– Нет, не верю… – тяжело отвечал капитан. Но и верить тебе у меня нет резона. Тебе, так легко предающему и всегда находящему для себя оправдание.
– Я для них был лишь самцом-репродуктором, носителем генетической комбинации, оптимально решающей их задачу. Как и ты, капитан.
Если этими откровениями Рейн вдруг рассчитывал произвести на Аверина нужное впечатление, то он прогадал.
Самой Нэрис он верил, а все остальное для Макара не столь уж и важно. В работе инспектора мало романтики. Зато достаточно шансов и поводов убедиться в уязвимости человека разумного.
– Самцы высших животных заботятся о потомстве, защищая и оберегая своих детенышей. И их мать! – вдруг подал голос Гес, для чего-то себя обнаружив. – Ваша старшая дочь внешне очень похожа на вас. Но малышка намного сильнее.
– О моих словах ты еще обязательно вспомнишь, – Рейн устало ответил обоим. – Но боюсь, будет поздно. Эти двое не знают пощады, они одержимы. Посторонние жизни и смерти их давно уже не волнуют. Собственные потомки для них, – тоже расходный биологический материал.
Макар молча смотрел на этого странного человека, выглядящего постаревшим, смертельно-уставшим. Вот чьей судьбе сложно завидовать…
– Тебе еще есть что добавить? – вежливо осведомился Аверин.
Отец Нэрис задумался на секунду и быстро подавшись к экрану торопливо ответил, словно боясь, что его зять вдруг отключится.
– Этот… как его… кажется, Гэл? Я могу ошибаться. Впервые он вышел на связь вскоре после рождения Нэрис. Представился братом Агаты и рассказал мне о том, что она наследница королевы. Естественно, я ему не поверил, и ей ничего не сказал.
Рейн с усилием сцепил пальцы рук и нахмурится, внимательно их разглядывая. Словно хотел там увидеть ответы на мучившие вопросы. Молчание затянулось.
– У нас мало времени, – напомнил о себе капитан, заставив собеседника вздрогнуть.
– Да… собственно, это недолго. С того момента людишки с Зигейны различными способами и неоднократно пытались давить на меня. Мне пришлось даже бросить политику, практически спрятав семью в нашем замке. А потом этот взрыв…
– Ты хотел сказать: землетрясение? – капитан перебил его, напрягаясь.
– Я сказал то, что хотел. И уверен, что следы той катастрофы тоже ведут на Зигейну. По крайней мере, когда эта тварь появилась на Лигле в статусе дипломата, он вдруг оказался весьма… посвященным.
– И ты вдруг решил, что Агата тебя предала? – Макар всегда отличался способностями к быстрому восприятию и анализу информации. – Захотела вернуться обратно, бросив тебя и детей, вернуть статус наследницы, сделав тебя виноватым?
– Не сразу… – неохотно ответил лиглянин. – Но потом у него появились… некоторые доказательства.
– Все это весьма интересно, и многое объясняет, – подал голос Гесс и от тона его вдруг повеяло холодом. – Но как эта история может помочь нам в спасении твоей дочери?
– Зигейнский извращенец бесплоден. Я как-то подслушал его разговор, очень мало что понял, но это запомнил отчетливо. Он что-то болтал о том, что устал вечно жить, что давно стал пустым паразитом и вынужден жизнь посвятить поиску нового смысла. И еще: он говорил, что у него очень серьезные сложности с каким-то важным имперским законом. Думаю, это важно. Его уязвимость.
Рейн подавленно замолчал, дожидаясь ответа, как будто бы приговора.
– Я над этим подумаю. И жду от тебя самый полный отчет о взрыве на шахтах. Ты ведь наверняка сам проводил там расследование? – ответил ему, наконец, капитан. – Если, конечно, ты хочешь хоть как-то помочь своей старшей дочери, а возможно и сыну. И не струсишь опять.
Рейн скривился. Очень ему не хотелось иметь дело с этим Авериным. Но новый лиглянский правитель точно не даст отсидеться опять в недрах замка. Диль, так внезапно вышедший с ним на связь, был настроен решительно. У злополучного зятя явно есть свои козыри в этой серьезной игре.
– Я пришлю все, что есть, – буркнул Либерум Рейн после паузы. – И если… – тут он замялся, словно решаясь сказать, а потом резко выдохнул: – у тебя все же что-то получится, передай нашей Нэрис: я очень любил ее мать. И всех наших детей. Но… уж так получилось. Цепь фатальных совпадений.
На последних словах лиглянец все-таки ткнул в панель управления связью и отключился. Сбежал.
Дал же Солнышку родственничков Создатель…
6. Подпольный заговор
Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.
Правильно Куста всегда говорила: «Вода смоет все твои беды и капли ее заберут все болезни». Так и случилось. Острое воспоминание о белоглазой старухе всплыло так ярко и неожиданно, что я замерла, стоя под струями теплой воды.
«Личинка» стоявшая рядом со мной и пристально следившая за каждым движением, вздрогнула, бросив весьма выразительный взгляд.
Я и не собиралась сбегать. Прямо сейчас это глупо. Куда я такая? Безоружная, слабая, голая и голодная.
Выйдя из накатившего вдруг оцепенения я с сожалением шагнула из-под полога тонких струй теплой воды. Эта влажная нежность, она тоже о чем-то мне напоминала. Ласковые прикосновения, вызывающие целую бурю эмоций. Но память упорно безмолвствовала. Странное ощущение: как будто бы часть меня вдруг предательски отказалась служить, переметнувшись в отряды врагов, которых, увы, оказалось немало.
Ничего… Разберемся. Как кто-то мне очень знакомый и близкий любил говорить.
– Просыпаться, – буркнула карлица, коснувшись невидимой мне панели. И в ту же секунду задул теплый ветер. Я закрыла глаза, снова вспомнив. Изумрудная зелень бескрайнего горизонта, черный мягкий и зыбкий песок под ногами, свежий ветер, щекочущий ершик коротких волос. Я бегу, задыхаясь от бурлящего, радостного восторга, ноги трогают теплые волны, догоняя меня на бегу. Где это было, когда и со мной ли?
– Одеваться! – в реальность меня снова выдернул назойливый и стрекочущий голос.
Я открыла глаза, с интересом взглянув на протянутую мне одежду, расправленную на коротких руках карлицы. Тонкий, полупрозрачный комбинезон черного цвета. Странный: длинные просторные штанины на круглой кокетке заканчивались эластичными широкими манжетами на лодыжках. Такого же плана и рукава, при этом открытые плечи, совершенно нескромное декольте. Бесшовное одеяние должно было плотно обтягивать тело, а полупрозрачная ткань… Никакого белья (ну, конечно же!) не нашлось. Логично.
– Я этого не надену! – оттолкнув руки девушки твердо сказала упрямая я.
– Холодно голой ходить! – резонно она возразила.
– Эта одежда может служить лишь для возбуждения совершенно чужих мне мужчин, в ней никакого тепла! – я выдала вдруг аргумент, непонятно как в голову влезший.
Она снова нахмурилась, вопросительно выгнув густую и темную бровь и уставилась на меня.
– У тебя не такая! – я весьма выразительно ткнула пальцем в ее плотный комбинезон, даже на вид очень удобный.
– Я – уродец, неправильный человек! – сказала она убежденно и даже с какой-то гордостью. И прочтя на моем лице прочитав явное недоумение, громко добавила: – Личинка нормального человека, убожество!
Шервовы жабры, да что у них тут такое творится? Пусть память моя и хромала, но все человеческое сознание воспротивилось сказанному. Малышка была очень даже красива: огромные темные глаза на выразительном смуглом лице, крохотные ручки, силу которых я уже ощутила, крепкая ладненькая фигурка, мускулистые линии которой не могла скрыть даже плотная ткань ее комбинезона. Волосы – повод для искренней зависти многих женщин. Не уродец и не убожество.
Но спор на столь щекотливую тему мог длиться часами и ни к чему нужному мне все равно бы не привел.
Что же мне делать?
Не голой же рассекать по Зигейне. Услышав вдруг громкий грохот за нашими спинами, я вздрогнула и испуганно обернулась.
В углу пустой комнаты, центр которой сомнительно украшал внушительных размеров постамент с «моей» капсулой, каменный пол вдруг провалился. В образовавшемся квадратном отверстии возникло облако пыли, сопровождаемое звуками сиплого кашля. Судя по тембру – мужского.
Этого мне не хватало… Выхватив полупрозрачное одеяние из рук «личинки» я попыталась хотя бы прикрыться. Одеваться бессмысленно, да и не успею.
К моему удивлению, девушка взирала на происходящее совершенно спокойно. Словно во всех приличных зигенских домах именно так в гости и ходят.
– Кто это? – вырвалось нервное у меня.
– Рыжий задниц, – ответила мне «личинка», только плечами пожав.
Удивиться я не успела, поскольку из дырки в углу показалась… та самая задница. Наглая очень и рыжая. Пыльная только немного.
Наконец-то ему дали правильное имя. Оно Горынычу шло явно больше, чем прежнее.
Выдающаяся часть песьего тела двигалась энергично и даже весьма угрожающе. Жуткий хвост, почти полностью лишенный живых мышц и кожи, весело постукивал белыми косточками о каменную плитку пола. Длинный какой… этот рыжий негодник. Когда он собирался заканчиваться головой? Или с двух сторон у него теперь хвост и та самая рыжая задница? А думает чем? А болтать как нам с ним теперь по душам?
Словно услышав мои мысли, лишенные всякого уважения, пес громко фыркнул и наконец-то явил миру передницу. Длинную, узкую, горбоносую голову, полотна мягких ушей и сморщенный выразительно нос. Глаз видно не было, он их зажмурил от непривычного яркого света.
Развернувшись у самого выхода из подземелья, пес неспешно потрусил в нашу сторону.
– Пчипхи! Я же просил богиню не обижать! – то ли чихнул, то ли рявкнул мой рыжий приятель.
– Голая! – девушка обличительно ткнула в мою сторону пальцем и сурово нахмурилась.
– Послушай, Горыныч… – я попыталась вмешаться, и они уже оба синхронно воззрились на меня негодующе. – Она пыталась всучить мне вот это, – я встряхнула перед его рыжей мордой своей как-бы-одеждой и почему-то смутилась.
– Пчипчхи! – рявкнул Горыныч на девушку так, что она от меня отступила. – Это что за порнуха?