— И что вам с того?
Неужели пришел утолить любопытство? Не знала, что служители Прародителя таким страдают. А впрочем, мне-то какая разница? У меня других дел по горло. Например, как убедить «матушку», что я совершенно обычная дралья, а интерес жреца ко мне был вызван исключительно похотливыми желаниями.
Может… Так и сказать? Еще и синяк можно показать и сказать, что он до меня домогался… Точно. Это должно сработать.
— Мне довелось услышать, что Алерис сделал с вами, — произнес жрец.
Расположенности к этому типу у меня и так никакой не было, а теперь он разонравился мне окончательно.
— Мне не нужны ваши сочувствие, жалость, или что вы там еще хотели… Мне пора, — отрезала я и уже развернулась, но вдруг услышала:
— Так и собираетесь работать в борделе до конца своих дней?
По больному бьет, гаольфы его задери. Обернулась.
— А вам-то что?
— Выслушайте меня. И после я уйду.
Откровенно говоря, желания его слушать у меня никакого не было. Было желание поскорее закончить сегодняшний день, а за ним еще один и еще, пока я наконец не наскребу нужную для переезда сумму. Но пустота в груди завибрировала, отозвалась тихим звоном в ушах, и я, следуя своей интуиции, повернулась назад и сложила руки на груди.
— Хорошо. Я слушаю. Только быстрее.
По губам жреца скользнула мимолетная улыбка, словно он находил мое поведение забавным. А затем он вдруг спросил:
— Доводилось ли вам слышать о Семи Планах Прародителя?
Я свела брови. Только намека на мою необразованность мне тут не хватало…
— Нет, светлейший. Я не близка к храму. И ни о каких планах я не знаю.
Но, кажется, служитель совершенно не хотел меня задеть, потому что лишь спокойно кивнул на мой ответ и продолжил:
— Тогда, быть может, вы слышали о веллериях?
— Кажется, это название цветка? — нахмурилась я еще больше, не понимая, почему мы скачем от каких-то замыслов Прародителя до диких растений.
Но старик снова лишь кивнул, а вот взгляд его стал еще более пронзительным, хотя куда уж больше? Теперь мне стало казаться, что он не только мою душу видит насквозь, но смотрит даже куда-то глубже.
— А что ваши родители? Бабушки или дедушки? Говорили ли они с вами об этих цветах?
— Я сирота. От бабушки мне достался только кулон, но ни ее, ни матери с отцом я никогда не видела, — холодно отозвалась я.
— А приходили ли к вам в детстве жрецы из ближайшего храма?
И ровно на этом вопросе мое терпение подошло к концу, а тревожное беспокойство достигло своего предела.
— Вы кажется, просили вас выслушать. Но в итоге лишь задаете вопросы. Если сказать вам мне нечего, то…
— Не горячитесь, — перебил меня жрец с улыбкой, так что вокруг его глаз собрались морщинки. — Не горячитесь. Всему свое время. Прежде, чем я поведаю вам обо всем, мне нужно понять, как вы оказались здесь, и кого за это следует наказать.
— Наказать?! — мои брови взметнулись вверх.
— Наказать, — подтвердил он, и в его голосе послышалась скрытая сила. — Даже если из рубинового ларца похитили все жемчужины, рубин останется драгоценным.
Рубин… Жемчужины? Что?.. Я сдвинула брови к переносице сильнее, так что они, наверное, слились в одну темную полоску.
— Это я что ли рубин, у которого украли жемчужины? — в моем голосе звучал явный сарказм.
И оно было понятно. Где же это видано, что бы «рубин» стоял в измазанном платье, только что надраив с десяток ночных горшков?
— Вы — веллерия, наделенная силой от самого Прародителя. В вас скрывался огромный потенциал и большая мощь, — спокойно ответил жрец. — Свет, что таился в вас, должен был ознаменовать начало новой эпохи, а вы — занять свое место на драконьем троне или Святом престоле.
Я обхватила себя руками. Пустота внутри заныла в ответ на слова старика, а в животе все перевернулось.
Да. Может и должна была. Но меня развели, как ребенка. Зачем мне теперь все это выслушивать? Потерянного не воротишь. И вместе с горьким принятием я резко проговорила, отвернувшись от служителя:
— И с чего бы я должна была сесть на какой-то там трон? Империей правит золотой дракон, а храмом — Верховный жрец.
— Это старый порядок. Но пришествие веллерии означает перемены. И лишь Прародителю ведомо, чем все закончится. Знаете ли вы о Нем что-то?
Я промолчала. Знала я лишь основные моменты, но они никак не относились ни к тронам, ни к этим сорнякам-веллериям.
— Прародитель воплотился в пустынном мире как трехглавый дракон. Серебряная его голова несла мудрость, черная — силу, а золотая — власть. И создал он по образу и подобию своему три первых клана, и повелел золотым драконам — править, серебряным — делиться с ними мудростью, а черным — защищать. Таков был изначальный замысел, — начал жрец.
А у меня перед глазами вспыхнуло изображение Прародителя из того храма, где появился гаольф, и трехглавый дракон почти воочию встал передо мной во всем своем величии.
— Но мир переменчив, а неизменный порядок ведет лишь к хаосу. И тогда повелел Прародитель, что будет являться в мир дева, на крыльях несущая перемены, и в руках ее будет огромная сила, напитанная властью золотой главы. И получилось так, что первая девушка родилась прямо на лугу с цветущими веллериями — золотыми цветами Прародителя. А потому так их и стали звать.
Сказочка была красивой, вот только непонятно, как все это относилось ко мне.
— Если бы я была такой могущественной, светлейший, разве смог бы мой муж с легкостью лишить меня силы? — со злой усмешкой спросила я.
Даже не знаю, что меня досадовало больше. То, что мне вновь напомнили об обмане Алериса, или то, что меня приписывали чуть ли ни к святым избранникам Прародителя.
— Он сделал это не с легкостью, — покачала головой жрец и посмотрел на меня так, словно я должна была что-то понять. — Но не будем сейчас об этом. Главное то, что даже если сила золотой головы Прародителя покинула тебя, ты все еще создание Шестого Плана и имеешь с Ним связь.
Слишком много воды, а конкретики никакой.
— Как вы докажите правоту своих слов? Быть может, вы ошиблись, и я самая обычная дралья, а вашу веллерию нужно искать в другом месте? — вздернула я бровь.
Жизнь научила меня со скептицизмом относиться к хорошо звучащим сказочкам. Урок был болезненным, но он усвоен. Больше я на сладкие речи не поведусь.
Губы жреца снова растянулись в улыбке, но он не допускал никаких снисходительных взглядов или закатывания глаз. Чувствовалось, что он разговаривает со мной не как с неумышленным ребенком, а скорее… Как учитель с учеником.
— Потомок серебряного дракона не стал бы тратить два года своей жизни на обычную дралью.
Я вздрогнула, как от удара. Спасибо за еще одно напоминание, старик.
— Но кроме того, не будь у вас связи с Прародителем, вы не смогли бы призвать гаольфа с Нулевого Плана во время песнопения жрецов.
Первой моей реакцией была защита, а потому я тут же быстро проговорила:
— Никого я не призывала!
— В вас поселилось много тьмы. От этого связь с Нулевым Планом крепнет. Если оставить все, как есть, монстры продолжат проникать на землю, на Четвертый План. А тьма будет лишь разъедать вас, и жизнь ваша наполнится печалями и страданиями, — не слушая меня продолжил жрец.
По моей спине побежали неприятные мурашки. Я кинула на старика испуганный взгляд, но выражение его лица оставалось спокойным и серьезным. Он не шутил. А еще на подсознательном уровне я поняла, что жрец не просто не шутил, но говорил чистую правду.
— А если не оставлять все, как есть? — вновь нахмурившись, спросила я.
— Для этого я и пришел. Поскольку вы сирота, я предлагаю удочерить вас — дать кров, еду. Я научу вас, как справляться с тьмой и обратить ее в свет.
— Ха… — выдохнула я, отступая на шаг назад.
Вот теперь это точно звучало подозрительно. Ни с того ни с сего, на меня вдруг падает какой-то престарелый мужик и предлагает решить все мои проблемы — забрать из бедного городка и работы поломойкой, дать крышу над головой, да еще и с какой-то там внутренней тьмой справляться.
Старуха Каора раньше говорила мне, что бесплатный сыр только в мышеловке, и теперь, когда я ощутила ее высказывание на своей шкуре, второй раз получать по носу не хотела.
— А что же взамен? Вы просто так дадите мне все это на блюдечке с золотой каемочкой? Что вы хотите от меня? — ядовито спросила я жреца, прожигая его взглядом.
Старик покачал головой. В его бесцветных глазах я не видела и намека на корысть или дурные помыслы, но и Алерис при первой встрече мне показался чуть ли не святым.
— Я не зову вас в праздную жизнь. Вам придется много учиться, тренироваться, ходить на песнопения в храме, ездить по всему свету и ловить выползших с Нулевого Плана монстров. Порой вы будете даже рисковать жизнью. Но за все старания вам воздастся, и это я вам обещаю.
За последние два месяца я уже поняла, что без состоятельного мужа работать придется самой, к тому же я в любом случае собиралась отправиться на какое-нибудь обучение в Альгулате, поэтому перспективы, обрисованные жрецом меня не пугали, но…
— Как я могу вам доверять? Вдруг вы меня обманываете? — прищурилась я.
— Вы всегда можете вернуться к тому, чтобы чистить горшки в публичном доме и терпеть приставания. Это только ваш выбор. Только вам и решать. К тому же… Один гаольф, которого нам так и не удалось изгнать на Нулевой План, уже вас заждался.
Перед глазами вспыхнула огромная кошачья морда с алыми глазами и клыкастой пастью, а в груди отозвались испытанные мной тогда эмоции страха и… Единения.
И тогда я приняла самое безумное решение в моей жизни. Даже замужество с Алерисом выглядело более правдоподобным. Старуха Каора, наверное, померла бы со смеху, глядя на меня. Но пустота внутри вибрировала на каждое слово жреца, и я знала, что по сути выбора у меня не было.
Из-за туч показалась полная луна, а далекие часы на башне пробили полночь, прокаркали вороны. И в темноте улицы случайный прохожий мог разглядеть две фигуры.