Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг — страница 5 из 7

Императорский див

Глава 1

Кузя грелся на солнышке, раскинув лапы в разные стороны. Аверин допил чай, наклонился и почесал пятнистое пузо. Кот в ответ муркнул, но глаз не открыл.

– Кузечка! – раздалось из дома. – Кузя, Кузя!

Один глаз, тот, что зеленый, открылся.

– Тяжелая артиллерия, да? – рассмеялся Аверин. Маргарита готовила ужин, и, похоже, срочно понадобилось что-то доесть.

– Мя-а-а! – сказал кот и зевнул, показывая все свои зубы и длинный розовый язык.

– Я сейчас ухожу, вернусь часа через два. Разберешь бумаги в кабинете, надо убрать со стола в ящик с архивом материалы по убийству инженера Страхова. А по краже у графини Слуцкой сложи в папку, за ними Виктор вечером зайдет.

– Мя-а-а… – Кот нехотя встал на четыре лапы и потянулся.

– Ну что «мяяя»? А мне, думаешь, хочется ехать на встречу с Волобуевым?

Ехать не хотелось. Днем Аверин собирался сходить с Кузей на тренировку, а вечером немного посидеть на крыльце с Виктором. Но майор сильно настаивал, и голос при этом у него был прежалобный. Так что вряд ли это новый вызов на дуэль. Да и сам Волобуев сказал по телефону, что ему «нужна консультация колдуна».

Стоимость консультации Аверин озвучил, но в дом Волобуева приглашать не стал, договорились встретиться в «Еноте». Вздохнув, он вышел с веранды. Кот выпрыгнул следом и тут же рванул на кухню.

– Я вернусь к ужину, – крикнул из коридора Аверин и, накинув плащ, спустился во двор.

Волобуев заметно изменился с последней встречи. Он осунулся, а выражение лица больше не было уверенным и бравым, майор казался смущенным и рассеянным. Аверин заказал кофе и десерт, есть совершенно не хотелось, как и перебивать аппетит перед ужином.

Зато напротив майора уже стояли графинчик водки и здоровенная сковорода с жаренной со свининой картошкой. Было заметно, что он настроился на долгий разговор.

– Перво-наперво, Гермес Аркадьевич, я бы хотел принести вам свои извинения, – проговорил Волобуев, – и не хотите ли выпить?

– Нет, – отказался Аверин, – я за рулем. Но извинения ваши принять готов. Вы были пьяны и не в себе. И вам стоит поблагодарить моего дива. Но не поздновато ли извиняться? Прошел уже почти год.

– Да, мне следовало принести извинения гораздо раньше. Но я… вы понимаете, я чувствовал себя очень неловко за тот инцидент. И никак не мог набраться решимости посмотреть вам в глаза. Но сейчас меня привело важное дело.

– Это я уже понял, майор. Не могли бы вы к нему приступить? – Аверин постарался выглядеть приветливо, чтобы его слова не прозвучали слишком грубо.

– Это, понимаете, такое… странное и личное дело. Я не знал, к кому обратиться, поэтому обратился к вам. – Волобуев нервно налил себе стопку водки и выпил ее залпом.

– Ничего, я вас выслушаю, и все останется между нами, – заверил его Аверин.

– Понимаете… я, как бы это получше сказать, хочу жениться на русалке. Вы думаете, это возможно?

– Э… – осторожно поинтересовался Аверин, – что значит «жениться на русалке»?

– Ну, жениться. Сочетаться законным браком. Как вы думаете, нас обвенчают? Я просто ничего о русалках не знаю… Вообще ничего. Но я ее люблю!

– Так. Ясно. Вы любите русалку и хотите на ней жениться, но не знаете как. – От неожиданности Аверин чуть не рассмеялся. – А в чем проблема? Вы не уверены, что она человек? И, позвольте спросить, где вы вообще нашли русалку?

Или Волобуеву удивительно везло на русалок, или новая русалка появилась в его жизни неспроста.

– Вы знаете, в Ладоге. После всей той истории я так страдал душевно, что решил заняться паломничеством. Молился за душу Марины. Ну и за свою, я же тоже, ну, чуть было… вы помните. Очень большой грех. Много где был, в Старой Ладоге в монастыре жил целый месяц. Думал даже постриг принять. Но вот в апреле приехал на Валаам. Хотел пожить отшельником в святом месте и решить окончательно, оставить мне мир или нет.

– И что же? Вы там встретили русалку?

– Вы не поверите, но это так! Нет, я не пьян, честное слово. Она совершенно настоящая! Я рыбачил. Я люблю рыбалку, такое тихое, спокойное занятие. У меня возле домика небольшой причал. На пару лодок. И вот я с него. И гляжу, а прямо из воды девушка на меня смотрит… вы только не думайте, я не сошел с ума. – Он понизил голос: – Понимаете, я сначала подумал, что это Марина. Утопленница. Испугался очень, бросил удочку и убежал в дом. Молился всю ночь.

Пока Аверину было ясно только, что к Василю Волобуев не ездил и до сих пор считал Марину погибшей.

– Почему вы решили, что это Марина? Она… эта девушка, на нее похожа?

– Очень. Нет, правда! Я до сих пор иногда думаю, что это Марина… Но, понимаете, Марина была совсем другой. Скромной, застенчивой, хрупкой. А эта… ну, такая… русалка. – Он смущенно опустил глаза.

– Русалка, значит, – хмыкнул Аверин. – Так вы молились, а дальше?

– А на следующий вечер она опять появилась. Я начал молиться прямо на берегу, но она выбралась на причал и… обняла меня. Я думал, ну, она холодная будет, но наоборот… горячая такая… извините. Она совершенно живая, это точно! И… она, ну, понимаете, понесла…

– Давайте подведем итог, майор. – Аверин потер пальцами виски. – Вы встретили на Валааме русалку, похожую на Марину, и она от вас беременна. И теперь вы хотите жениться на ней, я правильно понял?

– Да! – обрадовался Волобуев и замахнул еще стопку. – Вот как быть? На ней можно жениться? Или она уплывет с моим ребенком и больше я ее никогда не увижу? Я слышал, это все, что нужно русалкам от мужчины. Но она пока не бросила меня… хотя уже понесла.

– Хм… – Аверин задумался. То, что Марина беременна, было очень хорошей новостью. А в том, что эта русалка – Марина, он не сомневался. Интересно, была ли встреча случайной или Марина искала майора? Скорее всего, она поселилась где-то в окрестностях острова. Монахини нередко подкармливают русалок и дают им старую одежду. А монахи могут стать отцами их детей, среди них нередко попадаются наделенные силой.

По крайней мере, если верить книжке про чудь и навь.

Вероятно, Марина заметила Волобуева и узнала… Ну и ну.

– А почему вы так уверены, что она ждет ребенка? Ведь вы встречаетесь с ней совсем немного, меньше месяца.

– Почти месяц, она сама сообщила. Так и сказала: «У нас будет малыш» – и сразу уплыла. Это были первые слова, которые я от нее услышал. – На глазах Волобуева выступили слезы, и он снова потянулся за графином.

– Значит, – уточнил Аверин, – она приходила к вам, ночевала и уплывала снова? Так?

Волобуев выпил:

– Угу. Точнее… я потом засыпал, мгновенно. А просыпался – ее нет уже. От нее еще такой сильный запах трав и хвои… голова кругом. Но я не был пьян, честное слово! Я вообще почти не пил все это время. Только сейчас. Волнуюсь очень. Так вот. Я думал – не придет больше. Но она пришла через два дня. Она всегда каждые три дня приходит. И она очень похожа на Марину… Вы колдун, скажите, как-то можно ее… ну, превратить в обычную женщину? Или мне лучше купить домик на берегу? Чтобы она могла там со мной жить? И я буду венчаться. Не хочу с любимой во грехе…

– А она? Она сама хочет с вами жить?

– Думаю, да, – ответил Волобуев, – иначе она бы не приходила больше, разве нет?

Некоторый резон в словах майора был. Русалка не могла ошибиться насчет своей беременности. Может, доблестный майор Волобуев все же растопил сердце Марины? Или дело в том, что после родов некому будет обновить заклятия и ей придется вернуться к людям? В общину, из которой девочки сбежали, она возвращаться вряд ли захочет.

Интересно, знает ли Мария?

– Вот что. – Аверин внимательно посмотрел на Волобуева. – Скажите, вы готовы сейчас меня выслушать? Только очень внимательно.

Волобуев, налив в стопку водку, так и застыл с ней в руках:

– Слушаю.

– Отлично. Тогда первое и главное, что вы должны знать. Эта девушка – Марина. Она не топилась и не умирала. Она русалка и всегда ею была. Ей очень плохо жилось среди людей, вот и выглядела она испуганной и печальной. Я освободил ее от одного мерзкого заклятия и отпустил на волю. Пока понятно?

– О… да! – Волобуев выплеснул в рот водку и потянулся за бутылкой, но Аверин жестом остановил его.

– Нет уж. Будьте добры дослушать меня в здравом уме. И в целом не советую пить, если вы собираетесь жениться и заводить детей.

– Да, конечно! Завтра же брошу! – Его пальцы задрожали. – Вы… вы серьезно говорите, что это Марина? Живая Марина?! – Волобуев схватил его за руку.

Аверин осторожно освободился.

– Да. И вам следует кроме любовных утех сделать еще кое-что. А именно, поговорить с ней. Если окажется, что она хочет с вами жить, спокойно делайте ей предложение. Марина – человек, русалкой ее сделало наложенное в детстве заклятие. Ничто не может помешать вашему венчанию. Но вы правы, вам стоит приобрести домик на берегу, потому что ей будет необходимо часто плавать. Ну и обязательно найти хорошего чародея-акушера. Ее ребенок наверняка родится с колдовской или чародейской силой, а такие роды проходят нелегко.

– Да! О господи, да! Я найму лучших! – Глаза Волобуева сияли таким восторгом, что Аверин не мог не улыбнуться.

Майор встал, схватил Аверина за руку и принялся трясти:

– Спасибо, огромное спасибо!

– Не за что. – Аверин тоже поднялся. Встреча оказалась гораздо интереснее, чем он ожидал, и, по всей видимости, подходила к концу.

– Я… сейчас, я вам заплачу. – Волобуев полез в карман.

– Не нужно. Марина – моя родственница, и мне будет достаточно приглашения на свадьбу.

– Да… конечно… тогда мне надо расплатиться здесь и бежать! Бежать… – Он озабоченно наморщил лоб. – Черт побери… как же доставить букет цветов на Валаам?!

Когда Аверин вернулся домой, Кузя все еще возился с документами.

– Зачем так много бумаг? – с унылым видом пожаловался он. – Разве нельзя без них?

– Увы, – развел руками Аверин, – ты еще не знаешь, сколько бумаг заполняет Виктор Геннадьевич. Или твой приятель Владимир. Можешь у них спросить сегодня за ужином.

Кузя смущенно потупился. Он всегда смущался, когда Аверин называл Владимира его приятелем.

Первый раз Аверин обнаружил их своеобразную дружбу еще в феврале, когда вернулся с лекций раньше, чем планировал. Маргарита хлопотала на кухне, а Кузи не было видно, хотя обычно он встречал хозяина.

– А где Кузя? – спросил Аверин.

– Кот где-то бегает, а парнишка ваш наверху, у себя. К нему приятель пришел.

– Приятель? Это какой приятель?

Маргарита пожала плечами:

– Я не знаю, они в дом не заходят никогда. Наверное, из училища кто-то. Кузя только и бегает с тарелками, поесть эти ребята ох как любят. Ну что ж поделать, молодые! – Она добродушно рассмеялась.

Аверин усмехнулся. Никаких «приятелей из училища» у Кузи быть не могло, следовательно…

Он поднялся на мансарду и открыл дверь. И обнаружил в комнате Владимира. Див сидел за столом и с удовольствием поглощал Маргаритины кулинарные изыски.

Увидев колдуна, Владимир отставил тарелку в сторону, встал и склонил голову.

Кузя тоже вскочил, но выглядел при этом как кот, которого застали на хозяйском столе ворующим сметану. Даже голову немного втянул.

– Это… случайно так вышло, – быстро пробормотал он.

– Это как же? – с усмешкой спросил Аверин.

– Владимир же продолжает за домом присматривать. Тот див, что в вас стрелял, не появлялся больше, но все равно задание не отменено, и он патрулирует. Ну, я сидел на веранде и ел, а тут он. Я спросил, не хочет ли он пообедать, он сказал, что хочет. Ну, я сбегал и взял у тетушки Маргариты побольше еды. А Владимиру сказал, что вы разрешили. Знаю, вы этого не любите, в ваше отсутствие! Но тут ведь моя комната, да?

– Да, – согласился Аверин, – но впредь я хочу знать, кого ты приглашаешь даже в свою комнату.

– Ага. – Кузя расслабился, поняв, что ругать его не будут. – Но я же не приглашу никого чужого или плохого.

– Уверен, что так, – ответил Аверин и повернулся к Владимиру: – Я всегда рад видеть тебя в своем доме. Можешь заходить в любое время. А сейчас пойдем вниз. Я познакомлю тебя с Маргаритой, и вы с Кузей сможете обедать в столовой.

Маргарита вышла из кухни, отирая руки о передник.

– Вот, Маргарита, это Владимир, – представил Аверин. – Он не только приятель Кузи, но и мой коллега и друг. Служит в Управлении. Владимир, это Маргарита. Если ты придешь, а меня нет дома – она тебя примет и накормит.

– О, очень приятно, – обрадовалась Маргарита, – я всегда рада друзьям Гермеса Аркадьевича. Владимир… а как по отчеству?

Владимир улыбнулся неожиданно обаятельной, совсем человеческой улыбкой и сказал:

– Для вас, госпожа Маргарита, просто Владимир. Я восхищен вашим кулинарным искусством. – Он прижал руку к груди.

– Ох, да что вы… – Маргарита зарделась. – Ой, я только что испекла булочки с яблоком и корицей. Не хотите ли чаю?

– Хотим! – воскликнул Кузя, а Владимир с той же мягкой улыбкой наклонил голову:

– Был бы вам очень признателен.

«Надо же… и Владимир, когда хочет, умеет быть очень милым человеком, – подумал Аверин. – А впрочем, чего ожидать от разведчика?..»

Сегодня Владимир и Сергей Мончинский как раз собирались заглянуть в гости. Был вечер пятницы, поэтому Аверин пригласил и Виктора, который все равно должен зайти за документами.

– Заканчивай тут, – Аверин указал на стол, – и пойдем прогуляемся. Раз уж с тренировкой не получилось.

Он вышел из кабинета.

– Гермес Аркадьевич? – К нему подошла Маргарита. – А можно я возьму отгул на девятое? На первую половину дня. Приду в обед, все приготовлю к праздничному столу, можете не волноваться! Приедет государь Александр Владимирович, будет роскошный парад, так красиво!

– Конечно, мы тоже пойдем посмотреть и позавтракаем в ресторане. Можешь отдыхать.

– Спасибо вам огромное!

– Не за что. Если все готово, иди домой пораньше.

– Кузеньку тогда сами покормите, ладно? Опять куда-то утек, стервец. Весна у него.

Аверин дождался, когда Кузя закончит с бумагами, и они вышли на улицу. Черемуха еще не распустилась, но все равно пахло чем-то цветущим.

– Ты знаешь, что сегодня за день? – спросил Аверин у Кузи, когда они дошли до моста.

– Пятница? – Кузя посмотрел на колдуна с интересом, ожидая продолжения.

– Не только. Сегодня годовщина того дня, когда Императорский див уничтожил Гитлера и его монстра. И это стало, по сути, концом войны. Хотя официально Германия признала свое поражение только девятого мая, когда мы и празднуем победу.

– Да! Маргарита говорит, девятого будет очень красивый парад и вечером салют. Мы же пойдем смотреть, правда?

– Конечно, – подтвердил Аверин, – и парад, и салют. К сожалению, на саму площадь дивам вход запрещен, но мы посмотрим с Дворцового моста на парад.

– Я могу сверху еще… – Кузя на миг задумался, – стойте. Тогда получается, Владимир именно сегодня сожрал тех колдунов? Да?

– Получается, что так.

– Тогда надо его поздравить!

– Обязательно.

– Эх… – Кузя посмотрел наверх. – Вот бы придумали специальные ордена для дивов. И давали вместе с ними разные привилегии вроде вашей с фамильяром. Ну, например, для начала выбор хозяина, чтобы отказаться было можно, если попался плохой. А самым-самым вообще разрешали снять ошейник и жить как людям. Учиться, потом пойти работать… – Он замолчал.

– Ты все еще хочешь снять ошейник?

Кузя опустил голову и посмотрел на Аверина:

– Сейчас – нет. Но… потом… я не знаю, не могу сказать. Детей у вас нет, вы даже Алешу не усыновили до сих пор.

– Хм. Это Анастасия попросила напомнить? Я помню. Понимаешь, это не так просто… Зря она думает, что со мной Алеша будет в безопасности. Он в безопасности с ней, а кто его опекун – настолько ли это важно?

Кузя почесал нос:

– Я думаю, вы боитесь.

– Чего?

– Не знаю. Но и с семьей своей долго не общались. Родные на вас обижались даже, очень сильно.

– Это откуда ты знаешь? – Аверин догадывался откуда, но все равно решил уточнить.

– Так Анонимус же рассказывал.

Кузя обладал еще одной крайне интересной способностью. По своей природе дивы – одиночки, терпеть рядом с собой другого дива они готовы разве что по приказу колдуна. И то при условии строгого соблюдения иерархии. Той же Анастасии приходилось постоянно контролировать своих животных.

Кузя же умудрялся втереться в доверие и подружиться со всеми дивами, с которыми вступал во взаимодействие: начиная от бесенка Дракулы, который совсем перестал бояться и спокойно сидел у Кузи на голове во время застолий, и заканчивая совершенно необщительным Анонимусом, у которого Кузя успел выведать едва ли не все семейные тайны.

Лицо Кузи стало серьезным.

– Но я же не о себе, ну, вы понимаете. Вы же видите, колдун Сергей с каждым днем все мрачнее. И Владимир тоже не рад, хоть и виду не подает. Но ведь скоро он перейдет к другому хозяину и опять вернется в общежитие.

Владимир уже три месяца жил у Мончинских. На следующий день после совместных посиделок Сергей подал прошение главе Управления князю Булгакову. Колдунам Управления разрешалось забирать из общежития под свою ответственность государственных дивов, поэтому прошение удовлетворили быстро. Теперь баланду Владимир больше не ел. Утром и вечером его кормила гостеприимная мама Сергея, а обедал он частенько у Аверина, к не меньшей радости Маргариты, которой очень нравился милый и воспитанный молодой человек.

Да и вообще, последнее время Маргарита сильно радовалась, что у ее хозяина появилось столько друзей…

Аверину стало интересно:

– А что бы делал Владимир на свободе, как ты думаешь?

– Ну как что, – Кузя посмотрел на колдуна с удивлением, – работал бы в Управлении. Но ему бы платили зарплату, он купил бы себе дом и еду, какую хочет. И мог бы быть напарником колдуна Сергея столько времени, сколько захочет. Он ведь ни на кого не напал бы, не убил. Вы же его знаете!

– Да, ты прав. Я сам много думал об этом. Да что там, постоянно думаю. Но если дать свободу тебе, Владимиру или, например, Анастасии, то ведь и остальные дивы тоже этого захотят.

– Они и сейчас хотят, – Кузя хитро прищурился, – почти все дивы хотят на свободу. Ну, кроме Анонимуса.

– Это все-таки другое. – Аверин снова вздохнул. – Представляешь, как им обидно будет? Если некоторых освободят.

– Ну я же не предлагаю просто так. А как награду, за подвиг.

Определенный резон в словах Кузи однозначно был.

– А если див совершит подвиг, получит свободу, а через несколько лет все же решит, что неплохо будет сожрать пару человек, а?

Кузя пожал плечами:

– Люди тоже нарушают закон. Их ловят и сажают в тюрьму. Или казнят. Напал на человека – отправляйся в Пустошь. Ловим же мы демонов. Меня вот даже поймали.

– Это все может напугать людей.

– Ага… – вздохнул Кузя, – в этом же и есть проблема, да? Люди нас боятся.

– Ничего, Кузя. Сейчас мы очень близки к тому, чтобы начались серьезные перемены. Да ты и сам знаешь.

Дело князя Рождественского удалось сделать громким и резонансным. О нем писали газеты, было снято и показано несколько репортажей по телевидению. Выступали жертвы: и девушки-люди, и дивы, подвергшиеся насилию. Причем кампанию проводили настоящие профессионалы, журналисты применили интересный ход – о том, кто выступал, человек или див, сообщалось только в самом конце передачи. В общем, шумиха поднялась знатная.

– Вот что, – сказал Аверин Кузе, – нам пора домой. Кстати, об Анонимусе. Ты ведь помнишь, что мы в воскресенье едем в поместье? Годовщина гибели наших с Василем родителей. Хочу в кои веки провести этот день с братом.

– Суд двадцать второго мая, – прямо с порога объявил Мончинский, улыбаясь до ушей. Виктор как раз забрал у Гермеса папку и вышел из кабинета. Отлично, значит, на днях придет повестка.

– Выходит, князя признали полностью вменяемым. – Виктор убрал папку в портфель и пошел к столу, но его чуть не сбил с ног Кузя-кот, несущийся из кухни за отчаянно верещащим Дракулой. Они так играли уже минут пятнадцать, и Виктор всерьез опасался, что дивы разнесут гостиную. Но Гермес не волновался. Наоборот, смотрел на возню и улыбался.

Виктор тоже улыбнулся и вспомнил когда-то прочитанную другом лекцию о том, как хозяин может потерять себя, сильно привязавшись к диву. Похоже, Гермес уже считал Кузю сыном, по крайней мере, сам Виктор примерно так же воспитывал своих оболтусов.

С ними Кузя тоже сдружился и, когда не был нужен на работе, частенько торчал у Виктора дома либо шлялся с мальчишками. И Виктор ловил себя на том, что чувствует себя гораздо спокойнее, когда с его сыновьями Кузя. Кто может навредить мальчишкам в компании дива первого класса?

Сам Виктор тоже привязался к Дракуле. Но скорее как люди привязываются к домашним животным. Питомец, конечно, ел едва ли не больше, чем средняя овчарка, но и не болел, а главное, не постареет и не умрет.

Скорее всего, даже переживет самого Виктора. И это как раз совсем неплохо. Мальчишки уж точно позаботятся о дракончике.

А вот Гермес о дальнейшей судьбе Кузи не особенно задумывался. Впрочем, это уже точно не его, Виктора, дело. Тем более что Кузя с такой гордостью носил на ошейнике орла Управления. Наверняка даже расстроится, если придется его снять.

– Может, все же перейдете на службу в Управление? – спросил Виктор.

Кузя, приняв человеческий облик, выскочил из ванной. В руке его пищал Дракула.

– Точно! А правда, давайте! – воскликнул он.

– Отличная мысль, – поддержал Мончинский, – заодно сможете Владимира к себе на год взять. А потом я опять на него прошение подам.

Виктор обернулся к Владимиру. Тот замер в дверях и посмотрел на Гермеса долгим внимательным взглядом.

– Это хорошая идея. Я бы настоятельно рекомендовал вам, ваше сиятельство, пойти на государственную службу.

Рекомендация прозвучала неожиданно, но Виктор уже привык к Владимиру и к тому, что иногда див разговаривал махровым канцелярским языком, а иногда – вел себя совершенно как человек. Но было что-то в его словах, что заставило Виктора нахмуриться. И Гермеса тоже.

Но друг тут же улыбнулся.

– Нет уж, благодарю. Боюсь, мы с князем Булгаковым на одной территории не уживемся. Так что там с судом? Кто еще пойдет с полной доказательной базой?

– Еще шестеро. Колдуны Рождественского, Скрепцов и Федотов, помните, распорядитель с арены. Против него свидетельствуют дивы, он приводил им жертв для пожирания. Еще десять человек пойдут как соучастники, есть доказательства, что они знали о том, что дивы для развлечения вызывались незаконно из Пустоши. Тут уже сам Рождественский постарался – брал с них подписи под договором «оказания услуг».

– О… а зачем? Чтобы их легче в тюрьму было посадить? – рассмеялся Кузя.

– Да, Кузя, вроде того, – пояснил Мончинский, – это было сделано специально, чтобы «замарать» их. Если бы они донесли на Рождественского, то вслед за ним сами пошли бы под суд. Что и случилось. Все их подписи он бережно хранил у себя в сейфе.

– А остальные? Те, кто мучил дивов? Им, значит, совсем ничего не будет? – В голосе Кузи появилась горечь.

– К сожалению… – опустил голову Мончинский.

– Да уж… – пробормотал Аверин, – вряд ли тебя утешит, что их больше не принимают в приличном обществе.

– Ага… и они теперь сидят с своих домах и вымещают злость на фамильярах…

Все замолчали.

– Мир меняется, – внезапно сказал Владимир. – Людям стало неприятно слушать о том, что кто-то истязает дивов. А законы придумывают люди. Его императорское величество взял дело под личный контроль. Значит – законы тоже скоро изменятся.

– Здорово, – обрадовался Кузя, – а ты помнишь, кстати… – Он посмотрел на хозяина и осекся. Тот приложил палец к губам.

– А давайте к столу?

– Отличная мысль.

Все расселись. Кузя сел рядом с Гермесом и тут же бросил недовольный взгляд на бутылку с коньяком. Виктора забавляло, как див следит за здоровьем друга, а нелюбовь Кузи к алкоголю давно уже стала предметом шуток. Все изрядно проголодались, поэтому первое время дружно отдавали дань мастерству Маргариты.

Потом Аверин откупорил коньяк. А Кузя – бутылку с вином, которое стояло на столе специально для Владимира. Аверин встал:

– Я бы хотел напомнить всем, что сегодня знаменательный день. День, который положил конец одной из самых страшных войн в нашей истории. И вы все знаете, что герой этой войны сейчас сидит с нами за одним столом. Поэтому предлагаю выпить за Владимира и его подвиг.

Он разлил коньяк. А Кузя плеснул вина Владимиру.

– Но это еще не все, – продолжил Аверин. – К сожалению, как верно заметил Кузя, у людей нет орденов для дивов. Но у меня есть кое-что другое. Прошу взять бокалы и выйти на улицу.

Все высыпали на веранду. Было прохладно, приятно и свежо. Откуда-то сильно пахло цветущей сливой.

Кузя вынес коробку и раздал всем по заряженной сигнальной ракетнице.

– Ну что, все готовы? – спросил Аверин и направил дуло ракетницы вверх.

– Да, – ответил нестройный хор.

– Тогда – огонь!

Пять ракет, две красных, две зеленых и одна желтая взметнулись в темнеющее небо.

– Ура-а! – заорал Кузя.

– Ура-а, – послышалось откуда-то от соседей.

– А теперь можно и выпить, – произнес Аверин.

Глава 2

Сначала Аверин сфотографировал Аничков мост, потом общую панораму Фонтанки. Затем прислонился к перилам и сделал вид, что любуется рекой. Штора в интересующем его бельэтаже была задернута, но не может же человек спать до обеда.

Аверин посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Значит, скоро появится. Иначе придется придумывать легенду и стучаться в дверь. И сфотографировать уже не получится. Долго торчать возле моста тоже нельзя. Сколько вообще можно изображать туриста, любующегося окрестностями?

– Прогулки по рекам и каналам! – тронула его за локоть женщина с рекламным плакатом.

– Нет, спасибо, – ответил он, мельком поглядывая на окно. Наконец занавеска дрогнула. Аверин немедленно поднял фотоаппарат и защелкал.

Штора отдернулась, девушка открыла форточку. Аверин продолжал нажимать кнопку. И через минуту полароид выдал ему шесть готовых снимков. Он взял один, уже хорошо проявившийся, и внимательно его рассмотрел. Никакого сомнения – это и есть пропавшая. Прекрасно, теперь можно вручить фотографии матери, а одно фото – Виктору, на всякий случай. Кто знает, что послужило причиной побега из дома? Зато девушка абсолютно точно жива. И никто ее не сожрал. А это, в свете последних событий, весьма радовало.

Что ж. Сейчас он вернется домой, отправит Кузю с фотографиями к клиентам, получит гонорар и завтра с утра с чистой совестью поедет в поместье.

Аверин двинулся к припаркованной за углом машине, и вдруг его снова тронули за локоть.

– Нет, спасибо, – не глядя, ответил он и хотел было продолжить движение, но его окликнули:

– Ваше сиятельство, не могли бы вы уделить нам пару минут?

Он остановился. Двое мужчин в почти одинаковых хороших шерстяных костюмах стояли у парапета. Один из них был ближе к Аверину – видимо, он и коснулся его локтя.

Аверин оценивающе осмотрел обоих. Костюмы дорогие. Прически стильные и аккуратные. Одному лет тридцать, второй постарше, примерно ровесник самого сыщика.

– Что вам угодно, господа? – поинтересовался Аверин. И второй, тот, что старше, отделился от парапета и шагнул к нему.

Колдун. Причем боевой. Ни малейшего сомнения в этом у Аверина не было. Более того, если хорошо подумать, можно даже вспомнить его лицо.

– Вы не могли бы уделить нам немного времени? И побеседовать?

– О чем же? – Аверин широко улыбнулся. – Желаете за чашечкой кофе вспомнить славные деньки в Академии?

В ответ старший колдун слегка поклонился:

– А вы наблюдательны, Гермес Аркадьевич.

– Поэтому до сих пор живой. Простите, не могу припомнить вашего имени.

– Это и не важно. Так что насчет времени?

– Боюсь, сейчас я немного занят.

– К сожалению, мы настаиваем, – вмешался в разговор второй. Тоже колдун. Плохо. Затевать бой на Невском среди бела дня – отвратительная идея. Аверин огляделся по сторонам. Где-то рядом их дивы. А Кузя остался дома.

– Ваше сиятельство, прошу вас, не беспокойтесь, – снова заговорил старший, – поверьте, никто не хочет вам ничего плохого. Мы не собираемся вас похищать. Просто препроводим к некой важной особе, которая желает с вами встретиться.

– Почему же особа не хочет прийти ко мне сама? Она настолько важная?

– Наиважнейшая, – заверил молодой колдун, – дело чрезвычайной важности и секретности. – Он вынул из кармана звезду колдуна и жетон с орлом. На золотом фоне блестела цветная эмаль.

Министерство государственной безопасности. Ничего себе…

– Я арестован? – поинтересовался Аверин.

– Ну что же вы, Гермес Аркадьевич! – всплеснул руками старший колдун. – Вам же ясно сказали: с вами желают поговорить. И это дело государственной важности. Прошу вас, пройдемте с нами. Мы с трудом вас разыскали.

– Это ваша работа, разве нет? Я же не жалуюсь… Хорошо. Ведите меня к своей важной особе, все равно вариантов у меня нет, верно?

– Верно, – подтвердил молодой, – прошу в автомобиль.

Аверин вздохнул. Оставалось надеяться лишь на то, что кто-то из сильных мира сего просто желает нанять его строго конфиденциально. Проклятье… как бы подать весточку Кузе?

– Я могу хотя бы фотоаппарат отнести в машину? – не особенно надеясь на положительный ответ, спросил он.

Молодой отрицательно помотал головой. А старший вежливо произнес:

– Можете отдать его нам, если вам мешает. Мы вернем его, как только ваша беседа будет окончена.

– Ясно, – снова вздохнул Аверин, – тогда не будем терять время. Где ваша машина?

Автомобиль оказался припаркован неподалеку. Перед Авериным любезно открыли дверцу, молодой колдун сел рядом с ним на заднее сиденье.

– А глаза мне завязывать не будут? – пошутил Аверин. Колдуны в ответ переглянулись, и тот, что старше, немного подумав, ответил:

– Нет, думаю, это излишне.

Ехали недолго. С Невского свернули на Фонтанку, петляя, пронеслись мимо Михайловского замка и оказались возле ворот. За ними виднелись столики – это был ресторан, уже выставивший летнюю веранду. Тепло в этом году пришло в город рано.

– Вы привезли меня в ресторан? – удивился Аверин.

Колдуны разом кивнули.

– Прошу следовать за нами, – сказал старший. И они вошли внутрь.

Ресторан оказался исполнен в традиционном стиле, с тяжелыми дубовыми столами и головами лосей и оленей на стенах. В углу стояло чучело медведя. Внутри не было ни души. Колдуны прошли дальше, за большим залом оказался зал поменьше. Здесь тоже было пусто. Но на столе были разложены столовые приборы.

– Садитесь, ваше сиятельство, – указал на стул старший. Аверин послушно сел.

Колдуны вышли.

Теперь, вероятно, придется ждать «важную особу».

Аверин осмотрелся. Этот зал был менее вычурным, чем главный. Стол посередине, еще несколько столиков у стен, аккуратные диванчики с кожаной обивкой. Красивый каменный камин в углу, где вовсю трещали дрова. В целом даже уютно.

Скрипнула дверь. Аверин раньше не заметил ее: дверь сливалась с интерьером. Он повернулся и встал.

И понял, что поступил очень правильно. Дверь открылась совсем, и в зал шагнул его императорское величество Александр Пятый.

Аверин поклонился. А когда поднял голову, император уже шагал к нему, и на лице его лучилась улыбка.

Подойдя, он протянул Аверину руку:

– Вы не представляете, как я рад вас видеть в добром здравии, Гермес Аркадьевич.

Аверин пожал руку, она оказалась сильной и горячей, и снова почтительно склонил голову:

– Ваше величество.

– Ох, а давайте без формальностей, а? Садитесь, прошу вас, сейчас подадут горячее. Я ужасно проголодался, а вы?

– Признаться, тоже, – немного смущенно ответил Аверин. Что все это значит? Официально император должен прилететь в Петербург только послезавтра, планировалась церемония приветствия. Почему он уже здесь? Зачем это странное приглашение? Встреча в каком-то ресторане…

– Надеюсь, мои люди вели себя пристойно? – поинтересовался император, садясь за стол. Аверин присел напротив.

– В целом да. Но я успел понервничать. Почему бы сразу не сказать, что мне назначена высочайшая аудиенция?

– Секретность, куда ж без нее. Так положено, хотя лично я сомневаюсь, что вы бы стали кричать на весь Невский: «О, меня хочет видеть сам император!», ведь правда?

– Разумеется, нет. Но, признаюсь, я польщен. За что мне такая честь?

– Ох, Гермес Аркадьевич, право, не нужно прибедняться. За ваши дела вас нужно бы еще раз наградить, да вот только я не знаю как. А тут еще я с очень деликатной просьбой.

– Готов служить всеми своими силами. А наград мне не нужно. Вы и так сделали все, чтобы дело Рождественского не удалось замять. Вы ведь знаете, двадцать второго суд над ним и его подельниками?

– Конечно.

Основная дверь открылась, и вошел официант с подносом. И принялся молча расставлять по столу блюда. Закончив, так же молча удалился.

– Давайте так, по-простецки. – Император подвинул к себе тарелку с ярко-красным борщом, – не стесняйтесь.

– Благодарю. – Аверин тоже взялся за приборы.

– Я очень рад, что получилось собрать много доказательств, – снова заговорил император, – и что бо́льшая часть виновных все же получит по заслугам. Они кормили дивов людьми, что же, будет справедливым, если теперь они разделят участь своих жертв.

– Полностью согласен, – подтвердил Аверин, – хотя… – Он замялся.

– Что такое? Говорите же!

– Понимаете, те, кто пытал дивов и формально не имеют отношения к убийству людей, не будут наказаны. А то, что они делали, – отвратительно.

Император кивнул:

– Я слышал, что рассказывают дивы, подвергшиеся пыткам. И не только то, что показывают по телевизору, мне присылали материалы дела. Но у меня для вас есть хорошие новости. Благодаря вашим стараниям это дело оказалось весьма громким и вызвало возмущение среди народа. Поэтому я инициировал подготовку закона «Об ответственном обращении с дивами». Как только он вступит в силу, за жестокость в отношении дивов их хозяева будут отвечать в полной мере. Виновные понесут наказание вплоть до тюремного заключения. А див будет конфискован в пользу государства. А если это фамильяр – то в пользу наследников или ближайших родственников.

– О… – восхищенно протянул Аверин, – это потрясающая новость. Конечно, будут некоторые проблемы с доказательной базой и с тем, что именно считать жестокостью. Например, призвание к порядку вышедшего из-под контроля дива или захват демона не обходится без некоторого, порой довольно жесткого воздействия. Но, думаю, это будет предусмотрено.

– Разумеется. Над определением границ как раз и работает комиссия из колдунов. Не желаете ли войти в ее состав?

– А знаете, желаю, – не задумываясь, ответил Аверин. – Но… ведь не за этим же вы меня сюда пригласили?

– Вы удивительно проницательны. Тогда, пожалуй, перейдем к делу. Я хочу нанять вас как сыщика.

– Меня?.. Но… к вашим услугам все спецслужбы нашего государства… и я? Почему?

– Еще раз прошу, не прибедняйтесь, Гермес Аркадьевич. Но вы правы, следует кое-что пояснить. Это дело государственной важности, и оно строго секретно. Никто, совершенно никто не знает о том, что я вам хочу поручить, и не должен узнать никогда. Ну и потом, вы – лучший. Так вы готовы принять мое поручение?

– Конечно. Служить вам – высочайшая честь. И, разумеется, я буду хранить эту тайну до самой смерти.

– Хорошо. Скажите, вы ведь знаете про меч Содзасамондзи? Его привез из Японии Александр Васильевич Колчак, ставший после победы в Гражданской войне его величеством Александром Четвертым?

– Разумеется, это одна из важнейших реликвий Российской империи.

– Именно. И он похищен. Надеюсь, не нужно объяснять, отчего такая секретность?

Аверин даже не сразу сообразил, как на такую новость следует реагировать.

– И вы хотите поручить мне его поиски?

– Именно. – Император наклонил голову. – Но, боюсь, вам придется действовать в одиночку. Пока о пропаже реликвии знают только трое: я, вы и похититель, кто бы он ни был. Не считая дивов-охранников, перевозивших меч.

– Кстати, об охранниках, меч ведь должны были хорошо охранять.

– Так и было. Давайте я расскажу, что именно произошло, а вы подумаете и выскажете свои соображения.

– Да-да, слушаю внимательно.

– Император Александр Четвертый завел традицию носить этот меч на манер сабли с парадным мундиром на торжественных мероприятиях. И я должен надеть его, принимая парад. Для этого были изготовлены особые ножны.

Аверин это знал.

– Меч вместе с остальными реликвиями и моей парадной одеждой отправили грузовым самолетом вчера днем. Но до Зимнего дворца он не доехал. Не обнаружив его в вещах, ответственный тут же связался со мной. И я заверил, что меч при мне и я хочу сам привезти его. А сам немедленно вылетел в Санкт-Петербург. Дальше вы знаете. Как понимаете, дело непростое. Нельзя никого опрашивать в связи с пропажей, нельзя допустить, чтобы перед праздником поползли слухи.

– Это понятно. А кто знал, что меч перевозят именно этим самолетом?

– Очень малый круг. Приближенные и доверенные. Видите, какая ситуация? Список я вам дам. Но… вы не сможете поговорить с ними о пропаже.

– А просто поговорить смогу? – спросил Аверин. – Это можно устроить?

– Можно, – подтвердил император. – Также я могу дать вам возможность осмотреть самолет и автомобиль, в котором перевозились реликвии.

– Отлично. Я готов немедленно приступить к делу. Но у меня есть несколько вопросов.

– Конечно, задавайте.

– Самый первый и главный – могу ли я использовать при расследовании своего дива? Он мне очень помогает в делах, да и в нынешних ограниченных условиях див с его чутьем просто незаменим.

Император задумался.

– Хорошо, – наконец сказал он, – можете его использовать. Однако вы должны отдать ему приказ, чтобы он ни при каких условиях никому не рассказывал про это дело.

– Разумеется. И еще. Мне необходимо завтра быть в моем родовом поместье, это недалеко, за городом. Я уже пообещал брату, что обязательно проведу с ним этот день. Дело в том, что завтра годовщина гибели наших родителей.

– Да-да, понимаю. Если я не ошибаюсь, они погибли во время одного из последних за войну воздушных налетов? Когда была уничтожена секретная база «Вектор К»? Столько талантливых колдунов погибло в тот день… И ваши родители?

Аверин вздохнул и опустил голову.

– А вы помните своих родителей? – с участием в голосе спросил император.

– Почти нет. Но помню, как набросился на нашего фамильяра, обвиняя, что он не смог их защитить. В детстве он казался мне всемогущим, – печально проговорил Аверин.

– Да, я понимаю. Он, наверное, много рассказывал вам о вашем отце?

– Увы. Анонимус со мной почти не разговаривал. Да и сам по себе он не особо разговорчив.

– Значит, вы не знаете, что произошло во время налета?

– Мне рассказывала бабушка, когда я стал старше. Но она мало что знала. Да и Анонимус не мог бы пролить свет на случившееся. В те дни Гитлер и его монстр были уже мертвы, всем казалось, что победа уже наступила. И дивов отправили на задание. Они вернулись, только почувствовав гибель хозяев. База лежала в руинах. Некоторые стали демонами, их пришлось ловить.

– Ужасная трагедия. Конечно, вам следует завтра быть с семьей. Я не надеюсь, что меч вы найдете сегодня, но…

– Я постараюсь это сделать как можно быстрее. И у меня есть еще один очень серьезный вопрос. Поверьте, мною движет не праздное любопытство. Очень важен мотив похищения. И, сдается мне, за ним стоит вовсе не жажда обогащения и не страсть к коллекционированию.

– Так что же вы хотите узнать? – с интересом спросил император.

Аверин помолчал немного, раздумывая, как покорректнее задать вопрос, а потом проговорил:

– Скажите, Императорский див действительно был вызван при помощи этого меча?

Император помрачнел:

– Вы уверены, что вам необходимо это знать?

– Я знаю многое об этом мече, – объяснил Аверин. – Он принадлежал известнейшему японскому колдуну Ода Нобунаге. По легенде, ему служил очень могущественный див, которого прозвали Демоном Шестого Неба. Это прозвище потом перешло и к самому колдуну. Нобунага почти завоевал Японию, но его предал вассал, тоже очень сильный колдун. Обманом ему удалось отправить Демона Шестого неба в Нараку, то есть в Пустошь. Существует поверье, что если приносить людей в жертву тем же способом, каким это делал хозяин могущественного древнего дива, то можно вызвать именно этого дива. А если это сделать тем же оружием, то шансы на успех увеличиваются в разы. Проблема в том, что это, вероятно, правда. Я убедился на примере Григора, демона с Крестовского. Поверье известно всем колдунам. Поэтому для меня очень важно знать, был ли меч использован для вызова. Императорский див и Демон Шестого Неба – это один и тот же див?

Император надолго задумался. И наконец заговорил:

– Вы понимаете, что просите раскрыть государственную тайну?

– Да, очень хорошо понимаю. Но я должен знать, для чего выкрали меч. И не ожидается ли в ближайшие дни пришествие одного из самых страшных и опасных дивов за всю известную историю.

– Да, вы правы. Тогда поклянитесь честью, что не расскажете об этом никому. Кроме, может быть, своего дива.

– Клянусь честью, – наклонил голову Аверин.

– Да. Императорский див и есть Демон Шестого Неба.

– Фух, вы не представляете, насколько вы меня успокоили.

– Вот как? – Император едва заметно вздохнул. – А вот мне только прибавилось тревог. Только представьте, что случится, если эта тайна попадет не к тем людям? У Российской империи хватает врагов, которые готовы на все, чтобы очернить и нашу страну, и правящую фамилию. Нам до сих пор изо всех сил пытаются навязать потомков Романовых.

– Да, и это тоже может быть мотивом. Ведь меч больше никак не использовался. Скорее всего, на нем сохранился след от мощного вызова. Грамотный колдун сможет этот след обнаружить. И легенда о фамильяре, принадлежащем Александру Колчаку, рассыплется в прах.

– Вы хотите, чтобы я поседел раньше времени, Гермес Аркадьевич. – Император растерянно улыбнулся.

– Не волнуйтесь, до седины вам точно еще далеко, ваше величество.

Действительно, в черных волосах императора не было даже намека на седые волосы. Выглядел он отлично. Император был младше Аверина всего на три года, но ему даже 35 лет можно было дать с большим трудом.

Впрочем, этот человек создавал впечатление очень ухоженного, заботящегося о своей внешности. Довольно скромный, но дорогой элегантный костюм идеально подчеркивал его хорошую спортивную фигуру. Аверин не сомневался, что император – колдун. Причем сильный боевой колдун. В таких вопросах сложно ошибиться. С другой стороны, а как иначе? Он удерживал своей силой очень могущественного дива. Даже если учитывать, что Императорский див теперь фамильяр, посредственному человеку пришлось бы ох как тяжело.

И сложно было не отметить, насколько сильно император похож на своего деда. И на отца.

Аверину пришла в голову одна мысль.

– И, прошу прощения, ваше величество. А можно и с моей стороны одну личную просьбу?

– Конечно.

– Ваши люди забрали мой фотоаппарат. Но я уверен, вернут его, когда вы им прикажете. Если это возможно, я бы хотел сделать фото с вами. В приватной обстановке. У меня есть подобное фото в семейном архиве, только на нем ваш отец и мой. Я бы дополнил архив.

Император посмотрел очень внимательно, затем наклонил голову в знак согласия.

– Хорошо. Когда наша встреча закончится, я попрошу, чтобы нас сфотографировали. А сейчас, пожалуй, мы все же поедим как следует, и я напишу вам список людей, с которыми вы сможете встретиться здесь, в Санкт-Петербурге. И тех, кто остался в столице. Скорее всего, они не причастны, но сами понимаете.

– Они могли действовать через посредников или просто сообщить кому-то информацию о том, каким образом будут перевозить реликвии. Если потребуется, я готов вылететь в столицу.

– Надеюсь, в этом не будет необходимости. Найти меч нужно как можно быстрее. Он не должен попасть за границу. Если еще не поздно.

– Хм. Может быть, стоит усилить проверки хотя бы на границе с Финляндией? – предложил Аверин, но император только покачал головой.

– Не стоит привлекать внимание. И это вряд ли поможет. Уверен, если меч будут вывозить, через обычную таможню его не понесут.

– Если будут… Ваше величество, а кто еще знает, что этот меч… уже использовался полководцем Нобунагой для обряда? Я имею в виду, может, кто-то решил попробовать вызвать Демона Шестого неба сам?

– Хм… – Император задумался. – Такая версия тоже заслуживает внимания. Но давайте все же отдадим должное искусству местного повара.

Некоторое время они провели в молчании. А потом, когда подали чай, император велел принести бумагу и ручку. И, получив требуемое, принялся составлять список.

Надо будет придумать причину для визитов к людям из списка. Аверин очень слабо представлял себе людей, приближенных к императору. Он никогда не интересовался столичным двором, да и телевизор смотрел довольно редко.

Неплохо бы поговорить с Маргаритой. А еще спросить у Анастасии. Она говорила про какие-то «связи». Может, что-то получится узнать через фамильяров?

Как бы только это все проделать, не выдавая причины…

Но сначала они с Кузей осмотрят машину и самолет.

– А вот и список, – император протянул лист, – кроме имен я написал, что именно эти люди знали.

– Вы установили за ними скрытное наблюдение?

– Да. К сожалению, я не могу привлечь к слежке местное Управление: придется слишком многое объяснять.

Аверин задумался.

– Есть двое, колдун и его див, к которым можно обратиться конфиденциально и без объяснений. У дива высший доступ. Да вы их наверняка знаете, они проводили операцию на острове.

– Вы имеете в виду Владимира и господина Мончинского? Да, конечно, мне о них известно. Что же, хорошая мысль. Местный див, знающий все пути доставки контрабанды, нам очень пригодится.

Аверин взглянул на список. Все имена так или иначе были ему знакомы. Особенно третье в списке.

Он нахмурился:

– Граф Метельский? Василий Метельский? Он – ваш приближенный?

– Да, – подтвердил император, – он ведь ваш родственник, если я не ошибаюсь?

– Дядя, брат матери. Правда, я не видел его с детства. И даже не знал, что он при дворе.

В сложные отношения со своей семьей Аверин вдаваться не стал. Про младшего брата матери он знал только то, что Метельский был довольно сильным колдуном.

– А по-моему, отличный шанс восстановить семейные связи, – слегка прищурившись, посмотрел на него император.

– Полностью согласен. Тем более и повод у меня есть, и весомый. Завтра годовщина гибели его сестры. Пожалуй, попробую наведаться к нему сегодня вечером.

– Хорошо. Для остальных тоже придумайте предлоги, а потом позвоните мне. Внизу номер телефона.

– Обязательно. Я правильно понимаю: к местам, которые мне нужно осмотреть, меня проводят? Те же милые люди?

– Да. Один из них. Второй останется меня охранять.

Охранять… А что, если один из министерских колдунов и есть Императорский див? Интересно, кто? Ошейников не было видно ни на одном.

– А теперь самое время сфотографироваться, сейчас принесут ваш аппарат, – улыбнулся император. И нажал на кнопку, вмонтированную в стол.

Глава 3

Сопровождать Аверина отправился тот колдун, что помоложе.

– Николай Антонович, – представился он, когда они садились в автомобиль.

– Вы человек? – посмотрев ему в глаза, спросил Аверин.

– Да, а что, это вызывает сомнения? – с некоторым любопытством уточнил колдун.

– Вы мне напомнили одного знакомого дива из Управления, – пояснил Аверин. Интересно, а второй? Тот, кто остался с императором.

– А ваш напарник? Он человек?

– Вы задаете слишком много вопросов. Не надо так.

Аверин пожал плечами, повернулся к окну. И сказал:

– Мне нужно заехать домой и взять своего дива.

– Хорошо.

Аверин думал, что они поедут к дому. К счастью, он ошибся. Сопровождающий привез его обратно на Невский, к машине.

– Езжайте и забирайте своего дива. Я поеду за вами и подожду. Потом будете следовать за мной. И постарайтесь не терять меня из виду.

– Хорошо.

С большим облегчением Аверин покинул автомобиль Министерства и сел в свой. И вскоре уже был на Петроградке.

– Кузя, собирайся, срочно, – скомандовал он, даже не раздеваясь.

Кузя метнулся к себе, мгновенно переоделся и остановился на крыльце.

– Иди за руль, ты поведешь машину.

– Ого! Отлично! – Кузя помчался вперед и занял место за рулем.

В автошколу его отдали еще в феврале. Дивы очень быстро обучались вождению, поэтому уже через две недели Аверин мог бы вполне спокойно ездить в своей машине пассажиром, но не тут-то было. Кузя оказался откровенным лихачом. Нет, он не нарушал правил, по крайней мере напрямую, но всегда гнал с предельно разрешенной скоростью и совершал весьма рискованные маневры. Головой Аверин понимал, что реакция дива намного превышает человеческую, но все равно такое вождение нервировало. Поэтому за руль он пускал Кузю только тогда, когда скорость и реакция действительно требовались.

– Что случилось? – спросил Кузя и рванул с места.

– Следуй вон за той машиной, – велел Аверин и задумался. Как бы Кузе объяснить, чтобы он понял?

– Ага.

Див вырулил с улицы. Двигаясь за машиной, он точно не будет лихачить.

– Послушай меня внимательно, Кузя, я сейчас встречался с императором.

– Что? – Кузя округлил глаза. – Вот прямо сейчас? Где?

– В одном ресторане, меня туда привезли его охранники. И он поручил мне найти очень важную реликвию, меч. Его похитили. Найти меч нужно как можно быстрее. И в полной тайне, ты не должен рассказывать об этом никому. Вообще никому. Это очень важно, и это приказ.

– Ого, я понял, – восхитился Кузя. – Так, выходит, мы выполняем секретное поручение императора? Класс! А в той машине? Подозреваемый?

– Нет. Наш сопровождающий, из Министерства. Сейчас мы должны осмотреть самолет и автомобиль, в котором перевозили меч. Его загрузили в столице. Но до Зимнего дворца он так и не доехал.

– Так, понял. Сперли по дороге, да?

– Вроде того. Вот что еще тебе надо знать. Этим мечом шестьдесят лет назад совершили очень мощный и очень кровавый обряд. Ты сможешь такое почувствовать?

– Не знаю. – Кузя повернулся на секунду. – А что за обряд?

– Им убили множество жертв для вызова сильного дива.

– О! Императорского, да? Ух ты… я хочу посмотреть на этот меч. И на дива!

– Меч мы с тобой увидим, если найдем. А как выглядит див, я не знаю. И нам его вряд ли покажут.

– Эх, – вздохнул Кузя, – мне даже на императора не посмотреть.

– Ничего, – Аверин улыбнулся, – я специально для тебя его сфотографировал.

– Да? Правда?! – Кузя чуть не подпрыгнул.

– Следи за дорогой! – одернул Аверин.

– Ага. Потом покажете, да?

– Покажу. После отдадим фото Анонимусу, в семейный архив. А сегодня мы отправимся с визитом к моему дяде.

– К дяде? У вас есть настоящий дядя? И настоящие троюродные племянники?

– Двоюродные… но я не знаю. – Аверин почувствовал себя неловко. Он понятия не имел, есть ли у его дяди дети, а уж тем более – внуки.

– А-а, вы с ним не общались. А зачем мы к нему пойдем? Это он украл меч?

– Вполне возможно.

Для чего и кому мог понадобиться меч? Если это сделал кто-то из приближенных, то знал ли он, что именно Демон Шестого неба был вызван Александром Колчаком на озере Байкал и с помощью меча призвать этого дива уже не получится? А если знал, тогда что произошло? Государственная измена? Вор хочет спровоцировать международный скандал?

Аверин не мог выбрать, какая из версий ему больше не нравится. Обе были плохи примерно одинаково. Да, вызвать Демона не получится, но какой-то див точно придет. И он не будет слабым. И погибнут люди, которых преступник принесет в жертву. Радует, что император в городе. А значит, и его фамильяр тоже. По крайней мере, будет кому остановить вызванного монстра.

Если же меч украли для передачи за границу, то могут начаться нападки на легитимность власти в Империи. К самой фамилии императора это отношения не имело, просто одно государство всегда хочет «продавить» другое в вопросах экономической выгоды и в борьбе за ресурсы. И это тоже будет плохо.

Меч надо срочно найти.

Они подъехали к аэропорту. Машина сопровождения приблизилась к воротам, затормозила, водитель показал пропуск, и оба автомобиля въехали на территорию и остановились у большого, закрытого на замок ангара.

Аверин вышел.

– Это и есть ваш див? Вот этот мальчишка? – поинтересовался Николай Антонович.

– Да, это он, – подтвердил Аверин.

– Вы сомневаетесь? – Кузя показал клыки и оттянул воротник, чтобы стало видно ошейник с гербом. Кузя никогда не упускал возможность им похвастаться, хоть действительно поступай на службу в Управление, чтобы не отнимать радость у ребенка.

«Ребенок» тем временем принюхался и нахмурился. И заметно поежился. Но промолчал. Что-то почуял, но не хочет говорить при постороннем.

– Самолет там?

– Да. – Колдун из Министерства подошел к двери и вставил в замок ключ.

– Разрешите, мы осмотримся вдвоем, – сказал Аверин, – вы отвлекаете моего дива.

Интересно, этот человек догадывается, что именно они ищут? Император сказал, что никому о пропаже меча не известно. Так что, вероятно, Николай Антонович просто выполняет инструкцию.

– Хорошо.

Скорее всего, в инструкции было сказано всецело содействовать. На фоне Николая Антоновича даже Владимир выглядел человечнее.

Аверин с Кузей вошли в ангар.

Самолет стоял в самом центре, небольшой, грузовой. Аверин направился к нему.

Кузя схватил его за рукав:

– Подождите. Вы не чувствуете?

– Нет… – проговорил Аверин. И достал маятник.

Но даже толком поднять его не успел, цепь вырвалась из руки, и часы улетели куда-то в угол ангара.

– Вот, – кивнул Кузя, – аж зубы сводит!

– Императорский див… конечно, он должен был сразу же все здесь осмотреть. Но… почему такой сильный фон.

– Он высвобождался… – Кузя сглотнул, – ну и силища…

– Зачем? – Мысль, которая пришла Аверину в голову, совершенно ему не понравилась.

– Сожрать кого-то… – озвучил эту мысль Кузя и пожал плечами. – Пилота, например, или того, кто эту штуку охранял. Ну, чтобы узнать, кто спер.

Аверин был согласен. К сожалению, других версий не было. Дело нравилось ему все меньше и меньше. Волна эйфории от встречи с императором немного спала, и Аверин задумался, а не много ли государственных тайн он теперь знает? И не ждет ли его самого в конце встреча с демонической формой Императорского дива?

Еще и Кузю в это втянул. Вот черт…

– Найди-ка лучше часы… – пробормотал он. За работу он уже взялся, и делать ее придется. Может, ему просто оказаны высокая честь и доверие? А тайны клиентов он хранить умеет.

Трап уже стоял на месте, поэтому в самолет Аверин проник без труда. Хотя искать внутри было особенно нечего. Даже если и оставались какие-то следы, то высвобождение Императорского дива точно их стерло. Но это касается следов силы. Могли быть и физические.

– Кузя, дай-ка сюда кота, – попросил он.

– Ага, – Кузя появился рядом, сунул хозяину часы, и его одежда тут же опала на землю.

А кот осторожно двинулся по отсеку для хранения груза.

Аверин прошелся и сам, вглядываясь в пол и стены. Ничего примечательного. Не то чтобы он часто бывал внутри грузовых самолетов, сравнивать было не с чем, но все выглядело совершенно обычно. В кабине тоже ничего не обнаружилось.

Впрочем, а чего он ожидал? Дыры в стене, через которую вытащили меч?

Может, Кузя найдет что-нибудь?

Аверин подумал, что слишком расслабился, привыкнув полагаться на дива.

Он еще раз внимательно осмотрел кабину. Надо будет запросить маршрут, узнать вовремя ли самолет приземлился и не было ли каких-то остановок в пути, например на дозаправку.

В кабину заглянул Кузя:

– Эх, знать бы еще, чем должен пахнуть этот меч…

– Кровью? – предположил Аверин.

Кузя покачал головой:

– Не-а… за столько лет можно разве что на самом мече запах учуять. И то вряд ли, его наверняка мыли в проточной воде. Вот если бы я мог императора понюхать…

Аверин представил и хмыкнул. А потом сунул руку в карман.

– Вот, – он протянул Кузе бумагу, – ее держал император всего пару часов назад. Не знаю, чем это тебе поможет…

Кузя понюхал бумагу и протянул обратно.

– Сейчас еще попробуем. Вдруг что-то интересное обнаружу.

Он снова обернулся котом и тщательно обнюхал лист. И исчез в грузовом отсеке.

Аверин пошел следом. Кот побегал по внутренностям самолета, то исчезая куда-то, то снова появляясь, а потом выбежал наружу и принялся бродить по ангару, время от времени смешно дергая спиной. Аверин наблюдал с большим интересом.

Наконец Кузя вернулся в самолет за своей одеждой и спрыгнул с трапа уже человеком.

– Он тут был, император, – отрапортовал он, – совсем недавно. Но… – Он замялся.

– Что такое?

– Запах очень странный. Но не могу понять, в чем дело. Очень сильно все заглушает мощь того дива. А сам запах человека… очень слабый. И странный. – Кузя дернул головой.

– Может, заклятия?

– Не знаю. Под таким фоном вообще ничего не понять. Даже какие вещи тут лежали. Только принюхаюсь – сразу тошнит и голова кружится. Брр. – Кузя поежился.

– Хорошо, а что насчет других людей?

– Их тут было довольно много. И дивов тоже. Самые свежие следы – следы дивов. А вот сюда, – он топнул ногой по бетонному полу, – подъезжала машина, и от нее дивы ходили к самолету.

– Разгружали. Это охранники, которые сопровождали груз в пути. Надо поговорить с ними, если их не сожрали. – Аверин оглянулся по сторонам. – Одна машина была?

– Вроде да. Были другие, но намного раньше, запаха нет почти.

– Понятно. Скорее всего, меч был похищен как раз после выгрузки из самолета, по пути.

«Иначе бы Императорский див знал, куда он делся», – всплыла мрачная мысль.

– Пойдем, – сказал Аверин Кузе, – нужно осмотреть машину.

Они вышли из ангара. Колдун из Министерства ожидал их у дверей.

– Я могу поговорить с пилотом?

– Нет, – отрезал Николай Антонович.

«Понятно», – предположение превратилось в уверенность.

– Мне нужен маршрут, по которому двигался автомобиль, – сказал Аверин, подходя к своей машине.

– Я покажу вам. Поеду впереди, как и раньше.

– Вы уверены, что ничего не упустите? Все повороты, развилки, остановки?

– Я получил отчет дива-водителя. Он нарисовал маршрут на карте. А останавливаться ему было категорически запрещено.

– Хорошо. Когда машина выехала отсюда?

– В 4:00.

– Ночью, значит. А я смогу допросить водителя и охранников?

Колдун кивнул.

Что же, уже неплохо.

Аверин повернулся к Кузе:

– Поедем медленно. Ты побежишь за машиной и внимательно обнюхаешь все, что попадется на пути. Где-то по дороге все и произошло.

Аверин сел в машину, на этот раз за руль, Кузя привычно забрался на заднее сиденье и выпрыгнул оттуда уже собакой. Правильное решение. Бегущая по дороге собака привлечет намного меньше внимания, чем кот.

Ехал Аверин с минимальной скоростью. Надо было дать возможность Кузе исследовать дорогу со всей тщательностью.

Минут сорок Кузя бежал вдоль трассы, то сворачивая на обочину, то, если машин было совсем мало, выбегая почти на середину. И Аверин было приуныл, но тут Кузя резко метнулся поперек проезжей части, сделал несколько кругов и замер как вкопанный.

Аверин тут же затормозил. Вышел из машины и выставил знак аварийной остановки. Его сопровождающий тоже остановил машину, но выходить не стал. Видимо, у него был приказ не мешать.

Кузя запрыгнул на заднее сиденье.

А Аверин огляделся.

С обеих сторон дороги шелестели деревья с еще голыми, но уже с легкой прозеленью ветками. Начался пролесок, до этого они долго ехали мимо полей, уже покрывшихся первой травой.

Поперек самой дороги валялось несколько крупных веток. Неплохое место для засады.

Вот только водитель не останавливался. Врать див не может.

Кузя вылез из машины.

– Ну? – с нетерпением спросил Аверин.

– Лось, – сказал Кузя, – выскочил оттуда и помчался вон туда.

– Такое тут бывает. Это все?

– Нет. – Кузя хитро прищурился. – Там, – он указал на ветки на дороге, – пахнет так же, как от той бумаги императора. Запах очень слабый, но чувствуется. А еще пахнет паленой резиной.

– Хм! – Аверин наклонился и прошелся вдоль дороги.

– Смотри. Это тормозной след. Водитель, увидев лося, резко ударил по тормозам и попытался его объехать. Судя по всему, ему это удалось.

– Ага. Если за рулем див – это совсем не сложно.

– Согласен. Но вот что действительно сложно – это выкинуть незаметно меч из бронированной машины. А ты говоришь, что тут есть запах.

– Точно есть. Очень слабый, я бы не почувствовал даже, но учуял лося и стал нюхать внимательнее.

– Ты большой молодец, – похвалил дива Аверин. – Так, мы нашли место, где произошла кража. Остается только понять, как, а главное, кто ее совершил.

Он еще раз прошелся вдоль дороги.

Проезжающая мимо машина затормозила.

– Помощь нужна? – спросил водитель.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Аверин, – нам уже помогают. – Он кивнул на автомобиль Министерства.

Мужчина закрыл дверцу и поехал дальше.

Аверин убрал знак и вернулся в свой «Меркурий».

– Хорошо. Если меч каким-то образом выкинули во время резкого торможения, то куда он делся потом? Ты же не почуял других следов?

– Птица? – предположил Кузя.

– А что, вполне, – согласился Аверин. – Если это был див в форме крупной птицы, он легко мог унести меч, не оставив следов. Надо обязательно допросить водителя и охранников.

– Мне больше не нужно бежать по дороге? – спросил Кузя.

– Нет, думаю, в этом нет нужды. Едем в город.

Они приехали в центр. Их сопровождающий припарковал автомобиль недалеко от Дворцовой, и Аверин последовал его примеру.

– Сейчас я вас отведу туда, где вы сможете осмотреть машину.

– Отлично, – сказал Аверин, – а водитель? И охранники?

– Идите за мной, – пригласил Николай Антонович. – Я распоряжусь, чтобы их привели, пока вы производите осмотр.

Они проследовали за Николаем Антоновичем, пересекли площадь, зашли в ворота и вскоре оказались возле гаража Зимнего дворца.

– Автомобиль здесь, заходите, тут открыто, – колдун подвел их к двери, – я прикажу сторожу выйти, если он вам мешает.

– Было бы неплохо, – согласился Аверин и зашел в гараж.

– Вон тот автомобиль. – Николай Антонович указал на бронированную машину у стены.

– Кузя? – Аверин посмотрел на дива.

– И тут тоже… все, – Кузя вздохнул, – он тут был. Но демонический облик не принимал.

– Уже неплохо. Давай обследуем.

Кузя обернулся котом и запрыгнул внутрь салона. Пробежался по нему, выскочил и забрался на переднее сиденье.

Аверин заглянул внутрь. Пусто и чисто. Можно попробовать снять отпечатки пальцев. Вот только что это даст?

– Кузя, сколько тут было дивов?

– Мя, мя-я, мя-я, – он сделал паузу, – мя-я.

– Три? А, четыре! Три охранника и водитель?

– Мя-а-а-а, – подтвердил Кузя и юркнул под машину.

Да, отпечатки снимать бесполезно. Ну кто мог спрятаться в автомобиле, где находятся четыре дива? Но не они же выкинули меч.

– Мя-я-я! – раздалось вдруг снизу.

Кузя что-то нашел.

Аверин выбрался наружу. И наклонился.

Кот что-то тщательно обнюхивал на днище автомобиля. Потом поскреб лапой. На землю упал кусочек чего-то твердого.

Аверин наклонился еще ниже, просунул руку и поднял.

Замазка! Оконная замазка!

– Черт! – воскликнул Аверин. – Ну и ну…

Кузя вышел из-под машины и мявкнул.

– Да, Кузя, мы нашли, что искали. Так, теперь нужно допросить охранников.

Они покинули гараж. Николай Антонович их уже ждал. А с ним четверо дивов, одетых в одинаковую униформу с орлами на шевронах.

– Тут есть где поговорить? – спросил Аверин. – Не на улице же.

– Вы можете пройти в кабинет сторожа, – сказал Николай Антонович и приказал охранникам:

– Отвечайте на любые вопросы этого колдуна.

– Есть, – в один голос ответили дивы.

Комната сторожа оказалась не слишком большой, поэтому вшестером они поместились в ней с некоторым трудом.

Аверин сел за стол, Кузя прислонился к стене.

– Кто из вас вел машину?

– Я. – Один из дивов выступил вперед.

– Расскажи мне про лося.

Див поднял взгляд:

– Я не останавливался!

– Я знаю. Расскажи, что именно произошло. Как ты ехал, какая была скорость, как ты заметил лося.

– Я ехал со скоростью восемьдесят километров в час. Мы проезжали мимо леса. Я заметил лежащие на дороге ветки и сбросил скорость. Из леса наперерез выскочил лось. Я резко притормозил и объехал его.

– И ты не слышал ничего подозрительного?

– Ничего. Только хруст веток под колесами.

– Так. А теперь расскажите мне про погрузку. Кто из вас укладывал в машину императорский меч?

Аверин решил, что охранникам такой вопрос задать можно. Они знали и о мече, и о его пропаже. Ответом ему было молчание.

– Хорошо. – Он указал на дива-водителя: – Ты?

– Никак нет, – отрапортовал он.

– Ты? – спросил он следующего.

– Никак нет, – ответил тот.

Такой же ответ дали и двое остальных.

То, что никто из них не видел меча, было вполне предсказуемо, ведь в автомобиль меч так и не попал. И тут Аверина осенило. Он оценивающе оглядел одинаковую форму дивов и приказал:

– Внимательно посмотрите друг на друга.

Охранники замялись, их глаза забегали.

– Извините, господин колдун, нам запрещено смотреть в лицо друг другу, это может спровоцировать драку.

Все верно. Прямой взгляд в глаза у дивов считается вызовом. Слабый див никогда не посмотрит в лицо более сильному. Для равных прямой взгляд – это вызов на бой, и, если никто не склонится, начнется драка. В прежние времена колдуны не позволяли своим слугам поднимать на них глаза, это считалось неповиновением и жестоко каралось. Для дивов, работающих в группе без присмотра колдунов, такой запрет был вполне оправдан. Впав в буйство, они могли обойти приказ, не позволяющий драться, и повредить ценности.

– Кто из вас прилетел из Омска?

– Я, – выступил вперед охранник.

– Хорошо. Вытяни руки.

Тот выполнил приказ.

Аверин обратился к остальным:

– Вы трое – охранники Зимнего дворца и знаете друг друга. Этот охранник из столицы и вам не знаком. Посмотрите внимательно. Его ли руки вы видели на погрузке?

– Да, – ответил первый.

– Да, – сказал второй.

– Нет, – пробормотал третий с некоторым удивлением.

Все четверо замолчали. От них отчетливо повеяло страхом.

– Прежде вас допрашивали поодиночке?

– Да, – хором ответили охранники.

После тщательного допроса удалось восстановить лишь примерный рост поддельного охранника. Он двигался столь виртуозно, что ни разу не оказался в группе более чем из двух «коллег». Занятые погрузкой иных ценностей, дивы не заметили, когда он перенес меч. Что же, похищение осуществил очень умелый див. Теперь оставалось только найти его хозяина.

– Благодарю за сотрудничество, – сказал Аверин Николаю Антоновичу, когда отпустил дивов. – А теперь мне нужно домой.

Тот кивнул:

– Да, разумеется. Не смею вас задерживать.

Дома Аверин немедленно направился в свой кабинет. Маргарита уже ушла, он сам отпустил ее пораньше. Поручив Кузе принести что-нибудь поесть, Аверин подошел к телефону и набрал номер, указанный на листке.

Император взял трубку почти сразу, будто ждал звонка.

– Я вас слушаю, – сказал он.

– Добрый вечер, ваше величество, – проговорил Аверин, – я звоню, чтобы сказать: я знаю, как и где был похищен меч. Но, к сожалению, пока не знаю, кто за этим стоит.

– О! Это просто замечательная новость. Вы всего за несколько часов смогли это выяснить? Уверен, похитителя вы найдете так же быстро. Вам нужно что-то еще? Вы не стесняйтесь, я предоставлю вам все, что необходимо.

– Прошу прощения, возможно, моя просьба покажется чрезмерной. Но мне необходимо поговорить с вашим фамильяром.

– Хм… – в голосе императора послышалось сомнение, – я знаю все, что известно ему.

– Я понимаю, – согласился Аверин, – но вы можете что-то забыть или не придать значения. А он – нет. Мне нужна четкая информация. Он мог… в некотором роде видеть похитителя. Чтобы получить нужные ответы, надо задавать правильные вопросы. Я прямо сейчас готов отчитаться перед вами о том, что мне удалось узнать.

В трубке повисло молчание. Оно затянулось, и Аверин занервничал, предположив, что сболтнул лишнего. Ведь он дал понять, что знает, что случилось с пилотом. Или хотя бы догадывается.

Но трубка ожила.

– Хорошо, – сказал император, – ждите. Императорский див будет у вас, как только появится такая возможность.

– Благодарю. Но я планирую посетить дядю, если он примет меня.

– Я помню. Надеюсь, вы еще что-то сможете узнать. Императорский див найдет вас. Тогда и доложите о том, что выяснили. Всего доброго.

Трубку на том конце положили.

Аверин сплел пальцы. Остается только надеяться, что этот вечер не станет для него последним. Впрочем, пока это невыгодно: он еще не поймал преступника.

Колдун прекрасно понимал, что после выполнения задания императора жизнь его прежней не останется. Или его тихо и незаметно уберут, или, если ему оказано высочайшее доверие, его способности будут высоко оценены.

Но на свободу его уже точно не выпустят. Придется надеть дорогой шерстяной костюм и отработать дежурную улыбку. И купить шубу, как у Мончинского, потому что зимой в Омске адский холод.

Зато бабушка будет счастлива. Наконец-то.

Появился Кузя с подносом. Закрыв ногой дверь, он водрузил поднос на стол и поставил перед Авериным тарелку, в которую сложил понемногу все, что нашел в холодильнике и сумел разогреть. Аверин не возражал. Он очень сильно проголодался. Если удастся напроситься на ужин к дяде – отлично. Но терпеть сил уже не было.

Он быстро поел и достал лист бумаги. Напротив имени дяди был указан телефон.

Взяв трубку, он набрал номер.

– Граф Метельский слушает, – ответили на том конце.

– Добрый вечер, дядя. Прошу извинить за беспокойство.

– О, Вазилис, это вы? Как неожиданно! Рад вас слышать.

– Э… это Гермес, дядя. Надеюсь, меня слышать вы тоже рады.

– Господи, ну конечно! Гермес, я даже не надеялся, что вы когда-нибудь мне позвоните. Насколько я знаю, вы вообще почти не поддерживаете отношений с семьей.

– Кхм… Так и было. Но обстоятельства изменились, и я пытаюсь восстанавливать связи. Завтра собираюсь в поместье, к брату и его семье. Думаю, не нужно объяснять, какая будет дата. Я случайно узнал, что вы в Петербурге. И хотел бы навестить вас сегодня, помянуть маму.

– О господи… – снова воскликнул дядя, – да! Я буду просто счастлив вас видеть! Когда вы подъедете? Я прикажу приготовить и подать ужин. Вы один? Или с семьей?

Аверин вздохнул. Дядя знал о нем не больше, чем он сам о дяде.

– Мы приедем вдвоем, – уклончиво ответил он. Приходить к дяде без Кузи он опасался. В конце концов, этот человек – один из подозреваемых в государственной измене. И Аверин даже не представлял, какой у него фамильяр.

Глава 4

Собираясь на встречу с дядей, он провел около сейфа минут пятнадцать. Пиджак заметно потяжелел. Аверин подошел к зеркалу. Вроде бы ничего не заметно и нигде не топорщится. Почему у него начинает входить в привычку ходить в гости в полной боевой экипировке?

– Кузя, – позвал он, – ты готов?

– Ага. – Кузя усмехнулся и похлопал себя по бедру. Там, под подолом рубахи, у дива был спрятан серебряный нож, вроде того, что был у его колдуна. Кузя лично сделал эскиз и заказал нож у мастера. Аверин только одобрил и эскиз, и результат, и особенно идею. Во время драки последнее, что мог предположить див, – это то, что у его дива-противника окажется серебро. Но Аверин подозревал, что оружие Кузе нужно не только для самообороны.

– Кузя. Если там будет фамильяр, сразу дай мне знать. Просто кивни и покажи пальцами примерный уровень. Если нам повезло и дива в доме дядюшки нет – тоже дай знать. И попытайся осмотреть дом.

– Конечно, я все помню. И не драться, если не нападут, ага.

– Именно.

Они вышли из дома и поехали в район Удельной, где располагался петербургский дом дяди.

Когда они прибыли, на часах уже было восемь.

Дверь открыла домработница, но сам хозяин стоял в прихожей и ждал их.

Граф Метельский выглядел довольно бодро для своего возраста. Впрочем, не стоит забывать, что он тоже боевой колдун высшей категории и в свои шестьдесят семь не менее опасен, чем был в сорок. Так что надо держать ухо востро.

Аверин мельком взглянул на Кузю, тот отрицательно покачал головой. Отлично. Значит, дива в доме нет. Можно немного расслабиться. В конце концов, он пришел к родному дяде и вполне может просто поговорить о родителях. Не хотелось бы, чтобы к краже реликвии был причастен кто-то из семьи.

– Как же я рад, Гермес! – воскликнул дядя. – Вы пришли с сыном? Как здорово. Очень на вас похож. Как вас зовут, юноша?

– Кузьма, – мило улыбнулся Кузя и бросил на Аверина быстрый взгляд.

Аверин и сам был удивлен. Неужели Кузя уже стал на него похож? Надо будет спросить у кого-то постороннего, кто не видит их слишком часто. Странно, почему так быстро? Див меняет облик и становится похожим на хозяина только после многих лет прочной связи.

В любом случае надо как-то реагировать. Фамильяра в доме у дяди нет, стоит ли выдать Кузю за сына? Если сказать впрямую, что пришел с дивом, дядя занервничает. А если обман вскроется, Аверин всегда может притвориться одним из тех, кто считает дивов своими родственниками. Дядя – колдун и отлично знает, что такое бывает.

– Извините, что не предупредил. – Аверин кивнул Кузе. – Надеюсь, вы не против.

– Нет, конечно же нет! Если Кузьме будет интересно общество такого старика, как я.

– Будет. Я и его пытаюсь знакомить с семьей. И он очень хотел бы побольше узнать о своих бабушке и дедушке.

Легкая тень пробежала по лицу дяди.

– Да, конечно, давайте пройдем в гостиную.

Они зашли в небольшой уютный зал с камином. Стол оказался накрыт, и вежливая горничная отодвинула стулья. Это удивило Аверина. В доме нет мужского персонала?

По обстановке казалось, что дядя живет один. Интересно, его семья в столице? И есть ли она вообще? Придется как-то это выяснить за ужином.

– Ну, рассказывайте, – улыбнулся дядя, когда они сели за стол, – как вы вообще узнали, что я здесь?

– Вы ведь прибыли помочь в подготовке с торжествами перед приездом императора? – ответил Аверин вопросом на вопрос.

– Да, именно. Завтра еще столько хлопот. Я отвечаю за торжественную часть встречи.

– Меня тоже пригласили на встречу, – пояснил Аверин, – как кавалера ордена Андрея Первозванного. Так я и узнал, что вы ее организуете.

Он надеялся, что угадал с ответом.

– Ах вот оно что, – обрадовался дядя – видимо, ответ его удовлетворил. – Потрясающе, я был очень рад услышать, что вы удостоились ордена. Плохо, что вы не добрались до меня в столице.

– Прошу меня простить, сначала я готовился к высочайшей аудиенции и церемонии вручения, а потом мне срочно нужно было возвращаться.

– Жаль… очень жаль. Эх… а я ведь совсем ничего о вас не знаю. Вы и с братом своим общаетесь нечасто. Впрочем, я, к своему стыду, тоже. Так уж вышло, что двоюродные братья и сестры совершенно между собой незнакомы. Как и двоюродные племянники, – он указал на Кузю.

«Я только что узнал, что они вообще существуют», – подумал Аверин, а вслух спросил:

– И как жизнь и здоровье ваших детей и внуков? Может быть, в следующий раз привезете кого-то в Петербург? Познакомимся, в поместье вместе съездим. Василь с супругой и их дети будут рады родственникам.

– Да, было бы прекрасно… – вздохнул дядя, – но… видите ли, я не в самых лучших отношениях с некоторыми членами вашей семьи.

– С бабушкой? – понимающе посмотрел на него Аверин. – Вы знаете, я тоже. А с некоторых пор, – он понизил голос, – ей не слишком рады и в доме моего брата.

– А что так? – с явным интересом спросил дядя. – Я слышал, она сильно болела в прошлом году. Что неудивительно, учитывая ее возраст.

Аверин насторожился. Для человека, который не поддерживал связи с семьей своей сестры, дядя был как-то слишком хорошо осведомлен. Черт, а если он в курсе, что семьи и детей у Аверина нет, и уже раскусил обман?

Дядя, словно подслушав мысли, спросил:

– Прошу прощения за нескромный вопрос, а где ваша супруга? Почему она не пришла с вами?

Аверин посмотрел на Кузю. Тот сосредоточенно ел, не поднимая глаз.

– Простите, дядя, – Аверин перевел взгляд на собеседника, – я бы не хотел обсуждать эту тему. Мы с матерью Кузьмы не состоим в браке.

– Ах, я понял… извините, да… извините, надеюсь, юноша, вы тоже простите старика. В наше время ведь это не имеет никакого значения. – Он дождался, когда Кузя поднимет голову, и спросил: – А где вы учитесь? Мой внук недавно поступил в Академию.

Кузя проглотил еду и, бросив на дядю расстроенный взгляд, пробурчал:

– А я нет. Меня дома обучают.

– Ой… – На лице дяди отразилось совершенно искреннее расстройство: – Да что же это я… создаю неловкость за неловкостью. Пожалуй, мне не стоит вообще задавать вопросы. Просто расскажите о себе все, что считаете нужным.

Аверин очень внимательно наблюдал за сменой выражений лица старика. Эмоции не выглядели наигранными, но сами вопросы… они очень походили на проверку. Как же кстати пришлась история, любезно придуманная Маргаритой.

– Да ничего страшного, – улыбнулся Аверин, – начни я задавать вопросы, и также попал бы впросак. Не будем пытаться делать вид, что знаем что-то друг о друге. Так уж вышло, что мы совершенно не поддерживали связь. Поэтому, чтобы избежать неловкостей, давайте просто сделаем то, зачем я сюда пришел.

Он посмотрел в глаза дяде. И увидел, что тот заметно заволновался. Интересно. Очень интересно. Аверин решил не тянуть и добавил:

– Расскажите мне о моей матери. Я совершенно ничего о ней не знаю. Но очень хочу. Я почти не помню ее, только фотографии.

На лице дяди появилось нескрываемое облегчение, и Аверин окончательно пришел к выводу, что дело тут нечисто. Но что стоит за нервозностью дяди на самом деле? Еще рано делать какие-то выводы.

Как бы устроить Кузе осмотр дома?

Облегчение на лице дяди постепенно сменила глубокая печаль. Он посмотрел куда-то в сторону и тихо проговорил:

– Знаете… я все эти годы старался не вспоминать о ней… может, именно поэтому я избегал вас… не только из-за вашей бабушки. Я ведь нашел их тогда… Леночку и… – он внезапно запнулся, – Аркадия.

Он посмотрел на Кузю.

– Ничего, что я при мальчике? Может, ему не стоит такого слышать?

Вот он, шанс для Кузи. Или это ловушка? Нет, пожалуй, не стоит рисковать. Аверин бросил взгляд на дива. Тот понял все правильно.

– Я уже достаточно взрослый, Василий Иванович. И я знаю, что ваша сестра погибла при бомбежке. Если вам самому не тяжело, я тоже хотел бы услышать, как это произошло. Все же это моя семья.

Аверин почувствовал, как его руки покрылись мурашками. Кузя сказал «это моя семья», глядя прямо в глаза колдуну. Значит, див считает хозяина своей семьей. Как фамильяр? Или он вкладывает в это понятие что-то другое?

Дядя перевел взгляд с Кузи обратно на Аверина:

– Печально, что вы не знали своей матери. Леночка была… она была как солнышко. Ее все любили. Когда я поступил в Академию, она уже была в выпускных классах, но все равно даже мои одноклассники знали ее. Как она танцевала! Выступала почти на всех концертах. Неудивительно, что она привлекла внимание… хм… Аркадия. Их пара поражала всех. Классические «хулиган и отличница». – Он улыбнулся какой-то горькой улыбкой.

– Хулиган? Насколько я знаю, отец окончил Академию с отличием. Знак об этом стоит в библиотеке, – удивился Аверин.

Дядя подпер ладонью подбородок.

– Никто не отрицает талантов Аркадия. Но, понимаете, его характер… Не было и месяца, чтобы его не вызывали распекать к ректору. Он постоянно устраивал какие-то каверзы, писал скабрезные стихи про преподавателей, в том числе, не поверите, про наставницу Инессу.

– Про Инессу? Скабрезные стихи? – рассмеялся Аверин. – Серьезно?

– Можете себе представить, – улыбнулся дядя, – и у него просто отбоя не было от поклонниц. Доброй половине чародеек он разбил сердца.

– Но его сердце завоевала мама, да?

– Да, Гермес, так и было. Так она любила его, так любила…

Дядя внезапно опустил голову:

– …А ведь это я их нашел, я говорил уже? Леночку и… его.

– Да…

– Ее там не должно было быть! – подняв голову, внезапно воскликнул дядя. – Не должно! Я… Я уверен был, что она дома, с детьми. Зачем она приехала в проклятый «Вектор»?! Для чего?

– Думаю, хотела быть с отцом… – негромко проговорил Аверин.

– Хотела… да… Я их нашел… что там творилось. Все горело… руины, обломки самолетов… Меня позвали спасатели… метались дивы, многие уже демоны… и я увидел ее… – Он закрыл лицо руками.

– Почему же дивы не защитили своих колдунов? – задал Кузя вопрос, который мучил Аверина с детства. – Там же был Анонимус!

– Не было, – дядя убрал руки от лица, – не было дивов. Они все отправились очень далеко на важное задание.

– Я бы хотел… – начал Аверин, но дядя ударил кулаком по столу:

– Это я! Я во всем виноват! Я должен был это остановить! Еще тогда должен был!

Он осекся, и его взгляд стал испуганным и растерянным.

– Извините… – пробормотал он, – я… это так тяжело…

– Конечно. Это вы нас извините, мы пробудили ваши воспоминания. Не следовало спрашивать.

– Нет, все правильно. Вы имеете право знать. Давайте выпьем за упокой души рабы Божьей Елены.

Он налил себе и гостю водки из хрустального графина.

– Да, за упокой души рабы Божьей Елены и раба Божьего Аркадия, – произнес Аверин.

И поднял взгляд на дядю. Тот смотрел на племянника с какой-то тоской и даже страхом.

– С ним что-то не то, – сказал Аверин, когда они сели в машину.

Уже совсем стемнело, в доме у дяди они провели почти три часа. Весь оставшийся вечер он рассказывал истории из детства и юности своей сестры и вел себя совершенно нормально. К гибели ее он больше не возвращался.

– Ничего похожего на меч я не учуял. Но я был в человеческой форме. Как думаете, он нас не раскусил? Я удивился, когда вы меня представили сыном. Я настолько стал на вас похож?

– Не знаю, – пожал плечами Аверин, – но вполне возможно. Если он догадывался, что ты див, то зачем было с самого начала затевать игру?

– Непонятно. Но он очень нервный был. Потел все время, и сердце колотилось. Он чего-то боится, это точно.

– Это, скорее, связано с прошлым… – задумчиво проговорил Аверин, – хотя…

– А давайте мы отъедем подальше и я вернусь, котом. Попробую проникнуть в дом, когда все заснут.

– Да, – одобрил Аверин, – давай так и поступим.

Они отъехали на достаточное расстояние, и Кузя, выбравшись из окна машины, побежал по улице. Аверин улыбнулся. Весна, в свете фонарей бежит кот… все кажется таким спокойным и мирным… Внезапно в сердце кольнула тревога.

– Кузя, будь там осторожнее, – пробормотал он и тронулся с места.

Светильник над крыльцом дома на Петроградке почему-то не горел, и Аверин с трудом попал ключом в замочную скважину. Отпер дверь и вошел в темную прихожую. Включил свет.

И тут же ощутил настолько сильный приступ тревоги, что у него заколотилось сердце. Кузя? Что-то случилось с ним? Нет… Это что-то иное…

Он медленно, стараясь не шуметь, пошел к гостиной и остановился, замерев на пороге.

На фоне освещенного уличным фонарем окна ясно выделялся силуэт человека, сидящего в его кресле.

– Добрый вечер, Гермес Аркадьевич, – раздался тихий шелестящий голос. И снова накатило липкое холодное чувство.

Нет, это был не человек. Аверин мгновенно понял, кто именно перед ним. И протянул руку, чтобы включить свет.

– Не нужно. Того света, что падает из коридора, более чем достаточно. Я не люблю яркие огни.

Голос обволакивал. Тихий, на грани слышимости, он, казалось, занимал собой всю комнату и одновременно слышался со всех сторон. Див поднялся с кресла и шагнул к колдуну, слегка наклонив голову в знак приветствия. Аверин сглотнул. В тусклом свете он сумел разглядеть лицо этого существа. Это лицо он множество раз видел на портретах. Александр Колчак. Государь Александр Четвертый.

– Вас не смущает? – поинтересовался див. – Я неровно дышу к этой личине. Он помог мне вернуться в этот мир. И, признаться, нравился мне.

– Нет, не смущает. Я уже знаю вашу маленькую тайну. И раз уж вы все же стали императорским фамильяром, значит, жизнь Александра Васильевича прервал вовсе не тяжелый недуг.

– Вы правы. – Див мгновенно оказался у него за спиной, и Аверин был вынужден повернуться.

– Он мог бы прожить и дольше. Как видите, перед тем как совершить обряд жертвоприношения, ваш император выглядел вполне здоровым.

– Что же произошло? – Аверин нахмурился. Меньше всего ему хотелось узнать еще одну государственную тайну. Но его мнения никто не спрашивал.

– Я же говорю, он нравился мне. И, несмотря на все содеянное, был неплохим человеком. Его заела совесть. Не без моей помощи. Я ведь сохранил лица всех, кто стали моими жертвами во время призыва. Их было много… очень много. Хватило на каждую ночь, почти на полгода.

– Вы с Кузей понравились бы друг другу, – усмехнулся Аверин. – Зачем вы мне все это рассказываете? Чтобы я окончательно перестал заблуждаться насчет своей участи?

– О… вы думаете, я собираюсь вас убить? – Тень снова скользнула в кресло, и из темноты сверкнули глаза. – Поверьте, нет. Я не люблю напрасных жертв, поэтому не убиваю никого без нужды.

– В таком случае… – Аверин подошел к окну, – в чем же была нужда жрать пилота? Думаю, просто расспросить его было бы вполне достаточно. Или он знал что-то, чего не должен был?

– Ничего он не знал… – В голосе дива послышалась легкая печаль. – Просто я ужасно не люблю, когда мне лгут. А он лгал мне, прямо в глаза. И продолжал это делать, даже когда я высвободил демоническую форму. Меня расстраивают такие вещи.

– О… Так что же вы узнали?

– Ничего, представьте себе. – Голос раздался над самым ухом, но Аверин не стал поворачиваться. Сердце его отчаянно колотилось, по спине тек холодный пот. Див был под личиной. Но, как ни странно, истекающую от него силу Аверин почти не ощущал. Ничего не ощущал, кроме тревоги и тяжелого звука собственного пульса, бьющего по вискам.

– Он мне рассказал, – продолжил див, – что лично видел, как меч погрузили в машину. Вместе со всеми остальными сокровищами. Но ни один из дивов-охранников в глаза не видел меча. Я не ошибся. Этот человек не смотрел на погрузку. Он читал газету. Почти все время.

– Он же летчик. Его дело было довести самолет в целости и сохранности. Он и не должен был следить.

– Лгать он тоже не должен был. Я решил, что он что-то скрывает. Но он скрывал лишь собственный страх.

– Да, так и есть. – Аверин повернулся к диву и встретился с ним взглядом. – Как мне обращаться к вам?

Тот растянул тонкие губы в подобии улыбки:

– Можете называть меня Александр. Хорошее имя, не находите?

– Возможно. Так вот, Александр. Вы убили невиновного человека. Он не лгал вам. Просто человеческий разум так устроен, мы не помним все так подробно, как помнят дивы.

Див замер, некоторое время глядя в одну точку.

– Нет, вы ошибаетесь. Он ничего не видел.

– Вы сейчас пролистали его память? Попробуйте еще раз. Возможно, вы увидите похитителя. Сколько охранников видел летчик?

– Четырех, – уверенно ответил див.

– Вы можете внимательно вглядеться в их лица?

– Могу. – Див замер. Его глаза снова сверкнули.

– Их пять! – В его голосе послышалось что-то похожее на восхищение.

– Вы заметили. Отлично. А вот остальные нет.

– Эффект японского сада камней… В каком бы месте ни находился зритель, он всегда видит лишь четырнадцать камней. Один всегда выпадает из поля зрения. Переместившись, можно увидеть и его, но одновременно «невидимым» станет какой-то другой камень. – Див улыбнулся. Было видно, что он получал от происходящего искреннее удовольствие.

– Да, именно так. Похититель постоянно перемещался так, чтобы никто не заметил «лишнего». Он взял меч и прилепил его под днище машины на оконную замазку. Сменил человеческую форму на звероформу – вероятно, это что-то маленькое – и скрылся. А пилот читал газету. И в лучшем случае лишь проводил машину взглядом.

– Так и было, – подтвердил див.

– Потом похититель обогнал машину и отправился к месту засады. Когда машина появилась у леса, он выпустил лося и заставил его выбежать на дорогу. А ветки сбили меч с днища, заглушили удар его падения и замаскировали само падение. Да и не смотрел водитель назад, пытаясь объехать мечущееся по дороге животное и не нарушить приказ не останавливаться. Когда машина уехала, див, использовав облик птицы, подобрал меч и унес заказчику. Или хозяину.

– Восхитительно, – проговорил Александр. – Я хочу получить этого дива живым. Сможете его поймать?

– Смогу, – ответил Аверин. Если его и собирались убить, то не сегодня. – Но мне надо знать, как он выглядит. В ангаре он был в своей истинной форме. Личину почувствовали бы остальные охранники. Если это чей-то фамильяр, мы найдем хозяина довольно быстро.

Императорский див замолчал, погрузившись в воспоминания.

– Нет, – наконец сказал он, – мне он не знаком.

– Вы знаете облики фамильяров тех, кто приближен к императору?

– Конечно. И мне известны все их личины, у меня полный доступ.

– Доступ куда? – поинтересовался Аверин, хотя уже знал ответ.

Див оказался рядом с ним, почти вплотную. Повеяло холодом, и Аверин еле удержался, чтобы не содрогнуться.

– У меня доступ везде, Гермес Аркадьевич. Везде и повсюду, от Владивостока до Мурманска.

На его лице застыла улыбающаяся маска.

– Я это понял. – Аверин отступил на шаг и чуть склонил голову: – Прошу, давайте обойдемся без киношных спецэффектов. Поверьте, Александр, вы и так… впечатляете.

Раздался смех. Но ни губы, ни лицо дива не шелохнулись. Смех зазвучал в голове у Аверина.

– Вы ошибаетесь. У меня нет желания вас впечатлить. Это просто моя сила. Она распространяется на несколько кварталов, а вы находитесь в самом ее центре. И ощущаете это. Остальное, что вы чувствуете, додумывает ваш собственный разум. – Улыбка не исчезала с его неподвижного лица.

Он проник напрямую в разум, как это делают дивы между собой. Интересно, может ли он читать мысли?

– Нет, мысли я читать не могу, – лицо вдруг стало совершенно человеческим, и на нем появилось выражение сожаления, – но я отлично читаю людей и могу предсказать почти все их поступки.

– Почти, – Аверин заставил себя улыбнуться, – а иначе не пришлось бы нанимать меня, верно?

– Верно, – прошелестело в голове.

Аверин посмотрел диву прямо в глаза:

– Мне нужен портрет похитителя. Максимально подробный. Сможете его описать?

– У вас найдутся карандаш и лист бумаги?

– Конечно. В моем кабинете. Мы можем пройти туда.

– Принесите. Я подожду здесь.

Аверин пожал плечами и направился в кабинет. Взял карандаш, бумагу и вернулся в гостиную.

Императорский див стоял посередине комнаты, спиной ко входу. Когда Аверин зашел, он, не оборачиваясь, протянул руку. Аверин вложил в нее бумагу и карандаш.

Див оказался у стола, послышались скрип и жужжание, и Александр обернулся, протягивая Аверину лист с черно-белой фотографией.

Аверин поднес лист к глазам. Нет, это был рисунок, но настолько четкий и подробный, что выглядел, как хороший фотоснимок. На нем было изображено худое лицо с крупным носом и слегка раскосыми глазами.

– Ого, – не мог не удивиться Аверин, – потрясающе. Где вы этому научились?

– В прошлой жизни в этом мире, но навык отточил в Пустоши, – проговорил див.

– В Пустоши? Но как?

– Моя сила настолько велика, что я не потерял ни рассудок, ни память. Вы не представляете, как скучно провести несколько веков в месте, где ты сильнее всех. А вокруг только лед и больше ничего. И толпы рвущих друг друга зверей. Понимаете теперь, почему я до сих пор благодарен этому человеку?

Он медленно провел рукой по лицу.

– Я займусь поисками похитителя. – Аверин свернул лист.

– Жду результатов.

Див медленно двинулся к выходу. Но, миновав Аверина, оглянулся. На фоне света, падающего из коридора, он выглядел негативом на фотопленке.

– Я хочу задать вам вопрос.

Аверин похолодел. Он надеялся, что встреча уже закончилась.

– Конечно. – Он с трудом проглотил застрявший в горле ком.

– Это касается вашего отца. Он изучал, как открыть постоянный коридор, ведущий в Пустошь. Такой коридор дал бы множество возможностей. Если держать его под контролем, конечно. Например, можно найти и выбрать себе конкретного дива. И не нужно огромное количество жертв. Лишь одна, чтобы див получил физическую форму в этом мире. Согласитесь, открывает неплохие перспективы?

– Соглашусь. Но как контролировать такой коридор? Диву, вырвавшемуся из Пустоши, понадобится очень мало времени, чтобы восполнить нехватку жертв.

– Этим тоже занимался граф Аркадий Аверин. Вам что-то об этом известно?

Звон разбитого стекла прервал разговор. Между Авериным и дивом приземлился Кузя. Ростом с крупного тигра и с настолько вздыбленной шерстью, что это сделало его похожим на огромную щетку. Кузя выгнул спину и зашипел с утробным рыком.

– О… – глаза Императорского дива сузились и сверкнули, – а ты смелый малыш.

Он шагнул вперед, Кузя попятился, но тут же вернулся на исходную позицию. А див, сделав еще шаг, протянул руку, будто намереваясь погладить кота.

Кузя отшатнулся и, как обычный кот во время драки, повалился на бок, задрав вверх голову с оскаленной пастью и выпустив когти. Рычание стало оглушительным.

– Кузя, все в порядке, – бросился к нему Аверин. Повернулся и с неожиданной злостью рявкнул: – Немедленно оставьте его в покое!

Див все же протянул руку и коснулся головы Кузи. Тот прижал уши и клацнул зубами.

И снова в голове Аверина раздался смех. И голос:

– Вы мне нравитесь. Как же вы мне нравитесь…

А через мгновение Императорский див исчез.

– Обалдеть! – воскликнул Кузя, вскакивая с пола человеком. Его трясло так, что слышно было, как стучат его зубы. Кузя повернулся и, к своему удивлению, Аверин увидел в его глазах вовсе не страх. Лицо Кузи просто сияло от восторга.

– Ну и силища! Обалдеть! – еще раз повторил див.

В поместье Аверин решил ехать к обеду. А с утра он посетил еще двоих из списка приближенных, тоже колдунов. Они участвовали в подготовке высочайшей встречи, поэтому свой визит Аверин объяснил тем, что хочет согласовать с ними приветственную речь. У князя Оболенского за столом прислуживал фамильяр, улыбчивый молодой мужчина, не имеющий ничего общего с дивом с портрета. Граф Вертинский принял коллегу на веранде, что было вполне оправдано погожим деньком, они попили кофе и мило побеседовали о тяготах жизни в столице, после того как Аверин посетовал, что ему придется вскорости туда отбыть.

Что же, отсутствие результата в некотором роде тоже результат.

Аверин подошел к машине и собирался в нее садиться, когда в нескольких метрах от него появился Владимир.

– Добрый день, ваше сиятельство. – Див подошел и поклонился. – Мне приказано ознакомиться с портретом преступника.

– Конечно, – Аверин достал листок, – значит, с вами уже связались. А где Сергей Дмитриевич?

– Он в Управлении. А я просмотрю картотеку фамильяров Санкт-Петербурга.

– Вам открыли доступ?

– Только мне, – ответил Владимир, внимательно всматриваясь в лист. – Благодарю. Я доложу о результатах.

Див вернул лист и исчез.

Аверин сел за руль.

– Может, лучше я? – Кузя уже ждал в машине.

Аверин помедлил. Ему хотелось подумать над делом, не отвлекаясь на дорогу. Казалось, он что-то упускает, что-то важное. Но ухватить ускользающую деталь никак не получалось.

– Не будешь гонять?

– Не-а! – обрадовался Кузя. – Я буду ехать медленно и очень аккуратно!

– Ладно.

Они поменялись местами, и Аверин снова вынул лист с портретом. И принялся его изучать. На первый взгляд ничем не примечательное лицо. Но было в нем что-то неуловимо знакомое. Он всмотрелся внимательнее. Нет, непонятно. Надо будет взглянуть еще раз на свежую голову.

Глава 5

Кузя старался держать свое обещание и вел аккуратно. Но все равно с удовлетворением отметил, что доехали они гораздо быстрее, чем когда машину ведет хозяин. А ведь Кузя ни разу не нарушил скоростной режим!

В поместье их уже ждали.

Миша, увидев Кузю, с радостными криками немедленно повис на нем. Кузя подхватил мальчика и высоко подбросил в воздух. Рядом тут же появился Анонимус и смерил шутника укоризненным и настороженным взглядом.

– Да ладно, ты что же, боишься, что я уроню Мишу? – рассмеялся Кузя и подмигнул фамильяру.

– Какой он тебе Миша?! Не смей так панибратски обращаться с юным графом!

– Ага. – Кузя еще раз подбросил мальчика. – Видишь, ему нравится. Правда, юный граф Миша? Хочешь еще?

– Да-а! – воскликнул мальчик и снова с визгом полетел вверх.

Кузя едва удержался, чтобы не показать Анонимусу язык. Уж больно у того был суровый вид.

– Если хозяину это доставляет удовольствие, то не смею препятствовать, – фамильяр наклонил голову.

– Да брось, нельзя быть таким серьезным. Это весело. В прошлый раз ты мне выговаривал за то, что я играю с детьми котом.

– Я не сомневаюсь, что в этот раз ты сделаешь то же самое. – В голосе Анонимуса по-прежнему звучало недовольство, но Кузя уже понял, что бурчит суровый див совершенно не всерьез. Анонимус не сводил взгляда с Кузиного хозяина, который, поприветствовав фамильяра кивком, обнялся с братом и направился к дому.

Было что-то странное в отношении фамильяра к колдуну. И странность эта только усилилась после нынешнего Рождества.

Этот праздник хозяин захотел провести с семьей. Ужин еще не закончился, а он отозвал Анонимуса в библиотеку и закрыл дверь. Кузя ничего не мог поделать, библиотека располагалась слишком близко, и он отлично слышал весь разговор.

– Я долго думал, – сказал тогда хозяин, – нужно ли это сделать публично или наедине. И понял, что наедине мои слова смутят тебя меньше. Я должен извиниться. Я несправедливо наказал тебя и усомнился в твоей честности.

– Я не заслуживаю извинений, – раздался голос фамильяра, и Кузя почувствовал выплеск силы, шерсть у него на загривке слегка вздыбилась. Анонимус потерял свое обычное спокойствие.

– Заслуживаешь, – продолжил хозяин, – я не общался с семьей, ничего не знал и сделал скоропалительные и неправильные выводы. Я виноват и приношу извинения.

Некоторое время в библиотеке было тихо, только шерсть на загривке Кузи топорщилась все сильнее и сильнее. Наконец кот не выдержал и почесался.

А из-за двери раздался голос Анонимуса:

– Вы правильно поступили, ваше сиятельство. Я действовал по приказу, но ведь я же мог увлечься. И подчинить себе эту семью. Но вы не позволили даже мысли об этом зародиться у меня в голове. И не дали мне вступить на неправильный путь.

Снова повисла пауза. После чего Кузя услышал удивленный голос хозяина:

– Анонимус! Ты что же это, пошутил, что ли?

В следующий раз, когда Кузя увидел фамильяра, на суровом лице Анонимуса играла легкая, едва заметная улыбка.

Кузя отпустил Мишу, и тот убежал. Младшей дочки видно не было, как и Сары, Кузя не ощущал лису поблизости. Скорее всего, они гуляли.

– Пойдем. – У него за спиной раздался голос. Кузя обернулся. Анонимус снова выглядел привычно невозмутимым.

– Куда?

– Вниз, на кухню. Пока ты не затеял бегать голый, задрав хвост, я покажу тебе, как сервировать стол.

– Стол? Да я умею вроде, – удивился Кузя.

– Да? – приподнял одну бровь Анонимус. – И какой бокал следует подавать для белого вина?

Кузя пожал плечами:

– Ну, стеклянный, пузатый такой. А для водки стопки, они в шкафу стоят. Что тут сложного?

– Что тут сложного… и ты еще собираешься стать фамильяром рода Авериных! Рано или поздно под твоим руководством окажутся дом и прислуга. И что же? Они будут подавать вилку для рыбы к десерту? А ты стоять и спокойно смотреть?

Кузя усмехнулся:

– Времена меняются, кому сейчас есть дело, какой вилкой брать десерт? Я вообще его ложкой ем!

Анонимус посмотрел на Кузю с некотором сочувствием, как на умалишенного. А потом крепко взял за плечо.

– Идем. Я объясню тебе, что важно знать фамильяру и почему.

– Как хорошо, что ты приехал, – Василь еще раз обнял брата, – я очень рад, что сегодня ты будешь со мной.

– Прости, что раньше тебе приходилось переживать тяжелые воспоминания в одиночестве.

– Нет… у меня же есть семья, но… – Василь замолчал.

Аверин понимал, что брат имеет в виду. Даже из Академии он не приезжал в этот день домой. Просто запирался в своей комнате и сидел в обнимку с фотографией родителей. А потом, с годами, вообще стал забывать про дату.

Для него мама и папа были чем-то далеким, полувоспоминаниями, полуснами. А Василь… Он их отлично помнил, и гибель родителей осталась для него незаживающей раной.

Бабушка никогда не отличалась сентиментальностью. И жестко пресекала все попытки поделиться с ней бедами или страхами. Поэтому брат искал участия у Анонимуса?

– Пойдем к склепу, помолимся, – позвал Василь, – потом пообедаем. Вечером сходим в церковь. Вот такой сегодня план. – Брат слегка смущенно улыбнулся.

– Отличный план.

Они углубились в парк. Вовсю уже цвела вишня. Свежая, только что вылезшая из земли трава зеленела под ногами. И Аверин понял, что в глубине души завидует брату, который живет в поместье в тишине и покое, без всяких древних мечей и еще более древних жутких существ.

Хотя, сколько нервов и сил брат тратит на свой завод, Аверин не знал.

Они подошли к склепу. Василь положил ладонь на камень.

– Надо же, теплый. Уже успел нагреться на солнце. Потрогай.

Аверин положил руку рядом и едва не вздрогнул. От камня исходил мертвенный тягучий холод.

– Да… наверное, – неуверенно проговорил он. Видимо, здесь, в месте упокоения родителей, брат ощущал близость с ними, и это наполняло его теплом.

А Аверин чувствовал холод и то, что к склепу часто ходит Анонимус. Зачем фамильяру бывать здесь под личиной? Надо будет спросить.

Василь наклонил голову и прикрыл глаза. Губы его шевелились.

Аверин тоже прикрыл глаза. И попытался представить, как выглядели его мать и отец, когда учились в Академии. В те времена, про которые вчера рассказывал дядя. В альбоме сохранились фотографии, маленькие и черно-белые, по ним мало что можно было разобрать. А Аверину хотелось бы увидеть их юными, маму – танцующей, отца – навытяжку стоящим перед ректором, который отчитывал его за стишки про Инессу.

…Что-то в картинке, которую он пытался вообразить, вызывало тревогу. Аверин отошел подальше от склепа и присел на скамейку под яблоней с уже набухшими бутонами. Через некоторое время к нему присоединился Василь.

– Слушай, – спросил его Аверин, – а вот скажи, Кузя стал похож на меня?

– Хм… я его сегодня не видел почти. Не обратил внимания. Присмотрюсь. А это ты к чему?

– Да понимаешь, я вчера пообщался с еще одним нашим родственником.

Аверин рассказал о визите к дяде. Умолчав, правда, что именно его туда привело. Впрочем, кое-чем поделиться с Василем он все же собирался.

После обеда Аверин жестом поманил к себе брата и фамильяра.

– Хочу вам что-то показать. Тебе, Анонимус, точно понравится. Я думаю, нам стоит пройти в библиотеку.

В библиотеке Аверин подошел к витринам, где хранились семейные реликвии. Фамильяр тщательно заботился обо всех вещах, фотографиях и документах. Расставлял их по витринам и очень неодобрительно относился к тому, чтобы их трогали или переставляли.

– Открой витрину, – попросил он дива, указав на ту, где в рамках располагались семейные фото.

Анонимус достал ключ и отпер стеклянную дверцу. Аверин вынул снимок, который уже успел поместить в небольшую аккуратную рамочку. На снимке он сидел за столом рядом с императором. Сфотографировал их один из министерских колдунов. Аверин посмотрел на витрину и поставил фото рядом с фотографией отца. Аркадий так же сидел за столом с императором, только с предыдущим, Владимиром.

– Ого, – восхитился Василь, – это где ты уже успел? Это же его величество, да?

– Именно, – сказал Аверин с некоторой гордостью. – Его величество поручил мне одно важное дело. А фото сделано после совместного обеда. Только никому ни слова. Государственная тайна.

– Конечно, – Василь сделал испуганные глаза и приложил палец к губам.

– Как тебе, Анонимус? – Аверин повернулся к диву и недоуменно нахмурился.

Застыв, фамильяр неотрывно смотрел на снимок, и его зрачки, ставшие вертикальными, то расширялись, то сужались.

– Анонимус? – спросил Аверин. – Что-то не так?

Фамильяр выглядел растерянным и, кажется, испуганным.

– Вы… ваше сиятельство, вы говорите, что это государь император?

– Конечно. А ты сомневаешься?

– Да, потому что это – Императорский див.

– Что?! – в один голос воскликнули и Аверин, и Василь.

– Ты уверен, Анонимус?

– Да… наверное…

– Как это? Ты знаешь Императорского дива? И это он? – Впервые колдун видел, чтобы див усомнился в собственных воспоминаниях. – Разве ты бывал при дворе?

– Нет… – Анонимус опустил глаза и уставился в пол.

– Так, еще раз. Ты видел Императорского дива собственными глазами?

– Нет, – едва слышно прошептал фамильяр.

– Гермес, прошу, не мучай его. – Брат положил руку на плечо.

Но Аверин только покачал головой:

– Ну нет, это слишком серьезно. Говори, Анонимус.

– Его видел не я.

– А кто?!

– Анонимус, – вздохнул Василь, – расскажи ему. Гера прав, хватит это скрывать.

– Да, расскажи. – В висках стучала кровь.

– Я… я лучше покажу.

Лицо фамильяра мгновенно изменилось. Див стал ниже ростом, его волосы потемнели. Аверин почувствовал, как холодный пот стекает у него вдоль позвоночника. Лицо его онемело, руки затряслись. И не только от потока силы, который сопровождает смену истинной формы на личину. Он ощутил какую-то слабость в коленях, будто ноги отказывались его держать. И тяжело привалился спиной к витрине.

Перед ним стоял отец. Такой, каким он сам запомнил его, такой, каким он был на старых фото.

Приказ пришел ночью. Див-разведчик засек подозрительную группу. Вероятнее всего, вражеских колдунов с дивами. Под прикрытием блокирующих силу амулетов они пытались выйти из окружения.

Командный центр Германии был разгромлен, главный див – уничтожен. Но боевые колдуны все еще сопротивлялись и представляли угрозу. Только за прошлые сутки удалось выследить и уничтожить две такие группы. Самое сложное было отличить колдунов и дивов, укрытых маскировкой, от гражданских.

Но хозяин придумал, чтобы на подозрительную группу первыми нападали самые сильные, высвобождая демоническую форму. Если в группе оказывался хоть один див, он тут же кидался защищать своего колдуна, выдавая себя. Анонимус очень гордился тем, что подсказал хозяину: див никак не сможет сдержаться и не выдать себя, если рядом с ним высвободится могучий враг.

В «Векторе» также проводили эксперимент по командной работе дивов без сопровождения колдунов. И шел он весьма успешно.

Отправляться следовало немедленно. Фамильяр тихо, без стука, зашел в импровизированную спальню в блиндаже. Хозяин приоткрыл один глаз и вопросительно посмотрел на него. Див кивнул, подтверждая, что отправляется на боевое задание.

– Давай, – тихо, одними губами, прошептал Аркадий Филиппович. Он не желал будить супругу, приехавшую к нему на базу накануне поздно ночью.

– И принеси мне шестой уровень, – так же едва слышно добавил он. – Война закончилась, а ты все еще пятерка.

Анонимус снова кивнул и поклонился. Выйдя из спальни, бесшумно прикрыл дверь. Сам он тоже не желал разбудить госпожу.

До места, указанного разведчиком, подразделение добралось быстро. Всего двенадцать дивов. На базе под их защитой находились ученые и лишь двое боевых колдунов, но дивы были слишком ценным ресурсом, чтобы освобождать их от участия в операциях.

На указанном разведчиком месте врага не оказалось. Изучив следы, Анонимус двинулся дальше. В конце концов, до шестого уровня ему оставалось всего ничего. Парочка дивов – и он может смело отчитаться хозяину о выполненном поручении.

Далеко враги уйти не могли. Анонимус поднялся в воздух и внизу, вдалеке, разглядел несколько перемещающихся точек.

Он оглянулся. Еще двое из подразделения следовали за ним, остальные отстали.

Он рванулся вперед на предельной скорости.

Но тут внутри словно что-то оборвалось. Грудь пронзила резкая боль, в глазах на миг потемнело, он ощутил, как сломанные кости впиваются сначала в легкие, потом пронзают сердце. Это длилось всего миг, но он потерял высоту и еле смог выровняться. И сразу ощутил, как ему сдавило всю нижнюю половину тела, воздух вышибло из легких, крылья парализовало, и он камнем рухнул вниз. Ударившись о землю, он поднялся уже человеком, тяжело дыша.

Как же больно… Госпожа… она уже мертва. Хозяин…

Анонимус глубоко вздохнул, вернув себе собственное сознание. И стрелой взвился вверх. Назад, на базу. Хозяин еще жив, а значит, его можно спасти.

База лежала в руинах. Временами все еще слышались глухие взрывы и вверх вздымались клубы пыли. Мимо пролетел горящий самолет и рухнул вниз, вметнув огненное облако. Над ним, распахнув огромные крылья, взмыл один из дивов его подразделения. Видимо, он успел вернуться раньше. Ошейника на нем больше не было.

Авианалет. Анонимус оглянулся по сторонам: несколько вражеских самолетов кружило в воздухе, жалкие остатки эскадрильи бомбардировщиков. Он увидел, как один из дивов, выбив стекло кабины, выдернул пилота наружу и немедленно разорвал на куски. Мимо пролетело оторванное крыло самолета, но почему-то не со свастикой, а с двуглавым орлом.

Но Анонимусу некогда было об этом думать, равно как и учинять расправу. Сердце его хозяина билось до сих пор. Его надо немедленно найти.

На земле было столько серебра, что приходилось очень осторожно пробираться между развалин. Тот, кто атаковал «Вектор», отлично знал, что придется бомбить колдунов. Не обращая на серебро внимания, в считаные секунды Анонимус добрался до блиндажа.

Точнее, до его остатков. Бросившись к завалу, он начал откидывать обломки плит и деревянных балок. Хозяин находился под ними, придавленный. Но еще живой.

Ему удалось разгрести вход. Он оттолкнул с пути перекошенный дверной косяк с расколотой надвое дверью и оказался внутри.

Дальше путь закрывала здоровенная потолочная плита. И из-под нее он услышал негромкий стон.

– Я здесь, ваше сиятельство! – Он разбил кулаком бетон.

Обломки плиты полетели в разные стороны, и в клубах пыли он наконец увидел их. Тело Елены Ивановны почти полностью закрывало хозяина. А сверху лежала плита поменьше, из-под нее виднелась нога госпожи.

– Ваше… сиятельство… – прошептал Анонимус и схватился рукой за плиту.

– Стой! – сорвалось с покрытых пылью губ. Хозяин с трудом открыл глаза и посмотрел на фамильяра. – Стой… – еле слышно добавил он, – бесполезно.

– Что? – не понял, точнее отказался понимать Анонимус. – Я здесь. Я отдам вам свою силу, мы дождемся помощи…

– Нет… – еще тише проговорил хозяин. – Послушай меня. Эта плита, – он указал взглядом, – ниже пояса все… раздроблено в фарш. Если ты поднимешь ее – я умру мгновенно. Я бы и был… мертв… – он замолчал на миг, – но… Леночка…

Анонимус замер с протянутой к плите рукой. Нет, так быть не может.

– Но вы же живы! – Он понял, что кричит.

– Да. Я… специально… поддерживал. Ждал тебя. И ты пришел. Слушай меня. Ты должен закончить мои труды, мои книги, понял? Где черновики, ты знаешь. Остальное – в моей памяти. Делай что должен, Анонимус.

– Я… нет! Я не хочу. Я не могу!

– Делай… мало времени. Я хочу узнать… как это.

Анонимус чувствовал, что времени почти нет. Он глубоко вздохнул и высвободил демонический облик. Обломки плиты взлетели вверх на несколько метров.

Боль отпустила как по мановению волшебной палочки. И стало тихо, звуки снаружи отодвинулись куда-то настолько далеко, что казалось: можно просто провести рукой и убрать их насовсем. Он поднял голову вверх. Рассветное небо было пронзительно-синим, где-то в его глубине призрачно мигали звезды. Он опустил голову, посмотрел по сторонам и опустился на колени возле тела Леночки. Она лежала на спине, как сломанная тряпичная кукла, только ее глаза, настоящие, не припорошенные пылью, смотрели вверх. И, возможно, видели звезды.

Он прикрыл их, стирая заодно пыль и грязь с ее лица, поднял на руки, осторожно уложил ее голову себе на плечо, а сам опустился на колени. И закрыл глаза.

Он не знал, сколько часов он просидел так. Но уже давно рассвело и солнце вовсю светило в провал, когда он услышал голоса.

– Тут кто-то есть. Здесь, кажется, жил граф Аверин. Ваше сиятельство?

Послышались шаги и хруст обломков под сапогами. Потом треск и негромкое ругательство. Кто-то шел через пробитый им вход.

– Ваше сиятельство! О господи! Вы живы?!

Он открыл глаза. И в двух шагах от себя увидел человека в военной форме и с саперной лопатой в руках. Чуть поодаль стоял еще один.

– Ваше… – Человек вгляделся повнимательнее и, внезапно отшатнувшись, опять выругался.

– Бежим, – он повернулся к товарищу, – быстро! Тут демон! Надо звать колдуна!

Он снова закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел перед собой колдуна. Брата госпожи, Василия Ивановича. И понял, что ощутил его приближение задолго до того, как тот спустился.

– О господи… Леночка… Господи… да как так-то…

Колдун прижал ладонь ко рту, потом убрал ее и сказал кому-то за спиной:

– Не бойтесь. Это не демон. Это фамильяр, у Аркадия двое сыновей. Но все равно не заходите сюда.

Фамильяр… двое…

– Я фамильяр… – повторил он.

– Да, Анонимус, да, – присел рядом с ним колдун, – помнишь? Василь, Гера? Ты нужен им. Отдай мне Леночку.

Колдун указал на его лицо.

– И никогда и никому не рассказывай, что здесь произошло.

На протяжении всего рассказа Анонимуса Аверин стоял, прислонившись спиной к витрине. Ноги больше не дрожали, ему удалось взять себя в руки. Когда фамильяр закончил, он подошел к полке с книгами отца. Медленно провел по ним рукой, обернулся и спросил:

– И… которые из них написал ты?

– Те, что были изданы после войны, – ответил Анонимус. Он вернул свой обычный облик, и это подействовало на Аверина успокаивающе.

– И не думайте, что писал я! – продолжил див. – Его сиятельство оставил много черновиков, его память в основном помогала разобраться в них, структурировать, объединить в книги.

– «Потому что этого нет в книгах». Так вот что ты имел в виду, это не вошло в книги, осталось только в твоей памяти. Что там хранится еще, а? Анонимус?

Аверин повернулся к брату. И почувствовал во рту горький вкус.

– А ты знал, выходит… тебе он сказал. Доверился.

– Гера… – укоризненно проговорил Василь, – все не так. Я узнал случайно.

– Что значит «случайно»?

– Ну, ты же помнишь, бабушка запрещала нам читать по ночам. Но я все равно читал потихоньку. И однажды ночью книжка закончилась. А я никак не мог уснуть. Ну и пошел в библиотеку за новой, осторожно, чтобы не заметил никто. Вижу, свет горит. Заглядываю, а за столом, за печатной машинкой отец сидит. Я… ты понимаешь, я сначала подумал, что он живой, вернулся… – на глазах брата выступили слезы, – бросился к нему. Анонимус долго мне объяснял потом, я совершенно не понимал. Меня же не учил никто. Но понял в конце концов…

– Его сиятельство, Вазилис Аркадьевич, разрешил мне работать в кабинете Аркадия Филипповича. Сам бы я ни за что не посмел. Простите, что использовал облик вашего отца в работе. Это помогало мне лучше проникать в его память и сохранять ее.

– Понятно… А бабушка? Она знала?

– Она до сих пор не знает, – сказал Василь. – Думает, что урна с прахом ее сына покоится в семейном склепе.

– В склепе… – эхом повторил Аверин. – Анонимус, ты что же, приходишь туда в облике отца? И часто?

Фамильяр опустил голову.

– Я… очень боюсь потерять его память. Поэтому так делаю. Той ночью в саду, когда ваш кот обнаружил шпиона, вы едва меня не застали. Я только успел вернуться в свою истинную форму, когда вы появились.

– Анонимус, – Аверин нахмурился, – получается, тот див-шпион видел тебя в облике отца?

Фамильяр задумался, потом подтвердил:

– Да.

– Так, мне надо подумать. – Аверин сел в кресло. – Сходи, пожалуйста, принеси нам с Василем чего-нибудь. Только не алкоголь!

– Как прикажете, – див исчез.

Василь устроился в кресле напротив. Оба помолчали. Потом Аверин вздохнул.

– Получается, у тебя все это время был отец? В некотором роде? – Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой.

– Ну вот зачем ты так… Гера… – пробормотал Василь. – Хотя… в чем-то ты прав. Когда Анонимус работал в кабинете отца, за его столом, я любил приходить и смотреть. И представлял, что отец вернулся и сидит у себя, работает. Но, ты знаешь, возможно, именно из-за этого мне до сих пор тяжело смириться с его гибелью.

– Но… почему же ты не сказал мне? Может быть, мы бы оба… смотрели?..

– Ты знаешь… – Василь проскреб щеку, – Анонимус меня очень просил никому больше не рассказывать. Говорил, что это опасно.

– Опасно? Мне кажется, я знаю почему…

Анонимус вернулся с подносом, на котором стояли кофейник и две чашки. Разлил кофе по чашкам.

– Садись. – Аверин махнул ему рукой на еще одно кресло.

– Садиться?.. – удивился фамильяр.

– Да. Будет серьезный разговор. И он не должен покинуть пределы этой комнаты. Понятно?

– Да уж… – вздохнул Василь, – опять у нас что-то семейные посиделки не задались.

Анонимус опустился в кресло.

– В тот вечер, – обратился к нему Аверин, – ты принимал облик отца. А после к склепу подошел я. Ты хотел мне рассказать об… отце? Про эту тайну ты говорил?

– Да, ваше сиятельство.

– Но есть еще кое-что. Вспомни как следует. Ты рассказывал, что видел орлов на бортах самолетов, бомбивших «Вектор». Я правильно понял?

– Правильно, – ответил за фамильяра Василь, – мы с Анонимусом не раз это обсуждали. Я думаю, немцы специально замаскировали самолеты под наши, чтобы близко подлететь к базе и не привлекать внимание. Все-таки на базе колдуны и дивы. Если бы они сразу поняли, что это враги, – разнесли бы всю эскадрилью еще на подходах.

– Неправильно. – Аверин сделал глоток кофе. – И вот почему. Скажи мне, Анонимус, что бы ты сделал, если бы остался на базе и услышал гул самолетов? Ты бы поднялся в воздух?

– Конечно, – согласился див, – чтобы точно знать, кто летит.

– А когда первая бомба появилась в воздухе, все дивы «Вектора» немедленно бы набросились на самолеты. И уничтожили бы и летчиков, и самолеты до того, как они успели бы опустошить люки. Так?

– Да. Но нас там не было.

– Именно. Вы думаете, это совпадение? Кто-то выяснил, где база, сумел убрать с нее дивов, замаскировал самолеты и атаковал. Колдуны могли успеть поднять щиты, но их бомбили серебром.

– А что, если базу разрабатывали давно? А в конце, несмотря на очевидное поражение, операцию решили не отменять? – предположил Василь.

– Они должны были точно знать, что на базе нет дивов, или выманить их.

– Ты намекаешь, что на «Векторе» был предатель?

– Не знаю. Пока у меня мешанина разрозненной и довольно шокирующей информации. Анонимус, есть еще что-то, что я должен знать?

Див замер, перебирая память. Потом с некоторым сомнением ответил:

– Есть несколько проектов, над которыми работал ваш отец. Они не вошли в книги, записей по ним почти не осталось. Но я могу рассказать вам все, что мне о них известно.

– Хм, обязательно так и сделаем, когда разберемся с главным. А, кстати. Эти книги. Сколько у тебя ушло времени на то, чтобы их написать?

– Шесть лет, – ответил Анонимус.

– Шесть? Получается, книги были изданы не потому, что Василь стал достаточно взрослым, чтобы озаботиться этим, а потому, что ты их закончил? И все это время ты просто «обрабатывал рукописи»?

– Нет, – Анонимус смотрел куда-то мимо Аверина, – я разбирался. Нельзя было ничего упустить, даже самой незначительной мелочи.

Аверин провел ладонью по лицу и поморгал. Первое потрясение прошло, и он был готов анализировать свалившуюся на него информацию. Василь тоже выглядел вполне спокойно. Его волнение выдавало только то, что брат курил в библиотеке, где это было строжайше запрещено.

– Анонимус, – произнес Аверин, – а ты знаешь, что ты просто кошмар любого колдуна? Колдовские книги дивам даже читать запрещено. А ты их писал.

– Я их не писал, – внезапно твердым голосом сказал Анонимус и поднялся. – Ваш отец был гением. Никто и никогда не сравнится с ним. Я сам как одна из его книг, – он на секунду задумался, – или как пленка, на которую записаны лекции его сиятельства. Я просто сумел воспроизвести все, что мне поручили, максимально точно.

Аверин глотнул кофе.

– Сядь, Анонимус… извини. Я тебя не обвиняю. Но как ты умудрился вместить все, что делал, в слово «секретарь»? Ты хоть сам-то понял, что солгал колдуну?

– Я не согласен, Гера, – вмешался Василь, – он не солгал, а лишь приуменьшил свои заслуги.

– Да, наверное, ты прав… – задумчиво сказал Аверин и пристально посмотрел на фамильяра. – Скажи, Анонимус, кем для тебя был наш отец?

Фамильяр долго молчал, вперив в пол немигающий взгляд. Аверин даже подумал, что таким образом див отказывается отвечать на вопрос.

Но наконец губы дива шевельнулись.

– Всем, – тихо произнес он. – Он был светом в моей жизни.

– Я… все же выйду, покурю снаружи, – пробормотал Василь.

Дверь за братом закрылась, и Аверин решил, что самое время обсудить еще одну тему.

– Василю этого лучше не знать, – сказал он. – Дядя предупредил тебя, что опасно говорить кому-то о том, что ты… поглотил отца и у тебя его память?

– Да.

– Отцу было известно что-то важное. Див-шпион подумал, что ты рассказал эту тайну мне. И на меня напали. Но почему не убили тебя?

– Возможно, тот див не решился напасть из-за помощи, которую ее сиятельство запросила из монастыря.

– Да, вероятно. Но после неудачной попытки убить меня новых не было. Хм… почему?..

Аверин встал, подошел к витрине и взял фотографию. Посмотрел на нее. Потом протянул Анонимусу:

– Взгляни еще раз, внимательно. Ты уверен, что это – Императорский див? Или просто внешнее сходство? Ведь и тебя можно запросто принять за члена нашей семьи, – сказал он и тут же поправился: – За человека из нашей семьи, я имею в виду.

Анонимус взял фотографию и принялся внимательно ее изучать. И наконец вернул с некоторым сомнением.

– Похож. Но у того, кто на фотографии, больше сходства с императором Владимиром, чем было у Императорского дива. – Он сделал паузу и добавил: – На тот момент, когда его видел его сиятельство Аркадий Филиппович.

– Тогда Императорский див был больше похож на предыдущего императора, Александра Четвертого. А теперь может быть похожим на следующего, Владимира. Боюсь, что в таком случае участь настоящего Александра Пятого очень печальна. Он или беспомощный раб своего дива, или мертв.

Анонимус молчал. Не было понятно, выражает ли он этим свое согласие или считает, что Аверин разговаривает сам с собой.

– Слушай, а почему ты раньше не заметил сходства? Ты разве ни разу не видел императора Александра?

– Нет, – удивился Анонимус, – у меня не было такой возможности. Я почти не покидаю поместье, разве что вожу кого-то в город.

– Но его часто показывают по телевизору. Его внешность – не тайна.

– Я не смотрю телевизор. – Анонимус склонил голову. – Если и видел императора где-то мельком, память его сиятельства не просыпалась в тот момент. Сегодня рядом оказались фото Аркадия Филипповича и ваша. И я увидел.

Глава 6

Ночевать Аверин решил дома. Они с братом посетили церковь, потом был семейный ужин. Аверин немного выпил, поэтому донельзя довольный Кузя сел за руль.

Василь вышел провожать.

– Ты… уверен, что сам со всем справишься? – озабоченно спросил он.

Аверин кивнул. Проклятую фотографию, из-за которой произошел весь сыр-бор, он взял с собой.

– Надеюсь, да, – ободряюще улыбнулся он. – Ты тоже береги себя и всех. Анонимусу я уже выдал инструкции.

– Может, нам уехать? Куда-нибудь? Хотя бы в скит?

«У меня есть доступ везде». Нет, не было то чудовище похоже на императора Александра, совершенно не было. Всему должно быть гораздо более простое и совсем не жуткое объяснение.

– Не стоит, – сказал он, – лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Хотя имеет смысл отправить детей в скит после праздников. На Ладоге сейчас хорошо.

– Так и сделаю. А то я обещал отвезти их в город на парад и салют.

– Отлично. Там обязательно увидимся.

Спал он ужасно. Ему снился император с мечом, идущий вдоль шеренги стоящих на коленях людей и отсекающий им по очереди головы. Потом император превратился в Императорского дива, огромного, ростом до неба, и див продолжал расти, становясь все больше и больше, пока не занял собой весь мир. Внезапно он взорвался, как мыльный пузырь, и появился Кузя, почему-то с лицом отца.

– Не ходи туда, Гера. Там холодно, очень холодно! – Отец протянул крыло от самолета с нарисованным на нем орлом.

Аверин закричал.

– Хозяин! Гермес Аркадьевич! – донеслось сквозь сон.

Он открыл глаза и резко поднялся на кровати. Рядом на корточках, завернутый в покрывало, сидел Кузя. И тряс его за плечо.

– Вы кричали, – пояснил он, – вам снилось что-то плохое?

– Да. Кошмар, просто кошмар приснился… – Он немного подумал. – Давай завтра сходим к Анастасии…

В обед должна была состояться торжественная встреча его величества, императора Александра Пятого, и Аверин подписался выступить на ней с речью. Времени оставалось совсем немного, а речь еще не была готова.

Аверин решил, что в историю с личностью императора посвящать никого не будет, даже Кузю. По крайней мере до тех пор, пока не узнает что-нибудь точно. Да и поиски меча никто не отменял.

Речь давалась с трудом. Надо было сделать ее максимально искренней, никто не должен заподозрить, в каком смятении чувств она писалась. Некоторое время помучавшись, Аверин позвал Маргариту.

– Вот приветственная речь. – Он протянул листок. – Я ее буду произносить на сегодняшней встрече. Почитай, как тебе?

Маргарита взяла лист и углубилась в чтение. Через некоторое время на глазах у нее выступили слезы.

– Хм, – Аверин вздохнул, – так трогательно или так плохо?

– Да что вы, отлично! Просто… ну надо же! Вы собственными глазами увидите его величество!

– Ты тоже его увидишь послезавтра на площади. Он от людей не прячется.

– Это совершенно другое. Вы будете стоять рядом, он вам наверняка руку пожмет!

– Я с его величеством даже выпивал, Маргарита. Не думаю, что рукопожатие впечатлит меня сильнее.

– Ох, я вами так горжусь, Гермес Аркадьевич! Одежду я вам уже приготовила. Загляденье!

– Спасибо, Маргарита. Но как речь? Нормально?

– Да отлично, я же сказала. Ох, как же я жду праздника!

– Я тоже… – рассеянно произнес Аверин, – я тоже…

Встреча прошла в праздничной торжественной обстановке. Аверину пришлось выступать одному из первых, от лица города. Высказав радость и гордость за себя, родной город и в целом за страну, он отвесил церемониальный поклон.

Император с теплой улыбкой шагнул к нему. И пожал руку. Аверин ждал этого рукопожатия. В прошлый раз рука показалась ему горячей. У дивов температура тела выше человеческой, и это могло стать доказательством того, что Анонимус не ошибся.

Но на этот раз рука императора была даже слегка прохладной, что вполне соответствовало нежаркой весенней погоде.

– Ну как? – тихонько спросил император, наклонившись к нему.

– Работаем, – так же тихо ответил Аверин.

– Он мне нужен не позднее завтрашнего вечера. Я не могу принимать парад без меча.

Император улыбнулся еще шире и слегка прищурил глаза, что придало его лицу хитрое заговорщицкое выражение. Как будто они вдвоем знают какую-то тайну.

Впрочем, так оно и было.

– Он будет у вас, – подтвердил Аверин.

Невозможно представить, что это обман. Или он в очередной раз попал под обаяние этого… человека?

– Пожалуйста, пусть это будет ошибкой… – тихонько взмолился он, возвращаясь на свое место.

Вышел следующий выступающий. Аверин осторожно рассматривал собравшихся, не выдаст ли себя кто-то. Но угадать было сложно, у всех были важные и сосредоточенные лица. Интересно… если император – человек, то кто же из них – див?

По крайней мере, не дядя. Тот стоял в нескольких шагах от Аверина. В начале церемонии они обменялись кивками. И Аверин отметил, что на маму младший брат совершенно не похож. Возраст меняет людей, но яркие детали внешности все равно заметны. Например, у дяди изрядную часть лица занимает крупный нос, тогда как у мамы, если судить по фото, носик был маленький и аккуратный. Даже немного курносый.

Что-то опять заскребло внутри. Аверин попытался сосредоточиться, но в этот момент грянул оркестр. И процессия двинулась сопроводить императора во дворец. Аверин же остался.

Теперь можно отправляться к Анастасии. Утром Владимир доложил, что не нашел похитителя среди фамильяров Петербурга. А Императорский див не видел его среди знати столицы. Значит, с этим дивом все не так просто. Анастасия может что-то знать.

Кузя ждал в машине за мостом.

– Все? Наконец-то, а то я голодный. И опять не видел императора.

– Да ладно, ты его точно видел, с твоим-то зрением.

– Ну что там видеть-то… Кто-то в белом и блестящем вышел из машины, и все. Тут заграждение, если бы я сунулся ближе – получил бы по башке.

– Хм. А ты с какого расстояния можешь определить дива?

– Дива? Императорского, что ли? Ну, у нас дома я его за полгорода почуял!

– А если он в истинной форме?

– А-а, – обрадовался Кузя, – вы хотите вычислить, кто из приближенных – див, да? Ну, я думаю, они там не глупее нас. Уверен, на нем амулет.

– Да, ты прав, – ответил Аверин, садясь в машину. – Поехали.

– А мы ведем расследование, – с порога заявил Кузя, – но оно ужасно секретное, поэтому мы тебе о нем не расскажем.

– Ну надо же, – Анастасия всплеснула руками, – тогда придется просто пригласить вас на обед. После церемонии вы наверняка очень голодны.

– Кузя немного лукавит, кое-что мы тебе покажем. – Аверин постарался улыбнуться, но вышло кривовато. – И ты права, есть очень хочется.

– Как все прошло? – спросила Анастасия, когда они сели за стол.

– Император… чудеснейший человек. – Аверин едва слышно вздохнул.

– Я знаю… – немного неуверенно проговорила Анастасия, – жаль, что я не смогла пойти, я давно не видела его величество.

– Так ты его знаешь? – Аверин с интересом наклонил голову. – И насколько близко? Дивам же запрещено находиться рядом с ним.

– Достаточно близко. – Анастасия смутилась еще больше. И Аверин решил, что отложит разговор на послеобеденное время. Когда они смогут остаться вдвоем.

Сразу после обеда Кузя и Алеша отправились на прогулку в сад. А колдун достал рисунок, сделанный Императорским дивом.

– Скажи мне, ты когда-нибудь видела этого дива? Или кого-то похожего?

– К сожалению, нет. Он что-то натворил? Или его хозяин?

– Натворил. Но это тайна. Кстати, ты говорила, что видела императора. Ты сможешь узнать его в лицо? Давно ты его видела в последний раз?

– Около десяти лет назад, – проговорила Анастасия и замолчала. Тема разговора ей не слишком нравилась.

– А Императорского дива тебе доводилось видеть? – спросил Аверин, доставая фотографию. Он не хотел говорить о своих подозрениях и пытался задавать вопросы так, чтобы она не поняла, куда он клонит.

Но Анастасия неожиданно замолчала. Опустила глаза, и ее пальцы принялись теребить скатерть.

– Анастасия? – нахмурился Аверин. – В чем дело? Так видела или нет?

– Видела… – тихо сказала она.

– Отлично. Ты его видела под личиной или в истинной форме?

Она подняла на него взгляд. И в ее глазах он увидел страх.

– Не задавайте мне больше вопросов, ваше сиятельство. Пожалуйста! – В голосе послышалась мольба.

– Так… – Он повертел фотографию между пальцами и повторил: – Так. Посмотри, пожалуйста, вот сюда. Ты знаешь того, кто сидит рядом со мной? Это император? Или Императорский див?

– Император, – быстро ответила Анастасия.

Аверин усмехнулся:

– И он – человек?

Анастасия прикусила губу. Пальцы ее, вцепившиеся в скатерть, побелели.

Аверин уронил фото на стол. Глубоко вздохнул, закрыл глаза рукой.

– Ты знала… Ты все это время знала…

Он резко выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза:

– Что это? Заговор дивов?! Вы захватили власть в России? Или… или уже во всем мире?!

Она не отвела взгляда. Но глаза ее стали беспомощными, как у обычной женщины.

– Это не так!

– Да? А где тогда настоящий император? Что с ним? Он жив? Или это существо давно сожрало его? А может, и его отца тоже?! Сколько лет нами правит тварь из Пустоши?! Отвечай!

– Не кричите на меня! – Ее глаза полыхнули гневом. – Вы ничего не знаете. И его не знаете. Он никогда бы не стал жрать людей деревнями, как Григорий Распутин. Он добра хочет. Как думаете, почему он не снял с дивов ошейники? Он знает, что этого делать нельзя, и не собирается уничтожать ваш мир. А похороны его величества императора Владимира вы наверняка видели собственными глазами: их показывали в прямом эфире. Никто никого не жрал.

– Да… прости… – Аверин сделал глубокий вдох, – но где же настоящий император Александр?

– Я не знаю, – после своей гневной тирады Анастасия тоже сникла, – я никогда его не видела. Только того, кто на фото. Он всегда и был императором.

– И сколько дивов состоит в заговоре?

– Не дивов. Это люди. Доверенные люди. Я не знаю других дивов, кому бы это было известно.

– А я знаю одного… – пробормотал он. – А ты сама? Как вы познакомились?

– Мы сражались на одной стороне в Гражданскую войну. Увезя хозяйку на Дальний Восток, хозяин вернулся, он служил при штабе. Я вернулась вместе с ним. И мне довелось пересечься…

– А остальные, с кем он пересекся, где они? Мертвы?

– Я не знаю… кто-то погиб в той войне, кто-то – в следующей. Он никогда не убивает без крайней нужды. И хочет сделать этот мир лучше!

– Анастасия… – Аверин встал и подошел к окну. Остановился и посмотрел на играющих Алешу и Кузю. – Все, абсолютно все тираны уверены, что делают мир лучше.

– Может быть… – она подошла и встала рядом, – но посмотрите на этот мир. На эту страну. Разве люди в ней плохо живут? Я не помню времени, когда бы так же хорошо, как сейчас, работали и соблюдались законы. Человеческие законы. Я ничего не понимаю ни в политике, ни в экономике, но цены стабильны, дети учатся в школах, старики получают пенсию, а не побираются Христа ради, мы уже почти сорок лет ни с кем не воюем. А то, что он заботится об интересах дивов, – это разве плохо? Вы ведь тоже не считаете, что с нами следует обращаться хуже, чем со скотом? И вы такой же! И хотите того же самого. Вы помогли мне, когда мы были почти незнакомы.

– А почему он не помог вам с Алешей? С твоими «связями при дворе» проблема могла решиться в один миг.

Дива печально улыбнулась:

– Он даже не знал о моих проблемах. Он отпустил меня из столицы на условии, что я «буду приглядывать за этим городом». Когда он приезжал сюда с официальными визитами, мы не встречались. Я не хотела, чтобы он узнал. Иначе он велел бы мне вернуться в Омск.

– А ты не хотела? Тебе нравится тут?

– Да. – Она легонько коснулась рукой его рукава. – Послушайте. Попробуйте встретиться с ним и поговорить, начистоту. Я уверена, вы поймете друг друга. Мне кажется, что вы… даже в чем-то похожи.

Аверин некоторое время размышлял. Малейшего подозрения, что он знает какой-то секрет императора, было достаточно, чтобы попытаться его убить. Это и был тот самый случай «крайней нужды»?

Но попытки убийства не повторялись.

– Мне надо подумать. Очень хорошо подумать.

Он распахнул приоткрытое окно:

– Кузя, мы едем домой.

По дороге Кузя вопросов не задавал. Чувствовал, что хозяин в смятении, и ждал, когда тот разберется со своими мыслями и сам все расскажет. А Кузе придется рассказать. Что бы Аверин ни решил, див в стороне не останется.

А что, собственно, решать? Что он может сделать? Обратиться в газеты? Это глупости. Да и Анастасия в чем-то права. Див управляет страной уже очень давно. И управляет успешно. А значит, прежде чем что-то предпринимать, с ним следует поговорить.

Но сперва надо куда-нибудь спровадить Маргариту. Побыть одному и как следует подумать.

Дома его ждал сюрприз.

– А у нас гости, – сообщила Маргарита. И Аверин едва не застонал, увидев в гостиной Виктора.

– Я немного пораньше, вы не против? – Виктор поднялся с кресла и шагнул к нему, пожимая руку. – Так что там насчет сбежавшей девушки?

Вот черт… Аверин совершенно забыл, что сам позвонил Виктору и пригласил его.

Встреча с императором, поиски меча, все потрясения последних дней привели к тому, что беглянка попросту вылетела у него из головы. Хорошо, что Кузя успел посетить ее родителей.

– А, да… – рассеянно проговорил он, – давайте пройдем в кабинет. Кузя, посмотри, где папка, и достань, пожалуйста.

Они зашли в кабинет, и, как только дверь закрылась, Виктор сдвинул брови к переносице.

– Гермес, что случилось? На вас лица нет. Только не говорите мне, что все в порядке.

– Аверин без сил опустился в свое кресло. Нельзя впутывать в это дело Виктора.

Лучше сказать, что это государственная тайна. Но…

«Я ваш друг, неужели вы думали, я не пойму».

А может, Виктору стоит знать? И самому решать, как поступить.

– Садитесь, – проговорил он, вздохнул и собрался с духом, – я кое-что узнал. Чудовищную вещь государственного масштаба. За такое знание убивают. Без вашего согласия я не вправе подвергать вас опасности. У вас семья, дети.

Друг выберет сам.

Виктор посмотрел на него исподлобья, с легкой полуулыбкой:

– Гермес, мы сыщики. С нами такое случается. Я хочу знать.

– Вот дело девушки. – Кузя принес и положил папку на стол. – Мне выйти?

– Нет, – остановил его Аверин, – тебе это тоже нужно услышать.

Он сложил руки и уперся в них подбородком, понятия не имея, как подобрать нужные слова.

– В общем, так: наш император – див. И я не представляю, что с этим знанием теперь делать.

– Чего? – Кузя подпрыгнул. – Див? Тот самый? Который к нам приходил? Ни фига себе! Значит, он сам амулет носит, да? И притворяется императором?

Виктор помотал головой:

– Я не понял. Вместо нашего императора Императорский див, что ли?

– Вы поняли правильно.

– Ясно. А император где? Настоящий Александр?

– Неизвестно. Но тот, кого мы постоянно видим по телевизору и чей портрет висит у вас в кабинете, – не Александр. Это див.

– Он, знаете, какой… – глаза Кузи загорелись, – такой… наверное, может пальцем щелкнуть и всю нашу улицу с землей сровнять. Или вообще половину города! И жуткий, ух!

– Ладно, Кузя, все уже поняли, что он тебе нравится. Принеси нам кофе, пожалуйста. И ты понимаешь, что говорить об этом никому нельзя.

– Ничего он мне не нравится. Просто это же так здорово, когда ты такой сильный… – Кузя шагнул к двери.

– Мне с коньяком, пожалуйста, – попросил Виктор, – один к трем. Одна треть кофе и две трети коньяка…

Когда Кузя принес кофе, Аверин подробно рассказал, что ему удалось узнать. Про меч упоминать не стал: див там или не див, он обещал, что найдет меч и сохранит его пропажу в тайне, и собирался сдержать слово.

Виктор внимательно выслушал, выпил еще одну чашку адской смеси кофе и коньяка и наконец вынес вердикт:

– Признаюсь, вы меня шокировали. И если ваш фамильяр еще мог ошибиться, то Анастасия, насколько я понимаю, солгать не могла. Кто-нибудь еще знает об этом?

– Нет. Вы первый, кому я об этом рассказал.

– И правильно. И будет просто замечательно, если я останусь последним. Не говорите никому больше.

– И… что мне делать? Див непредсказуем. Неизвестно, что придет ему в голову.

Виктор пожал плечами:

– А будь это человек? Мы бы знали, что придет ему в голову? У настоящего императора все равно был бы под властью Императорский див, поэтому какая, в сущности, разница?

– Разница все же есть. Всеми дивами руководит инстинкт Пустоши.

– Разве всеми? – спросил Кузя. – И мной?

Аверин перевел на него взгляд и замолчал. Подумав немного, он сказал:

– Прости, Кузя. И вы, Виктор, простите. Я, честно говоря, запутался. Анастасия говорила, что он хочет добра. Но дивы – не люди. И я боюсь узнать, как выглядит добро с точки зрения дива.

– Да нормально выглядит, – заметил Кузя. – А вдруг он знает, ну, как сделать так, чтобы дивы и люди жили в мире? Может ведь такое быть? Ему, наверное, тысячи лет, вон он какой сильный! И наверняка очень умный.

Виктор добавил:

– Пока я не вижу ничего плохого в его делах. Поэтому предлагаю не принимать опрометчивых решений. И постараться изучить его. Понять, что ему нужно. И уже тогда думать. Время есть, Императорский див вроде не планирует в ближайшее время революцию дивов или что-то подобное.

– Да, Анастасия сказала то же самое. – Аверин улыбнулся. – А знаете, я рад, что поделился с вами. Мне очень не хватало вашего хладнокровия и здравомыслия.

– Вот. Всегда бы так, – хмыкнул Виктор и указал Кузе на чашку: – Слушай, а можешь еще раз повторить? Я все равно домой на такси поеду.

Проводив Виктора, Аверин решил, что ляжет спать. Что-либо делать и о чем-либо думать он уже все равно не мог, а на поиски меча есть завтрашний день. Если меч еще не за границей. Почему-то сейчас это уже не казалось такой уж серьезной проблемой.

Лечь он не успел. Зазвонил телефон, и Аверин поплелся к нему, молясь, чтобы дело не было срочным.

– Граф Аверин слушает, – проговорил он.

– Гермес… – послышалось из трубки. Аверин узнал голос. Дядя! Вот же черт…

– Что случилось? – быстро спросил он, уже понимая, что ничего хорошего.

– Послушайте внимательно, я вам не звонил. Умоляю, я вам не звонил! Вам и вашей семье угрожает опасность. На вас нападут. И убьют, всех. Сегодня. Сейчас. Бегите.

Послышались гудки.

– Провались я в Пустошь… Кузя! – закричал он и бросился к сейфу. Но на полпути остановился и вернулся к телефону. И набрал номер Анастасии.

Она, к счастью, взяла трубку сразу.

– Анастасия, – закричал он, – ты говорила, что у тебя можно просить помощи, так вот, я прошу. На поместье могут напасть. Защити их, прошу тебя. Я не успею. Анонимус один не справится.

– Вылетаю, – коротко ответила Анастасия и отключилась. Он снова набрал номер.

– Поместье… – услышал он голос Анонимуса и быстро проговорил: – Собирай всех и уводи. Добирайтесь до Невы, по ней до Ладоги. На вас сейчас нападут.

Послышались гудки. Анонимус даже не стал отвечать.

– Что случилось? – Кузя облизал губы и округлил глаза. – Кто нападет?

– Я не знаю, – на ходу ответил Аверин, – может, тот див, что в нас стрелял. А может, что и похуже. Бежим.

Он схватил пальто в прихожей и, как был, помчался к машине. Кузя уже ждал за рулем. Как только дверца захлопнулась, див рванул с места.

– Гони, – скомандовал Аверин.

– Ага. – Кузя вдавил педаль газа, и Аверин пожалел, что у него нет мигалки, как у Виктора. Надо было прихватить. Виктор простил бы разбитое стекло.

– Так что случилось?

– Я сам не знаю. Позвонил дядя и сказал, что на поместье нападут. И всех убьют. Думаю, он все знает.

– Император? То есть див?

– Да, вот и ответ на все наши вопросы.

Кузя задумался.

– Гермес Аркадьевич, я должен лететь. Это гораздо быстрее, чем на машине.

– Один? Что ты там сможешь один?

– Не один. С Анастасией и Анонимусом. Если он пошлет кого-то сильного, то втроем мы справимся. В этом городе нет дивов, с кем мы бы не справились. Даже если их будет двое или трое.

– Или один… – Аверин посмотрел на Кузю, – один есть.

Кузя замолчал. Потом повернулся и посмотрел Аверину прямо в глаза:

– Если он нападет сам – шансов не будет ни у кого. Я должен лететь на помощь.

Аверин отвел взгляд. Он понимал, что возразить ему нечего.

– Хорошо, – сказал он.

И Кузя мгновенно съехал на обочину.

Одежда его осела на сиденье, и в открытое окно выпорхнула галка. Аверин скинул вещи с сиденья назад и перебрался за руль. И машина сорвалась с места.

Глава 7

Анонимус нашел хозяина в курительной комнате. На предисловия времени не было, поэтому он просто сказал:

– Звонил Гермес Аркадьевич. Сейчас на поместье нападет див. Всем нужно немедленно покинуть дом. Добираться до Невы, потом до Ладоги. По ней в скит. Я сейчас приведу детей.

Он бросился в игровую комнату, сгреб в охапку маленького хозяина и госпожу Веру и прямо через окно выпрыгнул во двор.

Госпожа Вера испуганно пискнула, а юный хозяин заверещал, но не от страха, а от удовольствия. Похоже, ему понравилось.

– Надо бежать, – пояснил див и двинулся к машине, но внезапно остановился. Откуда-то выскочила и жалобно затявкала Сара.

Нет. Убежать уже не получится. Он почувствовал лишь отголосок надвигающейся волны силы, но сразу понял, что никогда не ощущал ничего подобного.

Это была не просто волна, цунами.

Он остановился и обернулся. По лестнице вниз сбежал хозяин, за ним – госпожа Мария и старшая дочь, госпожа Любава.

Анонимус бросился к автомобилю и усадил туда детей.

– Поезжайте самой короткой дорогой. Я постараюсь его задержать.

«Хоть немного».

Он помчался навстречу неведомой жуткой силе. Надо постараться отвести нападающего подальше от дома. Анонимус догадывался, кто идет за ними, и понимал, что шансов нет, но это было единственное, что он мог сейчас сделать.

Сила была настолько велика, что при сближении начала причинять боль. Враг был совсем рядом. Анонимус высвободил демонический облик. В обычной боевой форме он не продержится и трех секунд. Тело кольцами опустилось на землю, и змей распахнул пасть, готовясь выпустить молнию.

Все вокруг залило нестерпимым светом. Глаза заболели, он почувствовал, как на него накатываются волны жара. Сверху спикировал див.

И свет моментально погас. По коже пронесся поток прохладного воздуха. Враг принял боевую форму.

Анонимус многое бы отдал за то, чтобы это существо увидел его сиятельство Аркадий Филиппович. Хозяин бы точно заинтересовался. Да и сам Анонимус никогда прежде не видел ничего подобного. Боевая форма этого врага была антропоморфной!

Див стоял на двух удлиненных ногах, а прямо из его торса росло множество конечностей. Каждая из них заканчивалась длинным черным острым когтем. Некоторые из когтей упирались в землю, помогая диву удержаться на тонких ногах, а остальные были нацелены на Анонимуса. Тело венчала голова с лицом, похожим на обтянутый белой кожей череп, посреди которого горели голубым огнем три глаза. Черные волосы плотным плащом окутывали плечи и спускались вниз, теряясь между когтей.

Анонимус выпустил молнию и кинулся вперед.

И почувствовал, как острые когти впились в него, разрывая тело, что-то зажужжало и завибрировало, и земля осталась далеко внизу.

Он принялся метать молнию за молнией, ощущая, как тают силы. Демоническая форма в человеческом мире забирала очень много энергии, молнии же отнимали еще больше. Но это было не важно. Главное – не дать сожрать себя быстро. Семья уедет подальше или хотя бы затеряется в потоке других автомобилей на шоссе.

Откуда-то сбоку он услышал рев. И ощутил мощный удар, сотрясший тело врага, когти разжались, и Анонимус, соскользнув с них, полетел вниз. Изменив форму на птицу, он тут же рванулся верх. Кто-то пришел на помощь? Кто?

Анонимус огляделся. В темном небе неподвижно висел враг. За его спиной вместо крыльев вибрировало и расплывалось что-то черно-радужное, словно нефтяное пятно на воде. Напротив била крыльями огромная химера. Люди называют таких драконами. Химера была слабее, и намного. Но враг не атаковал. Он застыл, словно бы в нерешительности, все три его глаза буравили нового противника.

Чем бы ни была вызвана задержка, она оказалась на руку. Анонимус взмыл вверх и, снова высвободив демоническую форму, атаковал.

Химера ринулась вперед.

Они ударили почти одновременно. Свистнули когти, распарывая тело змея в нескольких местах, один коготь проткнул его насквозь и дал пару мгновений, чтобы закрепиться. Анонимус, оттолкнувшись, обвился вокруг ног врага. И принялся швырять молнии, пытаясь попасть в лицо и хотя бы на мгновенье ослепить.

Тут же мощное торнадо ударило в грудь врага, и огромные, то ли звериные, то ли птичьи когти пронеслись у него прямо над головой.

И Анонимус узнал дива-союзника. Это же Анастасия – фамильяр Алеши, бывшего хозяина Сары и друга госпожи Веры! С двумя враг не расправится слишком быстро. И хозяева смогут доехать…

Додумать он на успел. Длинные черные когти вновь впились в его тело, и он понял, что если не отпустит сейчас, то будет разорван в клочья. Он расслабил кольца, и земля понеслась ему навстречу.

Рухнув на дерево, он сполз вниз, ломая ветки. Сил для следующего прыжка у него не осталось. Демонический облик сменился истинной формой; если он высвободится еще раз – тут же рассеется в воздухе.

Значит, придется атаковать под личной. На личину и еще одну атаку сил хватить должно. Он поднял голову. Удивительно, но та дива, Анастасия, держалась до сих пор. Казалось, враг на нее не нападает, а лишь уворачивается от ударов. Где-то невдалеке полыхнул огонь. Мимо промчался огромный серебристый лохматый кот.

– Успел, – услышал Анонимус в голове.

Кузя! Он здесь! Значит, его сиятельство Гермес Аркадьевич тоже где-то рядом.

И в этот момент Анонимус понял, что должен делать. Ему самому уже нет смысла атаковать врага. Он давно догадался, кто перед ним. И знал, что в живых не останется никто. Но колдун с двумя подручными сможет задержать даже такого сильного дива. Сперва враг расправится с его сиятельством Гермесом Аркадьевичем. Потом двинется за машиной и сожрет тех, кто находится в ней. А это – время, а значит – шанс.

И Анонимус рванул вперед, к поместью, а оттуда по следу отъехавшей машины.

Машину он догнал почти на шоссе. Останавливать ее и что-то объяснять времени не было. Поэтому, поравнявшись, он распахнул дверцу, выхватил с заднего сиденья юного хозяина и, прижав его к груди, бросился к Неве, напрямую, через лес. Главное – успеть добраться до реки. Там, возможно, Императорский див потеряет след мальчика.

Но надежды оказались тщетными. Едва шоссе скрылось за деревьями, он ощутил ту же волну силы, настигающую их.

Анонимус пробежал еще немного, по инерции, уже понимая полную бессмысленность своих действий, а потом, остановившись, поставил молодого хозяина на землю и опустился на колени.

– Простите меня, хозяин. Не бойтесь, это не страшно, совсем не страшно.

Он высвободил демонический облик и обвил кольцами мальчика, закрывая его от того, кто должен был сейчас появиться. Враг не замедлил это сделать. Он шагнул на поляну, и его крылья из радужной тьмы опали на спину копной черных волос.

Анонимус собрал последние силы и выплюнул молнию ему в лицо.

Ворота поместья оказались открыты. Влетев во двор, Аверин ударил по тормозам. И выскочил из машины.

Было тихо. В окнах дома горел свет, и казалось, что там, внутри, семья занимается своими делами. Он успел? Или… они смогли убежать?

Он принялся оглядываться по сторонам. В тот же миг прямо перед ним с неба спикировала Анастасия.

– Он ушел, – быстро проговорила она, – ушел, совсем. Вы здесь, а мне нужно домой.

– Что произошло? – успел спросить он, но вихрь, поднятый огромными крыльями, едва не сбил его с ног.

Он прислушался. Ни звука вокруг, только шум колышущихся деревьев.

Ничего. Он не ощущал ни дивов, ни признаков боя. «Ушел»… Что это значит? Кто это был? Что произошло с его семьей и с дивами? С Кузей? С Анонимусом?

Кузя! Внезапно он почувствовал его совсем рядом, див был жив, хотя и ранен. Еще на подъездах Аверина пронзило болью, но все прошло довольно быстро, а значит, Кузя уже залечил раны.

– Кузя! – закричал он.

Из парка, прямо из кустов, к нему выскочил кот. И, мгновенно меняясь, добежал уже человеком.

– Гермес Аркадьевич! Наконец-то! Тут такое! Такое! Нужна ваша помощь.

– Где? Кто напал?

– Императорский див. Вы бы его видели! Вы бы только видели! Вот такие крылья, – он широко расставил руки, – вот такие когтищи! Куча глаз! Чуть не прикончил меня первым же ударом!

– Так. Но ты жив, значит, не прикончил. Где Василь с семьей?

– Ох… – Кузя почесал за ухом, – в этом все и дело. Нет, они живы, – быстро заверил он, увидев взгляд хозяина, – но там… короче, Анонимус сошел с ума. Но я бы тоже сошел. Этот див его чуть не сожрал. И я не понимаю, почему не сожрал. Очень странно! Потому что почти сожрал!

– Погоди. Кто сошел с ума? Кто кого сожрал и не сожрал?

Кузя махнул рукой:

– Поехали, тут недалеко. Гермес Аркадьевич, это вообще нечто! Но мы почему-то живы. И это самое странное!

Он запрыгнул в машину за руль. Аверин занял соседнее сиденье.

– Ничего, что я голый? – спросил Кузя, когда они выехали за ворота.

– Это последнее, что меня сейчас волнует, Кузя. Объясни толком, в порядке ли Василь? Мария? Дети?

– Ну… в порядке. Кроме Миши. Про него я пока не понял.

– А… – Аверин вздрогнул, – что с ним?!

– Он точно жив. И даже здоров вроде. Но… да сами все увидите.

– Давай кратко, что произошло?

– Да я почти ничего и не застал. Когда я добрался сюда, Анастасия дралась с Императорским дивом, а Анонимус сбежал.

– Что?! Он сбежал? Почему?

– Понятия не имею, сами у него спросите. Ну, если сможете. Я же говорю, он совсем с катушек съехал. Ну и вот. Я кинулся в бой. Но он меня так швырнул, див этот, бок распорол, – Кузя ткнул пальцем в красноватую полоску слева, – а потом и Анастасию отшвырнул и ринулся за Анонимусом. Мы за ним. А когда добрались, то Императорского дива уже не было, зато Анонимус был. И Миша у него.

Аверин облегченно вздохнул. Если Миша у Анонимуса, то опасаться нечего. Фамильяр не причинит вреда мальчику, даже если действительно сошел с ума. По крайней мере, этот фамильяр.

Меньше года прошло с того времени, когда Аверин подозревал Анонимуса в захвате семьи. А теперь настолько уверен в нем…

Возможно, он ошибается и насчет императора… Возможно… если бы не это нападение на его семью. Но див отступил, никого не убив. Почему? Из-за Анастасии? Если так, то привязанности ему не чужды. А может, он просто хотел продемонстрировать силу и запугать? Но зачем? Никто из семьи не выказывал неповиновения. Да и уничтожить всех, кто может знать секрет, разве это не проще?

«Он не убивает без крайней нужды».

Аверин обратил внимание, что стрелка спидометра остановилась почти на 150. Но одергивать дива не стал, Кузя знает, что делает, и нужно спешить. «Сошел с ума». Что это значит?

Машина повернула на шоссе, по нему Кузя погнал с не меньшей скоростью. Наконец в темноте Аверин увидел задние фонари припаркованной у обочины машины. Кузя нажал на тормоз и тоже съехал на обочину.

Аверин открыл дверь и бросился к автомобилю. Самого брата тут не было, зато внутри сидели, обнимая Сару и прижавшись друг к другу, Мария и Верочка.

Он распахнул дверь:

– Все в порядке?

– Да… наверное… Миша… там Миша! – Мария зарыдала.

– Спокойно, – быстро проговорил Аверин, – с ним Анонимус. Уверен, он не причинит вреда.

– Он… пожалуйста, заберите Мишу! – взмолилась Мария.

Аверин посмотрел на Кузю и скомандовал:

– Веди.

Они направились в лес.

Шли довольно долго. Наконец Аверин услышал голоса.

– Василь? – спросил он.

– Гера! – радостно окликнул брат. И Аверин помчался на голос.

…И тут же мимо него просвистела молния.

Он остановился.

– Видели? – тихо проговорил Кузя.

– Да.

Аверин медленно пошел через кусты. Увидев Василя, он приложил палец к губам. Брат тихо произнес:

– Любава. Она там.

И тут Аверин услышал тихое пение. Он медленно, стараясь не шуметь, пошел на звук и вышел на небольшую поляну.

И увидел Анонимуса. Тот, свернув огромные кольца, тихо раскачивался в такт пению Любавы. Див был в своем демоническом облике. Колдун подошел к Любаве и накрыл обоих щитом.

– Миша там, – быстро проговорила она, указывая на кольца, – если я не пою, он атакует.

Будто в качестве демонстрации пасть Анонимуса открылась и из нее вылетела молния.

Аверин отразил ее щитом.

– Он никого не узнает, – прошептал ему в ухо подкравшийся Кузя, – ни брата вашего, ни меня. Только ее слушает. Но и то…

– Давно он так?..

– Давно. Как он вообще жив? Он же в демоническом облике. Когда я его видел последний раз, он был полностью без сил, на последнем издыхании.

– Я сейчас посмотрю. – Аверин, закрывшись щитом, двинулся вперед.

– Анонимус, это я, – проговорил он, приготовившись к удару. И не ошибся. Молния прилетела прямо в щит. Чудо, что фамильяр не зашиб Василя. Хотя удары Анонимуса были очень слабы, человеку бы хватило.

– Миша там… – так же тихо произнес Кузя. Он в мгновение ока оказался рядом с хозяином. – Как думаете, вдвоем мы с ним справимся?

– Да, – ответил Аверин, – но… видишь, он до сих пор поддерживает демоническую форму? Это значит, что его накачивает силой колдун.

– Ого… – выдохнул Кузя и зажал себе рот. В щит снова ударила молния. – И что же делать?

– У них с Мишей очень сильная связь. А Миша напуган, очень напуган.

– Так это он?.. – Кузя даже повернулся. – Это все Миша?..

– Возможно. Мальчик очень силен. Сработала-таки бабушкина селекция.

Аверин внимательно посмотрел на Кузю:

– Я знаю, что делать. Но тебе придется потерпеть. Сдержаться. Справишься?

Кузя кивнул и облизнул губы.

Аверин медленно прошел вперед. Необходимо прервать связь Анонимуса и Миши. Он ослабил знак, достал кинжал и полоснул по руке. Кровь мгновенно закапала на землю.

Гигантский змей содрогнулся. Его глаза стали осмысленными, и смотрели они на Аверина. Точнее – на его руку.

– Иди сюда, Анонимус, иди ко мне, – негромко позвал он. Див должен переключиться на связь с другим колдуном.

Тело змея задвигалось, между колец появилась испуганная мордашка мальчика. И через несколько секунд огромная голова питона уже нависла над Авериным. А раздвоенный язык начал ожесточенно слизывать кровь из раны.

– Это я… Анонимус, это я. Все в порядке, – заговорил Аверин, второй рукой поглаживая змея и отдавая ему свою силу. Краем глаза он увидел, что Кузя, приняв облик кота, метнулся к мальчику. Миша схватил кота в охапку, уткнулся лицом в его шерсть и заплакал.

Машину до поместья пришлось вести самому, несмотря на слабость и отчаянно ноющую руку. Кузю Миша ни за что не хотел отпускать, да оно и к лучшему: мальчик потерял много сил, и Любава быстро связала его и кота через знаки. Кузя, хоть и немного, но мог подпитывать Мишу силой. Анонимуса Аверин посадил в свою машину. Сейчас только кровь колдуна поддерживала в фамильяре жизнь. Крови понадобилось много, Аверин чувствовал головокружение и старательно всматривался в дорогу, не позволяя черным пятнам, плавающим перед глазами, полностью заполонить взор. В пути див не проронил ни слова. Он смотрел вперед остановившимся взглядом. Аверин ни о чем не расспрашивал, сначала Анонимуса надо как следует накормить.

Наконец показались огни поместья. Машины по очереди въехали в ворота, и Аверин помог выбраться Марии и Верочке. Мишу вынес Василь, мальчик так и прижимал к груди кота. Кузя тихонько мурчал, и этот звук успокаивал. По крайней мере, Миша больше не плакал.

– Куда его? – спросил Василь.

– Уложи. Пусть им займется Любава.

– Хорошо. – Василь наклонился над сыном:

– Как ты, маленький? Ты вел себя как настоящий герой.

– Папа, он был такой страшный! Такой страшный! Но дядюшка спас меня, да? Я так боялся…

– Ничего. – Василь обнял Мишу, и Аверин увидел у него на глазах слезы.

– Все уже закончилось. Сейчас тебе нальют теплого молока, и ты поспишь. – Брат, продолжая нашептывать Мише что-то успокаивающее, понес его в дом. Следом за ними с видом побитой собаки побрел Анонимус.

Аверин подошел к женщинам.

– Мария, будьте добры, сделайте Мише молока. И начинайте собирать самые необходимые вещи. Здесь долго оставаться нельзя.

– Кто это был?! – спросила Мария. Ее губы дрожали.

– Поверьте, вам лучше этого не знать.

Он прошел вниз, в комнату вызовов. Там точно найдется хорошая аптечка, в том числе со швейным материалом. Рану следовало зашить, нельзя так долго играть на нервах Кузи.

Принимая решение пустить себе кровь, Аверин держал щит и надеялся, что Кузя сможет контролировать себя, по крайней мере, пока до раны не доберется Анонимус. Но кот и ухом не повел. Это было удивительно даже на фоне всех случившихся событий. Кузя держался как настоящий фамильяр.

Аверин нашел аптечку, вколол новокаин и принялся накладывать швы. Рана оказалась глубокой, швов потребовалось несколько.

Закончив, он вышел в гостиную. Там уже ждал Василь.

– Мария сказала собираться. Это ведь он был, да?

Аверин кивнул. Не нужно было пояснять, кого брат имеет в виду.

– Куда нам ехать? В Финляндию?

– Пока в скит. Бабушка вас защитит. Я попробую разобраться и понять, что произошло.

– Разобраться? Ты разве не едешь с нами?

– Мы с Кузей проводим вас до Ладоги. У тебя же есть там яхта, верно?

– Да, – подтвердил Василь, – а ты? Он же и тебя, наверное… Черт. Как он мог узнать?!

– Не знаю…

– Он вернется?

– И этого не знаю. Я понятия не имею, почему он напал. И не представляю, почему ушел. Но Анонимусу его не остановить. Здесь была Анастасия, она помогла… но она ему тоже на один зуб.

– Может быть, он просто… напугать хотел, а? – с надеждой спросил Василь.

– Возможно… – задумчиво проговорил Аверин.

– Тогда ему это отлично удалось. Ты уверен, что он не нападет на скит?

– Я ни в чем не уверен. Но… там много сильных дивов. И еще больше в соседних скитах и на Валааме. Он вряд ли начнет войну со скитами. А вскоре я узнаю, в чем дело.

– Хорошо. – Василь повернулся к камину. Над ним на полке стояли семейные фотографии.

– Можно их взять, как думаешь? Вдруг… – его голос дрогнул, – мы уже не вернемся сюда?

– Конечно, – в горле встал ком.

Василь взял фото с собой, Марией, Любавой и совсем маленькими Верой и Мишей. Потом фото, где они с братом, еще подростками, стоят вместе в обнимку возле фонтана. Потянулся за фотографией с родителями, но не удержал, и фотография упала на пол. Стекло треснуло.

– Да что же это… – выдохнул он, и плечи его задрожали, – почему… что происходит? Теперь, выходит, мы предатели? Изменники?..

– Нет, Василь, – Аверин шагнул к брату, – не мы. Точно не мы.

Он наклонился и поднял фотографию.

– Не расстраивайся, это всего лишь стекло.

Он вытащил фото из рамки и, прежде чем протянуть Василю, взглянул на молодые лица матери и отца.

Внутри что-то дрогнуло. Он внимательно всмотрелся в глаза матери. Ну конечно! Вот почему глаза показались ему такими знакомыми!

Он отдал фотографию брату и потер виски.

– Вот что. Кажется, я понял, что произошло. Вы собирайтесь пока. А мне нужно найти Анонимуса.

Анонимус оказался именно там, где Аверин и предполагал, под дверью спальни Миши. Внутрь фамильяр заходить не решался.

Аверин заглянул в спальню. Мария поила Мишу молоком, а Кузя мирно дремал у мальчика на коленях.

Аверин закрыл дверь.

– Анонимус, иди за мной, – позвал он и направился в библиотеку.

Когда он зашел внутрь и повернулся, чтобы заговорить, Анонимус упал на колени.

– Хозяин, умоляю… – прошептал он и ткнулся лбом в пол.

Аверин вздохнул.

– Подними голову и объяснись.

– Я виноват. Я… бросил вас на верную смерть, бросил его сиятельство, Вазилиса Аркадьевича, госпожу Марию… остальных детей… И все равно, все равно не спас юного хозяина.

– Миша жив, если ты не заметил.

– Да… но я не смог… не справился. Сам его чуть не убил… и вас… и его сиятельство… Это все из-за меня! Если бы я молчал! Ваше сиятельство! Хозяин! – Он пополз к Аверину и вцепился ему в руку: – Умоляю, отправьте меня в Пустошь. Я недостоин быть фамильяром Авериных. Я хочу, чтобы меня сожрали, хочу забыть этот позор…

Аверин вырвал руку без всякого труда, настолько див был слаб, и, призвав щит, резко и сильно врезал Анонимусу в челюсть.

Тот отлетел к стене, опрокинув кресло, и медленно поднялся. По его подбородку потекла струйка крови. Див стер ее и посмотрел на испачканную руку с некоторым удивлением. А потом на Аверина. И это уже не был прежний взгляд побитой собаки.

– Ну, легче? – спросил Аверин.

Анонимус коротко кивнул.

– Возьми себя в руки, немедленно. Сейчас тебе нужно как следует поесть. Есть что-то живое? Ты, помню, кур заказывал для Сары.

– Да. На заднем дворе несколько клеток еще стоит.

– Прекрасно. Съешь их. И все, что найдешь в доме, кроме той еды, что вы возьмете в дорогу. Тебе идти ночью через Ладогу на яхте. Мы с Кузей сможем вас проводить только до озера. У меня тут очень важное дело.

– Понял, хозяин, – наклонил голову Анонимус, – что нужно собрать?

– Все, что сочтешь нужным. Вы, скорее всего, уезжаете надолго. Но много вещей брать нельзя, у нас всего две машины. И вот еще. Скажи мне, ты ведь был на свадьбе отца и мамы?

– Да, – ответил Анонимус. Он снова стал похож на себя, собранный и сдержанный.

– Значит, ты видел фамильяра Метельских. Он один у них?

– Нет. Фамильяров у них двое, один по мужской линии, другой по женской.

– Я так и знал, – Аверин стукнул себя кулаком по ладони, – этот, по женской. Он кому принадлежал тогда?

– Вашей бабушке, госпоже Лидии Метельской. После ее смерти должен был перейти вашей матери. Но… – Анонимус запнулся, – теперь должен перейти к госпоже Любаве.

– Именно, – Аверин улыбнулся, – вот теперь все сходится. Спасибо, Анонимус. Иди и приведи себя в порядок. У семьи Авериных, знаешь ли, пока всего один фамильяр.

Глава 8

Выдвинуться удалось через два часа. Миша уже почти пришел в себя. Мария накормила детей перед дорогой. Аверину тоже перепали пара бутербродов и чашка кофе. Это помогло бороться со сном.

Ехали чуть больше получаса. Кузя за рулем не разгонялся особенно сильно, их машина держалась прямо за машиной брата.

Причал в Шереметьевке оказался пустым. Но Анонимус быстро нашел сторожа, вскоре они загрузили в яхту все, что привезли с собой. И только когда судно отошло от берега, Аверин облегченно вздохнул.

– Домой? – спросил Кузя.

– Да, у нас еще много дел. Я знаю, кто похитил меч.

– О, здорово! – обрадовался Кузя. – Вдруг, получив свой меч, Императорский див оставит нас в покое?

– Хорошо бы, – усмехнулся Аверин, – но я бы на это не очень рассчитывал.

Он сел в машину и прикрыл глаза. Ехать долго. Можно успеть немного вздремнуть.

«Бз-зынь. Бз-зынь».

Аверин прислушался к звуку и вдруг понял, что это будильник. Он вскочил и начал судорожно озираться по сторонам. Было уже светло, из-за закрытой двери спальни доносились позвякивание и тихое бормотание телевизора.

Он провел рукой по волосам и открыл дверь.

Тут же рядом возник Кузя.

– А я завтрак готовлю, – торжественно возвестил он, – вы сказали, дел много, я подумал, Маргариту ждать не будем, сразу за мечом пойдем, как поедим, да?

– Хм… – Аверин нахмурился, – как я вообще сюда попал?

– А, – улыбнулся Кузя, – это же я вас принес. Мы приехали, я давай вас будить, а вы совсем в отключке, только бормочете что-то. Ну и понятно же: столько крови потеряли. И не ели почти. Хотя вас еда так быстро не лечит. Жалко, правда?

– Да уж… – Аверин потер глаза, – кстати, а ты? Тебя Императорский див полоснул, я почувствовал. Как ты так быстро излечился?

– Хех, – Кузя просиял, – так я это, лося съел.

– Лося? – Аверин удивленно округлил глаза.

– Ага, он в лесу неподалеку ошивался. Не повезло ему… но я же не специально, у меня выбора не было!

– Да, точно. Не вини себя, – пробормотал Аверин и направился в ванную. На пороге оглянулся. – Слушай, ты же легко получаешь личины. Так что же выходит, у тебя теперь есть облик лося?

– Ага, – радостно улыбнулся Кузя.

Умывшись и немного придя в себя, Аверин нашел в кармане вчерашнего костюма рисунок дива-похитителя. В гостиной с полки взял фотографию родителей, копию той, что была у Василя, и сравнил.

Нет, сомнений не осталось. Див с рисунка был сильно похож на маму. Вероятнее всего, это и был фамильяр, передающийся по женской линии.

Аверин только горестно вздохнул. Если бы он не заснул! Сейчас дядя вместе с мечом уже может быть далеко, даже за границей.

…Но зачем это дяде? Если верить императору, или, скорее, диву, Василий Метельский – один из самых приближенных к нему людей. Посвященный.

Но он украл меч, это несомненно. И он же предупредил о нападении.

Что он задумал?

– Гермес Аркадьевич, все готово, нести?

– Да, – сказал Аверин и направился к столу, – сейчас быстро поедим – и к дяде. Надеюсь, он тоже решил… поспать.

Дядя оказался дома и сам открыл дверь. И тут же выдохнул облегченно:

– Слава богу, вы живы. Но почему вы здесь? Почему до сих пор в городе?

– Можно мы войдем? – вместо ответа спросил Аверин. Дядя посторонился, пропуская их в дом. Кузя огляделся и незаметно показал палец.

В доме див, понял Аверин и сделал знак Кузе, чтобы тот держал ухо востро.

– Нужно поговорить, дядя. Это не терпит отлагательств.

– Ну, говорите. – Голос Василия Метельского стал очень напряженным. Аверин вздохнул. Дядя спас их семью или хотя бы пытался. Надо разобраться, что им движет, и постараться решить дело миром.

– Василий Иванович, – сказал он, – давайте начистоту. Меч все еще у вас?

– Понятно… – медленно протянул дядя. – Так вот зачем вы пришли. Что же, я опасался, что вы догадаетесь. Но как?

– Не важно как, – вздохнул Аверин, – прошу вас, отдайте мне меч. У меня время до вечера, чтобы вернуть его. Вы сможете успеть уехать из страны.

– А моя семья? Они останутся здесь, у него в заложниках. Нет, простите. Все слишком далеко зашло. – Последние слова дядя почти выкрикнул, и Аверин увидел, как Кузя, сорвавшись с места, вылетел из одежды и рванул куда-то вглубь дома.

«Дядя криком подал сигнал своему диву», – догадался он.

– Это был не ваш сын… – с горечью проговорил дядя и шагнул вперед, – простите, но мне придется вас задержать.

Между его руками появилось изумрудное сияние.

– Стой! – мысленно крикнул Кузя, поняв, что достиг разума удиравшего дива. – Иначе я тебя сожру!

Див был слабее, но ненамного. И весьма шустрый. Кузя уже обежал почти весь дом, но увидеть его так и не сумел. Хотя постоянно ощущал рядом.

Ответа он не получил. Кузя знал, что произносит пустую угрозу. Сохранять память сожранных дивов он не умел. Владимир объяснял, но только теорию. А скрытный див был нужен хозяину как свидетель. А еще, скорее всего, этот див знал, где меч, и убегал, чтобы забрать его и перепрятать. По крайней мере, вор не покидал дома и не вступал в открытый бой.

Однако где он? Почему Кузя ощущал его прямо за стенкой, но, выскочив в соседнюю комнату, не увидел? И чувствовал уже в другом месте.

Кузя остановился и затаился. И принюхался. Пахло старым домом, дымом и дровами. От стены несло слегка отсыревшей штукатуркой и крысами.

Крысы! Кузя припал на брюхо и медленно пополз к источнику запаха. Див, которого он преследовал, тоже приближался. Подобравшись к стене на расстояние прыжка, Кузя бросился вперед и проломил ее передними лапами. И тут же услышал возмущенный писк.

– Ты что, кот?! Так нечестно! – раздалось у него в голове. В переднюю лапу впились острые зубы.

Кузя вылетел из образовавшейся дыры. На его лапе, вцепившись намертво, повисла огромная серая крыса.

Так вот где все это время был див! В стенах имелись пустоты, и именно по ним он и передвигался!

Второй лапой Кузя ударил крысу по голове, оставляя на серой шерсти три кровавых полосы. Крыса отцепилась, но только для того, чтобы, приземлившись на пол, снова кинуться на кота. Кузя увернулся, но не очень ловко – прокушенная лапа сильно болела. Увеличиться в размере? Тогда крыса не сможет эффективно атаковать. Но зато сможет убежать. И потом, о чем он? Это же крыса!

Он сам бросился навстречу диву, оскалив клыки. Тот, отбежав на несколько метров, остановился, и Кузя почувствовал, как в него вонзаются острые иглы.

Этот див плюется своими зубами! Да так быстро и ловко!

Да уж, противник попался не самый простой.

Использовав заминку, крыса метнулась мимо Кузи к окну. Кот кинулся за ней, но прокушенная лапа сильно снизила скорость, в которой он и так уступал. В мгновение ока крыса оказалась на подоконнике и, пробив стекло, выскочила наружу. Видимо, див все же решил бежать.

Вскочив на подоконник, Кузя вынес остатки стекла и пустил в спину убегающего мощную струю пламени. Тот пронзительно заверещал, перевернулся в воздухе и попытался метнуться к кустам.

– Ты зря выбрала открытую местность для бегства, крыса, – сказал Кузя и рванулся вперед. Еще один огненный залп, и шерсть на диве полыхнула. Едкий дым и запах расползлись по саду. Кузя бросился к противнику. Лапа уже болела меньше, а вот крыса получила серьезные повреждения.

Еще один выстрел зубами, но в этот раз кот был готов. Оттолкнувшись от земли здоровыми задними лапами, он пролетел по воздуху несколько метров и настиг свою жертву. Клыки впились в загривок, ломая кости. И он почувствовал, как тельце зверька обмякло. Но тут же вновь выгнулось дугой, пытаясь вырваться.

– Не дергайся, – сказал он.

– Ага, щас, – ответил див, – чтобы ты меня сожрал?

– Я не собираюсь тебя жрать. Хозяин хочет поговорить с тобой.

– Ну да. И с его сиятельством Василием Ивановичем тоже. Даже отсюда слышно, как мило они беседуют.

Да, Кузя тоже почувствовал, что между колдунами начался бой. А это значит, нужно быстрее вернуться назад, на помощь.

Продолжая сжимать крысу в зубах, он помчался обратно в дом.

– Так вот оно, знаменитое «Северное сияние» графа Метельского, – улыбнулся Аверин, выставляя щит. Он знал, что защиты хватит максимум на один раз – техника дяди разрушала силу и все, что из нее создано, не хуже, чем серебро. Просто разъедала и плавила, как кислота.

– Простите меня, – тихо произнес дядя, – но я должен задержать вас.

– Попробуйте.

Зеленое свечение, переливаясь от изумрудного до золотисто-зеленого оттенка, раскинулось над головой. И Аверин ощутил, как тает его щит.

Он призвал Плеть. Дядя еще не успел сконцентрировать энергию для новой атаки, и Аверин, махнув рукой, ударил его по ногам.

Зеленое сияние потекло из раскинутых рук Метельского, и Плеть, попав в него, истончилась и стала похожа на нить. Но старый колдун все же пошатнулся.

Аверин вернул Плеть назад и отскочил в сторону. Снова ударил, понимая, что этот удар, скорее всего, последний. Так и вышло. Набрав силу, Северное сияние разлилось по комнате, Плеть потускнела, и ее удар не причинил противнику никакого вреда.

Что же. Как и ожидалось. Выпустив Путы, Аверин ударил ими в потолок, и огромный кусок балки рухнул вниз. Посыпалась штукатурка. А сам Аверин бросился в сторону, стараясь, чтобы зеленое марево поменьше зацепило его. Ведь оно и из колдуна высасывало силы.

– Вы так разнесете весь дом, – печально проговорил дядя.

– Я предложил разговор, – проговорил Аверин, повиснув на Путах, которые на этот раз впаял в стены. И принялся раскачиваться на них.

Метельский снова развел руки, Северное сияние полетело прямо в Аверина. Путы рассыпались, но они уже и не были нужны. Потеряв точку опоры, по набранной инерции Аверин полетел прямо на колдуна, как раз концентрирующего силу для нового удара. Серебряный кинжал послушно лег прямо в ладонь. Рубанув перед собой крест-накрест и слегка рассеяв потоки зелени, он сбил Метельского с ног, опрокидывая навзничь. И в следующий миг прижал нож к горлу.

– Вы кое-что забыли, дядя. Я сильнее, и я не див.

Раздался скрип двери. Оба колдуна на миг скосили глаза в сторону звука. На пороге стоял Кузя. В его зубах, бессильно свесив лапки, болталась крыса.

– Кажется, вы проиграли, дядя. Может, все-таки поговорим?..

Оба дива приняли человеческий облик и теперь сидели на стульях, не сводя друг с друга настороженных взглядов. В том, что меч похитил дядя, сомнений не было. Императорский див нарисовал портрет с фотографической точностью. Аверин уселся в кресло, Метельский расположился на диване. Было заметно, что применение Северного сияния сильно вымотало старого колдуна.

– Ваша мать, бабушка Лидия, ведь умерла, не так ли? – осведомился Аверин. Дядя только кивнул.

– И давно? Почему женский фамильяр у вас, а не у вашей внучки, Любавы? Он принадлежит ей.

– А почему вы выдали своего дива за сына? – в ответ спросил Метельский. – Я поверил.

– Я не слишком сильно вас обманул. Этот див мне как сын.

Кузя отвел взгляд от своего визави и ошарашенно уставился на Аверина. Метельский же посмотрел удивленно и как-то печально.

– Я отдал своего фамильяра старшему сыну. И хотел, чтобы кто-то присмотрел за мной на старости лет. Не волнуйтесь, после моей смерти Любава получит то, что ей причитается.

– Император не знал о втором фамильяре? Как так вышло?

– Мама жила в Москве. При дворе она бывала еще у Романовых и, признаться, так и не приняла новой власти. А после ее смерти я скрывал Себастьяна. Ведь он находился у меня незаконно.

«Видимо, это у нас семейное», – подумал Аверин и усмехнулся, потом снова стал серьезен.

– Дядя, пришло время рассказать все.

Метельский тяжело вздохнул.

– Да… вы правы. Слишком много лет я был приближенным императора и хранил его чудовищные тайны. Я стар, и мне стало тяжело нести этот груз.

– Начните с главного: куда делся император Александр Владимирович? Вам это известно?

– Да, конечно. Все просто. Никакого Александра Пятого никогда не существовало. В сорок четвертом дела Империи шли не слишком хорошо, вся Европа уже давно сдалась, держалась только Россия, во многом за счет сильной Академии и Императорского дива. Германский монстр всегда ускользал и скрывался в никому не известном месте. Ваш отец тогда разрабатывал важный проект по внедрению дива-разведчика в высшие эшелоны власти врага.

– Я знаю. Разведчиком стал Владимир, мой друг.

Метельский снова удивленно и даже сочувственно посмотрел на Аверина.

– Как странно слышать от вас такие заявления.

– Ничего странного, дядя. Вы сами служили диву много лет.

– Это не было моим выбором. В тот год императрица была на сносях. И все ждали наследника. Люди нуждались в хороших новостях, понимаете? Роды начались ночью. Но с самого их начала было уже поздно. Плод умер еще во чреве. Императрицу спасти тоже не удалось. Решение… принял сам государь император, но, я думаю, он уже тогда находился под сильным влиянием своего так называемого фамильяра.

– Так называемого? Но он и был фамильяром.

Дядя грустно улыбнулся:

– Формально – да. Но он полностью сломал и подавил волю государя Александра Васильевича. Потом подчинил его сына. А тут у него появился шанс стать единовластным правителем.

Метельский ненадолго замолчал, словно собираясь с силами.

Аверин терпеливо ждал.

– Когда стало понятно, что произошла трагедия, было принято рискованное, но, возможно, единственное разумное на тот момент решение. У Императорского дива было множество личин. В том числе и детских. Его и было решено выдать за наследника. Из дворца на фронт под предлогом мобилизации были немедленно отосланы все колдуны, кроме самых лояльных и посвященных в секрет. Вначале это планировалось как временная мера. Император Владимир был еще молод и должен был снова вступить в брак. Но… вы видели. Императорский див решил, что справится сам.

– Он решил управлять страной?

Дядя вздохнул:

– Вы знаете, поначалу мне казалось, что это неплохо, он быстро навел порядок… Но… Только с возрастом я начал понимать, какой ценой.

– Вы говорите о моих родителях?

– И о них тоже. Послушайте, я не хочу, я не смею снимать с себя вину… но… – Он опустил голову. – Ваш отец дружил с императором Владимиром. Пока шла война, он занимался своей работой в поместье или на секретной научной базе. Но после ее завершения… Аркадий был слишком умным и наблюдательным. Он быстро бы все понял. Но никогда не принял бы. Он был… очень консервативным, знаете ли. И к дивам относился, мягко скажем… не очень хорошо. А самое главное – у него было очень большое влияние в Академии. А у его матери – в церкви.

– А «Вектор» уже выполнил свою функцию и стал не нужен… – продолжил за него Аверин. – Неужели отцу нельзя было как-то по-другому запретить посещать дворец? Обязательно убивать?

– Я думаю, Императорский див уже тогда решил, что будет править долго. Рано или поздно Аркадий бы все равно догадался.

– А вы знали о плане по «Вектору»?

Метельский закрыл лицо ладонями.

– Не было ни дня… чтобы я об этом не пожалел! Вы верите мне?!

– Верю. Но вы знали… остановить вы не могли, это я понимаю, но почему не предупредили?

– Вам… будет больно это услышать, но мне казалось, что так… лучше. Ваш отец… Он не был таким человеком, каким вы его себе представляете…

– И каким же он был? – Аверин скрестил на груди руки.

– Я не отрицаю, он был величайшим ученым. И позже я понял, сколько пользы он мог принести и России, и всему миру. Но… Он, понимаете, очень любил женщин. И это расстраивало Леночку. Я несколько раз видел, как она плакала на балах, за портьерами, когда он пытался вскружить голову очередной красотке. И это у него всегда получалось. Потом, когда родились вы… Возможно, это и прекратилось… но… – Он запнулся.

– Продолжайте, пожалуйста, – проговорил Аверин.

– Мне кажется, он ее бил. Я сам видел синяки на руках и лице.

– Не смейте такого говорить, – спокойно сказал Аверин. Знал бы этот человек, какую глупость сейчас сморозил.

– Простите. Но… я говорю правду. Ваш отец был жестоким. Особенно к дивам. Он их сотнями изводил во время своих опытов. Да вы спросите своего фамильяра! Он, верно, до сих пор вздрагивает при звуках имени вашего отца. Я не удивлюсь, если фамильяр ненавидел его! Я как-то приехал в гости и сам увидел, как он оставил Анонимуса на операционном столе, со вскрытой и раздвинутой серебряными распорками грудной клеткой. Он мне показал, как реагирует его сердечная мышца на серебро, а потом просто ушел ужинать, не то что не освободив, а даже не усыпив дива. Просто велел ждать! Неудивительно, что бедняга сожрал его при первой же возможности!

– Вы не правы. – Аверин сжал кулак. Нет, волю эмоциям давать нельзя. – Я понимаю, вам хочется оправдаться. Но Анонимус боготворил отца и до сих пор тяжело переживает его смерть. Сожрал он отца по его же приказу, я не буду объяснять, считайте это последним опытом Аркадия Аверина. А моя мама – чародейка, поэтому она работала сестрой милосердия в клинике для душевнобольных. Оттуда и синяки. Она любила отца!

– Да… я знаю… – Дядя снова прикрыл лицо руками. – Она… закрыла его собой. Я вам просто объясняю, как я считал тогда… Я думал, что ей без него будет лучше. Но я ошибался. Каким бы ни был Аркадий, Леночка любила его больше жизни.

Меньше всего Аверину хотелось читать мораль дяде, но удержаться и совсем его не уколоть, он не смог:

– Так это угрызения совести довели вас до государственной измены? Зачем вы похитили меч? Вы знали, что им больше никого не вызвать. Чего вы хотели? Продать меч за границу?

– Не продать, обменять.

– На что же?

– На свободу. Я всю жизнь служил ему. И прежде мне казалось, что все не так плохо. Он не человек, да, но умнее и прозорливее многих людей. Но… я говорил вам: мой внук сдал экзамены в Академию. Но… это была Пражская Академия, понимаете? Он специально готовился, ездил…

– И?

– Император об этом узнал. И заявил, что наши колдуны не будут укреплять своей силой академии Европы. В чем-то он прав, да… Но он запретил всей моей семье выезжать за границу. И внукам, и правнукам. И тогда с моих глаз словно упали шоры. Он боится, что я проболтаюсь, а моя семья – всего лишь заложники, гарантия моей верности.

– Хм, – задумчиво протянул Аверин, – значит, вы решили предать монарха, которому служили много лет, ради того, чтобы ваш внук мог учиться в Праге? Так, что ли?

– Нет. Это было только начало. Он допросил меня. Я ничего не рассказал про Аркадия, но он понял, что я что-то скрываю. И начал меня проверять. Он делает так, когда теряет доверие. Сперва в документах мне попался на глаза приказ, где было велено установить слежку за поместьем Авериных. Я молчал. А на следующий день будто бы случайно услышал разговор по спецсвязи. Он отдал приказ убить графа Аверина. Я не знал, кого имеют в виду, вас или Василя. Но понял, что моей семье тоже грозит опасность. И начал готовить эту операцию. Я договорился… с одной державой, что нам дадут убежище в обмен на компромат на правящую семью. Они даже не догадывались, какой на самом деле компромат у меня имеется. Но я не собирался его использовать, клянусь! Этот меч бы просто вызвал скандал, не больше!

– Вы не можете предполагать, что именно он бы вызвал. И как вы узнали о новом нападении? Тоже «случайно услышали»?

– Нет, – дядя замотал головой так, что его седые волосы на миг встали дыбом, – его величество… Он ворвался сюда, в этот дом. И он был в ярости. Знаете. У него есть любимая личина… Но не важно… Это очень страшно. Потребовал рассказать правду про Анонимуса. Ведь я видел вашего фамильяра тогда… Он, сожрав вашего отца, почему-то долго не мог вернуть свой обычный облик. Я рассказал, рассказал все честно, я был испуган и уверен – мне конец. Он не прощает лжи, никогда. Но он начал требовать, чтобы я объяснил, почему Анонимус молчал все эти годы и что его заставило заговорить именно сейчас. Я не знал, я этого не знал! И приготовился к смерти. Но он ушел, бросив напоследок: «Все приходится делать самому». И я сразу кинулся вам звонить. Я удивлен, что вы живы. А… ваша семья?

– Они в безопасности.

– Ох… вы меня успокоили.

– Увы, больше мне нечем вас порадовать. Меч придется вернуть.

Метельский поднялся с дивана:

– Нет! Иначе вы убьете меня и мою семью. Мы все можем уехать. Еще есть шанс!

Аверин задумчиво смотрел на дядю. Рассказ Метельского никак не объяснял, почему Императорский див отступил. И в первый раз, хотя приказ об убийстве уже был отдан, и сейчас. Полная картина не складывалась. А значит, Анастасия права. С дивом необходимо поговорить. Невзирая ни на какие риски. Только нужно отослать куда-то Кузю. Кот все равно не сможет помочь. И тут Аверина осенило.

– Вот что, дядя, – сказал он, – у меня есть идея. Сейчас вы все равно меч за границу не вывезете, вы это прекрасно понимаете. Где бы вы его ни прятали, он найдет его.

– Меч в доме, – подал голос Кузя.

Дядюшкин див на него зашипел. Кузя ответил тем же. Аверин усмехнулся. Когда Себастьян отойдет Любаве, эти ребята точно подружатся. Если еще будут живы.

– Видите. Если мой див догадался, то для императора это лишь вопрос времени. Поэтому вы отдадите мне меч. И мой див спрячет его в надежном месте, о котором никто из нас не будет знать. А я пойду к императору и попытаюсь с ним торговаться. Меч в обмен на свободу для вас и вашей семьи. Как только вы окажетесь по ту сторону границы, ваш див сообщит моему, и император получит свой меч. Мне терять нечего, поэтому я могу рискнуть и сыграть в эту игру.

Метельский запустил руку себе в волосы. И долго молчал. Аверин спокойно ожидал ответа.

– Я согласен, – наконец сказал старик, – но я пойду с вами. По крайней мере, смогу погибнуть как настоящий колдун. А не отсиживаться в норе как… – Он покосился на Себастьяна и закончил: – В щели, как таракан.

– Хорошо. – Аверин встал.

Дядя тоже поднялся и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.

Открыл массивную дверь, и они оказались в просторном зале, занимавшем изрядную часть пространства этажа. Посреди зала мозаикой был выложен алатырь. Комната для вызова. Что же, она впечатляла.

Пока Аверин осматривался, Метельский подошел к красивому мозаичному панно, изображавшему колдуна, сражающегося с дивом в форме химеры-мантикоры. Нарисовал на нем что-то, и часть стены отъехала в сторону. За ней оказалась серебряная плита. Сейф для хранения реликвий. Защищенный серебром и чародейством не только от похищения дивами, но и от обнаружения при помощи чародейства и колдовства.

Еще один знак – и плита с легким щелчком отворилась.

И тут же раздался грохот, пол содрогнулся и по противоположной стене, ведущей на улицу, пошли трещины. Куски штукатурки посыпались на мозаичный пол. В стене открылся пролом, и в него шагнула Анастасия. Остановилась на миг, буравя Аверина взглядом, но потом решительно шагнула вперед.

Он медленно подвинулся к Метельскому, закрывая его собой. И тихо произнес:

– Что-то подсказывает мне, что ты не на помощь пришла.

Губы Анастасии дернулись. И она произнесла:

– Я просила вас усыновить Алешу, ваше сиятельство. Тогда бы все было по-другому.

– Что случилось? – Он приготовился к атаке. В этот момент в дверях появились Кузя и Себастьян.

– Анастасия?! – закричал Кузя. – Ты чего вообще? Это же мы!

– Отойдите, – тихо сказала она, – мне нужен граф Метельский. И меч. Если вы отступите – больше никто не умрет.

– Эй! – еще громче воскликнул Кузя. – Ты нам угрожаешь, что ли? Перестань! Мы тут уже придумали все.

Аверин поднял руку, приказывая ему замолчать. Кузя затих, но колдун ощущал его непонимание и удивление.

– Ты хочешь убить графа Метельского? – уточнил он.

– Да. Просто отойдите. Пожалуйста! – Ее голос дрогнул.

Метельский вышел вперед и тихо проговорил:

– Это кто? Какой у нее уровень?

– Восьмой, – так же тихо ответил Аверин и добавил погромче: – Анастасия, ты же знаешь, я не могу отойти. Если он виновен – его должны судить. Я не позволю убить его. Тут два дива и два колдуна. У одного из них Северное сияние, а второй – я. Отступи.

– Не могу, – она помотала головой, – он забрал Алешу. И отпустит, только если увидит меч и голову графа Метельского.

– Значит, он давно все понял, – прошептал Аверин. – И просто использовал меня, проверял вместе с дядей. Он знал, что я буду здесь, так?

– Да, убить вас – мое наказание. За то, что предала его. Он не сомневался, что вы будете драться.

– Это ведь ты ему рассказала, Анастасия?

Аверин прикусил губу. Она медленно наклонила голову.

– Он пришел в наш дом через пять минут после того, как вы покинули его. И сразу же посадил Алешу на колени. Улыбаясь, начал задавать вопросы. Я не посмела ему лгать.

– Вы его не знаете, – передразнил Аверин. – Может быть, это как раз ты всю жизнь верила в утопию? Ты не думала, что добрая и преданная ты такая одна? Ну вот еще – Кузя. Даже Анонимус, пытаясь спасти Мишу, которого выбрал хозяином, без малейших колебаний пожертвовал остальными.

– А вы, люди? Разве вы – другие? Разве не у вас мы учимся этому? Я тоже…

Договорить она не успела. Над головой Аверина разлилось зеленое сияние.

Он отскочил в сторону. Метельский в этом бою будет только мешать. Аверин встал на алатырь. Здесь Анастасия сможет достать его только дистанционной атакой. И скосил глаза на Кузю. Тот, приняв боевую форму, встал в стойку перед хозяином, но за пределами круга. Себастьяна видно не было. Сбежал? Пытается унести меч?

Потолок дрогнул, и на пол вновь посыпалась штукатурка. Аверин выставил щит, потеряв из вида Анастасию, но понял, что боевую форму она принимать не стала.

– Анастасия, – закричал он, – Алеша разрешал тебе убивать людей?

Вместо ответа его сбил с ног ураганный порыв ветра. Кузя кинулся в сторону, откуда пришла атака, и едва не влетел в алатырь, в последний момент успев увернуться от воздушных потоков. Аверин моментально вскочил на ноги. И тут же почувствовал прикосновение к спине. Дядя!

– Держитесь, я сейчас. Мы ее увидим.

Вокруг разлилась зеленая мгла. Но контуров алатыря и самих колдунов она не коснулась. Аверин призвал Плеть.

– Осторожно, там мой див, – предупредил он.

– Да. Мой тоже. Погодите минутку, он…

Откуда-то сбоку раздался треск пулеметной очереди.

– Серебряные пули со смещенным центром тяжести. Против людей запрещены, – добавил Метельский.

И Анастасия появилась. Она кружила вокруг алатыря, создавалось впечатление, что она ищет способ достать Метельского. Но боится задеть Аверина. И тут она подняла голову и исчезла. Сверху посыпались обломки покрупнее. Весь зал полыхал зеленью. Кузи нигде не было видно. Аверин понял, что его див, прячась от Северного сияния, ждет удобного момента.

В незапамятные времена, когда в Академии за порядком начали следить дивы, студенты придумали свой язык. Зная о тончайшем слухе дивов, колдуны издревле использовали язык жестов, чтобы вражеские дивы не смогли подслушать их разговор. Но у студентов был свой язык, разный в каждой Академии. Аверин поднял руки и показал Метельскому:

– Когда я скажу, убирайте свое оружие. Сделайте в Сиянии коридор.

Он очень надеялся, что дядя помнит. А Анастасия – не знает.

Снова раздались выстрелы, а потом тихий вскрик, Анастасия настигла беднягу Себастьяна. Но всплеска силы не последовало, значит, жрать она его не стала.

– Коридор на полседьмого! – жестами показал Аверин, и в указанном месте зеленое сияние исчезло.

Аверин не видел Кузю, но почувствовал его прыжок. Кот всем своим весом ударил по Анастасии. Дива, неловко взмахнув руками, коснулась ногой одной из линий алатыря. Аверин поставил Плеть на максимум, захлестнул ее ноги и дернул на себя. Снова прыгнул Кузя, заставив Анастасию упасть в алатырь ничком. И сам всеми четырьмя лапами встал ей на спину, не давая дернуться или подняться.

– Уходим отсюда, – велел Метельскому Аверин.

– Все, да? – спросил старый колдун, тяжело дыша.

– Да, думаю так, – едва успел проговорить Аверин, и Метельский, закатив глаза, рухнул на пол.

Аверин подхватил его и уложил. Потом обернулся к диве.

– Ты сможешь подождать здесь? – спросил он Анастасию. – Мы идем к Императорскому диву.

– Нет, моей силы достаточно, чтобы разрушить дом, вместе с ним рухнет и алатырь.

– А отступить? Я отпущу тебя.

– Не могу. Если я не выполню приказ, он точно убьет Алешу. Спасите его! Пожалуйста, прикажите Кузе сожрать меня. Другого выхода нет.

В растерянности Аверин смотрел на диву. Глаза начала застилать пелена. Он моргнул и перевел взгляд на Кузю.

Тот в один прыжок оказался рядом с хозяином, уже человеком. И поддержал за локоть.

– Там у нее будет шанс. Даже несмотря на Северное сияние, – быстро проговорил див.

Аверин вздохнул, ощущая во рту привкус горечи:

– Выйди за дверь.

Он начертил в воздухе нужный знак. Звезда на алатыре засветилась голубым светом. Аверин взмахнул рукой, сделав вращательное движение, и над Анастасией поднялся вихрь. Вихрь тотчас же сменил направление, и под телом дивы образовалась воронка.

– Алешу! – услышал он последний крик, и коридор схлопнулся. Перед колдуном снова был мозаичный пол.

– Она выживет, правда, – тихо сказал вернувшийся Кузя.

– Надеюсь. – Аверин без сил опустился на пол рядом с распростертым телом Метельского. Тот еще дышал. В углу послышался шорох. Себастьян очнулся и полз к своему обессилевшему хозяину. Отлично, див сможет его подлечить.

Здесь все было кончено. Но самое сложное впереди.

– Кузя, помоги мне. – Он указал на стену, и див, подхватив, помог к ней прислониться. Левая рука с наложенными швами отчаянно пульсировала, сил, сожранных Северным сиянием и двумя подряд поединками, оставалось настолько мало, что трудно было держаться на ногах.

– Надо отдохнуть… прежде чем идти.

Глава 9

Он сидел, опершись на стену. Солнце, светившее в дыру, проломленную Анастасией, отчаянно било в глаза. И словно придавало сил.

…Он справится. Он должен справиться.

Веки начали слипаться.

Внезапно солнце заслонила черная тень. Аверин открыл глаза и увидел прямо в проеме огромные крылья.

В дыру влетела крупная серая птица. Нет, не птица, химера, помесь волка и хищной птицы. Спустя мгновение на мозаичный пол шагнул Владимир.

Аверин нашел в себе силы только на кривую усмешку.

– А… это ты. Я как-то привык видеть тебя в костюме.

Владимир молча поклонился и пошел вперед, аккуратно обходя алатырь.

– Граф Метельский, вы арестованы за государственную измену. Прошу проследовать за мной.

Метельский с трудом приподнял голову, и его губы разъехались в подобии ухмылки.

– Никуда я не пойду, устал. Тут жри, черт казенный.

Себастьян закрыл хозяина собой и, оскалившись, зашипел. Но Владимир не удостоил его даже взглядом.

Аверин оторвался от стены, с трудом поднялся, сделал несколько шагов и тоже встал перед Метельским. Прекрасно понимая, что это бесполезно, он ничего не сможет противопоставить Владимиру. Император с ними просто играл.

– Ты… арестуешь его и проследишь, чтобы он дожил до суда?

Владимир не успел ответить. Между ним и колдуном вихрем влетел Кузя. И хотя див был в человеческой форме, он имел такой вид, будто его шерсть встала дыбом. Он выставил руку вперед, буравя Владимира полным ярости взглядом:

– Так это был ты! Ты! Ты стрелял в хозяина?!

– Я получил приказ, – бесстрастно ответил Владимир.

Аверин горько рассмеялся. Все было так очевидно. Каким слепцом надо быть, чтобы не понять с самого начала.

– А о моей ссоре с Синицыным ты узнал из жалоб, которые граф писал в Управление?

– Так точно.

– А потом? Под видом защиты ты все это время следил за мной?

Владимир кивнул:

– Я пытался вас предупредить.

Кузя зарычал, а Аверин только вздохнул.

– Остынь, Кузя, – сказал он расстроенному диву, – у него, так же как и у Анастасии, не было выбора.

– Ваше сиятельство, вас я тоже попрошу следовать за мной. Сейчас приедет мой колдун и отвезет вас в Зимний дворец. Там вы вернете его величеству принадлежащую ему вещь.

– Что тебе приказано сделать, если я откажусь? Убить?

– Доставить силой. Но я прошу вас, – Владимир склонил голову, – не сопротивляйтесь. Я с удовольствием сразился бы с вами, но не сейчас. Вы в плохой форме.

Он перевел взгляд на Кузю:

– …И если вы тоже виновны в измене, не берите с собой своего дива. Прикажите ему остаться с моим колдуном. Иначе он погибнет, защищая вас. Обещаю, я позабочусь о том, чтобы Кузя получил место в Управлении.

– Спасибо, Владимир.

Это было хорошей идеей. Помочь Кузя ничем не сможет, только погибнет зря. Аверин прекрасно понимал, что в живых его император не оставит. Похоже, Владимир придерживался того же мнения.

– Я согласен… Кузя останется с Сергеем, а я не буду сопротивляться. Но прежде, чем ты меня уведешь, скажи, ты получал приказы лично от императора?

– Нет, в Управлении есть специальная линия. По ней со мной связывался Императорский див. Он – голос императора.

Кузя ошарашенно посмотрел на Владимира:

– Так ты не знаешь…

– Владимир, – напряженно спросил Аверин, – какие у тебя приоритеты?

– Защита жизни государя императора, защита интересов Империи и общественного порядка, – четко ответил див.

– А служить Императорскому диву ты обязан?

– Я не служу дивам, – взгляд Владимира стал жестким.

– Хорошо… а если бы ты узнал, что император мертв, а Императорский див – демон, что бы ты сделал?

– На этот случай предусмотрен чрезвычайный протокол. Необходимо поднять по тревоге Управление и обратиться в Академию. Риск захвата власти демоном – это исключительная ситуация, когда Академия обязана вмешаться.

Кузя вдруг расхохотался.

– Дебил! – воскликнул он. – Ну ты дебил, Владимир! Помер давно твой император! Все эти годы ты служил демону!

Владимир проигнорировал его смех и в упор посмотрел на колдуна:

– Доказательства?

– Об этом знаю я, также граф Метельский, приближенные колдуны, Кузя, Анонимус и Анастасия… знала. Император мертв. Императорский див, притворяясь императором, правит страной. Я допрошу при тебе Кузю.

В следующие несколько минут Кузя, отвечая на вопросы, быстро изложил все, что им было известно.

– В доме есть телефон? – выражение лица Владимира в течение всего рассказа ни разу не изменилось.

Метельский, поддерживаемый Себастьяном, сумел сесть и ответил:

– Да. Внизу. Зачем тебе?

– Я свяжусь с Академией. Начинаю действовать по протоколу.

– Подожди, – остановил его Аверин. Голова шла кругом. Только что его, арестованного изменника, должны были отвезти на верную смерть, а теперь… появилась надежда?

– Пусть Сергей доставит меня во дворец. Императорский див не должен ничего заподозрить. У него мальчик в заложниках, он погибнет. А я обещал его спасти…

– Задержите его, пока я готовлю операцию. Не силой, этого вы не сможете. Отвлечете?

– Я постараюсь, – сказал Аверин, – принесу его игрушку. И попробую поговорить. Он любит поговорить, как я заметил. А у меня к нему много вопросов. Кузя, ты пойдешь с Владимиром и будешь участвовать в операции вместе с дивами Управления.

– Ну уж нет. У меня приоритет, вы что, забыли? Я с вами иду!

– И… я… – произнес Метельский. – У меня тоже… есть пара вопросов… И без меня вы не попадете во дворец. Да и людей надо вывести, начнется бойня.

– Нет, дядя. – Аверин и Себастьян помогли старому колдуну подняться на ноги. – Императорский див почует вашу силу и поймет, что Владимир вас не арестовал. А значит, предал. Поэтому вы поедете в Управление, как и планировалось. Во дворец меня доставит Сергей, и он же займется людьми.

Метельский поднял красные слезящиеся глаза на Владимира:

– Но что, если твой глава Управления тоже вовлечен в заговор? Он начнет препятствовать. Ведь князь Булгаков в родстве с императорской семьей.

– Тогда, согласно протоколу, князя казнит его див, Иннокентий.

– Ох… – Старый колдун передернул плечами. – У нас есть немного времени? Чтобы Себастьян слегка подлечил меня? Да и Гермесу бы не помешало.

Аверин вопросительно посмотрел на Владимира.

– Десять минут вам хватит? – ответил тот. – Больше нельзя. Он заподозрит.

– Да, должно.

Владимир развернулся, вышел из зала вызовов и направился к телефону.

– Скоро приедет его хозяин, Сергей Мончинский, его я тоже хорошо знаю, – пояснил Аверин Метельскому. – Вам нужна помощь?

Колдун Аверин нравился Владимиру. Он был силен, не глуп и знал свой долг. Чем и выделялся на фоне остальных колдунов. Впрочем, выделяться на их фоне было несложно. Люди, в большинстве своем, были на редкость суетными созданиями, руководствующимися лишь низкими страстями и сиюминутными желаниями. За время слежки Владимир не раз думал, что если бы он служил такому колдуну, как Аверин, то не стал бы впустую тратить время, проверяя, насмехаясь и унижая хозяина. Этот колдун не нуждался в воспитании. Работая совместно, они могли бы принести Империи много пользы.

Владимир не удивился, что именно Аверин сумел раскрыть тайну демона. Теперь нужно было сработать по инструкции и очень четко.

Контактом в Академии была Инесса. Древняя дива, мудрая и хитрая. Владимиру уже приходилось работать с ней. Инесса выслушала его очень внимательно. И велела до прибытия помощи не атаковать. С этим Владимир был согласен.

Он не осуждал Императорского дива. Жажда свободы заложена почти в каждом из них. Многие фамильяры заменяли ее на служение и в нем обретали смысл своего существования. Когда-то очень давно, мрачным зимним вечером в промозглой гостиной доходного дома в самом центре Петербурга хозяин сказал Владимиру, что казенный черт – фамильяр страны, которой он служит. Владимир хорошо запомнил его слова и с тех пор считал себя фамильяром Российской империи. А вот Императорский див оказался плохим фамильяром.

Владимир не стал дожидаться хозяина, уверенный, что колдун Аверин сам объяснит все, что необходимо. Сменив форму на боевую, он покинул дом Метельского.

Время было раннее, большинство дивов еще находилось в общежитии. Владимир приземлился на ступени и высвободил демонический облик, чтобы усилить ментальную связь.

– Всем немедленно собраться на плацу, – передал он.

Если дивы Управления и были удивлены ранним сбором, то на скорость, с которой они оказались во дворе общежития, это никак не повлияло. Каждое утро во внутреннем дворе, одновременно служившем плацем, Иннокентий проводил смотр личного состава. Государственный див рядом с хозяином-чиновником должен выглядеть безупречно, и небрежность каралась сразу, еще в стенах общежития. И хотя обычно смотр проходил намного позднее, перед самым отбытием на службу, через пару мгновений на плацу выстроилась ровная шеренга.

Владимир вернулся в облик человека и заговорил:

– Возникла чрезвычайная ситуация. Император мертв, власть захватил Императорский див. Действуем по протоколу. Академия пришлет помощь. Всем связаться с колдунами и занять позиции вокруг Дворцовой площади за пределами чувствительности Императорского дива. И ждать приказа. Требуется строжайшая секретность. Выполняйте.

Дивы начали спешно покидать двор.

Иннокентий появился на плацу одним из первых. Но выслушал объявление вместе со всеми и только потом переместился к Владимиру.

– Благодарю за старания, – глядя прямо в глаза, с показным спокойствием произнес он. – Но теперь операцию возглавит его светлость. И я. И напомни, кто разрешил тебе созывать построение и командовать личным составом?

Владимир опустил голову. Сейчас не до их вечной конкуренции:

– Ситуация исключительная, не было времени на доклад. Я воспользовался своим высшим уровнем, – отрапортовал он и на мгновение поднял глаза. Но тут же снова опустил их. У Иннокентия высшего уровня доверия не было. Главный див подождал немного, но Владимир молчал, еще ниже склонив голову.

– Доложишь его светлости, какой информацией владеешь и откуда ее получил, – принял решение Иннокентий. – Поспешим.

Мончинский на удивление спокойно отреагировал на новости. Впрочем, лично императора он не знал, а Управление как раз и существовало для того, чтобы решать проблемы с дивами и демонами. В подробности непростой истории Аверин вдаваться не стал. Да и времени не было.

Мончинский со всей ответственностью надел на Метельского серебряные наручники, вывел из дома и посадил в машину. Себастьяна старый колдун сунул себе за пазуху, чтобы див мог продолжать лечить его в дороге. Оставалось надеяться, что Булгаков позаботится о коллеге. В операции участвовать старику точно не стоило.

На входе во дворец Мончинский продемонстрировал жетон и важно сообщил:

– Слово и дело государево!

Вошли они без препятствий. И почти сразу же их встретил Николай Антонович, тот самый колдун, что недавно сопровождал Аверина во время расследования.

– Его величество ждет вас в своих покоях на втором этаже.

– Благодарю, – сказал Аверин. Колдун поклонился и остался внизу, не последовав дальше. Хороший знак. Возможно, он не посвящен в тайну.

Колдуны поднялись на второй этаж. Никакой охраны у покоев не было, видимо, Императорский див отослал всех, кто ненароком мог подслушать разговор. Это тоже облегчало дело.

– Справитесь? – еще раз уточнил Аверин у Мончинского, используя язык жестов. Тот кивнул.

И Аверин вместе с Кузей шагнули в приемную императорских покоев. Меч, обернутый в шелковое покрывало, Аверин держал в руке.

Император, словно только что увидев их, поднялся из-за столика у окна и, широко улыбаясь Аверину, пошел навстречу.

– Вы не представляете, как я рад, что вы приняли верное решение!

– А вот мы – нет! – Кузя неожиданно выскочил вперед. – За что ты так с Анастасией?! Она была хорошей, доброй! А ты… И немедленно освободи Алешу! Мы принесли твою дурацкую саблю! Как не стыдно, а еще император! – Кузя оскалился и зашипел.

Император, слегка нахмурившись, приблизился к нему.

Аверин удивленно посмотрел на Кузю. Что он задумал? В плане такого не было. Почуял что-то?

Колдун шагнул было к диву, но тут же ощутил сильный толчок в грудь и понял, что крепко припечатан к стене. И не может двинуть ни рукой, ни ногой. Атаку императора он даже не заметил.

– Прошу прощения за неудобство, Гермес Аркадьевич. Я сейчас преподам вашему коту небольшой урок вежливости, и мы вернемся к разговору.

На этот раз он медленно и демонстративно поднял руку, и Кузя повис в воздухе, болтая ногами. Из его носа и рта потекли струйки крови.

Император сделал движение, словно принюхивается.

– Ваш див такой же, как и был, уровень не повысился. Значит, Анастасию вы отправили в Пустошь. Как благородно! Но я признателен вам за то, что не скормили ее коту. Я был к ней весьма привязан. Понимаете, когда я попал сюда, было сложно разобраться. Она стала моей наставницей в этом мире. А ее идеи… Именно благодаря ей мне удалось столь многого достичь.

Кузя захрипел, намереваясь что-то сказать. Аверин собрал все силы и с трудом, почти ломая себе кости, двинул рукой, призывая Плеть. Еще одно усилие воли – и она крепко обвила меч, который он продолжал сжимать в руке.

– Отпустите его, – прохрипел он, – иначе от вашей драгоценности останутся одни обломки. Это очень хрупкая сталь, знаете… ли.

– Не волнуйтесь. – Император разжал руку, и Кузя с размаху впечатался в противоположную стену. Одежда его кучей упала на пол, а он сам, в облике кота, рванул вдоль стены и забился под портьеру.

Аверин тут же почувствовал свободу и убрал Плеть.

Император проводил кота взглядом и едва слышно вздохнул:

– Смельчак, ничего не скажу, но… инстинкты Пустоши преодолеть слишком сложно.

Аверин не стал спорить. Он понял, что задумал Кузя. Теперь Императорский див, решив, что кот испуган и прячется, перестанет обращать на него внимание.

Вот только… Кузе следовало предупредить.

– Нашли чем гордиться. – Аверин пожал плечами. – Напугали мальчишку. А другого взяли в заложники. Вот ваш меч. Отпустите Алешу.

Император подошел к колдуну и протянул руку. Аверин вложил в нее реликвию. До сих пор, несмотря на наглядную демонстрацию силы, с трудом верилось, что этот человек – Императорский див.

Император осмотрел меч, вытащив его на миг из ножен, и положил на стол.

И снова на его лице заиграла улыбка.

– Я благодарен вам. Этот меч дорог мне. Я думаю, вы догадались, что не злополучный парад и даже не международный скандал стали основной причиной его поисков. Но Гермес Аркадьевич… зачем же вы обо мне такого мнения? Алеша давно дома. И в полном восторге от того, что побывал в гостях во дворце. Печально только, что маму свою он больше не увидит. Но это ваша вина. Вы могли просто отдать Анастасии Метельского.

– Вы отлично знали, что я не позволю его убить. Зачем вы отправили ее? После всех красивых слов про привязанность.

– Иначе было нельзя. Я должен был ее наказать: она сильно провинилась, предав меня. Это было очень неожиданно и очень… печально. Я был расстроен. Но не сомневался, что ни она не причинит вам вреда, ни вы не убьете ее. Она долго сможет сохранять память в Пустоши, и рано или поздно я верну ее обратно.

– А Владимира вы послали, уверенный, что служителю закона я позволю арестовать дядю? Вы неплохо меня изучили…

Император пожал плечами:

– И я не ошибся, верно? Вы здесь, с мечом, и готовы к диалогу. Не желаете ли присесть? Вы еле на ногах стоите. Если хотите, сюда принесут кофе и какую-нибудь еду для вашего кота, если он способен сейчас что-то проглотить. Не волнуйтесь, урок пойдет ему только во благо. Он научится держать язык за зубами, а это необходимо для нашего дальнейшего сотрудничества.

Аверин не ошибся: император любил поговорить. И разговор нужно продолжать любой ценой.

– Благодарю. – Он присел на обитый голубым бархатом стул. – А что же, вы не боитесь, что Метельский заговорит? В свое оправдание?

– Ну что вы, мы с ним знакомы не первый год. У него прекрасная семья… Терпеть не могу лишние жертвы, но в случае необходимости действую быстро и решительно. И не прощаю предательства.

– Вы говорили о сотрудничестве. Значит ли это, что вы не планируете меня убивать?

Император подошел к столику и наклонился над ним, с улыбкой глядя Аверину прямо в глаза.

– Конечно же нет. Зачем бы иначе мне все это затевать? Вы мне нравитесь и можете быть очень полезным. Я хочу, чтобы вы служили мне. Метельского пора заменить. Обещаю ему мягкий приговор, например, ссылку в монастырь с обетом пожизненного молчания, ну как вам? У нас получится договориться? Я уверен, вы – один из немногих, кто способен принять дива на троне.

Не сводя с Аверина светло-карих глаз, которые выглядели удивительно теплыми и человеческими, он присел на краешек стола.

Аверин в ответ печально вздохнул:

– Вы правы, я готов признать на троне дива. Но не убийцу родителей. Не того, кто сначала приказал убить меня, а потом напал на мою семью. Вы не находите, что это очень сложно… принять? Хоть от дива, хоть от человека.

Император наклонил голову. Улыбка почти исчезла с его лица, зато во взгляде появилось любопытство.

– Это Метельский вам такое сказал? – поинтересовался он. – Что я убил ваших родителей?

– Почти. Он сказал, что приказ отдал император Владимир, но уже тогда за всеми его действиями стояли вы.

– Долго думал старик… и решался долго. Люди – удивительные существа. Способны убедить себя в чем угодно, чтобы оправдать в собственных глазах свою же подлость. Я не отдавал приказ уничтожить «Вектор». И никак не влиял на решение государя. Однако, не скрою, сделал выводы. И именно тогда решил взять власть в свои руки и не передавать никаким наследникам. А потом уже позаботился о том, чтобы наследников не было.

– И… как же вы «позаботились»? – Аверин посмотрел с интересом.

– Зачем бы вам это знать? – Император усмехнулся. – Что же, у меня полно женских личин, и я отлично чувствовал, как лучше всего утешить овдовевшего императора, к тому же не доверяющего никому, кроме меня. Под конец он даже в уборную не ходил без моего сопровождения.

– Погодите, вы утверждаете, что «Вектор» приказал уничтожить император Владимир? Но зачем ему это было нужно? Неужели только ради того, чтобы скрыть тайну вашего «усыновления»? Ведь он планировал наследника. Разве нельзя было просто отлучить моего отца от двора? И вернуть, когда родится нормальный ребенок? Если вы тут ни при чем, тогда в чем дело? И в чем провинились остальные сотрудники базы? Моя мать? Убить стольких ради того, чтобы избавиться от одного… какое-то нечеловеческое решение.

– Наоборот, очень человеческое, – неожиданно жестко сказал император, встал со стола и принялся расхаживать по комнате. – Видите ли… когда человек начинает скрывать какую-то тайну, ему начинает казаться, что все вокруг что-то знают или подозревают. И начинает подозревать сам. А особенно когда окружающая обстановка располагает. Война затянулась, в стране начался голод, росло недовольство среди населения, в том числе и среди колдунов. Уже едва ли не в открытую сыпались обвинения в плохом управлении. Собственно, это и была основная причина подлога. А его величество стал очень нервным и подозрительным. Аркадий Филиппович же в письмах к своему «другу» совершенно не стеснялся в выражениях. И постоянно порывался приехать в столицу и объяснить «бездарным тыловым генералам», почему для них едва ли не каждое нападение гитлеровского монстра – непредсказуемая катастрофа. Это я вам цитирую, я читал их переписку. В одном из последних писем ваш отец перешел все границы и обругал его величество «нерешительным болваном». И на этом переписка прекратилась. А его величество почему-то уверился в том, что «друг» все знает. И Аркадий Филиппович был отправлен в «Вектор», на передовые позиции. А потом… в конце концов эта база стала местом ссылки всех неблагонадежных. Когда же я расправился с главным врагом, большое количество дивов и колдунов стало не нужно, и его величество решил, что в «Векторе» просто не мог не созреть заговор.

– И… он приказал убить всех? Невозможно в это поверить.

– Вы же не думаете, что я вам лгу? – улыбнулся император. – У дивов, даже очень сильных, нет такой способности.

Аверин опустил глаза.

– Я всю жизнь считал, что они были друзьями…

Император подошел, снова присел на столик и дотронулся до его плеча. Такой человеческий жест.

– Как вы знаете, после войны начались серьезные изменения. Запрет на содержание колдунами дивов первого класса ввели еще Романовы. Но он не очень-то соблюдался. После войны же гайки полностью закрутили. Многих дивов отправили в Пустошь. А государственных стали привязывать всего на год и выставлять приоритетом защиту императорской власти.

– Это чтобы ослабить колдунов, так? Не дать им возможности объединиться и справиться с вами?

Император наклонил голову:

– Да. Это оказалось очень удобно.

– Ну еще бы. Даже мой див самых начальных уровней первого класса смог защитить меня от покушения. Вы же не будете отрицать, что приказ убить меня отдали вы? Император Владимир к тому времени уже давно умер. – Аверин усмехнулся.

– Не буду. Но, сами посудите, что мне было делать? Я узнаю, что ваша бабушка при смерти. А у нее сохранились все письма, которые император присылал ее сыну. Неизвестно, о чем она могла проговориться на смертном одре. Поэтому я решил проконтролировать ее отход в иной мир. И послал преданного дива, чтобы он проследил. И заодно посмотрел кое-что в ваших семейных архивах, потому что в письмах от Аркадия Филипповича обнаружил весьма интересную информацию. И что же я узнаю из доклада? Ваш фамильяр сожрал вашего отца, сохранил его память и поделился с вами какой-то тайной! Действовать нужно было быстро, пока вы никому не успели рассказать. Иначе пришлось бы убивать многих. А я этого не люблю.

– Но тогда почему вы отменили приказ?

– А за это вам стоило бы поблагодарить Анастасию. Она меня убедила, что вы необычный человек и нужны нам.

– Анастасия?! – Аверин привстал со стула. – Так она… все знала с самого начала?

– Да, кроме личности того, кто в вас стрелял. Я наказал Владимира за провал, но потом решил, что так даже лучше. И велел Анастасии завлечь вас и влюбить в себя. Но она… – император горько усмехнулся, – как будто сама влюбилась. Вы не представляете, что я почувствовал, когда она напала на меня возле вашего поместья.

– А вы не представляете, что почувствовал я, когда узнал, что вы хотите убить мою семью, – мрачно проговорил Аверин.

– Опять Метельский, да? – Император шумно, совершенно по-человечески вздохнул. – А ведь он был одним из лучших… вот что старость с людьми делает… Гермес Аркадьевич, ну что вы, право слово, как маленький? Если бы я хотел убить вашу семью, вы бы глазом моргнуть не успели. Я их даже пугать не собирался.

– Тогда зачем вы прилетели?

– За вашим дивом. За вашим болтливым фамильяром. Понимаете, люди – это люди. С ними можно договориться, купить, обвинить во лжи, запугать, в конце концов. А память дива – это совсем другое, она как запись на пленке. Ее не подделаешь. И такое серьезное свидетельство нельзя было оставлять в этом мире. Особенно когда ваш фамильяр вдруг заговорил после долгого молчания. Я отправился сам именно потому, что не хотел боя, не хотел никому навредить. Почуяв меня, он бы вышел мне навстречу, чтобы увести подальше от дома, а я совершенно спокойно забрал бы его. И так все и получилось, если бы не Анастасия. Я был очень удивлен. И очень расстроен. А тут еще ваш кот напал, а фамильяр сбежал. Я погнался за ним, но он успел схватить мальчишку, а тот с перепугу создал с ним настолько крепкую связь, что забрать фамильяра и не навредить маленькому колдуну было просто невозможно. Я даже пытался говорить с вашим дивом, что не собираюсь никого убивать, но мальчик уже полностью им управлял.

– Никого? Кроме Анонимуса? Он мне тоже дорог, знаете ли.

– Я хотел отправить его в Пустошь. Ничего бы с ним там не сделалось.

– Еще как сделалось бы. – Аверин покачал головой. – Скорее всего, он погиб бы довольно быстро. Он ведь почти не был в Пустоши.

– Как это? – удивился император. – Как такое возможно?

– Его призвали сюда дивом третьего класса. Только появившимся на свет. И вырастили люди, моя семья. А мой прапрапрадед сделал его фамильяром.

– Уверен, инстинкты Пустоши не дали бы пропасть такому сильному диву. И вы ошибаетесь. В вашем поместье я обнаружил кое-что очень любопытное. И давно уже хочу с вами об этом поговорить…

Он прислушался. В открытое окно влетел маленький бесенок, похожий на бабочку. Раздался писк.

Аверин похолодел. А император, внимательно послушав «бабочку», медленно повернулся. Его лицо исказилось, как от боли.

– Вы думали, у меня нет охраны? Из-за моей силы? Да, охраны нет. Но эти малыши чувствительнее меня в тысячи раз.

Черты его лица поплыли, а по спине Аверина потек холодный пот. На него снова смотрел первый император, Александр Колчак.

– Вы обманули меня, – донеслось со всех сторон комнаты. – Вы просто заговаривали мне зубы! А я поверил вам! Решил, что мы сможем договориться!

– Я… и шел договориться, – Аверин облизал мгновенно высохшие губы, – хотел забрать меч у Метельского и идти к вам.

– Значит… я ошибся? – зашелестел шепот. – В чем?

– Вам… немного не хватило доверия. – Аверин поднялся, в упор глядя в лицо Колчака. – Нужно было лишь подождать. Но вы наказали Анастасию и прислали Владимира, чтобы он заставил меня прийти. Конечно, вы не могли предполагать, что Владимир – мой друг. Не ожидали, что он станет разговаривать со мной и выслушает. Теперь здесь не только Управление, но и Академия.

– Владимир… Анастасия… – Лицо дива снова стало лицом императора, и Аверин ощутил, как сведенное судорогой тело расслабилось.

– Почему? Почему все предают меня? Они предали меня… ради вас? – В его голосе прозвучала настолько искренняя растерянность, что Аверин понял – эти чувства настоящие. Император с ним больше не играл.

– Пожалуйста, – прочистив горло, проговорил Аверин, – все еще можно исправить.

– Да? – Горькая усмешка разрезала губы дива. – Что исправить? Мне сейчас придется пробиваться с боем через оцепление и постараться не разнести половину города! Все, чего удалось достичь, потеряно безвозвратно. Но… признаю, вашей вины тут нет. Поэтому ничего личного.

Он вмиг очутился возле Аверина, одним движением разорвал на нем рубашку и сорвал Триглав. Потом рука дива нырнула в карман пиджака и вытащила звезду колдуна и жетон Управления. Следующим движением див сорвал с пояса кинжал. Все это он с какой-то злостью швырнул за плечо.

Их глаза на миг встретились.

– Я не хочу этого делать, поверьте. Но мне нужна ваша сила. А главное – ваша память.

– Подождите. – Аверин с трудом поднял руку и вытянул вперед. – Ваше… – он запнулся, – сдайтесь, прошу вас. Я надену на вас ошейник, передам следующему императору. Никто не пострадает.

– Поздно. Если вас это утешит, ваша личина теперь станет моей любимой.

Див улыбнулся. Во все стороны метнулись черные стрелы. Три глаза засветились на вытягивающемся лице мертвенным светом, и то ли крылья, то ли длинные волосы взметнулись за плечами.

Менялся див медленно. Словно давал Аверину время насладиться своим демоническим обликом.

– Мара… Так вот почему вас называют Демоном Шестого Неба… – с ужасом и почти восторгом прошептал Аверин. Во многих легендах демон, олицетворяющий смерть, выглядел неизменно. В преданиях скольких народов Смертью стал этот монстр?

В этот момент Аверин увидел Кузю. Див в человеческой форме поднялся с пола. Но рост его не был человеческим, более того, он продолжал расти.

«Нет! Остановись! Спрячься!» – мысленно закричал Аверин, но Кузя сделал один огромный шаг и оказался прямо за спиной Императорского дива. И тут Аверин увидел свою звезду колдуна, вплавленную в тело дива прямо в центре дурацкого вытатуированного алатыря на его груди. Кузя поднял руку и изобразил вращательное движение.

«Нет!»

Аверин уже понял, что не сможет, не успеет ничего предпринять. Потому что Кузя, увидев, что хозяин колеблется, открыл рот, и по всей приемной громогласно разнеслось:

– Долой самодержавие!

Он специально привлек внимание дива, чтобы не оставить хозяину выбора.

Черная жуткая фигура начала медленно поворачивать к Кузе голову. Пасть так же медленно раскрывалась.

Аверин закрыл глаза. И, услышав «Это есть наш последний…», повернул руку, раскручивая звезду. «…И решительный…»

На него обрушилась тишина.

Исчезли не только звуки, но и запахи и все ощущения. Он словно плыл в каком-то пустом черном пространстве, и холод сжимал его все сильнее и сильнее, пока наконец…

Чьи-то руки подхватили его и усадили на стул.

Аверин открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Владимира.

– Простите, я снова опоздал, – тихо произнес див, – у него были шпионы.

– Я… знаю. – Аверин попытался сглотнуть, но горло сжалось настолько, что даже вдох давался с трудом.

Дверь открылась, и в приемную влетел Мончинский. С ужасом он оглядел пустой зал.

– Боже… Что тут случилось? Я почувствовал… он высвободился, да? Где… – Он принялся крутить головой, и наконец его взгляд замер на Владимире.

– Я видел, что произошло, – сказал див, – нам надо решить, что делать дальше.

Аверин услышал странный сдавленный смех. И только через пару секунд понял, что этот звук издает он сам.

– Дальше? Нет никакого дальше. – Он рывком поднялся и вышел из приемной.

Тело почти не слушалось. С трудом передвигая ноги, он спустился вниз по лестнице, не замечая ничего и никого. И вышел на улицу.

Остановился у входа. Мир потускнел, будто бы утратив все краски. Глаза, в которые ударил утренний солнечный свет, почему-то были настолько сухими, что казалось, вот-вот пойдут трещинами. Он застыл, не понимая, куда ему идти.

– Гермес! Господи, Гермес! – услышал он словно сквозь слой ваты голос Виктора. – Вы живы! Что случилось?!

Он почувствовал, как губы его медленно разжимаются.

– Я убил его. Убил его собственными руками, – произнес он, глядя на друга, но не видя его.

– Что?.. Подождите, идемте, идемте, я вам помогу. Вы же еле на ногах… – Виктор схватил его под локоть.

– Не нужно, – Аверин отодвинулся, освобождая руку, – я порядке. Просто хочу побыть один.

Он двинулся вперед и пошел куда-то, сам не понимая куда. Перед глазами мелькали черные пятна, постепенно пятна начали превращаться в дыры, а ветер бил по ним, расширяя. Хотелось закрыть глаза, но он не мог, веки не слушались. Он просто шел.

И вдруг понял, что находится на мосту. На Дворцовом мосту. Ухватившись рукой за перила, он наклонился и стал смотреть на несущуюся внизу холодную свинцовую воду. И ему казалось, что он сам несется куда-то вместе с ней, плывет, и волны качают его.

– Так, спокойно, – снова где-то раздался голос Виктора, и он ощутил, что его подхватили под руки и куда-то ведут.

– Помогите мне, Сергей, – голос доносился из далекой темноты, – давайте отвезем его домой.

– Может, лучше в больницу?

– А может, и в больницу…

Больше он не слышал ничего.

Глава 10

Шторы были плотно задернуты, но один чересчур настырный лучик света все равно пробивался внутрь. Аверин накрыл лицо углом одеяла и перевернулся на другой бок. Желания вставать не было. Даже затем, чтобы поправить шторы. Он полежал, глядя на стену, но понял, что встать все же придется. Организм требовал своего. Откинув одеяло, он босиком пошлепал в уборную. Вернулся, сел на кровать и принялся смотреть на щель между шторами.

– Спит еще? – тихо спросили за дверью.

– Нет, ваше сиятельство, он уже проснулся и вставал. Я собираюсь подать ему завтрак.

– Скорее уж обед…

Это его брат. А второй голос…

Аверин слегка поморщился, как будто в носу что-то защекотало. Это Анонимус, див. Он почти все время дежурит под дверью. Аверин не знал, сколько уже находится в поместье. Сначала он просто лежал, и не было сил даже встать, потом силы появились, но желания так и не возникло. Ему приносили еду, и он послушно ел. Потом его стали выводить в парк гулять. Он сидел в беседке и смотрел на фонтан, окна дома или облака, в зависимости от того, в какую сторону оказалось развернуто кресло. Иногда с ним разговаривали, и он что-то отвечал.

– Как думаешь, к нему можно зайти?

– Думаю, вполне. С ним нужно разговаривать как ни в чем не бывало. Он достаточно окреп физически, но… – еще один голос, женский. Если он напряжется, то вспомнит, кто это. Но напрягаться не хотелось.

– Когда уже закончится эта ломка колдуна? И Анонимус. Ты говорила, у них неплохая связь. Почему не помогает?

– Без дядюшки было бы еще хуже. Но я раньше про такое только в книжках читала.

– А в твоих книжках писали… ну… от этого…

– Нет, обычно не умирают, но…

– Что?

– Можно повредиться рассудком.

– Вот чего нам точно не хватало.

Раздался стук в дверь.

Аверин ничего не сказал, он продолжал смотреть на шторы. Полоса света то тускнела, то снова начинала ярко светиться.

Облака, догадался он, это облака.

Дверь тихонько скрипнула. Зашел Василь.

– Ты как? – негромко спросил он.

– Все в порядке.

– Хочешь прогуляться?

– Зачем?

Василь ничего не ответил. Но Аверин почувствовал, что его плеча коснулась рука.

– Послушай, я понимаю, как тебе плохо. Но, может быть, стоит об этом поговорить? Мы бы выпили. Любава сказала, физически ты уже в порядке.

– Я в порядке, – снова проговорил он, – мне не плохо.

– А как тебе? Гера, как? – Брат обошел его и встал перед шторами. И наклонился. Теперь Аверин смотрел на его подбородок.

Как ему? Никак. В голове если и появлялись какие-то мысли, то вскользь и о текущем моменте. Например, он знал, что сейчас принесут еду.

Дверь открылась, и зашел Анонимус, толкая перед собой тележку.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, я надеюсь, не помешал.

– Нет. Видишь, разговор что-то не клеится. Но я не буду уходить пока.

Аверин взял в руку вилку и начал есть. Вкуса он совершенно не чувствовал, но понял, что был голоден, и это досаждало. Спустя пару минут он отодвинул тарелку и снова повернулся к окну.

– Гера, ты почти ничего не съел, – укоризненно сказал брат.

– Я наелся, спасибо, – ответил он.

– Тогда пошли на улицу. Там отличная погода. Вставай. – Василь дернул его за руку.

Аверин встал и позволил Анонимусу себя одеть. И пошел за братом. Они вышли во двор. И Аверин сразу прикрыл глаза рукой: солнце их буквально выжигало. А убрав руку, он понял, что она мокрая.

– Пойдем. – Василь потянул его за собой.

– Я хочу побыть один, – проговорил он.

– Нет уж. Хватит. Ты постоянно сидишь один и смотришь в пустоту. Давай прогуляемся. Ты уж извини, подосаждаю тебе немного своим присутствием.

– Хорошо. – Аверин знал, что, если не спорить, его быстрее оставят в покое. Они принялись неспешно ходить по парку. Василь без конца говорил, рассказывал какие-то истории из детства и юности, но Аверин не слушал. Лишь иногда кивал и говорил «да».

– Давай тут остановимся, – сказал Василь, когда они подошли к семейному склепу, – ты постой немного, а я помолюсь, ладно? Я знаю, что глупо звучит, но вдруг это тебе поможет.

Аверин хотел было сказать, что не нужно ему помогать, но тогда пришлось бы снова вступать в диалог. Поэтому, посмотрев на шевелящиеся губы брата, он прислонился спиной к стене склепа и прикрыл глаза.

Его пронзил жуткий мертвящий холод. Аверин почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Он съежился, сполз на землю и, с трудом подняв руки, сжал плечи. И услышал грохот. Он понял, что стучат его зубы. А сердце колотится так, будто сейчас выпрыгнет из груди.

– Что с тобой? Гера!

Перед ним возникло перепуганное лицо брата.

– Кузя… – прошептал он и почувствовал привкус соли на губах. Провел по ним рукой и увидел на пальцах кровь.

– Гера! – Василь принялся его трясти и, оттащив от стены, уложил на траву.

По небу плыли огромные белые облака. Холод начал понемногу отступать.

– Анонимус! – закричал брат.

– Не надо звать… – тихо проговорил Аверин, – я сам. Мне уже лучше.

Он сел и вытер губы, они продолжали кровоточить. Кончики пальцев саднило, как будто он скреб ими камень. А внутри будто разрасталась огромная дыра. Казалось, она вот-вот поглотит его.

А потом пришла боль. Сердце сжалось, он закашлялся и схватился за грудь. Холод сменился жаром, горело все: глаза, лицо, щеки. Он сжимал голову руками, раскачивался и хрипел, чувствуя, как его рот все больше наполняется кровью. Когда он понял, что сейчас захлебнется, выплюнул соленый колючий ком боли на траву. Поднял голову, на него смотрели две пары глаз. Человек и див. И ни один из них не решался притронуться к нему.

– Я же сказал – все в порядке. – Он попытался растянуть губы в улыбке, но вышло что-то другое. Потому что на лице брата отразился ужас, а в глазах фамильяра мелькнуло нечто, похожее на жалость.

– А теперь прошу. Я хочу остаться один. Не волнуйтесь, я погуляю.

Василь вопросительно посмотрел на Анонимуса. Тот кивнул.

– Я пойду на аллею, – сказал Аверин диву. – А ты принеси мне туда бутылку коньяка или водки. Мне очень холодно.

– Сию минуту, хозяин, – ответил див и исчез. Василь протянул руку, помогая подняться.

– Я провожу тебя. И уйду домой, честно.

Теперь он гулял один, вспоминая прошлое, отца, Академию. Пил прямо из горла, губы жгло, но это было даже приятно: он хоть что-то начал чувствовать.

Не чувствовать было лучше. Но нельзя бесконечно прятаться от боли.

Он подошел к фонтану, намочил в нем голову. И увидел в кустах горящие глаза Сары. Приблизился и опустился перед ней на корточки.

– Тоже скучаешь по ним, да? Я знаю, скучаешь.

Лиса ткнулась ему в ладонь мокрым носом.

Он поднялся, снова отхлебнул. И ноги сами понесли его к склепу. Оказавшись возле него, он осторожно потянул дверь. Часто ли кто-то входит сюда? Сам он в последний раз был внутри еще в детстве. Но никакой затхлости в склепе не ощущалось, пахло травами и ладаном. Значит, Анонимус убирает здесь, проветривает и зажигает лампадки. А может, и Василь.

Аверин нашел на полке спички и зажег одну из лампад. Мерцающий огонек осветил каменные своды.

Как вышло, что он всю жизнь прожил один? Почему ему никогда никто не был нужен? Или он боялся привязаться к кому-то?

Он подошел к двум урнам, стоящим в нишах. В одной из них – прах матери. А вторая? Она пуста? Или прах матери разделили пополам?

Он коснулся рукой стены. И снова его пронзил холод. Или это боль одиночества? Страшная, разрушающая все пустота?

Он прислонился лбом к ледяной стене.

– Кузя, – проговорил он, – не знаю, слышишь ли ты меня. Но если вдруг слышишь, спасибо тебе. За все.

Он вышел на улицу, закрыл дверь и сел на траву, прижавшись спиной к ледяной стене. И начал вспоминать самый счастливый, свой последний год.

Так его и застал Анонимус. Уже стемнело.

– Пора возвращаться, хозяин, – див протянул одеяло, – уже холодает.

– Я… согрелся… – улыбнулся Аверин. Витать в воспоминаниях было так хорошо.

– Это обманчивое тепло. – Анонимус все же накинул одеяло ему на плечи.

– Спасибо… Скажи, ты тоже думаешь, что у меня просто ломка колдуна?

– Я не могу знать про человека, – задумчиво сказал див. – У меня было много хозяев, но когда умер Аркадий Филиппович…

– Знаешь… теперь я понимаю, почему ты ходишь сюда. Мне кажется, я даже немного чувствую его… как будто он просто где-то очень, очень далеко.

Анонимус молчал, словно к чему-то прислушиваясь. А потом спросил:

– Скажите, вы уверены, что Кузя погиб? Когда див уходит в Пустошь, связь тоже рвется.

– Анонимус… – Аверин посмотрел укоризненно, – не нужно тешить меня ложными надеждами. Они вышли в один коридор. Перед этим Императорский див собирался его сожрать. Шансов убежать не было никаких.

– Я понял. Простите, я был бестактен.

– Понимаешь, если я поселю в своем сердце ложную надежду, я не найду покоя. А так… возможно, когда-нибудь я смогу это пережить. И… у меня все закончилось, – он потряс пустой бутылкой, – принесешь еще?

– Позвольте, я отведу вас в комнату и подам крепкий грог. А завтра вы снова вернетесь сюда? – предложил Анонимус.

– Хорошо, – он протянул диву руку, – помоги мне встать. И грог. Сделай его побольше, я не хочу спать сегодня.

Эпилог