– Он меня и вызволил, мам, когда меня медбратья похитили. И полицию вызвал вон, ты же слышала.
– Значит, не настолько он и негодяй, дочь.
– Но это всё равно его вина. Не спеши приплюсовывать ему заслуги. Когда я застала его с секретаршей на рабочем столе, у меня пошла кровь, и он привез меня именно в эту больницу. А главврач здесь – мать его любовницы и жена префекта Ржевского. Так что он отмажет жену и ничего ей за такое самоуправство не будет.
Мама молча слушала то, что я еле решилась ей рассказать. Несмотря на стыд, я больше не хотела скрывать от нее правду.
– Так вот почему ты спрашивала, – задумчиво произнесла мама и нахмурилась, после чего достала телефон. – И на старуху бывает проруха, Сонь, так что не переживай, ты ни дня больше не проведешь в этой больнице. Надо будет, я все свои связи подниму. Благо, не только замминистра здравки у меня в знакомых ходит.
Мама вышла из кабинета и о чем-то тихо говорила в трубку, но я не слышала, о чем шла речь. Не знаю, что она рассказала и в каких подробностях, но когда она вернулась и обняла меня, заверив, что всё отныне будет в порядке, ведь я под ее защитой, буквально минут через десять в палату вошла та самая медсестра-стерва, чуть не сделавшая мне фатальный укол.
– Вот ваша выписка, вы свободны, – быстро сказала она, кинула листок на прикроватную тумбочку рядом со мной и молниеносно ретировалась, явно побоявшись разноса. Вон как глаза усиленно отводила и суетилась.
– Мам, я не хочу дожидаться Гордея. Он спас меня, но видеть его не хочу. Давай уйдём отсюда сейчас же?
Мама не проигнорировала мой просящий взгляд, и вскоре мы ехали домой к Гордею, чтобы забрать мои вещи. Больше я этот дом своим назвать не могла. Всё тут стало вдруг для меня чужое.
Я с такой любовью обставляла его, покупала уютные мелочи, даже шторы выбирала тщательно. А теперь всё пошло прахом.
– Это всё моя вина, Сонь, – вдруг мрачно сказала мама, когда я уже почти собрала все чемоданы. – Недоглядела я, не присмотрелась внимательно, за кого замуж тебя выдаю. Был бы жив твой отец, не произошло бы такого. Он бы сразу увидел нечистое гнилое нутро Гордея.
Мама едва не плакала, коря себя за то, в чем не была виновата.
– Мам, это не твоя вина. Разве можно заранее предугадать, что мужчина будет изменять? Да и многие такие. Это тебе с папой повезло, что он был такой любящий и верный.
Я не была уверена, что мне удалось убедить маму, что она ни в чем не виновата, но больше она эту тему не заводила.
– Ты знаешь, Сонь, что-то я боюсь за тебя. Ржевскую эту знатно потрясут, все нервы вытреплют, но она от этого только злее станет. Как бы беды не накликать. Может, тебе пока, действительно, пожить у родителей отца в деревне? Дед у тебя хоть и вредный, зато с дробовиком отлично управляется, а бабка повитухой была. Так что если до больницы довести не успеем тебя, так хоть она и роды принять сможет.
Перспектива родить у черта за куличкой, в какой-то глухой деревеньке меня не прельщала, но дом деда всегда ассоциировался у меня с защитой. Бывший военный, характер у него был не сахар, из-за чего по детству мы и не общались, поскольку отец когда-то с ними повздорил, но за семью дедушка Антон стоял горой.
– А с кондитерской что? Она не может простаивать, – вспомнила я вдруг о важном. Вскоре это будет мой единственный источник дохода, когда я рожу, так что бросать всё из-за развода было верхом глупости. Нужно быть сильной ради своего малыша и его благополучия.
– Я останусь и присмотрю, но только тебя сама отвезу. Поедем сейчас, как раз до заката успеем, а утром я обратно двину.
Договорившись, мы с мамой хотели уже было уходить, пока Гордей не пришел домой, но на пороге нас ждал сюрприз. Я забыла закрыть на замок дверь, а непрошенные гости даже не удосужились позвонить в дверной звонок.
– Почему дверь открыта, Соня? Чай не проходной двор. И что происходит, почему ты с чемоданами? Вы с Гордеем уезжаете в отпуск? Не кажется тебе, что сейчас не время? – произнесла моя свекровь, стоящая на пороге нашей квартиры, и недовольно пилила меня взглядом. – Оставь свой чемодан и накрывай на стол. Мы устали с дороги.
Глава 6
Гордей Орлов
Полиция увозит на допрос медбратьев и врача, которые совершили уголовное преступление, а я так и не сумел прорваться к главврачу.
Ржевская Антонина Леонидовна.
Мать Ани.
Черт.
Если бы я знал, что она заведует именно этой больницей, никогда бы не привез сюда жену.
– Антонина Леонидовна в отпуске.
– Нет. Мы не можем дать вам ее контакты. И адрес тоже.
Как бы я не пытался и не угрожал, секретарша у нее оказалась бультерьером с жесткой хваткой. Видимо, научена обширным опытом общения с недовольными пациентами.
Вот же тварь. Наделала делов и в кусты. Не зря говорят, что крысы бегут с корабля первыми.
Аня, как назло, не берет телефон, и я еще больше злюсь, не понимая, когда и что пошло не так.
Я ведь просто хотел сбросить напряжение, договорился с Аней о ничего не значащих и ни к чему не обязывающих отношениях, а получил геморрой.
Поскольку с женой сейчас находилась ее мать, я приказал охране смотреть за палатой, а сам сел за руль и поехал на квартиру к Ане. Если она оттуда еще не съехала, то пусть объяснит мне, что происходит.
– Гордей? Что-то случилось? Сегодня ведь выходной. Или ты хочешь, чтобы я поработала сверхурочно? – хитро улыбнулась девчонка и потянулась пальцами к моему галстуку.
Если бы я не знал о том, что наделала ее мать, то легко поверил бы в невинность ее личика.
– Гордей Владимирович, сколько можно повторять, Анна? – прорычал я и втолкнул ее в квартиру, чтобы не становиться темой сплетен для всего подъезда.
– Прошу прощения, Гордей Владимирович, – опустила она глазки и даже не возразила, что я так грубо ее толкаю. – Я просто подумала, что раз вы тут, то хотите неформального общения. Вы ведь раньше никогда не появлялись у меня дома. Я видела вас только в офисе.
“Потому что я женат, дура!” – так и хотелось мне закричать, но я сдержался, напоминая себе, что приехал не для того, чтобы объяснять этой идиотке, какими были наши отношения.
– Объясни-ка мне, Аня, помнишь ли ты, о чем мы с тобой договаривались? – процедил я и прищурился.
Тишина. Она просто смотрела на меня ничего не понимающим взглядом и мелко часто моргала. Раньше я думал, что девчонка не особо умна, но трепетная лань, отлично годящаяся для одноразовой близости, но сейчас начал сомневаться, что умею читать людей, в том числе женщин.
– Отвечай!
– Вы про что? – залепетала она, когда я ударил кулаком в стену около ее лица.
– Про наш секс!
– Только в офисе, называть вас по имени-отчеству и на вы.
– Умница, Аня, – медленно произнес я и увидел, как на ее лице расплылась улыбка. Она до сих пор не понимала, что такой мой тон не предвещал ничего хорошего.
– А теперь скажи-ка мне, откуда твоя мать знает, что мы с тобой спим?
Аня сглотнула и отвела взгляд, после чего попыталась сбежать, но я схватил ее за локоть и не дал сделать и шагу в сторону.
– Я вижу тебя насквозь, Анна, так что отвечай мне.
– Иначе что? – прищурилась она, и лицо ее стало вдруг хищным.
Меня будто обдало током, так как никогда раньше я не видел Анну такой. Сейчас передо мной, казалось, стояла прожженная женщина, знающая, чего хочет и как это заполучить.
– Прости меня, Гордей, я сама не своя с самого утра, – всхлипнула она вдруг, а я моргнул, после чего то выражение ее лица исчезло. Неужто показалось?
– А что случилось? Маме я ничего не говорила, она бы не одобрила, что я состою в отношениях с женатым.
– В отношениях? – переспросил я, чувствуя, как закипаю всё сильнее. – Не перепутала ли ты, Анна, ничего? У нас с тобой нет никаких отношений. Только секс и ничего больше.
– Всё-всё, прости меня, конечно, я знаю. Говорю же, мать с утра на меня наорала, вот я и сама не своя. Она как-то узнала, что я у тебя не только бумажки перебираю, но и тебя… кхм… успокаиваю…
– Где она?
– Кто?
– Мать твоя! Ты хоть представляешь, что она сделала?!
Меня едва не трясет, когда я думаю о том, что эта дрянь Антонина могла сотворить с Соней и нашим ребенком.
– Я не виновата, что она узнала, честно! Неужели она отказалась помогать твоей жене? Хочешь, я позвоню ей и попрошу не срывать злобу на твоей жене? Только поверь мне, Гордей, пожалуйста.
– Где твоя мать? Твой отец, конечно, префект, но даже он не спасет ее от закона. Если с моим ребенком что-то случится, Аня, вся твоя семья об этом пожалеет. И ты в первую очередь. Никакие связи вас не спасут, усекла?!
Она всё пыталась убедить меня в том, что она ни при чем, но я уже всё видел.
И ее фальшь, и вранье, и реакции тела.
Она воспринимала наши отношения серьезнее, чем мы договаривались.
Я ее практически не слышал.
Так, шум на фоне моих мыслей.
А когда она закончила, схватил ее рукой за горло и заставил посмотреть себе в глаза.
– Звони своей матери. Пусть едет сюда сейчас же.
– Гордей, мне больно, любимый.
Вот она и спалилась.
– Я дважды повторять не люблю, Анна, ты знаешь.
Она замолчала и прекратила притворно кашлять. Я умел контролировать свою силу и знал, что не настолько ей больно, чтобы кашлять и кряхтеть.
Встав на носочки, она схватилась пальцами за мою руку, но убрать ее не смогла. Слишком неравны наши силы.
– Я не могу, Гордей. Она еще утром улетела в отпуск.
– А отец?
Я прищурился, понимая, что тетка знала, что ее участие в преступлении рано или поздно вскроется, и заранее подстраховалась.
– Тоже. До них не дозвониться. У отца правило – никаких телефонов в отпуске.
Черт. Я знал о таком бзике Дмитрия.
– Когда они вернутся?
– Через неделю. В среду.
– Что ж. Собирай вещи, Анюта, ты поедешь со мной, – медленно протянул я и отпустил ее шею, отряхивая руку. Стало мерзко, что я ее касался.