Жду, когда уйдет. Надо теперь быстро и по одному выйти и раствориться в толпе. Сидя не могу застегнуть нормально брюки.
Жена уже слиняла к своим котлетам. Открываю дверь, чувствую себя или преступником, или шпионом. Внутри все на подъеме.
- Что тут происходит? - лицо Иры красное.
Быстро захлопываю дверцу. Кисуня блокирует ее изнутри. Молодец девочка.
Специально немного пошатываясь.
- Ирин, а ты меня потеряла?
- А ты с кем там был? - подходит ближе,
Замечаю на себе следы помады.
- Ириш, хватит. Все утром.
Иду вперед. Я хорошо знаю свою жену, она из тех, кто лает, но не кусает. Если сразу не уйдет, не закатит скандал при всех, то проглотит. А завтра мы склепаем новую версию происходившего и вместе в нее поверим.
Глава 9
Ирина
Ухожу одна на второй этаж. Нужно придумать, куда исчезнуть, чтобы было время все разложить по полочкам. Снять нормальную квартиру? К маме рвануть, или к тетке в гости заехать и случайно задержаться.
Плохо, когда в городе нет нормальной гостиницы, а та, что есть, давно стала общежитием для студентов местного техникума.
Достаю самый маленький чемодан. Вот в такой небольшой коробок теперь должна вместиться вся моя жизнь.
Этот дом мы строили пять лет. И построили, конечно, только благодаря мужу. Он уже занимал руководящую должность, и зарплата у него была хорошая.
Мне хотелось, что наш дом был таким гостеприимным, чтобы приезжали наши многочисленные родственники, чтобы собирались, как в молодости, большие застолья, песни под гитару, разговоры до утра.
А оказалось, что эти квадратные метры никому не нужны. Миша с появлением бизнеса еще сильнее изменился, теперь ему все гости в тягость, ну, кроме тех, с кого он может что-то поиметь. Никаких шумных компаний, друзей. И зачем это все, если в половину комнаты я захожу, только чтобы полить цветы и вытереть пыль.
- Мам, а ты, что удумала, - в комнату заходит Артем. - Отпуска у тебя вроде не планировалось. Ты из-за этой еды что ли обиделась? Я сейчас кейтеринг закажу, завтра все привезут. Честно!
Сын выглядит растерянным.
- Я просто от вас устала. Хочу пожить для себя. Малышей у нас нет, чтобы им моя забота ежесекундно была нужна. А вы уже все взрослые и самостоятельные, - снова надеваю дежурную улыбку, хоть и очень большое желание разразиться отборным матом.
- Ты от отца уходишь? - сын опирается на стену, скрещивает руки на груди. Растерянность сменяется презрением. Копия муж, просто все капли подобрал. - У тебя мужик появился?
Бросится оправдываться или сказать правду?
- Это не твое дело. У тебя есть своя семья, вот ею и занимайся. За папенькой понаблюдай, может, тогда все вопросы и отпадут. За женой, уж очень она у тебя развязно себя ведет.
Все-таки эта дурацкая деликатность мешает мне жить. Всю жизнь меня тыкали, обтачивали под стандарты благородных девиц. Сначала мама, она была единственным учителем младших классов в нашей деревне. Учила сразу во все классы, все сидели в одном кабинете. И, конечно, с меня спрос был отдельный - всегда с улыбкой, всегда приветлива, тактична. Даже если на душе торнадо. Потом, дабы не позорить мужа в “высшем” обществе стала еще тише, еще скромнее.
Кажется, хватит. Пока выковыривать все, что у меня на душе.
- Ты с ума сошла? Вам уже под сраку лет, а вы все в любовь играете? - не верю своим ушам, как будто на кадр с сыном наложили голос мужа. - Ты понимаешь, в каком свете нас вставят? Если тебе все равно, тебе до пенсии уже всего ничего осталось, то мой путь только начинается.
Артем рычит, брызжет слюной в разные стороны.
- Хорошо хоть до пенсии, а не до гробовой доски. Радует, - снова защитный смешок. - Вы себя с королевской четой не перепутали? - Начинаю огрызаться. Странно, сдаваться не хочется, нарастает волна возмущения. - А когда ты пьяный за руль садился, а мы потом тебя выкупали, куда все эти благородные замашки девались? А?
Давно я не помню себя в таком настроении.
- Ага, копейкой попрекать начала. Спасибо.
Ага, ущемила чувство собственного достоинства молодого “королевича”.
- Ты еще у папы про его любовницу поинтересуйся. Или в ваших кругах принято иметь даму сердца?
Сжимаю губы. Сердце сейчас выскочит из груди. Самое страшное было признаться себе, а потом кому-то об этом рассказать. Все дерьмо я должна переживать в одиночестве, чтобы не жалели, не сочувствовали, у меня все должно быть хорошо, с единорогами и блестками.
Жду реакцию сына. Он меняется в лице: место призрения занимает брезгливость. Может, он станет на мою сторону?
- Ты из-за какой-то бабы? - сын говорит почти шепотом, но в этом столько насмешки. - Мам, ты слепая, или полная дура? Он же всю жизнь гулял, сколько я себя помню. А ты только очнулась? Выбрось эту дурь из головы. Я-то думал, что есть какая-то проблема. Пффф.
Он подходит ко мне, обнимает. Но это не для утешения, чтобы показать, что я ущербная, слепая, безмозглая.
- Артем, у вас купюры вместо мозгов теперь? - тихонько отталкиваю и сама делаю шаг назад. - Ты сейчас себя слышишь? Я же тебя не так воспитывала, в какую секунду из нормального парня, ты превратился в меркантильного монстра.
Внутри все горит. Я правда наивная и слепая дура. Муха в логове пауков.
- Мамочка, твоё благородство нахрен никому не нужно. Миром правят бабки. Посмотри на своих родственников — бедные, но гордые. В халупах живут, на море никогда не были, ездят на тарантайках. Глаза открой, дура.
Мозг отключается. Отвешиваю хлесткую пощечину сыну. Никогда его не била...
Он смотрит на меня волчонком.
- Ты об этом еще пожалеешь....
Глава 10
Ирина
Иду в спальню. В душе все горит. Сердце как будто раздирают когтями злые черные кошки. Разве я это заслужила?
Открываю шкаф. Кому теперь нужны эти платья и костюмы? Куда я и в деревню с собой возьму?
Хватаю свою повседневную сумку и кошелек, зарядку для телефона и ноутбука. Если бы было время подумать, что может еще пригодиться, но его уже нет. А то так, на эмоциях, я со всей семьей поругаюсь. Два дня перекантуюсь у мамы, потом пойму, что и как.
Сейчас понимаю, что у меня нет важной части жизни людей - друзей. Есть только коллеги и товарищи мужа. Не к кому из них я сейчас пойти не смогу, чтобы попросить переждать самое пекло. Из моих знакомых - парикмахер, портниха, маникюрщица, которые с удовольствием со мной дружат, пока я их клиентка.
Ира, ты сама виновата. Это сейчас говорят, что женщина - отдельная единица, у нее должны быть свои интересы, свои хобби. И деньги свои. А я безмозглая, бесхребетная! Мне как на свадьбе фату сняли, платок повязали, я сразу в себя и потеряла, в моей голове поселилась баба в халате. Вот с ней и существую. Жила только сыном и мужем, их интересами. И где-то в душе осуждала тех, кто шел против системы: как же дети брошены. муж не кормлен. Дура! Бабушка мне с детства говорила: близок локоток, а уже не укусишь. Вот, Ира, расхлебывай!
Спускаюсь вниз. Вся компания стоит в коридоре, ждут, что будет дальше.
- Ты куда? Ир, давай сами все мирно решим. Что ты взбрыкнула? - муж идет ко мне. - Обещаю, все дальнейшие празднества только в кафе. В том, которое ты выберешь, а я не буду жмотиться. Вот надо будет миллион - бери.
- Стоп, - выставил руку вперед. - Мне нужно время, чтобы понять, как жить дальше. Вик, ты присмотрись. Миша баб домой таскает, изменяет, а сын все знает и покрывает. Дурой мать называл. Ты не думай, что тебя эта участь обойдет. Мотай на ус. Вы как хотите, но я не могу больше в этом дурдоме жить.
- Теть Ир, может, вы себя не очень мудро повели? Вы же женщина, включили мудрость, ласку, женскую сексуальность. И все, мир вас услышал и все проблемы развеял.
Вика что-то хочет еще сказать, но Миша ее перебивает.
- Ты, щенок, как ты с матерью разговариваешь? - муж поворачивается к Артему, дает ему оплеуху. - Ты с ума сошел?
- Ты бы знал, что она о тебе сказала! - сын горбатится, встает в оборону. - Вообще, бы прибил ее.
Господи, где я так сильно ошиблась, что мне приходится это видеть. Я мечтала о большой и дружной семье, а тут среди крохотной, оказывается, такая вражда.
- Наши с матерью отношения, - Миша поднимает руку, тычет пальцев почти в нос сыну, - Тебя не касаются. Извинись!
- Извини, - сын бурчит под нос, глава в пол.
Муж стал похож на того, что я знала много лет назад. Смелый, грозный. Может, конечно, он сейчас пыль в глаза пускает. Отходит к стене, заваливается на нее немного. В глазах ярость, ладони зажаты в кулаки.
- Так! - голос похож на рык. - Распустил я вас. Свободу почувствовали? Пока я вас кормлю, пою, пока я вам все ваши хотелки оплачиваю - жить будете по моим правилам. Вы решили развалить то, что я построил? Шиш вам, - выбрасывает руку вперед, пальцы собраны в фигу.
- Пап Миш, вот сразу видно, кто в семье хозяин, - невестка и тут решила влезть.
- Вик, помолчи. Я сейчас не с тобой разговариваю. Так. Признаю, весь юбилей пошел не по плану. Мать у нас тут сработала как надо, а мы с вами опростоволосились. Я напился, начудил, вы столько материнской заботы на помойку выбросили.
Если муж начинает говорить “высоким стилем”, то сейчас он разразится долгой речью, и все забудут, зачем изначально собрались. Голову забьет, а толку от этого никакого.
- Миш, если бы ты напился... Ты любовницу на мою территорию притащил. Трахал ее в нашем гараже.
Смотрю на детей, им явно неприятно присутствовать при этом разговоре. Но деться уже некуда, никто не ожидал, что я рот открою. Муж меняется в лице. Удивление, как будто бетонный стол заговорил.
- Ир, никого я не трахал. Ты как настоящая хозяйка дома, как ведающая баба, все чувствовала и предотвратила грех, - поджимает губы, только что в угол себя не поставил.
- Видишь, и память вернулась... Думаю, нам давно пора развестись.