Я невольно заразилась веселым настроением и, когда пришел день бала, радостно надела нежно-розовое платье, которое девочки единодушно отдали мне.
— Ну как? — я покрутилась, так что простая ткань юбки поднялась вверх. — Что? Что вы на меня так смотрите?
Остальные девочки, нарядные, молчали, а потом Миранда выпалила:
— Боже, ты невыносима! Да на тебя картофельный мешок надень ты все равно красивее всех, ну это же нечестно! Да у этого платья цвет — как у тифозной свиньи, а тебе все равно к лицу! Что это такое, а? Дай я примерю! Отдай!
В итоге Миранде платье не понравилось — и мы поменялись обратно под ворчание остальных.
На балу было красиво! Он проходил в мэрии, в зале для приемов. Стены были украшены цветами, повсюду горели свечи, а главное — в этот раз бал был маскарадом! Нам с девочками тоже достались маски, и мне ужасно нравилось носить свою, черную, похожую на крылья экзотической бабочки.
Девочки вовсю танцевали с городскими парнями и кокетничали с мэром, который, кажется, был вполне удовлетворен их «благополучием» и «довольством». Я в основном держалась у стены, наблюдая за остальными.
Ну… не за всеми. За одним человеком.
Он привлек мое внимание сразу же, как я его увидела. Высокий, выше всех, с темными волосами, не короткими, но и не длинными, такими, когда волосы уже можно заправить за уши, но они еще не падают на спину.
На мужчине была серебристая маска и темно-синий костюм. Он разговаривал с мэром, потом — еще с кем-то, но выглядел невыносимо скучающим. Он не танцевал, хотя его приглашали, я видела.
Самым красивым в этом мужчине были жесты, осанка и даже манера наклонять голову — я всегда такими представляла хищников. Им я и любовалась, старательно отводя глаза каждый раз, когда он смотрел куда-то в мою сторону. Чтобы не попасться.
— Разве вы не хотите потанцевать? — подошла к нему Миранда, когда допила второй бокал вина и порядком захмелела. — Бросьте, вы не можете отказать девушке!
— Юная леди, вас одолела внезапная глухота? Или это хроническая глупость? Не занимайте мое время.
Сказав это, мужчина двинулся сквозь толпу, которая покорно перед ним расступалась.
Я то и дело слышала шепотки, говорили именно об этом мужчине, но я различала только отдельные слова: «дракон», «первый советник», «занесло же в наше захолустье», «мне от него жутко» и «говорят, он очень жестокий, ты же помнишь…»
Меня этот мужчина тоже пугал — еще и дракон! Драконы были крайне опасными и крайне могущественными, я до сих пор ни одного не встречала. Но он и завораживал тоже. Так завораживает лезвие ножа или край обрыва, с которого так и тянет спрыгнуть. Хотя я просто смотрела издалека, чего тут бояться?
Бал шел своим чередом, извиняясь, мне пришлось отказать троим мужчинам, которые хотели со мной потанцевать. Часовая стрелка подбиралась к двенадцати, нужно было искать девочек и возвращаться в приют, иначе не видать нам ни завтрака, ни обеда, ни ужина.
Мне, как и остальным, не хотелось уходить, так что я заключила с собой сделку: еще пару минут постою на балконе, откуда открывался красивый вид на город, — и уйду.
Подойдя к перилам, я с наслаждением вдохнула свежий ночной воздух и на мгновение прикрыла глаза. Как хорошо!
— Попалась. Думаешь, можешь так просто мне отказать? Ты что о себе возомнила, шалава приютская? Думаешь, я не знаю, что вы перед каждым ноги готовы раздвинуть?
Что? Я…
Я не успела даже обернуться, когда мужские руки меня скрутили и толкнули вправо, на небольшой пятачок балкона, который не был виден из бального зала. Я вскрикнула, и мне зажали рот. Перед глазами оказался воротник рубашки и пахнущая потом цыплячья шея.
— Да тихо ты. Не брыкайся, заплачу́!
На глаза навернулись слезы от боли в заломанной за спину руке, а потом я почувствовала чьи-то прикосновения под юбкой. Не знаю, как я изловчилась, но удар коленом пришелся как раз мужчине между ног.
Он взвыл — и я бросилась бежать. Бальный зал ослепил меня после темноты балкона, я рванула вперед — и в кого-то врезалась.
— Простите! Прос…
— Мать твою, у вас глаза — на затылке? — рявкнул низкий угрожающий голос. — Вас не научили манерам? Или я, по вашему, пацан, с которым можно так заигрывать? Кто она такая? Вышвырните ее отсюда, это уже перешло всякие границы!
Проморгавшись, я подняла взгляд и увидела того самого мужчину в серебристой маске и… его синий костюм был залит вином. В его руке красовался пустой бокал.
Тогда я впервые почувствовал его запах: мята и перец. Острый, тяжелый, мужской.
А потом до меня дошел смысл его слов. Преисподняя! Директриса меня убьет! Я ведь должна была продемонстрировать манеры, а вместо этого… вместо этого толкнула его и облила вином. И сейчас он в бешенстве.
* * *
Голова была тяжелой и как будто набитой ватой одновременно. В горле стояла тошнота. Проклятье. Снова обморок. Последние три месяца со мной такое случалось постоянно. Целитель в госпитале, где я родила, сказала, что в моей ситуации слабость — это нормально, нужно хорошо питаться, много отдыхать и использовать артефакты, поддерживающие магию.
Легко им говорить. Впрочем, ладно, мне грех жаловаться.
Жалко только, что в последнее время моментов, когда я чувствую себя хорошо, почти не бывает. Где я снова отключилась? На улице? Ну, хорошо бы меня не затоптали лошади, в прошлый раз чудом этого избежала, свалившись посреди дороги.
И… нужно спешить. Иначе у Марка кончится терпение — и он больше не согласится посидеть с моим малышом, пока я… пока я…
Боже.
Кориан. Нужно бежать подальше, иначе в этот раз он в самом деле убьет меня! Если я еще могу сбежать.
В этот момент веки моего правого глаза бесцеременно раздвинули, светом резануло сетчатку.
— Реакция зрачка на свет есть, — произнес задумчивый голос. — Пульс есть, хоть и слабоватый…
— Ну и какого хрена драконьего деда тогда она валяется? — рявкнул Кориан. — Я тебя позвал, чтобы ты мне перечислил, что в норме?
— Ах, господин Первый советник, вы исключительно щедрой души человек, — залебезил мистер Бердс. — Подобрать на улице нищенку и вызвать для нее врача…
— Заткнись. А ты говори. Ну, что с ней?
Я чувствовала запах перца и мяты, слышала его дыхание. Кориан был совсем рядом.
Проклятье.
Я попробовала встать, но мне на плечо надавила рука. Мягкая и аккуратная. Не Кориан. Тот всегда дотрагивался грубо, даже во время близости, мне иногда даже бывало больно, но и хорошо тоже, а ладони у него были тяжелыми.
Перед глазами все плыло, потолок с лепниной крутился.
— Я бы сказал, что крайнее физическое и магическое истощение. Причиной может быть…
— Нет! — выпалила я и снова попыталась встать. — Нет, со мной все в порядке, все отлично!
— Ну и куда ты подорвалась? — Кориан толкнул меня обратно.
В этот раз это был точно он — я узнала прикосновение жесткой тяжелой ладони. Тут же стало жарко.
В последний раз он так касался меня… незадолго до того, когда все рухнуло. Год назад.
Тогда Кориан, обычно жесткий и сдержанный, впервые, наверное, позволил себе нежность со мной. Мы целовались, он смотрел на меня во время близости, так жадно. Впервые дотрагивался до меня ласково, целовал аккуратно и остался со мной до самого утра, так что я смогла уснуть у него в руках. Проснуться, вдыхая с шеи запах перца и мяты. Почувствовать, как он с неловкой нежностью гладит меня по волосам и до смешного щекотно и неловко целует в кончик носа.
Большего счастья и представить было нельзя.
На следующий день случилось то, что случилось — и я оказалась на улице.
«Ты мне больше не жена. Убирайся. Если ты не можешь держать ноги сдвинутыми — здесь тебе делать нечего. Еще раз увижу — убью и тебя, и твоего…»
«Кориан…»
«Весело было? Надеюсь, тебе хорошо заплатили за то, что ты чуть меня не убила. Или это была твое желание? Чего тебе не хватало? Драгоценностей? Денег? Могла бы попросить».
«Послушай…»
Собраться с мыслями было сложно, как будто меня ударили по голове. Платье было рваным почему-то, волосы — растрепанными. Губы болели, шея ныла от синяков. Может, правда ударили? Иначе как объяснить, что я ничего не помню? То, в чем обвиняет меня Кориан… такого просто не может быть. Я бы ни за что не позволила никому до меня дотронуться.
Я любила мужа всем сердцем — даже не знала, что так умею.
«Брысь».
Его злость была понятна. Как и то, что ему захотелось меня придушить, когда я начала оправдываться. Из-за меня Кориан оказался в опасности, едва не погиб.
Мне казалось, я полностью заслужила то, что произошло дальше. Это было справедливо, хотя я до сих пор не помнила тот день целиком. Какие-то обрывки.
Перед глазами наконец прояснилось, я рывком вернулась в настоящее. Я увидела украшенный лепниной потолок и персиковые стены. Лежала я на чем-то мягком.
Мистер Бердс стоял у окна с исключительно недовольным лицом. А потом я увидела Кориана, замершего вплотную к софе.
Смотрел он на меня примерно так, как будто не понимал, почему до сих пор не исчезла и не перестала оскорблять своим присутствием его мир.
— Договаривай, — скомандовал Кориан и перевел взгляд направо. — Что там с ней?
Я с трудом повернула голову в ту же сторону и увидела белый халат.
— Ну-у-у… — протянул целитель, щупая мою шею за ушами. Откуда здесь взялся целитель? Белый халат, очки — точно целитель! — Мне сложно сказать без обследования, нужно…
— Так обследуй! Тебя по блату набрали в госпиталь или за мозги? Обследуй!
В комнате повисла тишина.
Зачем это Кориану? Какое ему дело до моего здоровья?
Я осмотрелась. Кориан, мистер и миссис Бердс, целитель в очках, молодой и испуганный. А еще за его спиной, у стены, — та самая темноволосая женщина с головокружительным декольте, которая пришла с Корианом.
— Кориан, дорогой, ты ведь помнишь, что ты торопился? — прощебетала она. — Тебя ждут во дворце.