ни даже вскрикнуть. Сцепив зубы, напрягаюсь в который раз, пытаюсь порвать спеленавшую меня магическую сеть, но она идет всполохами и лишь сильнее сдавливает тело. Эта штука мне не по зубам.
— Хочешь отомстить мне? — ловец склоняется ниже, ухмыляется, заглядывая в глаза. — Мечтаешь, вижу… Но такие, как ты, отбросы, мусор, не способны ничего сделать истинным воинам!
«Истинным воинам»? Офигеть патетично. Хочется сказать бородачу: «Ты просто тупой и заносчивый болван», но не могу говорить из-за проклятой сети. Этрадис уже несколько раз пристает ко мне с подобными вопросами и злобно пинает, а вот Коорин равнодушен, за всю дорогу не проявлял к пленнику ни грамма интереса. Может благодаря этому он кажется поумнее.
Снова напрягаюсь, однако из-за резкой боли в ребрах оставляю попытки освободиться. Черт, ведь даже пальцем пошевелить не могу! Едем уже давно, скоро должны добраться до замка на скале. Там живет тот, кого двое ловцов называют Владыкой, к нему-то они и везут меня. Из диалогов этих двоих я уже понял, что участь моя незавидна: из замка Владыки плененные маги больше не выходят.
Уверен, именно из-за ловчей сети отключились системки и все умения, я не вижу даже фантомного зверя внутри своего Ядра. Он не просто не откликается на мысленные команды, его нет!
Ловцы настигли меня у подножия холма, схватка была короткой и напоминала поединок аиста с головастиком. И это при том, что брал меня только Этрадис. Коорин с его пробитой защитой не участвовал. А они ведь даже не маги — лишь солдаты, обвешанные магическими артами, как новогодние елки. Страшно представить, какая сила была у девчонки-магички, так потрепавшей Коорина. Скоро увижу Владыку, оценю его мощь.
Из своего арсенала я не использовал против них только деформу. Совсем недавно у подножия Великой Спирали легионеры атаковали меня именно когда поняли, что я владею этой силой. Беловолосая Анта даже обозвала меня хаоситом… кто знает, может легионеры сумеют обнаружить меня и здесь, если опять воспользуюсь деформой? Придут сюда и уничтожат.
Ловцы, какими бы сильными они ни были — щенки по сравнению с легионерами. Пусть деформапока что остается моим тайным оружием против них.
Кибитка начинает подниматься в гору, и я скатываюсь на тело девушки. Доносятся голоса, цокот копыт, фырканье и рычание нюхача, всю дорогу бегущего за хозяином.
Резкий толчок — кибитка останавливается, а я перекатываюсь и впечатываюсь лицом в другой борт. Приехали?
Боковым зрением вижу, как Этрадис спрыгивает и исчезает из виду, Коорин остается сидеть. С улицы доносится:
— Ооо, кого я вижу! Ловцы-молодцы! В этот раз с добычей?
— А то!
В кибитку заглядывает рожа стражника, заросшая бурой курчавой бородой до самых ушей, шевелит кустистыми бровями:
— Ага, вижу. Какой-то он… Другой. А что это на нем за штаны? У нас такие не носят. Точно издали приперся колодцы травить и мор насылать. У меня два племянника померло. Жили себе жили, а потом — раз, и все. Точно ведьминских лап дело. А девка чо — сдохла? — Он грозит мне мосластым кулаком: — Ух, я б тебя!
— Мое дело ловить их, разбираться — дело Владыки, — отвечает Этрадис. — Не боись, живым от него не уходят.
Башка исчезает. Этрадис занимает свое место, кибитка трогается, и я переворачиваюсь на спину, вижу край железных ворот, алебарды стражников и часть городской стены. Город гудит, шумят голоса. Поочередно пахнет выпечкой, навозом, кислятиной.
— Хлебцы с сыыыром! Хлебцы с яаааблоком! — тонко-тонко зазывает покупателей то ли писклявая девушка, то ли ребенок.
Ее перекрывает сочный бас:
— Подращенные ездовые ящеры! Яйца проглотов! Охотничьи щенки! Почти задаром!
Только теперь обращаю внимание, что язык мне незнаком, но я все понимаю и даже думаю на этом языке. Стоит немного отъехать, и голоса зазывал отдаляются, становится тише. Теперь реплики встречных прохожих о другом.
— Гляди, гляди, ловцы! — восклицает мальчишка.
— Ага, ведьму везут. Побежали смотреть! — отвечает другой
Звонкоголосая женщина:
— Как вечер, герои? Хотите пирогов? Только купила.
— Спасибо, хорошо, — вяло отвечает Коорин, подгоняющий ящера.
— Держи! И тебе на! Святое дело делаете!
— Покажите улов! — кричат издали. — Да покажите же!
Кибитка снова останавливается, Этрадис, запихиваясь пирогом, топчется возле меня, сдергивает кожаный полог, открывая синее небо, наливающееся темнотой. На востоке, над самой крепостной стеной мерцает первая звезда.
— Помоги мне поднять этот кусок дерьма, — говорит Этрадис.
Вдвоем они ставят меня на ноги. Взгляду открывается людная площадь, в стороне под крепостной стеной копошится базар, даже скорее ярмарка, где смешались повозки, люди и товар.
Тут, блин, натуральное средневековье: тетки в самотканных платьях, с плетеными корзинами, босоногие мальчишки, а мелкие так вообще без штанов. Вдалеке за городскими стенами уходит в небо серо-белый столб Спирали.
Повозка медленно трогается. Вокруг начинает скапливаться народ, в основном женщины и малышня. Кудрявая брюнетка с пирожками улыбается, машет ловцам. Коорин управляет ящером, Этрадис рисуется, подбоченившись, глядит по сторонам.
Некоторое время горожане угрюмо тащатся следом, в их взглядах ненависть. Если бы мне удалось сбежать прямо сейчас, далеко бы не ушел, толпа разорвет на куски. Седая карга, потрясая клюкой, сипит:
— Отравители! Душегубы! Вздернуть!
По толпе прокатывается возмущенный ропот, и в кибитку со всех сторон летят камни, яйца, овощи, куски конского помета. Но до меня не долетают, в пяти сантиметрах от тела сталкиваются с защитной оболочкой, которую генерирует магическая сеть, и падают в повозку.
От Этрадиса тоже все отскакивает, а вот Коорину, хоть он и далеко от меня, прямо в морду прилетает кусок дерьма, и простолюдины замирают. Мальчишки с визгом разбегаются врассыпную. Коорин вскакивает, рукавом размазывает дерьмо по лицу и ревет:
— Кто это сделал?! А ну стоять!
Нюхач с визгом гонит по площади подростка, переключается на другого. Коорин извергает проклятья, толкает меня, и я падаю обратно в повозку.
Снова высокий бортик перед глазами. В щель между досками вижу, что мы едем по улице мимо каменных двухэтажных домов.
Вскоре подъезжаем к высокому донжону с бойницами, высеченному в черной скале. По обе стороны от дороги к нему примыкают пышные особняки местной аристократии — с балконами, увитыми лозой, мраморными колоннами и арочными окнами. Стараюсь запомнить, где что находится, чтобы лучше ориентироваться при побеге.
Меня вытаскивают из телеги и ведут к железной двери, сзади Коорин пытается поднять труп девчонки, который уже начинает коченеть. Под воздействием сети мои ноги сами шагают вперед.
Стены округлого донжона гладкие, по таким, наверное, даже боец-акробат не спустится. Башня высокая, угрожающая. Магическую удавку на мне немного ослабили, и включается режим исследования. На двери — мигающая энергией силовая печать, кто попало не пройдет. Что ж, буду знать. Зато вход не охраняется и поблизости не видно стражи.
Долго поднимаемся по ступеням винтовой лестницы — спираль за спиралью, аж голова кружится. Позади пыхтит Коорин, тащит тело девчонки. Дверь в конце лестницы распахивается сама, и я оказываюсь в роскошно обставленном светлом зале, а напротив меня в кресле-троне восседает Владыка. Он в густой тени, виден только силуэт.
— Идите, — холодно велит он. — И труп унесите. Она мертва, неужели не видно?!
Коорин испуганно смотрит на Владыку, поднимает тело магички с пола, удаляется вслед за Этрадисом.
Перед глазами разворачивается свиток с характеристиками, и я вздрагиваю от неожиданности, пока не привык к такому дизайну интерфейса:
Гелиодор, человек, 137 лет
Маг-псионик, грандмастер
Дополнительное направление развития: магия земли
Хрена се! Сто тридцать семь лет! Грандмастер! У магов тут другие ранги. Интересно, чему это соответствует в привычной системе? Генералу? Маршалу? И кто я в их классификации?
Рядом со мной большое арочное окно, я бросаю взгляд наружу и вижу внизу светловолосую девушку с ребенком на руках. Запрокинув голову, она смотрит сюда, покачивая малыша. Вроде что-то знакомое, как будто я ее уже видел…
— Стой на месте, — Гелиодор, щелкает пальцами, и я обретаю контроль над телом. — И не глупи, я все равно сильнее.
Выпрямляется, неторопливо подходит ко мне.
Вот черт! На вид ему не сто лет, а чуть больше тридцати. Высокий, иссиня-черные волосы с седыми прядями зачесаны назад, хищный блеск в темных глазах, благородная бледность. Он улыбается, и острые мелкие зубы придают ему сходство с киношным Дракулой.
— Что тебе от меня нужно? — хриплю я, поводя плечами.
Хозяин замка кривит тонкие бледные губы.
— Ничего. Но тобой интересовались мои могущественные друзья, так что вряд ли наше знакомство будет близким.
Он смотрит пристально, изучает мои характеристики, разочарованно качает головой.
— Не понимаю, чего они так всполошились? Не вижу в тебе никакой угрозы. Ты просто никто.
Киваю на далекую Спираль в окне.
— Мной интересовался Легион?
— Да. Любопытно, почему они запретили тебя убивать.
Ага, значит, подробностей обо мне легионеры не рассказали. Может они собираются изучать природу моей силы, а не сразу убивать меня? Уже легче, хотя приятного мало. Если попаду к ним, это точно конец. Либо они прикончат меня, либо превратят в куклу, то есть манкурта типа Зерга или Варры.
Гелиодор пристально смотрит на меня — будто на червяка, прикидывая, как лучше нанизать его на крючок. У него алчный взгляд маньяка, он словно проникает в мозг, копошится там. Кивая своим мыслям, он облизывается, и мной овладевает непонятный ужас, аж колени подкашиваются. Ужас и настолько сильная паника, что я готов выпрыгнуть из окна…
…Но снова не могу шевельнуться. Мало того, мои мысли и умения тоже парализованы. Владыка делает шаг, приближая лицо к моему, его зрачки расширяются, как две бездны, и я начинаю проваливаться в эту черноту. Ощущение, будто меня выворачивают на изнанку, вытягивают из меня мысли, силы, волю к сопротивлению… Да саму душу!