Если же предвидится война, то поля нам не помеха. Мы возводим оборонительные рубежи! Командующий округом с начальником штаба должны прикинуть, где следует встречать противника, согласовать свои планы с Москвой, нарезать полосы командующим армиями, те пусть разверстают участки корпусам и дивизиям. Цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи!
Там, где пролегает полоса укрепрайонов, уже всё заранее решено и согласовано. Надо выводить подразделения и части и ставить задачу: вот тут нам, ребятушки, супостата встречать, опорный пункт взвода надо строить так… С одной стороны, настоящая боевая подготовка. С другой — инженерное оборудование местности в районах предстоящих сражений. Отрыли окопы и траншеи. Хорошо. Следующая тема: крепить и перекрывать траншеи надо так… Вот так их маскировать. А противотанковый ров должен иметь изломы, чтобы подходы к нему было удобно простреливать фланговым огнём…
Именно так делалось в 1-й Краснознамённой армии Дальневосточного фронта. И не только в ней, но и в остальных армиях этого фронта.
А у Жукова в Киевском особом военном округе, где, как он рассказывает, ожидался главный удар германских войск, в те же самые дни, недели и месяцы для обороны не делалось ничего.
7
На следующий день после выступления генерал-лейтенанта Попова на совещании высшего командного состава Красной Армии с главным докладом выступил командующий КОВО генерал армии Г. К. Жуков.
И о том, как он готовит оборону Украины, — ни слова.
После войны Жуков рассказывал военным историкам, что возражать Сталину не смел, боялся, как бы Сталин не мигнул Берии, а тот бы не забрал Стратега к себе в подвал.
Поверим. Но вот в декабре 1940 года Жукову возможность представилась. Надо было сразу после Попова робко попросить: а нельзя ли и мне в КОВО совместить боевую подготовку войск с процессом инженерного оборудования театра возможных боевых действий? Раз Попову на Дальнем Востоке можно, почему мне нельзя на Украине?
Жукову надо было сориентироваться: разве утащил Берия к себе в подвал командующего 1-й Краснознамённой армией после его выступления? Разве Сталин разжаловал Попова в полковники, в капитаны или рядовые? Да ни в коем случае. Сразу после совещания командующий 1-й Краснознамённой армией генерал-лейтенант Попов был назначен командующим Ленинградским военным округом. Это весьма крутой служебный взлёт — с армии, минуя должность заместителя командующего округом, прямо на округ. Да не простой, а очень важный. Это вам не Уральский округ, не Сибирский и не Северо-Кавказский.
Вот бы и сообразить Жукову, что за подготовку войск к ведению упорной обороны Сталин командиров не бьёт и Берия их в подвал не тащит. Вот бы и поинтересоваться: а что же происходит? Нового нападения Финляндии мы вроде бы не ждём, но на её границе держим УР с управлением и уровскими частями. Румынии нам не следует сильно бояться. Но и на румынской границе укрепрайоны сохраняются. На Дальнем Востоке тоже нападения не ждём. Войска с Дальнего Востока перебрасываем в КОВО. Но там ведётся усиленное оборонительное строительство.
Главного удара мы ждём против войск КОВО. Так почему же именно тут разрушаем всё, что раньше было возведено? Почему не бережём и не совершенствуем то, что уже готово?
Мне напомнят, что в 1940 году началось строительство новых укрепрайонов вдоль новой границы с Германией. Не надо напоминать. Об этом я помню. О новых укрепрайонах речь впереди. Сейчас только скажу, что строились они слишком близко к границе. Расположение их было крайне неудачным.
Кусок «Линии Сталина» в полосе КОВО — 500 км с севера на юг. Этот участок «Линии Сталина» полностью перекрывал все пути противника на восток.
А новая граница раздулась пузырём, как парус-спинакер над яхтой при полном курсе. Протяжённость новой границы в полосе КОВО теперь составляла 860 км. Если сил нет, если враг сильнее, то лучше отойти немного назад и держать укреплённый фронт в 500 км, чем выдвинуть главные силы к пограничным столбам и держать неукреплённый фронт в 860 км, где пока никаких укреплений нет. Да и новых укреплений в Киевском округе возводили немного. На новой границе укрепления возводились не на всех 860 км границы, а только на 170. А 690 км границы — простор для наступающего.
* * *
Июнь 1940 года — момент разгрома Франции Германией.
15 июня 1940 года, ещё до завершения боевых действий во Франции, Гитлер отдал приказ сократить число германских дивизий со 156 до 120. Никаких планов нападения на Советский Союз в тот момент у него не было. Это в настоящее время документально установлено. Никто с этим не спорит.
Неделей раньше, 8 июня 1940 года, Жуков уезжал из Москвы в Киев. Откуда же Великий Полководец мог знать, что «война близка, она неотвратима», если Гитлер в тот момент решил войну сворачивать, а свою армию сокращать? Почему вдруг Жуков подчинил свою личную жизнь предстоящей войне, если у Гитлера в то время ещё не было ни планов, ни замыслов нападать на Советский Союз? Как мог Жуков чувствовать неотвратимое приближение войны, если все германские войска в то время воевали во Франции? Если на советской границе находилось всего 10 (ДЕСЯТЬ) германских дивизий без тяжёлой артиллерии и без единого танка?
Вернёмся к рассказу Жукова, который мы только что прочитали. О том, что война близка и неотвратима, он, Великий Стратег, как следует из его воспоминаний, сообразил сам. А беседуя в Кремле с товарищем Сталиным и другими товарищами, окончательно в этой мысли укрепился…
Глава 20Слишком близко к границе…
Не секрет, что первый стратегический эшелон состоял главным образом из наступательных группировок, которым сразу же пришлось обороняться. Фактически лишь 27–30 июня фронтам была поставлена задача перейти к стратегической обороне.
1
В январе 1941 года в ходе разбора стратегической игры на картах командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Жуков в присутствии Сталина и всего высшего командного состава Красной Армии заявил, что в Белоруссии укреплённые районы строятся слишком близко к границе и имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию. Жуков отчётливо понял, что противник может ударить из районов Сувалки и Бреста в тыл войскам Западного фронта и окружить сразу три армии. За полгода до нападения Жуков насквозь разглядел весь замысел германского блицкрига. Он чётко изложил этот замысел Сталину и всему высшему военному руководству страны.
Командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Павлов, видимо, обидевшись на то, что Жуков критикует ситуацию в его округе, возразил: а у тебя в Киевском округе они строятся далеко от границы?
На это Жуков с достоинством ответил, что и в Киевском особом военном округе они тоже строятся близко к границе, это неправильно, но он места строительства не выбирал.
Прочитав этот отрывок в мемуарах Великого Полководца, мы сразу и глубоко вникаем в причину разгрома Красной Армии летом 1941 года. Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Одесского УГРО подполковник милиции Гоцман Давид Mapкович в таком случае изрекал: картина маслом. Проще говоря, всё тут ясно.
Из данного отрывка совершенно определённо следует, что Жуков в разгроме 1941 года не виноват. Укреплённые районы были построены не там, где надо, но Жуков к этому идиотизму отношения не имел. Решение о строительстве укреплённых районов вдоль новой государственной границы было принято до того, как он был назначен на должность командующего КОВО.
2
Кусочек текста — на полстранички. Но какой глубокий смысл, какой сгусток содержания!
И как правильно подана эта небольшая сцена: Жуков выразил правильную мысль, глупый Павлов возразил, тут-то Жуков ему и врезал: не моё решение, я мест не выбирал!
У Павлова в ЗапОВО новые укрепрайоны возводили слишком близко к границе.
Но и у Жукова в КОВО — тоже слишком близко к границе.
Да только вины Жукова в этом нет. Это он Павлову прямо в лицо и бросил. Что Павлову возразить? Возразить нечего.
Один — ноль: Жуков умный, Павлов — дурак.
И нам всё ясно: разгром случился из-за глупости. И ясно, чьей именно. При молчании и попустительстве Сталина.
Всё тут красиво и правильно, да только зачем авторы мемуаров Жукова тревожили тень Дмитрия Григорьевича Павлова, принявшего мученическую смерть в пыточных застенках Сухановского следственного изолятора и вины своей не признавшего?
А поведение Жукова в данной ситуации, если присмотреться, вовсе не решительный отпор недоумку, а мерзкий изворот труса и прихлебателя.
Давайте же вникнем. В Советском Союзе возникла проблема величайшей важности. С середины 1940 года сотни тысяч людей возводили оборонительную линию вдоль новых границ. На гигантскую стройку от Балтики до устья Дуная были брошены огромные массы народа, включая инженеров и рабочих высшей квалификации, заключённых лагерей, военнопленных, местных жителей. Кроме того, 58 строительных батальонов. Этого было мало. И тогда из состава стрелковых дивизий и стрелковых корпусов, как приграничных военных округов, так и тех, которые находились во внутренних районах страны до Урала и Сибири включительно, забрали 167 сапёрных батальонов. На это строительство перебрасывали сапёрные батальоны даже и с Дальнего Востока.
Стрелковые дивизии и корпуса остались не только без танков, которые Жуков у них отобрал ради формирования своих мехкорпусов, не только без артиллерии, которая не без ведома Жукова находилась на полигонах вдали от своих соединений, не только без зенитной артиллерии, которая тоже почему-то была выведена на полигоны, но и без сапёров, без которых части и соединения становятся безрукими в самом прямом смысле.