Где-то в течение миллиона лет у людей развивался новый уровень мозга, прямо над самым примитивным мозгом, заточенным на выживание. Нейроученые называют этот новый уровень префронтальной корой головного мозга (ПФК). С точки зрения анатомии эта «новая» часть мозга находится прямо за нашими глазами и лбом. ПФК отвечает за креативность и планирование, а также помогает нам думать и составлять планы на будущее. ПФК предсказывает, что произойдет в будущем, опираясь на данные нашего прошлого опыта. Но при этом важно отметить, что ПФК нужна точная информация, чтобы делать точные предсказания. Если ей не хватает информации, то она начинает проигрывать различные версии возможного будущего, чтобы мы могли выбрать лучший вариант поведения. ПФК справляется с этим, запуская симуляции на основании наиболее похожих событий из нашего прошлого. Например, грузовики и автобусы достаточно похожи на машины, чтобы мы могли с уверенностью предположить, что нам надо смотреть в обе стороны, чтобы избежать столкновения с любым транспортным средством, которое передвигается на большой скорости.
А теперь к тревожности.
Тревожность появляется, когда у нашей ПФК недостаточно информации, чтобы точно предсказать будущее. Мы ярко убедились в этом в случае с COVID-19, когда пандемия начала захватывать мир в начале 2020 года. Как это произошло бы и с любым другим только что открытым вирусом или патогеном, ученые поторопились исследовать характеристики COVID-19, чтобы выяснить, насколько он заразен и смертелен, и мы могли реагировать на эту угрозу соответственно. Однако в самом начале исследований нас одолевал страх перед неизвестностью. Из-за отсутствия точной информации наши разумы бросились придумывать самые ужасающие сценарии, опираясь на последние данные, которые мы где-то услышали или прочитали. А из-за особенностей устройства нашего разума лучше всего мы запоминаем самые шокирующие новости, усугубляющие опасения и ощущение опасности. Теперь прибавьте к этому страх и неуверенность: болезнь или смерть членов семьи, перспектива потерять работу, необходимость принять непростое решение о том, стоит ли отправлять детей в школу, беспокойство об экономической ситуации и так далее. Все вместе это приводит к огромной массе забот, с которыми пытается разобраться ваш разум.
Обратите внимание, что между страхом самим по себе и тревожностью не стоит знак равенства. Страх – это адаптивный механизм обучения, который помогает нам выжить. Тревожность же, в свою очередь, механизм неадекватный. Наш разум, созданный для мышления и планирования, выходит из-под контроля, если ему не хватает информации.
Понять это можно, взглянув на то, как быстро мы реагируем на что-либо пугающее. Если вы вышли на проезжую часть и видите несущуюся на вас машину, вы рефлексивно отпрыгнете на тротуар. В этой ситуации у вас нет времени на размышления. Обработка всей информации: машина, ее скорость, траектория и так далее – в вашей ПФК занимает слишком много времени, а принятие решения, что же с этим делать: отойти или машина сама объедет меня? – займет еще больше. Можно выделить три различных временных промежутка реакций, в которых и заключаются отличия рефлексов от обучения и от тревожности:
1. Немедленная реакция (миллисекунды).
2. Острая реакция (от нескольких секунд до нескольких минут).
3. Хроническая реакция (от нескольких месяцев до нескольких лет).
Немедленная реакция работает на уровне выживания. В этой ситуации мы ничему не учимся, а просто стараемся выжить. Действовать тут надо мгновенно и инстинктивно. Когда мы отпрыгиваем на тротуар, мы даже не успеваем это осознать, так быстро все происходит. Эта реакция начинается в автономной нервной системе вашего старого мозга, который функционирует быстро и не зависит от вашего сознательного контроля. Он регулирует множество вещей, например сколько крови перекачивает ваше сердце и получают ли ваши мускулы больше крови, чем пищеварительный тракт. Она спасает нам жизнь, потому что перед лицом непосредственной угрозы у вас нет времени на медленный процесс размышлений. Другими словами, реакция «бей или беги» помогает вам прожить достаточно времени, чтобы перейти к следующей стадии и чему-то научиться.
Когда вам удалось избежать непосредственной опасности, вот тогда вы чувствуете резкий прилив адреналина и начинаете осознавать, что только что произошло. Это и есть обучение. Мысль о том, что вы чуть не погибли, помогает вам понять, что выходить на проезжую часть – опасно. Ваш мозг может даже вытащить парочку отдаленных воспоминаний, и голос ваших родителей снова зазвучит у вас в голове, повторяя слова, которыми мама или папа впервые отчитывали вас за то, что вы не посмотрели по сторонам, переходя дорогу. Это неприятное ощущение психологической реакции страха помогает вам запомнить: отвлекитесь от телефона и посмотрите по сторонам перед тем, как переходить дорогу. Обратите внимание, как быстро происходит обучение. Вам не надо проходить многомесячную терапию, чтобы выяснить, нет ли у вас тяги к смерти и были ли вы в детстве особенно непослушным. Здесь вопрос только в обучении и умении быть внимательным в опасных ситуациях. Вы мысленно соединяете оживленное движение и угрозу столкновения. Иронично, насколько быстро вы осознаете то, что до вас пытались донести родители, когда вы еще были ребенком. Обратите внимание, насколько эффективнее обучение на собственном опыте по сравнению с обучением на абстрактных примерах. В этом наш мозг не имеет себе равных. Что особенно важно – вам надо научиться безопасно избавляться от лишней энергии, которую дает вам прилив адреналина вместе с мыслью «Я чуть не умер». Если вы не избавитесь от нее, есть шанс заполучить посттравматический стресс или хроническую тревожность. Зебры в таком случае скачут и лягаются, а собаки энергично встряхиваются. Просто поговорить с кем-то в такой ситуации недостаточно. Вероятно, вам придется побыть активным физически: покричать, потрястись, потанцевать или заняться спортом.
Ваш старый и новый мозг работают вместе, чтобы помочь вам выжить. Отпрыгивая с проезжей части, вы действуете инстинктивно. В этих ситуациях вы учитесь, например, смотреть по сторонам перед тем, как переходить дорогу. Это позволяет вам прожить достаточно долго, чтобы начать планировать будущее: «Надо убедиться, что мои дети знают, что переходить дорогу опасно». Когда все эти механизмы работают заодно, приходит время ПФК. ПФК берет информацию из прошлого и проецирует ее в будущее, чтобы смоделировать и предсказать, что может случиться. Таким образом, вместо того чтобы постоянно реагировать на непосредственно происходящее вокруг, вы учитесь планировать, что будет дальше. Этот механизм работает великолепно, пока вам хватает информации для предсказания. Чем больше вы уверены в том, что произойдет, тем лучше вы предсказываете и планируете.
Тревожность напоминает семена, которым нужна плодородная почва. Наш старый мозг, настроенный на выживание, создает благоприятные условия для развития хронической тревожности в нашем думающем разуме. Именно тут и рождается тревожность. Страх + неопределенность = тревожность. Например, как вы себя чувствуете, когда ваш ребенок хочет впервые самостоятельно отправиться в школу или к своему другу, который живет в нескольких кварталах от вас? Вы научили его безопасно переходить дорогу, не разговаривать с незнакомцами и всему прочему. Но стоит ребенку скрыться из вида, что начинает делать ваш разум? Он тут же начинает генерировать самые ужасные ситуации.
При отсутствии предыдущего опыта и/или точной информации о происходящем достаточно трудно отключить эту тревожность и спокойно планировать будущее. Ваш разум, сосредоточенный на мышлении и планировании, не оснащен информационным переключателем, который мог бы перевести его в спящий режим, если информации не хватает, и разбудить его попозже, когда ее станет больше. Даже наоборот: тревожность побуждает вас действовать. «Добудь мне больше данных!» – кричит она вам на ухо, хотя этот голос звучит внутри вашей головы. И вот вы понимаете, что пытаетесь вспомнить все просмотренные вами шпионские фильмы, чтобы установить тайную слежку за своим ребенком и убедиться, что он спокойно доберется до места назначения без вас.
Иногда кажется, что чем больше данных – тем лучше. Но это справедливо, только если вам есть где взять дополнительную информацию. В конце концов, чем больше мы знаем, тем больше мы, по идее, контролируем, ведь информация – это сила, так? С появлением интернета у нас нет нехватки информации, но при этом ее точность обратно пропорциональна росту количества контента. Кто угодно может выкладывать в интернет что угодно, получая отклик не только благодаря точности информации, но и благодаря юмору, вызывая возмущение у читателей или шокируя публику. Интернет наполнен таким количеством информации, что проверить ее всю невозможно, а фейковые новости распространяются в шесть раз быстрее настоящих. Это вовсе не способствует контролю над ситуацией, а скорее наоборот. С точки зрения науки явление, при котором у нас слишком много информации для принятия решений при планировании, назвали избытком выбора.
Александр Чернев вместе с коллегами из Школы менеджмента Келлогг Северо-Западного университета определили три фактора, которые значительно снижают способность нашего мозга принимать решения: высокий уровень сложности задач, широкий спектр набора вариантов и (сюрприз-сюрприз!) высокий уровень неопределенности. Жизнь в эпоху информации, доступной 24/7, все усложняется просто за счет объема данных. Когда вы получаете миллиарды ответов при поиске чего-либо в Google, возникает ощущение, словно вы подошли к воде, чтобы намочить ноги, но, подняв голову, увидели, что на вас несется цунами. Кажется, что вы не можете угнаться за потоком новостей, ведь теперь вы можете узнать, что происходит в любой точке мира в любой момент. Вам даже не удается угнаться за своими социальными сетями. Мы словно пытаемся залпом выпить стакан воды, не осознавая, что он бездонный.