Но Алерис истолковал мою заминку по-своему.
— Уберите у светлейшей Айрэн лишние столовые приборы для этого блюда, — скомандовал он лакеям.
Я подняла на него взгляд, вздернув бровь.
— Решили не ставить меня в неловкое положение? — спросила я дракона.
— А вы бы в нем оказались? — ответил он вопросом на вопрос, усмехнувшись.
На глубине его серебряных глаз вспыхнули уже знакомые мне искорки.
— Нет, — спокойно улыбнулась я, следя за тем, как все пять лишних вилок рядом с моей тарелкой постепенно исчезают. — Я верю в то, что каждый хорош в чем-то своем. Если бы я не смогла вспомнить слова во время службы, то это был бы конфуз. Но нельзя знать все. Это закон спокойствия, дарованный нам Прародителем.
Хотя я удивлена, тем что Алерис решил нарушить обеденную церемонию ради меня. Раньше, даже видя мое затруднение в выборе вилки или ножа, он лишь мягко мне улыбался, но не предпринимал и малейшей попытки помочь.
Еще одно доказательство того, что он ни во что меня не ставил… В груди заворочалось неприятное чувство.
— Тогда мне приказать вернуть все назад? — изогнул он брови.
— Верните, — недобро усмехнулась я. — Если глаз благородного нойра не будет резать то, что я орудую неправильным ножом, то и мне не о чем волноваться.
В его глазах заплясали огонечки, и он подался вперед, явно собираясь что-то сказать, но вдруг подала голос Эталиа:
— Нор Цевернеш, как вы находите эту жареную утку? Кажется в соус добавили излишне много сахара.
— Нойра Эталиа, я разговариваю со жрицей, — произнес он это вроде бы с улыбкой, но в тоне отчетливо слышались металические нотки, а выражение его глаз ожесточилось. — И я полагаю, что вам тоже есть, что ей сказать.
Пальцы девушки стиснули вилку до побеления. Она опустила голову ниже.
— Я прошу прощения за то, что коснулась вас, светлейшая Айрэн. Такого больше не повторится. Надеюсь на милость Прародителя.
Я стрельнула взглядом в молча стоящую у стены Лию. Кажется, ко мне приставлена не просто горничная, а самая настоящая маленькая шпионка?
— Моей невесте в силу ее возраста еще не хватает мудрости. Надеюсь, этот инцидент не испортит отношения между нами, — вновь обратился ко мне мужчина, вскинув брови, и ожидая моего ответа.
Так, обед был устроен для этого? Для того, чтобы Алерис убедился в том, что жрица не держит на него зла? И поэтому он был так любезен со мной? Какой же он все-таки расчетливый дракон.
Да, он отнюдь не легкая цель для мести. Что ж… Это лишь значило, что мне нужно было держать планку.
Я спокойно взялась за вилку с ножом, отделяя для себя маленький кусочек мяса.
— Не припомню случая, чтобы незнание освобождало от ответственности. Однако зла я не держу, — и это было правдой. — Нойра Тасар нарушила Его порядок, и лишь Он знает, какой урок ей послать, чтобы она раз и навсегда запомнила всем известные истины.
— Но в ваших силах попросить Его о милости, — заметил Алерис.
Мои брови взлетели, а с губ сорвался неверящий смешок. Я подняла голову, встречая взгляд мужчины и спросила:
— Вы серьезно думаете, что я буду заступаться перед Ним за девушку, которая дала мне пощечину?
Я знала, что он делал — проверял. Проверял мои границы, выяснял, можно ли мене прогнуть под себя и заставить подчиниться. Но нет, любимый, хочу, чтобы ты запомнил — нельзя.
— Вы сами сказали, что не держите зла, — он прищурился с хитрицой и поднес ко рту кубок, чтобы сделать новый глоток вина.
Если Алерис пытался мне подловить, то он не на ту напал. Я отложила приборы и, поставив на стол локти, опустила подбородок на сплетенные в замок пальцы.
— Вы знаете, нор, что Прародитель посылает души в наш мир, чтобы те получили уготовленный им урок?
— Я знаю это, — кивнул он, а в глазах его зажглись предвкушающие огоньки.
— Поэтому наши обиды или обвинения не имеют смысла. Ведь чужая душа лишь помогла получить нам какой-то урок, — продолжила я. — Однако не стоит забывать, что эта чужая душа в ответ должна получить свой. Понимаете, к чему я веду? Попросив Прародителя о снисхождении к нойре Тасар, я лишу ее ценного осознания. А я ведь не держу на нее зла и не хочу причинять ей такое «добро». Это было бы просто жестоко.
— Удобное объяснение для мести, — очень тонко подметил Алерис, делая глоток вина.
Я еле сдержала смех.
Он даже не представлял, насколько был близок к истине.
— Каждый слышит лишь то, что способен услышать, — невинно улыбнулась я ответ и потянулась к своему бокалу.
Но не успела я коснуться хрустальной поверхности, как в мою голову вдруг словно вонзили десятки раскаленных кинжалов, пронзая каждую клеточку огненной болью, которая в одно мгновение распространилась по всему черепу, и заставила меня чуть ли не взвыть. Следом пришла тошнота, выворачивающая мои внутренности.
Прижав руку ко рту, я встала так резко, что стул опрокинулся, наделав много шума.
— Светлейшая, вы в порядке? — услышала я голос Алериса, который доносился будто издалека.
Помотав головой и не отнимая ладонь ото рта, я ринулась к двери, стараясь поскорее уйти от тошнотворного запаха пищи и оказаться на свежем воздухе. Ноги мои заплетались, перед глазами все плыло, но никто не посмел поддержать меня, поскольку закон Прародителя о неприкосновенности жриц не прекращал работать даже в такие моменты.
Я не помнила, как добралась до балкона, но прилив свежего воздуха тут же прогнал вязкое и крутящее чувство в животе, а следом отступила боль, и я откинулась на перила. Облегчение омыло живительной волной, проходясь дрожью по всему моему телу.
Опять… Эта ерунда происходила уже второй раз. И если от первого приступа можно было отмахнуться, то второй… Как же не хватает Вейяра!
— Светлейшая Айрэн? Вы плохо себя чувствуете? — услышала я незнакомый женский голос и, приоткрыв глаза, увидела, недалеко от себя очень красивую черноволосую девушку.
Черты ее лица показались мне очень похожими на нойру Тасар — те же темные глаза и крупный нос, который лишь придавал изюминку ее красоте. Для матери она была слишком молода, но может…
— Я нойра Валенсия Тасар, старшая сестра Эталии, — представилась она мне, видимо, заметив мое замешательство.
Кивнув, я отлепила свое тело от перил и, убедившись в том, что могу стоять и не шататься, протянула ей руку для пожатия.
— Рада встрече.
— Поверьте, я тоже. Вы сейчас едва ли не самая неоднозначная фигура во всей столице. О вашем появлении на балу в сопровождении гаольфа все только и говорят, — с улыбкой проговорила она.
На удивление я не ощущала от нее той неприязни, которую буквально источала Эталиа. Наоборот, Валенсия излучала очень приятную, женственную энергию, в чьих лучах хотелось греться, как Бруо на солнышке, хоть целую вечность.
— Признаться, я надеялась, что меня просто не пустят на бал, — улыбнулась я.
— Вы не поклонница светских мероприятий? — подметила девушка.
— Определенно нет, — кивнула я.
Она улыбнулась мне с неожиданной теплотой и, оперевшись поясницей о перила, спросила:
— Если позволите… Как у вас оказался этот гаольф? Я слышала, что вы отзываетесь о нем, как о своем друге. Это… Интригует.
— Странная история, — фыркнула я и, встав рядом с нойрой, посмотрела вниз на раскидистый сад, где садовник аккуратно подстригал ветки кустарника. — Пять лет назад я была обычной сиротой. Я тогда искала работу и по случайности забрела на службу в храм. Она подходила к концу и вместе с остальными я стала кричать: «Омейн».
— Если я правильно помню, это означает «славься», на языке Шестого Плана? — проявила осведомленность девушка.
Я кивнула и улыбнулась.
— Именно так, вот только тогда во мне было много всего… Темного. А потому я случайно призвала гаольфа с Нулевого Плана. Он возник прямо в храме, представляете? Драйлы в ужасе разбежались. Тогда я не поняла, что произошло, но почувствовала с этим монстром странную… Связь.
Улыбка на моих губах стала шире.
— И что произошло потом?
— Спустя пару месяцев меня нашел учитель и уговорил пойти за ним. А спустя еще пару дней познакомил меня с монстром, которого я призвала.
Зрелище это было малоприятное. И я решила не вдаваться в подробности, хотя очень хорошо помнила измученное состояние Бруо. Жрецы, не сумев его изгнать, день и ночь пели вокруг него, сдерживая его силы, а гаольф повторял одно и тоже снова и снова: «Kwaarido, us tetto — ii weyardo», хотя никто кроме меня и не смог бы его понять.
И стоило ему тогда меня увидеть, как он обессилено рухнул к моим ногам.
«Хозяйка, ты позвала — я пришел», — вот что говорил Бруо снова и снова. И когда Вейяр перевел мне смысл его слов, я уже не смогла отвернуться от гаольфа, хотя остальные жрецы и требовали его изгнания.
— В конечном счете, он поклялся мне в верности и пообещал не причинять никому вреда без моего ведома. Его присутствие не раз спасало мою жизнь, — проговорила я, погружаясь в воспоминания, и Валенсия тоже замолчала.
Я покосилась на нее. Брови девушки были чуть сведены у переносицы, а губы поджаты. Кажется, ее мысли не приносили ей удовольствия.
— Вы чем-то обеспокоены? — спросила я ее.
Она покачала головой и протяжно выдохнула.
— Не хочу вешать на вас наши семейный проблемы.
За этот короткий разговор я пропиталась к девушке теплотой. Такое бывало редко, но иногда смотришь на кого-то и понимаешь, он послан тебе не просто так. И с нойрой я испытывала именно эти чувство. А потому искренне произнесла:
— Я готова вас выслушать. Знаете, жрецы, как братья, а жрицы, как сестры. И к сестрам нередко приходят с душевной болью.
Девушка бросила на меня неуверенный взгляд, и я ответила ей теплой улыбкой. Это и правду было важно — поделиться с кем-то своей бедой. Утешение нередко находилось в самой обычной беседе.
— Что ж… — вдохнула нойра и потерла лоб. — Это касается моей сестры. Быть может, вы заметили, что Эталиа просто одержима нором Цевернеш?