– Элли, конечно, еще спит? – спросил Джон жену, опускаясь в любимое кресло.
– Да. Разбудить? – встрепенулась Диана.
– Да нет, что ты. У меня в запасе целый день, – остановил ее Джон.
– Хорошо, тогда я пойду переоденусь.
Джону показалось, что она направилась в соседнюю комнату слишком быстро. И вообще, она вела себя, словно гостья в чужом доме – скованно и немного растерянно.
– Диана, – негромко позвал ее Джон и поднялся с кресла.
Женщина остановилась.
Он подошел к ней, положил руки на плечи и так же негромко произнес:
– У меня к тебе будет большая просьба: давай проведем этот день так, словно за ним нас не ожидает никакая разлука, так, как мы провели первые дни нашего медового месяца.
– Хорошо, – кротко согласилась Диана, а на губах ее появилась тихая, мечтательная улыбка:
– Правда, свой медовый месяц мы провели на Канарских островах.
– Ну, Канары я тебе обещать не могу, но весь Лос-Анджелес в твоем распоряжении.
– О, ты сказочно богат! – засмеялась Диана и скрылась в спальне.
– Садись, дружище, – обратился Джон к Джобу Снодгрессу, – и чувствуй себя, как дома.
Джоб опустился в кресло.
И тут из детской, протирая сонные глазки, медленно вышла Элли.
– Кого я вижу! – крикнул радостно Джон, подбежал к дочке и подхватил ее на руки.
– А мама сказала, что ты далеко уехал, – призналась девочка.
– Но разве я могу уехать, не попрощавшись с тобой? – серьезно спросил Джон.
– Не-а, – уверенно покачала головой Элли. – А ты можешь не ехать далеко?
– К сожалению, там без меня никак не справятся. Я ничего не могу поделать.
Элли замолчала, пытаясь осмыслить то, что сказал ей только что отец.
В это время в комнату вошла улыбающаяся Диана. На ней было длинное светло-голубое платье, одно из тех, которые она впервые надела, когда у них начался медовый месяц.
– Ты прелестна! – воскликнул Джон.
Малышка Элли слезла с его рук, подбежала к маме и прижалась к ее ногам.
– Спасибо, – улыбнулась Диана. – Ну что, будем завтракать?
– А что у нас на завтрак?
– На завтрак? Ты знаешь, я так переживала эти дни… Боюсь, в нашем холодильнике выбор не очень большой. Но мы можем заказать что-нибудь по телефону.
– Давай, – согласился Джон. – Нам спешить все равно некуда.
– Надеюсь, вы с нами позавтракаете? – спросила Диана Джоба.
– Нет, – покачал головой конвоир.
– Почему?
– Я не имею права нарушать инструкцию.
– Какое же это нарушение? Просто посидеть вместе за столом…
– Извините, мне не положено. К тому же я уже позавтракал.
– Да-а, – вздохнула Диана, – работа у вас – не позавидуешь. Вы ее сами выбрали?
Женщина старалась изо всех сил хоть немножко расположить к себе угрюмого конвоира.
– Дело в том, что эта работа – своего рода экзамен при поступлении в одно из полицейских спецподразделений, – откровенно признался Джоб и тут же испугался, не сболтнул ли он чего лишнего.
– Вот как? – Диана постаралась произнести эти слова как можно уважительнее. – Ну, что ж, не буду вам мешать достойно сдавать ваш экзамен.
Она сняла телефонную трубку, набрала нужный номер.
– Пожалуйста, Бикон-стрит, десять, квартира сорок четыре. Салат из индейки, биточки по-шведски, цыпленок, тушеный с грибами по-английски, пудинг, бифштекс с картофелем. Каждого блюда по две порции. Спасибо. Будем очень признательны.
Диана положила трубку.
– Ну, а что-нибудь выпить, я думаю, у нас найдется и дома. Ты что будешь, виски?
– Увы, – развел руками Джон, – мне не разрешается пить.
– Почему?
– Наверное, чтобы не нализался и потом не выкинул чего-нибудь.
– Но совсем немножко…
– Кстати, можешь ознакомиться с инструкцией, что мне можно, чего нельзя, и что будет, если я нарушу ее. Боюсь, что твои желания немного уменьшаться.
Спаркслин достал из кармана небольшую помятую книжицу и осторожно, словно бомбу, протянул ее жене.
ВЕСЕЛОЕ ЗАВЕДЕНИЕ
Саймон Филлипс ушам своим не поверил, когда услышал, что его на целый день отпускают гулять по городу. Он повидал в своей жизни немало дураков, но таких кретинов встречал впервые. Стоило им столько гоняться за ним, перестрелять кучу народа, чтобы тут же отпустить Саймона на все четыре стороны. В том, что ему удастся удрать, Филлипс нисколько не сомневался.
Он старался не выдавать свою радость, для приличия взял из рук верзилы небольшую книженцию и принялся читать, что ему можно и чего нельзя делать. Через несколько секунд стены камеры вздрогнули от его хохота.
– С ума можно сойти, – давился он от смеха, – нельзя переходить дорогу на красный свет, сорить в общественных местах, ну просто умора!
– Возможно, вам будет не так смешно, когда вы прочитаете, какое наказание повлечет за собой на рушение этих пунктов, – спокойно сказал верзила.
– Как раз это еще смешнее. Я вижу, вы все здесь немного свихнулись.
Верзила никак не отреагировал на эти слова.
– Однако, чего же мы ждем? – нетерпеливо сказал Филлипс. – По-моему, я и так у вас слишком задержался.
– Вы должны внимательно ознакомиться с инструкцией, – сказал сержант Броуди.
– Да заткни ты ее себе в задницу, – не выдержал Саймон. – В моей башке своя инструкция, намного лучше этой твоей стряпни.
Верзила промолчал, всем своим видом давая понять, что он ни за что не отступит от принятых здесь правил.
– Хорошо, хрен с тобой, – мрачно сказал Филлипс, – не будем терять время на пустяки.
Он нетерпеливо начал бегать глазами по страницам с мелким шрифтом.
– Все, – перелистнул последнюю страницу через несколько минут Саймон. – Теперь я свободен?
– Не совсем, – ответил сержант Броуди. – Рядом с вами на протяжении всего дня будет находиться ваш конвоир, Ричард Конанд.
Верзила показал рукой в сторону невысокого, совсем еще юного паренька.
Филлипс опять зашелся смехом. Этого конвоира можно пронзить насквозь одним пальцем, подумал он, а вслух, немного успокоившись, произнес:
– Сержант, а я и не знал, что у вас тут так весело. А то я бы почаще к вам заглядывал. Ну что, может, будем прощаться?
– Одну минуту, – невозмутимо произнес Броуди и достал из кармана передатчик в виде узкого железного браслета. – Распишитесь, что вы ознакомились с инструкцией. Кстати, если желаете, вы имеете полное право отказаться от предоставленной вам отсрочки.
Филлипс расписался, а затем спокойно произнес:
– В следующий раз, когда выйдешь на улицу, будь поосторожнее, а то опять кирпич сверху упадет. Тогда может не только крыша поехать.
Верзила ничего не сказал, взял Филлипса за руку и надел на нее браслет.
– А это еще что за игрушки? – удивился Саймон. – Я же не баба какая-нибудь, чтобы…
– Это передатчик, с помощью которого мы будем контролировать каждый ваш шаг, где бы вы ни находились. Не пытайтесь его снять – это невозможно. При малейшей попытке разбить его, ваше тело сразу же будет парализовано.
Саймон разинул от удивления рот.
– Козлы вонючие, что придумали.
– Повторяю, вы имеете полное право отказаться от предоставленной вам отсрочки.
– Пошел к черту, – огрызнулся Филлипс. – Надеюсь, теперь-то уж я свободен?
– Да, – ответил сержант и открыл дверь камеры. – В десять часов вы должны быть здесь.
– Буду лететь со всех ног, – зло бросил ему Саймон и вышел из камеры.
На улице он сразу же попробовал снять передатчик, но тот плотно обхватывал запястье руки.
– Вы нарушаете инструкцию, – заметил ему конвоир, который следовал за ним, словно тень.
– Пошел к черту, – зло бросил Филлипс и презрительным взглядом смерил Конанда. – Дать бы тебе по башке, чтобы она развалилась на две части.
Он вздохнул и попробовал ешь раз снять передатчик.
Конанд сохранял спокойствие, будто с ним разговаривал младенец.
– Ладно, пошли, – Филлипс бросил пустое занятие и неторопливо двинулся по улице.
Конвоир направился за ним следом.
В ПАРКЕ
Джон Спаркслин со своей семьей гулял по городу. Элли он держал на руках, а Диана шла рядом. Джоб Снодграсс следовал немного сзади.
Они заходили почти в каждый магазин, который встречался им по дороге, болтали о всяких пустяках, словно впереди у них была целая вечность.
Потом они направились в Центральный парк. Элли каталась на карусели, а Джон и Диана издали любовались ею.
– А у тебя хорошенькая жена!
Трое парней навеселе появились неизвестно откуда. Один из них хлопнул Диану по заду и громко засмеялся.
– А тут есть за что подержаться.
– Что ты говоришь? А ну-ка дай я попробую. Ты не против, хозяин?
– Какое там «против»? У него вон уже штаны от страха мокрые.
Все дружно захохотали.
Джон сжал кулаки и медленно направился на парней.
– Остановись! – закричала Диана. – Остановись, тебе же нельзя.
– Конечно, у него сейчас пупок развяжется!
– Что ты! Ты посмотри, как его ветром пошатывает!
– Поддержи его, Фрэнк, а то он сейчас здесь носом всю землю вскопает!
Диана схватила Джона за руку. Он остановился и негромко произнес:
– Мразь.
Улыбки сразу исчезли с лиц парней. Один из них почти вплотную подошел к Спаркслину и процедил сквозь зубы:
– А ну-ка повтори.
– Подожди, Фрэнк, сейчас мы ему ротик навсегда закроем, а то слишком воняет. Меня уже тошнит от него.
Длинный парень с немного вьющимися волосами и рассеченной нижней губой бросился на Спаркслина, но тот ловко увернулся и первый ударил его в живот. Длинноволосый согнулся, широко раскрытым ртом хватанул воздух и тут же получил удар по шее. Взвыв от боли, он растянулся на земле.
Остальные двое поспешили ему на помощь, но один из них тут же отлетел к ближайшему дереву. Второй оказался половчее. Он увернулся от удара и схватил Джона за руку, на которой висел передатчик.
– Джон! – закричала Диана испуганно. – Помогите же ему! – обратилась она к Джобу Снодграссу, но конвоир даже не шевельнулся.