Когда начали изучать человека и в научных целях вскрывать трупы, выяснилось, что кишечник на всем протяжении покрыт слизью. А там, где он не покрыт слизью, заметны эрозии, полипы, всякие дивертикулы и прочая зараза. Есть слизь – все хорошо, все двигается, все переваривается, все всасывается и никаких проблем. Как только слизистая обнажилась, потеряла слизь, значит, что-то на нее подействовало. Или кислота, или желчь, или ферменты.
Поэтому «ослизняйтесь» и будьте здоровы. Главное, чтобы слизь была в желудке. Если в желудке ее нет, вы всегда будете иметь эрозийно-язвенный процесс. Как правило, это не диагностируется, а заканчивается часто раком желудка. Вспоминаю нашу знаменитую актрису Анну Самохину, сорок восемь лет, успешная, красивая. Вроде было все нормально. Владелица двух ресторанов, денег куча, хороший сын. Потом заболел животик, пошла обследоваться, разрезали – четвертая степень рака. Что делать? Уже ничего. Зашили. Через 2 месяца умерла. И никаких симптомов.
Знайте: 90 % всех эрозийно-язвенных и онкологических процессов в желудке протекают без симптомов. Единственное, на что можно ориентироваться, это на постоянное ощущение срыгивания и неупотребление молока. Если человек не привык к молоку, у него после него начинается понос, значит, это однозначно проблема отсутствия слизи.
Если мы попили водички перед едой маленькими глоточками, правильно позавтракали, желудок убил все бактерии, если мы не срыгнули и все пошло куда положено, через некоторое время, когда порция белка оказывается денатурирована, она подходит к пилорическому сфинктеру. Пилорический сфинктер выпускает строго определенную порцию в двенадцатиперстную кишку, и дальше начинается процесс переваривания в двенадцатиперстной кишке. Называется она так потому, что по длине она составляет 12 поперечных пальцев.
Когда хирурги оперируют, они кладут руку на сфинктер, и 12 пальцев – это граница двенадцатиперстной кишки. Это достаточно короткий отдел – всего 12 перстов, но по сути – это главный отдел пищеварительной системы человека.
В двенадцатиперстную кишку открываются протоки из поджелудочной железы.
Проток № 1 – поджелудочная железа, проток № 2 – желчный проток. Двенадцатиперстная кишка состоит из двух отделов. Первый отдел, сразу за желудком, носит название «луковица». Луковицу все видели репчатую? Вот она имеет примерно такой вид и такое же расширение, как небольшая луковичка. Главная функция «луковицы» – перевести содержимое желудочного сока в нейтральное, то есть убрать кислотность. Потому что все остальные отделы ЖКТ, которые у нас будут осуществлять переваривание, опять же, работают в щелочной среде. Поэтому «луковица» двенадцатиперстной кишки – это зона нейтрализации кислого содержимого.
Если из желудка содержимое выходит слишком кислое, что будет происходить с «луковицей»? Она будет долго работать, долго ощелачивать, а чем дольше находится кислое содержимое в месте, где должна быть щелочь, тем быстрее образуется язва двенадцатиперстной «луковицы». Причина всегда одна – повышенная кислотность желудочного сока.
Пища двигается дальше, через 2–3 минуты из «луковицы» вылезло содержимое. Если она пробыла там больше 3 минут, значит, начинается эрозийный процесс. Дальше содержимое передвинулось под вторую зону двенадцатиперстной кишки, которая называется «зона большого дуоденального соска», или сфинктер Одди, по имени ученого, венгерского анатома Одди, который его впервые описал.
Как действует сфинктер Одди? Все видели, как делают хот-доги. Булочка, сосиска и и кетчуп с горчицей. Приходит булочка с сосиской, сфинктер Одди открывается: порция «кетчупа», порция «горчицы» – выходит капелька поджелудочного сока и капелька желчи. На каждый кусочек приходящей пищи выделяется строго определенная порция пищеварительных жидкостей. Пищеварительных жидкостей всего две. Поджелудочный сок всегда выделяется первым. А капелька желчи всегда выделяется второй. Принцип хот-дога.
Как только пищу обработали соками, дальше начинается тонкий кишечник, длина которого у взрослого человека среднего роста составляет 7 метров. Чем меньше рост, тем короче тонкий кишечник, у двухметровых людей тонкий кишечник порядка 10 м. У маленького новорожденного ребеночка, о котором мы говорили, – 1 м. Со временем эта кишка растет. Самое главное, что здесь происходит: сфинктер Одди открывается только на пищу; на воду он открыться не может. Если сюда пришла капелька воды, рефлекс не срабатывает, потому что зачем нам тратить на воду ферменты и желчь? Они нужны только когда есть пища.
Но сфинктер Одди открывается на молоко, потому что молоко – эта та жидкость, которая первой приходит в кишечник, и после того, как у нас первый раз произошел «импринтинг» его вкуса, пищевод его пропускает, желудок принимает его первым, начинает выделять на молоко кислоты. Все попало в двенадцатиперстную кишку, впервые открылся сфинктер Одди, впервые пошли первые панкреатические желчные капельки, и вот с тех самых пор в нашем пищевом центре четко написано – открываемся только на пищу и молоко. Пришло молоко – открываемся, но на все остальные жидкости – не откроемся.
Очень часто люди на вопрос «Чем вы завтракаете, уважаемые?» отвечают: «Великолепно завтракаем. Две чашки чая или чашку кофе выпил». Открылся у него сфинктер Одди? Нет. А с молоком? Открылся. Вода проскочила по малой кривизне, желудок спит – нет основного сфинктерного рефлекса. Не открылся большой дуоденальный сосок – ферменты не пошли. Поджелудочный сок выделяется альфа-клетками поджелудочной железы, которые продуцируют уже известные нам ферменты, еще раз повторим: белки перевариваются протеазами, жиры – липазами, а углеводы – амилазами.
Мы помним, что это белки, и запоминаем закон функционирования поджелудочной железы. Когда открывается большой дуоденальный сосок и выходит капля поджелудочного сока, в нем одновременно находятся все три фермента: липаза, амилаза и протеаза. Поджелудочная железа работает тупо: открылась и выделила 3 фермента. Если человек поел только белки, можем мы себе представить, что не будет ни жиринки в твороге или сметане? 1–2 % все равно будет, как ни обезжиривай. Природа это знает. Может, так случится, что где-то там сладенькое попало? Ложка была в сахаре или еще что-нибудь? Могут туда попасть углеводы? Могут. Защита от дурака делается очень просто: всегда выделяется 3 фермента: липаза, амилаза и протеаза. Помните сказку: из ларца выскакивали три молодца, одинаковых с лица. Поджелудочная железа – это трое из ларца, одинаковых с лица. Липаза, амилаза и протеаза. Все трое с дубьем. И каждый занимается своим: один мочит по ногам, бьет кости колена, второй бьет в грудь, третий проламывает голову. Вышла пища, махнули дубинами – дело сделано.
Проводились эксперименты с длительным изолированным питанием, и занимался этим наш великий физиолог Иван Петрович Павлов, когда собаки длительное время кормились изолированным набором, только 100 %-ной белковой пищей, 100 %-ным жиром, 100 %-ными углеводами. Через 2–3 недели изолированного питания животные погибали. Ферменты поджелудочного сока продолжали выделяться с той же пугающей регулярностью: липаза, амилаза и протеаза. Единственное, что происходило в случае длительного изолированного питания: тот фермент, который выделяется на большее количество субстрата, приходил в большем объеме.
Таким образом, если мы сидим на изолированно белковой пище, то через 2 недели чистого белкового питания у нас будет 70 % протеазы и по 15 % липазы и амилазы – но последние все равно выделяются. Если мы сидим только на жирах, едим одно сало и растительные масла и больше ничего, то через 2 недели такого рациона получим: 80 % липазы, 10 % – амилазы, 10 % – протеазы. Если все углеводники сидят только на углеводах, значит, 60–70 % амилазы, 15 % – протеазы, 15 % – липазы. Что бы вы ни делали, как бы вы ни исхитрялись, все 3 фермента все равно выделяются.
Найдите аннотации от любых ферментов. Фистал, дигистал, панзинорм. Заходите в аптеку, говорите: «Дайте мне любые ферментные препараты – вобензим, мезим форте, пензитал».
Если в ферменте больше амилазы, значит, этот фермент для тех, кто сидит на углеводах, для белковых и жировых активностей концентрация чуть меньше. Но возьмете другой фермент, там тот же креон, в креоне будет больше белковых ферментов. В препаратах для похудения, которые жиры размалывают, больше будет липазы. Но какой бы ферментный препарат ни взяли, в нем будет всегда три составляющих. В кишечник всегда выходят три фермента сразу. И разделить их невозможно. Убираем амилазу – не работают липаза и протеаза. Убираем липазу – не работают два других. Если их разделить, ничего работать не будет. Только вместе.
Я не знаю апологетов раздельного питания, но у всех есть свои аргументы. Если вам интересно, походите, сейчас есть различные школы, например, противников молока, сторонников раздельного питания, много других теорий придумывается. Спросите у них аргументационную базу, спросите их, а что же делать с основополагающим принципом панкреатической секреции? Если бы в природе существовал принцип раздельного питания, как бы у нас происходила секреция поджелудочного сока?
Наверное, она бы происходила тремя протоками. По одному протоку шла бы липаза, по другому – протеаза, по третьему – амилаза, правильно? Значит, попадает пища в двенадцатиперстную кишку, видит – чистый жир, одно сало. Два сфинктера закрывают протеазу и амилазу, зачем использовать ценные ресурсы. Идет сплошная липаза, переварил, остальные сидят, курят бамбук. Съели чистого мяса, без жиринки, зачем тратить амилазу и липазу, давайте откроем панкреатический проток, пусть идут протеазы. В этом случае мудрая природа так бы и поступила.
Но природа почему-то сделала нам только один проток, по которому пустила сразу три фермента. И даже великие ученые фармакологи, те, кто выпускает ферментные препараты, всегда их выпускают в трех видах, делая акцент на каком-то одном, в зависимости от того, для кого они предназначены: для углеводников, для жирового обмена или для белкового. Но два других фермента присутствуют всегда, просто в меньшем количестве.