– Нет, нет, нет…
Так день рождения и закончился. Перед сном девочке дали успокоительный чай с мятой и медом. Мама пообещала Кире остаться с ней на ночь.
– Мама, – шепнула Кира, все еще очень встревоженная, – а зачем сделали еще одно окно в спальне бабы Поли с боковой стороны?
– Нет там никакого окна, Кира, – мама ласково посмотрела на дочку. – Тебя окно так испугало?
– Там была бабка, – девочка вздрогнула при этих словах, и словно отгоняя недавние воспоминания, спросила: – Это мне только показалось? Ведь так?
– Ну конечно, – успокоила мама. – Бабушка давно умерла. Ты боишься ее, вот и привиделась она тебе.
Кира не рассказала маме о том, что слышала голос бабки, как наяву. Девочка постаралась забыть ужасное видение и поклялась больше никогда и ни за что не ходить к страшному дому.
На следующий день улицы замело так, что ноги проваливались в снег по щиколотку. Можно было идти лепить снеговика, но Кира решила остаться дома. Пока мама пошла в магазин за хлебом, девочка осматривала подарки.
Крестная подарила золотой кулон, тетя – небольшой кукольный домик. Школьная подруга Светка принесла блеск и тени, братья упаковали в подарочную бумагу альбом для фотографий и коробку конфет. Подарков было много, но Кира не могла отвлечься. Она сидела на полу, собирая домик для куклы, как вдруг услышала легкий стук по стеклу. Волна страха окатила тело. Кира подняла глаза к окну, которое зимой папа утеплял со стороны улицы матовой пленкой, и увидела силуэт человека. Кто-то неподвижно стоял прямо у окна.
Девочка медленно встала и на цыпочках пошла к коридору. Нужно было проверить, закрыла ли мама входную дверь. Теперь же кухня показалась ей бесконечно длинной. Кира протянула руку к двери между кухней и коридором и осторожно открыла ее. Дверь недовольно скрипнула. Девочка застыла в проходе, боясь сделать шаг. За окном проплыл черный силуэт. Отбивая сумасшедший ритм, сердце пульсировало даже в ушах, перекрывая другие звуки.
«Нужно подойти к двери и проверить ее, нужно идти…», – умоляла себя Кира, но не могла шевельнуться. Проклятый страх не давал сделать шагу.
Ручка двери повернулась, но дверь не открылась. Все вокруг, до этого момента бесконечно пульсирующее, остановилось. Большой пустой дом замер в ожидании чего-то ужасного, и только ручка дернулась еще раз. Позади Киры сгущалась темнота, сотканная из детских страхов. Стоило бы бежать в свою комнату, спрятаться под кровать, но сил не осталось. В глазах Киры потемнело, дверь открылась, и перед тем, как упасть без сознания, девочка увидела, что кто-то входит в дом.
***
Мама сидела возле Киры и гладила ее по волосам. Девочка открыла глаза и вздрогнула.
– Слава богу, очнулась, – мама тревожно посмотрела на дочку. – Кира, что случилось? Я нашла тебя на полу, в коридоре. Уже хотела скорую вызывать.
Девочка вспомнила, что произошло и, проигнорировав вопрос родительницы, спросила:
– Мама, это ты стучалась и за ручку дергала?
– Я, – подтвердила мама. – Ключи затерялись в сумке, и я хотела, чтобы ты открыла. Наверное, я тебя испугала? Прости, солнышко. Ты не слышала, как я звала тебя?
Нет, Кира вообще ничего не слышала, кроме собственного сердцебиения. Она отрицательно покачала головой.
– Завтра же поедем в больницу. Пусть тебя посмотрят. Этот обморок и непонятно откуда взявшиеся страхи меня очень волнуют.
– Все хорошо, не надо больницы, – попросила Кира. – Я просто испугалась.
– Тебе нужно быть чаще на свежем воздухе, и не придумывать всякого. Ладно, я пойду на кухню, а ты отдыхай.
Мама уже выходила, но вдруг обернулась и взглянула на дочь странным пугающим взглядом. Когда она ушла, девочка еще долго уговаривала себя, что все увиденное ею вчера и сегодня только игра воображения. Бабка Полина мертва, а мертвые не бродят по улицам.
Удивительно, но до самого лета кошмарная история с бабкой больше не тревожила Киру. Девочка выбегала во двор и гуляла возле своего дома, не слышала стуков по стеклу и пугающего шепота. И только одной летней ночью тяжелая пелена страха снова сковала ее сердце.
Когда Кира уснула, то оказалась в своей же комнате. Папа еще весной снял пленку с окон, и теперь видно было, как мама сажает что-то в огороде. Но, несмотря на жаркое лето, в доме было зябко. Тяжелый, спертый воздух проник в комнату, дверь со скрипом пошатнулась. Кира встала с кровати и подошла к окну. Мама стояла спиной к дому и почему-то совсем не двигалась. Снова подул ветер, и у окна показалась тощая фигура в длинном платье. Бабка Полина прижалась руками к стеклу и, не моргая, буравила девочку безумными глазами. Ее длинные седые космы развивались на ветру. Бабка зло усмехнулась и беззубым ртом прошепелявила:
– Раз, два, три, гулять выходи.
Привычный страх и сейчас обуял Киру, но теперь ее тело сохраняло подвижность. Девочка застучала по стеклу и громко крикнула: «Мама». Форточка была открыта, но мама не шевельнулась.
Бабка улыбнулась, растянув тонкие синие губы в злобной улыбке. Белые глаза шатались в глазницах, как маятники.
– Мама, – на этот раз Кира закричала со всей силы, надеясь, что мама спасет ее.
– Четыре, пять, шесть, здесь мы будем есть, – послышался голос бабки.
Кира отпрянула от окна и быстро выбежала в коридор. Страх за себя и за мать гнал ее во двор.
– Мама! – тонкий голосок Киры срывался. – Мама, спаси, она хочет меня убить!
Мама обернулась. Она была похожа на статую, абсолютно неподвижную и безразличную ко всему. Бабка же с холодным вихрем подлетела к ней и схватила девочку. Кира вскрикнула. Каменная дорожка, ведущая к дому бабки, замелькала перед глазами. Деревянная, покрашенная в грязно-красный цвет дверь отворилась. Бабка, крепко вцепившись в кофту девочки, перенесла ее через коридор и зал, и залетела в спальню. Вместо кровати в углу комнаты стояло большое конусообразное туловище, покрытое сеном и палками, а наверху этого чудовища виднелась голова улыбающейся потерянной в детстве куклы. Улыбка искривилась, кукла раскрыла огромную черную пасть, и девочка с криком полетела внутрь нее.
Кира проснулась. Покрытая холодным потом, она встала с кровати и постаралась успокоиться. Тело ее дрожало. Задыхаясь от рыданий, она добралась до кухни, с трудом налила себе воды. Родители проснулись, услышав ее рыдания, нашли Киру и стали ее утешать. Мама была такой же, как и обычно – доброй, милой, светлой. Теплые ее руки согревали дочку.
Вопрос с больницей был решен однозначно. Киру показали психотерапевту. Добрый низенького роста дядечка спрашивал Киру о ее снах и страхах. Он долго что-то писал в медицинской карточке, затем отдал список лекарств родителям, а Кире сказал, что жуткий вид ее бабушки на похоронах так глубоко затронул ее, что воображение проецирует все страхи в реальность. Принято было источник страха на время устранить с глаз долой, а в будущем все наладится.
Маме с Кирой пришлось переехать к бабушке по маминой линии – пухленькой смешливой Маше, умеющей готовить изумительный ароматный хлеб и вкуснейшие булочки.
И Кира успокоилась. Все каникулы она отъедалась, гуляла с друзьями и читала добрые детские книжки, а когда пришло время возвращаться домой, она не испугалась. Папа взял Киру за руку, и они вместе обошли бабкин дом.
– Видишь, – сказал он, указывая на стену, – здесь нет никакого окна.
Папа даже постучал по побелке, отчего та немного осыпалась. Вольер убрали, а на месте его родители устроили небольшой сад.
Затем папа открыл бабкин дом, и они вместе вошли внутрь. Впервые за много лет Кира снова находилась здесь наяву. Почти ничего не изменилось в страшной хате с тех пор, как бабки не стало. Ее запыленные вещи стояли в неприкосновенности, будто дожидаясь хозяйку. Внутри пахло сыростью, и было довольно темно.
Кира осмотрела все очень внимательно, со старательностью сыщика изучила угол, где стояла мерзкая соломенная кукла. Соломы, как и кукольной головы не нашлось, к счастью. А вот окна были какие-то странные. Вроде бы и стекло обычное, прозрачное, но отливало оно сине-зеленым цветом.
Осмотр дома прошел более чем успешно. И папа смог уговорить дочь, что, даже если дом заброшенный, и смотрится жутковато, он ей никак не угрожает.
– Бабушка выглядела плохо в последнее время, болела, была угрюмой. Но в молодости она была красивой и доброй. Она бы никогда не причинила тебе вреда.
Так сказал папа, а его словам Кира верила всегда. Да и ничего странного больше не происходило. Девочка старалась и дальше обходить дом бабки, а о ней самой больше не думать.
Прошло еще пять лет. Школьный год подошел к концу, и вместе с ним заканчивалась прекрасная теплая весна. Двор украсили белые с желтой сердцевиной нарциссы и разноцветье тюльпанов, а большая цветущая черешня с каждым дуновением ветра сбрасывала лепестки, и они медленно кружились в воздухе, а затем падали на асфальт.
Кира любила читать книги на лавке, возле бабкиного дома. Теперь ее и грязно-красную деревянную дверь отделяли клумбы цветов. А еще у девочки появился защитник – маленький серый котенок. Он сам проник во двор еще в апреле и мяукал до тех пор, пока его не заметили. Тимофей, так назвали серого пушистика, сразу полюбился всем домочадцам.
Ласковый и игривый, котенок быстро почувствовал себя полноправным хозяином двора, и стал осматривать свои владения. До появления Тимы мало кто из животных уживался во дворе. Дворовой пес Рекс после смерти бабки занедужил и отправился на тот свет следом за ней. Остальные животные либо сбегали, либо сильно болели. Родители Киры приняли решение больше не брать питомцев, но Тимоша пришел сам, и его решили оставить.
Когда Тимошка впервые приблизился к дому бабки, Кира читала книгу. Она услышала шипение малыша и увидела, что у того выгнулась спина и вздыбилась шерстка. Котенок подошел к двери и тут же отскочил от нее, громко мяукая.
Кира подозвала малыша и усадила рядом с собой. Девочка опасливо посмотрела на дверь, но не спешила уйти. Все же пятнадцатилетней девушке стоит быть немного храбрее. Тима улегся рядом, и все время косился на дом, погрязший в одиночестве и полном безмолвии.