— Так она же ваша сестра… — не слишком уверенно проговорила девушка.
— Двоюродная. Ну, поехали?
Она кивнула. Гриша взял из её рук чемодан и хотел стянуть сумку с плеча.
— Сумку я сама, она лёгкая, — запротестовала Настя.
— Сама, так сама, — легко согласился он и быстро пошёл в сторону выхода. Настя едва успевала за ним.
Вскоре они оказались на площади перед вокзалом, и багаж Насти был помещён в багажник синего «жигулёнка». А сама Настя села на переднее сиденье рядом с Гришей…
Она мучительно раздумывала о том, как ей его называть: дядя Гриша или просто Гриша? И Настя решилась на маленькую хитрость.
— А вы старше тёти Раи или моложе?
— Старше на 2 года. У меня у самого такая же дочура, как ты.
Настя облегчённо вздохнула: быть сыну тёти Анюты дядей Гришей. И бросила пробный камень:
— Дядя Гриша, а вы живёте вместе с тётей?
— Нет, ну что ты! — рассмеялся он. — Я давно живу отдельно, сначала сам по себе, а потом с семейством. Пятнадцать лет назад мы купили квартиру в новом микрорайоне. Ты ведь знаешь, теперь и в курортных городах высотки ставят?
Она кивнула.
— Мама живёт недалеко от моря в нашем старом, но уютном домике. Я уверен, тебе у неё понравится.
— А других жильцов там много? — осторожно спросила Настя.
— Каких других? — удивился он.
— Но ведь на лето много туристов приезжает…
— A-а, это… Нет, мама не сдаёт жильё. Мы с братом ей помогаем, да и пенсия у неё неплохая. Опять же маленькое хозяйство, свои овощи, фрукты. Хотя время от времени приезжают отдыхать и останавливаются у неё и мамины, и наши с братом знакомые, сейчас она одна, поэтому будет очень рада твоей компании.
— Спасибо, дядя Гриша.
— Не за что. Отдыхай, набирайся сил. А то вы все, северяне, такие бледные, как спаржа, которую от света укрывали.
Настя весело рассмеялась от его сравнения и ответила:
— Дядя Гриша, я не северянка. Мой город в средней полосе России.
— По мне всё равно, в какой ты там полосе. Если у вас зима шесть месяцев, солнца кот наплакал да моря тёплого нет, то все вы в моём понимании северяне.
— Скажете тоже, — отмахнулась девушка.
— Скажи спасибо, что в чукчи или в якуты не записал тебя, — пошутил он.
— У моей подруги сестра за якута вышла, — сообщила Настя.
— И как? — спросил мужчина.
— Хорошо. У них уже два малыша.
— В юрте?
— Нет, — рассмеялась Настя, — они в городе живут.
— Холодно там у них, — поёжился мужчина, — поди, зуб на зуб не попадает.
— Подруга рассказывала, что в Якутии все очень переживают из-за потепления климата.
— Надо же… — покачал головой Гриша.
— Боятся, что вечная мерзлота растает.
— Если это и случится, то не в этой жизни, — уверенно заявил мужчина.
Настя посмотрела на тянущиеся за окном горы, потом на береговую полосу и вдруг увидела пологий холм сиреневато-лилового цвета.
— Ой, что это? — спросила она.
— Где?
— Да вон же, вон, — она махнула рукой в сторону проплывающего мимо холма.
— А, это лаванда, — он опустил стекло, и в салон ворвался опьяняющий аромат, от которого у Насти сразу закружилась голова.
— Тогда знаю, — тихо проговорила она. — Ася лавандовое масло в аптеке покупает и добавляет в ванну.
— В аптеке, — хмыкнул он. — Ну северяне вы даёте!
— Правда-правда! — заверила его Настя. — И пахнет хорошо, но не так сильно, как здесь, — признала девушка.
— Это она на солнышке разомлела.
— Кто?
— Лаванда, — улыбнулся Григорий, — кто же ещё…
— Я бы так хотела увидеть её поближе.
— Увидишь, у мамы она на грядке растёт.
— Как на грядке? — не поверила Настя.
— Как капуста… Но и в совхоз можно съездить. Вот обживёшься, акклиматизируешься, и съездим.
— Ой, спасибо, дядя Гриша! — Настя от радости была готова броситься на шею сыну тёти Анюты.
— Когда съездим, тогда и будешь благодарить, — заметил он философски. — Вообще-то, невелик труд для меня.
— Всё равно спасибо вам.
Девушка хотела добавить: «Вы такой добрый!» — но постеснялась.
Незаметно они въехали в городок, и Григорий снизил скорость. Город показался Насте таким ярким и сонным, как рисунок старинных мастеров на лакированной шкатулке. Парки, скверы, фонтаны, кафе, множество зелени и цветов, упоительная смесь ароматов и яркие вереницы отдыхающих.
Но вот свернули в частный сектор, миновали несколько улиц, стало непривычно тихо, и даже жара, кажется, ослабела, напуганная соленым ветерком с моря. Вскоре подъехали к деревянной калитке густо оплетённой вьющейся зеленью, на фоне которой покачивались граммофончики розовых, белых, голубых цветков на длинных стебельках.
— Мама, — закричал Григорий и толкнул калитку, которая оказалась открытой.
Навстречу им выпрыгнул большой пёс, покрытый длинной рыжей шерстью с большими белыми пятнами. Он зарычал, но, увидев Григория, высоко запрыгал, норовя лизнуть того в щёку.
— Какой красивый! — вырвалось у Насти.
Пёс замер и внимательно посмотрел на девушку блестящими карими глазами.
— По-моему, ты ему понравилась, — усмехнулся Григорий и обратился к собаке. — Каштан, не обижай гостью.
Каштан лёг на землю и пару раз вильнул хвостом.
— Ну вот и договорились, — мужчина ласково потрепал пса.
И тут из дома вышла полная женщина в голубом платье в мелкий горошек и в кружевной шляпке.
— Гриша! — воскликнула она радостно. — Привёз Настеньку.
— Как видишь, — хмыкнул сын и чмокнул мать в щёку.
Женщина тем временем подошла к Насте и обняла её.
— Я очень-очень рада, — сказала она, — Раечка так много писала мне о вашей семье и о тебе. Надеюсь, тебе понравится у меня.
— Я тоже, — смущённо отозвалась Настя.
— Да ты не смущайся! Пойдём в твою комнату. Переоденься и приходи пить чай вот сюда, — она указала на летнюю веранду и тут же обратилась к сыну: — Ты останешься чаю попить, Гриша?
— Рад бы, — отозвался он, — да грехи в рай не пускают. Дел по горло. Так что, мать, я побежал.
— Пока, пока, — сказала пожилая женщина, не выказывая особого сожаления из-за скорого ухода сына.
Настя догадалась, что Гриша так часто навещает мать, что та не успевает соскучиться.
— До свиданья, Настя, — попрощался Григорий с девушкой, — ещё увидимся.
— Спасибо вам, дядя Гриша, до свиданья.
Хозяйка отвела Настю в небольшую, но такую уютную комнатку, что та от удовольствия чуть в ладоши не захлопала.
— Нравится? — спросила тётя Анюта.
— Очень, — искренне ответила девушка.
— Тогда располагайся, а я пока на стол накрою, — и она вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
— Какая я счастливая! — воскликнула Настя и подошла к окну. Она увидела розы, растущие на клумбе, трельяж, увитый виноградом, дальше персиковые деревья, абрикосы, кажется, алычу, груши и… услышала шум моря. «Значит, оно совсем близко», — с замиранием сердца подумала Настя.
Девушке понравилась не только её комнатка, но и тётя Анюта. По рассказам маминой подруги тёти Раи, Настя представляла тётушку Анюту этакой доброй феей. Она именно такой и оказалась.
— Как здорово! — Настя закружилась по комнате. Потом спохватилась, умылась в крохотной ванной комнате, переоделась и отправилась на террасу, которую ей перед этим показали.
Тётушка хлопотала возле накрытого стола, расставляя тарелки с пирожками, ватрушками и разливая ароматный чай, пахнущий мятой и мелиссой.
— А вот попробуй лавандовый мёд, — обратилась она к Насте, — я уверена, что раньше тебе лакомиться им не доводилось.
— Не доводилось, — легко согласилась Настя и зачерпнула чайной ложкой духмяную густую жидкость прозрачно-жёлтого цвета. Поднесла ложку ко рту, осторожно взяла губами совсем немного и замерла. От удовольствия у неё даже дыхание перехватило. И целая гамма послевкусия — сладость, горечь, фруктовые нотки…
— Вы правы, тётя Анюта, в жизни такой вкуснятины не ела.
— Ну так ешь, пока гостишь у меня хоть каждый день, сколько хочешь. Ты, Настенька, пирожок возьми. Этот вот с зелёным луком, а этот с капустой да яйцами.
— Спасибо большое, я всё непременно попробую, — поблагодарила девушка.
После чая тётя Анюта показала Насте свой садик, они вместе набрали целую корзину груш, винограда и персиков. Абрикосы, уже переспевшие, уложили в отдельное блюдо. Часть решили съесть, а часть засыпать сахаром, чтобы завтра сварить варенье.
Кроме фруктов, в саду пахло цветами, травой, влагой от мини фонтанчиков, разбрызгивающих воду.
Правда, систему полива тётя включала ненадолго, привыкла беречь воду. Однако с непривычки от разнообразия ароматов у девушки закружилась голова. Ведь, живя в огромном городе, ей приходилось изо дня в день дышать совсем другими запахами…
— Теперь пойдем, я покажу тебе своих курочек, — сказала тётя Анюта, — а то, как солнце опустится, они спать уйдут.
Куры были большие и ярко-рыжие. Но самое большое впечатление на Настю произвёл петух. Он был тёмно-зелёного цвета, только в хвосте всеми оттенками изумруда сверкали более светлые перья, тоже все зелёные. Большой гребешок был словно вырезан искусной рукой мастера из цельного куска рубина, а глаза отливали оранжевым янтарём.
Настя ни разу не видела такого петуха — абсолютно зелёного, и, не удержавшись, она воскликнула:
— Какой красавец!
Петух, вероятно, оценив её искреннее восхищение, склонил голову сначала направо, потом налево, внимательно посмотрел и одобрительно пробормотал: «Ко-ко-ко».
— А когда он будет петь? — спросила шёпотом Настя.
— Скоро. В полночь, потом до зорьки и на зорьке.
— Всегда в одно и то же время? — спросила Настя.
— Примерно, — улыбнулась тётушка Анюта.
Каштан, которому хотелось получить свою порцию внимания и восхищения, крутился у них под ногами. Когда хозяйка ласково потрепала его, как Настин братишка Вася, запрыгал на месте, а потом, тихо поскуливая, завертел хвостом.
Девушка, мечтающая с детства о собаке, но не имеющая возможности поселить ту в их маленькой квартире, быстро подружилась с Каштаном и всегда откладывала лакомый кусочек, чтобы угостить новоприобретённого друга.