На возведение укреплений тратили сотни тысяч и миллионы тонн самых дорогих и дефицитных материалов, включая арматурную и броневую сталь, гранит, самый прочный фортификационный бетон. На строительство было привлечено громадное количество техники.
Но всё без толку! Мартышкин труд. Укрепрайоны возводили не там, где надо! Никакого прока от них всё равно быть не могло. Накануне войны, когда дорог и каждый человек с лопатой, каждый кубометр бетона и каждая тонна стали, сотни тысяч людей были брошены на выполнение бестолковых работ, которые всё равно никому не нужны.
И никто этого не понимал!
Один Жуков понимал!
Но если так, то должен был он орать истошным голосом при каждом удобном и неудобном случае о том, что укрепрайоны надо строить в других местах. Своё понимание Жуков был обязан донести до Сталина, всего высшего политического и военного руководства страны. Он должен был бороться за то, чтобы глупейшую возню у границ прекратить, а людей, технику и материалы бросить на подготовку оборонительных рубежей там, где им положено быть.
И в мемуарах о своей борьбе Жуков должен был рассказывать вовсе не так. А то ведь что получается? Бросил Жуков походя замечание, возникла лёгкая, на три фразы, перебранка с Павловым без всякого результата и продолжения, на том и стихло.
3
Если Жуков всё так правильно понимал, то ещё летом 1940 года, приняв под командование Киевский особый военный округ, должен был раз в неделю строчить доклады Сталину: в деле строительства новых укрепрайонов явная глупость, если не вредительство! Строительство вблизи границ надо срочно прекратить, оттянуть строительные организации и подразделения от границ, возводить оборонительные рубежи в других местах в сотнях километров от границы.
После смерти Сталина надо было разыскать те доклады в архиве и представить благодарным потомкам. Желательно — со сталинскими матерными резолюциями. Эти доклады стали бы украшением мемуаров.
Но не писал Жуков докладов. В архивах искать нечего. Ройтесь, не найдёте. Потому и мемуары жуковские оказалось нечем изукрасить, кроме беспомощного вранья, никогда никем и ничем не подтверждённого.
В декабре 1940 года в ходе совещания высшего командного состава Красной Армии Жуков делал главный доклад «Характер современной наступательной операции». Вот ещё возможность выразить боль за судьбу страны и её народа. Надо было швырнуть в толпу генералов одну только фразу. Как булыжником в зеркальную витрину. Что-нибудь типа: мы тут всё о стратегических наступательных операциях щебечем и чирикаем, а к обороне совершенно не готовы, укреплённые районы не там возводим, где следует.
Тогда бы через десятки лет, разыскав в архивной пыли стенограмму совещания, потомки размазывали бы по щекам слёзы благодарности. Признаюсь: и я бы от такой находки разомлел. Жаль, Великий Полководец повода для разомления не оставил.
После разбора стратегических игр Жуков был назначен начальником Генерального штаба. Вот где был момент! Вот бы и заявить Сталину: укрепрайоны не там возводят! Или прекращай эту ненужную возню и бесполезную трату сил и средств, или должность начальника Генштаба принимать не буду.
Но Жуков покорно принял должность, не протестовал, смелых идей не изрекал.
Теперь он бывал у Сталина часто. Мы с вами уже однажды считали, сколько часов Великий Стратег просидел в сталинском кабинете. Но он ещё и по телефону со Сталиным говорил. Ещё, как сам Жуков сообщает, он и на сталинских дачах бывал, мёд-пиво пил. Вот бы и спросить спокойно у товарища Сталина, кто принимал безумное решение и чем его мотивировал. Через четверть века в мемуарах следовало привести сталинский ответ. Тогда не надо было бы выставлять дураком своего правого соседа генерала Павлова.
Можно было бы в мемуарах намекнуть: докладов и рапортов я Сталину не слал, но при удобном случае выложил ему всё, что наболело. Сталин боялся войны, и я, воспользовавшись его трусостью, посоветовал, что и где нужно строить.
Но и этого нет в воспоминаниях полководца.
Что же делал мудрейший и всё ясно понимающий Жуков?
Думаете, он ничего не делал? Ошибаетесь. Он слал приказы командирам всех рангов: давай, давай! Он требовал выполнения планов строительства в срок.
Понимая, что строительство это бесполезно и вредно.
4
Укреплённые районы на новой советско-германской границе были возведены неестественно близко от пограничных столбов. Это совершенно правильно, если готовилось вторжение в Европу. Но совершенно абсурдно, если вожди и стратеги собирались отражать вражеское нашествие.
Укрепления выносят к границе, чтобы в ходе проведения стратегических наступательных операций сковать противника на второстепенных направлениях, чтобы за счёт возведения долговременных оборонительных сооружений высвободить максимальное количество войск на пассивных участках для действий там, где наносится главный удар.
После войны и после Сталина освободительно-наступательную направленность строительства на новой границе требовалось скрыть от грядущих поколений. Для этого надо было предъявить объяснение: кто и с какой целью решил строить укрепрайоны там, где от них в оборонительной войне нет прока.
У Жукова нашлось стандартное объяснение на все случаи: это всё от глупости. Тут же Стратег ткнул перстом в Павлова.
Справедливости ради надо сказать, что в мемуарах Жукова Павлов виновником прямо не назван. Просто показана мудрость Жукова, ясно объяснено, что укрепрайоны возводились не там, и назван Павлов, которому на толковые замечания Жукова возразить было нечего.
Так как других виновников столь идиотского положения в книге не названо, то у любого читателя остаются в глубинах памяти три факта: умный Жуков, дурацкое строительство и придурковатый заносчивый Павлов, который справедливой критики воспринимать не хотел, а только оспаривал простые и правильные замечания Выдающегося Полководца.
5
Жуков объявил, что мест для строительства укреплённых районов он не выбирал. Если в детали не вникать, то этому заявлению можно легко поверить — ведь Жуков командовал Киевским особым военным округом всего только 7 месяцев…
Но мы в детали вникнем.
Когда было начато возведение УР на новой границе?
Чтобы меня не заподозрили в чём-то нехорошем, буду ссылаться на творение академика В. А. Анфилова, одного из самых рьяных защитников жуковской гениальности.
«Директивы на строительство УР военным советам Белорусского (впоследствии Западного) и Киевского особых военных округов были отданы Наркомом обороны 26 июня 1940 г. Этим округам приказывалось в 1940 г. начать строительство ряда укреплённых районов»
А когда Жуков был назначен командующим КОВО? 7 июня 1940 года. Приказ НКО № 02469.
Возможно, 26 июня был отдан приказ строить новые укрепрайоны, начиная цикл с нуля, т. е. с определения мест строительства.
Возможно, места укрепрайонов были выбраны ранее, а 26 июня поступил приказ к работам приступить.
Но в любом случае никакого строительства новых укрепрайонов в Украине и Белоруссии до 26 июня не было. Директива возводить новые укрепрайоны поступила в Киев, когда Жуков уже принял пост командующего.
Директива пришла из Москвы. Подписана наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко. Для Жукова Тимошенко — старый боевой товарищ. Почти с самого конца Гражданской войны Жуков служил под командованием Тимошенко: командиром полка и бригады в дивизии Тимошенко, командиром дивизии в корпусе Тимошенко, командиром кавалерийского корпуса у заместителя командующего округом по кавалерии Тимошенко.
Жуков шёл прямо по стопам. Тимошенко командовал 4-й кавалерийской дивизией, затем 3-м кавалерийским корпусом, служил в Москве в инспекции кавалерии, был заместителем командующего Белорусским военным округом. Именно по этим стопам, только в несколько ином порядке, следом шёл Жуков: инспекция кавалерии, 4-я кавалерийская дивизия, 3-й кавалерийский корпус, заместитель командующего Белорусским округом по кавалерии.
Так и дальше шло. Тимошенко сдаёт Киевский особый военный округ, Жуков принимает. Дочери Жукова вспоминают, что в Киеве жили в том самом особняке, который только что освободил Тимошенко.
Получив 26 июня 1940 года от старого боевого товарища и командира директиву возводить УР не там, где надо, Жуков должен был хватать телефон закрытой связи и орать: «Семён! Ты свихнулся? Ты какие директивы шлёшь? Мы с тобой полтора десятка лет в Белоруссии служили, мы её всю пузом перепахали на учениях и манёврах. Ты соображаешь, где надо укрепрайоны возводить, а где не надо? А Киевский округ ты только что сдал, понимать должен, где можно и нужно строить, а где нельзя и не нужно!»
Если не смог убедить по телефону, если депешами не достучался в двери, то надо было нестись в Москву на приём к наркому. Строительство ещё не начиналось! Ещё всё можно остановить, отменить, изменить!
Во все времена ни одного командира, ни одного полководца не украшало выполнение заведомо безумного приказа. Полководцы становились великими именно в моменты, когда отказывались выполнять преступные приказы вышестоящих начальников.
Так Жуков и должен был заявить Наркому обороны СССР Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко: места выбраны неправильно. Построенные в этих местах, для обороны государства они непригодны. Посему директива об их возведении глупа или преступна. Глупых и преступных приказов выполнять не буду. Рви лампасы с моих штанов, снимай с должности, суди, сажай, стреляй! Я за чужие преступления не ответчик!
Если и это не помогает — к Сталину: Тимошенко — друг, но Родина дороже.
6
Жуков принимал присягу. Жуков клялся защищать Родину мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни. Вот тебе поле брани! Защищай! Иди в атаку один! Против глупого Павлова! Против Тимошенко! Если надо, против Сталина! Против всех! Не щади ни крови, ни самой жизни! Положи жизнь на алтарь Отечества! Докажи им, что не там огород городят. Если ты не выступишь на защиту Родины сейчас, потом из-за дурацкого расположения укрепрайонов будет взломан фронт, погибнет кадровая Красная Армия, будут захвачены гигантские запасы, мощности и территории, страна будет разорена и сброшена с пути развития. И кто знает, чем всё это в итоге кончится.