? Зря колдун волнуется.

А Кузя чувствовал это волнение. Отчасти оно нервировало, но в той же степени и льстило. А ведь правда он великолепно показал себя на всех заданиях! Не совершил ни одной ошибки. Колдуну пришлось бы изрядно попотеть, чтобы найти достойную замену. Конечно, он беспокоится.

Надо улыбнуться. Не просто по-человечески, а именно так, как улыбаются дети. На людей это хорошо действует.

Научиться этому было не так просто. Садист Даниил был подростком, но располагающе улыбаться не умел. У этого человека вообще не оказалось полезных навыков, поэтому его память сразу была отброшена.

Улыбку он скопировал у девочки Веры, племянницы его колдуна. Она вызывала у окружающих умиление и другие теплые чувства, а значит, ее мимика вполне подходила.

Правда, тренироваться приходилось часто. Но постепенно улыбка начала получаться, как надо.

– Конечно, не буду. Я все узнаю и немедленно дам вам знать, – он улыбнулся как Вера.

Колдун сразу же расслабился. Вот и отлично. Хозяин поедет заниматься своими делами и не будет контролировать. Надо доказать ему, что его див незаменим и без него ему придется по-настоящему тяжело и плохо.

– Все, ни пуха ни пера, – колдун открыл дверцу.

– К черту, – ответил Кузя и, засунув руки в карманы и насвистывая, направился на Невский.

Магазин он приметил, еще летая галкой. Не вынимая рук из карманов, он прошелся вдоль витрин и, подойдя к продавцу, с легкой небрежностью в голосе проговорил:

– Мне две бутылки пива и бутылку кваса.

Улыбнулся и добавил:

– Пожалуйста!

Продавец покосился на него, но, увидев пятьдесят рублей, немедленно оттаял и принес все, что требовалось.

Кузя зашел за угол, вылил пиво из бутылки, залил туда квас и направился обратно к скверу. Вторую бутылку он сунул в один из многочисленных карманов своих штанов.

Прибыв на место, он сел на парапет собора и принялся неспешно отхлебывать из горлышка. Ровно так поступало большинство молодых людей, собравшихся здесь. Только пили они, разумеется, настоящее пиво.

– Слышь, щегол, бобы есть? – Его внезапно ткнули в спину. Он медленно, с ленцой обернулся:

– Чего?..

– Ничо. – Парень, предлагавший семечки галке, отошел на шаг. – Хочешь поиграть в складушечки? С тебя бобы, с меня за горячим, а?

Парень потер большим и указательным пальцами. Реагировать надо было быстро. Чего хочет этот человек?

Кузя сунул руку в карман. В обществе людей почти все проблемы решали деньги. Он достал из кармана две монеты по рублю – сдача, которую дал ему продавец, и протянул парню:

– Сам знаешь, что делать.

– Офигеть. Щегол, а ты шаришь. – Парень схватил деньги и сжал их в кулаке. – Слышь чо, а зелень? Зелень будешь? Я знаю барыгу.

Он опять потер пальцами. Теперь стало понятно, что он действительно хочет денег.

Как только еще один рубль, на этот раз бумажный, перекочевал в потную руку парня, тот исчез. Что же, оно точно того стоило.

Кузя еще некоторое время посидел, наблюдая за происходящим вокруг. Внезапно сердце его дернулось. Раз, другой.

Со стороны Невского проспекта к скверу двигалась девушка в длинном оранжевом сарафане с вышивкой и с рыжими, убранными в пучок волосами, которые держал на макушке черный деревянный гребень.

Это была она. Девушка с фотографии. Она подошла к самой активной толпе, поздоровалась со всеми и села на ступени собора, скрестив ноги в плетеных льняных сандалиях.

Вот это да. Если сейчас еще появится тот парень, Николай, то можно будет смело рапортовать об идеально проделанной работе.

Он отхлебнул квас из бутылки и стал наблюдать за девушкой, стараясь не выдать своего интереса.

Но, видимо, вышло у него плохо. Второй парень, тот, что с плохими зубами, подошел и врезал ему по плечу:

– Ты дебил.

– Чего это?

– На Белку пялишься. Черный тебя уроет.

– Умоется, – сорвалось у него с языка. Он даже не очень понял, откуда к нему пришло это слово.

– Дебил. Черный – колдун.

– И чо. Я чо, колдунов не жрал? – сказал он и осекся. Да что же с ним такое?

Он понюхал бутылку. Ну конечно. Квас. Там хоть в минимальном количестве, но присутствовал алкоголь. Надо держать себя в руках. И пить этой отравы поменьше.

– А-ха-ха! – зашелся смехом его новый знакомец. – Уважуха. Ща Урал зелень принесет. Если не забздишь – подкатишь к Белке, а? – парень ткнул его локтем.

– Нужна мне ваша зелень… – Кузя пожал плечами и поднялся. Сделать вид, что девушка его интересует в любовном плане, – отличная идея. Это полностью объяснит его к ней внимание. А Черный – практически точно Николай Хмельницкий. А он-то и нужен хозяину. – Так подкачу. – Он встал и направился к краю, где сидела девушка, подошел и тронул за плечо – заметил, что так тут было принято.

– Че тебе? – Белка подняла глаза.

– Пива хочешь? – он улыбнулся.

Девушка смерила его с ног до головы оценивающим взглядом.

– А ты не мелкий еще пиво пить? – пренебрежительно бросила она.

– У меня и зелень есть. Сейчас Урал принесет. – Он опять натянул на лицо улыбку. Но не детскую улыбку Веры. Теперь он попытался усмехнуться так, как это делал его колдун.

И у него получилось. Девушка посмотрела на него с явным интересом.

– Зелень? Бобы у тебя точно есть. Ладно, давай свое пиво.

Он достал из кармана бутылку и отдал девушке.

Она взяла и протянула ему правую руку:

– Белка.

– Кот, – представился он.

– Фу-у, так банально, – рассмеялась она.

– У себя на родине я такой один.

– На родине? Откуда ты?

– Из… Владивостока, – вспомнил он название местности. И очень понадеялся, что это было достаточно далеко.

– Ох. Всегда мечтала. Море, горы, тайга… Ты был в горах?

– Конечно! Там прятаться хорошо. Всем лень тебя преследовать.

Она рассмеялась. Не обидно, по-доброму. Отличный знак. Он ей понравился.

– Открой пиво, – она протянула бутылку.

Так. Это опасный момент. Пальцами открывать нельзя: люди так не могут. Он задумался на секунду, потом подцепил крышку зубами и протянул девушке.

– Граци, – сказала она. – Так че по зелени?

Он сообразил, что девушка пытается понять, не обманывают ли ее. Где же парень по имени Урал? Судя по запаху, не слишком далеко.

И что это такое, «зелень»?

– Щас придет, – небрежно бросил он и отхлебнул из своей бутылки. Как можно меньше. – У тебя парень есть?

Она так посмотрела на него, что стало понятно: он допустил ошибку. Рано. Видимо, о таких вещах спрашивать рано. Он постарался быстро исправиться:

– Ну, вдруг заревнует. Подумает, я подкатываю.

– Мал еще подкатывать… – она отвернулась.

– Ага. Я ж просто…

– Просто. – Девушка внезапно посмотрела ему в глаза: – Умер Черный. Парень мой. Тебе первому говорю. Где долбаная зелень? – заорала она.

– Да вот, сестричка!

Появился Урал и протянул девушке обычную сигарету.

Нет, не обычную. Брат его колдуна курил табак. А от этой сигареты табаком совершенно не пахло.

«Вещества», которые якобы употреблял племянник, дошло до него.

Значит, Николай Хмельницкий умер? Вот это новость. Как он должен отреагировать?

– Умер? Черный умер? – повторил он как можно громче. Скорее всего, этого человека тут многие знали, и по их реакции станет понятно, как нужно себя вести.

Их немедленно окружила толпа.

– Что? Умер? Че случилось? Черный помер? От чего? – послышались голоса со всех сторон.

Рыжая девушка по имени Белка обвела всех взглядом, раскурила сигарету, затянулась и выдула в толпу клуб дыма.

– От передоза, – мрачно произнесла она. – Черный умер. Мы все умрем. – С этими словами она приложила бутылку с пивом к губам, выпила ее целиком, без остатка, и швырнула бутылку в стену.

– Свобода и смерть! – заорала она.

– Свобода и смерть! – поддержали остальные и принялись швырять в стену бутылки.

Он понял, что это отличный повод избавиться от своей.

– Свобода и смерть! – заорал он и зачем-то добавил: – Анархия – мать порядка! – Его бутылка полетела в колонну.

Почему-то всем понравился его призыв.

– Анархия – мать порядка! – зазвучало со всех сторон.

В стены, в колонны собора и в сторону Невского проспекта полетели пустые бутылки, окурки, огрызки яблок и прочий мусор.

Кто-то сунул ему в руку сигарету и помог прикурить от спички.

Он понял, что если сейчас он просто сольется с толпой, то ничего не сможет узнать. Хмельницкий умер. Как? Что с ним случилось? Что означает странное слово «передоз»?

Белка тем временем встала и, сжав руку в кулак, подняла ее над головой.

– Свободу порабощенным! – воскликнула она.

– Свободу порабощенным! – поддержала толпа. Молодых людей становилось все больше. Прохожие начали останавливаться и прислушиваться к происходящему.

Кузя понял, что медлить нельзя. Хозяин говорил, что эти люди – поклонники дивов и хотят их освободить.

Вскочив на ноги и затянувшись едким, но вполне безобидным дымом, он закричал:

– Свободу порабощенным! Снять ошейники! Долой рабство!

– Долой рабство! – поддержала толпа.

А Белка схватила его под локоть:

– Так ты наш! Что ж сразу не сказал?

– А ты спрашивала? – усмехнулся он. Было не очень понятно, что она имеет в виду. Но слово «наш» точно означало доверие. А это было именно то, что нужно.

– Фараоны! – закричал вдруг кто-то. – Тикаем!

– Бежим, – Урал схватил Белку за локоть, но она стряхнула его руку.

– Вот только от всякой швали я не бегала.

Кузя не знал, что такое «фараоны». Но, видимо, в этой компании так называли каких-то плохих людей. Поэтому он решительно сел обратно и заложил ногу за ногу.

– Ха, фараоны, – презрительно проговорил он.

Толпа тем временем рассеялась, но народу осталось немало.

И он увидел, как к ним приближаются полицейские.

Белка мельком глянула на него, и стало понятно, что потерять лицо нельзя ни в коем случае.

Он сжал кулаки.

– Жандармы, – заорал он, – царские лизоблюды! Сатрапы! Палачи! – Он плюнул в лицо первому же полицейскому, приблизившемуся к нему, и снова закричал: – Да здравствует диктатура масс!

– Диктатура масс! – заорала толпа.

Им, подогретым алкоголем и «веществами», было безразлично, что орать.

Один из полицейских схватил его за руку и стащил с парапета. Миг – и на его голову обрушилась дубинка.

Главное сейчас – не сопротивляться. Он должен выглядеть слабым человеческим ребенком.

Слабым, но не сломленным.

– Мрази, – выдохнула у него над ухом Белка и добавила не очень уверенно: – Сатрапы!

– Бей урядников и становых приставов! – крикнул он.

И снова получил дубинкой. На этот раз прямо в лицо. Почувствовав, что из носа закапала кровь, он понял – достаточно. Сопротивляться дальше будет слишком подозрительно.

Ему и остальным, кто не успел сбежать, надели наручники и затолкали в машины, по шесть человек в каждую. Он оказался в одной машине с Белкой и Уралом. Это было замечательно, видимо, их везли в один и тот же участок.

Главное, чтобы не в участок Виктора Геннадьевича. Тот, увидев племянника своего друга, мог испортить всю игру.

К счастью, в месте, куда их отвезли, Виктора Геннадьевича не оказалось.

Их выстроили в очередь к столу, за которым сидел усатый человек с усталым лицом. Каждого, кто подходил к столу, он спрашивал:

– Имя? Год рождения?

Все отвечали. Когда очередь дошла до Белки, она сказала:

– Белицкая Алина. Тысяча девятьсот шестьдесят пятый.

Он шел следующим. На сколько же лет он выглядит? Старше нее? Младше? Лучше назвать более младший возраст: люди относятся к детям лучше, чем ко взрослым.

– Николай Дивногорский, – назвал он первое, что пришло ему в голову. – Тысяча восемьсот… Э… Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой год.

Их загнали в клетку, довольно тесную, сидеть в ней пришлось прямо на полу.

И тут Кузя почувствовал, что ему становится плохо. Квас. Несмотря на то что он выбросил почти половину бутылки, в животе бурчало и крутило так, что он лег прямо на пол.

И тут же услышал тихое:

– Не бзди. Если нас не выпустят, Цепеш ночью нас вытащит.

Фраза предназначалась не ему. Он скосил глаза и увидел, как Белка что-то шепчет Уралу. Обычный человек не расслышал бы ничего.

Цепеш. Надо запомнить это слово. У всех тут необычные имена, вероятно, это прозвища. И человек по имени Цепеш должен как-то вытащить их ночью.

Почему-то самым логичным Кузе показалось взорвать участок. Чтобы под шумок все могли скрыться.

Живот снова скрутило, он прижал колени к подбородку. Но не выдержал, и содержимое его желудка выплеснулось на пол.

– Капец… – прозвучало за его спиной, – перебрал щегол.

– Его зовут Кот! – вступилась Белка. – Заткни хавальник, он свой.

Тотчас же открылась дверь, и полицейский выволок его наружу. Подхватив под локоть, потащил куда-то по коридору.

В конце коридора полицейский втолкнул Кузю в помещение, где пахло водой, мочой и экскрементами.

«Уборная», – понял он. И бросился к раковине, где, открыв кран, принялся судорожно глотать воду. Его снова вырвало, и стало легче.

– Ну что же ты, мальчик… такой молодой. Как же тебя занесло к анархистам?

В голосе полицейского слышалось искреннее сочувствие.

Кузя посмотрел на него долгим взглядом и принял решение. Нельзя дать себя обыскать. Сыщики найдут амулет и увидят ошейник.

Он протер лицо водой и снова посмотрел на полицейского:

– Позвоните участковому приставу Смирнову, пожалуйста, – тихо проговорил он. – Скажите, что у Кузьмы… Аверина очень важная информация.

Полицейский немедленно подбежал к нему, обхватив за плечи.

– Боже мой, курсант… Кузьма, тебе принести угля?

– Нет, спасибо, – он вытер лицо рукой. – Мне уже лучше, ну и отраву они там хлебают. Никому не говорите. Они мне доверяют. Просто позвоните господину Смирнову, хорошо?

– Конечно. Тебя отвести в кабинет господина Шилкина?

– Нет. Назад в клетку. Анархисты не должны ничего заподозрить.

– Господи Иисусе, парень… Сколько тебе лет на самом деле-то?

– Шестнадцать.

Он не знал, что такое «курсант», но по выражению лица полицейского понял, что должен быть старше.

– Первый курс… и уже такое важное задание. Погоди. А ты не родственник, случайно, знаменитого графа Аверина?

– Племянник, – ответил он. – Мне надо в клетку. Иначе… Вот что. Избейте меня.

– Что?

– Избейте. Я изгадил ваш пол. Наверняка вас оскорблял. Вы не можете этого так оставить. Я должен выглядеть угнетенным.

– Но я… о, Кузьма, давай я тебя водой оболью. Чтобы подумали, что я тебя держал под струей воды в душевой?

– Отличная идея.

Он прошел в душевую и послушно встал под воду. Если бы ему предложили выбирать – он бы предпочел любую другую пытку этой. Но его новые «друзья» должны были поверить, что над ним тут издевались. И вода хорошо подходила для этого.

Добрый полицейский даже слегка перестарался. Вернув «курсанта» в камеру, он швырнул его на пол, пожалуй, слишком сильно, но это сыграло на руку. Доехав на животе до скамейки, Кузя незаметно прикусил себе губу до крови и, встав на ноги во весь голос заорал:

–  Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов,

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой пойти готов!

Это есть наш последний

И решительный бой…

– Ты что?! Кот! – Белка схватила его за руку. – Здесь не твоя тайга. Они же тебя посадят.

– Тс-с! – Он приложил палец к губам. – Сейчас все домой пойдем.

– А… – И девушка продолжила: – С Интернационалом воспрянет див любой!

Он посмотрел на нее. Нет, удивление выражать было нельзя. И поэтому он, закрыв глаза, добавил от себя:

– Долго в цепях нас держали! Долго нас голод томил!

Прошло меньше получаса, и дверь в клетку снова открылась.

– Дивногорский, выходи.

«Дебилы», – использовал он мысленно новое слово, но не растерялся. Лег на пол и положил ногу на ногу:

– Не пойду. Выпускайте всех.

Белка наклонилась над ним и шепнула:

– Если выйдем, завтра давай на том же месте, в пять.

Глава 9

Когда Аверин приехал в участок, Кузя уже сидел в кабинете Виктора и пил чай из его кружки. На его носу красовались несколько перекошенные, но вполне целые очки.

Увидев Аверина, Виктор указал на Кузю и, смеясь, произнес:

– Ну что, забирайте своего анархиста. Башковитый он у вас, из кутузки сразу догадался мне сообщение передать.

– Благодарю вас, Виктор.

– А вы знаете, кем он в полиции представился? Или это вы придумали?

– Нет… – чувствуя какой-то подвох, ответил Аверин. – Я особых инструкций не давал. И кем же?

– Николаем Дивногорским. Кузьма у вас серьезно анархистами увлекается?

– Не знаю. А кто это такой?

– Известный «безначалец». Жил на рубеже прошлого и этого веков. Дворянином был и колдуном, хотя учебу бросил. И очень радикальным анархистом, взрывы устраивал, ограбления.

Аверин с интересом посмотрел на Кузю. Нужно будет подробно почитать про этого Дивногорского.

– А мне можно будет узнать «важную информацию»? – попросил Виктор. – А то ваш секретный агент молчит как партизан, сказал: надо вас дождаться, а то непонятно будет.

– А, ну правильно сказал. – Аверин уже убедился, что Кузя не болтает лишнего. Он обратился к диву: – Теперь можешь рассказать, зачем попался.

– Мне нужно было, чтобы меня за своего посчитали. Просто полиция очень не вовремя нагрянула, мне нельзя было потерять Белку из виду. Пришлось ехать с ней.

– Белку? Это кто?

– Это девушка Николая Хмельницкого. Та, рыжая.

– Отлично. Как ее зовут, узнал?

– Белицкая Алина. Тысяча девятьсот шестьдесят пятый год рождения.

– Подождите, – вмешался Виктор. – А мне можно объяснить? Николай Хмельницкий – это же тот парень, чей адрес я вам дал?

– Да, я ездил к нему домой, он пропал. Родители не знают, где он, думают, что у своей девушки. Я отправил Кузьму туда, где эта молодежь обычно собирается, вдруг он кого-то из них увидит.

– А, понятно. И девушка – Алина Белицкая?

– Ага, – подтвердил Кузя и добавил: – Николай Хмельницкий умер.

– Что? – одновременно спросили Аверин и Виктор.

– Она сказала, что ее парень умер. От какого-то «передоза». Потом поднялся шум, приехала полиция, я думал: если мы поедем вместе, я смогу узнать больше.

– Узнал? – спросил Аверин. Он пока не решил, как следует реагировать на своеволие дива. С одной стороны, тот не выполнил инструкцию. С другой – действовал по обстоятельствам и в целом верно. Догадался даже связаться с Виктором.

– Ага. У них там есть еще какой-то человек по имени Цепеш. Он их как-то должен был вытащить. Может быть, напасть на участок ночью.

– Или взятку дать… – задумчиво протянул Виктор.

А Аверин почувствовал, как холодеет спина:

– Виктор, какие, к черту, взятки? Вы слышали, что он сказал? Цепеш!

– А вы знаете, кто это?

– Конечно. А вы разве нет?

– Знакомое что-то, – наморщил лоб Виктор.

– Может быть, «Дракула» вам скажет больше, – подсказал Аверин.

– А, точно! Это полумифический колдун!

– Не такой уж и мифический. Вполне реальный, мы его в Академии изучали. Так вот, он любил в качестве казни людей на кол сажать. За это его и прозвали Цепеш, что значит «колосажатель».

– Е-мае! – Виктор обалдело на него уставился. – Вы не шутите? Но ведь это не может быть он, он же умер давным-давно.

– Какие уж шутки… Нет, конечно, не он. Но от этого совершенно не легче. Это наш демон. Что же выходит, эти сектанты ему поклоняются?

– Нет, – Кузя замотал головой. – Они никому не поклоняются. Они выступают за освобождение дивов. Если Цепеш – это демон, думаю, они его как-то освободили.

– Час от часу не легче, – пробормотал Виктор и добавил, посмотрев на Кузю: – Парень, не ходи туда больше. Это гораздо опаснее, чем дубинкой по носу получить.

– Ага, я знаю! – Кузя улыбнулся.

– И вы проследите, чтобы не ходил. Он еще совсем ребенок.

– Я не ребенок, – возразил Кузя. – Мне шестнадцать!

– Да-да. Я уже понял, что ты герой.

– Нам нужно ехать, Виктор, извините.

– Да, конечно. Мне следует передать Управлению эту информацию?

Аверин задумался.

– Наверное, нет, – решил он. – Они очень топорно работают. Я сам скажу, когда понадобится их помощь.

– Хорошо. Только умоляю, будьте осторожны. Оба. – Виктор поднялся, чтобы их проводить.

– Ты понимаешь, как ты рисковал? – проговорил Аверин, когда они сели в машину.

– Ага, но у меня не было выбора. Ведь то, что я узнал, очень важно, так?

– Так, – согласился Аверин. – Но Виктор прав. Больше ты туда не пойдешь.

– Почему?

– Потому что это опасно. – Он выехал через ворота и свернул на проспект.

Кузя повернулся к нему: очки он снял и убрал в карман штанов, и Аверин увидел, что зрачки его глаз стали вертикальными.

– Ваше сиятельство. Виктор Геннадьевич думает, что я человеческий мальчик.

Аверин повернул направо. Да, конечно, Кузя прав.

– Почему Дивногорский? – перевел он тему. – Он тебе нравится? Его идеи?

– Понятия не имею, – пожал плечами Кузя. – Я назвал первое имя, которое пришло мне в голову. – Див прищурился. – Но вы уходите от ответа.

– Ты не задавал вопрос, – спокойно заметил Аверин.

– Точно, – Кузя улыбнулся. – Тогда скажите, от чего умер Хмельницкий? Что такое «передоз»?

– Это когда употребляешь слишком много вредных веществ, алкоголя, наркотиков. Но очень странно для колдуна не суметь рассчитать дозу.

Вдруг Аверин резко ударил по тормозам и выехал на обочину.

– Черт! Вот же черт! – Он двинул ладонью по рулю, и машина обиженно пискнула.

– Не от передоза, да? – Кузя сверлил его взглядом.

– Нет. Я идиот. Как я сразу не понял? Похоже, эти два недоколдуна и девчонка решили вызвать дива. А в качестве жертвы выбрали «плохого человека». Видишь, они мыслят, как ты, неудивительно, что вы так быстро сошлись.

– Но у них что-то пошло не так?

– Да все у них пошло не так! – в сердцах воскликнул Аверин. – Они не рассчитали, и у этих недоучек жертва умерла во время обряда! И див сожрал вызвавшего его колдуна.

– Если жертва была всего одна, то как они смогли вызвать такого сильного дива?

– Пока не знаю. Может, жертв было больше. А может, это был прорыв.

– Что такое прорыв? – уточнил Кузя.

– Очень редкое явление, – пояснил Аверин. – Коридоры в Пустошь для первого и второго класса различаются. Когда колдун открывает коридор для первого класса, у его входа собирается несколько дивов первых-третьих уровней. Обычно они дерутся за право войти, предвкушая жертву, и в проход идет самый сильный или самый быстрый и хитрый. Но может случиться так, что драка дивов привлекает кого-то очень сильного. Слабую жертву он бы не почуял, но съесть несколько сородичей не прочь. Чаще всего такие дивы, закусив, не выходят. Но были случаи, когда они все же шли в коридор. Именно поэтому колдунов, вызывающих первый класс, не может быть меньше трех. Они должны не пустить дива и закрыть проход прежде, чем он пройдет. Понятно, что два колдуна-недоучки этого сделать не смогли.

– А, я знаю! – воскликнул Кузя. – Мы нередко деремся за дыры, да. И сильные сжирают слабых. Но слабую жертву сильный див обычно не чувствует, только если к дыре его привлечет что-то другое.

– И остается вопрос, почему демон не сожрал всех. И эта Белка сказала, что Цепеш их освободит. Он им помогает? Вот это странно. – Аверин снова тронулся с места. До дому оставалось всего ничего. – Может, он съел Хмельницкого, проникся идеями и тоже хочет освобождать дивов? Ну или жрет по одному.

– Девушка сказала на сходке: «Мы все скоро умрем». И еще они кричали «Свобода и смерть».

– Вот черт. Что, если эти дети готовы пожертвовать собой ради «свободы дивов»?

– А что, неплохая цель, – улыбнулся Кузя. – Я должен туда вернуться. Мне Белка встречу назначила.

– Хорошо. Но я тебя подстрахую.

Кузя опять повернулся и уставился на него своими вертикальными зрачками.

– Гермес Аркадьевич, я выжил в Пустоши. Там всегда полно дивов сильнее. И там нет ни полиции, ни колдунов с дивами из Управления, которые ходят за нами по пятам. Если он почует вас – сможет снова сбежать. Или, того хуже, – нападет. Я смогу скрыться. Но защитить вас от него – нет.

Время уже приближалось к полуночи, а Кузи все не было. Встреча с Белицкой была назначена на пять, Аверин довез Кузю до Невского, а сам отправился в архив. Ему хотелось узнать побольше об анархисте Дивногорском. Роясь в документах и газетах почти столетней давности, Аверин потратил четыре часа, и не пожалел: жизнь Дивногорского была довольно примечательной, но самой примечательной оказалась его смерть. После дерзкого ограбления банка анархиста арестовали, судили и приговорили к тюремному заключению, но он попытался бежать из тюрьмы при помощи принадлежащего ему дива, которому как-то удалось прорваться в камеру. Див устроил пожары сразу в нескольких коридорах и камерах, видимо, Дивногорский рассчитывал скрыться, воспользовавшись суматохой. Но план провалился. Вместо того чтобы сдаться, анархист бросился обратно на охваченный огнем этаж и сгинул в пламени.

Но еще более интересной оказалась история дива, хоть и упоминали о ней вскользь. Оставшись без хозяина, див пытался продолжать его дело: устроил поджоги в здании городской канцелярии и в нескольких полицейских участках, но в конце концов наткнулся на хорошего колдуна и был отправлен в Пустошь.

Про его облик никакой информации не нашлось. Но, может, получится что-то отыскать в архивах Академии.

Мог ли это быть Кузя? Огонь, характерные остаточные воспоминания…

Дивы в Пустоши довольно быстро забывали свою жизнь в человеческом мире, но какие-то яркие события оставляли следы в их памяти. Это могли быть неизвестно откуда взявшиеся умения, обрывки имен, частичное знание языков – особенно такие воспоминания были сильны, если див съедал своего хозяина-колдуна. Что, если Николай Дивногорский погиб вовсе не в огне?

Надо будет расспросить Кузю, когда он вернется. Аверин знал, что с дивом все в порядке: он не ощущал ни тревоги, ни характерного озноба, что обязательно произошло бы, попади див в беду. Но куда он запропастился?

На улице послышались крики, Аверин прислушался и понял, что это голос Кузи. Див не кричал. Он пытался петь.

Бросившись к двери, Аверин открыл ее и разобрал кусок гимна «Боже, Царя храни», только половина слов в нем была заменена ненормативной лексикой. Кузя шатающейся походкой прошел через двор, остановился на крыльце, поправил очки и икнул.

– Дя… дя, я дома… ик, – промямлил он и ввалился за порог.

«Дядя». Поблизости кто-то есть. Стараясь не поворачиваться к дверному проему спиной, Аверин запер дверь и услышал, что из ванны раздался шум воды. Через некоторое время оттуда вышел Кузя, приглаживая мокрые волосы.

– Итак? – Аверин повернулся к нему вместе с креслом.

– Там был Владимир, рядом с домом. Пытался выяснить, вижу я его или нет.

– Проклятье, – досадливо проговорил Аверин, – он тебя подозревает и догадывается про амулет. Очень умный и пронырливый тип. Да… если бы во главе Управления посадили Владимира, может, и демона этого давно уже поймали.

– Ага. – Кузя уселся на пол и скрестил ноги. – Почему дивам не дают занимать важные должности? Мы же умнее вас.

– Потому что тогда бы люди перестали быть хозяевами в собственном мире. Встань и сядь на стул.

Кузя вздохнул, но послушался.

– Как себя чувствуешь? Ты снова пил?

– Пришлось. Я старался выливать, но пару глотков пива все же пришлось проглотить. Я почистил желудок потом у татуировщика, ну и возле калитки меня вырвало. Надеюсь, это убедило Владимира, что я человек.

– Или наоборот… – проговорил Аверин. – Он точно не понял, что ты его заметил?

– Не-а… я его по запаху приметил издалека.

– По запаху? – не понял Аверин, но потом сообразил: – О-о, так ты и его кровь пробовал, что ли?

– Ага. Там ее полно было.

– Отлично. Теперь я точно буду знать, где Владимир. Может, и неплохо, что он поблизости. Погоди-ка. Ты сказал «татуировщик»? Что ты делал у татуировщика?

– Как что? – Кузя важно посмотрел на хозяина. – Татуировку! Меня же посвящали сегодня.

Он задрал рубашку. Почти во всю грудь, даже залезая на живот, красовался кривоватый, но вполне узнаваемый черный круг с языками пламени внутри, нарисованными оранжевым контуром. Аверин некоторое время смотрел на горделиво выпятившего грудь дива, а потом не выдержал и расхохотался.

– Кузя, это что?! – спросил он сквозь смех.

– Это наш, ну, то есть их символ. Освободителей. Алатырь без звезды.

– Кузя, – Аверин вытер выступившие на глазах слезы, – ты знаешь, что если я сейчас нарисую звезду и раскручу ее, то тебя унесет в Пустошь через твой собственный живот?

– Ага. – Кузя немного сник и натянул рубаху обратно. – Но вы же этого не сделаете.

– Я-то нет… но никому больше не показывай. А нельзя было сделать этот… знак посвященного размером… э-э… поменьше?

– Можно. Но я хотел их впечатлить.

– И как? Впечатлил?

– Ага, – див широко улыбнулся.

Аверин только покачал головой.

– Ты голодный? – спросил он.

– Конечно! – ответил Кузя, и Аверин усмехнулся:

– И зачем я спрашиваю? Маргарита оставила тебе ужин на кухне. Иди поешь, если нет ничего срочного.

– Не-а. Владимир ушел. Я его больше не чувствую. Поем и расскажу все.

Ничего нового Кузя на этот раз не узнал. Кроме его «посвящения», подростки до позднего вечера «праздновали» поминки Черного – такое, видимо, было прозвище у Хмельницкого. Нужно сообщить родителям. Но сперва лучше удостовериться, что мертв именно Николай. Вдруг эта Белицкая встречалась не с ним, а с Ушковым – его Кузя тоже не видел на сходке.

На кухне снова хлопнул холодильник. Возможно, Кузя в конце концов наелся. Интересно, можно ли накормить дива так, чтобы ему больше не хотелось?

В старые времена, когда вызывали особо мощных дивов, старались использовать как можно больше жертв. Пока див жрал одну за другой, у колдуна было время на обряд. Да и чем лучше был накормлен див, тем меньше шансов, что он набросится на колдуна во время привязывания. Сейчас для вызова дивов первого класса существовал особый протокол, никаких пыток жертв уже давно не практиковалось. Наоборот, приговоренного к смертной казни укладывали на специальный стол с резервуарами для крови. Палач с обязательным фельдшерским образованием делал ему инъекцию снотворного и скальпелем вскрывал вены на руках и ногах. Подобная участь как раз и ожидала убийц Дубкова – новых «друзей» Кузи. Если, конечно, вызванный ими див не сожрет их раньше.

Кузя вышел, жуя колбасу.

– А вот скажите, Гермес Аркадьевич, все-таки почему на мне надето вот это. – Он потянул себя за ошейник.

– Потому что ты принадлежишь мне. И я за тебя отвечаю, – спокойно ответил Аверин.

– А почему? Вот Владимир служит вашему государству так же, как Виктор Геннадьевич. Но Виктор Геннадьевич получает деньги за свою службу и может проводить время со своей семьей, пойти с ними в парк или поехать куда-нибудь. А то и вообще уволиться и уехать в любой город. Тетушка Маргарита уходит домой после работы, и ей вы тоже платите жалованье. А на нас с Владимиром просто надели ошейники и обязали повиноваться приказам, – а разве мы хуже работаем? Разве мы недостаточно стараемся? Или вы думаете, мы не хотим на свободу?

– Ну, насчет Владимира я не уверен. Он своим ошейником весьма гордится, – улыбнулся Аверин.

– Мне тоже гордиться, выходит? – Кузя доел колбасу и вытер руки об штаны. Ну хоть не вылизал.

– Сядь, – Аверин указал кивком головы на стул.

Кузя сел.

– Тебя что-то не устраивает? Если это так, скажи, и я предложу какой-нибудь компромисс. А денег я даю тебе столько, сколько ты просишь. Владимир находится на полном государственном обеспечении. У государственных дивов есть свое общежитие, их хорошо кормят, следят, чтобы хозяева не использовали их в личных нуждах, да в том числе и не издевались над ними и не заставляли делать всякие мерзости. Таким, как Сомов, место в тюрьме, и когда их ловят, туда они и попадают. Так в чем дело?

– По-вашему, это справедливо? – Кузя наклонил голову и смотрел слегка исподлобья. – Мы разумные существа. Вы сами сказали, что Владимир умнее главы Управления. Почему он тогда вынужден выполнять приказы дебилов?

– Люди, Кузя, тоже часто вынуждены выполнять приказы… дебилов, – Аверин отметил новое словцо в лексиконе дива.

– Люди могут уйти. А мы нет.

– Еще не так давно и люди не могли. В отличие от дивов, которые как раз уходили.

Кузя, продолжая пристально на него смотреть, медленно проговорил:

– Чтобы уйти, мне нужно вас убить. Другого пути нет. Это тоже несправедливо.

Аверин встал и прошелся по комнате:

– Что ж, ты начинаешь кое-что понимать в устройстве этого мира.

– Что? – В голосе Кузи послышалось удивление.

Аверин остановился напротив него:

– Ты сам говорил, насколько дивы умнее. Используй это, чтобы понять, что я сейчас тебе скажу. То, что на тебе надет ошейник, к справедливости не имеет никакого отношения. И речь идет не о ней. А исключительно о выживании наших видов. Мы и вы – это не просто сосуществующие друг с другом «разумные существа». Мы разные виды. Причем враждующие виды. Вот смотри. Есть хищники, а есть их жертвы. Скажи, у кого из них больше прав на жизнь?

– У жертв, конечно. Их же едят.

– А хищник? Он должен умереть с голоду? По-твоему, это справедливо?

– Но… это же мы хищники… – Кузя начал часто облизывать губы. Его взгляд забегал, похоже, он запутался.

– Так все-таки? Кто должен умереть «по справедливости»? Хищник или его жертва?

– Я… я не знаю.

– Я так и думал. Сейчас попробую тебе объяснить. Так уж вышло, что наши миры соприкасаются. Периодически открываются проходы из вашего мира в наш и обратно, это естественный природный процесс, и контролировать его невозможно. Даже если мы освободим всех дивов и отошлем в Пустошь, чего многие из вас, кстати, совершенно не желают, вы все равно будете попадать в наш мир. Вот скажи, если бы ты захотел убивать людей, сколько бы ты смог убить в этом городе, ну, допустим, за час?

Кузя задумался.

– Просто убить или сожрать?

– Сожрать.

– Ну, смотря где. Если в центре – то человек двести.

– Именно. Большинство вырвавшихся на свободу дивов убивают, пока их так или иначе не остановят. А подчиненный много веков назад Владимир помогает остановить сородичей. Понимаешь теперь?

– Не знаю… – Голос Кузи прозвучал не очень уверенно.

– Тогда я закончу. Все очень просто. У наших видов могло быть несколько путей. Первый – вы попадаете сюда и, ведомые жаждой крови, начинаете убивать, быстро расти в силе и в результате полностью уничтожаете нас. Но так не случилось, потому что мы, люди, не зря доминирующий вид в своем мире. Мы умны, хитры, у нас есть колдуны, а сейчас и современное оружие. Поэтому второй путь – мы уничтожаем всех вас. Не только тех, кто попал в наш мир. Мы начинаем призывать и убивать вас, потому что другого способа полностью защититься у нас нет. В обоих случаях выживет только один вид. Но есть и третий путь – тот, которым мы идем сейчас.

Он подошел вплотную и взял Кузю за ошейник:

– Это, Кузя, наш мирный договор. Единственное условие, при котором мы можем относительно мирно сосуществовать. Находясь среди людей, див нуждается в контроле. Вы – хищники, и вы приходите в наш мир.

Кузя поднял голову и посмотрел на колдуна:

– А если… если избавиться от жажды крови? Если мы не будем убивать?

Аверин отпустил ошейник и, вернувшись к креслу, сел в него.

– Это непросто, Кузя. Спроси у Анастасии, как тяжело ей далось не убить Алешу. Я знаю, что ты не любишь убивать. И знаю, что хорошо ко мне относишься. Но если я буду лежать и истекать кровью, то ты не побежишь меня спасать. Ты кинешься меня сожрать. И ничего не сможешь с этим сделать, даже если очень захочешь.

Кузя повернулся и тихо произнес:

– Вы уверены, что совсем нет выхода?

– По крайней мере, мне он неизвестен. Но я бы хотел его найти.

– Ага, ясно.

Кузя вздохнул и поднялся:

– Можно я спать пойду?

– Иди, – Аверин прикрыл глаза. Надо тоже ложиться. Но сначала кое-что обдумать.

На следующий день Аверин направился в Управление. Булгаков принял его сразу. Кабинет главы Управления выглядел роскошно, но при этом стильно: никаких золоченых люстр и других финтифлюшек. Аверин огляделся и сел на обитый коричневой замшей диван.

– Неплохо у вас тут, Дмитрий Петрович. Теперь я знаю, куда уходят мои налоги.

Булгаков расплылся в улыбке:

– Увы, – он развел руками, – имперское мышление, ничего не поделаешь. Никто не будет уважать тебя, если ты выглядишь бедняком. И никто не будет уважать государство, если его служащие ютятся в каморках.

Булгаков восседал в кресле, скрывающемся за простым, строгой формы столом из натурального черного дерева.

– А вы бы видели, как этот кабинет выглядел до моего прихода. Только лепнины отсюда чуть не центнер соскребли. Так что же вы хотели, Гермес Аркадьевич?

– Узнать, чем сейчас заняты ваши дивы и колдуны. Полицейские продолжают заниматься патрулированием. Для чего? Есть какой-то план? Я бы не хотел, чтобы мы случайно друг другу помешали.

– О, – Булгаков обрадовался, – вы что-то нашли?

– Пока немного. Но есть несколько версий, я их буду проверять. И я практически уверен, что знаю, как демон оказался в нашем мире.

– Серьезно? Это же отлично! Рассказывайте.

Накануне вечером Аверин решил, о чем стоит рассказать, а что – скрыть.

– В селе Колтуши под Петербургом убили предпринимателя Дубкова. Посадили на кол. В полях возле села есть языческое капище, современное, я нашел на нем следы вызова. По моей версии, какой-то колдун решил в обход закона вызвать дива первого класса, но во время обряда его жертва умерла. Поэтому див сожрал колдуна и, возможно, его подручных и вырвался на свободу.

– Ого. Вот вы молодец. Не зря я выдал вам жетон. Вы точно не хотите поступить на службу? Я бы вам гарантировал очень хорошую должность.

– Спасибо, но пока нет. Так что с патрулированием?

Булгаков сложил руки на стол и переплел пальцы. И вздохнул.

– Это даже не план. Дива из Академии, эта жуткая старуха, сказала, что демон на приманку больше не купится. Но мы решили патрулировать для защиты граждан. Полицейские в сопровождении наших колдунов ходят по городу, поэтому демон прячется. Больше пока ни на кого не нападал. Тем временем мы пытаемся найти его логово. У вас есть какие-то мысли, где оно может быть?

– Ни малейшего понятия. Он может быть где угодно и постоянно менять местонахождение. А может вообще прилетать сюда из Финляндии.

– Да, это мы понимаем. Воздух тоже патрулируется. Но вы принесли бесценные сведения. Надо попытаться узнать, кто был этот колдун, – див может использовать его память и скрываться в каких-то местах, известных колдуну.

– Именно. Как раз сейчас я занят его поисками, – совершенно честно сказал Аверин.

– Просто превосходно. Как только найдете – немедленно сообщите мне. И вот еще что. Давайте Управление выдаст вам дива? У вас есть наш жетон, можем хоть сейчас привязать.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Аверин, – у меня есть див. И для моих целей он отлично подходит.

– Ну как хотите, Гермес Аркадьевич. Был очень рад вас увидеть.

– Я тоже. Благодарю за сотрудничество.

Домой Аверин приехал поздно. Пришлось заехать в участок и переговорить с Виктором: узнать судьбу бедняги Устюгова.

Маргариты дома уже не было, но, несмотря на это, телевизор работал. И не тот, что стоит на кухне. Включенным оказался большой телевизор в комнате, которым Аверин пользовался редко.

Напротив экрана в кресле спиной ко входу восседал Кузя. На звук открывшейся двери он обернулся.

– А, это вы? Здрасте, – широко улыбнулся он.

Аверин сжал руку и рванул на себя. Кресло опрокинулось, Кузя пролетел метра два, потом перевернулся в воздухе и приземлился на пол. Подниматься не стал, застыл на четвереньках, опираясь на руки.

– Извините, пожалуйста, – быстро проговорил он.

– Прекрасно. – Аверин, не разуваясь, подошел к нему. – То есть ты прекрасно понимаешь, что вел себя совершенно непозволительно, и отлично помнишь, что я тебе категорически запрещал сидеть в моем кресле? И включать телевизор без разрешения? Помнишь?

– Угу, – Кузя опустил голову.

– Тогда почему ты нарушил правила?

– Ну… я думал, что вдруг нельзя было, а сейчас стало можно… Вы же разрешили мне менять облик.

– Я разрешил тебе слишком много. И, как ты понимаешь, извинений тут недостаточно. Вставай.

Кузя поднялся.

– Бить будете?

– Буду.

– Плетью?

– Плетью, Кузя. В кота.

Когда машина подъехала к тренировочному центру, уже смеркалось. Колдун с котом прошли мимо ночной охраны и поднялись наверх, в зал для тренировочных боев. Никого не было, в такое время суток если кто-то и занимался – то на иллюзиях, когда дивы бегают за фантомами, а их хозяева общаются в курительной комнате. Аверин знал это, поэтому был уверен – им не помешают.

Он закрыл дверь зала, повесив с обратной стороны табличку «Опасно». Обычно такое предупреждение вешали, когда бои проходили с участием дивов высокого уровня. Увидев табличку, никто не рискнет войти.

– Мы вчера поговорили о свободе и справедливости, – начал он. – И мне показалось, что ты меня понял. Но я ошибся. Поэтому я хочу дать тебе шанс получить вожделенную свободу. Нападай. И попробуй меня убить.

Див не тронулся с места.

– Ты меня не расслышал? Кузя, ты нарушил прямой приказ, ты бросил мне вызов. Отвечай за свои действия.

Кот увеличился до размеров тигра, зарычал, ударил хвостом, но опять не двинулся с места.

– Ты и сейчас продолжаешь сопротивляться моим приказам. Атакуй!

Он взмахнул Плетью, и она со свистом рассекла кожу на боку дива. Потом развернул руку и ударил еще раз. На этот раз Кузя взмыл в воздух и увернулся от удара.

– Отлично. – Аверин развернул барьер. Кузя был намного медленнее Владимира, но все равно уследить за ним было трудно. Выпустив Путы, Аверин примерился и швырнул нитями в дива. Тот отскочил и, перепрыгнув через голову колдуна, начал носиться вокруг.

– Ты уворачиваешься, но не атакуешь.

Снова свистнула Плеть, и на спине Кузи появилась еще одна кровавая полоса.

– Атакуй.

Див оглушительно зарычал и бросился в прямую атаку. Аверин выпустил перед собой сеть, вонзив нити Пут глубоко в стены здания, и Кузя, отпружинив от сети, отлетел назад. Новый удар Плетью, но на этот раз див, обратившись галкой, взлетел и почти исчез из виду.

Миг, и Аверин ощутил мощный удар по барьеру. Кузя начал драться всерьез. Аверин снова выбросил вперед Путы, почувствовал, как по ним заскользили когти, ударил Плетью, и тут же барьер сотрясся справа со стороны спины. Кузя специально пропустил удар, чтобы поднырнуть под Плеть и не попасть в Путы, которые колдун запускал слева. Аверин развернулся и снова выставил сеть.

Но на этот раз удара не последовало. Кузя приземлился откуда-то сверху в форме человека, опустился на одно колено и быстро проговорил:

– Я все понял. Я послушался. Прошу вас, отмените приказ.

– Отменяю.

– Фу-ух… – Кузя замотал головой и поднялся на ноги, – так вы меня прощаете?

– Кузя, – Аверин убрал Плеть и подошел к диву, – я бы простил тебя, если бы злился или обижался. Ты нарушил правила. Точнее, ты решил, что постепенно можешь двигать границы дозволенного. Я уже не первый день наблюдаю эти попытки. Хотел посмотреть, как далеко ты зайдешь. Ты должен запомнить: границы не сдвигаются. Никогда. Если правила меняются, то только в одном случае – так решил я. И я говорил тебе вчера: если тебе что-то не нравится и ты хочешь что-то изменить, скажи. Я охотно уступлю, если сочту это возможным. Но никаких игрищ и манипуляций не потерплю. И главное: еще один вызов – и кто-то из нас умрет. Ты прекрасно знаешь, что я не шучу.

– Ага, – див потер тыльной стороной ладони нос, – я, честно, больше так не буду.

– Отлично. Тогда вернись в боевую форму. Не зря же мы сюда ехали на ночь глядя. Хочу посмотреть, чему ты научился. Боюсь, боевые навыки пригодятся нам в ближайшее время.

Домой они приехали совсем поздно. Ужин давно остыл, но Кузю это совсем не смутило: он бросился на кухню и захлопал дверцей холодильника.

Аверин поднял салфетки и вздохнул. Печально потыкал вилкой котлеты и застывшее картофельное пюре. Котлету можно съесть и холодной, конечно…

Из кухни высунулся Кузя. В руках он сжимал внушительных размеров бутерброд.

– Может, вам погреть? – спросил он.

– Э… а ты умеешь?

– Ага. Тетушка Маргарита меня научила. Это очень просто, но займет немного времени.

– Отлично, тогда держи.

Аверин протянул диву тарелку с пюре и котлетой.

Кузя забрал ее и опять захлопал шкафами и чем-то загремел. Аверину стало интересно, и он заглянул на кухню.

В руках у дива оказалась сковородка. Он подошел к плите, включил газ и выпустил изо рта тоненькую струйку огня.

– Надеюсь, при Маргарите ты так не делал.

– Не-а. У нее спички в фартуке лежат обычно. – Кузя улыбнулся, поставил сковороду на огонь, налил масла из бутылки и, взяв длинную плоскую деревянную лопатку, подцепил ею сначала пюре, потом и котлету и сложил в сковороду. Накрыл крышкой, подождал немного и выключил плиту.

– Сейчас нагреется.

– Хорошо. Я тогда в гостиной подожду. А чай? Ты умеешь делать чай?

– Конечно. Что там делать? Насыпал в чайник и кипятком залил.

– Тогда сделай.

– Ага. – Кузя зажег соседнюю конфорку и, взяв чайник, направился к раковине.

Через пару минут он вернулся с тарелкой. Аверин посмотрел на нее – еда была навалена как попало, но пригоревшей не выглядела.

– Ну… это лучше, чем было, – усмехнулся Аверин.

Вскоре Кузя снова появился, на этот раз с чашкой чая. Аверин поднес ее ко рту и пробовал. И тут же скривился.

– Ты в тюрьме не сидел, случайно? – поинтересовался он.

– Не-а.

– Тогда унеси это, вылей примерно две трети, а остальное разбавь водой.

Кузя выхватил чашку и метнулся на кухню. Аверин проводил дива взглядом. Было заметно, как Кузя старается угодить. Показать, какой он полезный и послушный. Хорошо бы, чтоб урок пошел ему впрок. Проверку див прошел блестяще. Можно начинать учить его по-настоящему серьезным вещам. Вот бы еще как-то решить вопрос с его классом… Аверин так и не придумал, что делать с этой проблемой. Он был готов даже пойти на работу в Управление, но тогда он получит Кузю всего на год. И только через несколько лет сможет заново подать на него запрос.

Появился Кузя с чашкой. На этот раз чай оказался вполне приемлемым.

Кузя поставил чашку, сел на стул задом наперед, обхватил спинку руками и положил на нее подбородок.

Аверин принялся за сырники.

– Почему вы просто не наказали меня? – спросил наконец Кузя. – Вы же могли меня избить, а я не смог бы сопротивляться.

– Я не хочу тебя бить, Кузя. И ломать не хочу. Ты жизнерадостный, азартный, умный, сильный и хитрый. И я хочу развивать твои таланты и использовать их себе во благо, а не во вред. Если бы я тебя избил, разве ты бы сдался? Нет. Ты бы стал действовать против меня еще умнее и хитрее.

– Ага. – Див задумался, а потом спросил: – Но я все равно не понимаю, зачем нужны все эти правила. Хорошо, надели вы на меня ошейник. Я больше не могу убивать. Почему мне не пойти учиться, не стать сыщиком или журналистом? Я купил бы дом и жил как человек. Почему я должен служить колдуну?

– А скажи, Кузя. Вот работаешь ты сыщиком и встретил плохого человека, очень плохого. Убить ты его не сможешь, но наказать – запросто. Накажешь ты его?

– Наверное… – Кузя пожал плечами. – А может, посажу в тюрьму.

– Потому что ты, Кузя, пацифист. Ты совсем не агрессивный. А подумай о других дивах. Вы прекрасно умеете трактовать приказы, расставлять приоритеты и обходить правила. Как быстро див без контроля начнет нападать? Ведь слабые люди – его пища.

– Но люди тоже нападают…

– Да, но остановить человека намного проще. И те, кого остановили, тоже лишены свободы. Смотри, даже ты постоянно проверяешь границы и нарушаешь приказы. Поэтому колдуны устанавливают правила. Правила – это не что иное, как способ контролировать и управлять дивом. У каждого дива должен быть колдун, который отвечает за его поведение перед обществом.

– Понятно. – Кузя замолчал и некоторое время просто наблюдал за Авериным, а потом внезапно спросил: – Гермес Аркадьевич, а что такое «оргия»?

– Чего?! – Аверин отложил вилку. – Какая еще оргия?

– Ну, Белка некоторых приглашала на оргию. Меня тоже звали.

– А, ясно. Оргия – это когда собираются несколько человек и предаются друг с другом любовным утехам. Знаешь, что это?

Кузя кивнул и замолчал.

– А научите меня любовным утехам, пожалуйста, – чуть позже попросил он.

– Что?! – Аверин чуть не поперхнулся чаем.

– Ну, я только видел, как это делают. Причем издалека, меня Сомовы всегда из спальни выставляли. Из памяти еще кое-что знаю. Но не очень понимаю, что именно надо делать. Что вообще возбуждает людей? Голое тело?

– Так, Кузя. Давай обойдемся без «любовных утех». Ни на какую оргию ты не пойдешь. Кроме прочего, там еще и много пьют и употребляют наркотики. Хотя…

Он замолчал, задумавшись.

– Вот что. Эта «оргия» может проходить в доме Ушкова. Если он жив, конечно, а не сожран вместе с товарищем. Пойди туда, но как только узнаешь адрес, сразу уходи. Придумай что-нибудь.

– Ага. Скажу, что пойду за алкоголем. А потом скажу, что меня повязали и поэтому я не вернулся.

– Да, подойдет. Но будь осторожен. Там может быть логово демона. Если почуешь его – уходи оттуда немедленно.

– Ага. А… еще: можно я завтра с утра к Анастасии сбегаю? Хочу с ней на одну важную тему поговорить.

– Конечно. Завтра я дома, можешь меня не охранять, с этим справится Владимир, не зря же он все время здесь шастает, – Аверин криво усмехнулся. – Кстати, а что возбуждает дивов? Ну, кроме еды, разумеется.

– Сила колдуна. Демонстрация этой силы.

– И что хочется диву, когда он это чувствует?

– Напасть, сразиться, подчиниться. В зависимости от того, насколько силен колдун.

– Говорят, колдун Влад Цепеш был настолько силен, что дивы сами склонялись перед ним. Такое возможно?

Кузя кивнул:

– Думаю, да. Такой колдун вполне может быть. Ну или это очень слабые и трусливые дивы.

Он рассмеялся.

Глава 10

Ушел Кузя не с утра, а ближе к обеду. Все утро он вертелся вокруг Маргариты, помогая и заодно задавая вопросы про приготовление еды, заваривание чая и прочие кухонные премудрости. Успокоился только после того, как сварил под ее руководством какао.

Аверин же, обложившись газетами, принялся изучать новости. Довольно часто журналисты обращали внимание на интересные и важные детали.

Но не прошло и получаса, как Кузя вернулся обратно, заскочил в окно и закричал:

– Мя-я-а!

И тут же выскочил обратно.

Аверин вышел на улицу. Кузя в облике человека ждал на веранде.

– Гермес Аркадьевич, он был там!

– Кто? Где?

– Тот див. Он был у Анастасии!

– Что?! Что с ними? Они живы?!

– Не знаю. Анастасия – да, а людей я в доме не почуял. Зато там везде его следы. Я не стал заходить, сразу сюда.

– Правильно сделал. Самого демона сейчас там нет?

– Нет. И следы не свежие. Он там был вчера. А может, и раньше.

– Хм. А ведь неплохое место, чтобы скрываться… Ладно, пойдем в дом. Надо позвонить Анастасии и попробовать узнать, что произошло.

– Ага. Может, она его вообще съела. – Кузя пошел к двери.

На шум высунулась Маргарита:

– О, ты вернулся уже?

– Да я тут забыл одну вещь, – ответил Кузя, и Маргарита снова скрылась в кухне.

А Аверин подошел к телефону, открыл записную книжку и нашел номер Перовых. Набрал и приложил трубку к уху.

Анастасия ответила сразу, и это насторожило Аверина еще больше. Почему она? Почему не Артемий?

– Это граф Аверин.

– О, как я рада вас слышать, – проговорила она, и, судя по голосу, это была правда. Интересно, могут ли дивы врать колдуну по телефону?

– А где Артемий? – поинтересовался он.

– Я отправила Алешу в санаторий на пару дней. Артемий его сопровождает.

Надо же… не поехала сама, а отправила из дома подальше. Еще интереснее.

– Значит, у тебя есть время и ты сможешь мне его уделить? Я хочу заехать прямо сейчас.

– Конечно, – тут же отозвалась она, – я буду ждать. Мне что-нибудь приготовить?

Аверин прикрыл трубку и взглядом показал на нее. Кузя кивнул, показывая, что все слышал.

– Какие-нибудь легкие закуски. Я подъеду через полчаса.

– Конечно. Жду вас, ваше сиятельство.

Аверин повесил трубку.

– Маргарита, я по делам, заодно отвезу Кузьму.

Он быстро оделся и подошел к сейфу. Возможно, он перестраховывается. Но демон был в доме. И Алеши там нет. Анастасия могла убить демона, но если при этом погиб Алеша, неизвестно, чего от нее ожидать. Аверин собрал все необходимое, надел на шею Триглав и вышел во двор. Кузя уже сидел в машине.

– Ого, вы… подготовились. От вас серебром так несет, что у меня голова разболелась.

– Мы не знаем, что нас ждет. Может быть, она сама уже демон. А может, они в сговоре.

– Нет, нет, что вы! Анастасия не такая!

– Не «такая» – это какая?

– Она никогда не поддержит убийцу.

– Ты убивал. И не только по приказу.

– Это совершенно другое, ну как же вы не понимаете! – Глаза Кузи в зеркале заднего вида блеснули.

Аверин немного повернул голову:

– А в чем, по-твоему, разница?

– Ну я же объяснял: это все были плохие люди.

– А этот, по-твоему, убивает хороших? Откуда ты знаешь? Может, погибший колдун был сволочью?

– Он – может быть. Но не тот ваш колдун из участка! Он пытался усыпить своего умирающего дива! Он понимал, что его не спасти, просто хотел облегчить его страдания! Он точно хороший человек. А этот див хотел убить его. И убил бы, если бы не вмешался Владимир.

– А вдруг она не знает ничего? Она же не знала, что ты убил Даниила.

– Тогда мы ей расскажем. И Даниил был не просто плохой, он был дебил!

– Ясно, – Аверин не смог сдержать улыбку. – Но ты теперь должен понимать, что плохих людей тоже нельзя убивать просто так. Вот, смотри. Хмельницкий с дружками убил плохого человека. И что из этого вышло?

Кузя замолчал. Видимо, думал. А тем временем они выехали на Крестовский.

– Тебе во сколько на твою «оргию»?

Аверин припарковался возле боковой стены дома, в тени деревьев.

– В пять часов собираемся.

– Тебе еще надо будет доехать. Сможешь сам вызывать такси?

– Конечно.

– Тогда одежду пока оставь в машине, закрывать не буду. Если все в порядке – выйдешь, переоденешься и поедешь. Ты все запомнил? Без глупостей. Если будет форс-мажор – звони мне, в полицию больше не попадайся.

– Ага, – ответил Кузя, и через секунду из машины выскочил кот.

Анастасия сама открыла калитку. Войдя во двор, Кузя начал отчаянно носиться, распушив хвост. А возле дома остановился и зашипел.

– Что происходит? – Аверин сделал вид, что удивлен. – Он недоволен.

Анастасия вздохнула:

– Ему не нравится мой недавний гость. Остальные примерно так же отреагировали. Слабые дивы боятся тех, кто настолько их сильнее.

Аверин взял ее под локоть:

– Пойдем-ка в дом, и все мне расскажешь.

Дива не сопротивлялась, а послушно пошла рядом.

В столовой было накрыто. Стояла даже бутылка с вином, тем самым, которое Аверин принес в прошлый раз. Но не это сейчас занимало колдуна. Он усадил Анастасию на диван и сам сел в кресло напротив.

– Рассказывай. Кто приходил и почему тебе понадобилось отсылать людей из своего дома?

– Это очень странная история, – проговорила Анастасия. Было видно, что она и не думала ничего скрывать. – Этот див появился позавчера вечером. Я понятия не имею, как он меня нашел, а главное – как узнал.

– Узнал? Это какой-то твой знакомый?

– Да. Очень старый… знакомый. Когда-то между нашими хозяевами был союз. Недолгий. И это он почему-то запомнил, а вот остальное – нет. После Пустоши у него в мыслях полный хаос. Обрывки старых воспоминаний, собственные фантазии, какие-то современные завиральные идеи. Он даже назвался Николаем, хотя имя у него совсем другое. Скорее всего, его так назвал новый хозяин.

– Так… значит, у него есть хозяин?

Вот это новость. Инесса преследовала демона, видела его в звериной форме. Если бы на нем был ошейник, она бы точно заметила. Не может же Кузя ошибиться и к Анастасии приходил другой див? Невозможно.

– Да. Он говорил о ком-то «мой колдун».

– А как звали его хозяина, когда вы… были знакомы?

– Владислав. Его звали Владислав. Он был князем Валахии. Вы знаете, где это?

– Конечно.

Ошибки не было. Надо же… Анастасия жила в Валахии. Да, куда только не заносит фамильяров, передающихся по женской линии.

«Мой колдун». Может, это Ушков, ему удалось как-то привязать дива? Или… а точно ли «мой колдун» означает «хозяин»?

– Расскажи мне подробнее про него и его колдуна. Зачем он приходил.

– Это какое-то безумие. Он сказал, что возглавляет организацию, выступающую за освобождение дивов. Колдун должен снять с них ошейники, а для этого надо просто убить всех других колдунов. Предлагал присоединиться к ним. Я вежливо указала ему на дверь.

– И? Он просто ушел? Не разозлился?

– Разозлился. Назвал предательницей и колдунской подстилкой. Но напасть не решился.

– Он слабее тебя?

Она покачала головой:

– Нет. Все еще сильнее. Но, кроме меня, здесь еще шестнадцать дивов. И мы ясно дали понять, что выступим единым фронтом. Он был очень озадачен. Но ушел. И предоставил мне время до сегодняшней ночи.

– Он угрожал напасть сегодня?

– Нет. Он сказал, что сегодня вместе со всем своим воинством покинет город. Но я опасаюсь нападения. Поэтому отослала Алешу.

– Почему ты не позвонила мне?

– Вам? – она удивилась. – Зачем?

– Ну, например, чтобы я помог тебе защититься.

– Вы?.. – она опустила глаза на миг. – Вы знаете, я об этом даже не подумала. Всегда привыкла решать свои проблемы сама. Но теперь вы здесь…

– Я здесь. Кузя сейчас сходит по своим делам, но к ночи вернется. Наших сил хватит?

– Разумеется. Кузя, по-моему, стал сильнее. Но… Не обязательно, что он нападет. Он путает фантазии с реальностью, это последствия Пустоши. С сильными дивами бывает такое. Но он не глуп. И вряд ли станет зря рисковать. Разве что ему прикажет его хозяин.

Аверин был практически уверен, что никакой хозяин этому демону ничего приказать не сможет.

Стоит ли оповестить Управление?

Нет. Демон умен и осторожен. Если почует засаду – тут же покинет город. И куда он направится? В столицу? Что ж, там его будет ждать с распростертыми объятиями Императорский див. Может, оно и к лучшему?..

…А если нет? А если по пути он устроит резню?

– Хорошо. Подождем тут. А пока… – Он посмотрел на накрытый стол и бутылку вина и сказал: – Устроим романтический вечер.

– Я согласна… – Анастасия как-то смущенно потупилась. – Разрешите мне за вами поухаживать?

Она поставила перед Авериным тарелку с закусками и придвинула бокал:

– Не желаете ли вина?

– Нет, спасибо, для вина еще рановато.

Она улыбнулась:

– Тогда что вы хотите? Чай? Или сварить вам кофе?

Он подумал, что ночь, возможно, будет бессонной.

– Да, свари кофе, пожалуй.

Анастасия вышла на кухню. Аверин посмотрел ей вслед. Хрупкая фигура, легкая, скользящая походка. Красивая женщина, хоть уже и не юная. Из чего формируется истинный облик дива? Сейчас Анастасия выглядела, скорее всего, как Анастасия Перова, ее бывшая хозяйка. Но раньше… Как она выглядела, когда жила в Валахии?

…И почему она выслала из дома только людей? Она ведь и сама могла уехать. И дождаться, когда демон покинет город.

Нет, не стоит забывать, что это не женщина. Это див, и один из самых сильных в городе. Скорее всего, ей и в голову не пришло скрываться. Если к ней в дом заявится демон – она убьет его и сожрет. Совместно со своими подопечными.

Аверин поежился. Ну и местечко он выбрал, чтобы скоротать вечер. Или, наоборот, оно самое безопасное?

Анастасия вернулась, держа в руках поднос с кофе. Изящно наклонилась и поставила чашки, едва не касаясь пальцами его руки. Женщиной она притворялась виртуозно. Еще бы. Многовековой опыт.

– Давно хотел спросить, – Аверин глотнул кофе. – Ты говорила о неких связях при дворе. Что это значит? Ты же фамильяр, а не настоящая баронесса.

Она мило улыбнулась. Улыбка выглядела совершенно искренней, не то что у того же Владимира. Интересно, какие эмоции она умеет испытывать. И способна ли на чувства? Привязанность ей точно знакома, а еще?

– При дворе полно древних аристократов. И фамильяры есть у всех.

– Значит, при дворе слушают своих фамильяров?

Она, продолжая улыбаться, наклонила голову:

– Глупо не слушать совета того, кто старше тебя на несколько столетий и намного, намного опытнее. Я давно наблюдаю за людьми. И пока им ни разу не удалось меня удивить. Вы, люди, в большинстве своем очень предсказуемы.

Она налила себе вина и посмотрела на колдуна.

– Может, вам все-таки налить… немного. – Она протянула руку и коснулась его пальцев своими, с аккуратным розовым маникюром.

И отдернула, вскрикнув.

Аверин откинулся на спинку кресла. И посмотрел ей в глаза:

– Ну что же ты… такая опытная, древняя… – Он вытащил из-под рубашки за цепочку Триглав. – Что за игру ты ведешь? Не хочешь объяснить?

Щеки дивы полыхнули огнем. Опустив глаза, она принялась нервно теребить скатерть. Нет, это не была игра. Анастасия выглядела донельзя смущенной.

– Простите… – пробормотала она, – я… похоже, вас неправильно поняла.

– Неправильно? – он поднял брови.

– Да… вы… помогали мне. Потом принесли вино. Сегодня позвонили и сказали, что приедете, пока я одна. Потом сказали… про романтический вечер. Это была шутка, да?

– Провались я в Пустошь… Ты что же, решила, что я ухаживаю за тобой? – Он было рассмеялся, но тут же осекся. На Анастасию было больно смотреть. Она сидела, ссутулившись, старательно избегая его взгляда, и кусала губы. Было похоже, что она вот-вот расплачется.

Но вот она глубоко вздохнула, провела по лицу рукой, выпрямилась и подняла глаза:

– А почему было не решить? Я довольно привлекательная женщина. Разве нет?

Аверин встретился с ней взглядом:

– Ох… кажется, я начинаю понимать, почему у меня вечно какие-то сложности с женщинами… Извини, Анастасия. Ты очень красивая женщина, но ты див. Это несколько осложняет… все.

– Разве? – На ее лице снова появилась легкая улыбка. Как же быстро она взяла себя в руки. Впрочем, а чего он ожидал?

– Вы же колдун. Не может быть, чтобы у вас ни разу не случалось любовной связи с дивом.

Аверин посмотрел на нее с некоторым удивлением:

– Вот уж не знал, что это обязательно. И, кроме прочего, мне разрешено держать только дивов второго класса. Как ты себе это представляешь?

– У вашей семьи есть фамильяр.

Он еле сдержал смех:

– При случае я покажу тебе его фотографию.

– Ваш фамильяр ненамного младше меня. И у него наверняка найдется что-то подобное.

Аверин не заметил, когда изменилось ее лицо. Только сердце ухнуло куда-то вниз и по спине прокатилась ледяная волна.

Теперь на него смотрела девушка лет семнадцати, с иссиня-черными волосами и огромными зелеными глазами. Нежная бледная кожа с легким румянцем, правильной формы нос, идеально очерченные губы.

Аверин, как мог, бесстрастно заметил:

– И чем же провинилась перед твоим хозяином эта бедняжка? Своей красотой, которой он хотел насладиться подольше? Увы, у Анонимуса самая прекрасная личина – дворовая девка Акулина, которую он сожрал за то, что она разбила дорогой французский соусник.

Анастасия вернула свой истинный облик, и Аверин выдохнул с некоторым облегчением. И одним глотком допил уже остывающий кофе.

– Выходит… для вас все эти облики – лишь когда-то поглощенные нами люди?

– А что же это еще? И ты верно сказала, я – колдун. Я чувствую дива под личиной, и это не самые приятные ощущения. Какие уж тут связи и интрижки?

Она замолчала, только поднесла к губам бокал с вином.

– Этот облик настоящий. Это я, и никто другой. Неужели вам совсем не нравится?

– Ты настолько откровенно себя предлагаешь… Это выглядит не слишком прилично для женщины.

– Вы сами сказали, что я не женщина. И поверьте, то, что вы считаете недостатком, может превратиться в преимущество. Со мной можно позволить себе то, чего нельзя с обычной женщиной.

– Что же… – он поднялся. – Раз ты настаиваешь… Ночью мы, возможно, будем сражаться. Поэтому идем.

– Куда?.. – она нахмурилась.

– Как куда? В спальню.

– Хорошо… – произнесла она с некоторым сомнением, но поднялась. Он пропустил ее вперед.

– Надеюсь, твоя спальня достаточно просторна.

Она оглянулась, и ее губы снова тронула легкая улыбка:

– Уверена, вам понравится.

Спальня оказалась большой и светлой. В центре пространство занимала широкая кровать с балдахином. Выглядела она так, будто стоит здесь с начала века. Два окна выходили в сад.

Аверин остановился в дверях. Судя по пути, которым он шел сюда, и расположению окон, эта комната находится в левом крыле дома. Отлично. Он так и думал.

Анастасия подошла к трюмо и принялась расстегивать блузку.

– Ну как, вам нравится?

– Очень. – Аверин отступил от двери так, чтобы она не увидела его отражение в зеркале. И вскинул руки.

Тотчас же с левой его руки сорвались две толстые нити Пут и оплели ее локти, стягивая руки на спине. Одновременно брошенная правой рукой нить опутала ее колени, заставив потерять равновесие. Он пошевелил пальцами, и целый пучок нитей веером вошел в стены и пол.

– Лучше не двигайся. Нити закреплены в фундаменте и несущих стенах. Ты разрушишь дом раньше, чем сможешь их разорвать. А ты ведь любишь этот дом, да?

– Что все это значит?! – изумленно спросила она, повернув голову. И следующим движением он скрутил Путы в нечто наподобие лошадиных удил и вставил их ей в рот, стянув нити пут на затылке.

И только после этого подошел вплотную.

– О, так мне удалось тебя удивить.

Он снял Триглав и положил его на трюмо. Потом провел рукой по ее щеке и шее.

– Ты же сказала, что с тобой можно то, чего нельзя с обычной женщиной. Это японская эротическая техника, называется «шибари», не слышала?

Он приподнял двумя пальцами ее подбородок и наклонился, заглядывая в глаза. И то, что он там увидел, меньше всего напоминало удивление или ярость.

– Хм… Может, я не умею понимать женщин. Зато неплохо умею обращаться с дивами. Но главное – самому не забываться и оставаться человеком.

Он поднял руку и сжал ее в кулак. Путы, потускнев, упали на пол, а потом и вовсе исчезли.

Таксист посмотрел на компанию с сомнением, но Кузя показал ему деньги, и это решило все вопросы. Вернулась Белка. Она указала адрес водителю второй машины, но ехать захотела на этой, вместе с друзьями. Машина тронулась с места.

И только тут Кузя заметил, насколько все пьяны. От запаха алкоголя можно было задохнуться, он еле подавил рвотный позыв и открыл окно, чтобы подышать воздухом.

– Эх, не умеешь ты пить, – хлопнула его по плечу Белка. – Ничего, научим.

Тут она ошибалась. В этот раз Кузе удалось не сделать ни одного глотка. Кто знает, что его ждет там, где проходят «оргии».

Приехали довольно быстро, Кузя вышел из машины возле ворот дома и замер от удивления. Это был дом Хмельницких.

– Не ссы, – ткнула его под ребра Белка, – это дом Черного. Обалдеть, да? Не был в таком никогда, наверное?

– Но… он же умер.

– Ага, – девушка расхохоталась, – он умер, а дом остался.

Кузя шагнул в ворота и чуть не выскочил обратно: демоном здесь провоняло все, причем запах был свежий, совсем свежий. Как будто див был тут совсем недавно.

Но сейчас он отсутствовал, поэтому Кузя шагнул во двор. Аккуратно выложенный брусчаткой, он был совершенно пуст, даже приличных кустов тут не росло. Сбежать будет не просто.

Подъехала вторая машина. Из нее тоже вывалилась пьяная толпа.

– А здесь магазин-то есть? – Кузя сделал озадаченное лицо. – А то что пить будем?

Уходить отсюда надо было немедленно.

– Да! – поддержали остальные. – Где бухло? Ты обещала!

– В доме. Всё в доме, пошли. – Она схватила Кузю за руку и потащила за собой.

Они зашли в дом. Кузя хорошо его запомнил, в прошлый раз он облазал тут все. Вон там вход в основные покои, тут выход в гостиную, столовую и вниз, на кухню.

– Идите туда, – Белка указала на коридор, ведущий к комнатам.

Кузя двинулся было следом, но девушка остановила его, толкнув в грудь:

– А ты в гостиную иди. И жди меня.

– Почему?

– Потому, что ты избранный, – она подмигнула.

– Ага, – он широко улыбнулся и поднял большой палец. Так они все делали, когда хотели показать, что им что-то нравится. И добавил: – Ништяк.

Оставшись один, он бросился в гостиную. Отличный шанс сбежать. Окна оказались закрыты на какие-то незнакомые задвижки, поэтому он побежал вниз, где даже звук разбитого стекла не привлечет лишнего внимания.

Он уже почти достиг кухни, когда услышал негромкий стон.

Кузя остановился, а потом кинулся к источнику звука. Стоны доносились из кладовки, запертой на большой замок. Он сорвал его и открыл дверь.

В кладовке оказались люди. Связанные по двое, они были затолканы в нее, как дрова в поленницу. Кузе показалось, что он узнал родителей Хмельницкого. Но были и другие.

Он потянулся было к веревкам, но остановился.

«Не геройствуй».

Как он выведет их отсюда? Надо сначала найти выход.

Он вернулся на кухню. Окно там оказалось забрано решеткой, но он легко вырвал ее и выбрался наружу, на задний двор, и тут же удивленно попятился к стене. Посреди двора, прямо на траве, был выложен камнями алатырь. А вокруг торчали воткнутые в землю колья.

Так вот что тут планируется за «оргия»! И зачем здесь все эти люди!

Ладно. Он сможет вытащить пленников через окно… но остальные. Белка… она в сговоре с демоном. Это она привела ему жертв. «Все умрем»… вот что это означало. Как же провести пленников к воротам? Нет. Нужно вернуться к колдуну. И тот обязательно что-нибудь придумает.

Кузя перемахнул через забор и бросился по дороге. Справа мелькнула телефонная будка. Он остановился. «Если будет форс-мажор – звони».

А это был он самый.

Глава 11

Аверин повертел в руках пустой бокал и протянул его Анастасии:

– Пожалуй, теперь самое время выпить вина.

Она налила ему и подняла свой, который все так же был почти полон.

– Вы… чертовски сильны, ваше сиятельство.

Он попробовал вино и внимательно посмотрел на диву.

– Лучше скажи мне, что ты сейчас чувствуешь. У дивов ведь нет инстинкта размножения, и вы не испытываете полового влечения. Данная сфера человеческой жизни вас не интересует. Так что же ты ощущаешь на самом деле? Ты хочешь меня убить? Сожрать?

Она ответила таким же взглядом:

– Вы не совсем верно все понимаете. Вы думаете, что люди для нас – еда. Но мы прекрасно едим все то же самое, что и вы, чтобы поддержать физическую оболочку, в которой мы живем в вашем мире. То, что мы испытываем к людям, а особенно к колдунам, вовсе не похоже на голод.

Она посмотрела на него сквозь свой бокал:

– Даже среди людей есть те, кто любит посмаковать хорошее вино ради его вкуса. А есть те, кто, увидев бутылку, просто проглотит ее, даже не ощутив. Ради опьянения. Понимаете?

– Да, вполне. А когда вы чувствуете запах крови хозяина, вы, выходит, ведете себя как алкоголик, который дорвался до бутылки?

Она рассмеялась. И внезапно напряглась, и ноздри ее зашевелились.

– Они волнуются. Очень волнуются. Я сейчас.

Она исчезла. А Аверина словно ударил электрический разряд. На миг сердце замерло, и в голове зашумело. И тут же раздался телефонный звонок.

Аверин бросился к столику. Он не сомневался, кто звонит. Сорвал трубку и тут же услышал голос Кузи:

– Как хорошо, что вы еще не ушли. Я тут, рядом с домом Хмельницких. Он здесь! Куча следов.

– Кузя, лети немедленно сюда! – закричал Аверин.

– Подождите. Это форс-мажор. Его сейчас тут нет. Зато в подвале полно связанных людей. И наверху пьяные подростки. Это все жертвы. На заднем дворе алатырь и колья.

– Кузя… – начал было Аверин, но див его перебил:

– Ну погодите немного. Я придумал, как их вытащить. Тех, кто внизу. Пока тот див не явился. Остальных попробую напугать своей боевой формой.

– А если он придет?

– Тогда он убьет всех. Гермес Аркадьевич, я не могу их тут бросить. Вызовите подмогу, Владимира и остальных.

– Кузя, подожди. Ничего сейчас не делай, жди меня. Я вызову подкрепление и к тебе. Дождись, пожа…

Из трубки раздался глухой вскрик и послышались гудки.

– Кузя! – заорал он. – Кузя!

Ответа не было.

Он резко дернул рычаг и быстро набрал номер участка. И тут ему невозможно повезло. Трубку взял сам Виктор.

– Виктор, слушайте внимательно. Демон в доме Хмельницких. Там куча людей-заложников. Поднимайте всех.

– Гермес, я надеюсь, вы сейчас не там? Вы…

Отвечать Аверин не стал. Он рванул к двери и, едва не выбив ее, помчался по двору к воротам. Выбежал на улицу, заскочил в машину и рванул с места. Отсюда до дома Хмельницких километра три. Только бы успеть. Кузя еще жив, он это чувствовал.

Вот и телефонная будка, из которой звонил Кузя.

Аверин остановил машину и вышел. Дверца будки была распахнута, трубка валялась на полу. И… рядом с ней часы с разорванным на куски браслетом. Похоже, Кузя пытался использовать силу, когда его схватили.

Так. Этот тип – «освободитель дивов». Есть небольшой шанс, что Кузю он не убьет.

Аверин окружил себя щитом и медленно двинулся к воротам дома Хмельницких. Они оказались открыты. Держа обе руки наготове, Аверин осторожно вошел во двор.

И замер. Посреди двора, насаженный на огромное, светящееся голубым светом копье, висел Кузя. Голова его была запрокинута назад, конец острия торчал из горла. Див не шевелился.

Немедленно выхватив Плеть, Аверин описал вокруг себя несколько кругов, и не ошибся. Над ухом раздался рев, и что-то настолько сильно ударило в бок, что он упал и его протащило по земле пару метров. Прикрыв голову рукой, он остался лежать без движения.

И тогда увидел демона.

Тот выглядел как высокий мужчина средних лет, с длинными волосами, одетый по нынешней молодежной моде. Не хватало только лаптей.

Демон подошел и наклонился:

– И это все, колдун? Как же ты меня разочаровал. А я так ждал тебя. Сюрприз тебе приготовил. Не бойся, может, я и не убью этого наглого мальца, он же просто раб, повинующийся твоим приказам. А вот тебя я убью. Но сначала ты мне расскажешь, почему смерть колдуна не освобождает дива! Почему они продолжают атаковать меня?! – Его голос сорвался на крик. И тут Аверин выстрелил своим кинжалом ему прямо в лицо. Серебряное лезвие воткнулось диву в правый глаз почти наполовину. Демон взвыл, схватился за голову и попытался вырвать лезвие из глазницы.

Аверин вскочил на ноги и снова активировал Плеть. На этот раз на максимум. По всей ее длине запульсировали шипы. Он размахнулся и ударил отвлеченного болью и попытками избавиться от серебра дива. Тот успел отшатнуться, но Плеть вырвала из его шеи и плеча кусок плоти.

– Ах ты мерзкая тварь! – завыл див и, выдернув таки из глаза лезвие, швырнул его в Аверина. Отлетев от щита, кинжал звякнул о землю.

Демон вытянул руку, и в ней появилось длинное светящееся копье. Аверин услышал стон и краем глаза отметил, что освобожденный Кузя ничком повалился на землю. Что же. Теперь есть шанс, что он выживет.

Если их сейчас обоих не сожрут.

Аверин снова взмахнул Плетью, но див исчез и, судя по всему, не торопился атаковать. Удар по шее ему сильно не понравился. Надо торопиться. Серебряный кинжал, попав в голову, причинил серьезные повреждения и замедлил демона. Но если дать ему время – раны зарастут и все придется начинать сначала.

Аверин быстро расширил барьер: теперь тот почти не защищал, но зато мог помочь обнаружить противника.

И это получилось. Развернувшись, он ударил в то место, где ощутил нарушение барьера, но там уже ничего не было. Промазал. Он снова раскрутил над головой Плеть. И снова касание барьера. Аверин раскрыл сеть и швырнул, одновременно размахиваясь Плетью.

И тогда почувствовал резкую боль в ноге. Он посмотрел вниз. Из его бедра торчал метровый конец копья.

Див вырвал свое оружие из ноги, штанина мгновенно промокла, и стало горячо от хлынувшей потоком крови. А кончики пальцев, наоборот, занемели. Аверин упал на одно колено и зажал рану рукой. Проклятье! Скорее всего, повреждена бедренная артерия. Он истечет кровью, если немедленно ее не остановить.

Аверин свернул бесполезный сейчас барьер и все силы направил на знак запирания крови. И раскрутил Плеть над головой. Видно, что див немного опасается оружия. Однако тот не нападал. Демон остановился и, ухмыляясь, указал себе за спину. Аверин посмотрел в ту сторону.

Лежавший до этого без движения Кузя зашевелился. Медленно, царапая отросшими из пальцев когтями землю, он пополз в их сторону.

– Ты, тупой колдунишка. Ты думал, я не умею кидать копье? Твой мир слишком изменился. Стал слишком безопасен. И колдуны выродились.

Аверин перевел взгляд с ухмыляющегося демона на Кузю, продолжавшего ползти к хозяину, и подумал, что у Кузи нет никаких шансов по сравнению с могучим конкурентом. И тогда он рассмеялся и прошептал:

– Надо же, какой я популярный сегодня, оказывается…

– Ты чего смеешься, колдун? – Диву это не понравилось.

Так. Собраться. Наверняка Виктор уже вызвал Управление. И Инесса будет здесь с минуты на минуту.

Как минимум получится спасти людей. Главное – тянуть время.

– Смешно стало. Если бы ты доучился, Николай, ты бы знал, почему после смерти колдуна его див продолжает нападать на тебя. Но мир изменился, а получить нужные знания такой глупец, как ты, не смог.

– Что?! – воскликнул див, и лицо его изменилось. Теперь это был подросток с аккуратной стрижкой и бледноватым лицом. Из его пустой глазницы продолжала стекать кровь.

– Что слышал, Николай. Сам ты никого не спасешь. Но шанс все же есть. Я расскажу тебе то, что не рассказали бы в Академии. Я граф Аверин. Ты наверняка слышал.

Аверин очень надеялся, что с личиной Хмельницкого див также задействовал и его память. А колдун-недоучка слышал о нем или хотя бы читал книги его отца.

К практике в полиции готовили на последнем курсе. Поэтому Хмельницкий просто не знал, что дивы Управления привязаны не к талисманам колдуна, а к государственным жетонам. И их задача – охрана общественного порядка, а вовсе не защита колдуна. Поэтому парень был уверен, что если убьет хозяина, то див перестанет его атаковать.

– Аверин? – див заинтересовался. – Говори, быстро! – Он поднял копье.

– Сей… час… – нарочито слабым голосом проговорил Аверин.

Да где же чертово Управление…

Аверин посмотрел под ноги. Под ним натекла уже солидная лужа крови, див видит, что ему плохо. Он оперся на свободную руку и сделал вид, что заваливается на бок. И зашевелил губами, как будто что-то шепчет.

Див подошел поближе, и Аверин, быстро подняв руку, которой зажимал рану, выпустил из рукава облако серебряной пыли. Расправив щит, он поднял пыль столбом и швырнул прямо в лицо диву. Из ноги снова хлынула кровь.

Див отшатнулся, закашлялся и принялся тереть оставшийся глаз.

– Поверить не могу, что ты опять на это купился.

Демон вдохнул серебро, это хорошо. Аверин убрал щит, еще раз перенаправив энергию на знак затворения крови, и вскочил на ноги. И выпустил сразу и сеть, и Связывающие Путы, закрутив демона в кокон. Отчаянно хромая, он бросился к воротам. Вряд ли они смогут задержать даже ослепшего дива, но… черт побери, может, хоть кто-то придет на помощь.

Но добежать до ворот он не успел.

Див, выставив перед собой копье, перегородил ему дорогу:

– Тупой колдун. Твои уловки ничего не стоят. Я сожру тебя и сам все узнаю. На тебе нет амулета.

Проклятье! Точно. Триглав он оставил на трюмо в спальне Анастасии. Аверин усмехнулся. Из всех возможных ошибок колдуна он сегодня совершил, пожалуй, все.

– Подавишься, – выплюнул он и развернулся обратно, лицом во двор. Бежать было некуда. Что же, остается только попробовать задержать демона еще ненадолго.

Кузя, доползший до того места, где только что лежал сам Аверин, застыл без движения.

И помочь хозяину не мог.

Барьера больше не было, но Аверин знал, что демон не удержится и попытается ударить в спину. Поэтому, собрав все оставшиеся силы, хлестнул назад Плетью.

И попал. Копье пролетело у него над головой и погасло. А див, переместившись, оказался прямо перед ним. Его лицо и грудь были рассечены.

– Ах ты ублюдок! – завыл он. – Я хотел прикончить тебя быстро, но нет! Ты будешь умирать так же, как мой хозяин, которого ты убил!

Искалеченное лицо его больше не было лицом Хмельницкого. Оно принадлежало самому демону, который был сейчас во власти воспоминаний.

– Дайте мне время, – заорал он, – мое воинство повергнет этот гнилой мир в Ад!

Он прыгнул, Аверин попытался выпустить Сеть, но див разорвал ее в прыжке и, схватив его за руку, вышвырнул за ворота.

Удар о землю на мгновение оглушил. Аверин попытался повернуться, но рука не слушалась: похоже, была сломана, и серьезно. Почему-то боли не чувствовалось совсем. Перед глазами на миг стало темно.

А когда он снова смог видеть, див стоял над ним. И копье снова светилось в его руке.

– Ты… мстишь за смерть Влада Цепеша? – едва шевеля губами, спросил Аверин.

Див расхохотался:

– Дурак! Я и есть Влад Цепеш! Я убил его! Я правил Валахией!

Копье, мелькнув в воздухе, вонзилось Аверину в правое плечо, протыкая насквозь.

– А теперь я сожру тебя, глупый колдун.

За спиной дива взметнулись черные крылья, он преображался в демонический облик.

– Он мо-ой! – Низкий, на грани слышимости, рык сотряс воздух.

Мелькнула тень, и за плечом демона показалось лицо Кузи. Человеческое лицо, правда с клыками в мизинец длиной, торчащими изо рта. Волосы его были алыми от крови, и кровью было измазано все лицо. В воздухе мелькнуло что-то блестящее и вонзилось в горло демона, прерывая преображение. Демон завыл и попытался стряхнуть с себя внезапную помеху. Но не тут-то было. Огромными когтями Кузя впился ему в плечо, клыками вцепился в другое, а его вторая рука, больше похожая на когтистую лапу, продолжала погружаться в горло противника.

– Мой! – выдохнул Кузя демону в ухо, на миг разжал зубы, и между его клыками вырвалась струя пламени. Демон взвыл еще громче, его волосы полыхнули, и рука взметнулась вверх, в слепой попытке все же схватить врага. Но клыки Кузи снова сомкнулись, на этот раз на шее.

И тут Аверин все понял.

Вот почему его див лежал в луже крови без движения. Кровь не впиталась в брусчатку. Ее и слизывал Кузя все это время. А в руке у него был зажат серебряный кинжал колдуна, которым он продолжал резать горло демону.

Волнами накатывала слабость. Знак, запирающий кровь, уже почти не действовал. И так непросто справиться с такими серьезными ранами, в бою же это было практически невозможно. Насколько силен сейчас Кузя? Сколько времени продержится мощь, которую ему дала кровь колдуна? Минуту? Две? Три?

Времени совсем не было. Аверин отчетливо понимал, что ему самому в любом случае конец, кто бы ни победил в схватке дивов. Но… Кузя точно не будет сажать людей на кол. Поэтому решение очевидно.

Аверин приподнял голову и взмахнул левой, рабочей еще рукой, призывая Плеть. И ударил по поднятой руке демона, которой тот пытался схватить Кузю. Рука, точнее ее половина, отлетела в сторону.

Демон захрипел. Двадцать сантиметров серебра в его горле не добавляли ему красноречия.

– Спасибо за науку, Инесса, – прошептал Аверин и, развеяв Плеть, выпустил Связывающие Путы. Они захлестнулись у демона под коленями, и тот начал падать.

А Аверин почувствовал, как из него вытекают остатки жизни.

Уже угасающим взглядом он отметил, как мимо пролетела одноглазая голова, а потом все залило серебристым светом. Над его телом протянулась огромная, покрытая серебристым мехом лапа, и голова демона, насаженная на гигантский коготь, медленно проплыла обратно. Аверин удовлетворенно улыбнулся. Вот теперь точно все кончено. Он закрыл глаза, а когда открыл, почему-то увидел лицо Кузи. Человеческое лицо. Зачем див вернулся в этот облик? Чтобы сожрать хозяина, он должен принять демоническую форму.

Аверин ощутил прикосновение к своей руке. И сжал пальцами скользкие от крови пальцы своего дива.

– Кузя… потом… сдайся… – прошептал он, – сдайся Виктору…

И его накрыла тьма.

Глава 12

– Черт! Черт, черт, черт! – Виктор швырнул трубку. Ну конечно! Где же еще он может находиться, чертов колдун!

Виктор схватил ключи от машины и выбежал в коридор.

– Паша, быстро звони в Управление, скажи, что демон на Крестовском, в доме Хмельницких. Там заложники, много. Посмотри адрес и оповести все патрули! Где Фетисов?

– В патруле.

– Черт!

С другой стороны, а чем участковый колдун сможет помочь…

«А ты? А ты чем сможешь?»

Идиот… какой же идиот…

Виктор толком не знал, в чей адрес он ругается, свой или Гермеса. Он повернул ключ, и машина сорвалась с места. Виктор вытащил рацию:

– Внимание всем постам. Перекрыть движение по Крестовскому острову. Закрыть все мосты. Пропускать только машины полиции и Управления. Все доступные «Скорые» отправить к Крестовскому до дальнейших указаний.

Он уже подъезжал к острову, когда услышал:

– Внимание всем постам, демон находится на Крестовском острове по адресу…

Виктор рванул туда.

Гермеса он увидел сразу. А рядом с ним – Кузьму. Резко дав по тормозам, Виктор выскочил из машины, бросился к ним – и остановился в двух шагах, не зная, что делать.

Гермес лежал без движения в огромной луже крови, даже не верилось, что столько может потерять один человек. Кузьма, стоя на коленях, придерживал его одной рукой за плечи, второй зажимал рану на бедре. Рука Гермеса была перекинута через плечо Кузи, кисть лежала прямо на голове. Глаза парня были закрыты.

Жив ли его друг?

Он бросился обратно к машине и схватил рацию:

– Внимание! Все машины «Скорой помощи» направьте по адресу… – Он назвал адрес дома и, бросив рацию, кинулся обратно. Демона видно не было. Или он сбежал, или Гермес каким-то чудом с ним расправился. Дива Кузи тоже нигде не было. Вероятно, храбрый кот погиб, защищая хозяина. Но сейчас это, пожалуй, даже к лучшему. Иначе не лежать Гермесу на земле.

Виктор осторожно коснулся плеча Кузьмы. Тот открыл глаза и посмотрел на него совершенно безумным взглядом. Господи… у парня шок. Как он вообще попал сюда?

– Кузьма. Тихо. Давай я тебе помогу.

– Не трогать!!! – вдруг жутким голосом заревел Кузьма, и Виктор отшатнулся.

В этот момент с губ Гермеса сорвался еле слышный стон.

Жив!

Парень отвернулся и снова прикрыл глаза. И прошептал:

– Врач. Нужен врач и чародей.

– Я уже вызвал, да.

Виктор не понимал, что ему сейчас делать. Кузьма был прав, трогать Гермеса до приезда «Скорой» нельзя. Неизвестно, какие на нем еще ранения, скорее всего, его племянник знает это гораздо лучше. Поэтому Виктор просто присел на корточки рядом и тихо проговорил:

– Держитесь, пожалуйста.

Раздались звуки сирен. И меньше чем через минуту к дому подъехала первая машина. Остановилась, вышел врач и бросился к ним.

– Что произошло? – спросил он, нагибаясь над раненым. И тут же, обернувшись, замахал рукой коллегам.

– Он дрался с демоном, – сказал Виктор, отойдя в сторону и пропуская врачей.

Тем временем Кузьма наклонился к доктору и начал ему что-то быстро говорить. Тот кивал. Подкатили носилки, Гермеса погрузили на них и вкатили в машину. Парнишка запрыгнул следом.

Одновременно к дому подъехал автомобиль с гербом Управления. Оттуда вышли Владимир и его колдун, Мончинский.

Виктор сжал кулаки и подошел к ним.

– Почему вы не отправили вперед дива?! – Он схватил колдуна за плечо и тряхнул.

И тут же его запястье сжала рука.

– Мы действовали по инструкции. Сила этого демона намного превышает мою. Поэтому я обязан преследовать его и вступать в сражение только совместно с колдуном.

Владимир убрал руку Виктора с плеча Мончинского. Но ни на своего хозяина, ни на Виктора он не смотрел. Он просто пожирал глазами отъезжающую «Скорую помощь». Ноздри его шевелились.

«Проклятое животное. Кровь Гермеса чует. Правильно он сказал: нельзя их очеловечивать». Виктор зло посмотрел на колдуна и его дива.

– Там люди в доме, заложники, – проговорил он и направился к воротам, – приступайте к своим обязанностям.

Владимир прошел вдоль стены дома, переместился к телефонной будке и что-то подобрал с земли. Вернулся к луже крови и принялся ее обнюхивать. Потом погрузил пальцы в кровь и тщательно их облизал. Виктора едва не стошнило. Внезапно див исчез. Откуда-то из-за угла раздался крик. Кричала женщина.

Виктор бросился туда. И увидел Владимира, сжавшего рукой плечо невысокой рыжей девушки. Она извивалась, стараясь вырваться, но у нее ничего не получалось.

– Пыталась сбежать, – пояснил див.

– Проклятые фараоны! – заорала девушка. – Ненавижу! Отпусти меня, чертов раб! – Она посмотрела на Виктора полными ненависти глазами и плюнула в его сторону. – Вы все равно все сдохнете, проклятые колдуны! Все сдохнете!

К дому начали подъезжать машины Управления. А на ограду спикировала серая сова.

Виктор огляделся:

– Лучше поздно…

И направился в дом.

Когда всех людей вывели, причем пленников из подвала пришлось выносить на руках, Виктор понял, что просто чудовищно устал. Оставаться здесь не имело смысла, тем более что по двору расхаживал и раздавал ценные указания князь Булгаков. Интересно, Управлению удастся присвоить успех этой операции себе? А почему бы и нет? Ведь они так ловко вручили Гермесу свой долбаный жетон… Что же случилось с демоном? Скорее всего, Гермесу как-то удалось отправить его в Пустошь. Хорошо бы.

Растерянный Фетисов ходил вокруг дома, не отпуская с поводка «собаку» – дива с дурацким именем Коржик, и было непонятно, то ли бедняга колдун считает, что лучше хоть такая защита, чем совсем никакой, то ли, наоборот, боится за своего подопечного.

– Степан Алексеевич, – окликнул Виктор колдуна, – я еду в больницу сейчас. Хотите, подброшу вас? Тут все равно делать нечего.

– Да, конечно. – Фетисов подошел к нему. – Вы к Гермесу Аркадьевичу?

Виктор кивнул.

– Тогда и я с вами. Только Коржика с собой возьму, это ничего?

– Конечно, Коржик точно нам не помешает.

Когда Виктор поднимался на третий этаж, сердце его бешено колотилось. Он отчаянно боялся встречи с врачом, но и надеялся так же отчаянно.

Доктор заметил его первым.

– Ну, как он? – Виктор постарался хотя бы внешне сохранять спокойствие.

– Состояние тяжелое, – уклончиво проговорил врач. – Кровотечение удалось остановить, но потеря крови колоссальная. Нужную группу нашли, сейчас делают переливание. Но хуже другое. Множественные внутренние повреждения, надо готовить его к операции, а он слишком слаб. Просто чудо, что с ним оказался фамильяр. Он давал свою силу и поддерживал защитные знаки, пока графом не смог заняться наш чародей.

– Фамильяр? С ним был фамильяр? – удивился Виктор. – Как он сюда попал?

– Я не знаю, – доктор пожал плечами. – Сами у него спросите, – он указал на диванчики для посетителей у окна.

На одном из них сидел Кузьма.

– Что? – Виктор обалдело перевел взгляд с Кузи обратно на доктора. – С чего вы взяли, что это – фамильяр?!

– Так он сам сказал. Да и кто это еще может быть? И вот это заберите, пожалуйста, – врач протянул небольшой сверток. – Здесь звезда колдуна и жетон Управления. Мы достали, когда срезали одежду.

Виктор почувствовал, что у него голова идет кругом.

– Да-да. Точно. Понятно, – сказал он, забрал сверток и зашагал к уголку посетителей.

Заметив его, Кузьма медленно поднял голову и с трудом сфокусировал взгляд.

– А-а-а… это вы, Виктор Геннадьевич… – По его лицу расплылась совершенно дурацкая и какая-то счастливая улыбка. – А Гермес Аркадьевич как раз велел вам сдаться… – Мальчишка глупо хихикнул и зажал рот ладонью. Он выглядел так, словно был в стельку пьян.

Да какой, к черту, мальчишка. Из-под разорванного ворота залитой кровью рубахи была видна цепь. С очень характерным и хорошо известным Виктору плетением. Он не раз видел такой ошейник у подчиненных Гермесу дивов.

Понимая, что ноги плохо держат, Виктор опустился на диван рядом с дивом.

– Кузя… – медленно проговорил и рассмеялся. – Ты знаешь, а ведь еще даже часа не прошло, как я перестал тебя подозревать.

Кузя повернулся и опять с трудом сфокусировал взгляд.

– А можно… можно ведь сказать, что это я только сейчас? – Он снова захихикал. – Ну вот такой сейчас? А то ведь вас в тюрьму посадят… а, нет. У меня же есть… ой. Я потерял его… – Он принялся вертеть перед глазами свою руку. Она заметно тряслась. А потом посмотрел на Виктора совершенно растерянно: – Потерял… Гермес Аркадьевич заругает…

Див действительно был похож на испуганного, пребывающего в шоке ребенка. Пьяного к тому же. Что с ним? Виктор перевел взгляд на руку Кузи, покрытую коркой крови. И его дыхание перехватило.

– Кузя, – спросил он внезапно севшим голосом, – ты же не фамильяр. Как… как так вышло, что ты не… не съел своего хозяина?

По телу дива прошла крупная дрожь.

– Я… наверное, даже сейчас еще могу… и когда операция… – Из его губ вырвался смешок, и он снова задрожал.

И тут Виктор понял. Див не испуган. И не в шоке. Он сдерживается, причем из последних сил.

Кровь. Он весь залит кровью своего хозяина. Но… как такое вообще возможно? Размышлять было некогда. Виктор выхватил из кобуры пистолет и приставил к голове Кузьмы.

– Я не знаю, какой вред серебряная пуля может тебе причинить, но будем считать, что сильный. Вставай и иди за мной, быстро.

Див поднялся и вытянул руки.

– Нет. Серебряных наручников у меня нет.

Тут он заметил, что правая рука дива покрыта крупными волдырями. Часть из них лопнула, и кожа свисала лохмотьями. Серебро? Он держал этой рукой серебро?

– Иди туда, – скомандовал он, указывая на дверь с надписью «Уборная».

Кузя послушно двинулся в указанном направлении. Дойдя до двери, Виктор втолкнул его внутрь и огляделся по сторонам: видел ли кто-нибудь эту великолепную сцену? И тут же наткнулся взглядом на стоящего в конце коридора Фетисова. Вид у колдуна был донельзя ошалелый.

Как же он удачно… Виктор махнул рукой, подзывая подчиненного, и сам зашел в уборную.

Кузя стоял посреди помещения и явно не понимал, что ему делать.

Виктор огляделся. В уборной оказалась душевая, видимо, как раз для таких вот измазанных черт-те в чем посетителей.

– Раздевайся, – скомандовал он, продолжая держать дива под прицелом. Он отлично понимал, насколько сейчас глупо выглядит, но очень надеялся, что хоть как-то поможет Кузе продолжить удерживать над собой контроль.

– Иди в душ.

Верхняя губа дива приподнялась, и он зарычал.

Не хочет. Не хочет смывать с себя кровь хозяина.

Виктор шагнул вперед и поднял пистолет:

– Кузя. Возьми себя в руки. В душ, быстро.

Див мгновенно сбросил с себя одежду, шагнул в душевую и включил воду.

И в этот момент дверь открылась и показался Фетисов.

– О господи… это кто?

Он закрыл за собой дверь и уставился на Кузю, поливающего себя водой. По ванне потекли красные ручьи.

– Это див Аверина. – Виктор махнул рукой: – Мне нужна ваша помощь. Я в этом ни черта не понимаю.

Глаза Фетисова стали размером с чайные блюдца, он отшатнулся, наткнулся на стену и выдохнул:

– Он его сожрал… Господи, он сожрал его! – Колдун начал сползать по стенке вниз.

– Степан Алексеевич, возьмите себя в руки, – прикрикнул Виктор. – Никто никого пока не сожрал! Вы мне именно за этим и нужны.

– Да не может быть. Точно сожрал… Иначе как бы он?.. Ох… – Фетисов, не вставая, сунул руку в карман и вытащил круглый плоский прибор, похожий на компас. – Да вы сами посмотрите, – он протянул «компас» Виктору, – он же лопнет сейчас!

Виктор, не выпуская пистолета из рук, боком подошел к Фетисову и взял у него прибор.

Стрелка на экране как бешеная металась между тройкой и шестеркой.

– Это что? Я не понимаю. Уровень?

– Да-а… – застонал Фетисов. – Он его сожрал, понимаете? Демона сожрал. Я не знаю, как такое вообще возможно… Он же был второго класса, когда мы его регистрировали, да? – Фетисов посмотрел на Виктора с некоторой надеждой.

Виктор кивнул. Так вот что имел в виду Кузя, когда сказал: «Такой только сейчас». Аверин поручил Кузе скрывать свой уровень, чтобы Виктора «не посадили в тюрьму». А сейчас Кузя сожрал демона невероятной силы, и его уровень резко подрос. Так, ладно. С этим они разберутся позже.

– Это опасно? – спросил он.

– Я не знаю. Но видите, он очень нестабильный. И кровь. Чья это кровь?

– Увы, это кровь его хозяина, Степан Алексеевич. Он сдерживается сейчас. Но я не знаю, сколько еще сможет. Я же говорю: я ни черта в этом не понимаю.

– Ох… – еще раз проговорил Фетисов и поднялся на ноги. – Да уберите же пистолет, он тут вообще бесполезен. Его надо срочно в клетку. В Управление. Нашу он разнесет.

– Черт, – Виктор стукнул кулаком по стене. – Что же делать? Мы же не можем везти его через полгорода – сами говорите, что он нестабилен. Что это значит, кстати? Он может напасть? Или что?

– Да откуда же я знаю… – Фетисов развел руками, – я такого в жизни не видел.

– Все… вроде… – тем временем сказал Кузя. – Я же отмылся, да? – Его голос звучал значительно спокойнее и увереннее.

– Стой! – воскликнул Фетисов и вытянул вперед руку с зажатой в ней серебряной звездой. – Стой там, не выходи. И воду не выключай!

– А, хорошо, – послушно ответил Кузя.

– Это зачем?

– Тихо… он от воды энергию теряет, вот смотрите.

Фетисов показал прибор. Стрелка скакала уже менее интенсивно, теперь между тройкой и пятеркой.

– Это очень хорошо. Теперь нам надо как-то сделать, чтобы он не смог сожрать Гермеса Аркадьевича. Вы прямо сейчас что-нибудь можете придумать? Взять над ним временный контроль, например?

Фетисов задумался на секунду:

– Если бы у меня был талисман Владения его сиятельства, я бы попробовал его взломать. Хотя не уверен, получится ли в таких… условиях, – он обвел рукой уборную.

Виктор вспомнил про сверток, достал его и развернул.

– Тут есть его звезда. И жетон этот дурацкий, который ему Управление выдало. Талисмана владения, к сожалению, нет.

– Стойте! – Фетисов схватил жетон и начал его вертеть в руке. По его лбу поползли морщины. Он долго молчал, тер подбородок, потом нос и наконец сказал: – Я не знаю, получится ли, но могу попробовать.

– Попробовать что?

– Привязать этого… дополнительно к жетону. Жетон именной, только на нем еще нет крови Гермеса Аркадьевича. Мне будет нужна кровь. И еще для того, чтобы знаки начертить.

– Этого хватит? – Виктор указал на ворох окровавленной одежды.

– Думаю, да. Потом не с талисмана, а с жетона я могу попытаться взять временный контроль. Часа на два должно получиться. Если он не будет сопротивляться.

– Кузя, – окликнул дива Виктор, – ты не будешь сопротивляться?

– Не-а! – раздалось из душа. – А можно уже воду выключить, она холодная! И очень мокрая!

Виктор вздохнул. Парню, похоже, существенно полегчало.

Глава 13

Первое, что он увидел, открыв глаза, был кот. Полосатый кот со странной мордой и длинными усами. Один глаз кота был зеленым, второй – голубым.

Аверин моргнул.

– Брысь… – сказал он. Точнее, попытался, но из его рта вырвалось только: – …с-с-сь-сь.

Он снова моргнул. Кот исчез.

– Ваше сиятельство, вы очнулись!

Анонимус. Это его голос. Аверин попытался повернуться, но правое плечо пронзила боль.

– Пожалуйста, не двигайтесь. – Анонимус наклонился и, приподняв его голову, поднес к губам стакан с водой.

Пить! Как же хотелось пить!

Он судорожно глотнул, чуть не подавившись, и принялся жадно пить, пока стакан не опустел. Анонимус убрал стакан и подал большую кружку. Из нее пахло куриным бульоном.

Аверин сделал глоток. Потом долго смотрел на фамильяра и в конце концов задал вопрос, который сейчас волновал его больше всего:

– Анонимус, я сдал?

– Что сдали, ваше сиятельство? – спросил див, не убирая кружку.

– Экзамен. Выпускной экзамен.

– Конечно. Сдали на «отлично». Вам надо поесть.

– А, очень хорошо.

Этот ответ его совершенно успокоил. Он послушно выпил бульон и понял, что глаза закрываются.

– Я немного посплю, – тихо проговорил он и провалился в сон.

– Почему этого не могу сделать я? Я даже какао умею варить!

Голос был очень знакомым. Но никак не получалось вспомнить…

– Я кормил его кашей с ложечки еще в детстве. И определенно, лучше знаю, как выхаживать больных.

А это голос Анонимуса.

Хлопнула дверь. Аверин повернул голову. Анонимус переставлял какие-то миски и чашки с подноса на прикроватный столик.

– Вы проснулись? – повернувшись, спросил он.

От мисок пахло вкусно, в животе заурчало.

– Да. А теперь дай мне быстрее поесть.

Анонимус осторожно подсунул руку ему под спину, поднял и, обложив подушками, усадил на кровати. Поднес на вытянутой руке миску с кашей.

Аверин попробовал пошевелить правой рукой. И не почувствовал ее. Он скосил глаза и увидел, что все плечо закрывает гипс. Пошевелил левой, и она оказалась если не в порядке, то как минимум на месте. С трудом вытащив руку из-под одеяла, он откинул его и увидел свою правую руку, полностью закованную в гипсовую повязку. И облегченно выдохнул.

– Анонимус, дай мне ложку.

– Да, ваше сиятельство.

Как только ложка оказалась в руке, Аверин принялся за еду. Каша оказалась просто невообразимо вкусной, он съел все без остатка.

– А есть еще?

– К сожалению, вам больше нельзя. Вот, есть компот из шиповника. Он очень полезен при потере крови.

– Отлично, давай. Много я потерял?

– Очень. – Анонимус протянул кружку. Компот Аверин тоже выпил залпом.

– А чей это был голос? – спросил он. – Вы спорили.

– Это был Кузя, ваше сиятельство.

– Кузя… Кузя! – Аверин попытался вскочить, но все тело пронзила боль. Анонимус стремительно рванулся к нему и осторожно прижал к кровати, не позволяя подняться.

– Вам нельзя. Еще рано, врач категорически запретил.

– Кузя. Где он? Что с ним, он жив?

Аверин понял, что последний вопрос был дурацким. Конечно, див жив. Иначе как бы он слышал его голос? Но… тогда почему жив он сам?

– Да, ваше сиятельство. Но он несколько изменился. Вам сейчас нельзя волноваться. Отдыхайте. – Анонимус собрал пустую посуду на поднос и пошел к выходу.

– Анонимус, отвечай. Где он? Я могу с ним поговорить?

Фамильяр обернулся:

– Конечно. Как только доктор разрешит вам посещения.

Он поклонился и вышел за дверь.

Аверин остался полулежать на подушках.

Как же так? Что произошло?

В памяти кусками всплывали эпизоды произошедших событий. Вот он у Анастасии, в бокале красное вино. Вот дорога, пустая телефонная будка. Кузя, нанизанный на копье.

Перекошенное лицо демона.

Огромная серебристая лапа с головой, насаженной на коготь.

Почему он жив? Почему Кузя его не сожрал? Неужели его успели остановить? Но кто? И самое главное, как?..

Аверин почувствовал, что смертельно устал. Слегка пошевелив головой, он устроился поудобнее и снова заснул.

В следующий раз он проснулся от того, что в окно светило солнце.

– Доброе утро, ваше сиятельство. Если хотите, я задерну шторы. – Анонимус поднялся со стула возле окна и шагнул к кровати.

– Нет, лучше дай мне поесть.

– Как вы себя чувствуете?

– Отлично.

Он попытался сесть. Анонимус подставил руку, помогая, но в целом у него получилось самостоятельно.

На кровати появился низкий столик с завтраком. И этот завтрак выглядел как полноценная еда.

Расправившись с ней, Аверин посмотрел на Анонимуса:

– Ну как, посещения уже разрешены?

– Да, ваше сиятельство. Но если вы устанете, немедленно говорите.

– Хорошо, мой дорогой Цербер, я тебе сразу доложу.

– Что? – На лице Анонимуса появилось удивление.

– Ничего. Это я так шучу.

Анонимус вышел, и сразу же дверь снова распахнулась и влетел Кузя.

– Гермес Аркадьевич! Вы хорошо себя чувствуете?

Див бросился к нему и грохнулся на колени возле кровати, сложив руки на одеяле.

– Этот ваш… не пускает меня! Я три дня уже под дверью торчу. А мне можно уже, вам последнюю операцию сделали почти неделю назад.

– Неделю? Выходит, я здесь уже неделю?

– Не-а. Две с половиной. Сначала вы лежали в реанимации. Потом вам сначала одну операцию сделали, потом еще одну. Сказали, что, если все будет хорошо, вас выпишут через несколько дней.

Кузя поднял голову и улыбнулся. Но Аверин смотрел не на его лицо, а на золотого двуглавого орла на его шее. Что ж… не такой уж плохой конец у этой истории, если разобраться. Но почему-то стало грустно.

Додумать эту мысль он не успел. Дверь снова открылась, и в палату вошел Виктор. И на его лице улыбки не было.

– Кузя, выйди. Мне нужно поговорить с Гермесом Аркадьевичем. Доктор сказал, что уже можно.

– Ну, Виктор Геннадьевич!

– Кузя, вышел, – проговорил Виктор тоном, не терпящим возражений.

– Ладно. – Кузя встал и поплелся к двери.

А Виктор зашел и присел на стул возле кровати.

Некоторое время оба молчали.

– Как вы? – спросил Виктор.

– Жив, как видите, – Аверин попытался улыбнуться.

– Да… вижу. – Виктор посмотрел куда-то в сторону. И, видимо, устав от тягостного обмена любезностями, повернулся и посмотрел Аверину в глаза: – Как вы могли… и вы мне еще голову морочили!

Аверин отвел было глаза, но понял, что это выглядит жалко. И оправдываться было бессмысленно, но он все же проговорил:

– Я хотел вам сказать. Пытался даже пару раз. Понимаю, как глупо это звучит, но это была ошибка. И я не знал, как ее исправить.

– Вы про то, что водили меня за нос с Кузей? Я знаю, он мне все рассказал. Вы же сами велели ему сдаться.

– Да… – Аверин все-таки улыбнулся. – Но я не думал, что выживу.

– Именно. А я как раз про это и говорю. Про то, как и почему вы выжили.

Он поднял руку и положил что-то на одеяло. Аверин посмотрел – это было лезвие его кинжала.

– Знаете, что это?

– Конечно, – Аверин протянул здоровую руку и взял лезвие двумя пальцами, – это мой серебряный кинжал. Кузя как-то сумел найти его и вогнать в горло того демона… Впрочем, я уверен, вы это все тоже уже знаете.

– Конечно. А вот вы знаете, что ваш див сжимал эту штуку в руке ровно до тех пор, пока я не приставил к его голове пистолет?

– В руке? Пистолет?.. Я не понимаю…

– А вы подумайте. Вы же колдун.

Аверин нахмурился и еще раз посмотрел на лезвие.

Проклятье… ну конечно же… Выходит, Кузя специально причинял себе боль, сжимая серебряный нож, чтобы…

– Вот же черт… – Аверин бессильно уронил руку на одеяло. Лезвие выскочило из пальцев и упало на пол.

– Помните, что вы мне постоянно говорили? – Виктор повысил голос: – «Они не люди!», «Не очеловечивайте их!», «Все, что они хотят, это сожрать!». Вы хоть сами себе верили? И после всех этих разумных слов что вы сделали? В одиночку рванули сломя голову к дому Хмельницких, чтобы отдать жизнь за «не человека»! Никогда не поверю, что в этот момент вы думали о кучке пьяных анархистов! Нет, вы были готовы погибнуть, спасая своего дива! А когда я нашел парня в больнице, его трясло так, что под ним диван ходуном ходил. Он был весь в вашей крови! И знаете, чего он боялся больше всего? Что сорвется. Я, дурень, еще пистолет на него наставлял, вспомнил, что вы говорили про опасность для жизни. Да только Фетисов меня потом просветил. Гермес, когда я его увидел рядом с вами, там, возле особняка, он дыру в вашей ноге рукой зажимал. Он наврал в «Скорой», что ваш фамильяр, чтобы его пустили и он мог продолжать накачивать вас своей энергией. Вы выжили только благодаря ему. «Не человеку». Но знаете, я бы так не злился, мы все ошибаемся, даже в самых близких. Но вы – мой лучший друг. Неужели вы подумали, что я бы вас не понял? Не понял, почему вы не хотите отдавать мальчонку Булгакову?!

Аверин отвел взгляд. Он понятия не имел, как ответить. Мысли метались из стороны в сторону, собрать их в единое целое не удавалось.

– Все равно пришлось… – тихо проговорил он.

– А что было делать? В вашей вене торчала игла с чьей-то кровью. Вам предстояло еще две в лучшем случае операции, наша клетка в участке не выдержит дива первого класса. А от вашей у нас не было ключа. Отвезти его в Управление было единственным выходом. Не волнуйтесь, Фетисов подтвердил, что на момент регистрации ваш див был вторым классом.

– Спасибо… Я… я видел орла. Я могу с ним поговорить?

– Конечно, я сказал все, что хотел. Честь имею.

Он встал и вышел из палаты.

И тут же туда вновь влетел сине-красный вихрь. Устроившись на прежнем месте у кровати, Кузя радостно затараторил:

– А вы знаете, что у меня теперь четвертый уровень? Даже больше. Почти пятый! Половина дивов Управления слабее меня! Представляете?

– Представляю, Кузя. – Аверин улыбнулся. – Как тебе вообще… в Управлении?

– Так себе, – Кузя скривился, – комнаты у них в общежитии крохотные, вот такие всего, – он развел руки в стороны. – Кровать, стол, стул и маленький шкафчик. И все. Даже телевизора нету. В стены встроены серебряные решетки. В двери тоже. Так не видно, но хорошо ощущается. Но со временем привыкаешь, конечно.

– Получается, это натуральная тюрьма?

Сам Аверин никогда не бывал в корпусе Управления, где содержали дивов, и таких подробностей не знал. Что же… в средствах Управление действительно не ограничено.

– Не. Там можно свободно входить и выходить. Меня запирали всего три раза, в первые дни, а потом еще на время операций. Но я хорошо себя вел, на стены не кидался.

– Молодец, – сказал Аверин. Ему стало совсем неловко. – Нет, правда, ты большой молодец.

– Да ладно, – отмахнулся Кузя, – я же не идиот, я же знаю, что там везде серебро. Зато еду приносят прямо в комнату. Правда, это бурда какая-то, сытная, но совсем невкусная, мешанина каши, мяса и овощей, – он наморщил нос.

Серебро…

– Кузя, покажи руку, – попросил Аверин. – Ту, в которой ты серебро держал.

– А, да отлично все, – див вытянул руку и раскрыл ладонь. По ней пролегли две глубокие белые бороздки – видимо, в эти места упирались острые края лезвия.

– Зато оказалось, что Владимир умеет быть нестрашным, он мне там все показывал и объяснял правила.

«Конечно, нестрашный. Ты же теперь ненамного слабее его». Надо было по-настоящему поблагодарить Кузю. Но сейчас подобрать правильные слова у Аверина никак не получалось. А потом? Будет ли потом возможность хотя бы поговорить с ним?

Див словно услышал его мысли.

– Гермес Аркадьевич, – сказал он жалобно, – ну когда мы уже домой поедем… так домой хочу.

– Кузя… – В горле застрял колючий противный ком. Див не понимает, что «домой» он уже не поедет никогда. Наверное, думает, что хозяин выйдет из больницы и его заберет.

– Кузя… – Он прокашлялся и продолжил: – Скажи, а кого поставили твоим хозяином?

У него были знакомые колдуны в Управлении. Даже двое однокурсников. Не друзья, но все-таки. Неплохие люди. Хорошо бы, если бы Кузю отдали кому-то из них. Если нет, то через год можно будет договориться.

Кузя округлил глаза:

– Вы шутите, Гермес Аркадьевич? Да?

– Шучу? – он непонимающе посмотрел на дива.

Тот ответил не менее удивленным взглядом. И полез в карман.

– Так вот же, – он протянул жетон Управления, – вас же! Кого же еще?

Аверин схватил жетон и поднес к глазам. Жетон был активирован, на нем стояла отметка о привязанном к нему диве. Аверин перевел взгляд на шею Кузи и чуть не застонал. Ну конечно! Ослепленный «сиянием орла», он не обратил внимания на то, что сам ошейник не изменился. Это был его ошейник. Да и одежда на диве – синяя рубашка с оранжевым кушаком и красные штаны. Кто бы разрешил сотруднику Управления одеться подобным образом?

– Разве Виктор Геннадьевич вам не сказал? Они с колдуном Фетисовым меня привязали. Вот прямо тут, в уборной, – он указал на дверь.

Аверин во все глаза смотрел на Кузю.

– Нет… – медленно проговорил он, – Виктор Геннадьевич мне… ничего не сказал.

До вечера Кузя сидел в палате. За это время Аверин успел узнать, как зовут самых сильных дивов в Управлении и кто у них там главный, как выглядит жена князя Булгакова и, самое важное, где, сколько раз и кому Кузя в красках и подробностях поведал историю, как он, «схватив когтями серебряный кинжал, вонзил его в горло демона, а клыками вцепился в плечо».

Допрашивали Кузю не единожды. И допрашивали колдуны. Но див сумел виртуозно обойти все подводные камни и не выдал секрет. Если не будет проведено более подробное расследование, то Виктор и Фетисов в безопасности. А на крайний случай есть еще легенда про амулет.

– Кстати, а где амулет маскировки? – поинтересовался Аверин. Может, его нашел кто-то и тоже отдал Кузе на хранение?

Кузя потупился.

– Потерял… Я его с руки сорвал, чтобы изменить форму и сбежать. Но не успел. Этот демон очень быстрый. Был. Я потом искал, но ничего не нашел. Там столько народу потопталось…

– Ну что ты, не расстраивайся. Думаю, Анонимус тебя простит. Он уверен, что ты его носил для моей защиты.

В дверь постучали.

– Да, заходите, – отозвался Аверин.

Дверь открылась, и на пороге появилась Маргарита, в белом халате и с объемистой корзиной в руках.

– Ой, добрый день, Кузьма, ты уже тут как тут. – Она поставила корзину на столик и всплеснула руками: – Гермес Аркадьевич, да что же это… кожа да кости, вас что, вообще тут не кормят?

– Извини, Маргарита, мне почти ничего нельзя. Как тебя пропустили-то с этой корзиной?

– Ах, – заулыбалась она, – ваш врач… или он медбрат? Ну, такой импозантный мужчина дежурит возле вашей палаты, он все тщательно проверил и разрешил занести только то, что вам можно. Вот, смотрите, – она начала выкладывать судочки и горшочки. – Вот тут паштет из вареной куриной грудки. Это вот варенец, я с него сняла сливки, он не жирный, а это вот постные лепешки. Фрукты вам пока нельзя, сказали. Но ничего, Кузьма их съест, правда?

– Ага! – Глаза Кузи загорелись.

– Конечно, съест. Вот уж кто точно оголодал на казенных харчах в своем… училище.

– Ох, – грустно вздохнула Маргарита. – У меня же плохая новость. Кузечка, котик наш, пропал. Так что теперь ты у нас один Кузьма остался.

– Пропал?

Конечно, не мог же Кузя бегать из Управления домой специально, чтобы Маргарита не волновалась.

– Не беспокойся, Маргарита, сестры говорили, что здесь какой-то кот шастает. Может, он меня нашел?

– Ах, как было бы хорошо, – она вздохнула, – а то я заходила каждый день, звала, еду оставляла. Не пришел.

– Ладно, я пойду, да? – Кузя встал. – Мне еще заниматься надо. Где вы оставили фрукты, тетенька?

– Так тут же и оставила, на столике возле палаты. Ты спроси доктора.

– О, конечно же. Я обязательно попрошу дяденьку доктора отдать мне фрукты, – Кузя показал зубы.

Ох… Быть теперь Анонимусу «дяденькой доктором», хорошо если не до конца своих лет.

– Давайте я вам помогу, – предложила Маргарита.

– Давай. Вот варенец мне дай и, наверное, намажь лепешки паштетом. У тебя там нож есть?

– Конечно, – с несколько обиженным видом изрекла Маргарита, – и нож, и ложка, и вилка! Сейчас.

Варенец оказался невероятно вкусным, как и лепешки с паштетом. Маргарита обладала даром приготовить вкусную еду даже без соли и специй. А может быть, Аверин просто истосковался по домашней стряпне. Ну или по еде вообще. Поев, он понял, что хочет спать.

Поблагодарив Маргариту, он попросил ее идти домой.

– Конечно, отдыхайте, Гермес Аркадьевич. – Она принялась собирать посуду в корзину.

В это время открылась дверь и в палату неспешно вошел кот.

Маргарита оглянулась.

– Кузя! – радостно воскликнула она и всплеснула руками.

– Мя-а-а, – ответил кот и, деловито запрыгнув на кровать, лег колдуну на грудь.

Аверин вытащил левую руку из-под одеяла и неуверенно почесал кота между ушами.

Глава 14

Говорят, дома и стены помогают. Самое время было проверить эту народную мудрость.

Аверин, опираясь на трость, с трудом поднялся на крыльцо и осмотрелся.

Листья уже пожелтели, и хотя солнце только начинало клониться к закату, было довольно прохладно.

Кузя стоял рядом, готовый в любой момент поддержать.

Эх… если ранения помогли залечить хорошие чародеи, то физическую форму чародейством не вернешь.

– Завтра пойдем на пробежку, – сказал он Кузе.

– На пробежку? Вы? Это как?

Аверин улыбнулся:

– Пройдемся вокруг дома. Боюсь, самостоятельно я с этой задачей не справлюсь.

– Ага. – Кузя открыл дверь, и Аверин, стуча тростью, похромал в дом.

Ужин уже был на столе. Аверин прошел по гостиной, подошел к креслу и взялся было за спинку, намереваясь сесть, как вдруг услышал шум в прихожей. Он обернулся и увидел, как, отшвырнув в сторону пытающегося остановить ее Кузю, в дом влетела Анастасия. Огляделась и быстрым шагом направилась к колдуну. И залепила звонкую пощечину.

– Что… – начал было Аверин, но договорить не успел. Анастасия схватила его за шею и прижалась губами к его губам.

– Ой-ой-ой… ничего себе. – Маргарита выглянула из кухни. – Ой, а я как раз домой уже собиралась, точно-точно, мне уже пора домой.

Она подхватила сумочку и скрылась в прихожей.

Аверину с трудом, но удалось освободиться.

– Что ты себе позволяешь?! – Он отшатнулся, потерял равновесие и покачнулся, но тут же был подхвачен с двух сторон.

– Я, пожалуй, тоже к себе пойду, а то вдруг любовные утехи случатся, – во весь рот ухмыльнулся Кузя, сцапал со стола кулебяку и скрылся.

– И что же вы сделаете сейчас, господин колдун? – спросила Анастасия, когда они остались одни. – Опять меня свяжете?

Он покосился на ее руку, удерживающую его за левое плечо.

– Два раза я не повторяюсь. Ты пришла за продолжением?

– Нет. Я пришла спросить. Почему вы не позвали меня?! Каким самонадеянным идиотом надо быть, чтобы броситься в логово Григора в одиночку!

Аверин свел брови к переносице. А ведь действительно… почему он не позвал Анастасию?

– Я не успел об этом подумать… Анастасия, или отпусти меня, или помоги сесть. Мне трудно стоять.

– Конечно. – Она придержала его за руку, пока он усаживался в кресло.

– Садись, – он махнул рукой, – угощайся, если хочешь.

– Как странно… до меня доходили слухи, что в этом доме дивам нельзя садиться за один стол с хозяином.

– Я изменил правила. – Он указал на стул: – Садись. Я не только не подумал. Я еще и Триглав у тебя на трюмо забыл.

– Извините, ваше сиятельство, его я не принесла. Придется вам снова прийти ко мне в гости.

Она рассмеялась.

– Ты тогда исчезла. И сразу позвонил Кузя. Его схватили. Времени искать тебя не было, я чувствовал, что с ним беда, и помчался.

– Это был Григор. Так его звали в те времена, когда мы были знакомы. Он напугал моих дивов, сделал несколько кругов над домом. Но напасть все же не решился. Видимо, почуял колдуна.

– Наверное, он решил, что ты позвала на помощь своего колдуна. Но… раз ты его знала, расскажи мне про него. Григор кричал, что он и есть Влад Цепеш. Что он сожрал Цепеша и правил Валахией. Это правда? Или его воспоминания перепутались в Пустоши?

– Бедняга Григор, – ее губы тронула улыбка. – Его разум помутился. Влад Цепеш казнил его хозяина. А его самого отправил в Пустошь.

– Что? – Аверин подался было вперед, но с легким стоном схватился за загипсованную руку. – Анастасия, ты же сказала, что Цепеш и был его хозяином?

– Я? – удивилась Анастасия. – Нет, я такого не говорила. Григор был дивом Владислава, господаря Валахии. А Влад Цепеш был моим хозяином. Он завоевал Валахию, пленил Владислава и приказал посадить его на кол. А Григор больше суток сидел, закованный в серебряные цепи, рядом со своим истекающим кровью хозяином. Сначала это была пытка, но потом про него просто забыли. А когда он попался на глаза – выкинули в Пустошь. Тогда-то Григор меня и запомнил.

«Ты будешь умирать так же, как мой хозяин, которого ты убил!»

– Выходит… этот див, в помутнении разума, принял меня за Влада Цепеша? Не знаю даже, комплимент это или оскорбление, – рассмеялся Аверин. – И как? Я на него похож?

– Не знаю… – Анастасия ненадолго задумалась. – Нет, – сказала она, – вы добрый человек. А тот был очень жестоким. И никому не доверял. Даже дивов всегда держал таких, с которыми мог расправиться в одиночку. У него было много дивов, как я. Мы очень его боялись.

– Удивительно изучать историю Цепеша в Академии, а потом услышать ее от тебя, видевшую все вживую.

Он внезапно нахмурился и посмотрел на Анастасию с подозрением. И спросил осторожно:

– Анастасия… а почему из всех дивов Цепеша Григор запомнил именно тебя?

– Видимо, потому, что это я осуществляла казнь Владислава.

– Ты? Серьезно? Ты посадила на кол господаря Валахии по приказу Влада Цепеша?

Она кивнула:

– Влад Цепеш чаще всего использовал для вызова жертву, посаженную на кол. Тяжелые страдания позволяли призывать сильных дивов. Но для того чтобы жертва не умерла раньше времени, требовались сила и мастерство. Поэтому почти всегда казнь выполняли дивы. Кол нужно ввести аккуратно и правильно, чтобы, проколов тело полностью, он не задел сердце и не вызвал преждевременную смерть.

– Точно! – Аверин всплеснул руками. Он понял, что случилось в деревне Колтуши. – Спасибо, Анастасия. Ты мне очень помогла. Давай все же поедим и выпьем чаю. У меня от твоих рассказов в горле пересохло.

Анастасия ушла, когда время уже подходило к полуночи. Аверин встал, осторожно прошелся по дому, вдыхая знакомые запахи и заново привыкая к почти забытым в больнице ощущениям. Все-таки дом – это дом. Василь предлагал поехать из больницы в поместье, уверяя, что там брат получит гораздо лучший уход. И вообще – там лес, озеро и все, что нужно для реабилитации. Но Аверин отказался, по крайней мере прямо сейчас. Ему больше всего хотелось вернуться домой, к делам. Да, очередную охоту на демона он сейчас не потянет, но у него есть Кузя. Поэтому за некоторые дела все же можно будет взяться. Все операции и пребывание в больнице оплатило Управление, и накопления у него были, но это не повод предаваться безделью.

По гостиной неслышной тенью скользнул Кузя и скрылся на кухне.

– Я не сплю, – Аверин отошел от окна.

– Ой, – Кузя высунулся из-за двери, освещенный полоской света из холодильника. – А почему тогда свет выключен? Я думал, вы уже легли.

– Самому мне не справиться.

Аверин нащупал трость и двинулся к креслу, но Кузя подхватил его под руку.

– Давайте помогу. Или вас отвести в спальню? Точно, вы же, наверное, не сможете переодеться. Вот я дурак, – он хлопнул себя по лбу.

– Сначала мне надо будет умыться. Надеюсь, Маргарита все приготовила. Эх, Кузя, ты просто не представляешь, как отвратительно быть беспомощным.

Он опустился в кресло. Надо же, круг по дому, а он уже так ужасно устал. Но спать пока совершенно не хотелось.

– Кузя, а сделай мне какао? Ты всем хвастался, что умеешь.

– Ага, сейчас.

На кухне загорелся свет. Раздались булькающие звуки, а за ними – глухой удар. И тут же Аверин услышал, как Кузя что-то лакает.

– Кузя! Люди не облизывают пол! Возьми тряпку.

Звук прекратился. И через секунду раздался голос Кузи:

– Так я это, в кошачьей форме! Ну молоко же!

– Все равно. Сделай лучше какао и себе. И зефир принеси.

– Ага.

Аверин понимал, что дальше оттягивать разговор с Кузей нельзя. Див вел себя как ни в чем не бывало, но тоже старался избегать главной темы. О драке знал уже почти весь город, начиная с князя Булгакова и заканчивая Анастасией, к которой, как оказалось, Кузя наведывался регулярно. Но о самом главном он не упоминал, а Аверин почему-то все не мог собраться спросить.

– Может, свет включить? – Кузя появился с двумя кружками и пачкой зефира под мышкой.

– Не нужно. У меня глаза устали. Того, что падает из кухни, достаточно. Садись, – Аверин указал на место за столом напротив.

– Ага.

Кузя подвинул стул, и колдуну показалось, что глаза дива странно сверкнули.

– Кузя, – решился Аверин, – мне нужно с тобой поговорить.

– Ага, – сказал Кузя, и его лицо, освещенное падающим из кухни светом, вдруг стало серьезным и совершенно взрослым. – Мне тоже.

– Хорошо. Тогда давай не будем ходить вокруг да около. Скажи, почему ты меня не сожрал?

Глаза Кузи снова сверкнули, и зрачки стали вертикальными. Он оскалил зубы, обнажив внезапно отросшие клыки, и произнес гортанным низким голосом:

– А что мешает мне это сделать сейчас?!

– Ошейник, высший приоритет. Ну и немного моя левая, вполне дееспособная рука.

На лицо Кузи вернулось нормальное выражение, он запрокинул голову и рассмеялся.

И Аверин вдруг почувствовал легкость. Как будто напряжение, что было между ними, рассеялось.

– Расскажи мне, я очень хочу понять, – попросил он.

Кузя перестал смеяться и задумался.

– Потому же, почему Анастасия не сожрала Алешу. Она этого очень не хотела. И я не хотел.

– Ты сравниваешь несравнимые вещи. Анастасия – фамильяр с огромным стажем. И в момент аварии она была далеко. А с тобой я работаю совсем недавно, и ты выпил мою кровь. Я в жизни не слышал, чтобы после этого див мог остановиться. Да, просто почуяв кровь, очень сильный и умный див еще может сдержаться из страха или каких-то других соображений. Но, попробовав кровь хозяина, див полностью теряет рассудок. Даже фамильяр высокого уровня.

– Да, Анастасия мне то же самое сказала. Мы много думали. И именно об этом я хотел поговорить.

– Так почему? И как?

Кузя вздохнул:

– Насчет почему – это же совсем просто. Вы обалденный.

– Да? Вот спасибо…

– Ага. Я такой яркой и веселой жизнью никогда не жил. Расследовать преступления, ловить отравителей и взбесившихся дивов… наши тренировки… А бой с демоном! Как важно действовать сообща! По одному он бы нас порвал. Но вместе – какой результат! Даже не верится! Все так, как вы и говорили тогда Владимиру и его колдуну. А что бы было, если бы я вас сожрал? Ничего бы этого больше не было.

Аверин глотнул остывающее какао и заметил, что Кузя так и не тронул зефир. Совсем на него не похоже. Див нервничает.

– Ладно. А теперь расскажи, как тебе это удалось.

Кузя опустил глаза и принялся изучать свои пальцы. Потом снова посмотрел на колдуна.

– Я не знаю, – тихо проговорил он. – Я сам этого не знаю. Но очень, очень хочу понять. И я хотел с вами поговорить о том, что мне сейчас важнее всего, наверное.

– Что же это, Кузя?

Див поднял голову и выпрямил спину. В слабом свете блеснул орел на его шее.

– Я хочу быть свободным, Гермес Аркадьевич, – тихо, но твердо проговорил он.

– Ты хочешь, чтобы я снял с тебя ошейник?

– Нет, дело не в ошейнике. Пусть с ним, с этим ошейником, мне он не очень-то и мешает. Я… понимаете, я хочу освободиться сам и освободить всех дивов.

– От колдунов, как те анархисты? – улыбнулся Аверин, но тут же, взглянув на Кузю, стал серьезен.

– Нет, от жажды крови. Я и к Анастасии бегал в тот день: хотел у нее спросить, как она справилась. Помните, вы объясняли, почему наши виды не могут нормально сосуществовать. Но вот же, Анастасия справилась. И я. Главное, понять, как это работает. Вы мне поможете?

– Я понял, Кузя. Значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе в этом разобраться?

– Конечно! Вы же колдун. Ну, если вы захотите, конечно.

– Конечно, я захочу, – слегка передразнил его Аверин. – Я же тебе сказал: мне очень важно это понять. Не только «почему», но и «как». Знаешь, давай ты сейчас поешь зефир, выпьешь какао, а потом подробно мне все расскажешь. Что ты думал в тот момент, что чувствовал.

– Ага, – обрадованно воскликнул Кузя и схватил зефирину.

С поздним ужином было покончено. Кузя сделал последний глоток из кружки и сразу же заговорил:

– Когда он напал на вас, я понял, что одному вам не справиться. Но я был слишком слаб, чтобы даже освободиться, не то что вам помочь. Потом он забрал свое оружие, и я упал, но двигаться не мог, а он… ранил вас. Когда я почуял запах вашей крови, меня аж вверх подбросило. Я совершенно забыл про боль, мечтал лишь рвать вас и пить вашу кровь. Этот запах, вы не представляете, как он одуряет, но… понимаете, при этом я все равно хотел вас защитить. Поэтому я попытался сосредоточиться на главном приказе и не думать больше ни о чем. И в голове немного прояснилось. Я стал искать возможность справиться с демоном и защитить вас. И все, ни о чем, кроме этого, я себе думать не разрешил.

Запах крови придавал мне сил. Я знал, что кровь сделает меня намного сильнее. Я добрался до нее и сделал вид, что потерял сознание. А когда лежал, увидел ваш кинжал. И тогда понял, что мне делать.

Когда я сделал первый глоток, я вообще сначала все забыл, просто облизывал камни и чуть не грыз их зубами. Не помню, что я думал, чего хотел, но потом в моей руке оказался кинжал. И боль слегка отрезвила меня. Я ощутил, как тот див высвобождается, чтобы вас сожрать, и от этого впал в ярость. Я думал только о том, как его убить, уничтожить, сожрать. А потом… я почти ничего не помню. Только вашу Плеть и мысль: «Нужно использовать связь». И то, как снова схватил кинжал в руку. И еще, когда пришел Виктор Геннадьевич, я помню, что подумал: «Все. Теперь все будет хорошо».

– Это возле дома Хмельницких? – уточнил Аверин. – Или уже в больнице?

Что же бедняге пришлось пережить… Аверин не мог себе этого представить. Было заметно, что нынешний стройный и связный рассказ – плод многодневных размышлений.

– Там еще. В больнице мне уже было намного легче. Видимо, вам остановили кровь. Я ее на себе все еще чувствовал, но… после… ну, вы понимаете. Намного проще было. А когда Виктор Геннадьевич подошел, я даже кинжал выпустил. А во время обряда, который проводил колдун Фетисов, я уже в ванне чистый сидел. В Управлении сразу лег на кровать и уснул. Даже не помню, как дверь заперли. Мне потом сказали, что я почти двое суток проспал.

– Да, тебе нужна была стабилизация. Все же твой изначальный уровень и то количество энергии, что тебе пришлось поглотить, несопоставимы. Знаешь, возможно, именно это и стало решающим. – Он потер виски.

– Да?

– Похоже на то. Смотри, сожрав того дива, ты оказался переполнен его энергией. Ты был сыт, а вернее, обожрался. И это, вероятно, притупило инстинкт. А еще ты почти все время ухитрялся сохранять осознанность действий. Ты помнил, что хочешь защитить меня, а не сожрать. Ну и серебро. Боль тебя отвлекала и отрезвляла, как Анастасию в ее подвале. Это то, что сразу бросается в глаза из твоего рассказа. Эх… как жаль, что отец погиб так рано…

– Он бы разобрался, да?

– Да, он как раз исследовал поведение дивов. Но и мы с тобой тоже разберемся. Знаешь, не так давно я думал: можно ли тебя накормить так, чтобы ты больше не хотел есть. Так вот, выходит, что можно.

Кузя радостно закивал.

Аверин некоторое время смотрел на него, а потом осторожно встал, опираясь на подлокотник.

– Уже совсем поздно. Пойдем, поможешь мне раздеться и приготовиться ко сну.

– Доброе утро, Виктор Геннадьевич, как я рад вас видеть. – Князь Булгаков даже вышел из-за стола, чтобы пожать руку, но взгляд у главы Управления был напряженным. – С чем пожаловали?

Виктор поклонился, поздоровался и положил на стол объемную папку.

– Я принес вам фотографии, ваша светлость. Ваши люди не успели как следует сфотографировать место преступления по горячим следам, зато мои сотрудники это сделали. Уверен, вам эти фотографии необходимы в архиве.

Князь открыл папку и принялся листать фотографии. Виктор специально положил сверху самые впечатляющие.

Вот фото с пленниками, предназначавшимися для жертвоприношения, снимок сделан как раз на фоне кольев. Вот руки госпожи Хмельницкой, после того как с них срезали веревки, а вот и сами колья и алатырь, крупным планом. Виктор наблюдал за выражением лица Булгакова. И вспоминал, как князь, прибыв на место и увидев круг и колья, осел на землю и схватился за сердце. Виктор даже подумал, что придется и главу Управления отправлять на «Скорой», но Булгаков быстро пришел в себя и даже помогал выносить людей из подвала.

Виктор хорошо его понимал. Сам пришел в ужас, когда представил, что за твари должны были вылезти из этого круга и сколько людей погибло бы, пока их удалось остановить. В том числе и полицейских, и сотрудников Управления.

После такого скандала полетел бы Булгаков с должности. А то и вовсе пошел бы под суд.

И все же Виктор знал, какая у людей короткая память, особенно по части того, кому они обязаны.

Булгаков поднял взгляд от фотографий и посмотрел на Виктора.

– Мы с вами взрослые люди, Виктор Геннадьевич, поэтому просто скажите, чего вы хотите? Управление готово всячески содействовать…

– Что вы, – совершенно искренне ответил Виктор, – я ничего не хочу. Я пришел в надежде, что смогу узнать, как продвигается дело о награждении его сиятельства графа Аверина орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

– Ах вот вы о чем, – сразу повеселел Булгаков. – Прекрасно продвигается. Я час назад подписал ходатайство на высочайшее имя, после обеда посыльный заберет его и доставит в столицу.

– Вы же расписали там все заслуги графа Аверина перед городом и Отечеством? Как профессионально он провел расследование, естественно, при полном содействии Управления, и сумел предотвратить катастрофу?

– Можете не сомневаться. Граф Аверин хоть и внештатный сотрудник Управления, но тем не менее вы же знаете, как мы печемся о своих людях. Мы полностью оплатили лечение.

– И реабилитацию, в течение года, ведь именно столько он будет считаться вашим временным сотрудником, так?

– Ну конечно. Вы изволите сомневаться?

– Никак нет, ваша светлость. Я просто хотел узнать, как продвигаются дела. Согласитесь, такая беда нас стороной обошла, что у меня даже слов нет. Честно признаюсь, я тем вечером напился так, что меня жена от порога до кровати волоком тащила.

– Ох. – Булгаков, решив, что опасный разговор закончен, вернулся в свое кресло. – И не говорите. Я не пил, конечно, ну, кроме сердечных капель, но все равно струхнул знатно. Как здоровье графа, кстати? Вы же его регулярно навещаете.

– Стабильное. К сожалению, пока к нему не допускают посетителей, но риск для жизни уже миновал. Самое время подумать о награждении, согласитесь?

– Без сомнений, без малейших сомнений.

– А, ой, чуть не забыл, – улыбнулся Виктор, и Булгаков снова напрягся. Виктор положил на стол еще одну папку.

– Я тут составил прошение о награждении нашего колдуна Фетисова «Станиславом» третьей степени. В конце концов, он оказал неоценимую помощь в обеспечении безопасности при транспортировке к вам дива графа Аверина. Не подпишете ли?

– О, конечно, ваш Фетисов – милейший человек. Давайте, я немедленно подпишу. – Лицо Булгакова стало таким счастливым и умиротворенным, что Виктору захотелось засмеяться.

Глава 15

…Зато Аверин смеялся от души.

– Серьезно, чья была идея с орденом? Ваша?

Кузя, не особенно понявший, что так развесило его хозяина, тем не менее несколько раз хихикнул.

– Фетисова. Я и не знал о том, какие возможности…

– Тс, – Аверин приложил палец к губам, – пока не будем загадывать.

– А вот и будем! – Виктор весьма фальшиво напел бравурный марш и вытащил из портфеля гербовую бумагу. – Сегодня пришел ответ. Как только ваше состояние здоровья позволит, вы немедленно должны отправиться в Омск для вручения награды. Вам со дня на день придет приглашение.

– Вас наградят орденом, да? – обрадовался Кузя и даже вскочил. – И вы полетите в столицу? А меня? Меня вы возьмете?

– Конечно, – важно произнес Аверин, – кто же меня защищать будет?

– А орден вручит сам Государь Император? А можно на него посмотреть?

– К сожалению, нельзя, Кузя, – расстроил дива Виктор. – На аудиенцию к императору дивы не допускаются, в целях безопасности.

– Жаль… А вы тогда с ним сфотографируетесь и мне покажете, ага?

– Конечно, не только фото. Церемония вручения будет сниматься на кинопленку, я думаю.

– Здорово! – Кузя просиял и вдруг нахмурился: – Гермес Аркадьевич… Если вы сотрудник Управления в течение года, то… значит, через год меня заберут, да? И отдадут кому-нибудь другому, как Владимира? Но я не хочу…

Аверин посмотрел на Виктора и улыбнулся:

– Кузя, идея с орденом просто замечательная не потому, что мне вручат медальку в столице. Андрей Первозванный – старый орден. И по традиции он дает большие привилегии – в том числе право создать себе фамильяра. Если у колдуна его еще нет, конечно. А у меня его нет. Анонимус принадлежит моему брату.

– Зато у вас есть я, – заулыбался Кузя и вдруг замер и округлил глаза. Его зрачки сжались в ниточки.

– Вы… вы хотите сказать, – произнес он внезапно севшим голосом, – что сделаете меня фамильяром?..

– Именно. Ты абсолютно правильно понял. А чтобы создать фамильяра, нужно долгое время владеть дивом первого класса и установить с ним прочную связь.

– Но я… я тогда… – Кузя явно не мог подобрать слова, только шумно вдыхал и выдыхал носом воздух. – Но у вас даже детей нет! – в конце концов выпалил он.

– Придется начать решать этот вопрос, да, Гермес? – Виктор хлопнул товарища по здоровому плечу.

– А к Гермесу Аркадьевичу опять приходила Анастасия… – хитро прищурившись, проговорил Кузя.

– И… что? – Виктор немного недоуменно посмотрел на него.

– Кузя, по-моему, ты поел и тебе пора учиться, – заметил Гермес, – иди к себе наверх.

Кузя сник.

– Ну да. Я знаю, что вы сейчас будете делать, – с недовольством в голосе пробормотал он.

– И что же? – спросил Виктор.

– Водку пить! – выпалил Кузя. И Виктор подумал, что в этот момент див удивительно похож на его старшего сына. Можно было сколько угодно рассуждать о природе этих существ, но Виктор прекрасно понимал Гермеса, привязавшегося к мальчишке.

– А вам, между прочим, доктор запретил! – продолжил тем временем Кузя.

– Кузя провел больше недели в обществе фамильяра Анонимуса, – со смехом пояснил Аверин. – Набрался у него плохого. Кузя, забирай свой зефир и иди наверх. Завтра утром будет диктант.

– У… – вздохнул Кузя, но послушно схватил вазочку с зефиром и отправился к себе.

– Вам бы жениться. – Виктор проводил Кузю взглядом. – И сына. Ну или хотя бы дочку. Не смейтесь, вы были бы отличным отцом.

– Не травите душу, Виктор, лучше налейте-ка водки. Видите, я калека, у меня всего одна рука.

– …И этой рукой вы забили демона девятого уровня. Теперь я понимаю, как это много. Хотя, провались я в Пустошь, обошелся бы без этого знания.

Виктор наполнил рюмки.

– Кстати, а что за история с этой Анастасией? Я просто обалдел, когда узнал, что она служила Владу Цепешу. А я-то думал… не знаю… – Виктор задумался, попытавшись сформулировать мысль.

– …что она просто бедная женщина, попавшая в беду. И я ей помог из благородных побуждений? Виктор, я… до сих пор не знаю, как мне искупить вину перед вами, но насчет того, что они не люди… они не люди. Анастасия помнит Валахию пятисотлетней давности. Она служила очень известному человеку. И она див восьмого уровня. Таких совсем немного. И все они так или иначе оставили след в истории.

– А сейчас ходят к вам в гости, – Виктор усмехнулся.

– А вы не смейтесь. Давайте выпьем за орден, что ли. Потрясающая идея, мне следует поблагодарить Фетисова.

– А давайте, – Виктор поднял стопку, и они чокнулись.

– С Анастасией все действительно странно. – Аверин выпил залпом и потянулся за ветчиной. – Вы понимаете, она себя ведет, ну натурально, как влюбленная в меня женщина. Сцены не закатывает, но оплеуху мне отвесила. Но дивы не умеют любить.

– Гермес… вы опять за свое. Это уже даже не забавно, – Виктор нахмурился.

– Нет, подождите, – Аверин поднял руку, – я понимаю, о чем вы. Я согласен, возможно, дружба, привязанность, чувство долга даже. Но дивы не испытывают никакого удовольствия от любовных утех. Физически не могут. В этом одно из многих отличий их тел от наших. Им просто незнакомо само понятие плотской любви. Между дивами плотские утехи невозможны. Даже наоборот, они такие вещи… воспринимают как агрессию, как нападение.

На этот раз Виктор сдержать улыбку просто не смог:

– Вы мне сейчас описали примерно треть человеческих женщин.

– Может быть… – Аверин с сомнением покачал головой. – Все же тут что-то не так. Вот поверьте моему чутью.

– Верю, конечно же, верю. Более того, всецело поддерживаю, что роман с чужим фамильяром – это не то, что вам нужно, – он подмигнул. – Вам нужно кому-то передать своего.

– Точно, – Аверин усмехнулся.

– И кстати, – Виктор снова наполнил стопки, – вы же прочитали материалы дела?

– Конечно. Я даже участвовал в допросе подозреваемых. Управление расстаралось. За мной специально прислали машину. Сейчас вам все расскажу.

– Жду с нетерпением.

– Хорошо. Тогда, пожалуй, начну сначала. Вы знаете, что вызов дива – это своего рода лотерея. Можно подобрать жертву таким образом, что на нее придет див определенной силы, но на этом выбор и заканчивается. Никаких других параметров задать нельзя. Этому учат в Академии. Но есть одна теория, так до сих пор и не подтвержденная, но и не опровергнутая. Если при вызове использовать способ, которым любил пользоваться бывший хозяин, можно призвать дива, служившего конкретному колдуну.

– Подождите. Что-то я не понял. Что значит «способ, которым любил пользоваться хозяин»?

– Способ подготовить жертву. Сейчас существует единый протокол, от которого нельзя отступать. Но раньше многие колдуны практиковали собственные способы принесения в жертву. Как почерк. Ведь жертва должна, во-первых, пережить обряд, чтобы вызванный див мог ее сожрать. Во-вторых, должна страдать, чтобы привлечь более сильного дива. И в-третьих – из нее необходимо выпустить много крови. Поэтому колдуны использовали разные ухищрения, чтобы добиться нужного результата. Посадка на кол – лишь один из способов. Так вот. Считается, что если принести жертву особым образом, то див, потерявший память в Пустоши, «узнает хозяина» и придет на зов.

– Серьезно? И это действительно так?

– Понятия не имею. Опыты такого рода уже давно категорически запрещены. Но, как видите, запрет останавливает не всех. Многим льстит вызвать древнего дива, служившего великому колдуну. И прикоснуться к прошлому.

– Вы хотите сказать…

– Именно. Эта девушка, Белицкая, вскружила голову двоим студентам. Она мечтала «освободить рабов». А для этого был нужен сильный див, способный убивать колдунов, в том числе колдунов Управления. Выбор пал на Влада Цепеша, легендарного колдуна, обладавшего сильными дивами и ярким «почерком» вызова.

– Ничего себе, – выдохнул Виктор и разлил еще по одной. – А… вам точно можно?

Аверин кивнул:

– Но только водку. Доктор так и сказал: «Пить вам нельзя, но если все же будете, то только водку».

Виктор рассмеялся.

– Так что же? Они решили повторить… подвиги Цепеша?

– Ушков и Белицкая. Хмельницкий был категорически против, ему претил такой жуткий способ принесения в жертву. Они сильно поссорились. Ехали домой, спорили и ругались. Тогда-то расстроенный Николай и не заметил Любовь Устюгову и сбил ее вместе с детьми. Потом молодые люди узнали историю семьи Устюговых. Николай, убив человека, был в шоке, его терзало чувство вины, и Белицкая убедила его, что во всем виноват местный застройщик: дескать, это он довел семью до того, что женщина с детьми оказалась на дороге. И Дубкова решили покарать. Ушков притворился заказчиком, желающим прибрести дачу, и пару раз встретился с Дубковым. Причем сделал у него заказ на очень крупную сумму. В назначенный день, то есть ночь, Ушков позвонил Дубкову, прикинувшись пьяным. Сказал, что купался с друзьями на «своем будущем озере» и их машина застряла. Просил пустить до утра, пока не найдут трактор. Дубков вышел к ним и тут же получил по голове. А дальше план стремительно пошел наперекосяк. Для начала, никто из горе-колдунов, естественно, не умел сажать на кол. И жертва умерла прямо во время обряда. Вызванный див тут же сожрал обоих незадачливых колдунов, да и сам див оказался не тот, которого они планировали вызвать. Григор – див господаря Владислава. Его хозяина убил Влад Цепеш, посадив на кол. А самого дива пытал, связав серебряными цепями и заставив в течение долгого времени смотреть, как хозяин умирает, не имея возможности ни сожрать того, ни спасти. Думаю, Григор повредился рассудком еще до Пустоши. И ужасная казнь Дубкова привлекла именно его.

Аверин залпом выпил водки.

– Так вот. Сожрав Хмельницкого и Ушкова, демон оставил в живых Белицкую. Помните тот кусочек одежды? Ушлая девица пряталась в кустах, пока жрали ее друзей. Так что сразу он ее просто не заметил, потому что она не обладала колдовской силой. А потом, когда нашел… не исключено, что память колдунов натолкнула его на более интересные мысли. Получив эту память, он назвался Цепешем и решил освобождать дивов из рабства. Правда, и тут все не прошло гладко. Сначала он попытался «освободить» дива из Управления. Но тот и после смерти хозяина продолжал с остервенением атаковать «спасителя». Пришлось его сожрать. Решив попытать счастья с более слабыми дивами, Григор случайно убил вашего Матвея, нарвался сначала на Владимира, а потом и на Инессу и вынужден был спасаться бегством.

В поисках убежища Григор, притворившись Николаем, пришел в дом его родителей, и те, не успев даже понять, что перед ними не их сын, оказались связанными в подвале. Запуганный до полусмерти, Хмельницкий-старший должен был провести обряд вызова.

Жертвами стали бы его жена и прислуга. Пленники были в таком ужасе, что сами подготовили и установили колья. Ну, а дальше вы уже все знаете.

– Чудовищная история… Но я не понимаю одну деталь – зачем было кол с телом Дубкова выставлять к его дому, на обозрение? Это ведь сделал демон?

– Не знаю. Но подозреваю, что это была своего рода последняя воля Николая Хмельницкого.

– Значит, сожрав человека, див сохраняет в себе часть его личности? То есть… Гермес, они едят наши души? – Виктор, обнаружив пустые стопки, снова налил.

– Не знаю. Вот честно, не знаю. Но ничего, если вам суждено пережить меня, спросите об этом у Кузи.

Они рассмеялись, и стопки звякнули друг об друга.

Утром Аверин чувствовал себя на удивление легко и хорошо. Впрочем, выпили они с Виктором немного, а мысль, что друг совершенно не держит на него обиды, очень грела душу.

Как и мысль о том, что Кузю не придется никуда отдавать. После «пробежки» и завтрака он устроил обещанный диктант, и Кузя написал его без единой ошибки.

– Можно мне к Анастасии? – довольный результатом, спросил див.

– Похвастаться, что ты станешь фамильяром? – рассмеялся Аверин.

Они сидели на веранде, и желтые листья медленно падали на ступеньки.

– Ага, – Кузя просиял. – Это же обалденно круто!

– Ты что же, так и мечтаешь меня сожрать?

Кузя посмотрел исподлобья:

– Ну конечно. Вы же понимаете, что это совсем другое!

– Ладно, беги, хвастайся, – он махнул рукой.

Как только за Кузей закрылась калитка, на веранду вышла Маргарита и тоже посмотрела Кузе вслед.

– Могли бы мне и сказать, – слегка насупившись, проговорила она. – Я же не дура. Я все понимаю.

– А? Ты о чем?

– Да о Кузьме, конечно. Вы думаете, я слепая? Никакой он вам не племянник.

– О… – Аверин смутился. Они совсем потеряли бдительность, Кузя даже очки перестал дома носить. А Маргарита действительно не дура.

– Хм-м… Маргарита, надеюсь, ты не уволишься… понимаешь, это сложно объяснить…

– Ой, да ладно. Ваша личная жизнь – совершенно не мое дело. Не хотите жениться – ваше право. Но мне больно смотреть, как мальчонка между вами мечется. Вон, держу пари, к мамке побежал.

– К мамке? Маргарита, кто такой, по-твоему, Кузя?

– Как кто? – Она хитро подмигнула. – Ваш сын, конечно. Кто же еще. Я же не дура.

– Да. Точно! Ты удивительно наблюдательна, Маргарита. Принеси мне чаю, пожалуйста.

– Конечно. – Маргарита, явно довольная собой, скрылась в доме.

И в этот момент оглушительно прозвенел звонок.

Маргарита снова высунулась в дверь и прокричала неизвестному визитеру:

– Входите, у нас нет собаки. Только кот, и он почти не кусается.

Засмеявшись своей шутке, она закрыла дверь.

Калитка открылась, и во двор шагнул Владимир.

Аверин настороженно смотрел на приближающегося дива. Этот визит не сулил ничего хорошего. Владимир однозначно явился сюда не осведомиться о его здоровье.

– Как ваше здоровье, ваше сиятельство? – спросил див.

– Спасибо, неплохо. Но если бы ты и Мончинский поспешили, было бы гораздо лучше.

– Приношу извинения. – Владимир склонил голову. – Если бы в Управление поставили новые «Меркурии», я уверен, мы добрались бы намного быстрее.

– Возможно, твоему хозяину следует написать об этом прошение. Так чем обязан? Управление скучает по мне?

– Нет. Управление к моему визиту не имеет никакого отношения.

Владимир протянул руку и разжал кулак. В его ладони лежали часы с амулетом Анонимуса.

– Думаю, это потерял ваш див.

Аверин похолодел. Владимир видел Кузю. И теперь его подозрения превратились в уверенность.

– Благодарю. – Он взял часы. – Что-то еще?

– Нет. Как вы знаете, я умею молчать. Но позвольте дать вам совет: не совершайте необдуманных поступков.

Аверин сжал часы в руке:

– Ты опять мне угрожаешь?

– Отнюдь. Я вас предупреждаю. Из хорошего к вам отношения. Не делайте глупостей, ваше сиятельство, и все останется так, как вы желаете.

Аверин посмотрел в глаза Владимира. И уперся взглядом в леденяще-голубую пустоту. А через мгновение див исчез.

…И появилась Маргарита с чаем.

– Кто это был? – спросила она.

– Один… друг…

«Или враг».

Он пригубил горячий напиток и улыбнулся. Кузя был прав. Их жизнь невероятно интересная.

Императорский Див