На деле, конечно, Васька путался под ногами и мешался, но любящая брата Настя этого не замечала. Время от времени она прижимала его к себе, чмокала в макушку и шептала: «Котёночек ты мой миленький».
— Я скучать буду, — басил Васька.
— И я тоже, — признавалась Настя, — но время летит быстро, ты не заметишь, как я приеду домой.
— С гостинцами? — шмыгал носом брат.
— Конечно, с гостинцами, — прижимала его к себе Настя.
Вставать всей семье пришлось рано. До вокзала ехать больше получаса, а в девять утра поезд уже должен был отойти от перрона.
Глава 2
В начале лета в городе светать начинало ночью, вернее, в третьем часу утра. А в семь утра уже день стоял. Оранжевый солнечный шар, рассыпая золотистые искры, медленно и величаво плыл по небосводу. В ослепительной синеве неба не было ни единого облачка.
«Какой сегодня замечательный день!» — подумала Настя.
— Ну, ты готова? — окликнул её отец.
— Всегда готова! — весело отозвалась девушка, вспомнив, как он красочно рисовал ей своё пионерское детство, летние лагеря, походы. А ещё смотрела старые фильмы про детство советских детей и читала книги про «Артек».
«Наверное, в то время тоже было немало хорошего, — думала Настя, — ведь, когда папа вспоминал о тех временах, его взгляд становился добрым и грустным одновременно».
До вокзала добрались быстро и с комфортом. Отец специально для этого случая заказал такси. Приехали пораньше, не удержались и забежали в кафе-мороженое. Взрослые пили кофе, а счастливый Васька объедался миндальным мороженым.
Немного позднее, несмотря на то, что родные ещё были в купе, мысли Насти уже были далеко-далеко от них, она словно наяву слышала шёпот набегающих на ракушечник волн, видела скользящие мимо белые лёгкие яхты и большие корабли.
— Просьба провожающим покинуть вагоны, — раздался строгий голос.
Все сразу вскочили на ноги и стали говорить одновременно, перебивая, не слушая друг друга, потом почти одновременно рассмеялись. И вот последние объятья и поцелуи. Поезд медленно оторвался от перрона и двинулся в путь, сначала как бы нехотя, лениво двигая колёсами, а потом всё быстрей и быстрей. Настя смотрела на бегущих следом родителей, улыбалась и махала им рукой.
Вася так высоко подпрыгивал на руках у отца, что, казалось, сейчас он взлетит и помчится догонять поезд, уносящий прочь его сестру.
— Настя! Звони нам почаще! — прокричала Ася, сложив руки рупором.
Эта была последняя фраза, которую расслышала Настя. Выйдя за пределы города, поезд помчался ещё быстрее. «Вот она, настоящая свобода! — пронеслось в голове у девушки. — Или воля?»
Она неосознанно попыталась проанализировать, чем одна отличается от другой, но вскоре бросила это занятие.
Тем более, что в купе вернулось временно отлучавшееся семейство её попутчиков, состоявшее из мамы Сони, бабушки Аллы Дмитриевны и внучки — подростка Мариши. Женщины быстро заполнили столик едой и предложили Насте присоединиться.
— Спасибо большое, — отозвалась девушка и достала свою жареную курицу, варёные яйца, помидоры, огурцы.
— Это дело! — похвалила Алла Дмитриевна. — Сразу видно, что вас мама собирала в дорогу.
Настя согласна кивнула и улыбнулась. Она никогда никому не говорила, что Ася ей не мама…
А когда кто-то начинал допытываться, почему мама такая молодая, обе со смехом ссылались на наследственность.
Насте нравилось ехать в поезде. Ночью стук колёс убаюкивал её надёжней всякой колыбельной, а днём она смотрела на проносящиеся за окном пейзажи, лёжа на своей верхней полке или стоя в коридоре.
Пассажирки, ехавшие с ней, оказались на удивление сдержанными. Они не донимали её вопросами и не пытались излить душу. Алла Дмитриевна читала Чехова, Соня листала толстый журнал на английском языке, кажется, про историю моды, а Мариша редко отрывалась от своего айфона. В общем, все были при деле, и сама поездка всё более и более увлекала Настю. Вот они добрались до пролива. Вагоны переместили на паром. Все принялись любоваться водной гладью. Прямо над головами пассажиров с громкими криками проносились чайки. Возле борта колыхались медузы огромные, как блины из студня.
Когда некоторые из них попадали под винты и разрывались на части, у Насти замирало сердце. Её богатое воображение рисовало ей муку мученическую, которую испытывают эти безмолвные создания.
И вдруг раздались восторженные восклицания, почти все пассажиры радостно загомонили и защёлкали фотоаппаратами.
Настя повернула голову в ту сторону, куда смотрели другие, и тоже чуть не завопила от восторга — их паром сопровождало сразу несколько дельфинов. Они гигантскими свечами взмывали в воздух, влажные тела морских животных блестели на солнце и падали снова в воду.
— Какие красивые! — выдохнула девушка и принялась снимать это чудо природы, надеясь поймать наиболее удачный ракурс. «Вот Васька обрадуется», — подумала она. Брат ещё ни разу не был на море, а её в детстве родители возили несколько раз.
Тогда ещё была жива мама, и она считала, что море просто необходимо для того, чтобы ребёнок рос здоровым и счастливым. Настя вспомнила их самую последнюю поездку. Ей было семь лет. Они вот так же переправлялись на пароме. Отец держал её на руках, несмотря на протесты смеющейся мамы и сетования, ведь Настя — уже взрослая девочка. Отец же отвечал, что с высоты дочке лучше видно море. И почти точно так, как сейчас, появились дельфины.
— Настюш, а ты знаешь, — спросил папа, — что дельфины могут не спать пятнадцать суток подряд и оставаться полными сил?
Настя, конечно, этого не знала и наивно спросила:
— Это потому, что в море нет бабушкиных снотворных таблеток? Папа весело рассмеялся.
— Нет, не поэтому, хотя таблеток в море и впрямь нет. Понимаешь, Настёнок, природа так устроила дельфинов, что каждое мгновенье у них отдыхает лишь одна из половин мозга, а вторая бодрствует. По мнению учёных, это свойство помогает дельфинам выжить. Ведь дельфины не могут, как рыбы, постоянно находиться под водой, им нужно всплывать на поверхность, чтобы сделать вдох.
— Прямо как Ихтиандру, да, папа? — вспомнила Настя недавно прочитанную вместе с отцом книгу Александра Беляева «Человек-амфибия».
— Ну, примерно так, — согласился отец. — И, чтобы вовремя заметить хищника, один глаз дельфина следит за происходящим над водой, а второй — за возможным появлением хищников внизу.
— Круто! — восхитилась Настя и покрепче обняла отца.
Минуту спустя он опустил её на палубу, виновато улыбнувшись, проговорил: — Тяжёлая ты стала.
— Я расту, — серьёзно ответила Настя.
— Конечно, растёшь, — приобняла её мать, и девочка счастливо улыбнулась.
— Папа, а что дельфины едят? — неожиданно спросила девочка.
— Рыбу, моллюсков, рачков разных…
— А клювы у них как у птичек?
— Ну…
— Как жалко, что они не разговаривают, — вздохнула Настя.
— Почему же не разговаривают! — возразил отец. — У них свой язык, состоящий из почти четырнадцати тысяч звуковых сигналов, и на нём они общаются между собой.
— Но с людьми они не говорят… — стоял на своём ребёнок.
— Может, люди ещё не доросли до понимания дельфиньего языка, — пошутил папа.
— Наверное, — серьёзно согласилась Настя. — А дорастут ли когда-нибудь?
— Будем надеяться.
— Папа! А сказки о дельфинах есть?
— Сказок не слышал… Но есть легенды.
— Расскажи!
— Хорошо, слушай. Помнишь, мы читали с тобой Куна «Легенды и мифы Древней Греции»?
Настя кивнула.
— Так вот древнегреческий бог света и покровитель искусств Аполлон часто изображался верхом на дельфине и, по легендам, нередко превращался в дельфина. Однажды, приняв образ дельфина, Аполлон доставил жителей Крита в Дельфы для того, чтобы они воздвигли там храм. После этого Аполлона стали называть Аполлоном Дельфийским и Дельфиниусом…
— Ещё, папа! — захлопала в ладоши Настя.
— Настёнок, наш паром вот-вот достигнет берега…
— Папочка, ты успеешь рассказать ещё одну историю.
— Хорошо, но только одну.
Девочка согласно кивнула.
— Жил-был в античном мире юный музыкант Орион. Как-то раз он отправился в морское путешествие. Но, по-видимому, не слишком тщательно выбирал владельца судна.
«Или туроператора», — невольно усмехнулась про себя выросшая Настя, но, вернувшись в прошлое, снова услышала голос отца.
— Команда корабля решила избавиться от музыканта, чтобы завладеть его имуществом. Убивать его своими руками никто из разбойников не захотел, и ему предложили выброситься за борт. Юноша пропел прощальную песню и бросился в морскую пучину. Но случилось чудо! Он не утонул, на помощь ему приплыл дельфин и отвёз музыканта домой. Разбойники же были сурово наказаны. А дельфинов древние греки с тех пор стали боготворить.
— Дельфины, правда, могут спасти человека? — спросила Настя.
— Правда, — ответил Артур, — и таких случаев за историю человечества набралось немало.
Пролив остался позади, вагоны снова поставили на рельсы, и впереди у семьи был самый счастливый отдых на море. Повториться ему было не суждено.
Настя кончиком мизинца смахнула невольную слезу и отошла от борта.
В Симферополе девушка направилась на автобусную остановку, чтобы отправиться в маленький прибрежный городок к тётушке Анюте. Но тут она услышала, как кто-то закричал: «Настя, Настя!»
Замедлив шаг, девушка оглянулась.
— Фух! Успел! — выдохнул облегчённо приблизившийся к ней мужчина среднего роста с намечающейся лысиной посреди каштановых волос и большими внимательными глазами. Насте он почему-то напомнил оленя из старой сказки про Снежную королеву.
— Вы кто? — растерянно спросила девушка.
— Я Гриша, сын Анны Васильевны Ситниковой.
— Тёти Анюты?
— Тёти Анюты, — улыбнулся он.
— Но вы совсем не похожи на тётю Раю…
— А почему я должен быть на неё похож? — ещё больше развеселился мужчина.