Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг — Виктор Фламмер (Дашкевич)

Трещин было много. Но ни одна из них и не думала становиться шире. Кузя поковырял когтем самую многообещающую – бесполезно. Ему приходилось бывать под обвалами в ледяных горах, но в прошлые разы он хотя бы знал, в какую сторону копать.

Теперь же масса льда оказалась настолько огромной, что невозможно было определить, где верх, а где низ.

Еще один мощный удар сотряс ледяной панцирь, облепивший Кузю со всех сторон. Трещины расширились, но ледяная корка сильнее сжалась вокруг тела.

Ладно. Это мы тоже умеем. Див в два раза уменьшил свой размер и оказался в тесной ледяной пещере. Его материальное тело уже исчезло, осталась только истинная форма демонического кота. Но, по крайней мере, он больше не соприкасался всей поверхностью тела со льдом, высасывающим из него силу. Теперь можно подумать, что делать дальше.

Еще один удар. Пол и потолок его пещеры затрещали одновременно. Кузя знал, что это Императорский див, тоже попавший в ледяную ловушку, отчаянно пытается освободиться. Но понять, с какой стороны он бьет, было невозможно. А жаль. Императорский див намного сильнее, а значит, провалился глубже.

Кузя прислушался.

И ощутил, что поблизости появился кто-то еще. И этот кто-то двигался.

Кузя чуть не подпрыгнул от радости. Двигается – значит находится на поверхности. И по движению можно определить, где она, эта поверхность. Кузя затаился. Дергаться и привлекать внимание не стоит. Раз незнакомый див ощущается через фон силы Императорского, значит он тоже очень силен. И может выцарапать Кузю из-подо льда, чтобы сожрать. Чего греха таить, Кузя и сам так делал. Однако див снаружи не обратил на него внимания. Что неудивительно: на фоне огромной силы Императорского дива он просто не заметил такую мелочь. Удивительно было другое. Див-пришелец говорил с другим пленником этой ледяной горы.

Кузя сосредоточился. Пришелец был силен. Его вибрации сотрясали лед почти так же сильно, как попытки Императорского дива выбраться. Поэтому подслушать разговор труда не составило.

– Вот это добыча. Людишки наконец одумались и вышвырнули тебя?

– Кто ты такой? – Несмотря на плачевное положение, Императорский див был спокоен. С другой стороны, а почему бы и нет? Его точно не достанут и не сожрут. Второй див слабее, это очевидно.

– Твоя погибель. И я пришел за тобой. Жалкая подделка! – прогудел в голове Кузи голос незнакомого дива.

– Спускайся, погибель, я жду. Или боишься подделки?

Лед снова содрогнулся. Но Кузя почувствовал, откуда идет удар. Пришелец, разозлившись, ударил по льду. Отлично! Теперь понятно, где поверхность. Императорский див молодец, наверняка дразнит пришельца с той же целью. Однако… как из коридора они попали в ловушку? Кто их поймал? Откуда вообще в Пустоши ловушки?

– Ты подохнешь здесь. – Голос дива оглушал. – Тысячу лет! Десять тысяч лет ты будешь медленно подыхать во льду, пока он не высосет из тебя все силы! А я буду приходить каждые сто лет и смеяться!

– Это будет самое скучное, что произойдет со мной за сто лет. – Даже через ментальную связь Кузя ощутил усмешку Императорского дива.

– Посмотрим, что ты скажешь в следующий раз!

Лед еще раз содрогнулся, и все стихло.

Кузя прислушался. Больше чужого дива он не ощущал.

– Что это был за дебил? – спросил он.

Некоторое время стояла тишина, потом в его голове взорвалась ментальная связь.

– Ты жив?!

– Полегче, – Кузя потер затылок, – так и убить недолго. Конечно, жив. Спасибо этому льду, что ты не сожрал меня сразу по прибытии в родные края. Так кто это? Он тебя знает.

Раздался смех, и лед слегка завибрировал.

– Меня многие знают. Испокон веков люди считали меня самой Смертью.

Новая ударная волна прошла по льду. Трещины расширились. Кузя наблюдал за ними очень внимательно.

– Не надо так делать, – заметил он, – чем больше ты используешь силы, тем глубже погружаешься в лед. Таково его свойство. Я знаю, потому что часто прятался в ледяных горах. Там главное не попасть под обвал или в ледяную яму. Мы попали и туда, и туда. И это ловушка, не случайность.

– Ты пытаешься меня спасти?

Кузя задумался. Зачем он предупредил?

– Мой хозяин хотел дружить с тобой. Ты ему нравился. Наверное, ты не плохой.

Императорский див не отвечал. Видимо, о чем-то думал. Впрочем, пусть думает. Он умный, может, придумает способ выбраться.

Кузя попробовал копать. Лед поддавался, но не особенно, и сразу таял под горячими лапами, а вода сильно ослабляла. Но Кузя все равно копал. Может, хватит сил выбраться.

Императорский див нарушил молчание:

– Твой хозяин правда хотел служить мне? Он не готовил западню?

– Нет! Мы все хотели тебя поддержать. И я, и Виктор Геннадьевич. И Гермес Аркадьевич даже согласился. Но ты зря так с Анастасией. Она не предавала тебя. И не причинила бы вреда!

– Причинила. Но это уже не важно. Ты много говоришь о дружбе. Но разве дружба между дивами возможна? Или между дивами и людьми? Скажи мне.

– Ну… – Кузя очень обрадовался, что Императорский див хочет узнать побольше, – дружба – это когда у вас общие идеи, цели, интерес. А силы могут быть не равны. Это вообще не важно. Вот как я дружу и с Дракулой, а он третий класс, и с Владимиром, которому я на один зуб. А Гермес Аркадьевич вообще мой хозяин, но я ему как сын.

– Как вышло, что за какой-то десяток лет ты научился понимать людей лучше, чем я?

Кузя смутился. Искренне ли говорит Императорский див? Он хочет понять? Или снова играет?

– Не знаю, – ответил он. – Мне, наверное, просто везет с хозяевами.

И тут лед дрогнул. Трещины превратились в огромные щели, осколки посыпались на голову, раздался жуткий треск.

– Ударь, – приказал Императорский див. – Я должен знать, где ты находишься.

– Я же говорил, что этого делать нельзя.

– Ударь! Я помогу тебе.

– Ага, – ответил Кузя и ударил в самую широкую из трещин. И ощутил, как под ним проседает подтаявший лед.

Но после его удара тут же последовал второй, очень сильный. Все смешалось. Глыбы льда пришли в движение, казалось, они сейчас сомнут, разорвут в клочья, но спустя пару мгновений все закончилось, и Кузя увидел среди осколков льда черную глубину беззвездного неба. Отчаянно работая когтями, сминая в липкую жижу ледяную крошку, он выбрался наружу из образовавшейся дыры и, почувствовав под лапами прочный наст, не выдержал и заурчал. Как будто снова вернулся в добрый человеческий мир.

– Выбрался? – спросил его Императорский див.

– Ага. Слушай, я знаю, что из-за этого удара ты еще сильнее застрял, но не волнуйся, я вытащу тебя отсюда. Только придумаю как.

– Друзья?

Кузя словно бы воочию увидел улыбку человеческой формы Императорского дива. Что она скрывает, искренность или сарказм?

– Ага, – с показным энтузиазмом воскликнул он, – как ты быстро все понял! Слушай, я знаю такую штуку, прорыв. Я буду искать, где вызывают хоть кого-то первого класса. Где-то должны вызывать. Я там всех прогоню и пройду. И найду способ связаться с хозяином. Гермес Аркадьевич придумает, как тебя вытащить. Он такой умный, ты даже не представляешь.

– Не нужно прорыва. Есть способ проще. Я сейчас тебе расскажу, что нужно сделать. Если сразу не получится, просто приходи сюда. Хотя бы поговорить.

Демон из ПустошиКолдун Российской империи

Часть перваяУченица ведьмы

Глава 1

Виктор осторожно постучал в дверь. Ее открыла Маргарита.

– Ой, как хорошо, что вы пришли! – обрадовалась она. – Проходите скорее. Вам сварить кофе? Сливки сегодня привезли, свежайшие!

– Конечно, разве можно отказаться. Как он?

Виктор зашел в прихожую и разулся.

– На веранде сидит, как всегда. И смотрит. То в телевизор смотрит, то в небо. Но с утра работал, да, в кабинете сидел. И смотрел на бумаги. В обед уже треть бутылки приговорил, а съел – хорошо, если две ложки. Водкой, окаянной, одной и питается!

– Так что ж вы не следите, Маргарита?

– Кто не следит? Я? Тогда он бы вообще не ел. А то знаете как: когда трезвый, Гермес Аркадьевич улыбается и говорит, что наелся. А как выпьет – молчит как сыч и мимо смотрит. Жуть берет.

Она вздохнула.

Сегодня Виктор специально ушел с работы пораньше, чтобы зайти в дом на Петроградке. После шести вечера появляться здесь было бессмысленно, особенно по делам. Предупреждать о своем визите тоже не следовало. Если удавалось застать друга трезвым, он отказывался принимать. Первое время после случившегося Виктор действительно старался его не беспокоить, но потом узнал, что так только хуже. Полтора месяца назад в участок заявился Владимир. Гермес когда-то разрешил диву посещать свой дом в любое время, и, пользуясь этим приглашением, Владимир проник в дом через чердачное окно. Выслушав его рассказ, Виктор понял, что надо действовать, и решительно.

Как оказалось, Гермес давно отправил Маргариту в отпуск. Вернувшись домой от брата, экономку он обратно не вызвал и жил в пустом доме затворником. Пил беспробудно, вокруг царили грязь и разруха. Владимир лично видел, как колдун, толком даже не одетый, небритый и непричесанный, закусывал водку соленым огурцом, выловленным рукой прямо из банки, стоявшей тут же, на столе в гостиной. Виктор устроил небольшое совещание, а после с Владимиром и Мончинским они прогнали от дома всех газетчиков, выслеживающих «героя, победившего самого коварного и могущественного демона», и вернули Маргариту.

С ее появлением кое-что начало налаживаться. По крайней мере, в доме снова был порядок и появилась горячая еда.

Но стало ли Гермесу лучше? Виктор сомневался. Он не разбирался во всей этой метафизике и не очень понимал, как долго длится «ломка колдуна». То, что он видел, здорово напоминало обычные человеческие страдания при потере близких…

– А что вы хотели? – напомнила о себе Маргарита. – Сына человек потерял. И полюбовницу свою, хоть и не женаты они были. Еще хорошо держится, я вам скажу. У нас в деревне сосед был, так у него сынишка утоп, а вскоре жена руки на себя наложила. А сосед пил-пил себе запойно, а потом раз – и пальнул в голову. В сарае и нашли. Прости, Господи, его душу грешную.

– Так, прекратите, Маргарита! – Виктор трижды сплюнул через плечо. – Гермес Аркадьевич сильный человек, волевой. Справится.

– Камыш гнется, Виктор Геннадьевич, сосна ломится. Но я вот ездила в скит, свечку ставила.

– У меня есть кое-что получше свечки. – Виктор улыбнулся и похлопал по портфелю.

– Ох, вашими бы устами, – снова вздохнула экономка. – Вы идите на веранду, я принесу кофе. Гермес Аркадьевич недавно туда ушел. Поди, еще в твердом разуме.

Виктор вышел на веранду. Друг сидел в кресле, рядом на столе стояли графин с водкой и стопка. В графине было чуть больше половины. Виктор прошел к столу и сел на соседнее кресло.

– А… это вы, – чуть растянул губы в улыбке Гермес. – Рад вас видеть. Хотите? – Он кивнул на графин.

– Нет, спасибо, мне сейчас Маргарита кофе принесет. Со свежайшими сливками.

– А… молодец, Маргарита. Не знаю, что бы без нее делал. Помер, наверное. – Голос у Гермеса звучал тихо и хрипло. Выглядел он ужасно. Впалые щеки, красные опухшие глаза, многодневная щетина. Одежда висела мешком на исхудавшем теле. Гермес протянул слегка дрожащую руку и взялся за графин. Виктор сглотнул.

– Гермес… а может, вам не стоит? – Он положил свою ладонь поверх его сухой горячей руки.

Горькая усмешка разрезала губы товарища. Он отдернул руку и повернул лицо к другу, глядя ему прямо в глаза.

– Вы мне морали пришли читать? – С внезапной злостью он хлопнул по столу. – Я же просил вас этого не делать. Хотите поддержать меня? Так выпейте со мной. Нет – тогда не утруждайте себя и уходите.

Виктор молча выслушал эту тираду. Чего греха таить, несколько раз он пробовал пить вместе с другом. Но Гермес, как будто получив одобрение, напивался до полностью невменяемого состояния, и стоило немалых сил потом его утихомирить, чтобы не навредил ни себе, ни окружающим.

– Нет, – твердо проговорил Виктор. – Пить я не буду и уходить тоже.

Появилась Маргарита. Поставила кофе, булочки и бутерброды с вареной колбасой.

– Я вам закуску принесла, Гермес Аркадьевич, – громко сказала она и, наклонившись, шепнула в ухо Виктору: – Хоть так, может, съест. Уж проследите.

– Спасибо, Маргарита, – кивнул Гермес.

– Вот, – сказал Виктор, – закусите хотя бы.

– Да. Хорошо, вы правы. – Аверин налил водки, выпил залпом и откусил небольшой кусочек бутерброда. Остальное положил на тарелку.

Нет, так дело не пойдет. Сейчас он напьется, и разговора точно не выйдет.

Виктор глотнул кофе и откашлялся:

– Я ведь не просто так пришел.

– Да, я уже понял, – усмехнулся Гермес. – Будете опять пытаться меня утешать. Говорить о моей нужности. О том, как важно вернуться к делам… Но я вернулся. Я работаю! Вы думаете, становится хоть немного легче? Так вот, чтобы вы все знали, – выкрикнул он, обращаясь в пространство, – нет, не становится!

Он снова повернулся к Виктору:

– Вы, например, телевизор смотрите?

– Ну… иногда.

– Именно. «Иногда». Три месяца прошло, Виктор, три месяца! Я, думаете, слепой и глухой? И если тут безвылазно сижу, то ничего не знаю? Маргарита постоянно на цены жалуется. Вот, – он ткнул пальцем в графин, – два рубля уже стоит, два рубля, понимаете? А что будет дальше? У Василя на заводе вчера забастовка рабочих была. Им что делать? Им детей кормить надо. А у него две линии встали, Финляндия и Норвегия контракты разорвали. Куда ему рабочих девать? На улицу? Мы в трех шагах от войны с Соединенным Королевством! Три месяца! Всего! И все валится к чертям. А что будет дальше?

Он поднял руки и, замерев, уставился на них.

– А все это натворил я! Я! Вот этими руками! Погрузил страну в хаос! И какой, какой ценой! А они, – он указал куда-то за забор, – считают меня героем.

Виктор вздохнул. Это хорошо, что Гермес кричит и занимается самобичеванием. Значит, с ним можно говорить. Хуже, когда он молчит. Виктор не сомневался, что когда-нибудь друг справится, но насколько он успеет продвинуться на пути саморазрушения? Именно поэтому Виктор приходил раз за разом и пытался вернуть Гермеса хотя бы к работе. Он был уверен, что постепенно сможет вернуть его и к жизни.

– Я не разбираюсь ни в политике, ни в экономике. Но, думаю, что где-то там есть люди, которые рано или поздно все сделают правильно. Вы правы, жить стало хуже. Мы даже отменили ежегодную семейную поездку на море в этом году. И преступлений стало больше. А это как раз то, что я умею и должен делать. Волну преступности необходимо остановить. И мне нужна ваша помощь, понимаете? Я не морали вам читать пришел. Я принес вам дело, которое, возможно, вас заинтересует.

– А… – На лице Гермеса появилась грустная улыбка. – Так бы сразу и сказали, что помощь нужна. Давайте, что там у вас.

– Понимаете… тут штука в том, что не «у нас». Потерпевшая, если ее можно так назвать, живет в районе Обводного канала. Или жила… это очень странная история.

– Поэтому вы пришли ко мне… думали меня заинтересовать.

– Да погодите вы. Послушайте. Я не могу взяться за это дело, я говорил уже, у нас завал. Но и оставить не могу. Речь идет о ребенке.

– Я слушаю, да, – слегка рассеянно проговорил Гермес и снова потянулся к бутылке.

– Потерпите буквально пять минут. А потом я выпью с вами, хорошо?

– Ладно, – согласился Гермес и убрал руку.

– Так вот. Пять дней назад в участок пришла девочка. Лет девяти-десяти. Принял ее Паша Крысин. У девочки украли собачку.

– Собачку? – Гермес посмотрел с недоумением. – Вы пришли ко мне, чтобы я поискал собачку с Обводного канала?..

– Хм… не совсем. Вот, Паша записал. – Виктор достал из портфеля тонкую папку и открыл ее. Там лежал мелко исписанный лист.

– В общем, так. Со слов девочки вышло вот что. Собачку, белого шпица с черным ухом, это важно, ей подарили на день рождения. Девочка, ее зовут Алена Чернышева, очень любила пса, но потом случилась беда. Вся семья заболела и попала в больницу. Собачку отдали тете, на время. Потом Алена выздоровела, и тетя забрала ее из больницы, а родители остались лечиться. Тетя отвезла девочку за город. Там же была и собачка. Но через некоторое время пес пропал, тетя сказала, что он убежал. В день, когда Алена пришла в участок, тетя повезла племянницу в город. Там Алена увидела, как другая девочка гуляет с ее собачкой. И сразу ее узнала, по черному уху. Просила тетю догнать незнакомую девочку и отобрать собачку, но тетя посадила ее в машину. Потом они остановились у магазина, девочка сумела выбраться, побежала в полицейский участок и рассказала эту историю. Вскоре за ней пришла тетя и забрала.

– И все? – Гермес по-прежнему смотрел на Виктора с недоумением. – И что ж в этой истории странного? Даже если тетка избавилась от собачки, что я могу сделать? С этим должны разбираться родители, когда выйдут из больницы.

– А странное только начинается, – подмигнул Виктор. Очень хорошо, что удалось Гермеса хотя бы озадачить. Значит, получится и заинтересовать. – Алена подтвердила, что за ней пришла тетя, и Паша ее отпустил. Но что-то не давало ему покоя. Он даже стул дал Коржику понюхать, на котором девочка сидела, вдруг искать придется. Да и тетя вела себя странно. Помучившись пару дней, он решил заехать домой к Алене, в участке она назвала адрес. И что бы вы думали? – Виктор сделал эффектную паузу. – Родители оказались дома, а вовсе не в больнице. Вот только Алену похоронили две недели назад.

– Похоронили?

– Да. Умерла девочка. Паша даже фотографии посмотрел – точно, она, никакого сомнения.

– А собачка? Была она у этой Алены? – В глазах товарища мелькнул огонек интереса, и Виктор мысленно себе поаплодировал.

– Да, была. Тут и фото собачки есть. – Он похлопал по папке. – Но и это еще не все. Паша сходил к тете, сестре матери. И это оказалась та же женщина, которая приходила за девочкой в участок. Вот только никакой девочки в тот день она в глаза не видела, общалась с семьей Чернышевых редко, была только на похоронах, и то недолго. Удивилась сильно.

Гермес почесал щетинистый подбородок:

– Хм. Если бы в участок приходил див под личиной, Коржик бы это понял. Да и кого тогда похоронили? Другая девочка и другая женщина под чародейскими личинами? Но зачем устраивать представление в участке?

Виктор пожал плечами:

– Вот это-то и непонятно. Собачка, кстати, пропала. И настоящая тетя утверждает, что ее украли, пока семья была в больнице.

– А, выходит, про больницу – правда?

– Да. Семья попала в Боткинскую с кишечным гриппом. Родители быстро оправились, а вот девочке стало хуже, и ее перевели в интенсивную терапию. А через сутки она скончалась.

– И вот теперь Павел Крысин пришел к безутешным родителям и сообщил им, что их умершая дочь приходила в участок? – усмехнулся Гермес. – Представляю их состояние… – Он потянулся за графином. – Ну что ж, я выслушал. Теперь вы обещали выпить со мной. Только второй стопки нет.

– Ничего, – слегка приуныв, сказал Виктор и пошел в дом.

– Ну что, съел он что-нибудь? – сразу же спросила Маргарита.

– Почти нет, – вздохнул Виктор и добавил: – Дайте стопку, пожалуйста.

– Ну вот, – поджала губы Маргарита, – начинается…

– Я обещал, извините, – пожал плечами Виктор. – Я постараюсь присмотреть за ним.

– Да уж, постарайтесь. – Маргарита сходила на кухню и вынесла ему стопку. Виктор взял ее и вернулся на веранду. И замер в дверях. Гермес, жуя бутерброд, сосредоточенно читал показания девочки Алены. Виктор поставил стопку на стол и улыбнулся. Сработало?

Утром Аверин не сразу понял, что за странный звук его преследует. Лишь через некоторое время узнал его – это будильник. Надо же, он забыл, как звучит привычный прежде звонок. Колдун тяжело поднялся с кровати и побрел в ванную. Нужно привести себя в порядок перед визитом к родителям девочки. В записях числилось, что мама Алены работает учительницей английского и немецкого языков в гимназии. А сейчас август. Значит, есть шанс, что женщину можно застать дома. Телефона в деле указано не было.

Аверин посмотрел на свое отражение. С таким лицом лучше не соваться в приличный дом: даже в парадную не пустят. Или хозяйка захлопнет дверь прежде, чем он успеет представиться.

Он тщательно вымылся и побрился, расчесал сильно отросшие волосы и снова посмотрелся в зеркало. Стало несколько лучше. Но мешки под глазами и словно опухший кончик носа в красных прожилках все равно придавали весьма затрапезный вид.

И еще наверняка перегар. После рюмки с Виктором, выпитой накануне, он больше не пил, но запах наверняка чувствуется до сих пор. Ничего, эту проблему помогут решить мятные конфеты. Он надел халат и вышел из ванной. И тут же услышал скрежет ключа в замочной скважине – пришла Маргарита.

– О, Гермес Аркадьевич! – немного удивленно, но радостно воскликнула она. – Вы уже встали?

– Да. Мне нужно кое-куда съездить по делам. Сделай мне по-быстрому яичницу и кофе, пожалуйста. И принеси в кабинет.

– Сию минуту!

Маргарита скрылась на кухне.

А он прошел в кабинет, уселся в кресло и снова открыл папку.

Информации было крайне мало. Однако Павел успел проделать неплохую работу. Аверин запланировал, что после родителей посетит тетку. Она могла лгать. Впрочем, родители тоже. Но куда они дели девочку? И зачем? Еще надо обязательно наведаться в больницу и узнать поточнее, когда Алена там лежала, от чего ее лечили и, главное, что именно стало причиной смерти. Он сделал себе отметки.

История выглядела донельзя странной.

Может ли ребенок, который приходил в участок, быть под чародейской личиной? Маловероятно. Ведь девочка рассказывала о том, что могла знать только настоящая Алена. Вряд ли кто-то заставил другую девочку выучить дурацкую историю про собачку и пойти ее рассказывать в полицейский участок. Значит, Алена жива?

Аверин набрал номер участка и попросил дежурного:

– Переведи меня на Фетисова. Скажи, что с ним хочет поговорить граф Аверин.

Фетисов взял трубку быстро:

– Гермес Аркадьевич! Как я рад вас слышать! Как ваше здоровье?

– Спасибо, нормально. Я по делу. Не могли бы вы мне одолжить Коржика на сегодня? Он свободен?

– Коржик? Да, конечно, конечно одолжу. Вы когда подъедете? Я все подготовлю.

Аверин посмотрел на часы:

– Минут через сорок.

– Хорошо. Жду вас.

Зашла Маргарита с подносом, расставила еду. Поблагодарив ее, он, запивая завтрак горячим кофе, снова углубился в чтение. Нельзя было ничего пропустить.

Забрав Коржика, Аверин не стал задерживаться в участке, даже не зашел поздороваться к Виктору. Придется разговаривать, а этого делать совершенно не хотелось. Да и мама Алены могла уйти куда-нибудь по делам.

– Ну что. – Он присел на корточки возле машины и погладил собаку по голове. Внутри что-то екнуло, но Аверин заставил себя не думать. Не думать ни о чем, кроме девочки.

– Несколько дней назад сюда приходила девочка, – сказал он диву. – Тебе давали нюхать стул, на котором она сидела. Ты помнишь ее?

Коржик наклонил лохматую голову и негромко гавкнул.

– Отлично. Мы сейчас поедем к ней домой. Сможешь узнать, правда ли это ее дом?

– Гав, – снова сказал див.

– Тогда поехали.

Аверин открыл заднюю дверь, и пес заскочил в машину, тут же устроившись на сиденье.

Позвонив, Аверин сразу услышал быстрые шаги, дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой.

– Кто вы? – сильно осипшим голосом спросила женщина, выглянувшая в щель. Но, увидев Коржика, тут же убрала цепочку.

– А, вы из полиции. – Она распахнула дверь и шмыгнула носом. Глаза ее опухли от слез. Судя по осунувшемуся лицу, она давно не спала. Вид ее напомнил Аверину собственное отражение в зеркале. Только пахло от женщины не алкоголем, а успокоительными каплями.

Он шагнул за порог, решив не обманывать:

– Я не из полиции. Я граф Аверин, частный сыщик. А вот Коржик – полицейский пес.

Он улыбнулся насколько мог ободряюще:

– Но, думаю, вы понимаете, зачем мы пришли. Это по поводу…

– Алены, да? Граф Аверин… поверить не могу. Это правда вы? Вы найдете ее? Найдете? Она же жива? – Из глаз женщины потекли слезы.

– Это нам и предстоит узнать, – осторожно произнес он. – Вы не против, если Коржик осмотрит квартиру? И нужны личные вещи Алены.

– Да-да… конечно. – Женщина вытерла лицо. – Я все принесу. Но вы… мы… мы, наверное, не сможем вам заплатить… достаточно. Мы не очень богаты. И столько денег ушло на…

Она снова расплакалась.

– Не нужно денег. Я сам недавно потерял близкого… человека. И понимаю вас. Давайте разберемся в этой странной истории.

– Конечно, проходите. Можно я позвоню мужу? Он отпросится с работы, приедет. Вам ведь и с ним поговорить нужно будет, да? Он в таком шоке был, когда тот молодой полицейский пришел и рассказал, что видел Алену… Она ведь жива, да?

– Позвоните, это хорошая идея, – перебил ее Аверин. Вопросы начинали идти по кругу. Он скомандовал псу:

– Коржик, осмотри дом.

Див вильнул хвостом и скрылся в одной из комнат.

– Можно я тоже все осмотрю? – спросил Аверин.

– Да. – Женщина встала и пошла к телефону. Аверин прошел по дому вслед за Коржиком. Комнат было три. Гостиная, спальня родителей и комната самой Алены. Да, жили Чернышевы небогато.

– Ну что? Она? – спросил он у Коржика в спальне девочки.

Пес коротко гавкнул, подтверждая. М-да… ошибиться див не мог. Похоже, девочка жива. Но пока обнадеживать родителей не стоит.

Он вернулся в гостиную. Мама Алены уже ждала его.

– Чаю? – спросила она.

– Если можно, кофе, – попросил Аверин. Действие мятной конфеты скоро закончится, а кофе неплохо маскирует перегар.

Женщина вышла на кухню и через пару минут вернулась с чашкой.

– Растворимый. Это ничего?

– Подойдет, – улыбнулся Аверин и кивнул на фото на телевизоре: – Это Алена, так?

– Да. Тут еще одно фото было, но тот полицейский его забрал.

– Я видел в деле. Но там Алена младше.

Женщина кивнула:

– На том фото она во второй класс пошла. Что мне вам рассказать? Вы только найдите ее! Или…

– Или? – Он посмотрел на нее вопросительно.

– Или того, кто так жестоко глумится над нашим горем!

– Конечно. Обещаю вам. Расскажите про вашу сестру. Как близко вы с ней общаетесь? Ладите ли?

– Не очень, – вздохнула женщина. – И общаемся, и ладим не очень. Она так и не простила мне мезальянса.

– Мезальянса?

– Мы, Ланские, одна из ветвей пусть обедневшего, но древнего дворянского рода. А я вышла замуж за Дмитрия. Он не дворянин. И даже не богач. Он телемастер, хороший телемастер! Сейчас сказал вот начальнику, что на вызов поехал… – зачем-то добавила она.

– Понятно, – задумчиво проговорил Аверин. – А сама ваша сестра? Замужем?

Женщина покачала головой:

– Нет. Так и не нашла никого достойного. Детей нет. И нас решила дочки лишить…

– Лишить дочки? Вы ее подозреваете? Думаете, она лжет и была с Аленой в участке?

– Нет… то есть я не знаю, правда. Все это так странно. Мы же похоронили Алену… – Она опять начала всхлипывать.

– Вы говорили о своих подозрениях в адрес сестры, – напомнил он.

– Ах нет, что вы, какие подозрения. Просто у Алены колдовская сила. И Лида требовала, чтобы мы отдали девочку в скит. Настаивала просто. Вы понимаете? Отдать ребенка в монашки! Это же чудовищно! Выросла, сама бы решила, правильно? Но Лида как с цепи сорвалась. Считала, что учиться надо с детства, иначе Алена карьеры в ските не сделает. Какое ей вообще дело до карьеры нашей дочери?!

Тут Аверин не нашел, что возразить. Да, колдун должен учиться с детства. Но, с другой стороны, бабушка успела схоронить мужа, вырастить сына и двух внуков, и это не помешало ей сделать отличную карьеру. Девочек из благородных семейств, обладающих колдовской силой, постригали в монахини, но последнее время это происходило все реже и реже. И Аверин был рад, что Василь не поступил так с Верой, хотя наверняка бабушка настаивала.

Интересно. Могла ли тетка инсценировать смерть девочки и отправить ее в скит?

«Увезла за город»… Но зачем привезла обратно?

Раздался звонок в дверь.

– Это Дима! – Женщина вскочила и побежала открывать.

Аверин встал. Через минуту в гостиную вошел молодой симпатичный мужчина. Он протянул руку:

– Мое почтение, ваше сиятельство. Видеть вас в нашем доме – большая честь. Я Дмитрий Чернышев, отец Алены.

– Очень приятно, – пожал ему руку Аверин и снова сел. – Мы тут говорили о вашей свояченице.

– Да! Вы тоже думаете, это она? Я не знаю как, но уверен, это она выкрала нашу дочь!

Аверин поднял ладонь, прося его успокоиться. Он раздумывал, как потактичнее спросить о самом важном и не вызвать всплеска криков и слез. Дождавшись тишины, он как мог спокойно проговорил:

– Мне придется задать несколько неприятных вопросов. Я хочу поговорить о похоронах.

Мама Алены немедленно залилась слезами.

– Мы… пытались забыть об этом, – тихо произнес отец.

– Простите, но придется вспомнить. Вы видели девочку в гробу?

Он специально старался не называть Алену по имени.

– Да, – кивнул мужчина. – Это, без сомнений, была она.

– А вы прикасались к ней? Она была… холодной?

Женщина подняла заплаканные глаза:

– Да… холодной, моя девочка… холодной и окоченевшей. Ручки… не разгибались… я ей колечко ее… хотела… – Она заплакала навзрыд.

«Хм».

– На какой день смерти проходили похороны?

– Как и положено, на третий, – сказал отец.

Обычно трупное окоченение на третий день проходило, по крайней мере, у детей. Потому что у них еще не сильно развита мускулатура. Но, возможно, тело держали в мощном холодильнике.

– Вам сразу выдали тело в больнице?

– Нет. Мы забрали ее… почти перед похоронами. Мы заплатили чародейке, чтобы она… ну, хорошо выглядела. Там, в больнице и заплатили. Очень недорого она взяла. А у нас… ну, вы понимаете…

Аверин понимал. И еще раз убедился, что надо наведаться в больницу. Но сначала решить главный вопрос.

– Нужно ваше разрешение на эксгумацию.

– На что? – Оба родителя подняли на него глаза.

– На вскрытие могилы. Чтобы точно узнать, кто там похоронен.

Тетю девочки, Лидию Ланскую, Аверин дома не застал, но дал обнюхать Коржику лестницу и дверь. Див показал, что запаха девочки не чувствует, но проявил беспокойство. К сожалению, что именно взволновало Коржика, Аверин узнать не мог. У дива не было личин, способных к речи. Что ж, придется зайти к тетке вечером или завтра утром – Ланская работала в отделе по делам музеев и охране городских памятников и занимала заметную должность.

И найти способ расспросить Коржика, не делая официального запроса. В свой последний визит Владимир сообщил, что его и Мончинского переводят в столицу. А больше знакомых дивов первого класса у Аверина в Петербурге не осталось. Кроме Анонимуса. Но отвезти Коржика в поместье вряд ли получится. Див не может отсутствовать в участке слишком долго. Вот если бы…

«Не думать» выходило плохо. В каждой его мысли так или иначе присутствовал Кузя. И каждое действие в любом расследовании неминуемо напоминало о потере. Зря Виктор надеялся, что работа поможет переключиться и забыть. Выходило наоборот. Впрочем, какой-то смысл от работы был. Когда он делал что-то полезное, отчаянно терзающее его чувство вины немного отступало.

Вечерами, сидя на веранде и глядя в небо, он бесконечно прокручивал в голове тот день и пытался понять, что мог сделать по-другому. И мог ли. Не ехать к Метельскому, а направиться прямиком во дворец? Сразу, без разговоров, сдаться Владимиру и заставить Кузю остаться с Сергеем? Десятки мелких случайностей привели к катастрофическому результату. Предвидеть их было невозможно. Но от чувства вины это не избавляло. И сколько бы его друзья ни объясняли, что Кузя выбрал лучший вариант, что в любом ином случае был бы бой, пострадали бы и дивы, и ни в чем не повинные люди, это совершенно не успокаивало. Если бы он мог отдать свою жизнь за то, чтобы вернуться и что-то изменить, он сделал бы это не задумываясь.

– Гав, – напомнил о себе Коржик.

– Сейчас поедем. Отвезу тебя обратно. – Аверин открыл машину и запустил пса на заднее сиденье.

Сдав Коржика, он все же заглянул к Виктору. Тот сидел за своим столом и тут же вскочил, чтобы поприветствовать друга.

– Я был у родителей. Коржик подтвердил, что в участок приходила Алена.

– Это отличная новость, – обрадовался Виктор. – Выходит, девочка жива.

– Да, но я пока не стал обнадеживать родителей. Сами понимаете, второй раз потерять дочь… они этого не переживут. Нам нужно найти девочку, желательно живой. Есть одна зацепка: ее тетя хотела отдать племянницу в скит. Но родители были против. Я свяжусь с бабушкой и узнаю, принимают ли скиты ребенка без прямого разрешения родителей.

– Разрешение можно подделать. Но непонятно, зачем такой огород городить. И, главное – как это можно было устроить?

– Я разберусь. И нужно произвести эксгумацию. Подготовлю документы и позвоню. Виктор, почему вы все время улыбаетесь? Это совсем не веселая история.

– Я просто очень рад вас видеть. И вы не правы, история гораздо лучше, чем могла быть. Девочка-то жива.

– Да. Но неизвестно, в чьих руках она находится.

– Думаете, «тетя» не настоящая?

– Кто знает. Близкие родственники подчас совершают чудовищные преступления.

– Да, вы правы. – Улыбка так и не исчезла с лица Виктора. – Так что там с документами и эксгумацией?

– Я договорюсь о дате, а вы подпишете бумаги. Я к вам заеду, или можете заглянуть ко мне завтра после работы. Нужно будет также проверить больницу. Именно в ней живая девочка превратилась в мертвую. И никого не спугнуть.

– Хорошо, я заеду завтра. Надеюсь на приличный ужин.

– Конечно, – кивнул Аверин. – Вы отлично знаете, что Маргарита – мастер своего дела.

Сам он, впрочем, мастерство Маргариты не особенно оценил. Вернувшись домой, он сразу прошел в кабинет, велел принести еду туда и немедленно сел записывать всю полученную информацию. А когда закончил, заметил, что тарелки опустели.

Итак, что имелось. Тетя и скит. Возможно ли, что немолодая уже женщина, отчаявшись завести собственных детей, решила похитить девочку и оставить себе? Загородных домов, если верить Чернышевым, ни у кого в семье не было. Но кто мешал Ланской купить дом, не поставив в известность семью? Надо будет проверить. Но прежде всего провести эксгумацию. Очень важно выяснить, что находится в гробу.

И неплохо бы узнать, что почуял Коржик.

Аверин позвонил Каминскому и договорился о сопровождении эксгумации, взамен обещая показать «нечто интересное». Он очень надеялся, что в могиле найдется что-то, отвечающее этому заявлению. И начал готовить документы.

Когда он вышел из кабинета, Маргарита уже ушла. Ужин она оставила на столе в гостиной, видимо, не хотела беспокоить. Однако графина с водкой среди снеди не оказалось. Маргарита, как могла, продолжала бороться с пьянством.

Аверин заглянул в холодильник, бутылка стояла в дверце. Он хмыкнул, достал ее и открыл. Понюхал. Взял в шкафу стопку и налил.

Он немного выпьет за ужином. Одну стопку.

Сев за стол, он придвинул к себе тарелку. Картофельное пюре и тушеная свинина. Надо же… только сейчас он понял, что уже давно не замечал, что именно ест.

А ел ли он вообще?

Аверин покрутил в руках вилку, поглядывая на стопку. Потом решительно встал, взял ее, отнес на кухню и вылил в раковину. И тут зазвонил телефон. Он прошел в коридор и снял трубку.

– Граф Аверин слушает, – дежурно произнес он.

– Ваше сиятельство, – услышал он голос Анонимуса. – Вам надо немедленно приехать в поместье. Это касается Кузи.

– Что? – не понял Аверин, но сердце на миг замерло, а потом гулко стукнуло так, что зазвенело в ушах.

– Кузя. Я нашел его.

– Где… он… – хрипло, едва слышно произнес Аверин.

– В Пустоши. Но я смог с ним связаться. Точнее – он со мной.

Аверин почувствовал, как трубка дрожит у него в руке.

– Я немедленно выезжаю! Жди меня!

Он бросил трубку на рычаг, кинулся к гардеробной, судорожно хватая с полок одежду. И, уже включая зажигание, подумал: «Хорошо, что я не стал пить».

Как добрался до поместья, он толком не понял. В сердце то загоралась безумная надежда, то снова возникала привычная пустота. Мысли судорожно метались, в голове всплывали обрывки фраз.

«Несколько проектов, над которыми работал ваш отец. Записей по ним не осталось».

«Ваш отец изучал, как открыть постоянный коридор в Пустошь».

«В вашем поместье я обнаружил кое-что очень любопытное».

Анонимус встретил прямо у ворот. Больше никого из семьи видно не было.

– Рассказывай! – выскочив из машины, закричал Аверин. – Как ты с ним связался? Что с ним?

– Аркадий Филиппович… Он создал коридор между нашим миром и Пустошью и запечатал его. Началась война, и было не до исследований. Мы с ним ходили в Пустошь всего три раза.

– Вы были в Пустоши? Погоди… вы вдвоем? – ошарашенно уставился на него Аверин. – Ты хочешь сказать, что в Пустошь проникал… человек?

– Да, хозяин.

– Так. – Аверин провел рукой по лицу, пальцы дрожали. – Немедленно показывай мне этот коридор. И объясни, как тебе удалось связаться с Кузей. Ты уверен, что это он?

– Абсолютно. Да и не мог никто другой со мной связаться.

– Мог. – Сердце опять защемило. – Мог… Если Императорский див сожрал его… Его память… Или нет? – Аверин умоляюще посмотрел на фамильяра.

Тот ответил удивленным взглядом:

– Нет, это же ментальная связь. Я не мог перепутать или не понять уровень силы. И… Кузя нашел меня лишь потому, что я ваш фамильяр и у нас есть связь. Пойдемте. Я покажу и объясню.

Они шагнули в подступающие сумерки.

Глава 2

Аверин не сразу понял, куда ведет его Анонимус. И, лишь увидев среди деревьев темный силуэт семейного склепа, удивленно остановился.

– Подожди… ты же не хочешь сказать, что отец разместил коридор в Пустошь прямо в склепе?

– Это надежное место, – ответил див. – В некотором отдалении от дома, случайно сюда никто не зайдет, особенно дети. Стены защищены заклятиями. Если из открытого коридора вырвется кто-то из обитателей Пустоши – его можно будет изолировать внутри склепа. Аркадий Филиппович планировал усилить стены серебром, но, к сожалению, не успел.

– Этот замогильный холод… – Аверин наморщил лоб. – Я ощущал Пустошь? И мне казалось, что в склепе я чувствую Кузю… – Он резко обернулся к фамильяру: – Какого черта?! Почему ты мне сразу не сказал?

– Простите, хозяин, я не хотел давать ложной надежды. И боялся, что вы сразу откроете коридор и броситесь в Пустошь. Я выжидал, чтобы проверить, и тщательно разбирал память вашего отца. Перебрал книги и письма. И нашел то, что может пригодиться. Я думаю, когда вы находились возле запечатанного коридора, вы послужили чем-то вроде маяка. И Кузя нашел вас. Услышать его вы не могли: люди не восприимчивы к ментальной связи. Но он не забыл вас и сумел отыскать коридор. Я только не понимаю, откуда он о нем узнал.

Аверин похолодел. Кузя не мог знать о коридоре. О нем знал Императорский див. Что это значит? Он использует Кузю, чтобы выбраться? Поэтому не сожрал?

Они подошли к склепу, и Анонимус распахнул дверь.

– Я приходил сюда каждый вечер и звал его. У нас один хозяин, а после того… – Он запнулся. – После того, как вы дали мне свою кровь, наша связь значительно усилилась. Сегодня он отозвался. И я сразу же позвонил вам.

– Значит, он где-то тут, рядом? И… он может услышать меня?

– Я не знаю. Возможно.

– А ты? Ты слышишь его?

– Очень плохо. Но он точно с той стороны коридора.

Аверин зашел внутрь:

– Где этот вход?

– Сейчас покажу.

Они подошли к нише, в которой горели лампадки. Анонимус осторожно переставил их и указал на углубление в стене:

– Это ключ. Здесь надо написать знаки. И тогда коридор будет разблокирован, и можно будет его открыть.

– Что за знаки?

– Ваш отец спрятал секрет на самом видном месте. Ключ, чтобы распечатать коридор, – ваше имя. На греческом.

– Погоди-ка, – пробормотал Аверин. – А чтобы запечатать, выходит, имя Василя?..

– Да, только в имени Вазилиса Аркадьевича допущена ошибка. Оно должно быть написано «Βασίλισσα».

– Погоди, это же женское имя, Василиса, – удивленно сказал Аверин.

– Так и есть, – подтвердил Анонимус, но пояснять ничего не стал. Вместо этого произнес: – Ключ не знает больше никто, и я обязан вас предупредить: это очень опасно.

– Я понял. Покажи мне вход.

Анонимус подошел к пустой и гладкой стене напротив ниши и приложил к ней руку:

– Он здесь. Если вы напишете свое имя – сможете увидеть. – Он убрал руку и отошел в сторону.

Аверин повернулся к нише. Под его пальцами начали одна за одной загораться буквы греческого алфавита. За спиной нарастал леденящий холод. Медленно он повернулся, и его глаза расширились.

На стене синим и красным светом мерцал странный узор. Аверин присмотрелся и понял, что это два переплетающихся алатыря. А звезда в центре имела шестнадцать лучей – восемь синих и восемь красных.

– Этот рисунок… где он?

– В обоих мирах.

Анонимус замолчал, прислушиваясь. А Аверин ощутил, как волосы у него на затылке встали дыбом. И это было очень, очень знакомое чувство.

– Кузя! – позвал он. – Кузя! Ты слышишь меня?

– Он вас чувствует, – тихо проговорил Анонимус. – Он увидел, как с той стороны зажегся знак. И понял, что вы тут.

– Что он говорит? – внезапно севшим голосом спросил Аверин. Надежда в его сердце разгорелась с такой же силой, что и звезда на стене.

– Он просит о помощи. И слышит вас.

Анонимус сжал голову руками:

– Очень тяжело держать связь. Меня затягивает.

– Остановись, – велел Аверин.

Анонимус отшатнулся к стене, врезавшись в нее спиной.

– Он будет ждать у выхода из коридора, – проговорил он.

– Мы можем открыть коридор и выпустить его из Пустоши?

– Не получится. У него больше нет материальной формы.

– Значит, нужна жертва… проклятие! – Аверин сжал кулак. Но тут же его посетила идея: что, если жертвой станет он сам!

– Даже не думайте об этом, – сказал Анонимус, словно прочитав его мысли.

И Аверин понял, что это действительно бессмысленно.

– А если я пойду к нему?

– Пустошь высасывает из человека силу. Обычный человек, вероятно, проживет там меньше минуты. Аркадий Филиппович однажды пробыл пятнадцать минут. И туда нельзя идти без подготовки. Вам нужно как следует поесть и отдохнуть. Потребуется очень много вашей крови, а вы… – Фамильяр оглядел его критическим взглядом.

– Знаю, – отмахнулся Аверин. – Но что есть – с тем и будем работать. Сколько уйдет времени на подготовку?

– Обычно мы готовились двое-трое суток.

– Понятно. Суток хватит?

– Можно попробовать. Но это очень большой риск.

– Значит, рискнем. Пойдем в дом. Времени терять нельзя.

Василю Аверин решил ничего не рассказывать, иначе брат обязательно попытается помешать. Но и врать впрямую не стал – сказал, что хочет поработать вместе с Анонимусом над одним незаконченным отцовским проектом. За ужином он съел все, что ему положили, и, когда наконец ему удалось вырваться в комнату вызовов, вздохнул с облегчением. Фамильяр уже ждал.

– Говори, что нужно делать, – без лишних предисловий перешел к делу Аверин. – Каким образом попасть в коридор?

– Раньше считалось, что в коридор может войти только див, но не человек. Аркадий Филиппович придумал технологию, – начал Анонимус. – Я крепко держал его, а он открывал коридор. Меня тут же затягивало в проход. Так мы оба попадали в Пустошь. В Пустоши я сразу отпускал хозяина, и он очень быстро, пока выход не закрылся, прочерчивал его своей кровью. Кровь удерживает проход минуты две. Потом рисунок необходимо обновлять.

– А там? Что нужно делать, чтобы выжить?

– Главное – теплая одежда. В Пустоши низкие температуры – по замерам его сиятельства, один раз было минус 45 по Цельсию, а второй – минус 56.

– Значит, температура меняется, – заметил Аверин и добавил: – Что еще?

– Связь. Она должна быть очень сильной, поэтому каждый раз перед переходом Аркадий Филиппович давал мне много своей крови. И в Пустоши я должен постоянно получать небольшую дозу крови, иначе и связь, и мое материальное тело очень быстро разрушатся. Его сиятельство использовал восковые капсулы. В Пустоши достать живую кровь возможности нет.

– Я понял, надо сделать капсулы.

Зачарованные капсулы с кровью обычно служили для того, чтобы быстро подлечить дива во время боя или сразу после него, нарисовать какой-нибудь знак, когда колдун ограничен по времени или рядом находится див, способный напасть, если в спешке порезать себя сильнее, чем нужно. Каждый колдун сам изготовлял их, рассчитывая дозу крови, которую они вмещали. Ошибешься с дозой – потеряешь контроль над дивом.

В современном мире восковые капсулы заменили на желатиновые. И их можно было купить в любой лавке для колдунов. Чтобы кровь хранилась дольше, капсулы зачаровывали чародеи.

Наверняка у Любавы есть формы, и она поможет их подготовить.

– А как вы выходили обратно? – спросил Аверин.

– Его сиятельство снова обновлял выход кровью и уходил через него. Потом, уже снаружи, призывал меня.

– Призывал? Была нужна жертва? Или она нужна, только если материальное тело дива полностью разрушено?

– Да, я возвращался в том же теле. Поэтому мы обходились курицей, чтобы я чувствовал направление и мог утолить голод. После Пустоши он очень силен и туманит разум. И, хозяин, вам надо знать, когда вы встретите Кузю: ваша связь с ним разрушена. Он вас пока помнит и чувствует, но контролировать его вы не сможете. Голод может заставить его напасть.

– Что ж, звучит не очень сложно. – Аверин постарался изобразить уверенную улыбку. Но Анонимус смотрел на него серьезно и встревоженно.

– Вы в очень плохой форме, – наконец сказал он.

– Да… – вздохнул Аверин. – Вот что. Мы с тобой оба отлично знаем, что я идиот. Поэтому предлагаю больше это не обсуждать. Ты сам говорил, как быстро разрушается связь в Пустоши. И мы понятия не имеем, почему Кузя до сих пор смог сохранить какое-то ее подобие. Этого ведь нет в записях отца?

– Нет, – подтвердил Анонимус.

– Поэтому времени восстанавливать форму у меня нет. Эта призрачная связь может порваться в любой момент. Кузя может потерять ориентир. Его могут там сожрать, в конце концов. Ведь так?

– Да, – согласился див. – Что вы собираетесь делать, если найдете его?

– Дам ему своей крови, чтобы его память не разрушилась и он продолжал меня помнить. И оставлю знак, тогда он не потеряет проход. Таким образом выиграю время. Если не блокировать коридор, его будет видно с той стороны?

– Полагаю, что да. И какое-то время сохранится след вашей крови.

– Тогда действуем. Позови Любаву, пожалуйста.

Пока Аверин ждал племянницу, он отыскал в одном из ящиков свои старые инструменты. Здесь были и скальпель, и набор игл, и шприцы, и даже жгуты, старые, но еще вполне годные.

В двери постучали.

– Да, заходи. – Он вынул шприцы из стерилизатора и сложил в раковину. Их нужно хорошо вымыть.

Вошла Любава и с интересом стала наблюдать за приготовлениями.

– У тебя, случайно, нет желатиновых капсул?

– Есть. И для порошков, и для жидкости. Вам для крови, наверное?

– Да. И поможешь их потом зачаровать?

– Конечно. – Любава подошла к полке и указала на коробку наверху: – Достаньте, пожалуйста. Я нечасто ими пользуюсь и обычно прошу Анонимуса.

Он выдвинул коробку и поставил на стол. В ней оказалось несколько банок с капсулами разного размера. Совсем больших не было, но ничего, вместо них он использует большие шприцы. Главное, чтобы кровь не замерзла и шприцы не лопнули от холода.

– Хм. А можешь ты наложить какие-нибудь чары, чтобы кровь подольше не замерзала?

– Могу, конечно, – улыбнулась она. – Вы будете сейчас кровь набирать?

– Да, – подтвердил Аверин и снова вернулся к мытью шприцев.

– Много?

– Ну… – Он задумался. – Думаю, да.

– Тогда я вам отвар сделаю. Для улучшения тока крови и быстрого восстановления.

Он повернулся к девушке:

– Вот это было бы здорово.

– Подождите. – Она наклонила голову и вышла из комнаты.

Аверин домыл шприцы и поставил на плиту кипятить. Сейчас в комнату вызовов был проведен газ, а в детстве здесь стояла печь, которую молча топил Анонимус. Надо же… Мог ли Гера тогда подумать, что «презирающий» его фамильяр сейчас в лепешку готов разбиться, лишь бы помочь?

Прокипятив инструменты, он застелил стол чистой тканью. Снова раздался стук, и появилась Любава с большой, почти литровой глиняной кружкой, на которую был натянут узорчатый шерстяной «рукав». Пряный запах наполнил комнату.

– Вот. – Она поставила кружку на полочку над столом. – Сейчас выпейте примерно треть и подождите пять минут. Потом отпивайте еще по глотку. А когда закончите, допейте все. Отвар разжижает кровь, так что после надо будет обновить знак затворения.

– Конечно. Если ты мне поможешь, будет прекрасно. Я давно не посещал чародея.

– Хорошо, позовите меня, когда закончите.

Девушка ушла, а Аверин сделал несколько глотков. Отвар оказался приятным на вкус, в нем чувствовались мед, чабрец и анис. И еще какие-то травы, которые Аверин не знал. Интересно, можно ли заказать такой впрок? Обычно для улучшения тока крови он пил горячий чай, но сейчас, после стольких дней беспробудного пьянства… Кузя, когда узнает, голову ему откусит. И будет прав.

Выпив положенное, он перетянул жгутом левую руку и взял шприц. Отвар действовал, он легко набрал первый, заменил его, не вынимая иглы, и так же быстро набрал второй. Третий шприц пошел с трудом. Ну, ничего. Сейчас нужно заполнить капсулы тем, что уже есть, а после сделать второй заход.

В дверь постучали. Решив, что это вернулась Любава, Аверин, не поднимая головы, сказал:

– Заходи.

Дверь скрипнула, и раздался звонкий мальчишечий голос:

– Ого!

Аверин поднял взгляд. В проеме появилась голова Миши. Он смотрел на колдуна широко открытыми восхищенными глазами.

– Любава зелья варит на кухне. А дядюшка сказал, что вы тут колдуете. Можно посмотреть? Я не буду мешать, честно-честно!

Аверин поколебался немного, потом кивнул:

– Заходи. Только сиди тихо, ничего не трогай.

– А спрашивать можно?

– Можно, – улыбнулся Аверин. В конце концов, мальчику уже шесть лет, вскоре ему самому предстоит делать подобное.

– Я тоже вырасту и стану колдуном, – с гордостью проговорил Миша и сел в углу на табурет.

– Станешь. Но сначала будешь долго учиться. – Аверин вытащил иглу и закрыл прокол кусочком марли, смоченной в спирту.

– Ой, наверное, больно, – поморщился Миша.

– Нет. Как о крыжовник уколоться. Дело привычки. Главное, крови не бояться. Ты ведь не боишься?

Миша помотал головой:

– Не-а! Меня мама всегда хвалит. И дядюшка говорит, что я очень храбрый.

Аверин глотнул отвара, взял одну из капсул и начал наполнять ее из шприца.

– Красиво получается. – Мальчик вытянул голову вперед. – А зачем это?

– Это кровь колдуна. Она нужна, чтобы лечить или приручать дива. Ты знаешь, кто такие дивы?

– Ну конечно! – подтвердил Миша. – Мне дядюшка про них много рассказывает. Дядюшка сам див, и Сара тоже. Дивы живут в Пустоши, они там дикие. Как звери в лесу. А потом люди их приручают, как дядюшку или Сару. И Кузю. Ой… – Он зажал рот ладошкой. – Простите, меня просили не говорить.

– Ничего, можешь говорить.

– А-а, – обрадовался Миша, – вы его нашли?

– Почему ты так решил? – Аверин с интересом поднял брови. – Что ты про это знаешь?

– Что Кузя потерялся в Пустоши. И пока вы его не найдете, нельзя говорить с вами про него. А то вы плакать будете.

Аверин вздохнул. Знали все, кроме него. А он, тот, кто должен был стараться больше всех, как раз никого не искал. Болван. Алкаш и болван.

– Мы его ищем, Миша. И обязательно вернем домой.

– Ура! – Мальчик захлопал в ладоши и попросил: – А поближе посмотреть можно?

– Подойди, только руками не трогай.

– Я не буду. – Миша соскочил с табуретки и подошел к столу.

Некоторое время он молчал, наблюдая за тем, как Аверин наполняет капсулы, а потом спросил:

– А мне можно такие сделать? Ну, вдруг дядюшка или Сара заболеют? Я же тоже колдун! – И мальчик вытянул руку вперед.

Аверин посмотрел на него с сомнением. Не рановато ли для подобных вещей?

– Ты точно не боишься? – спросил он. – Потому что нельзя дергаться, и плакать тоже нельзя, иначе будет больно и ничего не получится.

– Не боюсь! Я даже дядюшку не боюсь, когда он превращается в удава. Это, знаете, как называется? Демоническая форма! Ну то есть… немного боюсь, но не по-настоящему. А потому что я колдун, и надо просто потерпеть. Потом почти и не страшно.

– Так и есть. – Аверин потрепал мальчика по голове. – Ну хорошо.

Он встал и усадил Мишу на свое место.

– Давай руку.

Аверин перетянул жгутом протянутую руку и взял самый маленький из шприцев. Он вспомнил, как ему самому брали кровь первый раз. В Академии это делали почти каждую неделю: ученики сдавали кровь на нужды учреждения. И уже в первый год каждый студент мог спокойно проделывать процедуру самостоятельно.

Аверин осторожно нащупал вену на локтевом сгибе, протер спиртом и ввел иглу.

Миша дернул ногой, но рука осталась неподвижной.

– Молодец, – похвалил его Аверин и, набрав немного крови, вытащил иглу, прижав пропитанную спиртом марлю.

– Держи теперь, а то синяк будет, – пояснил он. – А сейчас мы тебе сделаем твои персональные капсулы.

Он взял несколько оболочек и начал наполнять их.

– А можно я? – попросил Миша.

– Давай, пробуй. – Аверин дал ему пустую капсулу и шприц. – Ты держи, а я буду надавливать.

Всего получилось четыре капсулы.

– Ух ты… – Миша потрогал пальцем каждую из них и взял одну.

– А можно я Вере покажу? И маме? И папе? И дядюшке?

– Хм. «Дядюшке» лучше не надо. И давай подождем твою сестру. Пусть она их зачарует, чтобы дольше хранились.

Свои капсулы он разложил аккуратными рядами. Хотелось заготовить их побольше, но перед глазами начали мелькать черные точки. А завтра надо будет дать примерно столько же крови Анонимусу. Теперь следует рассчитать время. Аверин еще раз взглянул на ряды. Что ж, в его распоряжении максимум десять минут. И не очень понятно, сколько крови уйдет на обновление узора на входе. Двух шприцев может и не хватить. Несколько капсул предназначены Кузе. Но хватит ли их? И сработают ли они?

Аверин медленно поднялся и вышел из комнаты вызовов. Минут через двадцать подействует отвар, и станет легче.

Будь он в прежней форме – мог бы заготовить в два раза больше без какого-либо вреда и накатывающей слабости. Кузя, когда его привязывали, высосал из него с пол-литра, не меньше.

Кузя… неужели он сможет увидеть его? Хотя бы ради этого стоит постараться.

Нет, он вытащит его. Чего бы это ни стоило.

Аверин поднялся в библиотеку. Анонимус уже подготовил все материалы, что сумел найти.

На столе были аккуратно разложены инструменты отца, которые тот использовал для похода в Пустошь. Внимание Аверина сразу привлекла длинная лента, похожая на патронташ. Только в кармашках-ячейках находились не патроны, а небольшие металлические коробочки, покрытые серебром. Он вытащил одну.

– Это для капсул, правильно?

– Да, – ответил див. – Давайте я покажу.

Он взял у Аверина коробочку, надавил на крышку и отпустил. Она отскочила в сторону. Внутри оказалось несколько ячеек.

– Сюда кладете капсулы. Потом закрываете крышку и нажимаете здесь. – Он сдавил пальцами коробочку, и Аверин увидел, как на дне открылось отверстие.

– Так, погоди. Выходит, сколько раз нажимаешь – столько капсул и выскакивает?

– Именно. В Пустоши очень важно время. И есть серьезный риск не удержать в пальцах небольшой предмет.

– Хорошо. Завтра утром потренируемся. Что еще? Вот это. Револьвер с серебряными пулями?

– Не совсем. Он заряжен пулями с серебряным порошком. Обычные серебряные пули почти бесполезны против дивов в демоническом облике: они просто пройдут насквозь. А порошок отпугнет на какое-то время.

Перспектива встретиться с дивами в Пустоши не очень-то привлекала. Но, с другой стороны, а как иначе? Откроется коридор, оттуда появятся человек и див. Кто-нибудь из местных обитателей да заметит.

– И часто вам попадались дивы?

– Нет. Но я чуял их неподалеку. У меня тогда был еще пятый уровень. Но они всегда оказывались слабее и боялись подойти.

Что ж. Неплохие новости. Действительно, в Пустоши не так и много сильных дивов. Но все же Аверин пожалел, что не захватил ничего из своего арсенала. И даже Триглав надевать нельзя – Анонимус должен как-то «удерживать» колдуна.

– Там темно? В Пустоши?

– Скорее, сумрачно. И очень холодно. К сожалению, костюм вашего отца не сохранился. Он был сшит из меха и со временем пришел в негодность.

– Жаль. Но, возможно, мне удастся позаимствовать какую-нибудь зимнюю одежду у Василя.

– Вы собираетесь рассказать его сиятельству?

– Нет. По крайней мере, до возвращения. Он же не будет сильно злиться, если я одолжу его куртку, как думаешь?

– Я думаю, что его сиятельство будет очень злиться, узнав, куда вы ходили. И волноваться.

– Именно. Поэтому мы ему ничего и не скажем. Хорошо бы его спровадить куда-нибудь на вечер. Можешь подать идею сходить завтра в гости или что-то вроде того?

– Я попробую. – Анонимус достал с полки папку с бумагами. – Вот это вам надо прочитать. Сварить вам кофе?

Аверин взял папку. Она не выглядела внушительной.

– Пожалуй. И сделай мне бутерброды. Надо восстановить силы.

В папке оказалось несколько листов с расчетами и тонкая тетрадка, исписанная отцовским почерком. В ней отец вел подробные записи посещений Пустоши. Анонимус принес кофе, и Аверин погрузился в чтение.

Информации оказалось крайне мало. Отец только начал работу над проектом. Но то, что читал Аверин, вызывало у него восхищение. Ни один колдун за всю известную историю не продвинулся настолько далеко в изучении Пустоши. И уж точно отец был первым, кто побывал там и вернулся. В его записях Аверин нашел несколько действительно важных деталей. В частности, для первых опытов с коридором отец использовал зверодивов, которых сам и вызывал. Привязав к себе, он отправлял их в проход и призывал обратно. Сначала никто не возвращался, скорее всего, на дивов тут же нападали собратья или подопытные убегали, как только начинала разрушаться связь. Но со временем отец рассчитал, сколько крови надо дать и насколько крепко привязать к себе дива, чтобы тот не сбежал. Кроме того, он вычислил время, за которое рвется связь в зависимости от ее силы. И установил расстояние, на котором должен находиться от входа в коридор див, чтобы сила колдуна могла призвать его. Что ж… кое в чем Метельский был прав. С дивами отец действительно не церемонился.

Но найденная информация также означала, что кровь должна помочь. Теперь остается попасть в Пустошь, найти Кузю, дать ему крови и объяснить, что он должен сделать.

А потом – найти жертву. И вот с этим придется повозиться. Но у Аверина появился план.

Снова зашел Анонимус:

– Ваше сиятельство, уже почти час ночи. Вам нужно выспаться.

– Да, я знаю. Уже заканчиваю. Завтра еще перечитаю на свежую голову.

Он внимательно посмотрел на Анонимуса.

– Слушай, скажи-ка мне вот что. Мой дядя, Василий Метельский, рассказывал мне о таком случае: однажды он пришел к отцу, а тот как раз тебя препарировал. Отец, оставив тебя на столе с серебряными распорками внутри, ушел обедать. Это правда? Почему он так сделал?

Див, казалось, удивился:

– Его сиятельство занимался со мной с пяти утра. Конечно, он проголодался!

– И… поэтому оставил тебя на столе?.. И даже не усыпил?

– Как вы знаете, еда и сон лечат дивов. Если убрать распорки или усыпить, за время обеда целостность покрова восстановилась бы, и все пришлось начинать заново.

– Ясно. – Аверин только махнул рукой. – Хорошо, до завтра.

Глава 3

Заснуть никак не получалось. Аверин то прокручивал в голове отцовские записи, то думал о предстоящей встрече с Кузей.

Как вышло, что Кузя остался жив? Неужели Императорский див пощадил его? Но почему? Или, вернее сказать, зачем? И рассказал про коридор… Аверин не сомневался, что именно за этими архивами в поместье присылали Владимира. Откуда Императорский див узнал про коридор? Наверняка из писем отца его «другу».

Проклятие… отец сделал открытие мирового масштаба, а безумный параноик просто приказал его убить. Люди с их страстями и страхами опаснее самых ужасных дивов. Особенно если находятся у власти. На их фоне див на троне – совсем не худший вариант. Он не знает страха, у него опыт сотен, а то и тысяч лет и огромного числа поглощенных им людей. И нет жажды плотских удовольствий, тяги к алкоголю и еще множества человеческих пороков. Разве что жажда крови…

«Не будет хозяина, не будет и жажды», – вспомнил он.

Вот только… Если такой правитель решит повелевать миром, то все прежние войны померкнут перед кошмаром, который он сможет сотворить. И остановить его будет непросто. Хотя, как оказалось, возможно. Так, может, лучше было бы…

Аверин перевернулся на другой бок. Эти мысли мучали его постоянно. И только как следует выпив, удавалось их заглушить. Как и воспоминания о том дне.

А что, если Кузя – приманка? Императорский див очень умен и хитер. Он мог обмануть Кузю и использовать его… И как только Аверин откроет проход, див появится, сожрет Кузю, колдуна и Анонимуса и выберется наружу?

Нет, Кузя совсем не глуп. И не доверчив. Он предупредит, если почувствует опасность.

Главное – не отходить далеко от выхода. Желательно не отходить вообще. Выйти, обновить проход, подождать Кузю. Если что, Аверин просто схватит своего дива и затащит его в коридор. А дальше… по обстоятельствам.

Об этом стоит предупредить Анонимуса. И подумать над мерами безопасности, чтобы не произошел прорыв.

Он снова перевернулся. Надо попытаться заснуть.

Раздался тихий стук в дверь.

– Заходи, – вздохнул Аверин, сразу поняв, кто пришел и зачем.

В дверях появился Анонимус. На подносе стояла чашка, над которой поднимался пар.

– Вы не можете заснуть, – заметил он.

– Я честно пытаюсь… Это что у тебя? Успокоительный чай?

– Да. – Анонимус поставил поднос на прикроватный столик.

– Думаешь, поможет?

– Вашему отцу помогало. А еще его сиятельству помогало проговорить вслух то, что занимает его мысли. Я записывал, и утром он разбирал записи на свежую голову.

– Хороший способ. – Аверин взял чашку. – Я тоже попробую. Скажи, была ли у вас продумана какая-нибудь страховка на случай прорыва? Ведь рядом мог оказаться див существенно сильнее тебя.

– Вы опасаетесь, что недалеко от коридора может поджидать Императорский див? И попытается прорваться, когда мы откроем проход для Кузи?

– Да, – подтвердил Аверин, – именно этого я и боюсь. Так что, был какой-то план?

– Был. Все зависело от двух факторов. На каком расстоянии находится сильный див и как далеко мы от коридора. Если мы достаточно близко – то с максимальной скоростью уходим в коридор. Если не успеваем – то я вступаю с дивом в бой, прикрывая отход его сиятельства, в коридор уходит только он. В самом крайнем случае я вступаю в бой, а Аркадий Филиппович блокирует коридор.

– Понятно… – Аверин прикрыл глаза, медленными глотками отпивая травяной отвар. – Но у нас будет четвертый план. На каком расстоянии ты сможешь почувствовать Императорского дива? Точнее, на каком расстоянии мы все трое должны быть от входа, чтобы успеть войти в коридор и закрыть его отсюда?

– Не больше пяти метров, – уверенно ответил Анонимус, – при условии, что вас в коридор доставлю я.

– Отлично. Так вот. Если мы будем на нужном расстоянии, то сразу же уйдем. Не жди моего сигнала, хватай меня и Кузю и… понял, я думаю.

– Понял, – проговорил Анонимус с явным сомнением в голосе. – Но, ваше сиятельство… у нас нет жертвы для Кузи. Его материальное тело давно распалось, так что…

– Да, я знаю. Поэтому поступим так. Сразу, как выберемся из Пустоши, я проведу обряд создания фамильяра. Надеюсь, нашей связи с Кузей будет достаточно для этого. Ты ведь позаботишься о нем… дальше?

Див ничего не ответил. Глаза его блеснули в полумраке, и Аверин увидел, как вытянулись в щель зрачки. Он, не мигая, уставился на хозяина.

Аверин сделал глубокий вдох.

– Анонимус, пойми. Это план на крайний случай. Он мне тоже не нравится. Но если придется, ты сделаешь, как я прошу?

Фамильяр медленно кивнул.

– Отлично, – обрадовался Аверин. – Пойми, я не могу бросить Кузю на верную смерть. И тебя тоже. План, где ты прикрываешь отступление моего отца, хорош для отца, который был ученым. Но я – боевой колдун. Поэтому, если нападет Императорский див, мы или все вместе выберемся из Пустоши, или все останемся там. Понятно?

Див снова наклонил голову.

После ухода Анонимуса Аверин заснул почти мгновенно. А когда проснулся, за окном уже сияло солнце. Колдун чувствовал себя так хорошо, как не чувствовал очень давно.

Он потянулся, поднялся и выглянул в окно. День намечался чудесный, и захотелось пробежаться до озера и искупаться. И Аверин решил – а почему бы и нет? Это добавит ему тонуса и придаст бодрости.

Он умылся, побрился, оделся и спустился во двор. На качелях качались Вера и Миша, он помахал им рукой и вышел за ворота.

Пробежка и заплыв дались не слишком легко, но, к счастью, дела оказались не настолько плохи, как он думал. Значит, поход в Пустошь он выдержит. В конце концов, намного менее тренированный отец как-то с этим справился. Обратный путь оказался даже легче, и к дому брата Аверин подошел в самом радужном настроении. Поднялся в свою комнату, принял душ и отправился в столовую, где уже собирались к завтраку домочадцы.

– Ты уже взялся за обучение Миши? – Василь встретил его немного встревоженной улыбкой.

– Если ты не возражаешь. Объяснил ему, как изготовляются капсулы с кровью.

– Да, я видел. Он их показал уже всем, как и свою перевязанную руку. Скажи, неужели повязку надо держать так долго?

– Нет, конечно. Я уверен, Анонимус снял ее перед сном, но Миша заставил намотать обратно.

– Похоже на то. Парень очень гордится тем, что колдун. А вот Вера расстроена. Спрашивала, может ли она пойти хотя бы в чародейки. Поговоришь с ней? Я даже не знаю, как ей правильно объяснить.

– Обязательно, – пообещал Аверин. Он чувствовал неловкость перед братом, скрывая от него свои планы. Ведь рисковал он не только собой, но и их общим фамильяром.

И безопасностью семьи, чего уж греха таить. Не зря отец тщательно запечатал вход в Пустошь и так берег эту тайну.

– Гера, – вывел его из задумчивости Василь, – ты сегодня еще у нас? Или вы закончили с Анонимусом?

– А что, я вам уже надоел? – приподнял брови Аверин.

– Нет-нет. Просто нас с Марией после обеда Чоглоковы пригласили покататься на водных лыжах. День сегодня отличный, сам знаешь, какая это редкость. Хочешь составить нам компанию?

«Ай да Анонимус», – мысленно похвалил фамильяра Аверин. Интересно, как он это провернул?

– Увы, не могу. Вы же не будете забирать Анонимуса с собой? Мы с ним еще не закончили.

– Нет, оставим тебе. И Любаву тоже, она не хочет загорать. Не будешь скучать?

– В такой компании? Ни за что. Возможно, я присоединюсь к вам, если мы быстро закончим.

Любава будет дома, это не очень хорошо. С другой стороны, в доме останется и вся прислуга. Если что-то случится, именно эти люди станут главной мишенью. Нет. Никаких случайностей он допустить не имеет права.

После завтрака Аверин нашел Анонимуса.

– Как у тебя это получилось? – поинтересовался он. – Я имею в виду – получить приглашение.

– Я позвонил фамильяру Чоглоковых и предложил хорошее развлечение на солнечный жаркий день. Он уговорил хозяев.

– Так просто? Превосходно. Кстати, зачем ты рассказал Мише про Кузю? Про то, что он жив и находится в Пустоши?

– Я ему этого не говорил, хозяин. Но он все время спрашивал, поэтому что-то объяснить было нужно. И я сказал, что Кузя потерялся.

– Хорошо, – шумно выдохнул Аверин. – Ну что, тогда пойдем.

– Сейчас? – слегка растерянно проговорил фамильяр.

– А чего тянуть? После мне нужно будет еще восстановить силы.

Они спустились в комнату вызовов. Аверин приготовил скальпель, бинты и швейный материал. И с некоторым сомнением посмотрел на свою левую руку. Может, сделать надрез на правой? Там гораздо больше свободного места. Но вдруг придется сражаться?

Он перевел взгляд на Анонимуса и нахмурился. Див изо всех сил пытался выглядеть безучастным, но было видно, что получается у него с трудом. Да, он предвкушал кровь, но только ли в этом дело? Губы фамильяра подрагивали, на лице отражалась тревога.

– Что-то не так? – спросил Аверин.

– Нет… – Тревогу сменило смущение, див опустил глаза. – Простите.

– Нет уж. Говори, в чем дело. Сейчас не время для недомолвок.

– Хозяин, тогда, в лесу, вы уже дали мне свою кровь. И сейчас наша связь с вами… сильнее, чем с его сиятельством Вазилисом Аркадьевичем. Я подчиняюсь вам. Это выправится со временем… наверное. Но если я снова получу вашу кровь, связь станет еще прочнее. И я могу потерять связь с юным господином. Не совсем потерять, конечно, но…

– А, я понял. – Аверин ободряюще улыбнулся. – Анонимус, все в порядке. Я совершенно не планирую перехватывать над тобой контроль. И разберусь с этим, обещаю тебе. Я давно уже должен был это сделать.

– Я буду очень вам признателен, – произнес Анонимус и опустился на колени.

– Вот и хорошо. – Аверин ослабил знак крови, нащупал вену и сделал небольшой надрез. – Надеюсь, этого хва…

Договорить он не успел.

…Когда-то он говорил Виктору, что див первого класса, почуявший кровь хозяина, – это приговор. И толь-ко теперь в полной мере ощутил свою правоту. Если бы Анонимус не был фамильяром, Аверин не то чтобы не успел защититься, он бы даже ничего не заметил. Только что див стоял на коленях в нескольких шагах от него, и вот уже стальные пальцы сжимают запястье. Движения языка настолько быстрые, что почти не ощущаются, колдун просто чувствовал, как из его тела вытекает жизнь.

Аверин опустил глаза и поймал взгляд фамильяра, и по его коже пробежал мороз. В этих глазах не было ничего человеческого, их даже глазами зверя сложно было назвать. Как будто сама Пустошь смотрела на него.

Время тянулось мучительно долго. Казалось, прошли часы, руку стало неприятно дергать, но, наконец, Анонимус отпустил ее и отшатнулся. И остался на полу, тяжело и хрипло дыша. Из его полуоткрытого рта торчали острые змеиные клыки. Длинный раздвоенный язык скользил по ним и по покрытым тонкой корочкой крови губам. Див выпустил клыки только сейчас… значит, все это время сдерживался, чтобы не причинить боли хозяину.

Аверин закрыл рану и бросился к раковине смыть кровь. Надо как можно быстрее дать Анонимусу прийти в себя. Зашить рану.

И тут же вздрогнул, ощутив прикосновение.

– Простите, – раздался голос Анонимуса. Аверин обернулся. Див стоял за его спиной и выглядел совершенно обычно.

– Позвольте мне наложить швы. Я умею, – предложил он.

– А… хорошо. – Аверин вытер со лба выступивший пот. – Ты справишься? Ты очень быстро вернулся в норму, даже удивительно.

– Аркадий Филиппович часто давал мне свою кровь. Я привык. И я накладывал ему швы.

– Ясно, – улыбнулся Аверин. – Это просто я такой… непривычный. Конечно, зашивай. – Он уже без сомнений протянул руку. И даже не успел почувствовать боли от проколов иглы.

До обеда тренировались в подаче знаков. В процессе Аверин подробно расспрашивал Анонимуса о том, что их ждет в Пустоши. А после обеда, проводив брата с семьей, колдун решил отдохнуть и полчаса подремать в беседке. Там его и нашла Любава.

– Гермес Аркадьевич, вы уверены, что вам не нужна помощь чародея? – смущаясь, спросила она.

– О чем ты? – Аверин посмотрел на племянницу с некоторым подозрением.

– Я никому не расскажу, – поспешила заверить девушка. – Но я могу сделать гораздо больше для успеха вашего… дела. Мне только завтра выходить на сутки. Сегодня я свободна и смогу вам помочь.

– На сутки? – попытался перевести тему Аверин. – Ты где-то работаешь? В больнице?

– Да, – ответила она, – в благотворительной больнице князей Всеволожских. Вы извините, но в библиотеке на столе лежала папка, я не утерпела и заглянула в нее. Дедушка побывал в Пустоши? И вы собираетесь повторить его эксперимент? Без чародея это очень опасно!

– Это и с чародеем опасно, – вздохнул Аверин и в очередной раз обругал себя болваном. Надо же было оставить папку на видном месте. – Хорошо. Только не говори никому. Не хочу, чтобы меня пытались отговорить.

– Я понимаю, – радостно воскликнула девушка, но тут же ее голос стал серьезным: – Перво-наперво надо подготовить для вас защиту от холода. И сдерживающие знаки, чтобы лед Пустоши поменьше высасывал вашу силу.

Что ж, подобная помощь точно не помешает. Аверин даже почувствовал облегчение. В худшем случае близкие хотя бы будут знать, что с ними случилось.

Но не стоит думать о подобном исходе. Он сходит в Пустошь и вернется. Что такого? Отец это делал, значит, и он справится.

– Я позаимствую зимнюю одежду Василя. А ты зачаруешь и вещи, и меня, хорошо?

– Конечно, – ответила Любава. – Возьмите один из лыжных костюмов отца, тот, что на гагачьем пуху. Он отлично подойдет.

Она ушла. Аверин посмотрел ей вслед. Он вполне мог понять девушку. Из всех развлечений у нее только необязательная работа в благотворительной больнице, что и развлечением назвать сложно. Конечно, возможность поучаствовать в исследовании Пустоши для нее кажется увлекательной.

С некоторым сожалением Аверин встал. Пора заняться одеждой. Благодаря отвару слабость после утренней потери крови почти прошла, и надо поторопиться: экспедицию нужно завершить до возвращения брата.

В гардеробную он позвал Анонимуса. Тот нашел указанный Любавой лыжный костюм, а заодно несколько толстых шерстяных свитеров и теплые, с начесом, кальсоны. Только с ботинками вышла заминка – нога у брата оказалась больше на два размера. Но Аверин решил, что так даже лучше. Он наденет две пары теплых носков.

Примерив на себя обмундирование, он посмотрел в зеркало. Вышло вполне неплохо. То, что он похудел, сыграло на руку: лыжный костюм отлично налез на остальные теплые вещи и не стеснял движений. Теперь надо придумать, чем замотать лицо. Анонимус сказал, что у отца имелась специальная маска.

Скрипнула дверь. Аверин повернулся, чтобы показаться Любаве и спросить, получится ли зачаровать всю одежду.

Но это оказалась не Любава. В дверях стоял Миша.

– Ты что тут делаешь? – удивленно спросил Аверин.

– А я ногу подвернул! – радостно объявил мальчишка и показал на свою правую ногу, где красовалась повязка.

– И… все вернулись домой? – План стремительно летел в тартарары.

– Нет, папа меня завез, чтобы Любава вылечила! И она же отвезет меня обратно! Все остались на озере. А вы куда собрались? – Он наклонил голову. – А, я знаю, куда. Кузю искать, да?

– С чего ты взял… – сдавленно проговорил Аверин.

– Так лето же! А вы в лыжном костюме. Значит, идете туда, где холодно. А холодно в Пустоши! И вы сами вчера сказали, что найдете его.

– Миша, – послышался голос Любавы, – Миша, ты где? – Она появилась на пороге и охнула: – Ты что тут делаешь?

– А дядя Гермес Аркадьевич идет искать Кузю, – объявил Миша. – А можно мне с ним? Ну пожалуйста!

Любава посмотрела на Аверина, потом на брата.

– Это… правда? – спросила она без особого удивления.

Аверин медленно и неохотно кивнул. Одетый в теплый костюм, он уже чувствовал, как по шее течет пот.

– Тебе нельзя пока, – сказала Любава мальчику. – У тебя нога больная.

– Да-а… – вздохнул Миша. – Тогда потом, ладно?

Аверин растерянно посмотрел на Любаву:

– Ты отвезешь его на озеро? И проследи, чтобы он не разболтал.

И добавил, обращаясь уже к Мише:

– Это тайна. Ты никому не должен говорить, особенно маме и папе, ясно?

– Да! – воскликнул мальчик и сунул руку в карман. – Вот. – Он протянул Аверину коробочку с капсулами с кровью. – Передайте это Кузе. Там очень холодно, вдруг он заболел!

Мишины капсулы Аверин положил в верхний карман лыжного костюма, на удачу.

Второй раз он надел его уже в склепе, и там же Любава наложила заклятия, исчертив все тело видимыми только ей знаками.

Наконец все было готово. Аверин закрыл двери склепа, на всякий случай наложив на них защитную печать, и активировал алатырь. Знак загорелся яркими огнями, в склепе резко похолодало.

– Ты готов? – обратился колдун к Анонимусу.

– Да, – ответил див, и Аверин раскрутил звезду. Синяя звезда отделилась от рисунка и начала вращаться, все ускоряясь и ускоряясь. Внезапно Аверина накрыла такая волна силы, что на миг он утратил сознание. А когда очнулся, то понял, что крепко сдавлен громадными фиолетовыми кольцами и несется в бездну. Сердце отчаянно заколотилось, уши заложило, к горлу подкатил острый ком тошноты.

Это что, коридор?..

Только сейчас Аверин понял, насколько отец доверял своему фамильяру. Состояние, в котором находился колдун, даже беспомощным назвать было сложно. Анонимус мог и не хотеть причинить хозяину вреда, но всего одно неловкое движение – и от человека останется мокрое место. И это только коридор… а что будет в Пустоши? Где инстинкты дива проявятся в полной мере.

Как отец решился войти в коридор в первый раз? Не зная, даже не предполагая, что ждет его на той стороне.

Кольца разомкнулись, и в глаза ударил свет. Мертвящий жуткий холод немедленно сковал щеки и нос, игнорируя намотанный на них шерстяной шарф. Мимо пролетела глыба льда размером с самого Аверина и рухнула куда-то вниз. Аверин проводил ее взглядом – под ним зияла темная пустота, и туда с грохотом летели ледяные обломки. Он поднял голову и понял, что висит в кольце гигантского змеиного тела и вместе с удавом скользит вниз вдоль почти отвесной стены, за которую Анонимус тщетно пытается уцепиться клыками. А вверху сияет огромный ледяной пик.

Еще один обломок… Его разнесло на куски мощным ударом хвоста. Аверин и Анонимус все дальше удалялись от света и ледяного пика.

Аверин освободил руки и вскинул их, призывая энергию сердца и надеясь, что в Пустоши его колдовство сработает. Нити Пут рванули вверх, впиваясь в лед, через некоторое время под ним и Анонимусом появилась плотная сеть. Они повисли над пропастью. Нити Пут натянулись, лед затрещал, но выдержал.

– Это что за чертовщина? – закричал Аверин и тут же почувствовал, как слюна замерзает у него во рту. – Такое было в прошлый раз? – уже тихо, почти не открывая рта, добавил он.

Анонимус подал знак: «Нет».

Отлично. Просто превосходно. Они попали в какой-то обвал.

– Сейчас попробуем отсюда выбраться, – пробормотал Аверин, зная, что Анонимус его слышит. – Я закреплю Путы выше, и ты нас подтянешь.

«Да», – получил он ответ и выпустил еще одну связку Пут. Главное, чтобы хватило сил и подъем не оказался бесконечным.

Путы пришлось забрасывать дважды, путь наверх, казалось, длился вечность. Ледяные глыбы сыпались на голову, и, если бы не защита Анонимуса, каждая из них могла бы прибить насмерть.

Впрочем, без Пут Анонимус бы свалился в пропасть, и его завалило бы льдом.

Наконец, ухватившись за край разлома, Аверин выбрался на поверхность. Срочно поддержать тело дива! Неизвестно, сколько они карабкались по склону, но точно больше тридцати секунд. Минуты три, а то и все четыре! Сорвав с «ленты» коробочку с капсулами, он вытряхнул целую горсть и не считая кинул Анонимусу, уже почти полностью выползшему на ровный лед. Огромная голова повернулась, и капсулы исчезли в пасти.

Аверин отбежал подальше от края и огляделся в поисках коридора. К счастью, алатырь все еще светился. Он бросился к нему, но Анонимус, обвив хвостом, одним взмахом поставил колдуна прямо напротив едва заметных на льду линий узора.

Кровь стараниями Любавы не замерзла. Несколько движений, и двухцветная звезда засияла так же ярко, как в склепе, в самом начале пути.

Где же Кузя? Только бы он не свалился в эту проклятую трещину…

Аверин уже было хотел спросить у Анонимуса, чувствует ли тот присутствие Кузи, но див внезапно дернулся, взвился вверх и уставился в небо. И качнул несколько раз головой, сигнализируя:

«Див. Сильнее меня. Не Императорский».

Проклятие!

– Уходим, – приказал Аверин, но тут же понял, что уже поздно. Не успел он договорить, как Анонимус ринулся вверх фиолетовой ракетой и пропал из виду. А самого Аверина накрыла бушующая волна силы, отбросив на несколько метров от выхода.

Он попытался встать на ноги, с трудом, но это получилось. Его вырвало, он едва успел стянуть с лица шарф. Мороз немедленно сковал губы и щеки, но давящее ощущение силы прошло. Все дивы в Пустоши пребывают в демонических обликах. А раз к силе Анонимуса колдун уже привык, значит, быстро привыкнет и к силе врага. Зато, не видя противника, он отлично его ощущал. Аверин призвал Плеть и скомандовал:

– Анонимус, за спину.

И почувствовал, как его фамильяр, вырвавшись из клубка, в котором сцепился с противником, скользнул назад. Аверин выставил щит. И вовремя. Он ощутил мощный удар и рухнул на колени.

Щит держал, но на честном слове. Плеть полной своей мощью выстрелила из руки. И одновременно с ней из-за его плеча вылетел искрящийся шар.

И тут Аверин увидел врага. Огромный черный орел открыл клюв, намереваясь применить свое оружие. Но не успел. Раздался рык, и из груды ледяных обломков серебристым вихрем выскочил демонический кот. Впившись в шею орла, он повис на нем мертвой хваткой.

– Кузя! – заорал Аверин. Горло немедленно перехватило. Он выбросил вперед Плеть, захлестывая лапы гигантской птицы, и понял, что отрывается от земли.

Проклятие… Тут же рядом с его лицом открылась огромная змеиная пасть, и оттуда вылетели три молнии подряд. На щит обрушился водопад чего-то едкого и вонючего. И щит начал таять.

Вокруг тела вновь обвился змеиный хвост, Аверин свернул Плеть, отпуская врага, и мягко приземлился на лед. Он огляделся. Трое дивов снова сцепились. Если ударить, можно запросто попасть в кого-то из своих.

– Кузя, Анонимус, назад, – хрипло прокричал он, надеясь, что демонический кот услышит, узнает и послушается.

И сработало! Аверин почувствовал рядом знакомую вибрацию и, выставив новый щит, дождался удара. Падая на землю, он выпустил Путы, накидывая на противника сеть и вбивая нити глубоко в лед.

И ощутил ураган силы, пронесшийся над его телом. Анонимус и Кузя атаковали одновременно. Снова накатила тошнота, и он провалился в темноту. А очнулся уже от того, что кто-то дергал его за одежду. Аверин открыл глаза и сел. И понял, что сидит в луже. Пуховый костюм смерзся ледяной коркой. Что-то щелкнуло. Аверин увидел, как огромная змеиная пасть сомкнулась на ленте с капсулами. Серебряная коробочка исчезла в пасти. Раздалось шипение. Колдун ощутил волну боли, а изжеванный кусок серебра вылетел из пасти дива.

– Анонимус, стой! Хватит! – Он вскочил, не уверенный, среагирует ли на приказ фамильяр. Падение в пропасть и потерянное время, потом бой, и неизвестно, сколько Аверин пролежал в этой луже… Но Анонимус послушно отпрянул и свернул свои огромные кольца. Уф… Аверин облегченно выдохнул и принялся хлопать себя по груди, оценивая потери. Коробочек осталось всего пять. Но не это было хуже всего. Ремень был сорван, а значит, первыми пострадали наиболее доступные емкости со шприцами, предназначенными для обновления алатыря.

Проклятие! Коридор!

Колдун принялся озираться по сторонам. Слава богу! Рисунок все еще тускло светился, и совсем рядом, рукой подать! Не задумываясь, куда делся враждебный див, он ринулся к алатырю, срывая с ленты одну из коробочек. И увидел, что вокруг линий расплываются пятна крови.

Так вот что произошло! Умница Анонимус не сожрал шприцы с кровью! Он пытался, как мог, удержать коридор от закрытия!

– Сейчас, я сейчас, – прошептал Аверин и выдавил первую капсулу на линию, мысленно молясь, чтобы кровь не замерзла и ее хватило. За первой последовали еще и еще.

Хрустнула ледяная корка на рукаве. Как же удачно, что кроме костюма на нем еще свитера и теплые кальсоны! Пух впитал воду. Откуда она взялась? Но об этом он подумает потом.

Проход снова засветился. Две минуты. У них всего две минуты. Аверин оглянулся.

Кузя стоял в некотором отдалении от него. Не уходил, но и не приближался.

– Кузя… – тихо позвал он. И тут же над колдуном нависла гигантская тень.

– Анонимус, – попросил Аверин, – отойди. Он боится тебя. Не волнуйся. Он не причинит мне вреда.

«Я надеюсь», – добавил он мысленно.

Анонимус отодвинулся в сторону, и Аверин позвал еще раз:

– Кузя, это я. Не бойся. Ты меня помнишь?

Серебристая тень сорвалась с места, и он ощутил мощный толчок в грудь. Его опрокинуло на спину. И тут же ледяной нос ткнулся ему в лицо. Кот отскочил в сторону и, задрав хвост, издал странный звук, от которого завибрировал лед.

Мурлыканье! Это мурлыканье!

– Ты узнал меня… – прошептал Аверин. – Ты помнишь… – Он схватился за ленту и понял, что осталась всего одна коробочка с капсулами. Посмотрел на Кузю и перевел взгляд на Анонимуса. Полминуты уже прошло. Анонимусу необходимо дать кровь, иначе див не сможет последовать в коридор и потеряет материальную форму.

Но Кузя… он тоже должен дождаться, дождаться тут. А значит, обновить связь необходимо.

И тут Аверин вспомнил о другой коробочке, той, что дал ему Миша, на удачу. Там всего четыре капсулы, но этого должно хватить.

Капсулы Миши он кинул Анонимусу. И из серебряной упаковки высыпал на ладонь все, что в ней было. И протянул руку Кузе. Тот немедленно слизнул капсулы длинным розовым языком.

– Кузя, дождись. Я вытащу тебя, обещаю! – едва слышно проговорил он. Голос почти пропал. Он принялся раскручивать звезду. Времени поговорить с Кузей и что-то ему объяснить не было.

– Анонимус, за мной! – приказал он, и темный вихрь засосал его.

Спустя всего пару секунд он с размаху врезался в стену склепа. На месте прохода крутился вихрь, но див не появлялся. Сорвав перчатку, Аверин выхватил из кармана скальпель, сдернул чехол и полоснул себя по запястью. И снова закричал в темноту:

– Анонимус! Сюда!

«Даже если материальная форма распалась…»

Додумать он не успел: из коридора высунулась змеиная голова, и длинный раздвоенный язык скользнул по руке. Аверин прикрыл глаза, а когда открыл их, фамильяр стоял рядом, полностью одетый, хотя и немного взъерошенный. Аверин взмахнул рукой, закрывая проход, и вывел знаками искаженное имя брата, блокируя портал.

Он снял защиту с дверей склепа. Анонимус распахнул их, солнечный яркий свет ударил в глаза.

Аверин шагнул на траву.

– Как тепло… как же тут тепло… – прошептал он. – Анонимус, я, пожалуй, посплю прямо здесь… – Он опустился на траву и, не дожидаясь ответа, закрыл глаза.

Глава 4

Виктор уже собирался уходить, когда появился посыльный.

Эксгумацию одобрили и назначили на завтра, на двенадцать дня. Виктор и не ожидал, что удастся получить разрешение так быстро, но с некоторых пор имя графа Аверина производило по-настоящему волшебное действие. А может, и эксперт Каминский подсуетился по своим каналам. Надо позвонить Гермесу и обрадовать его. Он набрал номер. Ответила Маргарита.

– А, Виктор Геннадьевич, – радостно воскликнула она. – А Гермес Аркадьевич спешно уехал в поместье, вчера еще.

– Хм… а когда вернется?

– Этого не знаю. Жду вот, пока не звонил даже.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил он экономку и набрал номер поместья Авериных.

Но вместо привычного голоса Анонимуса он услышал детский голосок:

– Поместье графа Аверина! Только папы дома нету!

«Миша», – понял Виктор, и на лице его непроизвольно появилась улыбка.

– Миша, это Виктор Геннадьевич, друг твоего дяди, Гермеса Аркадьевича. Ты не мог бы позвать его к телефону?

– А его тоже нету! – прозвенел голосок.

– А где он, не подскажешь? Уехал с твоим папой?

– Нет. Он в Пустошь ушел! За Кузей!

– Погоди, что значит – в Пустошь? – проговорил Виктор, чувствуя, как внутри все холодеет. – Почему ты так решил?

– Гермес Аркадьевич сам сказал… ой… это же тайна…

– Миша? – послышался женский голос где-то в отдалении. – Миша, нам пора ехать!

– Сейчас! – воскликнул мальчик.

– Стой, подожди! – закричал Виктор, но услышал только гудки.

– Черт… Черт! – Он снова набрал номер поместья, в надежде, что кто-то из взрослых объяснит, что ж случилось.

Но к телефону никто не подошел. И чем дольше ждал Виктор, тем больше понимал, что не произошло ничего хорошего.

Он опустил трубку на рычаг и на негнущихся ногах покинул кабинет.

Что-то на автомате ответил дежурному и вышел на улицу.

Дойдя до машины, он упал на сиденье, обхватив голову руками.

«Ушел в Пустошь. За Кузей». Что это, черт побери, может значить? Виктор продолжал задавать себе этот вопрос, хотя сам уже прекрасно знал ответ.

Неудивительно, что семье и фамильяру не до звонков посторонних.

Виктор ударил кулаком по рулю так, что машина обиженно пискнула. И прошептал:

– Что ж вы наделали, Гермес. Что ж вы наделали…

Первое, что увидел Аверин, когда открыл глаза, было лицо брата. И выражение этого лица не предвещало ничего хорошего.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Василь, но в его голосе Аверин не услышал особого участия.

– Спасибо, неплохо. Ты приехал уже? Сколько сейчас времени? – Колдун попытался сесть, но понял, что все тело немилосердно болит и ноет.

– Половина двенадцатого ночи, – ответил брат. – За то, что не испортил мне отдых, спасибо, конечно, а вот за все остальное – нет.

– Я… – Аверин сглотнул. – Могу все объяснить.

Для начала было бы неплохо понять, что именно знает брат. Но предполагать следовало худшее. «Незаметно сходить и вернуться» не вышло. А значит, Василь расспросил Анонимуса. И тот, без сомнений, все рассказал.

– Анонимус рассказал тебе? – проверил он свою догадку.

– Когда мы вернулись, он отказался выходить из твоей спальни, а возле двери на страже стояла моя дочь. А мой сын, увидев ее, немедленно кинулся с вопросом: «Вы нашли Кузю?» И как тут было что-то заподозрить? – В голосе брата отчетливо сквозил сарказм.

– Я могу объяснить, – тяжело вздохнул Аверин.

– Не нужно. Как ты думаешь, почему я до сих пор не вышвырнул из своего дома твои вещи и не велел выметаться?

Аверин ничего не ответил. Что он мог сказать? Он подверг опасности всех домочадцев, чуть не потерял Анонимуса, и в том, что все закончилось хорошо, его заслуги почти не было.

– Я… уеду… – тихо проговорил он.

– Еще чего! – Василь стукнул кулаком по прикроватному столику. – Чтобы ты свернул себе шею где-нибудь в другом месте?! Тут хоть Анонимус за тобой присматривает! Гера. Ты понимаешь, что чуть не погиб? Да, в очередной раз, но мне и всей остальной твоей семье от этого совершенно не легче! Почему ты мне ничего не сказал? Рассказал Любаве, даже Мише, а меня просто спровадил из дома?

– Я не хотел, чтобы ты волновался… И ты не пустил бы меня, скажи я тебе правду.

– Не пустил… конечно бы не пустил! Это же дьявольская просто авантюра! Хотя от человека, который поперся в одиночку к Императорскому диву, я не ожидал меньшего. Ты вообще головой пользуешься?!

– Я был не один… – едва слышно произнес Аверин. – Но лучше бы я пошел один.

– Да, конечно! «Лучше я сгину один, чем позволю себе помочь».

– Ты бы не смог мне помочь.

– Не смог бы? – Лицо Василя раскраснелось, он вытряхнул из пачки папиросу и закурил, пуская в потолок сизый дым. – Ну да, действительно. Гера, у тебя были сутки на подготовку к этой экспедиции! Ты пошел в Пустошь в моем старом лыжном костюме и с допотопным отцовским револьвером! В Пустошь! Да за сутки я доставил бы тебе арктический снегоход и полярное снаряжение! У меня хорошие знакомства в оборонке, мы могли достать миномет!

Аверин недоуменно посмотрел на брата.

– Ты серьезно? Ты бы мне помог?

Василь в одну затяжку докурил, сунул окурок в вазу и внезапно засмеялся. Но через мгновение уже снова был серьезен.

– Помнишь наш разговор в беседке? После истории с бабушкой. Я тогда кое о чем умолчал. Я ведь завидовал тебе, Гера, всегда смертельно завидовал. Твоей жизни, твоим талантам, даже тому, что ты свободно мог распоряжаться своей судьбой. И мне казалось: это потому, что ты колдун. Как наш отец. Все эти тайны, расследования, исследования… Я ужасно далек от этого. Но ты ведь мог, вот сейчас мог дать мне возможность хоть немного поучаствовать в эксперименте отца!

Аверин едва заметно раздвинул губы в улыбке:

– Ну… считай, что мы квиты, я тоже не участвовал в создании и издании наследия отца. Но я виноват, признаю. И костюм твой испортил…

– А, это ерунда, – махнул рукой Василь. – Ты вот что лучше скажи. Я знаю, что ты нашел Кузю. Но что делать дальше? Про это Анонимус мне внятно рассказать не смог. Сказал лишь, что у тебя есть план. Надеюсь, он лучше сегодняшнего, и я настаиваю на том, чтобы знать его полностью. Иначе, не обижайся, но в поместье я тебя не пущу.

– Ты прав, – согласился Аверин. – Ты имеешь право знать. Я должен был спросить твоего разрешения. Понимаешь, Кузя див. В Пустоши он потерял свою материальную оболочку и не может больше жить в нашем мире. Поэтому я не смог его забрать. Нужна человеческая жертва.

Василь потянулся за еще одной папиросой, но передумал и убрал пачку в карман.

– Бросаю. – Он похлопал по карману. – Так, значит, жертва… то есть ты должен будешь сюда привести человека, а Кузя его сожрет? И… где ты намерен взять эту жертву? Только не вздумай приносить в жертву себя!

– Нет. Я завтра полечу в столицу и буду добиваться аудиенции ее высочества. Коронация еще не состоялась, но такое решение она принять может. Буду просить разрешения на вызов. Не уйду, пока его не получу, если что – буду голодать под воротами дворца, – усмехнулся он.

– И если получишь, то что?

– То мне дадут приговоренного к смерти преступника. И разрешение для меня и двух ассистентов-колдунов. И тогда я вытащу Кузю. Он ждет меня с той стороны у входа. Я надеюсь…

– Ждет. Анонимус с ним связывался около получаса назад.

– Что? Правда? – Аверин вскочил.

– Правда. И не надо дергаться, тебя Любава чем-то напоила и опутала заклятиями. И сказала не выпускать из постели до утра. Сейчас Анонимус принесет тебе ужин и все расскажет. И вот что. Ты мне должен за сегодняшние нервы, поэтому найди время, поговори с Верой. Может… ты сам сможешь немного ее поучить? Ей еще больше обидно, чем мне. Сила-то у нее есть!

– Поговорю. Но если по-настоящему учиться, это скит… – с сомнением протянул Аверин.

– Только не скит… да разве подходит для нее жизнь монахини?

– Не очень. Но… ты же знаешь, учить девочек колдовству незаконно. Раньше за ведьмовство на кол сажали и ученицу и наставницу. Ведьмы даже девочек воровали, чтобы свои знания и силы передать. Сейчас, конечно, законы мягче, но я за такое могу не только лицензии лишиться, но и пойти под суд. Так что… Стоп. Погоди-ка… – Он нахмурился и прикусил палец. – Черт… А что, если…

– Ты что-то придумал?

– А? Извини… Это не по поводу Веры. Это по поводу одного дела, которое я веду. Насчет Веры я подумаю. Может, кое-что удастся устроить. Ведь ее высочество Софья Андреевна, будущая наша императрица, еще совсем недавно была монахиней в ските.

– Да, – обрадовался Василь, – спроси ее об этом? Если ее высочество примет тебя.

– Примет, – уверенно сказал Аверин. – Булгаков с ней в родстве. Поговорю с ним, пусть посодействует. У него передо мной много долгов.

Когда Анонимус принес ужин, Аверин задал самый важный вопрос:

– Ты говорил с Кузей?

– Да, – ответил див. – Он просил помочь…

Анонимус почему-то замялся, и Аверин забеспокоился:

– В чем дело? Что-то с ним? Ты сказал, что мы вытащим его? Успел? Мне только нужно договориться насчет жертвы.

– Да, сказал. Но он просит помощи не для себя… Не только для себя.

– А для кого?

– Для Императорского дива.

– Что?! – Аверин чуть не подпрыгнул. – Для кого? Что это, черт побери, значит?

– Императорский див вместе с ним угодил в ловушку. В такую же, как чуть не попали мы. И он помог Кузе выбраться, а сам остался под завалом в ледяной трещине. Ваш див обещал помочь ему.

– Хм… – протянул Аверин. – Получается, эта трещина и обвал – не случайность? Это была ловушка? И нападение сильного дива – тоже? Кстати. Вы ведь расправились с ним?

– Да. Мы с Кузей его поглотили.

– Вдвоем? Отлично! – обрадовался Аверин.

– Да. Но бо́льшая часть его силы досталась мне. Я полностью восстановился и смог спокойно отдавать вам свою силу, вы потеряли очень много во время подъема, боя и лежа на льду. Лед высасывает силу.

– Да, я знаю… – Аверин задумался. – А где мои часы?

Анонимус встал, подошел к полке и принес прибор.

Аверин взял часы и пощелкал кнопкой.

– Анонимус, смотри, что ты видишь?

– Семь… – слегка ошарашенно проговорил див.

– Ты, что ж, не чувствуешь?

– Я ощущаю, что стал сильнее. Но я не думал… – Его голос дрогнул. – Его сиятельство, Аркадий Филиппович…

– …гордился бы тобой, Анонимус! Ты прикончил дива не ниже восьмого уровня.

– Мы, – поправил Анонимус. – Вы, я и Кузя. Когда вы приказали мне убраться за щит, я уже был готов встретить свою смерть.

– Я все же боевой колдун. А ты… Анонимус, ты действовал очень смело. И спас нас всех. Я обязательно расскажу об этом Василю. И мы подумаем, как тебя наградить.

Анонимус поклонился.

Аверин поужинал, отдал поднос фамильяру и потянулся:

– Послушай, разбуди меня завтра часов в шесть. Мне нужно побыстрее в город. Перед тем как ехать в аэропорт, у меня еще куча дел.

Аверин уже подъезжал к участку, когда вспомнил, что у Виктора сегодня выходной. Он развернулся и поехал к товарищу домой. Зашел в парадную, поздоровался с консьержкой, поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь. Возможно, Виктор и его домочадцы еще спят, но иного выхода нет: в столицу надо срочно, но и бросать поиски девочки нехорошо. Аверин надеялся, что Виктор поможет ему.

Дверь открылась, раздался удивленный вздох, и Виктор, выскочив на лестничную площадку, неожиданно сжал его в объятиях.

– Вы живы! – воскликнул он. Продолжая держать товарища за плечи, он втащил его в квартиру. – Это и правда вы! Хвала небесам!

– А вы-то откуда знаете? – удивленно спросил Аверин.

– Тсс! Мои любят поспать. Пойдемте в гостиную.

Аверин разулся и последовал за Виктором.

– Ваш племянник мне сказал… что вы отправились в Пустошь за Кузей! И я подумал, что вы… – Виктор провел ладонью по лицу.

– Я это и сделал, – улыбнулся Аверин. – И, самое главное, я его нашел.

– Серьезно? – едва выдавил из себя Виктор. – Вы были в Пустоши? И нашли Кузю?.. А я черт-те что подумал… Ну а что я мог еще подумать?

– И что ж вы подумали? – нахмурился Аверин, но потом посмотрел на товарища с удивлением: – О… вы, Что ж, решили, что я наложил на себя руки таким экстравагантным способом?

– Ну а что?.. – смутился Виктор. – Если бы я решил свести счеты с жизнью, то воспользовался бы табельным пистолетом. Ну а вы колдун… Я же думал, Кузя погиб! Вы же сами это утверждали! Связь оборвалась…

– Оборвалась, да не совсем. – Аверин сел в кресло. – Он меня вспомнил, Виктор! Представляете?

– Невероятно… Гермес, как насчет кофе? Мне необходимо прийти в себя.

– От кофе не откажусь. Надеюсь, своим визитом я не перебудил все ваше семейство.

– Не думаю. В любом случае вы очень хорошо сделали, что зашли. Я себе места не находил, собирался опять звонить в поместье.

– Ох уж этот Миша… – покачал головой Аверин. – Устроил переполох.

– Да уж… – проговорил Виктор и вышел.

Вернулся он спустя пять минут с двумя большими дымящимися кружками.

– Вот, держите. Не шедевр, как у вашей Маргариты, но не хуже, чем у Кузи, уверяю. – Он запнулся было, потом добавил: – У нас… есть шанс увидеть его в этом мире? Я рад, что он жив, это отличная новость, но расскажите, что вы опять затеяли?

Пересказ приключений в Пустоши Виктор слушал очень внимательно. Про «спасение Императорского дива» Аверин решил умолчать. Самому бы понять, что это значит. Пока монстр в ледяной ловушке, пусть там и сидит. Сперва нужно вернуть Кузю и поговорить с ним, после этого думать про Императорского дива.

– Понятно, – резюмировал Виктор. – Вы укрепили связь, велели Кузе ждать вас и хотите отправиться в столицу, чтобы вам выдали преступника для вызова, так?

– Да. И надо найти настоящего злодея, чтобы Кузя не расстроился, – улыбнулся Аверин. Кофе оказался неплох. – Но мне нужна ваша помощь. Это по поводу той девочки, помните?

– Конечно, – ответил Виктор. – Я же поэтому и звонил. Эксгумация сегодня в двенадцать часов.

– Отлично, – обрадовался Аверин. – Сейчас половина десятого, я как раз успею домой позавтракать и подъеду. А оттуда сразу же в аэропорт.

– Ну уж нет, – усмехнулся Виктор. – Позавтракаете с нами. Я вас сейчас никуда не отпущу.

Дракулу избаловали донельзя. Дракончик выпрашивал еду, висел на скатерти и занавесках и пикировал над самым столом, но Виктор и даже его супруга только улыбались.

Аверин составил для Виктора список дел и извинился перед хозяйкой дома за то, что нагрузил приятеля работой в выходной. Взамен он пообещал покатать мальчишек на яхте по Ладоге. После завтрака колдун позвонил Маргарите и попросил приготовить вещи в дорогу. А потом набрал номер Булгакова.

Князь заметно удивился звонку, но, услышав, что к нему имеется просьба, тут же пообещал всячески содействовать.

– Дело в том, что мне необходимо получить аудиенцию ее высочества. В ближайшие дни. Вы сможете это организовать? Она ведь ваша племянница, если я не ошибаюсь.

– Хм… моей супруги, если быть точным. И я, разумеется, постараюсь вам помочь, но…

– Но? – нахмурился Аверин.

– Если вам нужна срочность, рекомендую связаться с господином Мончинским. Вы ведь приятельствуете? Он вам поможет гораздо быстрее, чем я.

– Конечно, благодарю вас, – удивленно проговорил Аверин и, попрощавшись, повесил трубку.

Мончинский? В свой последний визит Владимир говорил, что его и колдуна переводят в столицу. Но Аверин плохо помнил ту встречу. Сергею Мончинскому, выходит, дали какую-то важную должность при дворе? Что ж, какая разница. Этим необходимо воспользоваться. Чем больше людей похлопочет, тем быстрее он получит то, что нужно.

Только куда звонить…

– Виктор, – немного смущенно обратился он к товарищу, – вам Сергей Мончинский не оставлял столичный телефон? Рабочий или домашний?

– Оставлял. И рабочий, и домашний. Сейчас посмотрю.

Получив номера, Аверин решил звонить на рабочий. Это у Виктора выходной, а Мончинский, скорее всего, на службе.

Трубку сняли почти мгновенно.

Аверин представился и услышал восторженный голос молодого колдуна:

– Гермес Аркадьевич! Слава богу! Как же я рад вас слышать!

На душе потеплело.

– У меня к вам важная просьба, Сергей, – сразу перешел к делу Аверин. – Надеюсь, вы сможете помочь.

– Я слушаю. – Мончинский тут же стал серьезен.

– Мне сказали, что вы можете договориться о назначении мне высочайшей аудиенции. Мне нужно одно разрешение, и никто, кроме будущей императрицы, дать его не может. Времени на официальные запросы у меня нет. Я сегодня вылетаю в столицу.

– А, это совсем несложно, – обрадовался Мончинский, – Владимира сейчас нет, но как только он появится, я сразу ему передам. Как вы себя чувствуете? Как ваши дела?

Аверин задумался, а потом улыбнулся:

– Просто отлично. Надеюсь скоро вас увидеть.

– Я буду ждать с нетерпением! – воскликнул Мончинский.

Аверин повесил трубку и порадовался за молодого коллегу. Князь Булгаков не обманул – Мончинский, судя по всему, действительно получил приличную должность при дворе и вхож в самые высшие круги. И неудивительно. И колдун, и Владимир сыграли значительную роль в становлении новой власти.

Конечно же, скрыть исчезновение Императорского дива не представлялось возможным. Официальная версия гласила, что Императорский див вышел из-под контроля, а император Александр погиб. Демон был усмирен, а его участь объявили государственной тайной. Быстро и в полной секретности были арестованы колдуны, знающие правду про Императорского дива. Все были помещены под стражу, только Метельский содержался под домашним арестом.

Первое время страной управлял Государственный совет, и вскоре наступила заметная неразбериха, стали расти цены, обострились отношения с Соединенным Королевством и некоторыми соседями. Появились многочисленные претенденты на трон. Среди них, ловко интригуя и лавируя в политических течениях, князь Булгаков умудрился утвердить своего кандидата. Им стала великая княжна Софья Андреевна, дальняя родственница императора и, по совместительству, племянница князя. И хотя наделенная колдовской силой княжна с детства воспитывалась в ските, коронация была назначена на сентябрь, а значит, с официальной церковью тоже удалось договориться.

Аверин не знал, есть ли хоть какая-то реальная власть у княжны и может ли она решить его вопрос. Но с чего-то надо было начинать, а в столице он в любом случае найдет тех, кто управляет и решает.

После завтрака Аверин с Виктором отправились на кладбище.

Каминский уже ждал их.

– Ну-с, – потер руки он, – надеюсь, вы меня не разочаруете.

Одет судмедэксперт был, как всегда, экстравагантно. Поверх уже ставшей привычной легкой хлопковой «толстовки» на нем красовался льняной жилет с вышивкой. Рукава рубашки были закатаны, и на запястье Каминского Аверин разглядел массивный браслет. Рука сама потянулась в карман за часами. Мысль, что это может быть ошейник, настойчиво сверлила мозг. А что, если Каминский все-таки див? Допустили бы его к работе экспертом? Из дивов могли получиться отличные хирурги, Анонимус с его ювелирно наложенным швом тому доказательство. Но допуск дивов к операциям был строжайше запрещен, и это понятно – придется иметь дело с кровью, пусть и с чужой, жажды див испытывать не будет, но кровь колдуна все равно слишком большой соблазн.

Но работа с мертвой плотью – совершенно другое дело. Почему бы не привлечь к ней дива? Например, если Каминский чей-то фамильяр, хозяин мог отправить его учиться, а потом на службу. При наличии связей это может оказаться возможным.

Хм… а почему бы не поступить таким же образом с Кузей? Об этом следовало подумать.

– Я тоже надеюсь, – неуверенно произнес Аверин. – Признаться, я не представляю, что там увижу.

Он повернулся к рабочим:

– Можно начинать.

Родителей девочки Виктор отвел подальше от могилы. Им не стоит видеть содержимое гроба, даже если в нем окажется не их дочь. Каминский возьмет образцы тканей, а Аверин посмотрит, накладывали ли на тело чары.

Заодно можно будет тихонечко проверить самого Альберта Семеновича.

Показалась крышка гроба.

– Вытаскивайте, – велел Аверин рабочим, краем глаза наблюдая, как Каминский надевает халат и перчатки. Браслет обычно был скрыт перчаткой и рукавом, поэтому прежде Аверин его не видел…

…или судмедэксперт просто купил его на прошлой неделе.

Аверин вытащил часы и подошел к гробу. Крышка поднялась, и Аверин, глубоко вздохнув, положил часы обратно.

– Ну и ну… вы и правда меня удивили. И зря отвлекли от работы, – покачал головой Каминский. – Хотя, погожий денек, почему бы и не прогуляться. – Он принялся стягивать перчатки.

– Без вас нам бы все равно не дали вскрыть могилу, – сказал Аверин и помахал Виктору и родителями Алены.

– Подойдите сюда, вы должны это увидеть. – Он посторонился, открывая доступ к гробу.

Родители подошли. Женщина наклонилась, отпрянула и, зарыдав, уткнулась мужу в плечо.

В гробу лежала восковая кукла, сделанная, впрочем, с большим мастерством. Несмотря на то что сейчас чары, придающие кукле вид настоящего человеческого тела, почти рассеялись, было заметно, что чародей, накладывавший их, был мастером своего дела.

– Ваша дочь жива, – обратился Аверин к родителям девочки. – И, думаю, опасность ей не угрожает, по крайней мере сейчас. Мы найдем ее, обещаю.

Пока рабочие закапывали пустую могилу, Аверин отвел Виктора в сторону:

– Я попрошу вас еще об одной услуге, сходите, пожалуйста, в больницу и поговорите с чародейкой. Тетя Алены подождет. Чародей, который это сделал, – очень силен и отлично обучен. И если это и есть чародейка из больницы – ее надо немедленно задержать и допросить. У меня есть версия, кто и зачем похитил девочку. Раньше я сомневался, но теперь почти уверен.

– И кто же?

– Ведьма.

– Ведьма? Вы серьезно? Они что, до сих пор существуют? Я думал, это сказки…

– Нет, ведьмы – не сказки. Просто они всегда хорошо скрывались, ведь их очень сурово преследовали. И, честно говоря, причины для этого были. Чтобы иметь возможность держать «чертей», эти женщины шли на всевозможные ухищрения, подчас очень жестокие. Например, постоянно беременели, на время родов и до следующей беременности сажая дива на цепь, а потом скармливая ему же младенца. Или привязывали дива к своему малолетнему ребенку и заставляли обоих подчиняться, а когда ребенок подрастал, меняли его на нового, рожая или похищая. Часто брали детьми за свои услуги. Дети у них были постоянным расходным материалом. И считалось, что если ведьма перед смертью не «передаст силу», то «черт ее будет мучить» и не даст спокойно умереть. Так что ведьмы, похищающие детей, – это совсем не сказки. Значительно позже появилась практика забирать наделенных колдовской силой девочек в женские монастыри и обучать.

– Ну и ну. И что вы думаете? Где-то живет ведьма и она похитила девочку? Но как? Как она вообще о ней узнала?

– Вот это и надо выяснить. Чародейка из больницы и тетя, безусловно, что-то знают.

Глава 5

Аверин успел купить билет на ближайший рейс и уже спустя полчаса расположился в кресле возле прохода, разместив на полке небольшой чемодан с самым необходимым. К счастью, его никто не узнал, и он тихонько продремал весь полет.

Выйдя из самолета, он направился на стоянку такси, но его окликнули.

– Ваше сиятельство, пожалуйста, не торопитесь.

Он оглянулся. Николай Антонович, колдун из Министерства, стоял в нескольких шагах от него и, насколько мог дружелюбно, улыбался.

Аверин слегка наклонил голову в знак приветствия и спросил:

– Чем обязан?

– Приветствую вас в столице, Гермес Аркадьевич, – поклонился колдун. – Не соблаговолите ли проследовать за мной?

– А столица, как я вижу, ждет и встречает… – усмехнулся в ответ Аверин. – Куда вы отвезете меня на этот раз?

– Мне приказано встретить вас и сопроводить во дворец.

– Вот так сразу? С самолета? Не дав даже переодеться?

– К вашим услугам будет все, что необходимо. Прошу, ваше сиятельство. – Николай Антонович указал куда-то за спину.

На спецстоянке, куда не допускался обычный транспорт, стоял автомобиль Министерства.

Что означает эта встреча? Аверин не стал долго раздумывать и двинулся вслед за колдуном. Его везут во дворец? Отлично. Туда-то ему и надо.

А Николай Антонович не промах – остался на плаву и продолжает служить доверенным лицом, но уже при новой власти.

…И все равно всю дорогу Аверин чувствовал себя как под конвоем. Даже когда очутился во дворце и шел по длинному коридору первого этажа, ему все время казалось, что его ведут в камеру. Странное от этого колдуна исходило ощущение. Очень странное.

Но отвели его не в каземат, а в богатую и хорошо обставленную приемную, которая предваряла кабинет с высокими и черными, украшенными вензелями и золотыми орлами дверьми. Министерский кабинет? С Авериным желает побеседовать министр госбезопасности? Что ж, это вполне резонно.

– Я вас оставлю. – Николай Антонович склонил голову и вышел.

И тут же дверь открылась. На пороге возник Владимир. Он поклонился, а потом посторонился и сделал приглашающий жест, предлагая колдуну войти. Аверин прошел внутрь.

– Ого, очень солидно, – одобрительно заметил он, оглядывая кабинет. Тот не уступал по роскоши и внушительности кабинету князя Булгакова. Над высоким кожаным креслом, расположившимся за массивным столом, заставленным служебными телефонами, висел герб. Вдоль стен располагались кресла поменьше, видимо, для посетителей. Да и сам Владимир был одет вовсе не в привычный казенный костюм Управления, а дорого и элегантно, по последнему слову столичной деловой моды.

– А где же Сергей Дмитриевич? – спросил Аверин. – Или ваш… срок уже истек?

– Должен был, но его продлили. Кандидатура моего следующего официального хозяина пока обсуждается.

– Официального хозяина? – Аверин еще раз оглядел роскошную обстановку. Взгляд его остановился на красующемся на стене блестящем коронованном орле. – Погоди, Владимир, ты… – Он осекся, пораженный внезапной догадкой.

– …Императорский див, – закончил за него Владимир, глядя на колдуна своим обычным холодным взглядом. – Ее высочество Софья Андреевна не может напрямую владеть дивом.

– А Сергей… Дмитриевич? – Аверин был настолько ошарашен, что задал первый вопрос, который пришел ему в голову.

– Его должность временно называется «Главный придворный колдун». Вопрос о названии, как и о кандидате, сейчас в стадии рассмотрения. Моим хозяином станет либо будущий супруг императрицы, либо доверенный колдун высшей категории.

– Ну что ж… От всей души поздравляю тебя, – совершенно искренне сказал Аверин. – Ты, как никто другой, достоин этого.

Владимир слегка поклонился и указал на кресло:

– Присаживайтесь, пожалуйста. И расскажите о вашем деле.

Аверин сел, Владимир остался стоять, только подошел ближе и занял место у окна, скрестив на груди руки. Выглядел он очень властно и уверенно. Не было ни малейших сомнений, что это его кабинет. А Главный придворный колдун при нем навроде секретаря.

– Мне нужно разрешение на вызов дива первого класса, – не теряя времени на вступления, сказал Аверин. – Ты мне его дать не можешь, но не сомневаюсь, что ее высочество к тебе прислушивается.

– И Государственный совет тоже. – На губах дива появилась слегка насмешливая улыбка.

И Аверин подумал, что, устанавливая новое правление, Владимиру наверняка приходится действовать очень жестко. Он и раньше не стеснялся в методах. А теперь, когда ему необходимо не только сохранить жизнь будущей императрицы, но и подчинить ее воле всех несогласных, вряд ли он ограничивается простым запугиванием. Насколько власть успела изменить его? Аверин видел, что див не скрывает, а специально подчеркивает свое положение и новые возможности.

– Я рад слышать, что ты навел порядок, – произнес он. – Так что, ты сможешь мне помочь?

Владимир сделал к нему шаг, и его улыбка, став на миг совершенно человеческой, внезапно исчезла. И он заговорил своим обычным равнодушным тоном:

– Очень хорошо, что вы решились. У вас есть право на фамильяра. И по закону вы можете претендовать на разрешение вызвать дива собственноручно. Но есть ли в этом необходимость?

– Есть, Владимир. Да и не бродят у нас, как правило, по улицам бесхозные дивы первого класса, – попытался пошутить Аверин, но, глядя в глаза Владимира, понял, что шутку тот не оценил.

– Я не говорю о поимке демона, ваше сиятельство. Нет нужды брать из Пустоши неизвестного дива. Ваши заслуги настолько велики, что вы можете выбрать дива из государственных. Вам предоставят хороший выбор. Более того, вы можете выбрать меня. И в этом, я уверен, вам тоже не откажут.

Так вот в чем дело! Вот к чему эта демонстрация.

Владимир вовсе не изменился. Он лишь, как всегда, наилучшим образом старался выполнить свою работу. В том числе окружить императрицу подходящими, по его мнению, людьми. И старался показать Аверину все преимущества владения Императорским дивом. Неудивительно, что именно Владимира выбрали на эту роль. Возможно, он не самый сильный. Но сила – дело наживное. Аверин не сомневался, что уже сейчас Владимиру отправляют приговоренных преступников.

– Ты все же хочешь меня сожрать? – улыбнулся колдун, вспомнив свое первое впечатление о диве.

Но Владимир, и эти слова пропустив мимо ушей, продолжил совершенно серьезно:

– Для меня было бы большой честью служить вам.

– А к чести прилагается должность Главного придворного колдуна, верно?

– Вне всяких сомнений.

– Но мне нужен фамильяр, Владимир.

– Должность Главного придворного колдуна может стать наследственной. Сейчас решается вопрос, будет ли в дальнейшем Императорский див привязан непосредственно к правящей особе или же к придворному колдуну. Есть много «за» и «против». Но никто не усомнится, что вы идеальный кандидат. И я, со своей стороны, хотел бы видеть на должности придворного колдуна именно вас и буду всячески этому способствовать. Вы честный человек, преданный империи и долгу. А это важно. – Див помолчал и неожиданно добавил: – К сожалению, Сергей Дмитриевич пока не готов сдать экзамен на высшую категорию.

Аверин пристально посмотрел на него.

– Ты ведь не хочешь менять хозяина?

Див отвел глаза куда-то в сторону и ответил:

– Не хочу. Это не очень приятно. Особенно если удалось установить связь. Ограничение на контракт с государственным дивом в год – очень правильное решение. Редко кому удается создать крепкую связь за такой короткий срок. Но с вами, я уверен, мы сработаемся.

– Спасибо, Владимир. – Аверин его откровенность оценил. – И в других обстоятельствах я бы всерьез обдумал твое предложение. Но не сейчас. Понимаешь, мне не нужен любой див, даже если это ты. Мне нужен мой див, Кузя. Я нашел его. И хочу вернуть домой.

Зрачки Владимира на миг вытянулись, и Аверин успел это заметить. Верный признак, что див испытывает эмоции. Какие: удивление? Интерес?

– Значит… – медленно произнес Владимир, – он выжил. Вы уверены в этом?

– Без малейших сомнений. Я видел его собственными глазами.

– Вы ходили в Пустошь.

Это был не вопрос – скорее, утверждение.

– Ходил, – не стал скрывать Аверин. – А тебе известно, что это возможно? По приказу Императорского дива ты искал в моем родовом имении именно эти записи отца? О Пустоши?

– Да. Но я ничего не успел найти. А вы не только нашли, но и сумели использовать. Однако это вопрос государственной важности, и я не уполномочен его обсуждать. Ее высочество великая княжна Софья Андреевна ждет вас к ужину через час. Я вас провожу в покои, где вы сможете переодеться. Ваши вещи уже там. Я доложу ее высочеству о важности вашего дела. Остальное расскажете ей сами.

– Благодарю, – сказал Аверин и добавил: – Удели мне еще минуту. Прости, что не спросил сразу. Императорский див – слишком высокая должность, можем ли мы продолжать общаться как прежде? Или я должен говорить «вы» и использовать титул наедине или в официальной обстановке? Мне бы не хотелось, пользуясь давним знакомством, как-то навредить твоему статусу.

– Мы будем общаться как прежде. – Судя по тому, что Владимир ответил не раздумывая, он давно решил для себя этот вопрос. – Вы первый колдун, который назвал меня своим другом. И я прошу сохранить это отношение. А если говорить о статусах, то я хочу, чтобы все знали, что он у вас особенный.

Костюм для высочайшей встречи подготовила Маргарита. А вот посетить парикмахера Аверин не успел, поэтому теперь, рассматривая в зеркале свисающие с ушей неаккуратные пряди, только вздыхал.

Приняв душ и тщательно побрившись, он попытался изобразить на голове приличную прическу, а потом посмотрел на часы. Разница с Омском – три часа. Его ждет довольно поздний ужин.

В дверь постучали.

– Войдите, – разрешил Аверин, подумав, что явился кто-то из дворцовых слуг. Вошел мужчина средних лет с небольшим чемоданчиком.

– Добрый вечер, – поклонился он. – Я парикмахер ее высочества. Господин Императорский див приказал мне узнать, не желаете ли вы воспользоваться моими услугами.

– Хм… желаю, – с некоторым удивлением сказал Аверин. Владимир позаботился даже о такой мелочи.

Аверин позволил привести в порядок свои волосы, и это очень помогло ему обрести душевное равновесие. Отпустив парикмахера, он оделся и подошел к зеркалу. Выглядел он лучше, чем даже сам ожидал. Да, сильно осунулся, но в целом – вполне пристойно.

К концу отведенного часа Владимир появился в его покоях.

– Ее высочество великая княжна Софья Андреевна ждет вас, – проговорил он и открыл дверь, пропуская колдуна вперед.

Аверин вышел в коридор, остановился и обернулся к Владимиру:

– Объясни мне кое-что.

– Что ж?

– Чем вызван интерес ее высочества к моей персоне? Я понимаю, меня объявили национальным героем, но уж ты-то знаешь, какая это чушь. И, уверен, что великой княжне также известны все подробности произошедшего.

– Известны, – подтвердил Владимир. – И ее высочество Софья Андреевна восхищается вами. Узнав, что мы близко знакомы, она много расспрашивала о вас. И очень обрадовалась, что вы смогли справиться со своим… состоянием. А как только услышала, что вы хотите получить аудиенцию, немедленно потребовала изменить график и освободить для вас время.

– Восхищается? – удивлено переспросил Аверин.

– Да. Кроме того, она хорошо знакома с трудами вашего отца. Подробно их изучала. Вы, должно быть, слышали, что она получила образование в ските.

– И… ей известно о моем, как ты выразился, состоянии?

– Да, она подробно расспрашивала меня.

– Просто чудесно, – расстроился Аверин. – И как мне теперь смотреть ей в глаза? Я же со стыда сгорю.

– В ломке колдуна нет ничего постыдного, – твердо сказал Владимир. – И мы пришли.

Он остановился возле массивной резной двери из красного дерева.

– Я останусь охранять снаружи. – Владимир распахнул створки и доложил:

– Его сиятельство граф Аверин.

Великая княжна Софья Андреевна оказалась миловидной молодой женщиной с живым лицом и яркими, подчеркнутыми умелым макияжем зелеными глазами. Платье на ней было простым, но элегантным, хотя Аверин заметил, что чувствует княжна себя в нем не очень уверенно. Что неудивительно – с детства она привыкла носить совсем другую одежду.

С легкой улыбкой княжна протянула руку для поцелуя и указала на накрытый стол:

– Не откажите в любезности.

– Это большая честь.

Аверин огляделся по сторонам. Владимир остался с той стороны двери, но, без сомнения, услышит каждое слово. Прислуги в зале не наблюдалось, поэтому Аверин понял, что за дамой придется ухаживать самому.

Он подошел к столу и отодвинул кресло, дождался, когда княжна Софья сядет, и устроился напротив.

– Вы, должно быть, голодны, – с милой улыбкой проговорила она. – Длительный перелет и ожидание вас наверняка утомили. Угощайтесь.

– Сначала разрешите поухаживать за вами, – галантно ответил Аверин. Пока великая княжна производила вполне приятное впечатление.

– С удовольствием приму вашу помощь.

Он поискал на столе вино, но не нашел. И слегка нахмурил брови.

– Что-то не так? – тут же спросила княжна.

А она весьма наблюдательна.

– Все в порядке, – ответил Аверин. – Меня немного удивило отсутствие вина на столе.

– О, вы хотите выпить? Я немедленно распоряжусь, чтобы принесли. Извините, не подумала. Я сама совершенно не пью.

Аверин смутился. Конечно же, она не пьет, она ведь бывшая монахиня. И она знает о его «состоянии», наверняка подумала невесть что. Не объяснять же ей истинную причину его сомнений.

– Нет, не нужно, благодарю. – Он замялся и отвел глаза, а когда снова посмотрел на нее, его взгляд наткнулся на приветливый и доброжелательный взгляд зеленых глаз.

– Я человек, а не див, граф. И я прекрасно понимаю, почему вы в этом сомневались.

Отлично. Она еще и очень проницательна.

Аверин наклонил голову, взял вилку и подумал, что с императором-дивом его отношения складывались намного проще и естественнее.

– Я не сомневался, – произнес он. – Но благодарен, что вы позволили мне убедиться.

Она рассмеялась:

– Давайте поступим так, Гермес Аркадьевич. Вы поужинаете, а я не буду вас отвлекать. Это даст нам обоим время привыкнуть и перестать стесняться друг друга. Поверьте, я тоже чувствую себя ужасно неловко.

– Я вас чем-то смутил? – растерянно спросил он.

Княжна приложила палец к губам:

– Ни слова больше, пока вы не оцените дворцовую кухню. Она того стоит.

– Не смею протестовать. – Аверин наконец обратил внимание на блюда перед ним.

Сама княжна едва прикоснулась к еде. Но ужин проходил в довольно поздний час, и она, вероятно, успела поужинать до этого. Аверин же сполна отдал дань дворцовой кухне, после чего почувствовал себя намного уверенней.

– Разрешите спросить, – с улыбкой обратился он к княжне. – Чем я обязан такому скорому и радушному приему?

Она опустила глаза и немного смущенно ответила:

– Я ваша поклонница. Владимир разве вам не сказал?

– Сказал, но я посчитал это шуткой.

– Шуткой? О нет. У Владимира огромное количество достоинств, но среди них, увы, нет чувства юмора.

«Вы ошибаетесь», – подумал Аверин, но пояснять, что шутки Владимира совершенно точно не понравились бы благородной даме, не стал. А вместо этого спросил:

– Тогда могу я узнать, чем заслужил высочайшее внимание к своей скромной персоне?

– А вот вы, должно быть, шутите, называя свою персону «скромной». Одной истории про демона с Крестовского было бы вполне достаточно. В скиты тоже привозят газеты, знаете ли. И я уже не говорю о вашем мужестве, когда вы в одиночку отправились в логово… кхм… чтобы спасти мальчика. Меньшего я и не ожидала от сына гениального Аркадия Филипповича, одного из величайших ученых нашего столетия.

– Все же дело в моем отце? – Аверин испытал некоторое облегчение. – Владимир упоминал. Вы изучали его труды?

– Все, что сумела раздобыть. Видите ли, я с детства хотела посвятить жизнь науке. Мечтала, что сделаю величайшее открытие в истории колдовства, что мои книги будут изучать в Академии, а мое имя прогремит на весь мир. Реальность оказалась куда как скромнее, но, к счастью, я имела возможность не только учиться, но и заниматься исследованиями. Даже периодически ездила в Академию. Мое имя, конечно, не прогремело, но несколько статей по психологии дивов у меня имеется. И даже одна книга. Вы знаете, что такое психология? Довольно молодая наука, не так давно начала развиваться в отношении людей. А исследованиями особенностей сознания и нервной системы дивов почти никто не занимался. У вашего отца я нашла лишь начальные разработки этого вопроса, и то больше в плане анатомии и совсем немного – физиологии. Я решила, что уж в этой области я точно смогу прославиться, ведь конкурентов пока нет, – рассмеялась она.

– Не сомневаюсь, что так и будет.

Аверин смотрел на княжну с нескрываемым интересом. Не просто скромная монахиня, а колдунья-исследователь займет императорский трон. Что ж, отличные новости. По крайней мере, эта женщина точно умна.

Правда, это не означает, что из нее выйдет хороший политик.

– Не будет. – Лицо ее помрачнело. – Я сполна осознаю свой долг и сделаю все, чтобы справиться с отведенной мне ролью, но с наукой, боюсь, для меня покончено. На серьезные исследования времени уже не будет. Поэтому я очень хочу услышать даже самые мельчайшие подробности посещения Пустоши. Вы действительно были там?

– Был, – подтвердил Аверин. – Не далее как вчера.

– Невероятно. Расскажите мне все. С самого начала. Как вам это удалось?

Аверин подумал немного и начал рассказывать.

Княжна слушала очень внимательно. Задавала много вопросов, демонстрируя впечатляющие знания. Больше всего ее интересовало устройство коридора, но об этом Аверин смог рассказать немного – коридор только предстояло изучить.

– Я кое-что не понимаю, – в конце сказала она. – Вы ведь сказали, что ваш див, Кузя, и Императорский див вышли в Пустошь через один коридор. Вернее, этот коридор и открылся в теле вашего дива, так?

– Так и есть. – Аверин отметил, что воспоминания об этом больше не вызывают у него боли, но вместо нее появился страх. А вдруг он не успеет? Вдруг, пока он тут болтает, в Пустоши случится что-то непоправимое?

Он прогнал эти мысли. Он делает все, что в его силах. Этой женщине важно узнать побольше о Пустоши и его походе. И она поможет.

– Тогда как ему удалось выжить? – продолжила княжна Софья. – Или Императорский див пощадил его?

Аверин задумался ненадолго и решил, что ей стоит знать правду.

– Это очень странная история, – сказал он. – Я знаю ее только со слов своего фамильяра. Императорский див вместе с Кузей попали под ледяной обвал. Как и мы с Анонимусом.

– И они, и вы попали под обвал. Но граф Аркадий Аверин тоже бывал в Пустоши. Насколько я поняла, ничего подобного с ним не случалось.

– Вы тоже отметили это… – вздохнул Аверин. – Я не знаю. Может быть, в Пустоши что-то изменилось. А может, так было всегда, и это просто вопрос везения. Мы слишком мало знаем о Пустоши. А еще меньше о том, что происходит там, где открывается коридор. Мало кто из дивов может рассказать: собственный переход они обычно не помнят.

– Да… работы предстоит много, – задумчиво произнесла княжна. – Скажите, я могу получить записи вашего отца? И мне очень важно поговорить лично с вашим фамильяром. Анонимус, верно?

– Верно. Что ж, если вы соблаговолите выдать мне разрешение на вызов, я немедленно, как только верну из Пустоши своего дива, отправлюсь к вам. Мой брат будет счастлив предоставить вам Анонимуса.

– Вы получите разрешение, разумеется. Но, боюсь, вам придется потерпеть мое общество чуть дольше. Я собираюсь присутствовать при обряде и лично посмотреть, как работает коридор. Поэтому завтра я вылетаю с вами в Петербург.

Аверин ошарашенно посмотрел на нее:

– Но… государственные дела… Разве может будущая императрица…

– Что толку быть императрицей, если главное для колдовской науки событие этого столетия пройдет мимо меня, а я даже не попытаюсь принять в нем участия? Не волнуйтесь, коронация только через три недели, и я планировала поездку на Валаам перед ней. Перенесу эту поездку на неделю раньше, что такого? На острове я бываю каждый год, и в отличных отношениях с настоятелем. Он прикроет меня.

– Это… – с некоторым сомнением протянул Аверин, – выглядит как авантюра…

– Да полно вам, граф, может быть, это моя первая и последняя авантюра в жизни. Никогда себе не прощу, если пропущу это событие. Но вы, должно быть, очень устали. Владимир проводит вас в ваши покои.

– Не скрою, устал. – После ужина Аверина начало клонить в сон. – Но… покои во дворце? Не слишком ли это… – Он попытался подобрать слово.

Княжна Софья вновь мягко улыбнулась ему:

– Вы так и не поняли? Вы сейчас один из самых важных людей в империи, а то и во всем мире. Вы хоть представляете, что для всех колдунов означает открытие вашего отца?

Аверин догадывался. И Императорский див неспроста отправлял Владимира искать записи. Но мировые открытия – это потом. Сначала надо вытащить Кузю.

– И поэтому, нет, не слишком, – резюмировала княжна и добавила: – Доброй ночи.

Аверин встал, подал ей руку. Перед дверью материализовался Владимир.

Оставшись один, Аверин принял душ, сел в кресло у окна и начал рассматривать огни ночной столицы.

С тех пор как он бывал здесь в детстве, город сильно разросся. Для того чтобы сделать провинциальный город столицей, нужно приложить много сил. Недостаточно просто построить дворец и поселить в нем императора, город должен стать не только официальным, но и фактическим центром. Для этого у Омска изначально имелись две предпосылки. Территориальное расположение почти посередине страны, по крайней мере, много ближе к центру, чем у прошлых столиц, Москвы и Санкт-Петербурга. А вторым важным фактором являлась Транссибирская железная дорога, связывающая Восток и Запад и проходившая через Омск. Отсюда же началось полномасштабное освоение и развитие Сибири.

Насколько велика в этом заслуга Императорского дива? Он правил поистине железной рукой. Сможет ли молодая хрупкая женщина справиться с тем же?

Аверин только вздохнул. Ум, проницательность, знания… все это отлично для ученого, которым княжна Софья планировала быть. Но достаточно ли для правителя?

Снова постучали.

– Входите, – сказал Аверин, недоумевая, кто еще мог к нему зайти.

Дверь открылась, и в комнату ворвался Мончинский. Он кинулся к Аверину, тот едва успел подняться навстречу, и ожесточенно затряс его руку.

– Гермес Аркадьевич, как я рад! Вы даже не представляете, как же я счастлив…

Потом, словно смутившись своего порыва, Мончинский отступил на шаг и начал краснеть.

Аверин улыбнулся:

– Я тоже рад вас видеть, Сергей. Что это у вас? – отвлек он внимание молодого колдуна, указав на бумагу, зажатую у того под мышкой.

– Ах да! – спохватился Мончинский. – Простите за поздний визит, Владимир прислал меня с важным документом. Это подписка о неразглашении. В том, что вы обязуетесь хранить в секрете всю информацию о вашем посещении Пустоши вплоть до нового высочайшего распоряжения. И сам разговор тоже. Надо подписать…

– Давайте, подпишу, чего уж, – вздохнул Аверин, взял бумагу, ручку и подмахнул внизу не глядя. Бумагу составлял Владимир, поэтому рассматривать в ней однозначно нечего.

– Вы же понимаете, это не должно попасть в чужие руки, – зачем-то начал пояснять Мончинский, видимо, ему было неловко из-за того, что пришлось взять подписку. – Тут… все непросто. Из меня ужасный политик, но я делаю все, что могу. Если бы не Владимир… ох.

Аверин указал на кресло, и Мончинский сел.

– Рассказывайте, Сергей.

– Гермес Аркадьевич, вы знаете, что я сейчас Главный придворный колдун? Звучит ужасно глупо и отдает Средневековьем… – Он жалобно посмотрел на Аверина. – Мне это не очень-то нравится, я не за этим в Управление шел.

– Сергей, вы сделали головокружительную карьеру. Пусть вас не смогут взять в эти главные придворные, но вы определенно останетесь в столице и при дворе.

– Угу, – проговорил Мончинский, но радости в его голосе было мало. – Понимаете, дело в том, что мама решительно отказывается сюда переезжать из-за климата, а еще все эти… – Он замолчал.

– Какие «эти»? – подбодрил Аверин.

А Мончинский неожиданно вскочил и возбужденно затараторил:

– Гермес Аркадьевич, я вас умоляю, соглашайтесь! Я знаю, что он предлагал вам! Вы ведь согласны, да? Прошу вас! Вы такой человек… работая с Владимиром, вы сделаете столько хорошего! Может, даже спасете… всех!

– Подождите, Сергей. Сядьте, пожалуйста, и объясните, что происходит. Я не совсем понимаю…

– Да что объяснять? – Мончинский все же вернулся на свое место. – В списке кандидатов на должность придворного колдуна пока четверо. И главный претендент – князь Кантемиров.

– Что? – Аверин даже привстал. – Это же один из фигурантов по делу Рождественского! Я понимаю, с должности его не сняли, потому что прямых доказательств нет, но после такого скандала он снова хочет оказаться на первых ролях?

– Именно, доказательств нет. Вы многое пропустили. Наш глава провел в отношении князя тайное расследование и не нашел ничего. Против него ничего нет. Кроме слов Рождественского, которые слышали только вы. А Рождественский пошел в отказ. Более того, перед судом волшебным образом количество фигурантов уменьшилось вдвое. И полностью пропали все обвинения в издевательствах над дивами. Только убийства и незаконные вызовы. Следующий суд только в октябре, и я не удивлюсь, если из дела еще что-нибудь пропадет. Вы же понимаете, что после… известных событий… о каких-то там правах дивов говорить не приходится. Люди снова начали бояться, и закон, который готовил прошлый император, Государственный совет даже рассматривать не стал. Под предлогом того, что «он был написан под влиянием дива».

– То есть все впустую? – Аверин прикусил губу. – А что князь Булгаков? Молчит?

– Вы знаете… – Мончинский наклонился к нему и тихо проговорил: – Мне кажется, это часть сделки с князем Кантемировым. Чтобы тот не препятствовал восхождению на трон княжны Софьи. Кантемиров не может занять место в Государственном совете: ему не позволяет его нынешняя должность. Но пост Главного придворного колдуна… на него-то он и рассчитывает. Я не хочу, чтобы Владимир попал к нему!

– Хм, вы знаете, Сергей, – задумчиво проговорил Аверин, – возможно, это не так и плохо. Князь Кантемиров будет далеко не первым, кто обломает о Владимира зубы. Не забывайте, Владимир – опытный следователь, так что князь недолго сможет скрывать свои тайны. И, полагаю, Булгаков тоже это понимает.

– Да, и я это понимаю, но… согласитесь, если бы вы заняли эту должность, то могли бы всем помочь.

– Я обещаю подумать, – заверил молодого колдуна Аверин. – Но пока у меня есть более важное дело. Ведь решение о кандидатуре будет принято не завтра?

– Да, срок нашей совместной службы продлили. Пока. А что за дело?

– Так вы не знаете… – Аверин посмотрел на бумагу. – Насколько вы посвящены в секреты?

– По поводу исследования Пустоши? В это посвящен. Вы были там. И это просто невероятно!

– Я не просто так ходил туда, Сергей. Я искал Кузю. И нашел. И пока я не вытащу его оттуда, я не полезу ни в какую политику.

– Нашли? Кузю? Он жив?! – Глаза Мончинского восторженно округлились. – Какой счастливый сегодня день! – воскликнул он. – Так вот зачем вы здесь… вам нужна жертва?

– Да, – подтвердил Аверин и, помолчав, добавил: – Хотя сейчас я всерьез подумываю, а не нужно ли мне две…

Глава 6

Императорский самолет оказался весьма комфортным. А кофе, который подала симпатичная девушка – то ли фрейлина, то ли стюардесса, – выше всяких похвал. Аверин полагал, что княжну Софью будет сопровождать большая свита, но в Петербург с ней летели только Владимир, Мончинский и он сам.

Весь полет прошел за приятной беседой. Аверин узнал, что пилот – див с огромным опытом, летать учился с самых первых самолетов. А его истинная форма – крупная и крылатая, поэтому при необходимости он может эвакуировать высочайшую особу.

Впрочем, прошлому владельцу воздушного судна это было без надобности.

Долетели на удивление быстро. Или Аверину просто так показалось. Он гадал всю дорогу, выпустят ли его в аэропорту или придется ехать на Валаам, чтобы создать видимость отбытия туда княжны Софьи. Он рассказал будущей императрице историю про девочку, чтобы она поняла, насколько важно ему остаться в Петербурге. По крайней мере до того времени, пока не будут улажены все формальности, касающиеся жертвы.

Возможно, его рассказ повлиял на решение, а может, с самого начала его никто не собирался задерживать, но, как только Аверин покинул самолет, княжна с ним распрощалась.

– После того, как я официально прибуду на Валаам, я его тайно покину. И тогда найду вас. Думаю, к этому времени для спасения вашего дива все будет готово.

– Благодарю. От всего сердца, – поклонился Аверин, поцеловал княжне Софье руку и направился к выходу из аэропорта.

Нужно было срочно связаться с Виктором. У него наверняка есть новости.

В участок он поехал сразу, не заезжая домой. И, как оказалось, Виктор его ждал, причем с нетерпением.

– У меня две новости. Одна хорошая, другая не очень, – увидев Аверина, немедленно сообщил он.

Аверин сел в кресло и вздохнул:

– Слушаю.

– Ну, во-первых, возбуждено дело. И мне удалось забрать его себе. Даже почти бодаться не пришлось. Так что руки у нас теперь полностью развязаны.

– Отличная новость. Как вам это удалось? Ведь девочка проживает на другом конце города. Да и больница, где она якобы умерла, тоже неблизко.

– А, ну это просто. Она, живая, приходила сюда. И мы уже начали расследование. Вот и все.

– Прекрасно. А что с не очень хорошими новостями?

– Вот тут начинается интересное. Я сходил в больницу, хотел поговорить с чародейкой. Но допустил ошибку. Я сразу представился. Узнав, что ее ищет участковый пристав, чародейка сбежала.

– Сбежала? – Аверин наклонился вперед. – Как минимум это доказывает ее причастность. Так что новость не особенно плохая. Вы узнали ее адрес? Были у нее дома?

– Конечно. Первым делом поехал туда. Но она не глупа, дома не появилась. Я опросил соседей, девочек никто не видел. Ни соседи, ни консьержка. Это хороший элитный дом. За порядком в нем следят очень тщательно.

– Наша подозреваемая богата?

– Наша подозреваемая – баронесса Френкель Екатерина Антоновна.

– Френкель… – протянул Аверин. – Выходит, она работала в больнице из благородных побуждений? Это не был ее основной заработок?

– Нет. Она наследница крупного состояния, ее отец умер, возможно, вы его знали.

– Да, мы встречались в Собрании. Почти все колдуны, живущие в одном городе, даже крупном, знакомы между собой. Не знал, что он умер, однако.

– Так вот. Мать подозреваемой после смерти мужа ушла в скит и тоже умерла два года назад.

– Интересно. Надо бы узнать, стала она простой монахиней или у нее была колдовская сила. В любом случае дочь унаследовала сильную кровь. Фамильяр? У семьи есть фамильяр?

– Я только утром направил запрос. Поэтому не знаю. Но у Екатерины Френкель есть родовое поместье за городом. Сейчас устанавливаем там наблюдение. За квартирой уже установлено.

– Нужно отправить к поместью Фетисова. Чародеи не чувствуют дивов под личинами, Рас или Коржик смогут подобраться поближе и не вспугнут преступников.

– Преступников? – нахмурился Виктор. – Думаете, их несколько?

– Да. – Аверин негромко постучал пальцем по столу. – Зачем чародейке девочка с силой колдуньи? Наверняка есть кто-то еще.

Виктор замолчал, напряженно о чем-то думая.

– Хм, – произнес он наконец, – а вот скажите, чародеи ведь тоже обучаются в Академии? Может ли чародейка чему-то простому обучить колдунью? Например, рассказать в теории, как вызвать дива?

– Почему нет? Вы имеете в виду, что ребенка могут использовать для незаконных вызовов?

– Именно. Такое возможно?

– Это очень опасно. Даже в Академии начинают обучение с двенадцати лет. И вначале дают только теорию. Я первый свой вызов совершил в четырнадцать и в сопровождении опытного колдуна и одного из дивов Академии. Ребенку тяжело привязать даже не очень сильного дива второго класса, да и удержать непросто, особенно дикого.

– А тот мальчик, Алеша? Хозяин Анастасии? У него, насколько я знаю, в подчинении довольно много дивов?

– Да. Но они все очень слабые, это первое, а второе – их контролировала Анастасия. Сейчас я даже не знаю, как он с ними справляется.

Аверину вдруг стало мучительно стыдно. За три месяца он ни разу не навестил Алешу. Он знал, что мальчик бывал в поместье у его брата, и считал, что с Алешей все в порядке. Но мальчику, безусловно, была нужна поддержка… У маленького колдуна тоже происходила ломка. Как он ее перенес?

А ведь Аверин обещал Анастасии позаботиться об Алеше. Вот болван! Чертов болван и эгоист… Надо навестить мальчика. Причем как можно быстрее. И тут в голову пришла еще одна мысль.

– Послушайте, Виктор… а можно мне еще раз взять Коржика?

– Можно, конечно, но зачем?

– Он пытался мне что-то сказать в квартире Чернышевых. Что-то там его заинтересовало. И возле квартиры тети. Я хочу навестить Алешу, заодно мальчик поговорит с Коржиком и узнает, что тот нашел. Я совсем забегался и забыл.

– Отличная идея. Уверен, Алеша будет очень рад вас видеть.

– Я надеюсь… – вздохнул Аверин. – И ваша мысль насчет незаконных вызовов неплоха. Не исключено, что Екатерина Френкель действует заодно с каким-то нелегальным колдуном из тех, кто не смог закончить Академию. Им могут быть нужны дети с колдовской силой, чтобы вызывать более сильных дивов и потом продавать их на черном рынке. Заставляя детей совершать вызовы, сам колдун не рискует быть сожранным. Но тогда надо торопиться – девочке угрожает опасность.

– Да, пока сделаем это основной версией, – согласился Виктор. – И не будем терять время.

Забрав Коржика, Аверин сразу поехал к особняку Перовых. Он позвонил в дверь, готовый, что грозный Артемий не посчитает нужным даже открыть ему.

Но, увидев Аверина, дворецкий радостно заулыбался.

– Заходите, заходите ваше сиятельство. – Он распахнул калитку. – Алеша каждый день спрашивает. Даже звонил вашему брату и справлялся о вашем здоровье.

Аверин почувствовал острый приступ стыда.

– Я… – смущенно пробормотал он, – тоже по нему очень скучал…

Артемий наклонил голову:

– Да, Алеша знает. Он очень вас ждет, хочет показать… А это у вас?.. – Дворецкий посмотрел на Коржика.

– Полицейский див. Я приехал не только проведать, но хочу, чтобы Алеша помог расследовать похищение ребенка.

– О, он будет в восторге. Да проходите же скорее!

Аверин зашел во двор. Коржик тут же принялся принюхиваться и негромко тявкнул, глядя на Аверина.

– Все в порядке, эти дивы принадлежат хозяину дома, – успокоил он пса.

Они зашли в дом, и Артемий, оставив Аверина в гостиной, ушел за Алешей.

Аверин огляделся, и к горлу подступил комок. В доме совершенно ничего не изменилось. Казалось, что вот сейчас из кухни выйдет Анастасия с чашкой чая или кофе и предложит булочки с вареньем.

Дверь скрипнула, только не со стороны кухни, а ведущая из боковой комнаты. И появился Артемий.

– Ну, давайте, выходите, Алексей, вас тут ждут, – сказал дворецкий.

Аверин встал и шагнул к открытой двери. И остановился в некотором замешательстве.

Опираясь на широкий деревянный костыль, из комнаты медленно вышел Алеша. Его лицо покраснело от напряжения, но он пытался улыбаться, а его глаз прикрывала настоящая пиратская повязка, с черепом и костями.

– Ну ничего себе! – удивленно воскликнул Аверин. – Да ты просто герой, Алеша.

– Мы ездили в Москву, Алексея оперировал один известный хирург, профессор. Он творит чудеса. И вот. Сказали, что Алексей сможет со временем сменить костыль на трость.

Мальчик, медленно ковыляя, сделал несколько шагов, потом зашатался, и Артемий потянулся подхватить его, но Аверин опередил дворецкого. Он поднял мальчика на руки и почувствовал, как Алеша одной рукой обнял его за шею.

– В-вы… ве-е-нете ма-а-а-му? – старательно проговорил ему Алеша прямо в ухо.

Аверин вздрогнул. Вот почему Алеша смог перенести ломку. Он верил, что Анастасию можно вернуть. Что ж, как оказалось, мальчик недалек от истины.

Он посадил Алешу на диван и сел рядом:

– Вот что, Алеша. Маму твою, я, к сожалению, не нашел. Но я был в Пустоши и нашел Кузю. И собираюсь его вернуть. И твою маму мы тоже найдем.

Внезапно откуда-то сверху спикировал крупный серый попугай и сел на плечо Алеши. Мальчик указал на птицу:

– Он б-ыудет го-о-воить.

– Вы действительно нашли Кузю? – спросил немного хриплым, но хорошо поставленным голосом попугай.

– Да. – Аверин посмотрел на птицу, а точнее – на дива, с некоторым удивлением. Это Алеша просто здорово придумал. Мальчик диктует диву, что сказать, а тот повторяет. – Как только я заберу его оттуда, мы немедленно заедем к тебе. Прости, что не приходил раньше.

– Я знаю, вы болели, – сказал попугай. Слушать птицу было странно, но Аверин понимал, что скоро привыкнет.

– Я тоже болел, – продолжил попугай, – но потом мама стала сниться, часто. Она ведь не забудет меня?

– Нет, Алеша. Она див высокого уровня. Чтобы забыть тебя, ей понадобится много лет. Мы найдем ее, обещаю.

Аверин не знал, как именно выполнит свое обещание. Но вера Алеши помогла мальчику преодолеть ломку. А может быть, Алеша, умеющий устанавливать ментальную связь с дивами, до сих пор как-то слышит Анастасию? Как Анонимус смог услышать Кузю?

– Я буду учиться. И помогать вам в поисках. Через месяц я поеду сдавать тесты в Академию. Если я их пройду – мне назначат экзамены через год. Я к этому времени смогу ходить. И…

Внезапно заговорил сам Алеша:

– Я ста-а-аюсь го-о-во-ить саам то-э. Веа го-во-о-ит наата само-ому.

– Вера? – уточнил Аверин. – Моя племянница?

– Да, – снова заговорил попугай, – мы с ней дружим. И с Мишей. Это они придумали, – мальчик показал на повязку. – Мы приезжали к ним на прошлой неделе, и Вера сказала, что на костыле и с Томом я похож на пирата. И сшила мне повязку. Я даже ходил по двору, правда совсем недолго.

– Тебя, значит, зовут Том? – Аверин обратился к попугаю.

– Да, я Том. Див второго класса четвертого уровня, господин колдун.

– Рад знакомству, Том, – поприветствовал дива Аверин. – Очень хорошо, что ты служишь Алеше. Слушайся его.

– Где ты его раздобыл? – спросил он у мальчика. – У вас вроде не было говорящего дива.

– Это я, – подал голос Артемий. – Когда Алеша… болел, ему было очень плохо. И я написал в Академию, попросил помощи в поисках говорящего дива. Думал, это облегчит Алексею… И мне помогли, нашли колдуна, который согласился продать нам Тома. Я надеюсь, ему у нас нравится.

– Сейчас узнаем, – улыбнулся Аверин. – Том, тебе нравится в этом доме?

– Да, – ответил попугай, а Коржик тявкнул из-за дивана, напоминая о своем присутствии.

– Вы пришли с дивом? У вас другой див? – снова проговорил попугай, и Аверин понял, что этот вопрос задает уже Алеша.

– А, нет. Знакомься, это Коржик. Он полицейский див. Тебе придется с таким работать, если ты станешь полицейским колдуном. Иди сюда, Коржик. Поздоровайся с Алешей.

Пес подошел к дивану, сел и протянул лапу. Алеша ее пожал.

– Мы к тебе по делу, Алеша. Ты поможешь нам с расследованием? Без твоей помощи никак.

– Да, разумеется.

Единственный глаз мальчика загорелся таким восторгом, что Аверин облегченно вздохнул. Все-таки отчасти он смог загладить свою вину.

Информацию, полученную от Алеши, следовало немедленно сообщить Виктору. И хорошо бы привлечь к делу еще и Владимира. Но тот сейчас, скорее всего, шел по Ладоге на Валаам, да и не станет Императорский див заниматься поиском какой-то девочки.

Когда Аверин вошел в участок, сразу услышал приглушенный шум. Издалека доносились крики, потом хлопнула дверь. Колдун отпустил Коржика, велев ему самому найти Фетисова, и направился в кабинет Виктора. По мере приближения шум нарастал.

Аверин открыл дверь.

– А, Гермес Аркадьевич, как же вы вовремя, – немного усталым голосом проговорил Виктор. И повернулся в сторону женщины, сидящей на диване для посетителей. Судя по ее злому и раскрасневшемуся лицу, кричала именно она. Аверин ожидал продолжения скандала, но, к его удивлению, злость на лице сменилась улыбкой, и скандалистка приветливо обратилась к нему:

– Гермес Аркадьевич? Граф Аверин? Это вы?

– Я, – настороженно подтвердил он и увидел, как Виктор, пользуясь тем, что дама на него не смотрит, вытер со лба воображаемый пот.

А это была действительно дама. Лет тридцати пяти на вид, в строгом дорогом синем костюме, с элегантной прической и макияжем, сделанным не наспех перед работой, а в хорошем салоне.

– С кем имею честь? – спросил он.

– Лидия Ланская, – представилась дама. – Но для вас просто Лидия. Я так рада нашему знакомству! Столько слышала о вас.

– Тоже очень рад. – Аверин отвесил вежливый поклон, не покривив душой. Он и правда был рад видеть в участке госпожу Ланскую: теперь не нужно будет искать способ встретиться с ней. – И что ж вас привело в участок? – осведомился он.

На ее лице снова появилось возмущение:

– Тут совершенно непонятная и дикая история! Моя родная сестра сошла с ума! Чуть не убила меня!

– Я обещаю, что во всем разберусь, – Аверин поднял руку в успокаивающем жесте. – Пожалуйста, успокойтесь и расскажите подробнее.

– Хорошо. – Ланская тут же взяла себя в руки. – Понимаете, у моей сестры недавно случилось ужасное несчастье. У нее умерла дочь. Я понимаю, это огромное горе. Но она совершенно обезумела! Вчера вечером ворвалась ко мне в апартаменты и, представляете, обвинила меня в том, что я украла ее дочь! Я пыталась образумить ее, говорила, что Алена умерла, мы все были на ее похоронах, но бедняжка не унималась. Кричала, что в гробу не Алена, что девочку видели со мной и что она убьет меня, если не верну ей дочь! Я еле вытолкала ее! Но она ударила меня! Вот! – Она показала на щеку. Видимо, на ней должен был остаться след от удара, но если он и имелся, то под слоем пудры, или чем там женщины мажут лицо, видно ничего не было.

– И что вы сделали? – изобразил сочувствие Аверин.

– Ничего. Пригрозила вызвать полицию, и она ушла! Но угрожала мне. Клялась, что вернется и не даст мне покоя. И грозилась убить! Конечно же, с утра я пошла в полицию, писать заявление. В районный участок, он недалеко от дома. Но заявление у меня не приняли! Представляете? Вместо того чтобы отправить человека к этой сумасбродке, чтобы вправил ей мозги, меня переадресовали сюда! На другой конец города! Это уже безобразие! Но и тут у меня не хотят принимать заявление. Более того, пытаются доказать, что моя сестра вовсе не сошла с ума, а один из местных полицейских утверждает, что видел меня тут с девочкой! Это что за издевательство? Я серьезный человек, у меня большие связи и очередь у кабинета! А я, вместо того чтобы принимать просителей, сижу здесь и выслушиваю этот бред!

Аверин посмотрел на Виктора. Тот пожал плечами с выражением: «Я пытался».

Колдун сел в кресло и взял со стола ручку.

– Разумеется, заявление у вас примут, если вы захотите его написать. Но позвольте, я задам вам несколько вопросов.

– Да, конечно, Гермес Аркадьевич, я вся внимание.

– Тогда, если вас не затруднит, расскажите мне про собачку. Белого шпица вашей племянницы.

– Собачку?! – изумилась она. – При чем тут собачка?

– Просто поверьте мне, хорошо? Собачка имеет прямое отношение к, как вы выразились, помешательству вашей сестры. Собачка ведь жила у вас, когда семья сестры попала в больницу?

– Да, жила… – В голосе Ланской все еще слышалось удивление. – Их забрали внезапно, сестра только и успела позвонить и попросить присмотреть. Ключи соседке оставила. Почему не могла и за песиком попросить присмотреть соседку, я понятия не имею. Но я забрала. Ничего песик, культурный. Но я не виновата, что он убежал!

– Вне всяких сомнений, – заверил ее Аверин. – Но не могли бы вы вспомнить, как и когда убежал песик?

– Так я не знаю… я Светлане Ивановне заплатила, консьержке нашей. Ну не сама же я буду с собакой гулять, правильно? Она ее и выводила, у нее ключи были. А как-то вечером я вернулась, а она рыдает – не уследила, мол.

– А вы?

– Объявления повесила, но без толку. Поняв, что пса не найти, я позвонила заводчице. Все-таки неудобно, собака не дешевая, да и Алена расстроится. Спросила, нет ли еще щенков. Но оказалось, все щенки уже проданы. Новых пока нет.

– Заводчице? Погодите. Вы знаете, где взяли собачку? Это вы ее подарили?

– Нет, не я. Но заводчицу я посоветовала. Алена давно хотела щенка. А тут и собака красивая, и человек надежный, не подсунет больное животное. И недорого совсем просила. Сестра моя вышла замуж за бедняка, дурочка. Да я бы купила новую собачку, не сомневайтесь! Нашла бы, что ж это, последний шпиц в Петербурге? Но Алена умерла, царствие ей небесное. – Ланская перекрестилась.

– Алена жива, – сказал Аверин. – Вместо нее похоронили куклу под чародейской личиной. Сама девочка похищена.

Он решил, что Ланской следует знать. Тетя – важный свидетель. Если не ключ ко всему.

Ланская прижала ладонь ко рту:

– Как – куклу?.. – выдохнула она.

Вместо ответа Аверин повернулся к товарищу:

– Виктор Геннадьевич, вы не могли бы пригласить господина Фетисова с Коржиком? Я хочу кое в чем убедиться.

– Нет, подождите! – перебила его Ланская. – Что вы такое говорите?!

– Правду. Вас поэтому и направили в этот участок. Виктор Геннадьевич ведет дело о похищении вашей племянницы. И вы можете помочь найти и разоблачить преступника. Не вините свою сестру. Она совершила большую ошибку, явившись к вам с угрозами, но совершила она ее не без причины. Вскоре я вам все объясню.

Виктор позвонил колдуну и позвал его в кабинет.

– Да, я бы хотела услышать объяснения, – слегка поджала губы Ланская.

Аверин промолчал. Он был уверен, что Виктор уже многое успел рассказать, но дама, пребывая в гневе, попросту его не слушала.

Дверь открылась, и в кабинет зашел Коржик. За ним следовал Фетисов.

– Коржик, осмотри нашу гостью, пожалуйста, – попросил Аверин.

– Это что, собака?.. – немного испуганно спросила Ланская. – И зачем ей…

– Это полицейский див. Коржик, скажи, эта дама приходила в участок с девочкой?

– Гав, – ответил Коржик и отрицательно мотнул головой.

– В участок? С какой девочкой?

– Коржик только что подтвердил, что это были не вы.

Див еще раз понюхал свидетельницу и аккуратно тронул ее лапой. Ланская брезгливо отодвинулась. А Коржик подошел к хозяину и тронул лапой его.

– Коржик говорит, – перевел Фетисов, – что у госпожи есть колдовская сила.

– Это правда? – Аверин посмотрел на женщину.

Она вздохнула:

– Да… Не очень большая… я не замужем, детей нет, думала даже пойти в скит в старости. Но мне не стать колдуньей. А вот у Алены… у нее был настоящий талант. Или есть… Так она жива?

– Алена уже после своей мнимой смерти приходила в участок. И с ней была женщина, похожая на вас настолько, что сама девочка считала ее своей тетей. Именно поэтому ваша сестра обвинила вас. Мы свяжемся с ней и все уладим.

– Это… не укладывается в голове!

– Да, история очень необычная. И поэтому нам очень нужна ваша помощь. Расскажите о заводчице собачек. Вы знаете ее адрес? Имя? Где вы познакомились?

– Марина Соловьева ее зовут. Где живет, не знаю, мы друг к другу в гости не ходим. Встречаемся в ресторане, на Невском. «Вишневый сад». Там есть отдельные небольшие залы для подобных встреч.

– Что за встречи?

– Ну… – Ланская почему-то смутилась. – У нас что-то вроде клуба по интересам.

– Какого рода интерес?

– Колдовство, – вздохнула она. – Но вы не подумайте! Мы не делаем ничего… запрещенного! Лишь общаемся, читаем книги, обсуждаем.

– И в этом клубе… – медленно произнес Аверин, – у всех есть колдовская сила? Я так понимаю, собираются там… дамы?

– Только дамы, да. Ах… если бы такой колдун, как вы, разок посетил нашу встречу… Выступил бы с речью…

– Это вполне возможно.

Аверин подумал, что посетить собрание – весьма неплохая идея. Если там бывает «заводчица».

– А насчет колдовской силы? – напомнил он.

– Ах, она имеется не у всех. Некоторые наши слушательницы просто теоретически интересуются колдовством. Но у некоторых, конечно же, есть.

– Могу я узнать имена членов клуба?

Ланская нахмурилась:

– Гермес Аркадьевич, мы ничего незаконного не делаем! Только книжки читаем, обсуждаем новости, как настоящие колдуны в своем Собрании. Да и ваши подвиги нередко становились предметом обсуждения…

– Но вы наверняка рассказывали о своей племяннице?

– Да, конечно, рассказывала. И меня многие поддержали: девочке нужно в скит. Мы законопослушные, уверяю!

Аверин кивнул, соглашаясь:

– Не сомневаюсь. Давайте сделаем так. Вы мне назовете участников, а я взамен приду на одну из ваших встреч и расскажу что-нибудь интересное из практики. Скрываться смысла нет, все равно на встрече я всех увижу.

– Боже, это будет такой сюрприз! – Она всплеснула руками. – Записывайте: Ольга Ветлицкая, Олеся Костеркова, Анна Сомова…

– Сомова? – Аверин удивленно приподнял бровь.

– Вы знакомы? Да, наверняка. Она так много рассказывала о вас! Она бывает на ваших лекциях. Но это же тоже не запрещено, ведь так?

– Так… – Аверин повернулся к Виктору. Лицо товарища тоже выражало удивление.

– Александра Светлова и Женечка Крылова, – продолжила Ланская. – Ей всего восемнадцать, и она мучается, идти ей в скит или выйти замуж за своего возлюбленного. Мы уже третье собрание это обсуждаем, и вы знаете…

– Извините, что перебил, но я с удовольствием поучаствую в этом обсуждении, когда приду к вам. А Марина? Заводчица? У нее есть колдовская сила?

– Соловьева? Нет, у нее как раз нет. Она просто интересуется.

– Не подскажете ее телефон?

– Да, конечно. – Ланская порылась в сумочке и достала записную книжку. Полистала и протянула Аверину:

– Вот он.

Аверин записал и протянул листок Виктору. Тот понимающе кивнул.

– Собрание в пятницу, в три часа. – Ланская с надеждой посмотрела на Аверина. – Я не буду никому говорить, это будет такой сюрприз! Но вы точно придете?

– Обязательно!

Когда Ланская ушла, Виктор покачал головой:

– Ну и ну. Кто бы мог подумать… Анна Сомова. А от вашей известности одна сплошная польза, Гермес. – Он встал из-за стола и выглянул в коридор. – Ребят, кто не занят, пробейте телефон и адрес. И сделайте нам кофе.

– Сомова… – Аверин прошелся по кабинету. – Сомова – это даже хорошо, надо будет с ней предварительно побеседовать. Но не она в этом клубе самая любопытная. Скорее, я бы удивился, если бы она не посещала такого рода собрания.

– А кто же? – спросил Виктор.

– Заводчица Соловьева. Потому что разводит она вовсе не собак.

– М-м?

– Я не зря брал Коржика. Алеша поговорил с ним и узнал кое-что важное. В доме Чернышевых довольно долгое время находился див.

– Как это? – удивился Виктор.

– А вот так. Но это еще не все. Этим же дивом пахло у квартиры Ланской. И, судя по тому, что Коржик запах учуял, этот див бывал там нередко. Уж точно не один раз.

– Собачка! – ахнул Виктор.

– Именно. Поэтому надо как можно быстрее разобраться с Соловьевой. Она однозначно замешана в этой истории.

– Скорее всего. Про Алену она узнала от Ланской и зачем-то подсунула девочке дива под видом собаки. Стоп, погодите-ка… – Он нахмурился. – А ведь Алена пришла сюда, потому что увидела свою собаку «у другой девочки»! Черт! – он хлопнул по столу.

– Да, – согласился Аверин, – у нас намечается еще одна жертва. Или это настоящая хозяйка дива. Например, дочь Соловьевой. Эх, как жаль, что не узнали, где именно Алена видела девочку.

– Хм. – Виктор задумался.

В это время открылась дверь, и зашел Павел Крысин. В его руках дымились две чашки с кофе.

– Здравствуйте, ваше сиятельство, – поприветствовал полицейский Аверина и поставил чашки на стол.

– Телефон с адресом. – Павел положил перед Виктором лист бумаги и собрался уйти.

– Погоди, – остановил его Виктор, – Паша, ты не помнишь, где Алена видела ту девочку с собачкой? Она не говорила?

– Сказала, что «в парке, недалеко».

– Недалеко… – Аверин взял свою чашку. – Не так-то много тут парков. Может быть, тот, что у Кронверкского?

– Да, пожалуй… Паша, можешь идти, – отпустил Виктор подчиненного, а сам взял листок и внезапного воскликнул: – Ого!

– Что?

– Это телефон не Соловьевой! Да и не существует никакой Соловьевой, я думаю. Адрес по телефону – это адрес Екатерины Френкель!

Глава 7

По парку лучше всего было бы прогуляться с Коржиком или Расом, но оба дива вместе с Фетисовым отбыли на вызов. Полицейский колдун сильно изменился – совсем перестал бояться своих подопечных и теперь не только выезжал с ними, но и забирал обоих домой после службы. Похоже, его семья не возражала.

Аверин все же решил пройтись по парку. Кто знает, вдруг удастся встретить девочку с собачкой. Найти ее надо как можно быстрее, стало совершенно ясно, что она не дочь чародейки.

Впрочем, может быть, Алена видела обычную собаку. В конце концов, Ланская права, шпицев в Петербурге достаточно. И черные уши у них тоже встречаются нередко. Алена могла ошибиться.

Прогуливаясь, Аверин размышлял о том, как несправедлив мир к женщинам, наделенным колдовской силой. Если бы ему предложили выбор: пойти в монахи или никогда не иметь ни прав, ни возможности выучиться и использовать силу, что бы он выбрал?

Аверин этого не знал. Монастырь – последнее место, где бы он хотел провести свою жизнь. Не лучше ли пойти в тюрьму за незаконное колдовство? Да, далеко не все мальчики заканчивали Академию. Но у них хотя бы был шанс. А взять, например, Веру. Почему у нее шанса нет? Аверин решил, что об этой несправедливости надо будет обязательно поговорить с ее высочеством. Она должна понять.

С другой стороны, будущая императрица сама выросла в ските. И, вероятно, именно интересы скитов она будет продвигать больше всего.

Аверин походил по парку и прошелся вдоль Кронверкского проспекта, почти до самого зоопарка. Собаки попадались, но среди них не было ни одного шпица. Он миновал высокую ограду и наткнулся на вывеску «Площадка для тренировки и выгула собак». Внизу была нарисована стрелочка. Мимо прошел пожилой мужчина с бульдогом. По всей видимости, он направлялся именно туда.

Отлично! Наверняка девочка со шпицем не просто гуляла по парку, она, как и остальные, шла на площадку!

Аверин пошел за мужчиной с бульдогом, и через некоторое время они оказались возле солидного поля, окруженного такой же металлической решеткой, что и зоопарк. На поле виднелись различные приспособления – горки, мостки и прочие собачьи радости, которые не так-то просто отыскать в центре города. Собак было немало. Однако ни одного шпица Аверин разглядеть сквозь решетку не смог.

Сюда нужно будет вернуться с Коржиком. И, не вызывая подозрений, поговорить с завсегдатаями. А может, если повезет, див почует шпица и возьмет след.

Аверин направился домой. Попробовал позвонить Анне Сомовой, но дозвониться не смог. И не успел он отойти от аппарата, как раздался звонок.

– Добрый вечер, Гермес Аркадьевич, это Булгаков. Документы готовы. Вы сможете получить осужденного в Первом следственном изоляторе, – сообщил он.

Что ж, глава Управления счел необходимым позвонить лично, а формальности потребовали совсем немного времени. Вероятно, запрос в Управление был направлен накануне, еще из столицы, после ужина с княжной. Или раньше? И об этом позаботился Владимир?

Как бы то ни было, это отличные новости. Поужинав, Аверин принял душ, немного почитал и лег спать. День выдался длинным и нелегким.

У Булгакова в кабинете он был в половине девятого утра.

Князь поднялся навстречу и пожал ему руку.

– Рад видеть вас в добром здравии. Про вас, признаться, ходили нехорошие слухи.

– Ломка колдуна – отвратительная вещь, – усмехнулся Аверин, – но она проходит, как правило.

– Расскажите это господину Рождественскому. Все Управление завалено жалобами его адвокатов с приложенными свидетельствами врачей. Дескать, князь по состоянию здоровья должен находиться в клинике, а не в камере. Вы не обижайтесь, Гермес Аркадьевич, но я уже начинаю подозревать, что наш князь комедию ломал с самого начала. Дело и так разваливается, а тут еще главный фигурант «не способен ответить за свои деяния по состоянию здоровья».

– Нет, на момент ареста он не притворялся, иначе господин Смирнов и господин Фетисов не смогли бы его так легко арестовать. А сейчас…

Аверин задумался. Ломка чуть не уничтожила его, но была ли это только ломка? Ведь сейчас ничего не изменилось, связи по-прежнему нет, он лишь знает, что Кузя жив, и делает все, чтобы спасти его. И чувствует себя совсем иначе. От прежнего состояния не осталось и следа.

– …что с ним сейчас, я не знаю. Но могу попробовать поговорить. Позже. Сейчас меня занимает совершенно другое дело.

– Да, я знаю. Вот документы. – Булгаков повернулся к столу и взял тонкую синюю папку. – Но зачем вам вызывать дива первого класса? Или это секрет? Вы же всю жизнь работали в одиночку и получили своего дива совершенно случайно. Привыкли к хорошему?

– Да, привык. – Аверин взял папку. Открыл ее и вскинул брови. Он знал преступника, который смотрел на него с фотографии. Точнее – преступницу. Чтобы окончательно развеять его сомнение, наверху страницы было написано «Алина Белицкая».

– Именно она? – Он перевел взгляд с досье на Булгакова.

– А что, собственно, вас смущает? Она совершила несколько особо тяжких преступлений и была приговорена к высшей мере. И сама внесла себя в список первой очереди. Вы же знаете, что приговоренные к сжиранию дивом преступники иногда ждут своей участи годами. И поэтому, из гуманистических соображений, существуют «список первой очереди». Преступник имеет право внести туда свое имя, и тогда, при необходимости, он будет казнен одним из первых. Для многих ожидание смерти мучительнее ее самой. Тем более такой смерти.

– Ясно.

Дальше Аверин расспрашивать не стал. Было ли это совпадение или так странно распорядилась судьба, но колдун надеялся, что Кузя эту девицу уже и не вспомнит.

– Распишитесь тут, – Булгаков похлопал по столу, где лежали еще несколько бумаг. – Сейчас подберем вам сопровождающих, колдуна с дивом. Сегодня подайте документы в изолятор, а завтра утром вам подготовят и выдадут преступницу, надо глянуть, кто на дежурстве… – Булгаков обошел стол, сел в кресло и открыл журнал.

Неожиданно дверь резко распахнулась, словно от сильного удара. Аверин удивленно повернул голову: пришедший не удосужился даже постучать.

– Не нужно никого подбирать. С Белицкой поеду я, – раздался знакомый голос, и в кабинет шагнул Владимир. Булгаков аж вскочил от неожиданности.

– Владимир?! Что ты тут делаешь?

Вместо ответа Владимир открыл дверь пошире и низко поклонился. В кабинет вошла княжна Софья.

– Он сопровождает меня, дядя, – улыбнулась она и протянула руку.

Булгаков выскочил из-за стола и поцеловал ее. И только после этого слегка ошарашенно произнес:

– Ваше высочество… Чем я заслужил честь видеть вас в этой скромной обители? Разве не принимает вас сейчас Владыка?

– Уже нет. Я нахожусь здесь по делу государственной важности. Более того, я остановилась в вашем особняке. С тетей Елизаветой уже договорились.

– Дело государственной важности? – Булгаков перевел взгляд с племянницы на Аверина и сдвинул брови:

– Гермес Аркадьевич… что вы опять затеяли?

– Это совершенно секретно, прошу прощения, Дмитрий Петрович, – Аверин дежурно улыбнулся и, в свою очередь, подошел к ее высочеству и коснулся губами ее руки. – Не ожидал вас увидеть… так рано.

– У нас много дел, – она посмотрела на князя Булгакова. – Очень рада нашей встрече, дядя, мы еще повидаемся за ужином. А пока, с вашего позволения, господина графа я у вас похищу.

Она кивнула Аверину, призывая следовать за собой.

Булгаков несколько раз открыл и закрыл рот. Но все же обрел дар речи:

– Гермес Аркадьевич, погодите. Вам же для вызова нужны два ассистента. Одним, я полагаю, выступит господин Мончинский. Но вам нужен еще один!

– А вторым выступлю я, дядя. У меня есть государственная звезда, подтверждающая мою квалификацию. – Она улыбнулась, направилась к дверям, но на пороге обернулась: – И не забудьте, это совершенно секретно. И меня вы тоже не видели.

На мгновение приложив палец к губам, она покинула кабинет.

Следом, попрощавшись с князем легким поклоном, вышел Владимир.

Перед зданием Управления к ним присоединился Мончинский.

– Куда теперь? В «Кресты»? – спросил он.

– Ваше высочество, – удивился Аверин, – вы собираетесь ехать в тюрьму?

– Да, мне бы хотелось взглянуть на это знаменитое место. А после, когда мы передадим документы, если вас не затруднит, я попросила бы провести небольшую экскурсию по вашему замечательному городу. Я была здесь давно, в детстве, но помню, как он красив.

– С большим удовольствием, но… – Аверин замолчал, не зная, как объяснить, что у него нет времени развлекать княжну. Необходимо было заняться расследованием. Но как отказать? Особенно после всей помощи, что княжна ему оказала. Он вздохнул:

– Прошу простить. Но после передачи заявки на жертву мне необходимо будет заехать в участок и взять там полицейского дива. Я должен обследовать место, где мог появляться преступник. Помните, я рассказывал, что ищу девочку. Может быть, город вам покажет Сергей Дмитриевич? А как только я освобожусь, немедленно присоединюсь к вам.

– Конечно, – княжна Софья наклонила голову, – я отлично помню. Простите мое любопытство, но что за место? Где оно находится?

– Собачья площадка возле одного из скверов, в центре. Вы как раз можете прогуляться неподалеку, посмотреть Петропавловскую крепость и прекрасный вид на Зимний дворец. А я схожу с Коржиком, это полицейский див, на площадку.

«И если шпиц окажется там, задержу его и хозяина».

– Владимир? – произнесла княжна.

И див повернулся к Аверину:

– Нет нужды заезжать в участок. У меня есть форма собаки.

Колдун смерил его взглядом. Совершенно очевидно, что его никуда не хотят отпускать одного. Хорошо еще, что вся компания не пожелала остановиться в его доме. Но очень возможно, придется посетить ужин у Булгакова. И тут еще одна мысль пришла Аверину в голову и заставила нахмурить брови.

– Владимир, мы можем поговорить наедине? – спросил он.

Владимир вопросительно посмотрел на княжну. Та взяла Мончинского под руку:

– Покажите мне, пожалуйста, как устроено Управление, Сергей Дмитриевич.

Когда они ушли, Аверин постучал пальцем по папке.

– Твоя работа? – спросил он.

– Да, – ответил див. – Как только вы озвучили свою просьбу, я немедленно доложил ее высочеству, получил разрешение, связался с князем Булгаковым и присвоил делу статус особо важного. Это означает, что вопрос должен решаться в первую очередь.

– Я знаю, что это означает, Владимир. Но в кабинете князя я не называл фамилию будущей жертвы, а ты ее знал. Это ты предложил кандидатуру Белицкой?

– Да.

– Но зачем?

– Ваш див может помнить ее. Или по крайней мере ощущать, как что-то знакомое и вызывающее эмоции. Так больше шансов на успешный вызов и на то, что отзовется именно Кузя.

Аверин посмотрел Владимиру в глаза. И встретил спокойный уверенный взгляд. И понял, что возразить ему нечего. С технической точки зрения Владимир прав. А с моральной… По классификации Кузи Белицкая – «плохой человек». Аверин знал, что ей вменили в вину организацию всех совершенных ее подельниками и демоном Григором преступлений. По совокупности она получила высшую меру. И добровольно внесла себя в список. А может, она действительно хотела быть сожранной дивом. Но все равно, Аверин ощущал, что совесть его неспокойна.

Потому что Белицкая – молодая девушка? Потому что он знает ее лично?

Какая разница? Еще не хватало испытывать моральные терзания по поводу убийцы.

– Вы на чем приехали? – поинтересовался он, чтобы перевести тему.

Владимир указал на автомобиль Мончинского.

Это тоже была «Ладога», но старая модель, к тому же довольно потрепанная. Именно на ней ездил Мончинский, пока служил в Управлении.

– Это никуда не годится, – покачал головой Аверин. – Поедете на моей. Я понимаю, что ее высочество в Петербурге тайно, но это не повод возить ее на развалюхе.

– Согласен. – Владимир направился к машине хозяина, достал из нее небольшую сумочку и переложил на заднее сиденье «Меркурия» Аверина. – Прошу вас кратко изложить мне суть дела, которым мы будем заниматься. И подробно – что именно я должен искать, – сказал он.

Аверин ничуть не пожалел, что Владимир отправился с ним в изолятор. Даже личный визит ее высочества, если бы о нем было известно, не произвел бы такого впечатления на администрацию «Крестов», как появление Владимира. Было видно, что дива тут знали, и знали отлично. Документы приняли чрезвычайно быстро. За Белицкой можно будет заехать завтра в восемь утра.

Аверин вздохнул. Головой он понимал, что процесс, курируемый Императорским дивом, идет невероятно быстро. Но каждый час, даже каждая минута промедления заставляли нервничать. Напрасно он пытался успокоить себя тем, что Кузя прекрасно выжил в Пустоши, будучи в десятки раз слабее, чем сейчас, волнение не оставляло колдуна. Ловушки, сильный див, случайно ли их появление? О Пустоши известно очень мало. Права княжна Софья: открытие отца чрезвычайно важно для всего мира. И если Россия станет первой страной, исследовавшей Пустошь…

Размышляя об этом, Аверин не заметил, как подъехал к Кронверкскому. Припарковав автомобиль Мончинского, он вышел и увидел свой «Меркурий». Владимир, конечно же, приехал первым. В машине никого не было. Аверин прошел в парк и стал оглядываться по сторонам – ее высочество и сопровождающие должны находиться где-то рядом. Но никого похожего видно не было. Только невдалеке любовалась фонтаном дама в роскошной цветной шали и с беленькой кучерявой болонкой на поводке.

Аверин прислушался к ощущениям. Болонка?.. Да это вообще не собака… Он шагнул вперед, и женщина повернулась:

– А мы уже заждались.

Но Аверин, лишь мельком взглянув на княжну, уставился на собачонку.

– Впечатляющая… собачка, – сказал он и прикусил губу, сдерживая улыбку.

Собачка, подняв уши, холодно посмотрела на него.

– Вот, я принес. – К ним спешил Мончинский. Подойдя ближе, он протянул благоухающий выпечкой и ванилью сверток. На бумаге проступили жирные пятна.

– Ах, всю жизнь мечтала попробовать знаменитые петербуржские пышки, – воскликнула княжна и осторожно взяла сверток.

Аверин оглянулся на Мончинского и указал на болонку.

– Вы знали? – стараясь не рассмеяться, спросил он.

– Знал… – Мончинский запнулся. – Правило же… колдун Управления, принимая дива, знакомится со всеми его личинами.

Аверин глубоко вздохнул и обратился к княжне Софье:

– С вашего разрешения, могу я взять у вас… Владимира и сходить на площадку?

– Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? – спросила она.

Аверин посмотрел на нее с сомнением.

– Это может быть опасно. А вы – слишком ценная персона, чтобы так просто рисковать. И идея, что вы будете ассистировать при вызове, мне тоже не нравится. Я не сомневаюсь в вашей квалификации и уверен в Кузе, но… а что, если случится прорыв?

Она достала пышку, обернутую салфеткой, и протянула пакет Аверину:

– Угощайтесь, пожалуйста. И я не устану вам повторять, что сейчас самая важная персона в Империи – это вы, граф. Еще одну дальнюю родственницу найти всегда сумеют. А вот еще одного Аверина, способного посетить Пустошь, – нет. Поэтому, раз вы рискуете, то и мне можно, – улыбнулась княжна. – Да и нет тут никакого риска. Сами говорили, что шпиц – див второго класса. Что может случиться под защитой Владимира?

Аверин окончательно понял, что из виду его выпускать не собираются. И Владимир неслучайно постоянно поблизости. Он снова следит. Только на этот раз, скорее всего, див действительно получил приказ о защите. Что ж, спорить смысла не было.

– Хорошо. – Колдун достал пышку и откусил сразу половину. А когда с едой было покончено, в сопровождении княжны направился на площадку.

Мончинского оставили недалеко от ворот, на скамейке. Молодой колдун должен был подать сигнал, если появится девочка с собакой: шпиц мог почуять Владимира и сбежать.

Владимира отпустили с поводка почти сразу. Див рванул к снарядам, старательно обнюхивая каждый. Никто: ни собаки, ни хозяева – не обратили на него никакого внимания. Обежав площадку, он вернулся и несколько раз тявкнул.

– Он нашел след, – сообщил Аверин и взял болонку на поводок. – Идем за ним.

Они вышли с площадки, и Владимир потянул их куда-то вперед по дорожке. Аверин махнул Мончинскому, и тот двинулся следом.

Шли недолго. Перед станцией метро свернули в переулок, и через некоторое время Владимир привел их к парадной одного из хороших дорогих домов. Да и не было в центре других зданий. Внизу сидела консьержка, что существенно облегчило дело. Аверин позвонил, и дверь тут же открылась.

– Возьмите… собачку на руки, – тихонько сказал он княжне.

И они вошли в парадную.

– Здравствуйте, – широко улыбнулся Аверин, а консьержка, поправив очки, спросила:

– Вы к кому?

– Мы по объявлению. Нашли собачку жильцов из вашего дома. Но по телефону дозвониться почему-то не получилось, и мы и пришли по адресу.

– Собачка? – Консьержка посмотрела с подозрением. – А какая квартира? Я не помню у нас в парадной болонок.

– Да как же? Не туда зашли? – Аверин сделал вид, что смутился. – Квартира семнадцать… кажется… дом точно этот. В объявлении фотография была, беленькая такая собачка, пушистая. Вот же она!

– А… – На лице консьержки отразилось понимание. – Так вы ошиблись, да-да. Девятнадцатая квартира, только у них шпиц, Родик. Неужели потерялся? Ну, неудивительно, в такой суматохе-то…

– В суматохе? Что-то случилось? – Княжна Софья сделала встревоженное лицо.

– А, да девочку, дочку, ночью на «Скорой» увезли. Собачка вроде с ними была… но у них шпиц. И ухо черное, – она показала на свое ухо.

– Так вот почему телефон не отвечает, – покивал Аверин, – как жаль, что не их. А что с девочкой случилось?

– Не знаю. Я не спрашивала, а мне не докладывают.

– А собачка не их, значит… А чья же? Такая собачка милая, и потерялась. Не знаете?

– Нет, не знаю, извините, – пожала плечами женщина.

– Ясно, спасибо вам большое, – поблагодарил Аверин, и вся компания вышла из парадной.

– Так, нужен телефон. Без полиции нам не скажут, в какую больницу увезли девочку.

Добравшись до автомата, он позвонил Виктору.

– Я нашел хозяйку собаки.

– Прекрасно! – обрадовался Виктор.

– И мы были правы – она жертва. Ночью девочку увезли в больницу. Вероятно, этот див травит своих жертв. Скорее всего, увезли в Боткинскую. Да, нашей Френкель там уже нет, но остался сообщник. Кто-то же выдал фальшивое заключение о смерти девочки.

– Возможно, что и не было сообщника. Сегодня с утра по повестке явились и лечащий врач Алены, и заведующая отделением, и патологоанатом. И выяснилась любопытная вещь – тело девочки в морг доставила лечащий врач, что уже само по себе удивило патологоанатома. Но врач пояснила, что все сестры заняты, показала заключение и расписку от родителей о том, что они категорически возражают против вскрытия. Вот только, если верить лечащему врачу, она той ночью отделения не покидала, а документы ей принесла старшая медсестра. Сестру мы тоже опросим, но я уверен, что она никакие документы не относила.

– Ничего себе… – удивился Аверин, – эта Френкель поистине сильная чародейка, раз смогла за такой короткий период наложить столько сложных личин. Да уж. Не на то она тратит свой талант.

– Согласен. Так вы говорите, нашли девочку. Вы знаете ее адрес?

– Да. Именно поэтому и звоню. – Аверин продиктовал улицу, номер дома и квартиры, – надо точно узнать, куда ее увезли. И где собака. Возьмите с собой Раса, он сильнее Коржика. Хотя нет, берите обоих.

– Ну что ж, дальше делом займется полиция.

– Значит, идем гулять? – спросила княжна.

– Как вам будет угодно, – не стал возражать Аверин и добавил: – Владимиру лучше пока остаться болонкой. Нам могут попасться люди, знающие его в лицо.

– Вы правы. – Княжна передала собачку на руки Мончинскому, и тот прижал ее к груди.

К счастью, на ужин к князю Булгакову ехать не пришлось. После длительной прогулки ее высочество поблагодарила Аверина за приятно проведенное время и милостиво отпустила домой.

Маргарита так обрадовалась, как будто не видела его как минимум месяц.

– Ах, вы весь в делах, Гермес Аркадьевич, весь в делах… вот я вам тут наготовила, – она указала на стол. Расставленная еда была еще теплой, даже от свежесваренного компота шел пар. Как она догадалась, что он придет именно сейчас?

Впрочем, такими сложными вопросами Аверин задаваться не стал, он был чертовски голоден.

А поев, тут же позвонил Виктору.

– Нашли мы девочку, Наталья Сизова, в Боткинской, предварительный диагноз – кишечный грипп, – без всяких вступлений сообщил Виктор.

– Понятно. Вы говорили с ее родителями? Есть колдовская сила? И, главное, собака. Вы нашли ее?

– Увы. Собака убежала еще ночью, родители Натальи даже не поняли, куда она делась. Хватились только утром, когда пришло время с ней гулять. А вот колдовская сила у девочки имеется. Мать работает чародейкой в салоне красоты.

– Проклятие, – досадливо сморщился Аверин, – опоздали. Надо было мне вчера этим заняться. Тогда взяли бы дива и допросили.

– Не расстраивайтесь, – голос Виктора звучал вполне удовлетворенно, – он все равно не сказал бы, где сейчас Екатерина Френкель. Думаю, она и есть его хозяйка. Главное – мы успели найти вторую жертву. И предотвратили похищение.

– Да, вы правы. Но все же стоит выставить охрану.

– Уже. Паша с Расом поехали в больницу. Заодно див понюхает там, может, найдет что-то интересное.

Аверин представил себе, как полицейский идет в больницу с лысой хохлатой собакой, вспомнил суровую болонку в исполнении Владимира и, не выдержав, рассмеялся в голос.

– Что такое? – поинтересовался Виктор.

– Обещаю, я вам сразу расскажу, как только будет можно.

К сожалению, другу нельзя было знать, что Владимир в Петербурге.

– Вы опять вляпались во что-то секретное? Да, кстати. Как у вас вообще дела по… главному вашему делу?

– Завтра обряд.

– Ого! – воскликнул Виктор. – Уже завтра?! Неужели я снова увижу Кузю… Надо будет обрадовать мальчишек.

– Погодите радовать, – попросил Аверин. – Не сочтите меня суеверным, но давайте я сначала вытащу его.

– Конечно, я это и имел в виду, – согласился Виктор. – Ну, удачи тогда. Жду завтра вашего звонка с особенным нетерпением.

Ночью Аверин спал плохо. Ему то снился Императорский див, вылезающий из коридора вместо Кузи, то княжна Софья проваливалась в Пустошь, и дальше – в расщелину, под лед, то он спасал Кузю, привозил домой, а тот набрасывался на Маргариту и сжирал ее. И каждый раз Аверин просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть. Да, нервы стали совсем ни к черту. В последнее пробуждение он встал, нашел в холодильнике флакончик валерьянки и выпил примерно треть, размешав в стакане воды.

И после этого заснул, к счастью, без сновидений.

Ранним утром Владимир уже ждал его возле изолятора. Аверин поприветствовал дива кивком головы и тоже принялся ждать, когда придет тюремный врач. Белицкую должны были привезти на каталке. По правилам, ей сделают усыпляющую инъекцию и доставят до места в тюремной машине.

Однако решетчатые двери открылись, появился медик, а сразу за ним – Белицкая. Она была в наручниках и шла в сопровождении двух конвоиров.

– Что это значит? – хмуро поинтересовался Аверин.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, – пояснил медик, – но заключенная отказалась от инъекции.

– Это разве разрешено?

– Да. Можно написать отказ. Но я все равно буду сопровождать ее. Необходимо сделать надрезы… у меня с собой новокаин, порежем под местной анестезией.

Аверин немного подумал.

– Вот что, – проговорил он, – не нужно новокаина. И вы можете отдыхать. Мы сами со всем справимся.

– Но, ваше сиятельство… понимаю, вы колдун и умеете это не хуже меня, но протокол…

– Я распишусь везде, где требуется. Жертве не нужно пускать кровь, поэтому ваша помощь не понадобится.

– Хорошо. – На лице врача читалось заметное облегчение. Видно было, что процедуру принесения в жертву он не любил, а может, и не делал ни разу, все же дивов первого класса вызывают не так часто.

– Тогда сейчас ее, – он кивнул на Белицкую, – отведут в автозак, и вы можете ехать.

– Обойдемся без автозака, – сказал Аверин, представив, как объясняет племянникам, что за странная машина приехала в поместье. – Мы заберем ее на моем автомобиле. Владимир обеспечит охрану.

– Ты здесь один? – спросил он у дива.

– Да, – ответил тот. – Я уже отвез хозяина и благородную госпожу в поместье под защиту вашего фамильяра.

Аверин вновь перевел взгляд на медика:

– Где бумаги?

– Вот, – врач протянул стопку документов. – И… – Он достал из кармана контейнер для стерилизации. – Тут два заправленных шприца со снотворным, на всякий случай. Если она испугается и передумает…

– Я не передумаю, – смотрящая до этого безучастно в пол Белицкая подняла голову. – Я хочу видеть того, чьей частью стану.

Владимир шагнул к заключенной и сжал пальцами ее плечо.

– А, это ты… глупый служебный пес, – усмехнулась она. – Ты меня поймал, и ты же теперь везешь меня на казнь?

Владимир ничего не ответил. Только, не церемонясь, толкнул ее вперед. Конвоиры, как по команде, расступились к стене.

Провожаемые редкими взглядами, они спустились вниз, в тюремный двор.

Владимир втолкнул Белицкую на заднее сиденье.

– Вы позволите мне сесть за руль? – обратился он к колдуну.

– Конечно, – ответил Аверин, садясь сзади. Белицкая демонстративно отодвинулась к окну.

Неприятная девица. Аверина слегка царапнуло это ее «я стану его частью». Впрочем, в разное время «частью» Кузи становились и взяточник, и убийца Сомов, и садист Даниил, и даже тот отвратительный похититель и насильник, Аверин запамятовал его фамилию. Кузю это совершенно не испортило. Аверин еще раз посмотрел на девушку. Нет, она не просто преступница. Она пропуск для Кузи в этот мир.

– Поехали, – сказал он Владимиру.

Некоторое время Белицкая сидела молча. А потом спросила:

– Вы же граф Аверин, да? Я видела ваше фото в газете.

– Да, – односложно ответил он. Не хватало еще вступать с ней в беседы. Но девушка не унималась:

– Вы спасли дивов с того острова, была большая шумиха. Вас даже по телевизору показывали, и бедных жертв тоже. Вы не злой человек. Тогда зачем вам это все? Зачем вы призываете в мир нового раба? Только не говорите, что это ваш долг или у вас приказ. Жалкое оправдание!

– Приговоренный во время транспортировки должен молчать. Закрой рот, – не оборачиваясь, велел Владимир.

Лицо Белицкой исказила кривая усмешка:

– Ха! И что ты мне сделаешь? Сожрешь прямо тут? Хозяин тебя за это не похвалит! Расскажи-ка, как тебя наказывают, пес? – Она рассмеялась. – Но знаешь, я тебя не виню, ты просто раб и не можешь сопротивляться приказам.

– Могу, – спокойно проговорил Владимир.

Белицкая удивленно уставилась на него. Аверин тоже посмотрел в зеркало заднего вида, но отражающиеся в нем глаза дива ничего не выражали.

– Тогда почему? Зачем ты им служишь?! – выкрикнула Белицкая.

– Ты должна молчать, – снова сказал Владимир. – Иначе я вколю снотворное.

– Не имеешь права! Я подписала отказ! Ты обязан… – она осеклась и посмотрела на Аверина: – Он может это сделать?

Аверин молча кивнул. Ему вдруг стало жалко девицу. Да, возможно, она психопатка, но, как бы то ни было, она боролась за «добро», в которое верила.

Владимир молча открыл бардачок, куда Аверин положил шприцы.

– Не нужно, – остановил его колдун и обратился к девушке: – У меня был див. Я любил его как сына. Он спас меня, но сам попал в Пустошь. Я хочу вернуть его.

Он посмотрел на Владимира:

– Думаю, она имеет право знать.

Владимир едва заметно кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

– Ладно, – сказала Белицкая, скрестила руки на груди и уставилась в окно. Остаток пути они проехали молча.

Глава 8

Машина подъехала прямо к склепу, возле которого уже ожидал Анонимус.

– Его сиятельство Вазилис Аркадьевич и остальные домочадцы отбыли в город, в парк каруселей. Дома только госпожа Любава, – поклонившись, доложил он.

– Спасибо тебе, Анонимус.

– Это не моя заслуга, хозяин. Ее высочество великая княжна решила, что так будет лучше всего, а Вазилис Аркадьевич согласился, что не стоит мешать вам или подвергать опасности детей.

– Верное решение. Пожалуй, не будем тянуть время. Позови остальных. Ее высочество в доме?

– Да. Смею надеяться, что сумел организовать достойный прием, несмотря на внезапность.

– А… Кузя?

– Ждет на той стороне. Я предупредил его, что коридор откроется совсем скоро.

Из машины вышел Владимир. Белицкую он оставил внутри. Оба дива тут же замерли, глядя друг другу в глаза. Аверин почувствовал, как воздух загудел от напряжения. Владимир находился на территории Анонимуса. К тому же в прошлый свой визит он вторгся на эту территорию с враждебными намерениями. И то, что он действовал по приказу, могло послужить извинением перед Авериным, но никак не перед Анонимусом. Див, отвечающий за защиту дома, спускать такое не собирался. С другой стороны, Владимир сильнее, и его статус Императорского дива значительно выше. Его территорией теперь можно назвать всю Империю, и поместье входит в ее состав. Уступить он не мог. Аверин на миг задумался, стоит ли вмешаться. И понял, что не стоит. Он доверял обоим дивам и знал, что они не начнут драку. Пусть сами установят надлежащую иерархию.

– Его сиятельство приказал позвать участников обряда, – проговорил Владимир.

– Да, – согласился Анонимус. – Нужно что-то еще, хозяин?

Они оба развернулись к Аверину. Напряжение тут же спало.

Что ж, вне всяких сомнений, они разберутся и будут работать слаженно.

– Не нужно. – Аверин зашел в склеп, написал свое имя, активируя двойной алатырь. Вскоре на улице послышались голоса. Дверь в склеп открылась, и Анонимус по очереди запустил внутрь княжну, Сергея и Владимира, крепко держащего за локоть Белицкую. Девушка не сопротивлялась, а глаза ее лихорадочно блестели. Но не страх в них был, а какой-то шальной восторг.

Аверин шагнул к дверям и сделал небольшой надрез на руке:

– Мне нужно заблокировать выход. На случай прорыва. Я надеюсь, все отдают себе отчет в том, что это значит.

– Конечно. – Княжна посмотрела на него слегка насмешливо: – Может, я обучалась не в Академии, но, поверьте, теорию знаю неплохо.

– Прошу прощения, не хотел никого обидеть. Тем более вас.

– Я знаю. Это и есть коридор? Какой необычный знак. – Она посмотрела на алатырь.

– Да. Встаньте, пожалуйста, у стены, вот там. А вы, Сергей, справа от меня.

Он начертил защитные круги вокруг колдунов. Потом сделал круг для себя и встал в него.

– Владимир, поставь жертву перед звездой.

Владимир подвел Белицкую к алатырю и поставил к нему спиной. После чего сделал несколько шагов назад и застыл в углу склепа. Аверин огляделся по сторонам. В противоположном углу таким же изваянием застыл Анонимус. Колдуны находились на своих местах под защитой заклятий. Только Белицкая развернулась и теперь стояла лицом к коридору.

– Скорее всего, держать Кузю не понадобится. Но лучше быть готовыми, – обратился Аверин к Мончинскому. – Пока я привязываю, вы закроете коридор. Он закрывается, как обычный проход. И добавил, уже для всех: – На случай прорыва план такой. Если в коридор войдет кто-то сильный, я, Анонимус и Владимир загоняем его обратно, остальные закрывают коридор. Понятно?

– Да, – ответили присутствующие.

– Есть запасной план, – неожиданно Владимир незаметным движением расстегнул пиджак и рубашку. В полумраке склепа Аверин разглядел на груди и животе дива алатырь без звезды. Такой же, как был у Кузи.

– Что это значит? – мрачно спросил он.

– Я видел, как это сработало. Если коридор перекрыть не удастся, я смогу защитить ее высочество. Кто-то из колдунов должен раскрутить звезду.

– Он инициировал рассмотрение вопроса, чтобы такие татуировки сделали всем дивам Управления, – пожаловался Мончинский.

Аверин только вздохнул. Владимир прав. Пожертвовав собой в случае серьезной опасности, он поможет избежать лишних смертей и сам не погибнет зря вместе с колдуном. Но Аверин не знал, решится ли снова раскрутить звезду. Еще раз вздохнув, он сказал:

– Начинаем.

И сделал новый надрез на руке, на этот раз на правой. Вытянув ее, он запустил алатырь.

Из стены, почти сбивая с ног, вырвался ледяной вихрь, и прямо из густой холодной тьмы, образовавшейся на месте алатыря, на пол склепа шагнул серебристый демонический кот. И остановился примерно в полуметре от жертвы. Узнал?

– Какой ты… красивый, – с восторгом выдохнула Белицкая и протянула руку, коснувшись морды кота. И тогда его пасть открылась, обнажая огромные клыки. Миг – и девушка исчезла.

Аверин провел скальпелем по руке и шагнул из защитного круга.

Княжна Софья охнула за его спиной.

Кот сделал шаг навстречу. Аверин протянул руку, и как только язык дива коснулся раны, почувствовал жжение в глазах. Ему захотелось обхватить руками мохнатую шею и прижаться щекой к серебристой шерсти. Но вместо этого он принялся читать заклинание.

Выставлять приоритеты Аверин не стал: если див захочет защищать его, пусть делает это по своей воле. Колдун каждой клеткой тела ощущал, как Кузя испуган, устал и замерз.

«Подожди немного. Еще чуть-чуть, и мы пойдем домой».

Демонический кот муркнул, и на его шее засверкали переплетенные нити ошейника. Для порядка прочитав еще пару раз заклятия, Аверин тихонько попросил:

– Кузя, отпусти мою руку.

Язык показался из пасти в последний раз и скрылся между клыками. Зверь огляделся по сторонам и внезапно исчез. Между ногами Аверина юркнул полосатый кот. Высунув морду из-за штанины, Кузя оскалился, зашипел на Владимира и спрятался обратно.

– Что это с ним? – тихо спросила княжна Софья.

– Он напуган, – пояснил Аверин, нагнулся, поднял Кузю с пола и аккуратно устроил у себя за пазухой. – Вероятно, он помнит, как Владимир охотился за ним, но забыл, что они подружились. Прошу, не могли бы вы оставить нас?

– Конечно. – Княжна направилась к выходу. – Разрешите мне хотя бы снять блокировку с дверей. Я чувствую себя совершенно бесполезной в этой операции, – улыбнулась она.

– Нам повезло, что не случилось ничего неожиданного, – возразил ей Аверин.

Когда склеп опустел, он выпустил из-за пазухи пригревшегося Кузю.

Аверину нужен был повод, чтобы избавиться от посторонних глаз, но то, что див напуган, было недалеко от истины. Все его эмоции ощущались настолько отчетливо, что колдуну казалось, будто он читает мысли Кузи. Див первого класса – могущественное существо. Аверин видел, как огромный демонический кот сражался в Пустоши и поглощал врагов. Да что там, только что Кузя за долю секунды сожрал человека. Но все равно хотелось прижать его к груди, защитить от всех опасностей. И больше никогда не давать в обиду.

– Подожди, – негромко поговорил он, – сейчас я закончу, и мы пойдем… в тепло.

Аверин вывел знаками имя брата и неожиданно подумал, что было странно умышленно допустить ошибку в пароле, закрывающем коридор, а не открывающем его. Но в любом случае пароли не должен узнать никто. Нельзя сказать, что Аверин не доверял княжне или Владимиру, но пока коридор находится возле дома брата, не стоит открывать его без контроля.

– Мяяа… – Кузя сделал круг по склепу, тщательно обнюхивал пол и стены, иногда утробно рыча на следы колдунов и дивов. И Аверин, не выдержав, снова подхватил кота на руки. И поднес к лицу.

– Кузя… это действительно ты?

Вместо ответа Кузя вытянул шею и лизнул его в нос. И Аверин почувствовал, как исчезает, растворяется… нет, не страх дива, а застывший в них обоих лед Пустоши. И холодные темные стены склепа вдруг стали невыносимо давить. Не отпуская Кузю, он бросился к дверям и распахнул их.

Лето было в самом разгаре. И он только сейчас заметил это. Увидел зеленую траву, листья, услышал щебетанье птиц и шелест ветра.

Аверин вышел и, щурясь от солнца, присел на траву, посадив кота на колени.

– Ну вот, Кузя, – тихо сказал он и провел пальцем между кошачьих ушей. – Трава, цветы, солнце. Забудь ледяной кошмар, как страшный сон.

До дома они добрались часа через два. Кузя, казалось, обнюхал каждую травинку, каждое дерево и скамейку. Кружил вокруг фонтана, запрыгивал на качели. И вскоре Аверин понял, что делает кот. Он ищет свои следы.

И пытается вспоминать. Память дивов отличалась от человеческой. Они запоминали все с фотографической точностью, и, похоже, смутность и смазанность воспоминаний беспокоили Кузю. На протяжении всей прогулки див не отходил от Аверина дальше чем на десять шагов, и если колдун останавливался – мяукал и звал за собой. Как будто ему требовалось что-то вроде маяка, бегать без которого даже по саду он опасался.

…А может, так и было. Ведь все время пребывания в Пустоши Кузя держался за разорванную связь с колдуном, стараясь не потерять воспоминания, а вместе с ними и выход из Пустоши.

В комнате Кузя обследовал все углы и, успокоившись, запрыгнул на кровать.

– Ты есть хочешь? – спросил Аверин. – Или, может, ты хочешь принять человеческий облик?

Кот попятился.

– Кузя, – нахмурился колдун, – так дело не пойдет. В человека! – скомандовал он.

И тут же на кровати появился мальчишка. Он был еще более худым, чем его запомнил Аверин, но стал выше ростом. Волосы отросли до плеч и потеряли свой яркий цвет – снова стали рыжевато-русыми. Кузя забился в самый угол, подобрал под себя ноги, обхватил плечи руками и уставился исподлобья.

– Холодно, – жалобно сказал он, и, как бы в подтверждение словам, по его телу прошла крупная дрожь.

Аверин сдернул с кровати одеяло и накрыл дива. Сам сел рядом. Не погорячился ли он, заставив Кузю сменить облик приказом?

– Ты ведь помнишь, что ты Кузя? – осторожно спросил он.

– Да, помню, хозяин.

– Так, подожди. А как меня зовут, помнишь?

– Кажется… – Див протянул к Аверину руку, но сразу же отдернул. Колдун тут же протянул свою.

– Не бойся, можно трогать.

Кузя снова коснулся его кожи пальцами и внезапно крепко сжал ладонь.

– Гермес… Аркадьевич. Ваше сиятельство. «Хозяин», когда мы наедине.

– Вот, уже лучше, – обрадовался Аверин, а Кузя наморщил лоб.

– Я должен рассказать, пока помню, – он посмотрел на колдуна.

– Конечно, говори.

Див закрыл глаза и, не выпуская руки, начал быстро и сбивчиво говорить:

– Мы вместе выпали из дыры, и лед треснул. Нас обоих потянуло вниз, в пропасть. Сверху летели огромные глыбы, даже он не смог справиться с ними. А я слабее, меня тянуло меньше, било меньше. Нас завалило в расщелине. Его сила растопила лед, и он глубоко вмерз в него. И погружался все глубже. Я скреб лед, пытаясь выбраться, но безуспешно. Пришел тот, кто устроил ловушку. Но ушел, не заметив меня и не сожрав. А потом он выпустил меня и провалился еще глубже. Я пообещал, что вы спасете его. Вот. Кажется, я все запомнил, да? Я это повторял постоянно, чтобы не забыть.

– Думаю, да, Кузя. Ты все запомнил.

На миг в глазах дива промелькнула радость, и он стал похож на прежнего Кузю. Но только на миг. Потом его зрачки стали вертикальными, а верхняя губа задергалась, обнажая клыки. Кого-то почуял? Див отпустил руку и еще сильнее закутался в одеяло.

– Давай я принесу тебе поесть? – спросил Аверин.

Кузя быстро кивнул.

– Хорошо. Я пока схожу на кухню, попрошу что-нибудь у Анонимуса. Ты помнишь Анонимуса?

Кузя задумался, а потом снова кивнул.

– Отлично. Тогда я принесу тебе чего-нибудь вкусного и зефир. Хочешь зефир? – Аверин постарался улыбнуться, но получилось плохо. Пустошь превратила Кузю в бледную тень себя прежнего.

Див смотрел растерянно. Не было понятно, вспомнил ли он любимое лакомство.

– Никуда из этой комнаты не выходи, – велел Аверин и отправился на поиски Анонимуса. Фамильяр нашелся быстро.

– Ее высочество в библиотеке, – доложил он. – Я собрал для нее все материалы, которые она просила. Но она хочет расспросить меня. Для этого мне нужно разрешение. Ваше или Вазилиса Аркадьевича.

– Ты можешь рассказать ей все, о чем она спросит, касаемо коридора. Только не упоминай пароль и не называй его. Если великая княжна захочет построить свой проход – мы не сможем ей помешать. Но с коридором в поместье будем работать только под моим контролем. И вот еще что. Подумай, что ты можешь знать о Пустоши и ее устройстве. Нам все-таки придется доставать из завала Императорского дива. Он спас Кузю, и тот пообещал. Вот если бы еще знать как… об этом тоже не говори никому.

– И Вазилису Аркадьевичу? – В голосе фамильяра послышалось сомнение.

– Ему можно. Я с ним сам об этом поговорю. Без его помощи точно ничего не выйдет. А пока собери еды для Кузи. Зефир и молоко ведь в доме имеются?

– Молоко есть. А вот о зефире не подумал, прошу прощения.

– Ничего страшного. Позвоню Маргарите, попрошу купить. Приготовь тогда молока и бутерброды.

Аверин сам понес поднос в комнату. Кузя, конечно, помнил Анонимуса и знал, что фамильяр не враг. Но все равно мог занервничать.

Но, зайдя, в комнату, Кузю он не увидел. Только скомканное одеяло валялось в углу кровати. Подойдя, Аверин осторожно приподнял его край – и не смог сдержать улыбки.

Кот, свернувшись клубком и прикрыв лапой морду, крепко спал. Когда одеяло приподнялось, он дернул усами и пошевелил ухом, но не проснулся.

Аверин положил одеяло рядом.

– Бедняга… – прошептал он. – А я лезу со своими вопросами… ты когда спал-то последний раз?..

Он присел на кровать рядом и некоторое время просто смотрел на спящего кота. Потом осторожно протянул руку и погладил по мягкой шерстке. И ощутил, как наваливается сонная усталость. Нет, не привычное уже за эти месяцы чувство бессилия, а обычная усталость человека, завершившего очень важное дело. Хотелось уткнуться лицом в теплую шерсть и заснуть так же сладко, как Кузя.

Он ощутил легкую, едва заметную вибрацию под пальцами. Кузя даже сквозь глубокий сон чувствовал присутствие хозяина и начал мурчать.

Но, к сожалению, нужно идти. Остались важные дела.

Аверин осторожно убрал руку и, стараясь не шуметь, осторожно вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Пусть Кузя поспит до вечера. А потом они поедут домой.

В библиотеке Аверин застал всех участников эксперимента. Ее высочество просматривала бумаги, Мончинский скучал, а Владимир с явным интересом читал книжку по анатомии дивов. По всей видимости, книга отца нравилась всем дивам.

Оторвавшись от бумаг, княжна Софья спросила:

– Как ваш Кузя? Ему лучше?

– Да, он спит. Пока, если вы позволите, я бы не хотел, чтобы с ним беседовал кто-то посторонний.

– Понимаю, – согласилась она.

– Наверняка, – немного виновато начал Аверин, – вы надеялись увидеть что-то более впечатляющее. Но все выглядело как обычный вызов дива первого класса.

Княжна негромко рассмеялась:

– Ах, граф, право, так мог сказать только боевой колдун. Это для вас вызов «обычный». Я же ни разу не видела, как вызывают дива первого класса. И, поверьте, заметила очень много интересного, так что мои ожидания более чем оправдались. Тем более что это определенно не был обычный вызов. Вы вышли из защитного круга! С чего вы взяли, что Кузя не набросится на вас?

– Когда я был в Пустоши, он не напал на меня, даже, наоборот, защищал и сражался совместно с моим фамильяром. И потом… – Аверин замолчал на мгновение, пытаясь сформулировать точнее. – Когда Кузя появился из коридора… в общем, я ощутил восстановление связи раньше, чем начал заклинание. Я знал, что он не тронет меня.

– А вы говорите «ничего интересного». Это же переворачивает все, что мы знаем о дивах! Связь в Пустоши не рвется окончательно? Конечно, нам пока не удавалось вызывать из Пустоши дивов в течение жизни их предыдущих хозяев, но все же… ведь Кузя вам даже не фамильяр!

– Фамильяр… – негромко и задумчиво повторил Мончинский. – А что, если… – он наморщил лоб и замолчал.

– Говорите, Сергей Дмитриевич, – подбодрила его княжна.

– Сейчас… секунду, я попробую сформулировать…

Открылась дверь, и тихо вошел Анонимус. Поставил поднос с чаем на столик и отошел в угол. Противоположный от того, в котором сидел Владимир.

– Вы помните тот эксперимент его сиятельства Аркадия Аверина? – наконец заговорил Мончинский. – Когда он создал внутренний ошейник и надел его на Владимира?

– Конечно, – сказал Аверин.

– Внутренний ошейник? Я не слышала…

Владимир поднял глаза от книги:

– Этот эксперимент долгое время был засекречен. Потом, когда больше никому не удалось его повторить, было принято решение считать его успех случайностью, удавшейся только одному человеку один раз. И вся информация была отправлена в архив.

– О… – удивленно протянула княжна. – Так же, как с той государственной программой исследования заклинания изменения формы? Когда из всех подопытных в итоге выжил только один? Это сочли случайностью, и программу спешно закрыли.

– Да.

– Любопытно. – Княжна посмотрела на Мончинского. – Продолжайте. Как это связано с нашей историей?

Мончинский откашлялся:

– Эксперимент заключался в том, что Владимира привязывали к колдуну специальным ошейником, который находился у него под кожей и мышцами шеи. И поверх него немецкий колдун, ни о чем не догадываясь, надел свой. Владимир тогда находился в Германии с миссией разведчика. Это ведь он узнал, где скрываются Гитлер и его див! – Последнюю фразу Мончинский произнес с такой гордостью, будто сам имел к описываемым событиям непосредственное отношение.

– Об этом я слышала. Но еще не дошла до этих документов в личном деле. Читаю шестой том.

– Так вот. Колдун, к которому привязали Владимира, должен был отдать ему почти всю свою кровь. И был на грани жизни и смерти. И связь получалась чем-то похожей на связь с фамильяром. Ведь так? – Мончинский повернул голову к Владимиру.

– Да, – подтвердил тот.

– Вот! – уже уверенно воскликнул молодой колдун. – А вы, Гермес Аркадьевич, тогда, у дома Хмельницких… помните? Вы потеряли огромное количество крови и умерли бы, но Кузя держал вас. А он выпил очень много вашей крови. Может, это связано? Как-то?

– Хм… – протянул Аверин. Рациональное зерно в словах Мончинского однозначно было. И, похоже, княжна Софья тоже так считала.

– Анонимус, – обратилась она к фамильяру, – от этого эксперимента остались какие-то черновики? Или, может быть, ты что-то помнишь? Ведь ты ассистировал Аркадию Филипповичу?

– Я… помню, ваше высочество… – Див запнулся и опустил взгляд. При этом вид его сделался донельзя смущенным.

– В чем дело? – удивилась княжна. – Я что-то не то спросила?

Аверин вздохнул. Скрывать смысла не было.

– Нет, ваше высочество, – сказал он. – Просто дело в том, что Анонимус в полном объеме хранит память моего отца. Вы можете задать свои вопросы почти напрямую.

– Ох… – Княжна ошеломленно закрыла рот ладонью, но тут же взяла себя в руки и добавила: – Для меня было бы большой честью побеседовать с этим великим человеком, пусть даже таким образом. Я могу просить об этом?

– Конечно. Если Анонимус согласится, – подтвердил Аверин.

Див поднял взгляд:

– Хозяин… был бы рад.

– В таком случае я прямо сейчас задала бы некоторые вопросы.

Почему-то после слов княжны Аверин испытал смутную тревогу. Он посмотрел на фамильяра. Странное ощущение исходило от него.

– Могу я немного подготовиться? – спросил Анонимус.

– Да, конечно.

Анонимус поклонился и скрылся за дверью. Аверин перевел взгляд с княжны на Мончинского, а потом на Владимира. Тот смотрел вслед фамильяру долгим пристальным взглядом.

– Ты почувствовал? – спросил колдун у дива.

– Да. Ваш фамильяр начал изменяться.

– Личина? – уточнил Аверин.

– Не совсем. Похоже на…

Договорить он не успел. Дверь открылась, и в библиотеку вошел отец.

Это не был Анонимус под личиной. На вошедшем был надет отцовский придворный костюм, такие Аверин не раз видел на фотографиях. На губах отца играла улыбка, и Аверин с трудом смог сглотнуть колючий ком, подступивший к горлу.

Он не помнил этой улыбки. Но сейчас, когда увидел, в его ушах отчетливо зазвучало:

«Гера, у тебя получилось! Я говорил, что ты будешь лучшим!»

Перед глазами всплыл светлый прямоугольник окна и большие алые цветы за ним. Что это за окно?

Вспомнить он не успел. Отец?.. Анонимус?.. шагнул к креслу, на котором сидела княжна Софья и грациозно опустился на одно колено.

– Позвольте, ваше высочество? – он протянул руку, и она вложила в нее свою. Вид у княжны был весьма озадаченный.

Граф Аркадий Аверин поцеловал ее пальцы и с улыбкой наклонил голову:

– Прошу прощения, что заставил ждать. Но я не мог позволить себе явиться пред светлые очи прекрасной дамы в нелепо свисающем костюме дворецкого. Наш фамильяр довольно высок, всегда ему завидовал, признаться.

Аркадий Филиппович поднялся и выпрямился.

– Я готов ответить на любые ваши вопросы, – сказал он.

– Тогда… – Княжна уже пришла в себя и даже улыбнулась в ответ. – Первый вопрос. Вы – граф Аркадий Филиппович Аверин? Дивы все-таки поглощают души?

Он внимательно посмотрел на княжну:

– А вы сами как думаете? А главное – что ощущаете? А ты, Гера? Что ощущаешь ты? – Отец внезапно повернулся к Аверину.

– Если это шутка, то не очень смешная.

Аверин пытался понять, что происходит. Ощущения, что див принял личину, не было. Да и Анонимус никогда бы не позволил себе такого поведения. Тогда – кто это?

– Ну, право, ты разве видел когда-нибудь, чтобы Анонимус шутил? – негромко рассмеялся Аркадий Филиппович. – А значит, или это правда я, или… – Он поднял палец вверх.

– …Или получить ответ на этот вопрос очень просто, – спокойно сказал Аверин и поднялся. – Ты мой отец или нет? Я хочу прямого ответа, без увиливаний.

– Ну конечно. Я не сомневался в тебе, Гера. Если я обладаю свободой воли, то смогу солгать. Но я не могу. Нет. Никто не ест ничьи души. Я – это что-то вроде записи на кинопленке. Это появление планировалось, правда, я не думал, что придется ставить эксперимент так рано. Я несколько лет обучал Анонимуса, заставлял его запоминать все особенности моего поведения, мимику, даже образ мышления.

– Заставляли запоминать? Как это? – поинтересовалась княжна. Ее глаза подозрительно блестели, похоже, она была в полном восторге от того, что видит.

– Попробую объяснить. Память дива не похожа на человеческую. Вы когда-нибудь рассматривали калейдоскоп? Такой, со стеклянным колесом, где в каждой ячейке разные стеклышки? Колесо крутится – узор меняется. Но видя одну ячейку – остальные уже не увидишь.

– Да, у меня была такая игрушка, – произнесла княжна.

– Память дива тоже представляет собой похожие ячейки. Только их множество, как в медовых сотах. Они не связаны между собой, и див хранит в каждой определенный пласт информации. Поэтому дивы помнят все досконально и никогда не путаются в воспоминаниях. Когда возникает необходимость – просто вскрывается нужная ячейка. Вот, например, – он снова повернулся к Аверину, – ты помнишь ту историю с фотографией? Когда Анонимус узнал Императорского дива? Он же, хоть и мельком, видел императора множество раз, но не обращал внимания. Это потому, что нужная ячейка была закрыта. А когда ты поставил рядом две фотографии, она открылась. Включилась моя память, и Анонимус его сразу узнал.

– И что за ячейка открылась сейчас? Это не выглядит как обычное сохранение памяти, – заметил Аверин. – И совершенно не похоже, что ты – Анонимус.

– И не должно быть. Он не управляет «записью», а, по сути, воспроизводит в точности. Я могу говорить, отвечать на вопросы и вести себя так, как вел себя Аркадий Аверин. Но я – не он, можете не волноваться. И не опасайтесь за свою душу. Это просто ячейка калейдоскопа. Крутя колесо, ее можно открыть множество раз, но узор будет меняться. Хотя стеклышки всегда одни и те же.

Аверин посмотрел на «отца» долгим пристальным взглядом:

– А Василь? Он видел когда-нибудь этот «калейдоскоп»?

– Нет. Я же говорил, чтобы открыть ячейку, нужны особые условия. И они появились только сейчас.

– И что же это за условия? – тут же спросила княжна.

– Это вы, ваше высочество, – снова отвесил галантный поклон Аркадий Филиппович.

– Я? Но почему… – Она задумалась и вдруг воскликнула: – Эта «запись», как вы выразились, предназначалось для императора, так?

– Именно. Снимаю перед вами шляпу. Вы не только очаровательно красивы, но и столь же проницательны. Да, вы еще не надели венца, но это и не обязательно. Сошлись все необходимые условия, и колесо калейдоскопа повернулось.

– Провались я в Пустошь, – раздался сдавленный возглас Мончинского.

– О, не стоит, молодой человек, – с легкой насмешкой произнес граф Аркадий. – Я бывал в Пустоши, там холодно и уныло.

– Да-да, я знаю… – пробормотал Мончинский. Было видно, что молодой колдун не совсем понимает, как ему разговаривать с этим… дивом? Человеком? Видеозаписью, черт побери?

Да и сам Аверин этого не понимал. Зато княжна Софья освоилась очень быстро, и ее совершенно ничего не смущало.

– Так, значит… вы готовили этот… сюрприз для его величества императора Владимира? Он ведь был вашим другом?

– Именно. Вы представляете, как бы он удивился и обрадовался? Он мог бы поговорить со своим другом, как прежде, даже после моей смерти. А если бы я пережил его, то хотел передать свои знания его сыну, чтобы мои наработки продолжали служить на благо Империи. Не все можно записать в книги, понимаете? – Он с заговорщицким видом приложил палец к губам.

– Выходит… – задумчиво проговорила княжна, – я смогу обращаться к вам столько раз, сколько потребуется?

– Всегда к вашим услугам. Но, к сожалению, я могу только отвечать на вопросы о том, чем занимался при жизни. Создать что-то новое я, увы, не смогу. Анонимус – див, хоть и обладает научным складом ума и чрезвычайно талантлив.

Аркадий Филиппович повернулся к Аверину:

– Извини, Гера. Когда я работал над этим проектом, тебя еще не было. Я собирался внести в список способных открыть ячейку и тебя, но не успел.

Аверин рассеянно кивнул. Сердце его болезненно сжалось. Горечь и злость на императора Владимира затопили его. Отец был настоящим другом. Он не хотел оставлять человека, которому верил, без поддержки даже после собственной смерти. А чертов параноик предал его и велел убить. Даже влияние дива, в наличии которого Аверин и так сильно сомневался, не могло оправдать такой поступок.

– В таком случае, – продолжила княжна Софья, – об этом любопытнейшем эксперименте я подробно расспрошу позже. А сейчас, с вашего разрешения, я спрошу о проекте с внутренним ошейником. В нем участвовал Владимир, – она указала на дива.

– Что именно вы хотите узнать?

– В архиве имеются записи. Верно, Владимир?

Див склонил голову.

– Но воспроизвести ваше достижение так никому и не удалось. В чем же секрет успеха?

– А, это просто, – усмехнулся Аркадий Филиппович. – В этом диве, разумеется.

– Выходит, Владимир какой-то особенный?

– Не он сам. Скорее, он просто идеально подходил для этого эксперимента. Здесь нет никакого секрета. Ошейник – это концентрированная сила колдуна, именно она удерживает дива в повиновении. Див чувствует ошейник всегда. Но то, как именно он его ощущает, напрямую зависит от связи и отношений с колдуном. Если связь плохая и див боится и ненавидит хозяина, ошейник причиняет ему довольно болезненные ощущения. А если связь сильна и див испытывает привязанность к хозяину, то ощущения или нейтральные, или, если верить Анонимусу, даже приятные. Этого дива хозяин рекомендовал для участия, но вызвался див добровольно. Кроме того, он питал довольно сильную привязанность к хозяину. Им, кстати, был мой однокурсник и хороший знакомый.

– Привязанность… – Княжна посмотрела на Владимира, – значит, она у дивов существует. А нас учили, что дивы на нее не способны.

Отец широко улыбнулся:

– Неужели везде по-прежнему преподают старые ретрограды? Глупости. Если бы дивы не испытывали привязанности, Анонимус еще в первый поход в Пустошь сожрал бы меня и сбежал. Связь в Пустоши истончается настолько, что я бы просто не смог удержать его в повиновении. Да я бы и не рискнул соваться в такое место с дивом, которому не доверяю полностью. Но не стоит забывать, что обычное человеческое понятие «привязанность» дивам не очень подходит. Они воспринимают мир по-другому. И симпатии с привязанностью у них формируются не так, как у людей. Проще всего сформировать связь с дивом, если у вас совпадают цели и интересы. И чем дольше див и его хозяин занимаются одним делом – тем больше привязанность дива. Но в тот раз дело было не только в наработанной связи. Во время обряда внутреннего ошейника колдун терял столько крови, что находился на грани жизни и смерти. Пробовали поддерживать его силы с помощью чародеев и других дивов. Но это не сработало. Див, каким бы сильным он ни был, после обряда вырывал ошейник. Тогда я понял, что питать своей силой колдуна должен демон, которого привязывают. И ассистенты начали заставлять демона отдавать силу. Но и это не дало нужного результата. Вы уже поняли, к чему я веду? – Аркадий Филиппович одобрительно оглядел затаивших дыхание слушателей и продолжил: – Этот див, еще будучи демоном, отдавал свою силу добровольно. Его не пришлось удерживать и заставлять. И это позволило сформировать особый ошейник. Изначально основанный на сильной связи. Да и сам див оказался очень выносливым. К тому же он отлично помнил, что должен сделать и зачем. И хотел выполнить задание. Совокупность этих факторов и позволила ему выдержать.

– Тогда ведь еще не было правила про год… Они долго служили вместе? – тихонько спросил Мончинский.

– Шесть лет, – ответил граф Аркадий. – И вместе сражались в войну. До этого мы не ставили опытов на уже сработавшихся парах колдуна и его дива. Ведь даже после снятия ошейника еще некоторое время сохраняется связь, а следовательно, жажда крови. Да, она намного слабее, чем при надетом ошейнике. Почуяв кровь бывшего хозяина, див способен удержаться, если захочет. Но в этом опыте колдун терял столько крови, что риск был очень велик. Однако Алексей, хозяин Владимира, был полностью уверен в своем диве. И я решил рискнуть. А в результате див начал отдавать ему силу так быстро, что Алексей даже сознание не успел потерять. Этот див справился с жаждой крови, а потом с болью от ошейника. Чтобы понять, насколько это больно, подумайте, что у других дивов не сработал инстинкт самосохранения, и они вырвали свои ошейники.

Все повернулись к Владимиру.

– Это было терпимо, – сказал он.

– Ты так сжимал зубы, что сломал их, – с усмешкой заметил Аркадий Филиппович.

Владимир повторил:

– Было терпимо. Иначе я бы вырвал ошейник, как остальные.

Аверин внимательно посмотрел на Владимира и подумал, что тот никогда не признается даже в малейшей слабости. Тем более в разговоре с другим дивом. Ведь как бы ни выглядел и ни вел себя Анонимус, это по-прежнему оставался он.

– Вот про это я и говорил! – воскликнул Мончинский. – С Кузей произошло то же самое! Сначала Гермес Аркадьевич потерял много крови, оказавшись на грани жизни и смерти, а Кузя ее выпил. А потом Кузя лечил. И связь стала такой сильной, как будто связь с фамильяром. Наверное, поэтому она так легко восстановилась.

Аверин подумал, что это объяснило бы и прочие странности. Например, почему Кузя так быстро стал на него похож и почему див необычайно спокойно перенес момент, когда колдун давал свою кровь Анонимусу. И даже почему Кузя сказал «моя семья».

Аверин повернулся к отцу, чтобы задать следующий вопрос, и нахмурился. С отцом, а, точнее, с Анонимусом, творилось что-то неладное. Его лицо словно начало расплываться. Черты его то менялись, то снова становились отцовскими.

– Этого я не предусмотрел… – внезапно изменившимся голосом проговорил он и посмотрел на княжну: – Прошу прощения, боюсь, на сегодня наш разговор окончен.

Он поклонился и поспешно исчез за дверью.

– Прошу извинить и меня. – Аверин выскочил следом. Он понял, что произошло. Чем бы ни была личина, она отнимала колоссальное количество энергии у дива. Когда потеря стала критической, для сохранения сил див начал возвращаться в истинную форму, но то ли сама программа не давала ему этого сделать, то ли Анонимус сопротивлялся, чтобы не разрушить образ хозяина перед великой княжной.

Коридор был пуст. Аверин пошел дальше и, свернув за угол, к лестнице, увидел Анонимуса. Тот, все еще в форме отца, крепко держась за перила, пытался преодолеть лестничный пролет. Похоже, ноги его уже не держали. Аверин подбежал к нему:

– Переходи в истинную форму, немедленно! Или ты не можешь?

Див повернул голову. С лица, все еще остававшегося отцовским, на колдуна смотрели растерянные глаза Анонимуса.

– Костюм хозяина… – тихо сказал он, коснувшись пальцами рукава так осторожно, будто речь шла о бесценной реликвии.

Впрочем, для Анонимуса так и было. Бедняга боялся испортить костюм, когда его тело изменит размер.

– Так сними его!

– При вас?!

В глазах дива мелькнул такой ужас, что Аверин рассмеялся бы, не будь ситуация критической. Он хотел было сказать, что видел Анонимуса не то что без одежды, но и вообще без плоти, но вместо этого просто отлепил дива от перил и втолкнул в курительную комнату, которая находилась прямо у того за спиной.

Положив руку Анонимусу на лоб, он направил в ладонь силу, щедро делясь ею. И произнес:

– Раздевайся и меняй форму. Я сейчас принесу тебе твою одежду. Никуда не уходи и ничего не делай до моего прихода.

И, подумав немного, добавил:

– Это приказ.

И захлопнул дверь.

Аверин поднялся на второй этаж и зашел в комнату Анонимуса. Открыл шкаф и взял первый попавшийся костюм вместе с вешалкой. Спустился, посмотрел на двери курительной комнаты и прошел дальше, через столовую на кухню. Проскользнул мимо хлопотавшей у плиты кухарки и оказался в кладовой.

В холодильнике обнаружились полки с мясом, курицей, колбасами и овощами. Аверин перебросил костюм дворецкого через плечо, взял курицу и копченый свиной окорок и вернулся к курительной комнате. Сложил принесенное под дверью и сказал:

– Анонимус, съешь все, что я принес, и оденься. Я отвернусь.

И действительно встал к двери спиной. Она тихонько скрипнула, и мгновением позже раздался хруст и треск костей. А еще спустя минуту перед колдуном появился фамильяр. С аккуратно приглаженными волосами и в тщательно застегнутом костюме.

– Тебе лучше? – спросил Аверин.

Вместо ответа Анонимус опустился на колени.

– Благодарю вас, хозяин.

– Не нужно, встань. И вернись в комнату, хочу задать тебе несколько вопросов.

Див поднялся, открыл дверь, пропуская Аверина.

– Как ты? – спросил колдун, когда они оказались внутри.

Фамильяр совершенно правильно понял вопрос. Все же связь между ними стала весьма сильной.

– Так, как будто только что потерял его сиятельство еще раз, – опустив взгляд, ответил он.

– Ясно, – вздохнул Аверин. – Я запрещу впредь использовать это… этот… способ передачи информации. Слишком тяжело он дается, во всех смыслах.

– Нет! – испуганно воскликнул Анонимус. – Прошу вас!

– Ты что же, хочешь проделать это еще раз?

– Прошу вас… – повторил фамильяр, умоляюще глядя на Аверина, – ваше сиятельство, память дива так устроена, что воспоминания не сглаживаются со временем. Когда я вспоминаю о вашем отце, я чувствую то же самое, что чувствовал в момент трагедии. Но во время разговора с ее высочеством я ощущал, будто хозяин снова рядом. Я готов на многое, чтобы снова это почувствовать. И еще раз поучаствовать в его эксперименте.

«Общность мысли». Вот о чем говорил отец. Анонимус служил многим поколениям Авериных. Но из всех его хозяев только отец был ученым, выдающимся ученым. И именно рядом с ним див сполна смог реализовывать свой потенциал.

– Так ты хочешь, – проговорил Аверин, – помогать ее высочеству в исследованиях, по крайней мере в той области, которой занимался отец?

– Это была бы огромная честь. – Зрачки Анонимуса стали вертикальными.

Аверин улыбнулся:

– Я поговорю с Василем. Подумаем, что можно сделать. Но эта… личина…

– Она называется «подмена сущности».

– Постой… Ты хочешь сказать, что отец сумел каким-то образом захватить твое сознание своим? Это же миф.

Некоторые колдуны действительно верили, что если их воля будет намного сильнее воли дива, то, когда их сожрут, они смогут захватить власть над разумом и телом дива. Однако ни один подобный опыт успехом не увенчался.

– Нет, – ответил Анонимус, – это просто название, которое придумал ваш отец для своей техники. Он назвал ее так именно за сходство с мифом.

– Понятно. И ты знал, как она сработает?

– Не совсем. Его сиятельство готовил меня к этому эксперименту. Но до сегодняшнего дня я не мог знать, увенчался ли он успехом.

– Похоже, что увенчался… – задумчиво сказал Аверин. – Послушай меня. Я запрещаю использовать эту технику без моего контроля и разрешения. Ты понял?

– Конечно, ваше сиятельство, – наклонил голову див, – будет исполнено.

Он помолчал немного и потом добавил:

– Вы не доверяете ее высочеству?

Аверин тоже ответил не сразу.

– После того, что сотворил император, которому предназначалась эта запись, я не могу доверять ни одному правителю, – негромко произнес он.

Отправив Анонимуса спать, Аверин вернулся в библиотеку.

– Что произошло? – спросила княжна Софья, едва он переступил порог. Мончинский молча воззрился на него, а Владимир ничем не выказал интереса. Похоже, он единственный догадался, что случилось.

– Эта техника слишком сильно расходует энергию дива. Анонимус чуть не погиб.

Аверин немного покривил душой, чтобы гарантированно произвести впечатление, и ему это удалось.

– О, – воскликнула княжна, – бедняга. Вы помогли ему?

– Да, – подтвердил Аверин. – Сейчас он спит. В следующий раз при применении этой техники я должен быть рядом и поддерживать фамильяра своей силой.

– Конечно! – обрадовалась княжна. – Значит, я смогу увидеть Аркадия Филипповича еще раз? Я опасалась, что вы запретите подвергать своего дива риску.

– Строго говоря, это не мой див. Анонимус принадлежит моему брату. Сильная связь с ним была нужна для похода в Пустошь.

– Я бы хотела побывать в Пустоши, – вздохнула княжна. – Но, к сожалению, у меня нет своего дива, чтобы сопровождать меня.

Мончинский мельком взглянул на Владимира и склонил голову, приложив ладонь к груди:

– Владимир и я… мы готовы сопровождать вас…

– Ну уж нет, – прервал его Аверин. – Это слишком рискованно. И ради простого любопытства никто не станет подвергать жизнь ее высочества огромной опасности. Я думаю, исследовать Пустошь будут колдуны-добровольцы, прошедшие строгий отбор. А сейчас прошу прощения, – он поклонился, – я вас покину и вернусь к Кузе. Ему нужна моя поддержка.

Кузя по-прежнему спал, свернувшись под одеялом. Убедившись в этом, Аверин отправился на кухню. В отсутствие брата и отправленного отдыхать Анонимуса, ему самому следовало распорядиться насчет обеда для гостей.

Глава 9

Василь с семьей вернулись ближе к вечеру.

– Где Кузя? С ним все в порядке? – Миша сжимал в руке кольцо колбасы.

– Он еще спит, – сказал было Аверин, но тут же за его спиной раздалось негромкое рычание. Он оглянулся. Кузя стоял на лестнице, обнажив клыки и слегка постукивая хвостом. Ростом он был примерно по пояс взрослому человеку.

– Кузя! – обрадовался Миша и кинулся к лестнице, но Василь успел подхватить сына руки.

– Тихо, – скомандовал Аверин диву и, поднявшись, положил руку ему на холку:

– Это Миша. Ты его должен помнить. У него для тебя еда. А это, – он указал на племянницу, – Вера. Ты спас ее от шершня.

Кузя прекратил рычать и облизал языком нос. Аверин крепко взял его за ошейник.

– Он чувствует колдунов и нервничает, – пояснил он Василю, а для детей добавил: – Там, откуда вернулся Кузя, очень страшно и опасно. И он боится всего, от чего чувствует силу. У вас она есть. Миша, подойди сюда, пожалуйста.

Василь отпустил сына, и тот, с неуверенной улыбкой, подошел ближе.

– Не бойся. Положи колбасу на ступеньку.

Миша наклонился, положил колбасу и отошел в сторону.

– Видишь? Тебе принесли еду. Это Миша, он твой друг.

Слово «друг» оказало почти магическое действие. Кузя слизнул колбасу и тут же уменьшился до размеров обычного кота.

– Мя-я-я! – сказал он.

– Он узнал Мишу! – воскликнула Вера.

– Кузя! – Миша протянул руку к коту. Тот обнюхал ее и потерся мордой.

Что ж, пока еще Кузя использует звериную форму и звериные же реакции, но это определенно уже прогресс.

– А где Любава? – спросил Аверин брата. Девушка не вошла в дом вместе с остальными.

Василь кривовато усмехнулся и поднес палец к губам. Потом подвел Аверина к окну. И показал на чинно прогуливающихся по аллее Любаву и Сергея Мончинского.

– Ничего себе… – удивленно выдохнул Аверин, – когда это они успели познакомиться?

– Сегодня утром. И всю дорогу Любава расспрашивала о «Сергее Дмитриевиче». А я о нем ничегошеньки не знаю.

– А Любава могла бы его знать. Они примерно в одно время учились. Но, видимо, вращались в слишком разных кругах. Все же Любава – графская дочь, а Сергей – сын военного.

Василь пожал плечами:

– Сейчас это не слишком важно. Ты хорошо его знаешь?

– Да. – Аверин снова посмотрел в окно. – Он мой друг, как и его див. Они вдвоем сейчас в столице. Ты же знаешь, что Владимир – Императорский див, а Сергей – Главный придворный колдун и хозяин Владимира? Правда, увы, временный. Скоро его заменят на колдуна высшей категории. Но Сергей однозначно останется в Омске и получит хорошую должность.

– Знаю. Этот ваш Императорский див держится с таким апломбом, что бедняга Анонимус каждый раз кривится, едва его завидев.

– Боюсь, что Анонимус не поэтому кривится. Владимир – тот самый див-шпион, что прятался у нас в парке. И он же пытался меня убить. По приказу… сам понимаешь кого. И я хочу попросить у тебя прощения за то, что не успел предупредить о визите ее высочества. В результате она свалилась как снег на голову.

– Ты знаешь… – Брат посмотрел на него совершенно серьезно. – Когда высочайшая особа свалилась нам на голову в прошлый раз, было намного хуже. Расскажешь, что сегодня произошло?

– Да, конечно… мне надо очень много рассказать… – Аверин помассировал пальцами виски, – сегодня столько всего случилось, – он переводил взгляд с брата на Кузю и детей и обратно. Собраться с мыслями было непросто.

Василь положил руку ему на плечо:

– Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. Кузя, можно сказать, вернулся с того света. Вам бы домой сейчас поехать, подальше от суеты…

– Я и сам будто вернулся с того света. И ты прав, домой очень хочется. Но ты посмотри на них…

Василь оглянулся. Миша сосредоточенно чесал Кузю за ухом.

– Миша и Вера заставляют его вспоминать. Будет лучше, если они поиграют немного.

– Думаешь, их можно оставить вот так? – Василь посмотрел с некоторым сомнением.

– Кузя не причинит им вреда.

– Тогда пойдем в курительную комнату, – брат улыбнулся и похлопал Аверина по плечу.

– Хорошо. Только мне еще надо позвонить по важному делу.

Домой Аверин приехал уже затемно. Выпустил из машины Кузю, и тот осторожно, крадучись, зашел во двор и принялся его обнюхивать так же, как и поместье.

Аверин вошел в дом, оставив дверь приоткрытой.

Что ж, черт побери, сказать Маргарите? Утром она увидит Кузю. И не только кота. Ведь экономка уверена, что «сын» хозяина погиб… Рассказать ей правду? Поймет ли она? Примет ли? Терять Маргариту не хотелось. И врать ей тоже.

Дверь скрипнула, на полусогнутых лапах зашел Кузя – и тут же шмыгнул под стол.

– Когда ты в первый раз посетил этот дом, ты вел себя намного увереннее… – с легкой усмешкой проговорил Аверин, но в груди что-то кольнуло. Вдруг не вспомнит? Вдруг никогда уже не станет прежним?

«Ну уж нет, – оборвал он себя. – Станет. В крайнем случае научу всему заново. Это Кузя, каким бы он ни был сейчас». Аверин много раз видел дивов, только что покинувших Пустошь. Для них естественны настороженность и страх. Иначе в Пустоши не выжить.

– Вот что, Кузя. Ты помнишь, где твоя комната? Сможешь ее сам найти?

– Мя-я… – раздалось из-под стола.

В комнате Кузи все осталось без изменений. Аверин запретил там что-либо трогать. Поэтому на своих местах было и постельное белье, и одежда по-прежнему висела в шкафу. И даже игрушки Кузи-кота лежали на тех самых местах, где их оставил хозяин.

– Отлично. Тогда я пойду спать, устал просто чудовищно.

– Мя-я…

Несмотря на страшную усталость, заснуть никак не получалось. Мучили дурацкие мысли: вдруг Кузя заблудился и не нашел свою комнату, и теперь сиротливо свернулся клубком в углу под креслом на веранде, даже не поняв, где ему следует спать. А когда Аверин начинал от усталости проваливаться в сон, мысль, что путешествие в Пустошь и возвращение Кузи ему просто приснились, заставляла вздрагивать и подскакивать на кровати. Наконец он провалился в забытье.

Но вскоре проснулся от приятного ощущения, что находится дома. Было темно, а из гостиной раздавался тихий шорох. Хлопнула дверца холодильника. И Аверин вдруг понял, что долгое время чувствовал себя в собственном доме чужим. И только сейчас словно бы вернулся.

Он встал, открыл дверь спальни и включил свет.

Кузя, завернувшись в одеяло, застыл возле кресла с широко распахнутыми глазами. К себе он прижимал батон, круг колбасы, сыр и бутылку сливок. Увидев хозяина, див бочком отодвинулся от кресла к окну, где так и стоял его любимый стул.

– Я… это… поесть…

– Я вижу. – Аверин моргнул, и в глазах предательски защипало. – Ешь. Но сидеть в моем кресле все равно нельзя. Даже ночью, пока я сплю и не вижу. Даже только что вернувшись из Пустоши.

– Ага, – Кузя улыбнулся. Из-под верхней губы выглянули кончики клыков, но все равно улыбка напоминала прежнюю, залихватскую фирменную Кузину улыбочку. И Аверин понял, что улыбается в ответ. И тут его взгляд упал на продукты в руках Кузи.

– А зефир?! – спохватился он. – В буфете должен быть зефир!

– Зефир? – Брови дива сдвинулись домиком. А на лице появилось растерянное выражение. Он не помнит!

– Сейчас!

Аверин бросился на кухню и открыл буфет. Вот он! Коробка зефира, заботливо купленная Маргаритой, лежала на самом видном месте. О чем подумала Маргарита, когда Аверин позвонил и велел срочно купить любимое лакомство Кузи, колдун не знал. Но судя по голосу, экономка обрадовалась.

– Вот, – Аверин торжественно водрузил коробку на стол.

Кузя понюхал ее, смешно шевеля носом, и запустил внутрь руку. Достал розоватую сладость и тут же сунул в рот. Его глаза заблестели, а зрачки превратились в щелки.

– Зефир! – воскликнул он. – Я помню!

– Да, Кузя, это он, твой любимый зефир.

Аверин посмотрел на дива, а потом на дверь спальни, и вздохнул:

– Вот что. Доедай. Завтра обо всем поговорим.

Он вернулся в спальню и лег. Вскоре полоска света из-под двери исчезла. И на кровать Аверина приземлился крупный кот. Потоптавшись по одеялу, он потерся о руку щекой и утробно замурчал. Аверин почесал его за ухом и моментально провалился в сон.

Утром Аверин проснулся от звона разбитой посуды. Грохот дополнял громкий возглас Маргариты. И это как минимум означало, что она уже пришла. Проклятие! Он так и не придумал, как объяснить ей внезапное возвращение «сына»!

Аверин вскочил с кровати и, надев халат и сунув ноги в тапочки, выбежал из спальни.

И тут же услышал тихое и слегка виноватое бормотание Кузи:

– Ну тетушка Марго, не волнуйтесь, я щас уберу все!

Колдун зашел на кухню. Кузя, ползая на карачках, собирал осколки. На нем была надета его любимая домашняя рубашка с котом и петухом. Рубашка висела на диве мешком, зато руки высовывались из рукавов гораздо сильнее, чем следовало бы. Аверин не ошибся: Кузя вырос. Точнее – стал несколько длиннее.

Маргарита, увидев колдуна, всплеснула руками и указала на Кузю:

– Вот! Он очнулся! А я что говорила?! А вы-то парня похоронили раньше времени, Гермес Аркадьевич, – она укоризненно покачала головой.

– Эм… и что ты говорила? – осторожно поинтересовался Аверин. Возможно, придумывать ничего не придется.

– Что он в коме, конечно! Я тут недавно кино смотрела, «Спящая», так и называется, вот там родители тоже отчаялись! А девочка полежала-полежала, да и встала! И выросла за десять лет!

– Выросла, значит… – протянул Аверин. – Ну да…

– И поглядите! Вон Кузьма наш как вытянулся! А худющий… ну а что вы хотите? «Кома!» – Это слово она произнесла с придыханием и добавила, погрозив Аверину пальцем: – А я сразу, сразу все поняла! Когда вы перестали водку это окаянную глушить и начали бегать куда-то. Ясно же, что в больницу. А уж когда велели купить зефир… сразу стало понятно, что выписывают скоро нашего Кузьму! Очнулся!

Услышав про водку, Кузя поднял голову от осколков и мельком взглянул на Аверина. Под этим взглядом колдун слегка поежился.

– Вот что, – перевел он тему, – Кузя действительно очень вырос. По дому в своей старой одежде он еще может ходить, но на улицу, а тем более на учебу – нет. Нам надо купить новую. Поэтому, будь добра, организуй что-нибудь на завтрак, и мы поедем по магазинам.

– На учебу… ох, сколько же тебе, бедняжке, догонять придется… а тезка-то твой, Кузенька, пропал, сбежал, видать, пока Гермес Аркадьевич тут… – Она осеклась, поняв наконец, что наговорила лишнего.

– Никуда он не сбежал. – Аверин строго посмотрел на экономку, и она виновато опустила глаза. – Я его отдал… Владимиру, на время. Заберем сегодня. Кузя ведь скучал без кота. Да, Кузьма?

– Скучал, – широко улыбнулся Кузя. – Вы не представляете, как я без кота скучал!

Маргарита протянула руки и сграбастала Кузю в объятия.

– Кощей… ну как есть кощеюшка, – она слегка отстранилась, продолжая сжимать его плечи. В глазах заблестели капельки слез.

– Тесто я с вечера поставила. Как чувствовала. Булочек сейчас напеку. Наешься хоть по-человечески после своей больницы.

Всю дорогу Кузя вертел головой, высовывался в окно по пояс и издавал радостные возгласы, узнавая что-то, о чем успел забыть.

– Вот что, – сказал Аверин, когда они подъехали к торговым рядам, – сейчас подберем тебе одежду, и я поеду в Собрание. Надо кое с кем переговорить. Хорошо?

– Ага, – улыбнулся Кузя. – Мне самому домой или вас подождать?

– Хм… – Аверин задумался. – Я тебе вызову такси. А то, чего доброго, заблудишься или попадешь в историю.

– Ладно. Эх, жаль, что моя одежда уже негодная. Зачем я так вырос, а? – Он печально посмотрел на любимую синюю рубашку, точнее – на торчащие из нее руки. – Куда ее? Не выбрасывать же?

– Можно отдать бедным.

– Бедным? – не понял Кузя. – Это как?

– Бедные, Кузя, это те, у кого нет такой красивой рубашки, как у тебя, а они бы хотели ее иметь.

– А, понятно. – Кузя показал зубы. – Как дивы в Управлении.

На покупки ушло больше часа. Кузя выбрал самую яркую и пеструю одежду, но Аверин не препятствовал ему, только, когда вещь оказывалась уж слишком безвкусной, укоризненно качал головой, и Кузя со вздохом вешал ее обратно.

Наконец, купив все необходимое, Аверин направился к выходу, но Кузя остановился возле огромного зеркала, потрогал свои волосы и принял печальный вид.

Аверин улыбнулся:

– Хочешь постричься?

– Ага, – радостно воскликнул Кузя, и глаза его заблестели.

– Тогда иди в цирюльню, – решил Аверин. – Сможешь сам такси вызвать?

– Конечно! Я и город уже совсем вспомнил. Но… – он замялся. – А вы надолго в это… в Собрание? Лекцию читать, да? – Кузя был явно рад, что у него получилось вспомнить. – А можно я вас подожду? Потом вместе домой поедем.

Аверин задумался, но все же отрицательно покачал головой.

– Понимаешь… Я еду не лекцию читать. У меня, а точнее – у нас с тобой, – поправился он и почувствовал, как хорошо стало от этих слов, – есть новое дело. Поиски похищенной девочки.

– Ух ты! – тут же заинтересовался Кузя. – Это же здорово!

Немножко подумав, он добавил:

– Нет, не то, что девочку похитили, конечно…

– Я понял, что ты рад вернуться к работе, – усмехнулся Аверин. – Но я не знаю, сколько я задержусь в Собрании, мне нужно найти нескольких колдунов и переговорить с ними. Когда вернусь – расскажу о деле. Твоя помощь понадобится в ближайшее время.

Кузя просиял и уже приготовился было бежать, но Аверин остановил его, подняв руку:

– Сначала отнеси в машину вещи, не мне же все эти пакеты таскать. И вот еще. Когда придешь домой, позанимайся до моего прихода грамматикой.

– Грамматикой? – Лицо дива удивленно вытянулось.

– Да, Кузя, грамматикой. И не говори мне, что не помнишь, что это, иначе тебе придется начинать все заново.

– Нет, конечно же, я помню, – поспешил заверить Кузя, – я не разучился писать! Наверное…

– Вот именно, что «наверное». Повтори все. Вечером тебе придется много читать. И… видишь ли, я подумываю отправить тебя учиться.

– Как это? Я же див! Меня никуда не возьмут.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Аверин.

В Собрании в ранний час почти никого не было. Только Свиридов и Ухтымский сидели в гостиной за столиком у окна – еще весьма бодрые старички восьмидесяти с чем-то лет, завсегдатаи Собрания и известные собиратели новостей и сплетен. Отлично, именно они-то и нужны. Ухтымский служил когда-то в Управлении, поэтому слухи собирал профессионально. И оба колдуна наверняка неплохо знали барона Френкеля.

– Доброго здравия, Евгений Васильевич, доброго здравия Петр Георгиевич, – с поклоном поприветствовал Аверин пожилых коллег.

– Гермес Аркадьевич! – Ухтымский аж привстал. – Как я рад вас видеть! А мы-то, признаться, и не чаяли уже!

– Да-да, – подтвердил Свиридов, обнажая в улыбке ряд желтоватых зубов, – чего мы только о вас не наслушались!

– Неужели? – делано удивился Аверин. – И что же про меня говорили?

– Говорили, при смерти вы или в параличе. Что Императорский див спину вам поломал, – поведал Свиридов.

– И что в монастырь Заладожский ушли, – добавил Ухтымский с хитрым прищуром.

– Так он же женский! – нарочито возмутился Аверин, и все трое рассмеялись.

– А я о чем, я о чем… – покачал головой Ухтымкий. – А все же хорошо, что вы живы и здоровы.

– Я и правда долго болел, – не стал вдаваться в подробности Аверин, – но теперь мне намного лучше.

Свиридов смерил его оценивающим взглядом.

– А что, неплохо выглядите. Давайте-ка выпьем за ваше здоровье. Степан! – окликнул он парня, скучающего за стойкой. – А принеси нам еще коньяка.

– Мне кофе, я за рулем, – поправил Аверин и добавил: – Ну, рассказывайте новости. А то я на несколько месяцев выпал из культурной жизни.

– Да вы же ею и раньше не шибко интересовались, – снова показал зубы Свиридов.

– И то правда… – вздохнул Аверин, мысленно ликуя – разговор быстро перетек в нужное русло, – все в делах, не до новостей… представляете, я о том, что барон Френкель умер, узнал только вчера. Ужасно удивился, совсем же молодой был, ну как так?

– Да полноте, помилуй бог… – Ухтымский всплеснул руками и посмотрел на колдуна укоризненно. – Сергей Борисович уж лет десять как не с нами. Да и было ему уже за шестьдесят.

– Тоже не такой, знаете ли, возраст для колдуна, даже для боевого, а господин барон ведь не был боевым колдуном, верно?

– Для боевого очень даже, – слегка поморщился Ухтымский, видимо, Аверин наступил ему на больную мозоль – старый колдун давно ушел в отставку, злые языки утверждали, что из-за обострившегося геморроя. Но Аверин продолжил гнуть свою линию:

– Ну не знаю, – с сомнением протянул он, – я не так давно сражался с графом Метельским – он еще ого-го.

– Так это же Метельский, талантище, вот вы сравнили! А Сергей Борисович едва до средней категории дотянул. – Свиридов, насколько мог, расправил плечи – своей высшей категорией он очень гордился.

Аверин подумал, что старым колдунам ничего не осталось, кроме посиделок в пустой гостиной Собрания, в надежде, что кто-то порадует свежими новостями или послушает их истории и сплетни. Он вздохнул. Ну, ничего, сейчас он настроен слушать их очень внимательно.

– У него же вроде дочь была… а сыновей не было? – уточнил Аверин.

– Да, не повезло, вот не повезло ему с этой дочкой, – покачал головой Ухтымский и отвлекся на принесенный Степаном коньяк. Аверин тоже забрал свой кофе, поблагодарив слугу кивком головы. – Выпьем за ваше исцеление, – продолжил Ухтымский, – долгих вам лет, Гермес Аркадьевич, и здоровья, храни вас Господь.

– Храни вас Бог, – добавил Свиридов и тоже поднял свой коньяк.

Колдуны звякнули бокалами, и Аверин приподнял свою чашку с кофе, сделал глоток и постарался вернуть разговор к прежней теме:

– Так вы говорили о дочери барона Френкеля. Как ее зовут?

– Мария. Ее Мария звали. До смерти барона это тайна была, но сейчас все знают. Из-за этой истории он так и сдал. Совершенно одержимый стал. Даже запечатал свою комнату вызовов. А потом сердечко и… – Ухтымский развел руками.

Аверин нахмурился:

– Погодите. Мария? Что за история?

Если старики ничего не попутали, выходит, у Екатерины Френкель была сестра?

– Да помилуйте… Гермес Аркадьевич. Сперва, конечно, это скрывали, знали только те несколько человек, кому барон доверился, прося профессионального совета. – Ухтымский гордо выпятил грудь, всем своим видом показывая, что он входил в круг избранных. – Но когда барон умер, а правда выплыла наружу, все Собрание только и обсуждало полгода!

– Простите покорно, – виновато улыбнулся Аверин, – я, видимо, был тогда чем-то занят и пропустил.

– Ох, – вздохнул Ухтымский, – жуткая истории. Младшая дочка Сергея Борисовича, Маша, родилась с колдовской силой. Ее в скит хотели отдать, но она ни в какую. Вместо этого тайно читала отцовские книжки. Кто знает, может, и учил отец ее супротив закона, врать не буду, не слышал, но… – он многозначительно поднял палец, – рисовать знаки она обучилась. И вызвала-таки черта, на свою голову.

Ухтымский назвал дива на старый лад, «чертом». Сейчас так говорить уже не было принято, но старики все равно называли по-прежнему.

– И?.. – Аверин весь обратился в слух.

– И все. Вызвать-то девка вызвала, да удержать не смогла. Так и сожрал ее черт. Четырнадцать лет глупышке было. Сергей Борисович тогда умом и тронулся с горя. Ох, когда он ко мне пришел с просьбой рассказать, как лучше всего изловить демона… Я ведь, знаете ли, в Управлении этим, почитай, всю жизнь и занимался. А тут дочка, младшая, вымоленная, любимая! Тот черт, став демоном, сбежал. А отец поклялся жизнь положить, но поймать тварину.

Аверин кивнул. Знакомая ситуация. Граф Синицын также мечтал расправиться с Кузей, считая его виновником смерти сына.

– Он же колдун, должен бы понимать, что див ни при чем. Конечно, поймать демона – обязанность колдуна, но раз не смог справиться, должен был обратиться в Управление. Какого уровня див?

– Никто не знает, – покачал головой Свиридов, – господин барон его не поймал. И не заявлял в Управление, да. Сам хотел… Поскольку демон никак себя не проявил, Управление так и не вмешалось. А барон год промаялся, а потом помер. А жена его в скит ушла.

– Тоже, выходит, силой колдовской обладала? – уточнил Аверин.

– А как же. Сильная семья была, сильная кровь. А все сгинули, почитай.

– Как же сгинули? А старшая?

– Ну как… Матушка в ските тоже померла. А Катерина… вы помните Катерину? – обратился Свиридов к Ухтымскому.

– А то не помнить? Лечила она меня. Большой силы чародейка.

– Так почему сгинули? Она же жива, – удивленно уточнил Аверин.

– Жива… да только лет ей уже за сорок. Замуж так и не вышла. Детей не родит. Сгинула семья Френкель, не будет у нее продолжения.

– А что фамильяр? Есть у них фамильяр?

– Эх… – Ухтымский допил коньяк, – был бы фамильяр – может, и не было бы беды. Да их черт раньше всех сгинул. На войне еще. Недаром говорят: погиб фамильяр – и семья долго не протянет.

– Да уж… – Аверин задумчиво откинулся на спинку. Если у семьи нет фамильяра, а все колдуны умерли, то что за див служит Екатерине Френкель? И, главное, зачем ей девочки?

Домой Аверин вернулся ближе к вечеру. Быстро уйти из Собрания не получилось: в гостиную все прибывали колдуны, и требовалось каждому подробно рассказать историю «победы над Императорским дивом». А потом пришлось зайти к председателю, чтобы составить новое расписание лекций, которые он не читал уже три месяца.

Маргарита готовила ужин, Кузи видно не было.

– Учится парень, – пояснила экономка, – взял поесть и в свою комнату ушел. Много, ох много ему сейчас нагонять, хорошо, что каникулы. Экзамены-то небось за прошлый год сдать не успел?

– Не успел. Но ничего. Я договорюсь. Ужин подготовь, пожалуйста, на троих. Думаю, Виктор Геннадьевич зайдет. А как закончишь – иди домой пораньше.

Оставив Маргариту, он направился в кабинет и позвонил другу.

– У меня очень много новостей.

– Сперва скажите главную! – тут же потребовал Виктор.

– Главная сидит в своей комнате и повторяет грамматику, – не сдержав улыбки, проговорил Аверин.

– Это просто великолепно! Я сегодня же вечером зайду!

– Я и звоню, чтобы вас пригласить, Виктор. Тем более мне есть что рассказать.

– Вот и отлично. У меня тоже имеются новости, правда, к сожалению, не много. Буду у вас часа через два. Ох, не терпится увидеть Кузю.

Маргарита ушла, а Кузя так и не спустился вниз. Аверин даже собрался пойти за ним, когда дверь скрипнула и див появился на пороге.

В этот раз див постригся намного короче, а его волосы отливали не только яркими оттенками красного и оранжевого, но и синим, и даже светло-зеленым.

Увидев округлившиеся глаза колдуна, Кузя немного смутился.

– Когда ярко… красиво. В Пустоши один лед…

– Хм… Значит, ты любишь яркие цвета, потому что их не хватает в Пустоши?

Взгляд Кузи стал серьезным.

– Гермес Аркадьевич, все дивы любят яркие цвета. Знаете, как мне завидовали в Управлении.

Да, в Управлении неплохо обходились с дивами, их физические потребности удовлетворялись вполне, но их душа никого не интересовала. Да и попробуй объясни людям, что у дива есть душа.

– Гермес Аркадьевич, – осторожно спросил Кузя, – вы говорили про мои старые вещи. Я отобрал те, которые мне совсем малы. Можно я отдам их дивам в общежитии? Тем, которых забрали у Рождественского? Они тоже бедные: хотели бы красивую одежду, но денег у них нет.

Аверин так обрадовался, что Кузя помнит операцию на Бьерке, что чуть было не сказал «конечно», но все же произнес:

– Нельзя одеть красиво только часть дивов. Это вызовет зависть у других. А новички – низшие в иерархии. Сам понимаешь, ничем хорошим это не кончится.

– Ага… – Кузя печально вздохнул, но потом посмотрел на Аверина с надеждой: – А может, мы всем подарим красивую одежду? Не для службы, я понимаю, форма и все такое. Но пусть в общежитии, в свободное время носят. Вы бы видели, во что их там одевают.

Аверин не видел, но догадывался, что роба дивов мало чем отличалась от тюремной.

– К сожалению, Кузя, все не так просто. Этот вопрос надо решать с главой Управления. Но, обещаю, я обязательно поговорю с князем Булгаковым.

Кузя просиял. Подошел поближе и критически осмотрел стоящую на столе чашку.

– Чай, – удовлетворенно сказал он.

– Чай, – согласился Аверин. – А ты что думал?

Кузя наморщил лоб. И, недовольно глядя на Аверина, пробурчал:

– Вы можете меня наказать, но водку вашу я вылил. Всю. У меня теперь нет защиты в приоритетах, да и вообще приоритетов нет, но все равно. Тетушка Марго рассказала, что вы тут устроили. Зачем?

Аверин смутился и отвел взгляд:

– Не важно, Кузя. Я больше не буду пить, совсем. Так что правильно ты все вылил.

– Совсем-совсем? – прищурился див.

– Совершенно, – заверил Аверин и указал на стул, – садись, расскажи мне про Пустошь и про Императорского дива. Все, что сможешь вспомнить.

– Ага, – Кузя дернул головой, – только можно я себе молока налью и бутерброд сделаю?

– Конечно. Мне тоже сделай. На ужин придет Виктор Геннадьевич, а это не раньше, чем через час.

Виктор Геннадьевич появился ровно через час и немедленно заключил Кузю в объятия. Потом, слегка отстранившись, оглядел и сказал:

– Какой ты разноцветный… И как вытянулся! Никогда, слышишь, никогда больше так не делай! Мои парни до сих пор в трауре. Все были уверены, что тот монстр тебя сожрал.

– Не сожрал, – улыбнулся во весь рот Кузя и покосился на стол. Они с хозяином расставили на нем еду и тарелки. Было не просто вспомнить, что и куда следует класть, да и, по убеждению дива, еду нужно сразу класть в рот, минуя все лишние условности, но вспоминать было очень приятно. Каждое воспоминание тянуло за собой целую цепочку новых, и Кузя все больше ощущал, как возвращается домой. Пустошь уже казалась просто приснившимся кошмаром. А в добром и теплом мире людей так здорово…

– Коньяк для кофе ты тоже вылил? – поинтересовался хозяин.

– Нет, он же для гостей. И вообще я про него забыл.

– А что ты вылил, Кузя? Надеюсь, водку? Вот это я одобряю! – Виктор Геннадьевич поднял палец. – А мне ничего не надо, я на машине домой поеду, завтра на службу. Торжество по поводу твоего возвращения в выходные устроим. Так что мне бы лучше компот, есть такой?

– Ага. – Кузя подошел к столу и поднял большой двухлитровый кувшин с плавающими в нем ягодами. – Вот!

– Отлично. Давайте поделимся новостями.

Кузя перед приходом Виктора Геннадьевича как раз прочитал и выслушал все, что ему необходимо было знать о текущем деле. Папка с бумагами, в которых он с некоторым трудом, но разобрался, до сих пор лежала на подоконнике. Пропавшую девочку звали Алена, и она обладала колдовскими способностями. Также сбежала чародейка Френкель вместе с дивом, и Гермес Аркадьевич подозревал, что они замешаны в похищении. Но все равно Кузя еще раз внимательно выслушал то, что рассказал хозяин.

– Вы довольно много узнали, – заметил Виктор Геннадьевич. – Хотя совершенно непонятно, зачем Екатерине Френкель девочки. Она сошла с ума и принимает их за свою сестру?

– Я думал об этом. И если бы была похищена только Алена, это могла быть неплохая версия. Но зачем еще одна девочка? И, главное, откуда у Екатерины див? И если это див второго класса, как он травил девочек?

– Послушайте, Гермес… а ведь Екатерина намного старше сестры. Может быть, она занимается чем-то незаконным? Теми же фальшивыми жетонами? Что, если она научила сестру, как вызвать дива, чтобы потом его продать? Но случилась беда. А сейчас она снова решила рискнуть?

– Не думаю… – с сомнением в голосе проговорил хозяин, – больше десяти лет прошло. Да и для таких дел куда удобнее использовать какого-нибудь колдуна-недоучку. Их полно.

– Да, вы правы. Но, кстати, я к вам тоже не с пустыми руками. У семьи Френкель есть еще недвижимость. Небольшой охотничий домик в районе Приозерска.

– О, так наверняка девочку прячут именно там!

– Да, скорее всего, – Виктор Геннадьевич согласно кивнул. – Я запросил ордер, завтра с утра с Фетисовым и парой ребят едем туда. Вас с Кузей тоже приглашаю. Вдруг тот див сильнее, чем мы думаем.

– Почему не сегодня?

– Не наш округ. Надо сначала с местными связаться, а они без ордера даже разговаривать не будут.

– Как всегда, – хозяин вздохнул. А Виктор Геннадьевич только развел руками:

– Ну что поделать, это вы у нас вольная птица, Гермес…

Птица… Кузя вскочил и завертел головой, глядя то на одного, то на другого.

– Я могу слетать! – воскликнул он. – Я быстро обернусь, посмотрю, и все. Если там див, я его сразу почувствую!

Гермес Аркадьевич с некоторым сомнением посмотрел на Кузю:

– Кузя… ты уверен? Я понимаю, что ты хочешь помочь…

– Я не буду рисковать, честно! Туда и обратно!

– А ты помнишь, как пользоваться картой местности?

Див задумался. И перед глазами появилась картинка на бумаге, которая тут же наложилась на вид земли с высоты полета.

– Да, – уверенно сказал он.

– Тогда вот что. Нам нужно найти девочку, и как можно быстрее. Но твоя задача – просто осмотреться. Если почуешь дива – сразу назад. Если нет – осторожно поищи. И ни во что не ввязывайся, понял?

– Ага! – обрадовался Кузя. Ура! Его сразу же отправили на задание! А то после того, как хозяин отправил его по безопасному городу на такси, Кузя боялся, что Гермес Аркадьевич вообще не будет его выпускать из дома.

Карту хозяин принес из кабинета. Вдвоем с Виктором Геннадьевичем они нашли нужный дом, и Кузя, внимательно рассмотрев местность и запомнив, быстро засунул в рот сардельку и оставшуюся картофелину и ушел к себе в комнату. Выпорхнул оттуда он уже галкой.

Глава 10

Долетел до места он довольно быстро, минут за пятнадцать. Понадобилось еще немного времени, чтобы найти нужный дом: тот находился почти в лесу, далеко от остального человеческого жилья. Но так даже и лучше – запахи и звуки, исходящие от других людей, не мешали восприятию. Галка уселась на ветку недалеко от дома и прислушалась к ощущениям.

Тихо. Звуков не слышно, однако в одной из комнат горит свет. Значит, в доме кто-то есть. Почуять дива не удалось – либо его нет, либо он довольно слабый.

Кузя обернулся котом и, крадучись, двинулся к дому. В истинной форме он сможет подойти достаточно близко даже к слабому диву.

Он прокрался во двор и запрыгнул на ветку растущего рядом с домом дерева, заглянул в окно – и едва сдержался, чтобы не мяукнуть от радости. В комнате на кровати сидела девочка и читала книжку. Кузя принюхался, пытаясь понять, обладает ли она силой, но ничего не почувствовал. Может быть, слишком далеко.

Он спрыгнул с ветки и обошел дом. И вдруг остановился как вкопанный. Волна силы окатила его.

Колдун. В доме колдун, и не слабый! Кузя попятился и внезапно ощутил что-то похожее на вибрацию тонкой струны.

Он попался в ловушку! Скорее всего, это сигнальная система колдуна! Но почему он не заметил нити, не почуял их?

Кузя бросился бежать со двора, перемахнул через забор и снова замер. Со стороны леса к дому приближался див. И его сила ощущалась, как удар по голове.

Надо спасаться, срочно. С таким Кузя не справится.

Едва Аверин и Виктор успели допить чай, как в дверь позвонили. Кузя? Нет, он не мог вернуться так рано, еще и получаса не прошло. Да и не стал бы он звонить. Колдун поднялся, дошел до двери и открыл ее.

На пороге стоял Владимир.

– Ее высочество желает посетить вас, – произнес он, поклонился и вперил в Аверина требовательный взгляд, всем видом показывая, чтобы тот поспешил.

Аверин подумал, что, говоря об апломбе, Василь, не привыкший к стилю Владимира, имел в виду именно это. Императорский див и дом колдуна считал частью подконтрольной себе территории.

– Владимир, я не один, – тихо предупредил он.

– Я знаю. Ее высочество сочла, что господин участковый пристав Смирнов вполне заслуживает доверия.

– А, в таком случае…

Аверин почувствовал себя донельзя неловко. Его дом совершенно не был похож на настоящий графский особняк, да и достойного приема он оказать не мог. Маргарита ушла, даже Кузя отправился на задание. Тем не менее Аверин распахнул дверь и вышел на крыльцо, чтобы поприветствовать княжну.

– Рад вас видеть, – он поклонился. – Однако зачем вы себя утруждаете? Не проще ли было вызвать меня к князю Булгакову?

– Не хотела беспокоить ни вас, ни его.

– Проходите, ваше высочество, вот только… – он замялся.

– Что вы, граф, – княжна ободряюще улыбнулась. – Право же, я выросла в монашеской келье и, поверьте, не привыкла к роскоши.

– Я понимаю… но прием…

– Со всем отлично справится Владимир.

– Тогда… рад приветствовать вас в своем доме, – произнес Аверин.

Владимир придержал дверь. Мончинский зашел последним. Проходя мимо хозяина дома, молодой колдун бросил на него странный долгий взгляд.

Когда гости вошли, Виктор с удивлением поднялся со стула:

– Владимир? Как ты тут оказался и кто эта прекрасная дама?..

Внезапно он осекся, на его лице отразилось понимание, и он низко поклонился.

– Прошу прощения за бестактность, ваше высочество. Совершенно не ожидал увидеть вас.

Он выпрямился и растерянно посмотрел на Аверина.

– Не нужно формальностей, – улыбнулась княжна, – я здесь инкогнито.

Виктор еще раз поклонился и взял княжну за руку, чтобы поцеловать. А княжна обратилась к Аверину:

– Как ваш Кузя? Ему лучше?

– Да. Но его нет дома, я уже отправил его на задание. Чем могу служить?

Он отодвинул от стола свое кресло, приглашая княжну сесть. Та поблагодарила легким кивком. Владимир встал за спинкой.

– Ах, какая жалость, – расстроенно произнесла ее высочество. – И скоро он вернется? Дело в том, что именно ему я хотела задать несколько вопросов.

Аверин понял, что разговор ему совсем не нравится. Что за вопросы к Кузе? И почему снова в тайне?

– Может быть, я смогу вам помочь? – спросил он.

– Возможно. Присаживайтесь, пожалуйста. – Она обвела взглядом присутствующих и указала на места за столом, а когда все расселись, продолжила: – Я бы хотела поговорить именно с Кузей. Мне важно знать достоверно и из первых рук, как ему удалось выжить. Почему прошлый Императорский див пощадил его?

Да, предчувствие не обмануло. Эта женщина проницательна и не упускает деталей. Скрыть от нее подробности пребывания Кузи в Пустоши не получится.

Что ж, в таком случае даже лучше, что дива нет дома. Надо подумать, что именно стоит рассказывать, а о чем лучше умолчать.

– Владимир сварит нам кофе. – Княжна обернулась к диву: – Ты же справишься?

Тот молча поклонился и исчез.

Аверин прочистил горло:

– Дело в том, ваше высочество, что это действительно очень странная и загадочная история, и я сам в ней пока не разобрался. Вы, должно быть, помните, что я рассказывал о своем путешествии в Пустошь. Мы с Анонимусом угодили в ледяную ловушку. То же самое произошло и тогда, когда в Пустошь попали Кузя и Императорский див. Лед Пустоши – не обычная субстанция, он высасывает силу и постепенно поглощает любого, как зыбучий песок. Лед плавится от силы. Императорский див намного сильнее Кузи, поэтому, попав в расщелину, он сильно вмерз и провалился очень глубоко. Их обоих завалило. Но Кузя как более слабый оказался намного ближе к поверхности.

– И смог выбраться? А Императорский див остался замурован во льду?

– Да, именно так, – подтвердил Аверин, надеясь, что вопросов больше не последует. Но не тут-то было.

– И как же ему удалось выбраться? Кузя помнит это?

– Это непросто объяснить… – начал Аверин, и тут входная дверь с треском распахнулась. В гостиную влетел растрепанный Кузя. Его рубашка была надета задом наперед.

– Гермес Аркадьевич! Девочка! Она там! И колдун! И див! Сильный див, сильнее меня, я сбежал, как вы сказали, и…

Он замолчал, оглядываясь по сторонам. В этот момент из кухни появился Владимир с подносом.

– Ой, – сказал Кузя, попятился было, потом показал зубы в подобии улыбки, – это ты. И колдун Сергей тоже… А вы кто? – справившись с первой реакцией, он улыбнулся уже нормально. – Я вас помню. Вы в склепе в углу стояли.

Аверин вздохнул и поднялся:

– Это, Кузя, ее высочество княжна Софья Андреевна. Будущая императрица Российской империи. А это, ваше высочество, мой див Кузя. И, похоже, он нашел пропавшую девочку.

– Императрица? Настоящая? Ну наконец-то! Я так хотел увидеть! – просиял Кузя и повернулся к Аверину: – А как мне следует с ней говорить? Ну, то есть она же не див, а настоящая. Надо кланяться или на колени встать? Или что?

Сзади появился Владимир и, положив руку Кузе на плечо, заставил его опуститься на одно колено.

– Прошу простить меня за дерзость, – быстро проговорил Кузя. Было видно, что он повторяет то, что диктует ему Императорский див.

Княжна махнула рукой, приказывая Владимиру отойти.

– Прошу, не нужно лишних церемоний, – проговорила она, – подойди, Кузя.

Кузя встал, с подозрением оглянулся на Владимира, но подошел. И молча уставился на княжну.

– Расскажи, ты нашел похищенную девочку?

– Возможно. Там была девочка, в доме.

– И колдун? Может, ты почувствовал колдовскую силу Алены?

– Нет, – помотал головой Кузя, – там был настоящий колдун. Слабее вас, но все равно. И див. Сначала он отсутствовал, и я сумел подобраться к дому. Но напоролся на ловушку, очень здорово сделанную, я не заметил. И попался. Тогда див и пришел. Ну я сразу бежать. Плохо, да? – он бросил на Аверина виноватый взгляд.

– Да, не очень хорошо. – Аверин потер виски. – Похитители поняли, что их нашли. Насколько сильный див?

– Сильнее меня. Как Анонимус примерно. Но слабее Владимира.

Аверин перевел взгляд на Владимира.

– Тот див, по следу которого ты шел, был второго класса?

– Да.

– Действительно, плохо. Значит, дива два. И если второй не фамильяр, то оба дива незаконные. А еще и колдун.

– Или ведьма, – тихо проговорил Виктор.

– Ведьма? – повернулась к нему княжна Софья.

– Да, – наклонил голову Виктор. Видно было, что в присутствии княжны он чувствует себя неловко. По его напряженной позе казалось, что больше всего ему хочется вскочить и вытянуться по стойке «смирно».

– У нас была версия, – пришел ему на помощь Аверин, – что девочек похищает ведьма. Возможно, это и правда так. И она в сговоре с чародейкой Френкель.

– И что же делать?

– Мы собирались завтра с утра ехать туда. Но теперь может быть поздно, и все равно придется ждать. – Виктор все же поднялся. – Второй див сильный… и при том с колдуном. Наш полицейский колдун не справится. Необходимо запросить помощь Управления. Плохо, очень плохо… Девочку, скорее всего, перепрячут.

– Я могу попробовать ее забрать… – Кузя принялся сверлить глазами пол. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что угодил в ловушку и раскрыл себя.

– Нет, ты правильно сделал, что сбежал… – Аверин вопросительно посмотрел на княжну. – Я могу попросить вас об одолжении?

Княжна Софья решительно поднялась с кресла:

– Вы правы, нам не нужно Управление. Сергей Дмитриевич с Владимиром и вы с Кузей справитесь и с колдуном, и с двумя дивами без труда. Нужно ехать прямо сейчас. Господин Смирнов, у вас есть полицейский стробоскоп в машине?

– Так точно, – отрапортовал Виктор.

– Отлично. Тогда едем.

– Подождите… – Аверин нахмурился. – Вы что же, собираетесь с нами? Это небезопасно.

– Небезопасно оставлять меня без защиты Императорского дива. А везти меня в особняк князя Булгакова времени, как я понимаю, нет. Не волнуйтесь. Я не буду вмешиваться. И не забывайте, я колдунья и умею выставлять неплохие щиты.

Возразить было нечего.

– Тогда едем. – Аверин махнул рукой Кузе и направился к сейфу за снаряжением.

На место прибыли уже в темноте. Две машины проехали поселок и остановились на его краю, метрах в восьмистах от дома.

– Как только подойдем – сразу поднимайте щиты, я буду рядом и тоже подстрахую своим, – проинструктировал княжну Аверин. – И ни в коем случае ни во что не вмешивайтесь!

– Конечно, – подтвердила она, – я понимаю, что буду только мешать.

Возле дома было тихо.

– Дивов не чувствую, – негромко произнес Кузя.

– А колдун? – прошептал Аверин.

– Там.

– Отлично. Главное, захватить колдуна.

Кузя перескочил через забор и открыл ворота с обратной стороны.

Аверин тихонько сказал княжне:

– Отойдите подальше от входа и ждите.

Он жестом показал Виктору остаться с ней и приготовить пистолет.

Потом махнул рукой, указывая Мончинскому направление. Наверняка дом окружен ловушками, но искать их времени нет. Колдун в любом случае позовет своих дивов, и с ними придется сразиться. Надо постараться взять хозяина раньше, чем появится сильный див, где бы он сейчас ни был.

Они уже почти добрались до крыльца, когда Кузя крикнул:

– Он здесь!

И хрипло добавил:

– Но это не тот…

И в следующее мгновение на месте мальчика появился гигантский кот. Он вздыбил шерсть и зарычал куда-то в темноту.

Над головой пронеслась быстрая тень. Аверин посмотрел вверх и увидел Владимира: химера зависла над домом.

Ничего себе… если Владимир сразу принял боевую форму, значит, противник силен.

«Не тот…»

Сколько здесь дивов? И настолько сильных? Сам Аверин ничего не чувствовал, а это значило, что дивы находились в своих истинных формах.

Кузя бросился вперед и исчез в темноте, Аверин призвал Плеть и рванул за ним.

И тут же двор осветили несколько горящих дисков: огневая поддержка Мончинского. Где-то среди деревьев вверх взметнулось зарево: судя по всему, Кузя тоже добавил огня. Аверин выскочил за ворота.

Что-то крупное пролетело буквально в полуметре от его щита, а из-за спины послышался возмущенный рык. Кузя?

Див перемахнул через голову колдуна и встал чуть впереди, утробно рыча в сторону леса.

– Правильно, – похвалил его Аверин, – не кидайся в одиночку, будем атаковать вместе.

К счастью, княжны поблизости видно не было, вероятно, Виктор отвел ее подальше от места сражения.

Аверин двинулся вперед.

И снова все вокруг осветилось огненными всполохами, на некоторых деревьях вспыхнула и начала тлеть листва, на дорогу кубарем вывалилась химера. И тут же снова взмыла в воздух.

– Ничего себе…

Похоже, вражеский див отшвырнул Владимира с такой же легкостью, как до этого Кузю.

Плохо. Очень плохо.

Аверин по-прежнему ничего не ощущал. Проклятие. Надо бы достать часы и замерить уровень монстра. Но сделать это не получалось – в одной руке была Плеть, а второй колдун удерживал щит над собой и Кузей.

Мончинский же сменил тактику. Несколько огненных дисков поднялись в воздух и завертелись над дорогой и лесом, стремительно расширяясь. Молодец парень. Молодой колдун, понимая, что атаковать вслепую не получится, осветил поле боя.

И тогда Аверин увидел противника.

Из-за деревьев, сравнявшись макушкой с самыми высокими, на них наступала гигантская обезьяна.

Одно из огненных колец зависло над головой чудовища, опустилось вниз, в район шеи, сомкнулось и… исчезло, не причинив обезьяне никакого вреда. Аверин не поверил своим глазам.

– Кузя, отвлеки его, – скомандовал он, кинувшись к противнику.

Кот рванул куда-то за спину диву, а Аверин развернул Плеть и ударил обезьяну по ногам.

…Плеть словно прошла насквозь, никак не задев дива. Аверин успел заметить будто нарочито ленивый взмах гигантской руки, и откуда-то сверху рухнул Кузя. Морда кота была в крови.

Да что это за существо такое? Оружие не причиняет ему вреда, зато оно само наносит вполне ощутимые удары.

Аверин поднял щит, накрывая Кузю, и вовремя – сокрушительный удар едва не снес защиту, и тут же стало ужасно холодно, как будто повеяло Пустошью. Сверху посыпались мелкие кристаллы льда.

Еще одно огненное кольцо врезалось в грудь врага и исчезло, как и первое. В двух шагах приземлился Владимир.

И тут же грянул выстрел. За ним еще один.

Виктор.

Аверин завертел головой и, увидев приятеля, закричал:

– Виктор, уводите… – он запнулся, понимая, что див слышит их, – даму! К машинам, и уезжайте! Сергей! – окликнул он Мончинского.

Тот обернулся. И Аверин, убрав бесполезную Плеть, просигналил руками: «Заманиваем в лес».

Мончинский кивнул и бросился за спину чудовища, стараясь обойти его по дуге. Владимир взвился вверх и рванул в сторону леса.

Голова дива медленно повернулась. Затем он развернулся весь и потопал, по всей видимости, за Владимиром.

Эта тварь двигалась так медленно, но при этом наносила сокрушительные удары по очень сильным дивам? Чертовщина какая-то.

Аверин снова призвал Плеть, молясь, чтобы Виктор как можно быстрее отвел княжну к машинам, а та не стала артачиться, и тоже помчался в лес. Рядом с ним бежал Кузя.

Чудовище он потерял из виду довольно быстро, «освещение» Мончинского погасло, и вокруг опустилась тьма. Неуклюжая громадина должна была бы производить много шума, но не раздавалось ни треска, ни даже шороха. Оставалось лишь следовать за Кузей, который чуял монстра и знал, куда двигаться. Аверин решил, что, когда они догонят дива, он развеет серебряный порошок и посмотрит, что это за пакость.

Внезапно Кузя остановился и тут же принял человеческую форму.

– В чем дело? – тихо спросил Аверин.

– Я больше не чую его, – одними губами прошептал див и протянул руку. Аверин вытащил из своего рукава припрятанный Кузин кинжал и вложил диву в ладонь. Кузя мыслил правильно. Серебру плевать на все хитрые выверты, оно блокирует любую силу.

Впереди мелькнул свет. Аверин побежал к его источнику, и они с Кузей выскочили на небольшую поляну. Там с несколько растерянным видом стоял Мончинский, рядом с ним – Владимир, тоже принявший человеческую форму.

– Куда он делся? – Мончинский, удивленно хмурясь, оглядывался по сторонам.

– Может, надел амулет? – предположил Кузя и принюхался: – Откуда-то пахнет зверем…

– А может, он ушел?.. – спросил Мончинский.

– К машинам, – тут же скомандовал Владимир и исчез.

– Кузя, веди, – крикнул Аверин, и див побежал вперед. Владимир прав. Вражеский див мог все же погнаться за ее высочеством, решив, что она – лучшая добыча.

Но как он ускользнул от преследования? Неужели действительно надел амулет?

Вскоре показались огни поселка. Аверин, изрядно запыхавшись, выбежал на дорогу и увидел, что оба автомобиля стоят там, где их и оставили. Рядом с машиной Виктора прохаживалась химера.

Аверин подошел и заглянул в окно. Великая княжна сидела на заднем сиденье с совершенно спокойным выражением лица.

– Почему вы не уехали? – через полуоткрытое окно спросил Аверин у находящегося за рулем Виктора.

– Ее высочество приказала мне оставаться здесь, – развел руками тот.

Аверин подумал, что стоило бы высказаться по поводу безрассудного поведения княжны, но сдержался. В конце концов, княжна Софья – взрослая женщина и будущая императрица. Кто он такой, чтобы читать ей нотации?

Подошел Кузя, уже успевший завернуться в теплый клетчатый плед, который Аверин всегда возил с собой в багажнике машины.

– Нужно запросить помощь Управления. Этот див сильнее тебя? – спросил Аверин у Владимира.

Химера кивнула.

– Сергей, вы не успели замерить уровень?

– Я замерила, – неожиданно подала голос княжна и открыла дверцу. – Одиннадцатый.

Мончинский охнул.

– …Второго класса, – добавила она и улыбнулась.

– Да ну, не может быть! – воскликнул Кузя. Плед на нем был накинут на манер римской тоги. Он с довольным видом косился на Владимира. Вероятно, они вели какой-то диалог по ментальной связи.

– И тем не менее… У меня весьма точный прибор, можете сами проверить.

– Нет… не нужно.

Колдуны переглянулись.

– Это иллюзия, – сказал Аверин. – Причем сделанная на невероятном уровне.

– Что значит «иллюзия»? – еще больше возмутился Кузя. – Эта макака-переросток мне морду разбила!

– Ты же помнишь иллюзии в зале для тренировок? – спросил его Аверин. – Их создают чародеи. Это сгусток концентрированной энергии, которому придана определенная форма. И заклинание, наложенное на эту форму, заставляет тебя видеть и даже частично ощущать эту иллюзию как реального противника или объект охоты. Ведь так?

– Так, – согласился Кузя, – но они могли лишь слегка меня ранить или укусить! И я чувствовал, что они слабые!

– А что ты чувствовал, когда преследовал обезьяну? Этот див был сильнее, чем в прошлый раз? Намного?

Кузя задумался. А потом ответил:

– Да, намного. В прошлый раз див был слабее Владимира. А сейчас – сильнее. Ощущался сильнее.

– Я думаю, это потому, что в этот раз здесь Владимир, – заметила княжна. – На дива наложена иллюзия, в результате действия которой другим дивам он кажется сильнее, чем они сами.

– Ага, – недовольно возразил Кузя, – а по морде как? Мне тоже показалось?

– Да уж… – задумчиво произнес Аверин, – ну и задачка. Чародей, наложивший такие заклятия, должен хорошо разбираться и в восприятии дивов, и в колдовстве.

– В доме колдун. А Френкель – чародейка. Что, если они работают вместе и создали это… эту штуку? – предположил Виктор.

– Возможно. В любом случае нам не снять эти чары без чародея.

– И где нам взять чародея среди ночи? Не в салон же красоты идти… – Виктор выглядел растерянным.

– И Управление чародея точно сейчас не отправит. А если даже и удастся быстро договориться – ехать сюда как минимум полтора часа. – Аверин сдвинул брови и покачал головой. – Мы теряем время. Колдун с дивом и Аленой могут сейчас уже быть далеко в лесу.

Мончинский внезапно широко распахнул глаза.

– Гермес Аркадьевич… я, возможно, глупость скажу, но… – он замолчал.

– Говорите, Сергей, – подбодрил его Аверин.

– Ваша племянница, госпожа Любава Вазилисовна… рассказывала, что у нее по иллюзиям был высший балл. Она бы разобралась, я уверен. И сняла.

– Это возможно, – согласился Аверин, – но даже если Василь отпустит дочь, а машину поведет Анонимус – все равно дорога займет не меньше чем полтора часа.

– Я тут думаю… – глаза молодого колдуна подозрительно заблестели, – если бы вы позволили… Владимир запросто поднимет на спине двоих. Он полетит не очень быстро, а я накрою госпожу Любаву щитами. Мы вернемся через полчаса.

– Кхм, – протянул Аверин с некоторым сомнением, – а вы уже пробовали так летать? Полеты на диве – непростая наука.

– Да, – улыбнулся Мончинский, – я очень старался, тренировался, и все получилось. Нужен мощный и устойчивый щит. На скорости ветер очень сильный.

Аверин критически оглядел химеру.

– А вы поместитесь вдвоем?

Мончинский покраснел настолько густо, что это стало видно даже в свете фар.

– Если… сесть поближе, то да… – глядя в землю, прошептал он.

– Хорошо, – вздохнул Аверин, – тогда я позвоню брату. Но не обещаю, что он разрешит эту авантюру.

Еще по дороге сюда в центре поселка он заметил телефонную будку, и вскоре услышал в трубке голос Анонимуса.

Как ни странно, Василь дал согласие, а Любава пришла в восторг от предстоящего приключения. Владимир с Мончинским улетели, и теперь оставалось только ждать прибытия чародейки.

Аверин послал Кузю в облике кота патрулировать окрестности. Конечно, вражеский див мог унести девочку на руках, но как минимум тогда останется след, по которому Владимир и Кузя быстро настигнут беглеца. Главное – разобраться с иллюзией, настолько материальной, что она вполне способна наносить травмы сильным дивам.

Сам Аверин сидел в машине, раздумывая, возможно ли получить у Академии согласие на сдачу экзамена на высшую категорию без соблюдения всех необходимых требований, в качестве исключения. Было видно, как старается Мончинский: даже в древности полеты на диве не были частым событием, и не только потому, что далеко не каждый див обладал необходимой истинной формой. Чтобы летать, помимо полного доверия диву, требовались чрезвычайно сильные щиты и огромная концентрация. Не все колдуны, даже высшей категории, были способны на это. По уровню силы Мончинский, похоже, уже был готов. Но для того, чтобы сдать экзамен, требовались не только сила, теоретические знания и умения, у колдуна должно быть набрано определенное количество вызовов первого класса. А это не так просто. Первый класс вызывают нечасто, и даже если Мончинского станут приглашать ассистировать на каждый вызов по всей стране, пройдет несколько лет, прежде чем он наберет нужное количество.

Наконец послышалось хлопанье крыльев и, взметнув столб пыли, на дорогу упали сразу две крылатые тени. Один – Владимир, а второй – крупный гриф…

– Анонимус, – обрадовался Аверин, – тебя прислал Василь?

Из когтей грифа выпал увесистый сверток и тут же исчез в вихре. И через секунду из поднявшегося облака вышел фамильяр Авериных. Сверток он держал под мышкой. Поклонившись, див проговорил:

– Вазилис Аркадьевич велел мне сопровождать госпожу Любаву. А Сергей Дмитриевич попросил об одолжении.

Он повернулся к Владимиру, точнее – к Мончинскому, который, осторожно поддерживая за локоть Любаву, помогал ей спуститься на землю. Девушка немного пошатывалась после перелета, но выглядела донельзя довольной.

– Для вашего дива, – сказал Анонимус и с легким поклоном протянул сверток Мончинскому.

– Спасибо. – Тот улыбнулся и отдал вещи Владимиру.

«Одежда», – догадался Аверин.

Взметнулся еще один вихрь, и Владимир принял человеческую форму. Одежда смотрелась на нем мешковато, но в целом довольно пристойно.

– Это костюм Вазилиса Аркадьевича, – произнес Анонимус таким торжественным тоном, что даже Аверин проникся важностью момента.

– А мне не догадался взять? – спросил Кузя. – Нашу одежду мы сможем забрать, только когда победим ту макаку.

Анонимус смерил его взглядом:

– А разве ты смущаешься бегать голышом?

Кузя хмыкнул, после чего обратился к чародейке:

– Здравствуйте, Любава. Вам понравилось летать?

– Это было так… захватывающе. – Девушка смущенно опустила глаза, а потом сделала несколько шагов в сторону Аверина: – Добрый вечер, дядя, – и, увидев в окне машины силуэт княжны Софьи, сделала изящный реверанс: – Добрый вечер, ваше высочество.

Виктор вышел из машины, открыл дверь и подал княжне руку.

– Что ж, мы готовы. – Аверин оглядел собравшихся.

К дому первыми двинулись Любава и Кузя, их закрывали щитами колдуны. За ними шли Анонимус и Владимир, замыкали группу Виктор и княжна.

Ворота все так же стояли открытыми. Любава осторожно шагнула внутрь, остановилась и быстро принялась чертить руками в воздухе. В том месте, где мелькали ее пальцы, замерцала оранжево-розовая паутина. Еще несколько движений рук чародейки – и паутина опоясала весь дом.

– Ого, – выдохнул Кузя, – что это такое?

– Ловушка. И сигнализация. Когда в нее попадает кто-то, обладающий силой, он оказывается под действием иллюзии.

Она протянула руку и коснулась паутины. Та мгновенно завибрировала.

– Зачем? – удивился Кузя, и девушка, обернувшись, с легкой улыбкой посмотрела на него:

– Хочу увидеть вашего ужасного дива.

Аверин встал вполоборота к лесу: в прошлый раз обезьяна появилась оттуда.

Но сейчас див, судя по всему, уже не рассчитывал на эффектное появление. Прямо над домом возникла гигантская голова, выделяющаяся черным пятном на темном небе, а потом гигантская обезьяна, обогнув угол дома, прошла по двору и остановилась напротив крыльца.

Аверину стало страшно за Любаву. И не ему одному. Мончинский кинулся вперед, но его удержал за плечо Владимир.

– Это работа для чародея, не для колдуна, – негромко сказал он.

Любава заговорила, и Аверин узнал некоторые слова из заклятия. Тело монстра засветилось, как сигнальная паутина, и Любава, не оборачиваясь, попросила:

– Дядя, накиньте на него сеть.

Аверин выбросил сеть, и она накрыла обезьяну, но тут же стала проваливаться сквозь нее, оседая на землю. Но не осела полностью – в тусклом свечении на ее поверхности было отчетливо видно небольшое возвышение.

– Берите его, – велела Любава, и Кузя метнулся вперед. Сеть зашевелилась, и что-то белое и маленькое, метнувшись, попыталось выскочить через крупную ячейку, но Кузя оказался быстрее. Раздались визг и шипение, сменившиеся Кузиным победным возгласом.

Див шагнул обратно, подняв над головой за шкирку белого шпица.

– Вот он! Это он мне по морде дал, представляете! – почти с восхищением проговорил Кузя.

– В дом, – скомандовал Аверин, и все бросились к дверям. Если див здесь, значит, и его хозяин должен быть в доме. Иначе кого он защищал?

Внутри было темно.

– Тут колдун, – громко прошептал Кузя, продолжая крепко сжимать скулящую и брыкающуюся собачку.

И тут же темную гостиную залил яркий свет: кто-то нашел выключатель. Посреди гостиной в кресле восседала дама почтенного возраста. Ее седые волосы были тщательно уложены, ноги закрывал пушистый плед, из-под которого виднелся подол темного шелкового платья.

– Вот теперь можете арестовать меня, – властно и спокойно проговорила дама.

– Этого не может быть. – Виктор шагнул вперед. Его лицо выражало изумление и тревогу.

– Что это значит? Кто это? – спросила княжна. Меньше всего старуха походила на сорокалетнюю чародейку.

– Это госпожа баронесса. Вдова барона Френкеля и мать нашей подозреваемой, – пояснил Виктор.

Собака в руке Кузи отчаянно взвизгнула.

Глава 11

– Где Алена? – спросил Аверин. – И ваша старшая дочь?

Баронесса в ответ только презрительно усмехнулась.

Владимир сорвался с места и исчез, но спустя несколько мгновений снова появился.

– Девочки и чародейки в доме нет, – доложил он. – Но они были здесь совсем недавно. Выследить и догнать их не составит труда даже тому, у кого нет полицейского опыта. Приведи их, – он в упор посмотрел на Анонимуса, – я останусь охранять ее высочество.

Глаза фамильяра полыхнули яростью, от выплеска силы по спине Аверина пробежали мурашки. Но яростный блеск тут же погас, Анонимус взял себя в руки и обернулся к Аверину, ожидая распоряжений.

Тот молча кивнул.

– Слушаюсь, хозяин, – Анонимус поклонился, не удостоив Владимира даже взглядом, зато Кузя завертел головой, удивленно глядя на обоих.

– Я мог бы догнать! – сказал он, но Анонимус уже исчез.

Аверин приблизился к пожилой колдунье.

– Вы, значит, живы. Что ж, я не удивлен. Думаю, в вашем склепе лежит такая же кукла, что и в гробу Алены. И девочек ваша дочь похищала именно для вас. Одно непонятно – зачем они вам.

– Колдуну, закончившему Академию, этого не понять никогда, – проговорила баронесса и сжала губы в нитку. Аверин смерил ее взглядом:

– Не утруждайте себя ответом, сейчас Анонимус догонит беглянку и вернет ее вместе с Аленой. И мы все узнаем. Почему вы остались?

Он внимательнее пригляделся к старой колдунье и понял, что кресло, на котором она сидит, – не обычное. Вот оно что. Баронесса не может ходить.

– Незачем тратить время на болтовню. Просто арестуйте меня, вы ведь за этим сюда явились? – Баронесса сложила на груди руки.

– Обязательно арестуем, – сказал Аверин, хотя на сердце было неспокойно. Слишком самоуверенно вела себя эта женщина.

Скрипнула и открылась дверь, и Анонимус ввел в комнату женщину средних лет. Однозначно, это была Екатерина Френкель, но девочки с ней не было. Ухмылка на лице старой баронессы превратилась в победную.

– Так. – Аверин подошел и встал напротив второй пленницы. – Куда вы дели Алену?

– Нет больше Алены, – вместо дочери ответила баронесса и махнула рукой в сторону Кузи, по-прежнему удерживающего рукой шпица.

– Что? – не поверил своим ушам Аверин. – Вы что же, велели диву сожрать девочку?!

Баронесса довольно кивнула.

– Какого черта?! – воскликнул Виктор. Рука его дернулась к кобуре. Но Аверин остановил приятеля.

– Я никогда не поверю, – спокойно сказал он, – что вы похищали девочек для того, чтобы просто скормить их диву. Иначе бы вы сделали это сразу же.

Он обратился к Екатерине:

– Сколько детей вы похитили? И зачем?

Женщина молчала, опустив глаза.

– Увы, только одну, – снова за дочь ответила баронесса, – но вы правы. Мы не планировали убивать. Видите ли, много лет назад в моей семье произошло несчастье…

– Я знаю о вашем горе, – перебил ее Аверин. Выслушивать историю про сожранную дочку ему не хотелось. Вероятно, Алена еще жива и баронесса просто тянет время.

– Ах вот как. Тогда мне нет нужды объяснять. Мой супруг умер, не сумев поймать дива, который сожрал Машу. Но нам с Катюшей это удалось.

– Так это он? – Аверин указал на собаку. – Тот самый див, которого вызвала Мария?

– Да, это он. И теперь он служит мне. А Алена должна была заменить мне погибшую дочь. Но вы нашли нас, поэтому я отдала ее Барику. Я надеялась, что это позволит ему перейти из второго класса в первый, и я смогу увидеть свою девочку. В последний раз.

…Неужели сумасшедшая старуха не врет?

– Мне все же кажется… – договорить Аверин не успел. Раздался собачий визг, и шпиц очутился в руках Владимира. Кузя только удивленно посмотрел на свою пустую руку.

– Сейчас мы узнаем правду, – равнодушно заметил Императорский див.

И шквал силы чуть не сбил с ног, заставив колдунов отступить и прислониться к стене. Визжащая собачонка в мгновение ока оказалась крепко сжата когтями огромной демонической химеры. Клюв-пасть раскрылась, и оттуда вырвался протяжный рык, больше похожий на вой тревожной сирены.

Но даже он не заглушил испуганный визг несчастного маленького дива.

Старая колдунья изменилась в лице. Что это? Страх, жалость, или ей просто стало плохо от силы демонического облика дива восьмого уровня?

Химера отшвырнула в угол едва поскуливающую собачонку и сделала шаг в сторону колдуньи. И медленно повернула голову к Мончинскому, будто спрашивая у того разрешения.

Екатерина Френкель вскрикнула и кинулась к матери, закрывая ее собой.

– Вы этого не сделаете! – закричала она.

На старую колдунью было страшно смотреть. Ее глаза выпучились, а губы посинели.

Тем не менее она оттолкнула дочь:

– Вы не посмеете, – дрожащим голосом проговорила она, – это незаконно.

– Да ладно, – рассмеялся Кузя. – Это же Императорский див. Он и есть закон.

– Кузя! – поднял руку Аверин, но было уже поздно. Его див не знал, что нужно скрывать, кто такой Владимир, и случайно выдал тайну. Колдун вздохнул:

– Пойди еще раз внимательно осмотри дом. Попробуй понять, когда именно исчезла Алена и куда.

– Ага, – просиял Кузя и исчез.

– Императорский див? – взгляд баронессы с трудом оторвался от нависающей над ней химеры, устремился на женщин и безошибочно остановился на княжне.

– Так вы и есть ее высочество княжна Софья? – произнесла она. – В таком случае прошу, отпустите Алену. У девочки большой талант. Она не заслужила всю жизнь провести в тюрьме.

– В тюрьме? – удивленно переспросила княжна и махнула рукой Владимиру, и тот немедленно вернулся в человеческий облик. – Что значит «в тюрьме»?

– Вы выросли в ските, ваше высочество. И вы еще спрашиваете? – Теперь совсем иная, горькая, улыбка тронула губы баронессы. К ее лицу начал возвращаться цвет.

– Я никогда не считала скит тюрьмой, – проговорила княжна, – и… вы хотите сказать, что похитили Алену, чтобы она не попала в скит? Ее насильно хотели отдать туда? – Она устремила вопросительный взгляд на Аверина.

– Наоборот, – ответил тот. – Родители были категорически против. Так что же, вы решили забрать девочку себе и сами обучить ее, так, что ли? Сделать ее ведьмой?

– А что, по-вашему, лучше, чтобы она стала монашкой? Или всю жизнь промучилась, подавляя свою силу? Или погибла бы в попытках выучиться по книгам, как моя Машенька?! – Голос старухи дрогнул, и она горестно вздохнула. Аверину показалось, что на ее глазах выступили слезы.

– Выходит, вы заботились о благе Алены? А вы подумали, каково ей будет всю жизнь прожить вне закона?

– Вам не понять. Вы не теряли близких. Не понимаете, когда ваш ребенок…

– Лежит в гробу? О, родители Алены могли бы много вам об этом рассказать. Их вы за что наказали? За собственную боль?

Баронесса поджала губы:

– Извольте перестать читать мне морали, молодой человек. Ее родители поплачут, зато сама она будет жива и счастлива. Вы плохого мнения обо мне. Да, я учила Алену. Но только для того, чтобы подготовить ее к поступлению в Академию. Вы же знаете, что в Европе берут учиться девочек. А Алена чрезвычайно талантлива. Документы для нее уже готовы. Если бы не вы… – старая колдунья демонстративно вздохнула и закатила глаза, но потом ее лицо озарила улыбка. Она повернулась к дочери:

– Они добрались?

– Да, мама, – тихо проговорила Екатерина. Она все так же не поднимала глаз.

В этот момент до того скромно молчавшая Любава подала голос:

– Вы… не мать, вы чудовище! Вы так ничего и не поняли? Одержимая своей болью и мыслями о мертвой дочери, вы сделали жертвой дочь живую! Может, у Алены и большой талант, но эта женщина, – она указала на Екатерину, – гений! Вы даже не понимаете, какое чудо она сотворила. Она могла бы стать известнейшей чародейкой, могла бы получить место при дворе. Но вместо этого она все силы положила на воплощение ваших больных фантазий. Создавала человекоподобных кукол, чудовищ, которые способны обмануть и сразиться с сильными дивами! А теперь всю оставшуюся жизнь проведет на каторге. Это правда того стоило?

Аверин никогда не видел племянницу в такой ярости. Вероятно, мастерство Екатерины Френкель очень впечатлило юную чародейку.

– Это был ее выбор, – тихо проговорила баронесса, но губы ее задрожали.

Решив, что самое время надавить, Аверин снова заговорил:

– Может, все же сделаете доброе дело? Вернете девочку домой? Я попробую уговорить ее родителей отпустить Алену за границу на обучение. И мы сможем…

– Нет, – перебила его баронесса, – вы правы, слишком многим наша семья пожертвовала. Обойдемся без вас и ваших обещаний. Сегодня ночью Алена пересечет границу. И вы ее не найдете. Да, ваш див может сожрать меня. Но я не представляю, куда именно повезли Алену, и даже не знаю имени ее провожатого.

– Зато я знаю! – неожиданно появился довольный Кузя. – Гермес Аркадьевич, можно мне первому? Ну пожалуйста!

Владимир, Мончинский и княжна Софья остались присматривать за старой колдуньей и ее дочерью, а Виктор отправился в Приозерск за подкреплением.

Кузя сразу улетел, за ним следом поехали Аверин, Любава и Анонимус. Прибыв на место, Аверин оставил племянницу и фамильяра в машине, а сам подошел к крыльцу и постучал в дверь. Анна Сомова тут же появилась на пороге:

– Я вас ждала, Гермес Аркадьевич. Проходите.

– Алена у вас? – едва переступив порог, спросил он.

– Да. Они с Басей, то есть с Кузей, пили чай, а теперь играют. Кузя сказал, что нужно обязательно вас дождаться.

Аверин прошел в дом, и у него отлегло от сердца. Алена, живая и здоровая, показывала Кузе, как рисовать алатырь.

Что ж, самая главная часть дела завершена. Теперь осталось разобраться, какие цели в действительности преследовала баронесса. В историю про Академию Аверин не поверил. Во-первых, ни одна Академия не примет ученика без тщательной проверки. А во-вторых, была еще одна девочка, которую никто не планировал «готовить к поступлению».

– Алена хочет домой, к родителям. – Кузя поднялся навстречу колдуну. – Может, мы ее сейчас отвезем?

– Родителям? – На лице Сомовой отразилось удивление. – Вы… уверены? Гермес Аркадьевич, давайте поговорим с глазу на глаз?

Они прошли дом насквозь и вышли на веранду, вокруг которой цвел летний сад. Ночь была пасмурной, но довольно теплой.

– Может быть, чаю? – спросила хозяйка. – Я свежий заварила. Алена проснулась два часа назад. Я ее как раз пирогом кормила, когда пришел этот милый юноша. А когда он сказал, что я его знаю и что он – Кузя, я, признаться, дар речи потеряла. Ходили ужасные слухи… но я не верила, вы не подумайте! Я знала, что вы ни за что бы не позволили обидеть своего дива!

Аверин едва заметно вздохнул.

– Вы хотели что-то мне рассказать, – напомнил он.

– Да… Вероятно, вы не знаете. Родители Алены умерли. Именно поэтому ее забирают в скит.

– Так… – Аверин побарабанил пальцами по столу. Баронесса обманула и Сомову. – Расскажите мне все, что знаете, – попросил он.

– Хорошо, – согласилась она. – Я состою в одном обществе, что-то вроде клуба по интересам. Мы изучаем колдовство…

– Я знаю, – улыбнулся Аверин, – я собираюсь выступить на вашем собрании в пятницу, меня пригласила госпожа Ланская.

– О… – восторженно протянула Сомова, – как это прекрасно! Тогда… вы должны знать историю Алены, ведь госпожа Ланская – ее тетя.

– Я бы хотел послушать вашу… версию.

– Да-да, конечно. Лидия Ивановна много раз сетовала, что у девочки пропадает талант. И мы спорили даже, стоит ли отдавать ребенка в скит. После смерти мужа я тоже побывала послушницей. Но… там сложно жить… А может, не так уж и хотелось мне колдуньей стать, кто знает. Одно дело ваши лекции слушать, а совсем другое – уйти в монастырь. Для этого нужна решимость, которой у меня не оказалось. Недавно Алена и ее семья сильно заболели. Алена переехала к тете, а ее родители умерли, к сожалению. Тетя начала оформлять опекунство, но оказалось, что о талантливой девочке знают и подана еще одна заявка. А скиты имеют такую власть… Я уверена, что Лидия Ивановна добьется справедливости и получит все необходимые документы, но пока мы решили, что девочке лучше погостить у меня.

– Разве госпожа Ланская сама не хотела Алене такую карьеру?

– Вначале хотела. Но я рассказала ей, как там живется. И сама девочка против, так что тетя отказалась от прежних планов. Теперь она хочет, чтобы Алена поступила в Академию за границей. Там это можно, вы же знаете. Не то что у нас…

– Вы тоже считаете, что такой порядок вещей несправедлив?

– Запрет обучаться в Академии? – Сомова подняла брови. – Гермес Аркадьевич, а вы сами как думаете? Почему вы имеете право выучиться и работать, где хотите, и жить в своем доме, а я нет? И чем хуже талантливая Алена?

– А вы думаете, законы в Европе лучше? Ведьмовство жестоко каралось везде. Но у нас еще при Петре Первом начали создавать скиты, где девочки с колдовскими способностями могли учиться. В Европе же ведьм жгли на кострах до середины девятнадцатого века. А потом заменили наказание на пожизненное тюремное заключение. Только в пятьдесят восьмом году первая женщина, точнее девочка четырнадцати лет, Джоанна Рочестер, притворившись своим братом-близнецом, обошла на тестах всех поступающих в своем потоке. Поднялась шумиха, ее приняли, и этим был создан прецедент. Но, поверьте, до сих пор у женщин-колдуний жизнь не сахар. Их не берут на госслужбу, в армию. По сути, они могут только преподавать в Академии или готовить мальчиков к поступлению, вот и вся карьера. Насколько это лучше скитов? У скитов хотя бы есть влияние, да и власть их весьма велика.

– Все равно… – развела руками Сомова, – это совсем несправедливо.

– Тут я соглашусь. Но речь не об этом. Вас жестоко обманули, Анна Васильевна. Лидия Ланская понятия не имела, где Алена, и думала, что девочка умерла. А ее родители живы и здоровы. Вы давно были на собрании?

– Я летом за город уезжаю… – растерянно проговорила Сомова. – Но как же так? Ведь Лидия Ивановна…

– Это была чародейка под личиной. Вы ее знали как Марину Соловьеву. А настоящее ее имя – Екатерина Френкель. Она обманула вас, Ланскую, родителей Алены и саму девочку. Вы забирали Алену. Не заметили ничего странного?

– Лидия Ивановна выглядела очень взволнованной. И дом у нее на отшибе, почти в лесу. Я еле нашла. А Алена еле на ногах стояла. Заснула в машине, я ее в дом на руках отнесла. Да, все выглядело странно. Но я давно знаю Лидию Ивановну, уже лет пять… уважаемая женщина… Хотя выглядело все и правда странно…

– Вам следовало позвонить в полицию, Анна Васильевна.

– Я… – она неловко улыбнулась, – хотела позвонить. Не в полицию, вам. Утром. Но увидев Кузю, поняла, что звонить не нужно. Выходит, я помогла преступникам? Они украли Алену? Но зачем?

– Я пока сам не понимаю. Но разберусь.

Алена снова заснула по дороге в поместье брата. Василь не спал, ждал Любаву. Получив дочь в целости и сохранности, он предложил остаться на ночь, но Аверин отказался.

– Я хочу как можно быстрее отвезти девочку к родителям.

– Хорошо. Кузя сможет сесть за руль? – спросил Василь.

Аверин с некоторым сомнением пожал плечами, а Кузя похлопал автомобиль по капоту.

– Да запросто. Я… – начал он, но Анонимус не дал ему договорить.

– Я отвезу хозяина. И прилечу обратно в форме птицы. Мешок для одежды у меня с собой.

– Не возражаю, – согласился Василь, – но с одним условием. Когда это дело закончится, вы мне все подробно расскажете. В конце концов, на моих глазах моя дочь улетела на сером волке с полузнакомым «Иваном-царевичем», а в моем доме устроили совет будущая императрица, Императорский див и «призрак» моего отца. Я считаю, что заслужил право узнать подробности.

– Конечно, – Аверин улыбнулся. – Не обещаю «Ивана-царевича» и его серого волка, но мы с Кузей обязательно приедем.

– И своего друга Виктора позови. Я давно хотел с ним познакомиться.

– Хорошо, – Аверин попрощался с братом и сел в машину.

Алена даже не проснулась во время остановки в поместье, и это беспокоило Аверина. По словам Анны Сомовой, девочка проспала весь вечер. Могла Френкель дать ей снотворное? Необходимо сказать родителям Алены, чтобы утром отвели девочку к врачу.

Дверь квартиры Чернышевых открылась сразу же, как будто родители ждали звонка.

Увидев сонную дочь, мать вскрикнула и заключила Алену в объятия.

– Мамочка! Ты выздоровела! Почему ты плачешь? – Алена обхватила руками шею матери.

Отец семейства молча стоял в дверях, но губы его дрожали.

– Ваше сиятельство. Я не знаю, как… по гроб жизни… – наконец пробормотал он, и из его глаз хлынули слезы.

– Ничего не нужно, – ответил Аверин, – отвезите завтра девочку к врачу. Нужно удостовериться, что она в порядке, и получить заключение для уголовного дела.

– Вы поймали их? Этих ублюдков?

– Да. Теперь нужно отправить их под суд.

Утром Аверин проснулся не от звонка будильника – будильник он поставить попросту забыл, а от цоканья по полу маленьких коготков. Он вышел на звук и увидел Кузю, гипнотизирующего взглядом холодильник. Открыв дверцу, Аверин достал колбасу и отрезал большой кусок, который кот немедленно сожрал. Аверин не стал спрашивать, почему Кузя не принял облик человека. Див и раньше с удовольствием бегал в звероформе, возможно, после Пустоши ему так комфортнее.

– Сейчас половина восьмого, предлагаю устроить небольшую пробежку перед завтраком. Я тут совсем распустился без тебя.

– Мя-я! – одобрительно мявкнул Кузя, и Аверин пошел переодеваться.

Когда колдун вернулся, на кухне уже вовсю хлопотала Маргарита. Увидев кота, она всплеснула руками:

– Как же ты исхудал, Кузечка! – воскликнула она. – Тебя Володя не кормил совсем? Ух, задам же я ему, пусть только заявится!

Вдоволь потискав Кузю, она вывалила в его миску половину банки сметаны. Кот с совершенно невозмутимым видом принялся слизывать лакомство.

– А Кузьма-то убежал и не позавтракал, – посетовала она. – Неужто на учебу? Рано ведь еще.

– У него консультации, – нашелся Аверин, – и он наелся бутербродами с колбасой перед тем, как уйти.

– Ничего, я завтрак ему в комнату отнесу.

Судя по довольному урчанию Кузи, и сметана, и идея с завтраком ему очень понравились. Аверин же с удовольствием позавтракал традиционным омлетом с ветчиной, сыром и горошком, потом отправился в кабинет. В деле Алены осталось слишком много белых пятен.

Вскоре позвонил Виктор.

– У меня есть две новости, точнее – три. И одна из них плохая.

– Давайте с плохой, – вздохнул Аверин. Он предполагал, что скажет Виктор. И не ошибся.

– Баронессу Френкель пришлось отпустить. Ее дочь полностью взяла вину на себя. Сама баронесса устроила натуральный театр: плачет, зовет погибшую дочь – в общем, всеми силами изображает внезапный маразм. Екатерина Френкель настаивает на том, что все придумала и организовала сама, а девочек хотела учить в Академии за границей.

– Погодите. Какой маразм? Госпожа Френкель призналась в присутствии трех дивов. И Барик, обезьянопес, привязан к ней. Этого разве недостаточно?

– А это и есть вторая новость. Див к ней не привязан. Точнее – он был привязан временно, но сейчас связь распалась, по крайней мере, Фетисов сделал такое заключение.

– Ого… и к кому же привязан див? Хотя… подождите! Алена! Так вот почему девочка все время хотела спать – она безумно устала. Это чародейство с дивом, которому мы стали свидетелями, отнимает у колдуна очень много сил! Ну, ведьма старая… – выругался он.

– Да, скорее всего. Див отказывается говорить, но, если вы правы, Алена может приказать ему дать показания, так?

– Так, – подтвердил Аверин. – Позвоните ее родителям. Они должны отвезти девочку к врачу и обещали помогать следствию. Дива надо немедленно отвязывать. Алене десять лет, это опасно. И как же признание баронессы?

– Очень просто. Вы сами слышали, что она несколько раз говорила разное. Это теперь называется «заговаривалась». Из-за слабости разума. Тут же появился адвокат Френкелей и, что забавно, поступил звонок «сверху».

Что ж, у барона Френкеля вполне могли быть связи в столице, и семейный адвокат не преминул ими воспользоваться.

– Представляете, мне настоятельно порекомендовали «отпустить бедную больную старушку домой до выяснения».

– Понятно… – протянул Аверин. – Так вот на что они рассчитывали, пряча девочку у Сомовой. Старая ведьма выйдет на свободу и спокойно займется своими делами.

– А Екатерина? На что рассчитывала она? И что это за дела? Мне история с Академией показалась притянутой за уши. Кажется, что они придумали ее в последний момент. Когда увидели вас, Гермес.

– Меня? А я тут при чем? – удивился Аверин.

– История семьи Метельских много раз обсуждалась по телевидению. В сильно сокращенном виде, конечно. Но про то, что старый граф участвовал в заговоре, в результате которого Императорский див вышел из-под контроля, упоминалось. Причиной предательства называли запрет его внуку учиться в Пражской Академии.

– Хм, это возможно, – согласился Аверин. – Пригласите меня, пожалуйста, когда будете допрашивать Барика.

– Хорошо. Как только договорюсь с родителями Алены, я вам перезвоню.

Аверин положил трубку и задумался. Думал он долго, а потом набрал номер поместья.

– Поместье графа Аверина, – услышал он голос Анонимуса.

– Позови мне Любаву, – велел он. К племяннице появилось множество вопросов.

– После обеда поедем в участок допрашивать Барика, – сообщил Аверин Кузе, когда тот «вернулся с консультаций» и они сели за стол.

– Ага, – обрадовался див, – а можно я допрошу? Мне понравилось, как пугает Владимир. Тоже так хочу!

– Нет, Кузя. – Аверин посмотрел на него с некоторым недоумением. – Мы никого пугать не будем. Алена попробует приказать Барику говорить, если хозяйка она – это сработает.

– А если нет?

– Если нет, я придумаю что-то другое. – Аверин взял ложку.

– Понятно. – Кузя схватил с блюда поджаренный хлеб, подумал, положил на него сыр, ветчину и котлету сверху. И только после этого засунул в рот и заел супом.

Опустошив тарелку, он спросил:

– Гермес Аркадьевич, а что происходит между Анонимусом и Владимиром? Рядом стоять страшно, с ног сшибает.

Аверин вздохнул:

– Анонимус зол из-за того, что див, который вторгся в его «владения», да еще и пытался меня убить, теперь пришел на его территорию хозяином и командует. А Владимир не желает уступить даже чуть-чуть и только добавляет масла в огонь своими приказами.

– А как иначе, – Кузя усмехнулся. – Анонимус слабее, но не подчинился и ведет себя вызывающе. Конечно, Владимир не может оставить это без ответа. Он же Императорский див.

– И что с ними делать? – пробормотал Аверин. – Если ее высочество опять захочет посетить поместье? Или увидеть «подмену сущности»? А она захочет…

– Что за подмена?

– Ох, ты потом увидишь. Отец придумал. Но если ее высочество затребует Анонимуса в столицу… я буду, конечно, рядом, но… там он окажется полностью на территории Владимира. Смирится ли?

– А может, дать им подраться? Это бы решило все вопросы. – Кузя почесал затылок.

– Боюсь, Владимир слишком силен. Анонимусу не выстоять против него, это будет избиение. – Аверин снова вздохнул и придвинул к себе второе. Тарелка Кузи была уже пуста.

– Ага. Но это если один на один. А если вместе с Анонимусом будете сражаться вы… помните, даже со мной вы их под орех разделали!

– Хм.

Про «под орех», конечно, слишком громкое высказывание, но мысль была неплохой.

– Владимир вряд ли откажется… он хотел со мной сразиться. Даже если мы проиграем, разгрома точно не будет.

– Да вы победите! Без сомнения! – Глаза Кузи полыхнули.

– Возможно, так мы и поступим, – сказал Аверин и добавил: – А теперь давай закончим с обедом и поедем в участок.

Глава 12

– Мне рассказали, что ты с тетей играла в колдунью? – спросил Аверин у девочки, когда ее родители вышли из кабинета.

– Да! Но это не игра. Я взаправдашняя колдунья, – радостно объявила Алена и тут же поправилась: – Но я знаю, что быть колдуньей нельзя. То есть можно, в ските, но я совсем туда не хочу, я была в монастыре на Соловках, видела монашеские кельи. Они маленькие и холодные. И даже телевизора нет! А вы были на Соловках? Там киты!

– Конечно, – улыбнулся Аверин. Издревле Соловецкие острова становились прибежищем опальных колдунов, и Академия вывозила туда учеников на экскурсию. Китов Аверин не видел, но обследовал и крепость и монастырь.

– Но меня только знаки учили рисовать, настоящие, из книжек по колдовству. Мы никого не вызывали, дива Барик изображал. – Она засмеялась и добавила: – Почему мне его не отдают? Тот полицейский сказал, что он не совсем мой. Он что, краденый?

– Вот что, Алена, – сказал Аверин, – покажи мне руки, пожалуйста.

Девочка выставила ладони вперед.

– Можешь закатать рукава?

– Могу. – Она задрала рукава блузы по локоть, и колдун увидел то, что и ожидал – длинный и уже подживший порез.

– Больно было? – он указал на рану.

– Немножко, – девочка улыбнулась, – но тетя Лида сказала, что надо привыкать, без этого не стать колдуньей. Зато Барик мне лизал руку совсем как настоящий див!

Аверин почувствовал, как внутри закипает злость.

– Тетя Лида? А когда она тебя учила рисовать знаки, а особенно когда вы изучали обряд овладения дивом, твоя тетя вставала с кресла? Ходила?

– Ой, вы знаете, как обряд называется? – обрадовалась Алена. – Выходит, вы колдун? – Она тут же испуганно зажала рот ладошкой. – Вы нас не накажете? Мы понарошку!

– Не бойся, тебя никто не накажет, – успокоил девочку Аверин. – Так что тетя? Она вставала с кресла?

– Вроде нет. Она очень уставала, вечерами сидела у камина в пледе, у нее ноги мерзли.

– Понятно. – Аверин достал звезду. – Давай ты мне покажешь, как играла в колдунью. Мне можно, я настоящий колдун.

– Ух ты! – восхитилась Алена. – Давайте. А что мы будем делать?

– Сейчас приведут Барика, и ты будешь отдавать ему приказы, как будто он див. Это несложная игра.

Он выглянул за дверь:

– Кузя, приведи сюда Барика.

– Щас. – Кузя исчез.

– Конечно, несложная, – рассмеялась Алена, – Барик отлично знает команды, он очень умный песик. Я знаю, вы хотите проверить, слушается ли он меня, да? Он слушается, я правда-правда его хозяйка!

Дверь скрипнула, и белый шпиц вбежал в комнату. Алена с радостным возгласом тут же подхватила его на руки, а тот в ответ лизнул ее в лицо.

– Видите? Он меня узнал! Это те люди его украли, а не я и не тетя!

– Вели ему сидеть, – попросил Аверин.

– Сидеть, – скомандовала Алена, подняв руку.

Див немедленно сел и завилял хвостом.

– А теперь прикажи танцевать на задних лапах.

– А он умеет? – с сомнением спросила девочка.

– Просто прикажи ему встать на задние лапы и покрутиться вокруг себя.

– Хорошо, – она улыбнулась. – А ну-ка, Барик, встань на задние лапы!

Шпиц моментально выполнил команду и смешно замахал в воздухе передними лапами.

– Ого! А теперь покружись!

И див закружился вокруг своей оси.

– Ничего себе! – Алена захлопала в ладоши. – Молодец, отдыхай! Эх… у меня и сухарика нету. Но я же говорила: он очень умный!

– Да, не сомневаюсь, – пробормотал Аверин. Див точно привязан к девочке. – Хорошо. Тогда вели ему помогать мне и отвечать на все мои вопросы.

– Отвечать на вопросы? Какая занятная игра. – Алена улыбнулась и скомандовала максимально серьезным и строгим голосом: – Отвечай на все вопросы этого господина! И помогай ему! И слушайся!

Див коротко тявкнул и склонил голову.

– Видите? Он все понимает. – И тут улыбка неожиданно исчезла с ее губ. – Он же собака? – неуверенно спросила она.

– Алена… – начал Аверин, но лицо девочки сморщилось, и из глаз потекли слезы.

– Барик, – тихо произнесла она, и див ткнулся носом в ее ладонь. – Барик… – Алена всхлипнула и, опустившись на колени, крепко прижала пса к себе. Девочка все поняла.

Аверин тихо вышел из кабинета.

– Поговорите с дочерью, – сказал он ожидающим за дверью родителям. – И постарайтесь ее утешить, она в этом очень нуждается.

Сам он направился в кабинет Виктора.

– Все, что мы слышали, – ложь, – произнес он. – Девочку почти ничему не обучали. По крайней мере, не для поступления в Академию. Даже дива к ней привязали обманом. Личину Лидии Ланской, скорее всего, использовали и мать и дочь. Алена плохо знала тетю и не заметила обмана. А Екатерина, наоборот, отлично успела изучить свою «подругу», и у нее было много информации о девочке.

– Я так и думал. Вы поняли, для чего им была нужна Алена?

– После допроса дива надеюсь дать вам исчерпывающий ответ. С Аленой проводили серьезный обряд – совсем без помощи с ее стороны, видимо, не получилось. Да и талисман владения так просто не создать. Поэтому какие-то знания ей дать пришлось. Сама баронесса Френкель не особо сильная колдунья.

– А как ей удалось изловить дива, сожравшего ее дочь?

– Пока не знаю, но предполагаю, что благодаря Екатерине, гениальной чародейке. После допроса Барика надо сразу же отвести Алену к Фетисову, пусть отвяжет дива. И дать девочке каких-то успокоительных. Она и так плачет из-за собаки, а добавится еще и ломка. Не слишком сильная, но все же.

Из коридора раздался громкий плач. Аверин открыл дверь, и они с Виктором переглянулись.

– Как мне теперь допрашивать пса? – вздохнул колдун.

Кузя высунулся из кабинета, где держали Барика. Оценив обстановку, он переместился к девочке и расстегнул воротник, показывая ошейник.

– Смотри, я тоже див, как твой Барик, – сказал он, – только я кот. Хочешь, покажу? И потом расскажу тебе кое-что очень важное.

Девочка перестала рыдать и с интересом посмотрела на дива. Аверин осторожно прошел мимо них.

Барик сидел, где его оставили, и печально смотрел на дверь.

– Что, принадлежать Алене было лучше, чем прежней хозяйке? – Аверин сел на стул напротив.

Пес гавкнул и кивнул.

– Тебе придется отвечать на мои вопросы. Пока на простые, «да» и «нет», с остальными повременим до возвращения моего дива. Он сможет передавать мне твои ответы. Понятно?

Аверин тут же ощутил, как мурашки поползли по коже и его пальцы и щеки занемели – шпиц сменил свой истинный облик на личину. Некрупная обезьяна, ростом примерно по пояс, сделала шаг вперед и вытянула руку, показывая известный каждому колдуну жест – как будто держит в руке карандаш. Это означало, что див обучен писать.

– Отлично, – обрадовался Аверин. Встал, нашел в шкафу стопку чистых листов, взял из стакана ручку и протянул диву. Тот ловко запрыгнул на стоящий у стола стул.

– Тогда начнем с самого начала. Ты хорошо умеешь писать?

Див издал угукающий звук и кивнул.

– Кто тебя учил?

Див быстро застрочил по бумаге и протянул лист Аверину.

«Колдунья, которая меня вызвала».

Аверин нахмурился. Что-то не вязалось. Он вернул лист.

– Погоди. Разве ты не сожрал вызвавшую тебя колдунью?

Ручка снова забегала по листку. Аверин прочитал написанное, сложил лист вдвое и, велев диву ждать, побежал в кабинет приятеля.

– Мне срочно нужно осмотреть поместье Френкелей, – торопливо проговорил он, – мне и Кузе. Это можно устроить?

– Да, вполне. Если я поеду с вами. Документы оформим в процессе.

– Тогда пусть Фетисов займется дивом, отвяжет от Алены и сделает временную привязку на себя. Барика понадобится расспросить еще раз. Но главное я узнал.

– Хорошо. – Виктор взялся за телефон внутренней связи.

На выходе из участка Аверин встретил Алену и Кузю. Девочка уже не плакала.

– Скажите, господин колдун, – спросила она, – я смогу видеться с Бариком?

– Скорее всего, получится что-то придумать… – неуверенно ответил Аверин.

Ничего обещать он не мог. Див одиннадцатого уровня, обученный грамоте, вряд ли достанется обычному полицейскому участку. Такого либо заберет и распределит Управление, либо направят в полицию, но в столицу.

– Кузя, у нас важное дело, – позвал Аверин.

Когда они оказались на улице, Аверин с интересом спросил:

– Что ты сказал? Тебе удалось успокоить Алену.

– Я ей объяснил, что Барик – не собака, не игрушка, он див, как я. И он настолько умный и сильный, что его возьмут на важную службу. Наверное, хорошо, что запретили держать в частных руках дивов первого класса. Все-таки служить в полиции или в Управлении, да даже в армии, это не то же самое… – Он замолчал.

– …Что быть домашним рабом? Ты это хотел сказать?

– Ну… не совсем. Вы не подумайте, я вовсе не в обиде за это, – он потянул себя за ошейник, – я знаю законы. Но все-таки… Я бы хотел с вами поговорить, Гермес Аркадьевич. Про Алину Белицкую. Я сохранил ее память…

Аверин вздохнул. Кузя прав, поговорить необходимо.

– Дома, хорошо? Сейчас у меня к тебе другой важный вопрос. Ты сможешь определить по месту вызова, насколько сильного дива вызвали? Причем лет десять назад.

– Если там больше никого не вызывали, то да.

– Надеюсь, что не вызывали… – задумчиво проговорил Аверин и повернулся к входной двери. Виктор как раз выходил из здания.

К особняку Френкелей поехали на служебной машине Виктора, поэтому добрались быстро. Сторож отпер двери большого пустого дома, было заметно, что здесь давно никто не живет. Но и серьезных следов запустения видно не было, даже пыль кто-то старательно стирал. И только накрытые чехлами мебель и картины красноречиво указывали на то, что особняк пустует.

Если фамильяр погиб, значит, за домом ухаживают нанятые люди. Вероятно, Екатерина Френкель тратит на это часть своего наследства.

– Кузя, найди комнату вызовов. Она или внизу, или на самом верхнем этаже. На ней печать, не подходи, там могут быть ловушки.

– Ага.

Див исчез. Но меньше чем через минуту появился:

– Нашел! Вроде нет ловушек.

– Запечатана? – спросил Аверин.

– Ага.

– Что вы хотите найти? – спросил Виктор.

– Я вам расскажу, как только мы закончим. И, кстати, пока не забыл, мой брат приглашает вас на обед по завершении этого дела.

– Меня? – удивился Виктор. – Хм… Он же известный магнат. А мне как-то не приходилось бывать в графских особняках не по работе. Я даже не представляю, что положено надеть… – он усмехнулся.

– Полноте. Вы постоянно ужинаете у меня. Хотя мой дом и сложно назвать графским особняком… Но, поверьте, мой брат тоже не любитель пышных приемов. Это будет обычный дружеский вечер.

Тем временем Кузя остановился перед массивной, обитой пластинами серебра дверью.

Поискав ловушки, Аверин не нашел ничего подозрительного и начертил на деревянной части двери размыкающий знак. Барон Френкель был не слишком сильным колдуном, поэтому его печать не без усилий, но все же поддалась. Дверь распахнулась. Кузя осторожно зашел в комнату и тут же опустился на корточки возле алатыря, вырезанного на деревянном полу. Линии его были черными от крови. Судя по виду, им не пользовались с давних времен. Див медленно провел пальцами вдоль линий, не касаясь их, и, поднеся ко рту, лизнул. Поморщился, прикрыл глаза и начал тщательно нюхать воздух.

– Ого, – наконец сказал он, – он был слабее меня. Но не слишком.

– Человеческая жертва?

– Не было. А потом… ну…

– Ясно. Значит, прорыв?

– Ага.

– Хм… теперь понятно, почему барон не сообщил в Управление и заблокировал комнату вызовов. Боялся ответственности. В его доме незаконно вызвали дива, див оказался первого класса, и погибла девочка, его дочь. Лишением лицензии он бы не отделался.

– Я ничего не понял, – честно признался Виктор. – Прорыв? Это когда сильный див вырывается из Пустоши? Я помню…

Аверин улыбнулся:

– Думаю, дело можно закрывать. А вам – готовиться к ужину в графском поместье, – он похлопал товарища по плечу. – Сейчас поедем обратно. Мне еще кое-что нужно проверить.

– Вы меня обманули, друг мой, – прошептал Виктор. Он с растерянностью смотрел на сидящего напротив приятеля – на столе было разложено столько приборов, что даже Аверин с трудом вспомнил, для чего использовать половину из них.

– Простите, я сам не ожидал, что будет прием, – нарочито горестно вздохнул Аверин и повертел в руке вилку поменьше.

– Это для закусок, – тихо пояснил он, – а средняя – рыбная.

– Кошмар… – уныло пробормотал Виктор.

Зато Анонимус сиял. В этот раз он был предупрежден о визите ее высочества более чем за сутки, поэтому сумел развернуться. Когда великая княжна вышла из машины, ей даже преподнесли хлеб-соль на серебряном блюде, что показалось Аверину совершенно излишним, но Анонимусу было виднее. На Кузю надели шикарную ливрею, и неизвестно как, но Анонимус заставил его проникнуться ответственностью момента, потому что выражение лица юного дива бо́льшую часть времени было вполне серьезным. И даже подходя к гостям с очередным блюдом, он почти не усмехался.

За спинкой кресла великой княжны неподвижно стоял Владимир. Анонимус демонстративно не замечал Императорского дива. Возможно, фамильяр безуспешно пытался привлечь его к обслуживанию обеда, но потерпел сокрушительное поражение.

Подали перемену.

– Самая большая вилка, – подсказал Аверин другу. Тот благодарно кивнул.

За столом текла неторопливая приятная беседа, и только редкие смешки детей время от времени нарушали торжественность атмосферы. Аверин снова мельком взглянул на фамильяра. Анонимус был счастлив.

Когда подали десерт, Василь наконец обратился к брату:

– Гера, не томи. Расскажи нам о деле, которым занимался. Ты ведь закончил его? Как та девочка, Алена?

– С ней все в порядке. Она лишилась своей собаки, точнее дива, которого считала своей собакой, но зато вернулась домой, и ее здоровье и жизнь вне опасности. И за это я благодарю всех присутствующих, – он слегка поклонился, – а также выражаю огромную благодарность всем, кто помогал и лично участвовал в спасении Кузи. И хочу поднять бокал за ее высочество великую княжну Софью.

– За ее высочество! – подхватили собравшиеся за столом и дружно встали, подняв бокалы. Аверин из своего лишь пригубил – нарушать данное Кузе обещание он не собирался.

– Что касается дела, – продолжил он, – начну, пожалуй, с самого начала. В семье Френкель родились две дочери. Старшая, Екатерина, и младшая, Мария, поздняя и очень любимая. У старшей оказались чародейская сила и большой талант – после блестящего окончания Академии Екатерина поступила на службу в НИИ и сделала там неплохую карьеру. А младшая унаследовала от обоих родителей колдовскую силу. Сейчас уже невозможно узнать, учил ее отец или она сама, желая стать колдуньей, училась по его книгам, но в результате она решилась на вызов дива. Она не собиралась вызывать никого сильного. Кузя, исследовав место вызова, не нашел следов жертвы, а это значит, что жертва была совсем мелкой, скорее всего, курица или кролик, их легко можно купить. Но произошел прорыв: в коридор вошел див первого класса. Естественно, ни привязать, ни удержать его девочка не смогла, она погибла. Барон Френкель, опасаясь обвинений в халатности, непредумышленном убийстве и незаконном вызове дива первого класса, скрыл от полиции класс и уровень сбежавшего демона и самостоятельно занялся его поимкой. Он даже поделился с несколькими коллегами, в том числе с бывшим сотрудником Управления. Надеялся, что ему помогут. Но не преуспел. А потом и вовсе скончался от сердечного приступа.

Но вдовствующая баронесса не оставила поисков. Хотела ли она убить дива или видеться с Марией в качестве его личины, я не знаю. Баронесса слишком часто меняет показания. Однако на старшую дочь у нее имелось огромное влияние: Екатерина бросила институт и посвятила себя помощи матери. Для реализации плана баронесса Френкель отправилась в скит. Кое-чему выучившись, она инсценировала смерть и поселилась в охотничьем домике, подальше от чужих глаз. Тогда-то женщины и приступили к реализации плана. Им нужен был сильный див, чтобы справиться со сбежавшим демоном, но вызывать первый класс они не рискнули – баронесса слабая и плохо обученная колдунья. Поэтому они ограничились вызовом сильного дива второго класса, а Екатерина стала усиливать его при помощи чародейского искусства. И здесь я попрошу объяснить Любаву. Именно она сумела разобраться в чарах и снять их.

Девушка на миг опустила глаза. Сидящий рядом Мончинский с восторгом воззрился на нее. Преодолев смущение, Любава заговорила уверенно и громко:

– Используя колдовские и чародейские техники, Екатерина создала уникальную иллюзию. Обычно чародейские иллюзии воздействуют на зрение, иногда на осязание, это умеет любая чародейка из салона красоты. Но Екатерина сумела создать иллюзию, влияющую на все органы чувств. Причем не человека, а дива. Не только на зрение, слух, обоняние и осязание, но, самое главное, на ощущение силы, энергии. В отличие от иллюзий на тренировочных стендах, иллюзия Екатерины оказалась способна причинить серьезные травмы. Насколько я разобралась, сила дива, на которого наложена иллюзия, была увеличена и перенаправлена. А любой див, вступивший в бой, воспринимал иллюзорного «монстра» сильнее себя или самого сильного дива поблизости. В этом и было слабое место. Иллюзия создавалась для охоты на дива. Может быть, поэтому, а может, потому что одновременно захватить и восприятие дива, и человека невозможно, эта иллюзия почти не действовала на колдуна. Только на его зрение. Даже выделяемую личиной энергию колдун не ощущал.

– Я бы не сказал, что это недостаток, – заметил Аверин, – скорее неплохой способ скрыть от колдуна истинную мощь дива под личиной.

– Да, возможно. – В голосе Любавы звучало настоящее восхищение, было заметно, что творение Екатерины Френкель произвело на нее большое впечатление.

– При этом, – улыбнулся Аверин, – ты сумела блестяще справиться с иллюзией и разобраться, как она работает.

– Только с вашей помощью, дядя, – ответила девушка, – и потому, что сама Екатерина Френкель уже не управляла своим творением. Думаю, она как раз пыталась бежать. Ну и потом, ломать не строить, как говорят. – Она снова опустила глаза. Видимо, смутившись от похвалы.

Василь посмотрел с гордостью:

– Оказывается, моя дочь сыграла в этой истории очень важную роль. Иллюзия охраняла дом, я правильно понял? – спросил он и добавил с самым невинным видом: – И что, даже Императорский див не смог с ней справиться?

Аверин внутренне усмехнулся: Василь не преминул уколоть Владимира, чье поведение казалось брату слишком вызывающим.

Все посмотрели на Владимира, и только Аверин – на Анонимуса. На миг губы дива дернулись в усмешке, и Аверин ощутил что-то похожее на злорадство, исходящее от него. Однако фамильяр тут же принял абсолютно бесстрастный вид.

– Главная задача Императорского дива – защищать ее высочество, – справедливости ради заметил Аверин. – И прежде всего – это я совершил большую ошибку. Если бы я сразу накрыл иллюзию сетью, та бы прошла насквозь и поймала Барика, даже боя не произошло бы. Но у меня и мысли не возникло, что дивы могут ошибиться насчет силы противника. Мы все били мимо, в иллюзорное тело, не причиняя настоящему диву никакого вреда. Спасибо, Любава, что помогла разобраться.

Неожиданно Мончинский с огромным энтузиазмом зааплодировал, и спустя мгновение к нему присоединились все присутствующие.

– Вам нужно поступить на службу в Управление, Любава Вазилисовна! – с жаром произнес молодой колдун, когда аплодисменты стихли. – Хорошие чародейки, способные снять сложные заклинания, – большая редкость.

Любава снова смущенно потупилась.

– Поддержу это предложение, – неожиданно сказала княжна Софья. – И Любава Вазилисовна, и Гермес Аркадьевич были бы весьма полезны нашей стране в это непростое время.

Аверин негромко вздохнул, а Виктор с пониманием посмотрел на него. Друг знал о поступившем предложении занять должность Главного придворного колдуна, и оба они сошлись во мнении, что лучше уж пойти работать следователем в Управление, чем влиться в большую политику в столице.

– Теперь я объясню еще кое-что, – подождав немного, вновь заговорил Аверин. – Екатерина, пытаясь спасти мать, начала давать показания, и мы узнали подробности. Такую иллюзию не создашь одним чародейством, для направления энергии дива нужна колдовская сила. При поддержании иллюзии колдун, к которому привязан див, теряет очень много сил. Кроме того, иллюзию нужно обновлять, а это тоже очень большая нагрузка на колдуна. Сначала для наложения иллюзии использовали силы самой баронессы. Но во время первого же опыта пожилая колдунья потеряла сознание, а вскоре у нее отнялись ноги. И Екатерина категорически отказалась продолжать, боясь, что мать не выдержит и умрет. Тогда было решено найти кого-то на замену. Колдуну-недоучке довериться не решились, слишком большую силу он бы получил и мог предать. Тогда и удалось Екатерине Френкель найти клуб женщин, увлекающихся колдовством. Она притворилась одной из них, сумела быстро втереться в доверие и вскоре нашла подходящую жертву – Евгению Крылову. Пообещав раскрыть колдовские тайны и научить «настоящему колдовству», она уговорила девушку на участие в эксперименте. Но в последний момент Крылова отказалась. Она встретила свою любовь, и ей надоело играть в колдунью. Пришлось неожиданно менять план, и баронесса приняла решение похитить Алену. Лидия Ланская много рассказывала о племяннице на собраниях, и было решено проверить, правда ли девочка такая сильная, как кажется ее тете.

Под видом собаки девочке вручили дива. Когда тот доложил, что Алена действительно сильна, придумали способ похищения. Екатерина Френкель работала в инфекционной больнице, поэтому план был простым. Взяв зараженный материал у больного кишечным гриппом, она нанесла его на шерсть дива, который и заразил всю семью. Всех больных с такими симптомами везут в Боткинскую. В больнице Екатерина, меняя личины врачей и медсестры, инсценировала смерть девочки с помощью зачарованной восковой куклы. Что и говорить, весьма талантливая женщина.

А после Екатерина незаметно вывела Алену из больницы, выдав себя за тетю, Лидию Ланскую, и отвезла в дом, который якобы снимала у старушки-хозяйки. Используя личину тети, колдунья и чародейка принялись обучать Алену. Привязали к ней дива. А чтобы управлять им – временно привязывали к баронессе. Но наложенные чары требовали очень много энергии, Алене не хватало сил, и, чтобы ее не переутомлять, решили похитить еще одну девочку. По крайней мере, так говорит Екатерина, но я ей не верю. Думаю, вторая девочка была нужна, чтобы создать еще одного монстра. Див в форме шпица бегал по городу и искал девочку с колдовской силой. Найдя, старался увязаться, чтобы его забрали домой. Дальше собирались действовать по проверенному плану. Но начались проблемы. Только третья из найденных девочек взяла собачку домой, еще хуже оказалось другое: Алена, оставшись без собаки, стала ее искать. Пожилая и лишенная возможности ходить баронесса как-то не уследила, и Алена убежала и заблудилась в лесу. Поэтому Екатерина попросила в больнице отпуск, а когда пришло время заражать жертву, взяла Алену с собой в город. Велев ждать в машине, чародейка отправилась с биоматериалом в парк. Барик как раз гулял там с новой «хозяйкой». На глазах у дива она спрятала флакон, Барик должен был позже забрать его. Но Алена не стала ждать «тетю» в машине и пошла за ней, где увидела Барика. Стала требовать забрать свою собаку, и Френкель с трудом удалось усадить девочку обратно в машину. Но на следующей же остановке Алена убежала и добралась до полицейского участка, где и рассказала историю про пропавшую собачку.

– Значит, все-таки ведьма, – заметил Виктор. Он уже освоился за столом, возможно, этому способствовало выпитое вино, а может, слушая рассказ Аверина, он ощутил себя «в своей тарелке». – И она похищала детей, чтобы они делали за нее то, что сама она сделать не может.

– Да, – подтвердил Аверин. – После визита Алены в полицию все окончательно пошло наперекосяк. Вернувшись на работу, чтобы забрать вторую отравленную девочку, Екатерина была вынуждена бежать. Она думала, что полиция идет по пятам, поэтому окружила дом защитой. План был такой: Барик напугает полицейских дивов, полиция запросит помощь Управления. За это время мать и дочь увезут девочку и спасутся сами. Екатерина действительно заказала поддельные документы для выезда за границу. Но сбежать не получилось, в дом пробрался Кузя. Действовать нужно было быстро: женщины поняли, что их нашли, но были уверены, что пришла полиция. А следовательно, Управление, куда необходимо сделать официальный запрос, появится не раньше утра. Поэтому они отправили девочку к Сомовой, и Екатерина начала накладывать чары, маскируя себя, мать и автомобиль, который тоже был объявлен в розыск. Но не успела. Неожиданно явились мы, женщины приняли нас за Управление и выпустили Барика, а Екатерина побежала к трассе, надеясь поймать машину и увезти мать.

Аверин перевел дух и посмотрел на Мончинского, сидящего за столом рядом с Любавой.

– Следует отметить и заслуги второго героя этого дела, – сказал он. – Сергей Дмитриевич не только предложил привлечь Любаву, но и сумел очень быстро доставить ее на место. Поразительно, что в столь молодом возрасте у вас получилось летать на диве, Сергей.

Теперь Мончинский скромно опустил глаза, а его уши слегка порозовели.

Аверин заметил, что Василь посмотрел на молодого колдуна долгим оценивающим взглядом, и продолжил:

– Любава быстро разобралась с иллюзией. А Анонимус успел поймать беглянку раньше, чем той удалось найти машину. Но самым неожиданным для преступниц стало то, что Кузя нашел Алену: чтобы забрать девочку, Анна Сомова заходила в дом, и Кузя узнал запах, ведь он прожил в доме Сомовых восемь лет. А талисман подчинения принес сам Барик.

– Что теперь с ним будет? Я обещал, что его возьмут на службу, – влез в разговор Кузя. Он стоял за спиной Аверина, и, вероятно, ему стало скучно. Анонимус зыркнул на него весьма неодобрительно и, похоже, что-то сказал по ментальной связи, потому что Кузя тут же добавил: – Да что не так?.. Ладно-ладно, молчу.

– Не знаю. Но после дела Рождественского в Управлении набран полный штат, так что в Петербурге его вряд ли оставят.

– Я бы тоже хотела быть колдуньей… – вздохнула сидевшая до этого тихо Вера. Она с большим вниманием и интересом слушала историю. – И чтобы у меня был собственный див.

– А как же Сара? – удивленно спросил Василь. – Она ведь твоя…

– Но ее настоящий хозяин ты, папа. – Вера снова печально вздохнула. – Но, наверное, это и хорошо. Никто не заберет у меня Сару…

Княжна Софья повернулась к девочке:

– Не расстраивайся, Верочка, я – настоящая колдунья, но и у меня нет собственного дива. Владимир – Императорский див. Но его хозяин – Сергей Дмитриевич, – она показала на Мончинского.

– Понимаю… – Вера немного смутилась и сказала совсем тихо: – Но я бы все равно хотела быть колдуньей… но не как бабушка, а как дядя… я бы тоже ловила демонов и преступников. А дядюшка Анонимус учил бы меня так же, как учит Мишу…

– Девочкам нельзя, – вмешался Миша. – Мама же говорила тебе!

– Я знаю… – едва слышно произнесла Вера и опустила глаза.

Повисло неловкое молчание. Аверин спешно принялся перебирать в уме темы, на которые можно было бы переключить всеобщее внимание, и взгляд его упал на Владимира, неподвижно стоящего за креслом княжны. Отлично! Самое время реализовать Кузину идею.

– Василь, – обратился он к брату, – а у тебя не найдется поблизости не очень нужного поля?

– Насколько ненужного? – спросил Василь, и в его глазах Аверин увидел облегчение. Неприятный разговор удалось свернуть.

– Чтобы там не росло ничего ценного.

– Анонимус? – брат повернулся к фамильяру.

– Есть заброшенный луг, ваше сиятельство. Там много сорной травы, которую никто не косит, – тут же ответил Анонимус.

– Видишь, есть, – обрадовался Василь. – А зачем тебе?

– Если участники согласятся и ее высочество не будет против, я бы хотел устроить тренировочный бой с Сергеем Дмитриевичем и Владимиром.

Княжна Софья едва заметно кивнула:

– Полностью одобряю, Гермес Аркадьевич. Уверена, небольшое недоразумение таким образом успешно разрешится.

Аверин удивленно посмотрел на нее: неужели княжна догадалась, для чего нужен этот поединок?

– Я очень хочу! – воскликнул Мончинский. Молодому колдуну однозначно не терпелось показать, чему он научился.

Аверин перевел взгляд на Владимира. Тот выглядел привычно равнодушным:

– Я хотел бы сразиться. Но мне не нравится идея сражаться сейчас. Кузя только что вернулся из Пустоши. Мне придется драться вполсилы.

– Не нужно «вполсилы», – чуть улыбнулся Аверин. – Я выступлю в паре не с Кузей, а с Анонимусом. Он опытный боец и лишь немногим уступает тебе в силе. – Колдун повернулся к фамильяру: – Ты ведь не возражаешь?

И увидел, как Анонимус вздрогнул, а его зрачки вытянулись в тонкие нити.

– С превеликим удовольствием, хозяин! – Див низко поклонился, а когда выпрямился, Аверин с некоторым удивлением заметил, что Анонимус почти в открытую ухмыляется.

– Гера, ты должен немедленно сказать, что зрители допускаются! – Василь даже привстал со своего места, а на его лице отразился настоящий восторг. Аверин вздохнул, понимая, насколько брат хочет увидеть сражение с участием Анонимуса, и не знал, как ему отказать.

– Кхм… понимаешь, Василь, когда сражаются дивы такого класса, их движения почти не видны человеческому глазу. А опасность…

– Зато отлично видно, как работают колдуны. Да и дистанционное оружие дивов выглядит весьма впечатляюще, – княжна Софья подняла вверх руку, останавливая его. – Если неподалеку от поля есть возвышение, я могу подержать щит над… – она задумалась. – Пожалуй, четырьмя зрителями. Желательно без колдовской силы, чтобы случайно не привлечь разгоряченных дракой дивов. И лучше, если я сама буду находиться поблизости. У Владимира приоритет на мою защиту.

– Надеюсь, зрители, обладающие чародейской силой, допускаются? – Щеки Любавы заметно порозовели. Конечно же, девушке не терпелось посмотреть, как сражается Мончинский.

– Есть холм! У нас тут камовое плато и повсюду холмы! – В голосе Василя звучало такое воодушевление, что Аверин понял: спорить бесполезно. Остается надеяться, что княжна знает свою силу и сможет отразить случайный удар. Впрочем, оба дива слишком опытные бойцы, чтобы разбрасываться «случайными ударами».

– Хорошо, – согласился колдун, – значит, после обеда ее высочество, Василь и Любава отправятся к холму…

– Четыре зрителя, я не ошибаюсь? – перебил его Виктор. Княжна с улыбкой кивнула.

Аверин вздохнул и добавил:

– И Виктор Геннадьевич. А мы с Сергеем Дмитриевичем подготовимся и переоденемся. Сергей, мы с вами одного роста и комплекции, поэтому подберем что-нибудь из моего гардероба.

Глава 13

Зрители уже отправились к холму на автомобиле хозяина дома, а участники битвы выстроились во дворе. Владимир скептически оглядел противника.

Колдуны переоделись в свободные спортивные костюмы, чтобы парадная одежда не пострадала во время боя и не стесняла движений. Владимир переодеваться не стал, собираясь принять боевую форму сразу по прибытии.

Но когда во двор спустился фамильяр, удивился даже его собственный хозяин. Див был одет в военно-полевую форму, которую, вероятно, хранил еще со времен войны. Владимир усмехнулся. Формализм дворецкого не позволил фамильяру выйти в неподобающем ситуации виде. Раз он идет сражаться – значит, на нем должна быть военная форма. Владимир одобрял склонность к строгому порядку и дисциплине, и этот див ему в целом нравился. Особенно его верность службе. Будет полезно посмотреть на него в бою.

Он мельком взглянул на хозяина. Тот был спокоен и собран. Неплохо.

С одной стороны, зрители были очень кстати. Владимир давно почувствовал, что хозяин неравнодушен к чародейке, а значит, будет стараться не ударить в грязь лицом перед ней и ее отцом. С другой стороны, не будет ли он волноваться и не наделает ли ошибок?

Владимир поразмыслил и решил, что хозяин справится. Ведь даже когда он вез чародейку к дому ведьмы, концентрации не терял, несмотря на близость девушки.

– Все готовы? – колдун Аверин обратился к собравшимся. – Вижу, что да. Поедем в моей машине. Анонимус, ты поведешь. И попрошу запомнить, у нас будут зрители, а жилые деревни совсем близко. Увлекаться нельзя, никто не должен пострадать, ясно?

– Да, – коротко ответил Владимир. Это и без слов колдуна было очевидно.

– Конечно, – подтвердил хозяин.

– Не извольте беспокоиться, – поклонился фамильяр.

До обозначенного места доехали быстро. Владимир сменил форму на боевую прямо возле машины и осмотрелся. Поле было приличного размера, не ровное, покрытое небольшими холмами и травой почти в человеческий рост. Недалеко виднелся высокий холм – именно на нем расположились зрители. До ближайших домов около километра. Места вполне хватит, чтобы сражаться без ограничений. Не переходя разумных границ, разумеется. В себе Владимир был уверен. Сможет ли сдержаться фамильяр?

Тот продолжал вести себя чопорно и формально. На поле вышел в человеческой форме и изменил ее, только когда хозяин отдал ему приказ.

Гигантская змея. Неплохо, форма не летающая. Сам див не особенно опасен.

В отличие от своего хозяина. Вот здесь можно ожидать любых сюрпризов.

Колдун Аверин подал знак.

Владимир взмыл в воздух, показывая, что вступил в бой, и услышал внизу:

– Круговая оборона.

Змей тотчас же обвился вокруг хозяина и заскользил, выставив голову вперед. Хорошая тактика. Теперь его колдуну не нужен рассеянный щит, чтобы отслеживать противника, он вполне может пользоваться щитом в полную мощь. Прямого удара Владимира щит не выдержит, но дистанционные атаки должен блокировать неплохо.

Свистнула в воздухе искрящаяся сфера – это див указывал хозяину местонахождение противника. Владимир легко уклонился, и тут же в воздух взмыли огненные кольца – его хозяин вступил в бой. Колец было четыре и небольшого диаметра – хозяин прощупывал противника, не атакуя в полную силу.

Из змеиного круга выстрелила Плеть, разорвав кольца в клочья, и тут же мимо уха Владимира пронесся гудящий и трещащий шар. Довольно серьезное оружие. Если пропустить удар – такой шар вполне может сбить на землю.

И одновременно с другой стороны ударила Плеть. Владимир почти успел увернуться – кончик рассек шкуру на его передней лапе. Работают очень слаженно, а ведь колдун даже не прямой хозяин. Сильная связь? Владимир, не раздумывая, бросился к своему колдуну, и вовремя – сеть из мерцающих нитей едва не опустилась тому на голову. Если бы маневр удался, его хозяин оказался бы выведен из строя, а Владимиру понадобилось бы время, чтобы освободить его. Взмах лапы – и нити разорваны в клочья, а над головой хозяина завертелись два небольших диска, прикрывая его от следующей подобной атаки.

«Молодец», – мысленно похвалил его див и понял, что колдун почувствовал похвалу. И следом за защитными кольцами отправил еще шесть для атаки, отвлекая дива противника и давая возможность Владимиру нанести дистанционный удар. Искрящийся шар вылетел изо рта змея и снес четыре из шести колец. Остальные добила Плеть. А Владимир открыл пасть и выпустил из нее ледяное облако.

Колдун Аверин смог выставить щит, но накрыть успел только себя, тело дива сковало льдом, и Владимир ощутил прилив сил. Рана на лапе закрылась мгновенно. Отлично. Лед высасывает силу из противника в пользу самого Владимира, и чем дольше змея укрывает ледяной панцирь, тем слабее тот становится.

Плеть взметнулась вверх, и по ледяному панцирю прошла трещина – колдун помогал своему диву освободиться. Самое время для атаки!

Они с хозяином ударили одновременно. Огненные кольца наконец попали в цель. И хоть колдун Аверин держал щит, удар оказался настолько силен, что отбросил его на пару метров и опрокинул навзничь. Владимир заметил, как задымились его рукава. Но сам ударил в пустоту, лишь разбивая на осколки ледяную корку в форме змеи, на несколько мгновений повисшую воздухе. Сам же див в виде грифа взмыл в воздух. И Владимир заметил, как колдун вскинул руку, подбрасывая что-то вверх, а клюв грифа щелкнул, подхватывая предмет.

Капсула с кровью! Колдун лечит своего дива после атаки противника! Сколько капсул у них в запасе?

Времени на размышления не было – гриф атаковал хозяина. Из распахнутого клюва выкатился шар, и Владимир ринулся наперерез – щит его хозяина не выдержит такой атаки, его разнесет в клочья. Неужели этот любитель порядка и правил забыл, что бой не настоящий? Увидел упавшего хозяина и пришел в ярость?

Нет. Еще не успев отразить летящую в хозяина сферу, Владимир понял, что в этом нет необходимости. И он попался на обманный прием – искрящийся шар пролетел в полуметре над головой хозяина, не задев его.

А этот дворецкий непрост. Дал время своему колдуну подняться на ноги и начать новую атаку. Колдун Аверин рванул вперед, раскрутив над головой Плеть. Еще три огненных диска разбились об нее. И снова с его второй руки сорвалась сеть.

Владимир не стал прикрывать хозяина, тот и сам разберется с сетью. Сейчас главной задачей было не упустить из виду грифа и не дать ему время для подготовки атаки.

Он снова выдохнул облако льда. Оно на мгновение повисло в воздухе, а потом искрами посыпалось вниз, не задев противника. Под личиной див оказался очень быстрым. И то, что он тратил на ее поддержание силы, особого значения не имело, у его хозяина еще точно есть капсулы с кровью.

Значит, грифа надо держать подальше от его колдуна. Это фамильяр, количество крови, которую ему может дать хозяин, не ограничено. И каждая капля сделает его сильнее.

Гриф тем временем завис в воздухе с открытым клювом. Шаровая молния с громким гулом помчалась прямо на Владимира. Следом еще одна.

Сделав вид, что его зацепило, Владимир начал падать. И гриф, купившись на обман, спикировал прямо на него, в полете принимая истинную боевую форму.

…Чтобы камнем рухнуть на землю, накрепко зажатым ледяным панцирем.

И снова прилив сил. Нельзя дать диву подняться с земли: Владимир уже всем телом ощущал, что хозяину приходится туго. Нужно спешить ему на помощь. Он выставил когти, чтобы схватить закоченевшую жертву, но змеиное тело вновь пропало, и на его месте возник человек. Зачем он принял эту форму? Чтобы экономить силы? Или…

Это очередная ловушка. Владимир взмахнул крыльями в тот же момент, когда его противник поднял руку. Но было поздно. Грянуло три выстрела, один за одним, и вокруг его головы рассыпалось облако серебряного порошка.

Владимир задержал дыхание и зажмурил глаза, одновременно лишившись зрения и обоняния. И взмыл вверх. Откуда фамильяр взял оружие?! Поднявшись на достаточную высоту, Владимир открыл глаза и увидел внизу, в траве, кучку почти сливающейся с ней материи – военная форма. Вот оно что! Этот див воистину достоин уважения. Не из педантизма он надел форму, это был хитрый отвлекающий маневр. В гимнастерке он прятал оружие, и в подходящий момент, нарочно оказавшись над нужным местом, сумел им воспользоваться.

А змей снова развернулся во всю свою мощь и фиолетовой пружиной ринулся вверх. Владимир не стал уворачиваться и помчался наперерез, выставив вперед когти. Пришло время рукопашной.

Когтями впившись в тело змея, Владимир ощутил острый пьянящий запах крови противника и тут же понял, что теряет высоту – могучий хвост обвил его тело кольцами, прижимая крылья.

Владимир напрягся, сумел сбросить с себя оковы и поднялся в воздух. Никто из них больше не мог атаковать оружием, их атаки были слишком разрушительны и причинили бы серьезный урон. Теперь все решит грубая сила. Которой у Владимира было на порядок больше, несмотря на поглощенную противником кровь колдуна.

Змей, захлестнув хвостом его задние ноги, извивался у него в когтях. Владимир оглядел оставшееся внизу поле боя.

Его хозяин проиграл. Паутина Пут обвила почти все его тело, а выпущенные им огненные кольца колдун Аверин сбивал своей Плетью почти сразу после их появления.

Таким образом, счет 1:1, и противники сейчас в равном положении.

Самое время.

Он разжал когти и стряхнул с себя змея. Тот полетел вниз, а сам Владимир, спикировав следом, опустился на землю уже человеком. И поднял над головой скрещенные руки, показывая, что бой окончен.

Его противник встал на ноги. По его лицу, плечам и груди стекала кровь.

– Я думаю, достаточно. Все увидели то, что хотели. А наши разногласия решены, – Владимир посмотрел на фамильяра в упор. Тот отер ладонью кровь с лица и опустил взгляд. Всего на миг, но Владимир, слегка приподняв уголки губ в улыбке, шагнул вперед.

– Это был отличный бой. Ты смог меня удивить и дважды поймал в ловушку.

– Вы достойный противник, Императорский див, – ответил фамильяр и, повернув голову в сторону приближающихся колдунов, принял форму грифа и скрылся в траве. Владимир усмехнулся. Этот див не может показаться своему хозяину в ненадлежащем, по его мнению, виде. Через пару мгновений фамильяр вернулся. Военная форма выглядела так, будто он только что отгладил ее и тут же надел. Ни малейшего пятнышка крови на ткани.

Вероятно, фамильяр почувствовал недоумение, потому что посмотрел на Владимира немного снисходительно:

– Еще одна капсула с кровью, – он коснулся правого нагрудного кармана.

– Покажешь свое снаряжение? Оно может оказаться мне полезным.

– Всенепременнейше, – див едва заметно ухмыльнулся. – Как только мы вернемся в дом.

Когда Аверин вошел в гостиную, Анонимус, уже переодетый в свой парадный костюм, что-то негромко рассказывал Владимиру. Тот внимательно слушал. Что ж, совет Кузи позволить этим двоим выяснить отношения в бою оказался весьма действенным. Аверин перевел взгляд на своего дива. Кузя был печален, посмотреть на драку ему не удалось. Див сам вызвался развлекать детей и убедил Анонимуса, что отлично с этим справится. В этом не было большой необходимости, но Кузе не стоило находиться поблизости от поля, где проходило сражение. Он отвлекал бы участников, да и после Пустоши было неизвестно, как он сам среагирует на драку сильных дивов. Кузя это прекрасно понимал, но вид при этом имел весьма несчастный.

Аверин встал, подошел к диву и коснулся его плеча кончиками пальцев.

– Не расстраивайся. Владимир сразится с нами, когда ты будешь в лучшей форме.

– Да! – Кузя просиял.

А Аверин прищурился:

– Но нам надо много тренироваться, чтобы не ударить в грязь лицом.

– Ага! Так кто победил? – Кузя перевел взгляд на мирно беседующих дивов и подмигнул: – Договорились, да?

– Да, – ответил Аверин и направился к Владимиру и Анонимусу.

– Ты прекрасно провел этот бой, – сказал он фамильяру, – даже я был впечатлен, когда услышал выстрелы.

Тот поклонился:

– Это придумал Аркадий Филиппович. Его изобретения не раз спасали мне жизнь во время войны.

– Я как раз просил помощи у вашего фамильяра, – сообщил Владимир, – и теперь попрошу у вас. Для должности Императорского дива я все еще слишком слаб. Чтобы восполнить этот недостаток, я хотел бы применить достижения человеческого разума. Ваш отец создал несколько изобретений, помогающих в бою не только колдуну, но и диву. Насколько мне известно, вы тоже используете различные приспособления.

– Использую. Долгое время я работал один, без хитростей было не обойтись. Я покажу.

– Благодарю, и у меня еще один вопрос: как вы провернули трюк с кровью? Вы просто не успели бы подготовить капсулы за время сборов. Они были сделаны заранее?

– Нет, все просто, их готовил не я. Я лишь набрал крови в шприц, это недолго.

– А кто?

– Анонимус.

– Хороший самоконтроль, – одобрил Владимир.

– Как раз об этом я и хотел сказать. – Аверин в упор посмотрел на него. – Ты выбрал идеальный момент, чтобы остановить бой. Еще немного, и у одной из сторон оказался бы перевес. Владимир, ты стал хорошим политиком. Я все больше убеждаюсь, что назначить тебя Императорским дивом было очень верным решением.

Див слегка склонил голову, показывая, что комплимент оценил.

– Но этого все еще недостаточно, – заметил он.

– Я покажу вам то, что сможет помочь.

Аверин с удивлением посмотрел на Анонимуса. Тот обратился к другому диву на «вы», а это как минимум означало, что фамильяр счел Владимира достойным занимать должность Императорского дива. Нужно будет спросить, что заставило Анонимуса изменить свое мнение. Однозначно, не сила Владимира.

Двери открылись, и вошла княжна Софья, а вместе с ней Мария и Любава. Дам сопровождали Василь и Мончинский. Все взоры обратились к княжне. Устроившись в кресле, она произнесла:

– Это было прекрасное зрелище, по-настоящему впечатляющий бой.

Владимир тут же занял свое место за спиной ее высочества. Анонимус многозначительно посмотрел на Кузю, и оба исчезли.

– Весьма, – согласился Аверин, тоже присаживаясь. Бой утомил его, хотя, похоже, меньше, чем Мончинского. Молодой колдун еле держался на ногах. Необходимо будет поговорить с ним о рациональном использовании силы.

Вскоре появились Анонимус и Кузя с вином и легкими закусками. Аверин дождался, когда у всех присутствующих в руках окажутся бокалы, и поднял свой.

– Ну что ж, – сказал он, – в качестве подведения итогов этого поединка, я хотел бы поднять тост за молодого и талантливого колдуна. Сергей, вы блестяще показали себя сегодня.

– Разве? – Мончинский заметно смутился. – Да вы спеленали меня, как младенца, Гермес Аркадьевич! Как только я остался без защиты Владимира, которого виртуозно заманил в ловушку и отвлек ваш фамильяр, я оказался совершенно беспомощным!

– Это не совсем так, – Аверин улыбнулся. – Давайте я расскажу, что увидел я. Во-первых, вы добились серьезных успехов в синхронной работе со своим дивом. Во-вторых, если бы бой был настоящим, то Владимир быстро расправился бы с Анонимусом и поспешил к вам на помощь. Я сильнее и опытнее вас, но вы продержались достаточно долго, чтобы ваш див успел расправиться с моим. Это серьезное достижение, Сергей. Не стоит его недооценивать.

В этот раз первой зааплодировала Любава, а к ней присоединились остальные. Донельзя смущенный Мончинский уткнулся в свой бокал.

– Ваше оружие колдуна действительно впечатляет, Сергей Дмитриевич, – добавила девушка.

У Мончинского запылали уши.

– А я восхищена вами, Гермес Аркадьевич, – улыбнулась княжна, – я знала, что вы справились с противниками, намного превосходящими любого из колдунов, но сегодня увидела вас в действии. Вы ведь смогли ранить Владимира?

– Лишь слегка задел. И, признаться, поражен его оружием. Ты ведь подпитываешься силой, которую лед забирает у твоего противника?

– Да, – подтвердил Владимир.

– Эта сила – как будто само воплощение Пустоши, – пошутил Аверин, но внезапно поймал на себе взгляд ее высочества. Совершенно серьезный и какой-то тревожный. И почувствовал легкий холодок. Но мгновением позже на лице княжны снова появилась мягкая улыбка.

Бесшумно подошел Анонимус и поставил чашку с кофе. Аверин поблагодарил его кивком и отставил бокал. А княжна Софья продолжила:

– Жаль только, что ваш фамильяр устал во время боя и даже был ранен. Значит, снова повторить тот опыт не получится?

– Увы, – Аверин развел руками. – Я бы хотел пока воздержаться от подобных экспериментов.

– Не беспокойтесь, ничего срочного. У меня есть несколько вопросов про Пустошь и коридор. Но это вполне можно отложить.

– Василь и Анонимус… – Аверин мельком взглянул на брата, – …и я вскоре прибудем в столицу. А пока, возможно, на ваши вопросы сможет ответить сам Анонимус? Он знает очень много.

Аверин не стал добавлять, что див написал примерно половину трудов отца. Это было решено оставить семейной тайной.

– Меня очень интересует один момент. Я изучила расчеты и записи Аркадия Филипповича и не совсем понимаю, как именно была создана двойная звезда. По сути, в ней соединены два коридора. С первым, ведущим из нашего мира, понятно. А как же со вторым? Ведь чтобы открыть такой коридор, необходимо сделать это из Пустоши. Как я ни думала, по-другому никак не выйдет. Анонимус, ты знаешь что-нибудь о том, как он был создан?

– Конечно, ваше высочество, – див поклонился, – вы абсолютно правы. Второй коридор был открыт именно из Пустоши. Сначала мы с его сиятельством отправились в Пустошь, и уже оттуда Аркадий Филиппович открыл коридор при помощи запасов своей крови, которые подготовил заранее.

– Ты хочешь сказать, – глаза княжны загорелись, а на лице появилось восторженное выражение, которое Аверин замечал в те моменты, когда она была чем-то сильно увлечена, – что он впервые отправился в Пустошь, имея с собой только тебя, запас крови и свои расчеты? Это… потрясающее мужество и вера в свой разум! – В ее голосе было столько восхищения, что Аверин лишь тихо вздохнул и переглянулся с Василем. Они поняли друг друга. Поступок отца скорее можно было бы назвать полным безумием.

К вечеру распогодилось, и на небе высыпали звезды. Княжна Софья с Анонимусом отправились на экскурсию по «историческим местам» – в рабочий кабинет отца, комнату вызовов и библиотеку, где Анонимус хранил все связанные с отцом артефакты.

А Аверин устроился в беседке и прикрыл глаза, прокручивая в голове события последних дней. И пришел к выводу, что окончательно вернулся к своей прежней жизни, той, что началась у него с появлением Кузи.

…Только нужно начать бегать по утрам. И тренировки, много тренировок. Колдун отпустил нелестное замечание по поводу формы Кузи, но был уверен, что Кузя просто тактично промолчал о том, как запустил себя сам Аверин. Недопустимо запустил. И сейчас, чувствуя невыносимую ломоту в ногах, руках и спине, он это ощущал в полной мере.

Послышались шаги. Сергей Мончинский. Аверин открыл глаза и указал на кресло напротив:

– Я вас ждал.

– Я знаю, – печально улыбнулся молодой колдун и послушно сел, – я был очень рад вашей публичной похвале. А теперь пришел за заслуженным разносом.

– И вы его получите. Но сначала похвалю вас еще раз. За то, что умеете признавать ошибки и работать над ними. Хотя в этом я и не сомневался. Итак? Как вы сами считаете, в чем ваша основная ошибка?

– Я бы хотел, Гермес Аркадьевич, сначала узнать, что вы собирались сделать со мной, окончательно связав? Вы же знали, что, расправившись с Анонимусом, Владимир нападет.

– А что бы сделали вы? – Аверин посмотрел на него внимательно.

– Я бы… зажал вам горло кольцом и велел приказать вашему диву отступить. Создал бы серьезный риск для вашей жизни, чтобы у него сработал приоритет.

Аверин несколько раз хлопнул в ладони.

– Неплохо, очень неплохо. Правда, в случае с Владимиром велик риск, что он будет трактовать приказ так, как ему удобно, а приоритет у него не на вашу жизнь. Да и не стал бы я создавать ситуацию, где для вас появился бы настоящий риск. Но план у меня был примерно такой. Во время магического поединка очень важно захватить колдуна живым. Бой с демоном – то еще удовольствие.

– Как хорошо, что бой не был настоящим, – улыбнулся Мончинский, – я совсем нерационально тратил энергию, суетился и в результате выбился из сил.

– Вот видите? Нечего мне вам объяснять, вы заметили почти все свои ошибки. Но будет нелишним разобрать подробно весь бой.

– Да, – обрадовался Мончинский, – давайте так и сделаем. У нас есть немного времени до отъезда.

Трещина расширялась. Он пытался удержаться, балансируя на тонких нитях Пут, но понимал, что долго так не выдержит. Ноги скользили, сверху периодически скатывались огромные ледяные глыбы.

Рано или поздно силы закончатся. Рук он не чувствовал, пронизывающий холод вгрызался в тело, до судорог, до трескучей боли в голове.

И тут над головой раздался громкий гул. Обвал. Все, конец! Он попытался перебросить Путы на другой край трещины, но понял, что уже не видит ее в сплошном белом мареве ледяной пыли.

Гул приближался.

Нет. Это не обвал. Это же шум дождя!

Аверин дернулся, открыл глаза и сел.

Было прохладно. Это грохот ночного ливня, доносящийся из открытого окна, разбудил его. Но не только дождь. В темном оконном проеме отчетливо вырисовался темный силуэт фигуры, завернутой в одеяло.

– Кузя… – усмехнулся Аверин и щелкнул кнопкой ночника.

Кузя, сидящий на подоконнике, повернул к нему лицо. В неверном тусклом свете оно выглядело непривычным и даже пугающим. По спине пробежали мурашки. Что ж… Он ожидал подобного.

Аверин внимательно посмотрел диву в глаза. Кузя и не думал их отводить. Его вертикальные зрачки отражали свет ночной лампы.

– Я ведь запретил тебе входить в мою спальню. Особенно через окно, – медленно и тихо проговорил Аверин, стараясь не делать резких движений.

– А если я забыл? – Уголки губ дива разъехались в стороны, обнажая кончики довольно внушительных клыков.

– Я напоминаю.

– Вы не обновили этого приказа… хозяин, – сделав перед последним словом паузу, еще сильнее оскалился Кузя, – и я уже заходил в вашу спальню… в первый вечер. Неужели вы не заметили?

– Заметил, Кузя. И именно поэтому ждал тебя. Знал, что ты придешь. Я обновляю приказ.

– А если я не послушаюсь? Что вы сделаете? Побьете меня Плетью, как Анонимуса? Схватите за ошейник? А получится? Вы ведь даже приоритеты не выставили. Какая неосторожность… – Легким движением див выскользнул из-под одеяла и оказался возле кровати Аверина. Присев на корточки, он наклонился к колдуну, глядя в глаза. Оскал становился все шире, между губами показался длинный розовый язык.

– Это называется доверие.

Аверин резко ударил кулаком по кровати рядом с собой. И тут же, выставив щит на максимум, сильно толкнул Кузю в грудь. Тот потерял равновесие и с размаху сел на пол, машинально подставив руки. И… уставился на Аверина удивленными глазами. Зрачки приобрели обычный вид.

– Как это?! – Он дернул рукой, но она намертво прилипла к полу.

– Я же сказал, что ожидал твоего прихода. А ты пропустил мои слова мимо ушей. Неужели ты думал, я не подготовился? Вокруг алатырь. А к дну кровати была прикреплена на кусочек пластилина моя звезда колдуна. Я по ней ударил, она упала, и ты попался.

– Обалдеть! – восхитился Кузя. – А я-то думал, вы размякли и начнете уговаривать меня, взывать к совести. А вы совсем не изменились!

– Ты тоже. И я этому рад. Но не стоит больше пытаться пугать меня. Плетью ты получишь, и сполна, во время тренировки, сегодня же. Вижу, заскучал. А пока давай поговорим. Ты ведь за этим пришел?

– Ну… почти, – немного смутился Кузя. – А можно мне опять на подоконник? Он ведь… ну, не совсем в спальне. И дождь уже кончился.

Аверин наклонился и стер одну из линий рисунка на полу. Кузя тут же вскочил и переместился на окно. И, натянув свою длинную футболку на колени, обнял их руками.

– «Доверие»… а сами алатырь нарисовали, – пробурчал он.

– …И лег спать, даже не активировав его, – улыбнулся Аверин. – Кузя, балбес, я же за тобой в Пустошь ходил. И за шкирку оттуда вытащил. Неужели ты сомневаешься, что я тебе доверяю?

– Не сомневаюсь… – Кузя потянул себя за ошейник. – Но я теперь понял, что все намного более несправедливо, чем я считал раньше.

Аверин вздохнул:

– Я ведь объяснял тебе. Законы начинают меняться. И если бы не история с императором, многое бы изменилось уже сейчас.

– Да помню я. Я не про это. Вот смотрите. Вы, люди, живете в прекрасном безопасном теплом мире. С растениями, солнцем и животными. Вы едите вкусную еду и спите в теплых постелях. А дивы? Мы рождаемся и умираем посреди бескрайней ледяной пустыни. Большинство из нас не доживает даже до звериной формы, мы вынуждены жрать друг друга, потому что больше нечего, совсем! А не есть мы не можем, потому что лед забирает наши силы, мы даже спать подолгу не можем – или вмерзнем в лед, или сожрет тот, кто не спит. Да, ваши животные тоже охотятся друг на друга, но у них есть безопасные норы, чтобы спрятаться и отдохнуть, родители, которые защищают детенышей, и тепло! Почему так?

– Ну, справедливости ради могу заметить, что у вас нет болезней, от которых вы становитесь беспомощными или умираете. И дивы живут почти бесконечно долго, если сравнивать с человеком. Но… ты прав, жизнь в Пустоши не сахар. Но это ваш мир, и я не знаю, почему он так устроен.

– Может, мы правда черти? Которых изгнали в ад за грехи? Только в аду не сковородки, а лед.

– Так… – вздохнул Аверин, – это откуда? Маргарита?..

– Ну… не совсем. Одна передача, которую она смотрела. Там человек говорил про дивов, что они и есть черти, а Пустошь – ад. А другой человек, священник, с ним спорил. Но не объяснял, почему мир устроен так несправедливо.

– Потому что это не священники должны объяснять, а ученые. И, похоже, пришло время для изучения Пустоши.

– Да? – обрадовался Кузя. – Значит, мы скоро все-все узнаем? А у людей ведь получится что-то исправить? Люди умеют строить базы даже в Арктике.

– Возможно. Но ты должен понимать, что быстро ничего не случится.

– Ага. А пока – либо свобода в Пустоши, либо здесь – вот это, – он снова потянул себя за ошейник, – ну или как хотела Белка.

– Белка?

– Алина Белицкая. Я ведь про нее поговорить с вами хотел.

– Да, я помню. Ты полностью сохранил ее память? – осторожно поинтересовался Аверин.

– Да ну, зачем она мне? Ничего там не было… хорошего. Просто я думаю, вам надо знать кое-что. Помните тот алатырь с кольями? Мы думали, оттуда должны были появиться дивы из Пустоши.

– Конечно. До сих пор мороз по коже.

– Вот. На самом деле план был другой. Они с этим Григором собирались «выпустить в мир Пустошь».

Аверин нахмурился:

– Что значит «выпустить Пустошь»?

– Я не знаю. И она особо не знала. Но это то, о чем она думала в последний момент. Вы же разберетесь, да?

– Обязательно, – заверил дива Аверин, хотя совершенно не понял, о чем речь. Понял только, что услышанное ему очень не нравится.

– Прорыв… – задумчиво проговорил он. – А не много ли прорывов стало в последнее время? Это ведь редчайшее явление.

– Разве? – Кузя подцепил ногой одеяло и натянул его на себя, брезгливо отряхнув с той стороны, что пострадала от дождя. – Ну, дивов на Крестовском они специально хотели вызывать, без всякого прорыва.

– Надо поинтересоваться статистикой. Мне эта история с прорывами не нравится. Да и вообще, с этой ведьмой… сдается мне, что-то мы упускаем.

– Ну я же вернулся! – Кузя улыбнулся во весь рот нормальной человеческой улыбкой. – А значит, мы все расследуем и разберемся, – он хитро подмигнул, а потом сполз с подоконника и спросил: – Гермес Аркадьевич, а как вы думаете, чей это был кошмар про Пустошь? Ваш или мой?

– Не знаю, Кузя. Но главное – чтобы он не стал общим… Давай спать. Завтра на пробежку и тренировку. А потом еще надо заехать на собрание к дамам, рассказать что-нибудь интересное.

Глава 14

– Улыбочку!

Див послушно растянул губы. Раздался щелчок фотоаппарата, и в руки колдуна упала фотография. Он дождался, когда проявится изображение, критически оглядел и произнес:

– Ну и рожа. Девка выглядит как покойница.

– Она давно мертва, – бесстрастно произнес див, меняя облик девчонки на свою истинную форму. – Этого достаточно, надеюсь?

– Да. – Колдун засунул фотографию в конверт, – все равно эта идиотка попалась. А от старухи никакой пользы.

– Она контролирует чародейку, – див протянул руку.

– Да… только польза от этого какая, если чародейка будет в тюрьме? Ладно, попытаюсь вытащить. Она нам еще пригодится. Вот, – он передал диву сверток с жезлами.

Див взял его, открыл и пересчитал.

– Тут только восемь.

– И что? – колдун начал выходить из себя. – Я что могу сделать? Я чародей?! Нет! Где я, по-твоему, должен их взять? Больше нету, – отрезал он.

– Хорошо. Этого должно хватить. Пока.

– Да. Фото я старухе все равно отправлю, тем более что оно последнее. Как некстати, что приходится отсылать тебя… Но посыльных больше нет. Граф Аверин, проклятая ищейка… какого дьявола он все время стоит у меня на пути и ломает планы?! – колдун пнул стол. Со стола, звякнув, на пол слетела старая масляная лампа. – Это проклятие какое-то, что ли? С другой стороны, подарок он нам тоже сделал княжеский. Нет, даже императорский! – колдун захохотал.

Див терпеливо ждал. Человек был невероятно скучным, и див испытывал удовольствие от мысли, что десятилетняя работа с ним наконец закончена.

– Ладно, все, пора, – колдун словно бы спохватился. Подошел к вырезанному на камне посреди зала алатырю и опустил мостки. Див прошел по ним в самый центр и замер в ожидании.

– Скоро все начнется, – прошептал колдун, – и тогда никто, никто нам уже не помешает, правда? – Он подмигнул диву, убрал мостки и начал делать руками пассы, раскручивая звезду.

Див ничего не ответил. Его больше не волновал этот мир. Крепко сжав сверток с жезлами, он высвободил демонический облик, и поднявшийся вихрь унес его в Пустошь. В одном этот глупый человек был прав. Теперь никто не сможет им помешать.

Часть вторая

Предыдущая Стр. 6 из 7 Следующая

Демон из ПустошиКолдун Российской империи

Часть перваяУченица ведьмы

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Часть вторая

Оглавление