В этот момент господин Путин выглядел скорее тем самым младолибералом, на которых глава ТПП обрушил гнев в своем докладе. Тем младолибералом, каким Владимир Путин пришел в Кремль почти восемь лет назад.
– Мы не собираемся создавать госкапитализм, – добавил он. – Это не наш путь.
Он объяснил, почему и дальше будут копиться деньги в резервном фонде:
– Часть ресурсов мы откладываем действительно на черный день. Несмотря ни на какую динамику роста цен на нефть, мы не можем допустить обкрадывания населения, если динамика вдруг изменится. Мы не можем понизить людям пенсии и зарплаты. И лучше брать на это из своих запасов.
На этом президент страны закончил речь председателя правительства.
Утвержденный администраторглава 2
Первый раз я говорил с Дмитрием Медведевым в середине августа 2002 года по поводу подписанного президентом России Владимиром Путиным указа «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих».
Но господин Медведев обращал на себя внимание, конечно, и раньше. Так, во время встречи Владимира Путина с представителями Российского союза промышленников и предпринимателей в конце мая того же года было весьма интересно.
Беседа происходила, как обычно, в Екатерининском зале Кремля. Первыми за большим круглым столом расселись промышленники и предприниматели. Потом вошел глава президентской администрации Александр Волошин и принялся с ними здороваться. Сразу за ним пошел здороваться его заместитель Дмитрий Медведев. Олигархи с грохотом отставляли стулья и приветствовали господина Волошина, который, впрочем, вскоре остановился и увлекся разговором с господином Миллером. Дмитрий Медведев затормозить не смог. Он так и шел по кругу, приветствуя гостей с разной степенью учтивости. Кого-то он похлопал по спине, а с кем-то, как с тем же Алексеем Миллером, поцеловался.
Тем временем с противоположной стороны навстречу ему против часовой стрелки начал движение председатель правительства Михаил Касьянов со своей знаменитой улыбкой. В конце концов он неизбежно должен был столкнуться с Дмитрием Медведевым. Так и произошло. Оба, впрочем, сделав вид, что не замечают друг друга, продолжили движение.
Указ же президента о принципах поведения госслужащих был подписан «в целях повышения доверия общества к государственным институтам», и стал, как объяснил Дмитрий Медведев, промежуточным документом на пути построения цивилизованного общества. Подготовлены были еще несколько документов, прежде всего закон «О системе государственной службы». Рабочая группа под руководством Дмитрия Медведева должна была вынести его на обсуждение правительства в конце 2002 года.
Кажется, можно было бы и не спешить. Зачем подписывать указ, когда почти готов закон? Как объяснил господин Медведев, в этом нуждаются прежде всего сами госслужащие. Они, видимо, давно ощущали нехватку документа, в котором было бы прописано, как им вести себя на работе, и по этой причине в их поведении порой случались необъяснимые провалы.
Указ, по словам Дмитрия Медведева, – это некий аналог морального кодекса строителя коммунизма и кодекса корпоративной чести частной фирмы.
– Над моральным кодексом строителя коммунизма можно долго смеяться, но ведь резон-то был! – воскликнул господин Медведев.
Отныне, однако, чиновник не может быть носителем ни коммунистических, ни каких-либо других политических идей, потому что он «должен соблюдать политическую нейтральность, исключающую возможность какого-либо влияния на свою служебную деятельность решений политических партий или иных общественных объединений». То есть он не должен состоять ни в одной политической партии. Или должен состоять во всех.
«При угрозе возникновения конфликта интересов – ситуации, когда личная заинтересованность влияет или может повлиять на объективное исполнение должностных обязанностей, – сообщать об этом непосредственному руководителю и выполнять его решение, направленное на предотвращение или урегулирование данного конфликта интересов». Этот пункт указа имел особое значение для членов рабочей группы. По словам Дмитрия Медведева, конфликт интересов – очень важная конструкция, до появления указа вообще не свойственная нашему законодательству. Господин Медведев пояснил, что он имеет в виду под конфликтом интересов:
– Вот, например, возьмем распространенную ситуацию. Пришел кто-то из бизнеса работать в правительство и стал контролировать ту отрасль, в которой работал. Квоты стал распределять… Сразу налицо явный конфликт интересов. Все в напряжении. Что ему делать? С работы увольняться? Но он не хочет. Да и то, что делает, не преступление.
– Рабочая ситуация? – уточнил я.
– Вот именно! – подтвердил господин Медведев. – И ничто иное. Что делать в этой ситуации?
По его мнению, тут и нужен свод правил, которые изложены в указе президента. Исполняя их, чиновник может ни о чем не беспокоиться.
– Или обратная ситуация, – добавил господин Медведев. – Занимался человек в правительстве какой-то сферой бизнеса, а потом ушел в нее. Это тоже конфликт интересов!
На мой вопрос, как же этот конфликт может регламентироваться указом о поведении госслужащего, если человек уже ушел в частную фирму и там как частное лицо использует свои связи с другими госслужащими в правительстве, Дмитрий Медведев заметил, что речь идет и о чисто этических моментах.
– Есть повод подумать: нет ли с его стороны этических злоупотреблений?
– А если и есть?
– Все расставит по своим местам практика, – закончил этот непростой разговор Дмитрий Медведев.
Позже он добавил, что ни в коем случае нельзя ставить стену между бизнесом и госслужбой.
– А то, если ее поставить, то никто и не пойдет к нам на работу, – откровенно сказал он.
Сразу несколько пунктов указа посвящены отношениям чиновника со средствами массовой информации. С одной стороны, госслужащий «должен воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности госорганов, их руководителей, если это не входит в его должностные обязанности», с другой – «уважительно относиться к деятельности представителей средств массовой информации по информированию общества». И в то же время «соблюдать установленные в государственном органе правила публичных выступлений».
– То есть выступление с публичными высказываниями возможно, – прокомментировал Дмитрий Медведев и эти пункты указа. – Если, конечно, санкционировано.
Ведь публичные высказывания, по его словам, – индивидуальная вещь: «Кто-то способен к ним, а кого-то нельзя выпускать на публичные выступления: у него начинает голова кружиться, и он говорит не то, что хотел».
Он несколько раз подчеркнул, что указ рисует цивилизованную модель поведения госслужащего и, разумеется, носит рекомендательный характер.
– Но, будучи сознательными участниками государственного процесса, служащие должны ему следовать.
При этом указ имеет вполне прикладное значение. Долгое время уходивший от прямого ответа на вопрос, какое именно, господин Медведев в конце концов рассказал о своем видении ситуации:
– Если служащий грубо и систематически нарушает положения указа, то начальство должно, видимо, посмотреть: ну вот, постоянно нарушает этические принципы. Как же так? Надо посмотреть на его деятельность повнимательнее.
– То есть провести служебное расследование?
– Да, провести служебное расследование! И потом еще раз сделать выводы!
При этом в администрации президента заявили, что им понятно: вряд ли можно надлежащим образом выполнять все положения указа, если резко не повысить оклады госслужащим. По словам членов рабочей группы по подготовке указа, нет никакой проблемы повысить их федеральным чиновникам. Это, оказывается, можно сделать хоть завтра (сами чиновники из рабочей группы называли срок до конца 2002 года). Но кроме них есть госслужащие в субъектах федерации. Пока не решено, что делать с ними. Но эта неясность не освобождает и их от исполнения указа, который уже разослан на места.
Надо признать, что указ российского президента совсем не уникален. Например, в Евросоюзе имеется кодекс поведения еврочиновников. Им тоже предписывается проявлять чрезвычайную добросовестность, профессионализм; постоянно помнить, что отдельные граждане и целые компании склонны к искушению чиновников и оказанию на них давления; испрашивать разрешение вышестоящего начальства на получение подарков.
Дмитрий Медведев, правда, заметил, что, составляя указ, рабочая группа изучила эти правила. Но, видно, изучила плохо, потому что в этих правилах есть пункт, который начисто отсутствует в указе президента России. В них госчиновникам запрещено курить и употреблять спиртные напитки на рабочих местах.
С другой стороны, это был бы уже явный перебор.
Нет уверенности, что указ президента облегчил жизнь госчиновникам. Но и не осложнил. Но вот уверенности в себе министрам он явно не добавил. Да и откуда бы ей взяться? Люди работали «на чемоданах», как после президентской кампании 2004 года или после президентских выборов в марте 2008 года и до инаугурации в мае 2008 года.
Так, утром 10 апреля 2003 года члены правительства последними узнали о радикальных перестановках в кабинете. Придя на заседание, они обнаружили, что напротив привычных мест нет табличек с их фамилиями. (Такие таблички обычно раскладывают сотрудники протокола, чтобы никто не путался.)
На этот раз именно это обстоятельство все и запутало. Дольше всех не мог найти себе места министр обороны Сергей Иванов. Он, как обычно, подошел к правой половине стола, но там его не ждали. Прошло несколько минут, прежде чем министр обороны с облегчением занял свое кресло.
Не было никаких логических причин, которыми можно было бы объяснить такую радикальную перетасовку рассадки кабинета. Нервы у всех в те дни и так были на пределе. Любой пустяк мог привести к непредсказуемым результатам.
Кроме того, все заметили, что отсутствует замглавы администрации президента Игорь Сечин. До этого он не пропускал ни одного заседания. Его отсутствие бросалось в глаза, так как только он до сих пор всякий раз считал своим долгом обойти по кругу всех участников заседания, чтобы с каждым поздороваться. С этим все как-то свыклись. И вот на этот раз господин Сечин ни с кем не поздоровался. Просто потому, что не пришел.