не этих омутов? Влад ходил по домику, постоянно чем-то пытаясь занять руки. Не знал куда их деть, эти кулаки, внезапно начавшиеся казаться просто огромными и нескладными на контрасте с тонкими бледными пальцами Вики. Подкидывал дров, кипятил чайник, переставлял чашки. Просто потому что хотелось взять и дотронуться до девушки, усадить к себе на колени и укрыть от всего на свете.
Дааа, брат, попал ты. Не припоминал ни разу, чтобы вот так сразу и незаметно скручивалась хватающая за нутро нежность. Так вообще бывает? Или это просто морок, бред и последствия снежного плена.
— Садись, чаю выпьем. Поесть пока ничего не нашел. Надо было с машины прихватить.
Вика села на кровати. Лицо всё еще бледное, но хоть не трясется от холода, попыталась спустить ноги на пол.
— Ты куда босыми ногами? — всполошился Влад и прежде чем кто-нибудь из них двоих успел понять, что происходит, подхватил девушку и перенёс на стул. Лёгкая, как пушинка, и такая крошечная в его медвежьих объятиях, что страшно стало, как бы не сломалась. У Влада даже дыхание чуть перехватило.
— Вот. Выпей чаю крепкого и сахара положи побольше.
Влад усадил Вику на стул и уселся рядом на скамью, положив её ноги себе на колени.
— Может, это лишнее? — Вика хотела снять ногу, но Влад удержал горячей ладонью.
— Полы ледяные. Зря я тебя отпаривал, что ли? Тем более ты через буран непонятно в чём шла. Не хватало ещё простудиться. Сиди.
Причина была не только в заботе, просто чертовски приятно ощущать её стройные ножки на своих. Организм реагирует, как и должно: разгоняется кровь по венам сильнее, приливает к паху, заставляя его ныть. Влад дразнит сам себя, боясь сорваться, но отказаться сложно даже от вот такой имитации близости.
Вика отхлебнула чая и странно посмотрела на Влада:
— Там коньяк?
— Да, — ничуть не смутился тот в ответ, — всего полчайной ложки. От простуды помогает хорошо. нашёл в закромах Сан Саныча. Не элитный, конечно. Но за неимением другого… Пей.
— Может, ещё и спинку натрёшь? — усмехнулась Вика, озорно блеснув глазами.
— Ступни натру обязательно. И спину хорошо бы. Если позволишь.
— Сам-то пьёшь? Ты же мне свою шапку отдал.
— Не любитель, но придётся. Вот — не веришь.
Влад для чего-то поднёс свою чайную кружку Вике под нос.
— А я по-твоему — любитель коньяка? — иронично спросила Вика, — упьёмся оба?
— Разве с такого количества упьёшься?
Вика вновь посмотрела на экран смартфона, вздохнув:
— Сигнал так и не появился. Мы как будто в прошлом очутились. Ничего не работает, кругом ни одной живой души. Только непогода…
— Буран не будет длиться вечно. Завтра всё успокоится. Дорогу расчистят. И я довезу тебя куда надо. В какой город едешь?
— Я же сказала, мне бы до вокзала…
— Перестань, — поморщился Влад, — тебя одну оставишь, опять во что-то вляпаешься.
— А ты решил стать защитником или ангелом-хранителем?
— Просто не хочу оставаться в стороне. Сгоряча можно много глупостей наделать. О которых потом жалеть станешь.
— Несмотря на всё это, — обвела деревянный домик рукой Вика, — я еще не жалею о принятом решении. Досадно, что датчик уровня бензина подвёл и сорвалась с места так необдуманно. Но то была минутная слабость. Сейчас кажется, что всё так и должно быть.
— Может, и не кажется? — улыбнулся Влад, — ложись на кровать. Керосин надо бы поберечь, что его зря жечь.
Опять перенес девушку на кровать так, словно это было само собой разумеющееся, и присел в ногах с бутылкой. Коричневая жидкость плескалась на самом дне. Не спрашивая разрешения, аккуратно взял ступню в руки и начал разминать.
— Ноги холодные. Еще никак не отогреешься?
— Нет, мне не холодно. Всегда такие. Так что может быть, зря переводишь спиртное.
— Не зря, — отрицательно мотнул головой Влад, плеснул в ладонь коньяка и принялся растирать ногу, массажируя ступню, аккуратно касаясь маленьких пальчиков на ногах. Сначала одна нога, потом вторая. Растирал старательно, мял ступни даже дольше, чем необходимо. Но не мог заставить себя выпустить из рук, так и сидел, держа ноги на коленях, глядя потемневшим взглядом на Вику, застывшую без движения. Воздух вдруг наполнился тяжестью.
— Кажется, достаточно. Спасибо большое, — отозвалась первой Вика. Влад накрыл одеялом ноги и все же предложил:
— На живот ложись, спину натру.
Ожидал, что откажется, но Вика подтянула одеяло повыше, укрываясь им до пояса, приподнялась на кровати и потянула вверх платье. Мучительно медленно, сантиметр за сантиметром обнажая белую кожу. У Влада дыхание сбилось и пальцы крепче стиснули стекло бутылки, когда увидел черное тонкое кружево бюстгальтера, обхватывающее высокую грудь. Вика легла на живот, положив голову на руки. Влад приоткрыл заслонку на печи и погасил керосиновую лампу.
Домик погрузился в темноту, только красновато-оранжевые отблески от огня причудливо играли на стенах. Влад осторожно присел рядом на кровать и, приподняв волосы девушки, переложил их на бок. Застыл на несколько мгновений, разглядывая тонкую талию и выступающие позвонки. По пальцам можно все пересчитать. Провёл пальцем по коже, аккуратно расстегнул бюстгальтер. Плеснул на ладони коньяка и коснулся руками нежной кожи спины. Еле заметная дрожь. Руки Влада даже в полутьме кажутся тёмными на фоне белой кожи. Пальцы ложатся на лопатки и круговыми движениями движутся дальше, скользят ниже, к талии, ловко втирают спиртное и поднимаются к предплечьям.
— Такая напряженная, — голос немного срывается и звучит еще ниже, чем обычно, — расслабься…
Влад усиливает нажим. Под натиском пальцев затекшие мышцы словно начинают оттаивать. Более сильный щипок — Вика стонет, прикусив губу. Чёрт. В паху и без того всё ноет, а сейчас и вовсе стало каменным.
— Больно?
— Немного, но терпимо. Не останавливайся.
Перед глазами всё начинает плыть. В этой просьбе чудится гораздо большее, и Влад едва сдерживается. В носу стоит аромат духов и её теплой, разогретой кожи, которые не перебить даже отчетливому запаху спиртного.
— Всё? — голос Вики звучит немного иначе, более томный и расслабленный. Она шевелится, укладываясь поудобнее и одеяло сползает чуть ниже, обнажая соблазнительные ямочки на пояснице.
— Ещё немного.
Влад встаёт и ополаскивает руки водой. Остаётся только накрыть одеялом девушку и дать ей отдохнуть, но наружу рвется возбуждение, такое сильное, что он не сдерживается. Отвинчивает крышку на бутылке и капает коньяка на кожу Вики, заполняя коньяком те самые ямочки на пояснице. Резко наклоняется и накрывает кожу губами, собирая языком коричневатую жидкость.
— Влад, — потрясенно выдыхает Вика, чуть вздрогнув. Влад уже ласкает языком кожу, собирая губами вторую лужицу спиртного. Руки ныряют под тело девушки, обхватывая грудь и мягко сжимая её. Пальцы касаются мягких сосков и ласкают их, вызывая ответную реакцию. Под движениями пальцев они твердеют и вытягиваются. Вика повторно выдыхает его имя, чуть более протяжно, с легким стоном. Ей тоже это нравится. Дрожь тела и напряженные соски выдают охватившее её возбуждение. Влад прижимается ртом и мягко целует кожу вдоль позвоночника, горячо выдыхая и чувствуя, как под его поцелуями и ласками млеет девушка, шевелит бёдрами, приподнимаясь. Влад добирается до шеи, вдыхает полные лёгкие, наполняя их её ароматом, пьянея еще больше. И вдруг отстраняется.
— Извини, не смог сдержаться.
Чёрт. Хочется так, что готов спустить всё, как подросток, прямо в штаны. Но… Хрен его знает, какое но. Влад встаёт и отставляет бутыль, подкидывает дров, заставляя взметнуться искры.
— Влад, — тихо зовёт Вика. Он оборачивается — девушка сидит на кровати, отбросив бюстгальтер. Глаза влажно и призывно блестят, дыхание чуть сбившиеся. И вызывающе острые соски темнеют на белой коже. Вика протягивает руку и, обхватив его за пальцы, тянет на себя.
— Почему отстранился? Было так хорошо, — шепчет она прямо в губы, прижавшись своим лбом к его. Он уперся руками по обе стороны от её тела и дышит тяжело, больше всего желая опрокинуть её навзничь и оказаться внутри. В голове шумит ток крови, и через него пробивается её едва слышный шёпот, ласково называющий его по имени. Мягкие губы касаются подбородка и поднимаются к губам. Одно касание губ — и лёгкоё скольжение кончиком языка. Влажно и соблазнительно, вынуждая покориться чарующему ритму, заданному ей самой. Он позволяет ей целовать себя так, как самой вздумается, шалеет от эротизма, которым пронизано каждое движение губ, языка и даже легкое потирание щеки о щеку. Тонкие пальчики проворно пробираются под ткань свитера и задирают его, пробегаясь по прессу, касаются мышц груди и требовательно дёргают лишнюю одежду. Влад поспешно стягивает с себя и то, и другое, тянется к Вике. Одной рукой обнимает за талию, а вторую на полпути перехватывает она и засовывает себе в трусики, одновременно приподнимаясь. Пальцы ныряют в глубину и начинают двигаться внутри. Вика громко стонет и закрывает глаза, раздвигает бёдра шире, раскрываясь перед ним. Тело само движется навстречу его пальцам.
— Влааааад…
Вика открывает глаза и откидывается на спину, держа ноги согнутыми и чуть разведенными в коленях. Он стягивает тонкие, промокшие насквозь трусики по её ногам и бросает их на свой свитер. Наклоняется и жадно целует рот, глубоко проникая языком. Взбирается над ней и позволяет расстегнуть пуговицу и ширинку, помогает ей снять с себя джинсы с бельём. Тонкие пальчики ложатся на его ягодицы и впиваются в кожу, притягивая к себе. Вика медленно разводит бёдра шире. Он приникает возбуждённым членом к её лону и, обхватив его пальцами, ведёт по складочкам, раздразнивая её ещё больше.
— Прекрати дразнить, — просит она и движет бёдрами ему навстречу, впивается коготками в ягодицы, тянет на себя. Большего не требуется — он заполняет её одним глубоким и медленным толчком так, что она движется ему навстречу и дрожит от нетерпения, пока он достигает предела глубины и начинает двигаться. Вперёд-назад, выходя и полностью загоняя член до упора. Его губы жадно сминают её и не дают передохнуть. В маленькой комнате домика становится настолько жарко, что об одеяле, валяющемся на полу, никто и не вспоминает — ненасытно движутся бёдрами навстречу друг другу.