Старика, закутанного в пурпурную мантию, с иссохшими руками и устремленным строго вперед безразличным взглядом. И девушку в ветхом платье, чьи глаза впервые за два месяца зажглись огнем будущего, которому только предстояло наступить.
ГЛАВА 4. ВСТРЕЧА В ТАВЕРНЕ
Пять лет спустя…
— Слыхали? Говорят короновать нора Цевернеш будет будущая верховная жрица. Я сам видел, как она въехала в столицу! — пьяно выкрикнул один из посетителей таверны.
— Ты лучше найди того, кто не видел! Она явилась прямо на спине огромного гаольфа! Никогда не видел вживую этих монстров! Уж точно не в столице!
Кружка с пивом с грохотом опустилась на деревянный стол.
— Это все ерунда! — вдруг вступила в мужской разговор служанка. Она замерла с большим подносом в руках и окинула гостей полным превосходства взглядом. — Всем известно, что жрица Айрэн ездит по свету и усмиряет монстров. Тоже мне невидаль! Зато вот моя кузина как-то попала на ее песнопение в Альгулате.
— И что? — ухмыльнулся первый, притягивая девушку к себе на колени, но та в ответ шлепнула его по плечу и тут же поднялась.
— А то! — припечатала она. — Кузина моя уже как пять лет замуж не могла выйти, а сходила всего один раз в храм, и на обратном пути мужа своего будущего встретила! Нор Цевернеш, наверное, пожертвовал храму целое состояние, чтобы жрица Айрэн пела на его коронации.
Я поправила на голове капюшон и схватилась за свой бокал с вином.
— Эй, парень… — обратился ко мне хозяин таверны. — Подлить тебе еще?
— Подлей, — произнесла я низким голосом.
Переодеваться в мальчишку было делом для меня уже привычным. В первые годы, когда жрец Вейяр отправлял меня за монстрами, только так и спасалась. Чудовищ я не боялась, мне они не вредили. А вот всяких приставучих мужиков, которые просто не могли пройти мимо одинокой девушки в странствии, я опасалась. Проблем сразу становилось меньше, когда я притворялась юнцом. Потом Вейяр, конечно, натаскал меня, и если уж не сразить, так отбиться от какого-нибудь засранца я стала способна. Однако все равно иногда одевалась юношей, но теперь уже маскировки ради.
Да, и как ни крути, лучшая драка та, которой не было.
— А ты не слишком молод, чтобы тут вино хлестать? — проявил неожиданную заинтересованность хозяин. — Родители не заругают?
— Сирота я, — буркнула я, чтобы он отстал с вопросами.
Вообще-то, я пыталась напиться до такого состояния, чтобы понять, как я вообще дала себя уговорить приехать в эту Прародителем забытую столицу! Жила себе спокойно при храме в Дрейге, по миру странствовала, так нет же! Вздумалось моему бывшему муженьку взгромоздится не куда-нибудь, а аж на сам императорский престол, и ему не какого-нибудь жреца подавай, а будущую верховную жрицу.
Тьфу ты.
И Вейяр заладил: «Смотри туда, куда страшно. Это твой последний урок и последнее испытание». Делать мне что ли больше нечего, как на Алериса на троне любоваться?
«Пустота» внутри завибрировала, и тут же раздался обеспокоенный голос в голове: «Ниссарэйн, даже не вздумай призвать в мир новых монстров! Нам сейчас не до них!».
— Да, знаю я… Знаю, — буркнула я, взбалтывая вино в бокале.
И, позволив себе еще самую капельку понегодовать, закрыла глаза и начала тихо и ровно дышать, представляя, как вся я целиком и полностью заполняюсь светом Прародителя.
— Эх… Вот бы с этой жрицей того… — услышала я снова мужской голос.
— Чего? — аж крякнул другой. — Ты губу-то закатай. Такая красотка даже в самую жаркую засуху на такого как ты, не посмотрит. А я слышал, что у нашей будущей верховный жрицы засуха бывает редко, — в тоне появились характерные пошлые нотки.
Я фыркнула и откинулась на стул.
Ага, как же… По пять мужиков в день обслуживаю! Уже и ноги не сходятся вместе… Понапридумывают же небылиц. Если женщина молода и одинока, то у нее почему-то обязательно должна быть сотня любовников.
Я бы может и рада прекратить свою «засуху», вот только… Не могу. Не могу и все тут. Я уже чего только не перепробовала. Меня даже Вейяр с молодыми прихожанами знакомил! Вот до чего жизнь довела! Но нет… На кого ни посмотрю, все не то. Но оно и к лучшему. Почему — не знаю, но Вейяр за пять лет твердо вбил мне в голову одну истину, от которой я не отступала: «Все что ни делается, все послано Прародителем во благо». И жить так как-то легче было.
Залпом осушив бокал вина и вытерев рукавом плаща рот, я спрыгнула со стула и, бросив серебряный на стол, направилась к выходу.
— Благодарю, нор! — услышала я хозяина, и обернувшись, поправила его:
— Я не нор. Драйл.
Но тот лишь растянул губы в понимающей улыбке и опустил серебряный в мешочек к остальным монетам.
— Конечно, благородный драйл. Как скажите.
Я усмехнулась, склонилась в шутовском поклоне, а выпрямившись и развернувшись, впечаталась в кого-то носом. Переносица тут же заныла, но даже через эту слабую боль я могла ощутить запах мускуса и табака. Внутри все сжалось, а по коже побежали мурашки.
Нет. Невозможно.
— Осторожно, малец, — услышала я знакомый голос, и тут же отступила в сторону, потирая ушибленный нос.
Только-только отступившее негодование на свою судьбу вспыхнуло в груди с новой силой. И какая нелегкая принесла моего бывшего в эту таверну?! Но вместе с этим где-то глубоко-глубоко в душе, так далеко, что я даже не признаюсь, вспыхнула старая боль. Зазудела, как давно затянувшийся глубокий шрам. Но это лишь больше подстегнуло мое раздражение.
— Сами смотрите, куда идете. Не видите что ли? — буркнула я.
Глаза у него были или нет? Я-то тут перед хозяином кривлялась, а он куда смотрел?
— Ты посмотри, с кем разговариваешь! — угрожающе начал рыцарь, стоящий за плечом Алериса.
— Не знаю. Не местный я, — отозвалась я, пониже надвигая капюшон на голову. — Но коли задел благородного нора, то прошу извинить.
И с этими словами я уже хотела было двинуться к выходу, потому что находиться в обществе бывшего мужа у меня не было совершенно никакого желания.
Да, все чувства, и растоптанное сердце, и похороненные мечты — все осталось в прошлом. Но это не значило, что я ему все простила и готова круглые сутки быть в его компании. Нет уж, и того, что я должна петь на его коронации вполне достаточно.
— А ну-ка, постой.
Меня вдруг схватили за локоть, а после сдернули с головы капюшон, до кучи порвав и мою ленту, удерживающую волосы, отчего тяжелая медная копна тут же рассыпалась мне на плечи.
Я глянула на остановившего меня рыцаря волком, и он тут же поспешил отдернуть от меня руку, пяться назад в священном ужасе. Всем было известно, что до жриц нельзя дотрагиваться без их на то разрешение, ведь иначе можно было и гнев Прародителя на себя навлечь. Во всей же таверне неожиданно повисла просто оглушительная тишина.
Те двое выпивох, которые то и дело обсуждали меня на весь зал, и вовсе поспешили пригнуться к столешнице и вообще стать по возможности незаметными.
— Светлейшая Айрэн, — протянул Алерис. — Не ожидал встретить вас в таком месте и в таком виде.
Я даже и не пыталась скрыть недовольство, когда резко развернулась к будущему императору и встретила взгляд его серебряных глаз, от которых сходила с ума несколько лет назад. А он ведь совсем не изменился. Все так же красив, паршивец. Его темные волосы были коротко пострижены, подчеркивая худощавое лицо с высокими скулами. Кожа была гладко выбрита. Но кажется, на его идеально прямом носу появилась горбинка. Интересно, кто же оставил ему такой подарок?
Хотя… Какая разница?
Подумать тольк, шесть лет назад я бы отдала ему все лишь за одну улыбку. А теперь он был совершенно чужим для меня. Более того, я и видеть его не желала.
Все это время, пока я молча разглядывала мужчину, он не сводил с меня явно заинтересованного взгляда. Привычный лед его глаз треснул, и на самой их глубине заплясали живые голубые искорки.
Надо же… Оказывается, он может смотреть и так? Грудь обожгло горечью.
— Я тоже не ожидала вас встретить здесь, нор. Иначе просто не пришла бы, — ответила я.
Черная бровь мужчины взлетела вверх, а губы изогнулись в усмешке.
— Вы недолюбливаете меня, — он даже не спрашивал, а утверждал. — Чем же я разгневал будущую верховную жрицу?
Кажется, наш небольшой разговор приносил ему удовольствие. Искорки в его глазах разгорелись только сильнее. И кажется, его совершенно не смущало, что нас слушала вся таверна. Уже через пару часов на каждом углу будет твердить, что к легиону мужчин «борющихся с моей засухой» присоединился и сам будущим император!
Я кинула на него острый взгляд, нахлобучила на голову капюшон и отрезала:
— Я не должна перед вами отчитываться. Помолитесь Прародителю и быть может узнаете ответ, — и затем, развернувшись, я пошла к двери, но уже у самого порога не смогла не добавить: — Если вы вообще знаете, как это делается.
По пути сменив мужскую одежду на мантию, припасенную в заброшенном доме, я направилась в храм.
Конечно, бывший муженек любезно предоставил мне роскошную комнату во дворце, но я предпочитала жить при святой обители. Там я чувствовала себя намного лучше и контролировать тьму было куда легче.
Едва я вошла в двери храма, как на меня тут же обратились взгляды всех присутствующих. Редкие прихожане поспешили склониться в поясном поклоне, а жрецы в пурпурных мантиях поприветствовали меня уважительными кивками.
Я улыбнулась им в ответ, но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала тихий женский голос:
— Светлейшая Айрэн…
Повернувшись, я увидела хорошо одетую немолодую дралью, которая неуверенно комкала подол своего платья, не смея поднять на меня глаз.
— Вы что-то хотели? — спросила я ее.
Она бросила на меня короткий взгляд и снова опустила голову.
— Мы знаем, что вы приехали в столицу ради коронации нора Цевернеш. Но… Мы… Быть может, вы споете в нашем храме? Дочка моя уже третий год болеет, все никак не можем ее вылечить, а у знакомого драйла все никак дите не родится.