В.В. Колесов.РЕАЛИЗМ И НОМИНАЛИЗМ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА
Научное издание
Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»
· доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой английской филологии Санкт-Петербургского государственного университета А.В. Зеленщиков
· доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института лингвистических исследований Академии наук РФ Ф.П. Сороколетов
Санкт-Петербург
Издательство «Logos» 2007
Подписано в печать 10.08.07.
Тираж 1.000 экз.
384 с.
* * *
Не ищи решений в этой книге, – их нет в ней, их вообще нет у современного человека. То, что решено, то кончено, а грядущий переворот только что начинается.
Мы не строим, мы ломаем; мы не возвещаем нового откровения, а устраняем старую ложь.
ОТ АВТОРА
Эта книга закончена в 1998 году и поначалу не предназначалась для печати, – просто материалы к лекциям, которые я читал на филологическом факультете Ленинградского университета.
То, что она закончена до этого времени, показывает литература, использованная здесь; позже появились полные тексты и были переизданы те книги, которыми я пользовался в дореволюционных и зарубежных изданиях. Ссылки даны на них, поскольку по преимуществу – это издания, проверенные их авторами.
То, что книга первоначально не предназначалась для публикации, ясно из изложения источников: я всюду старался точно передавать смысл оригиналов, часто идя на подробное цитирование. Кроме всего прочего, это позволило сохранить тот дух первоисточников, который в свое время и подвиг меня на совершение этой большой работы.
Просмотрев недавно готовый текст, я увидел, что в новейшей литературе еще никто не решал проблему в том ракурсе, в каком она предложена здесь, и было бы непростительным не вмешаться в борьбу двух древних философских стихий с теми наблюдениями и обоснованиями, которые здесь изложены. При этом я оставляю текст в его первоначальном виде, не пополняя (за редкими исключениями) литературы новыми работами по данной теме.
И то и другое вряд ли необходимо, учитывая тот факт, что круг данной философской традиции к настоящему времени завершился, и в принципе каждый может высказать свое мнение о его достоинствах и недостатках – о его сути перед началом нового витка в развитии философии языка, который, видимо, уже наступил. О ней я писал в книге «Философия русского слова» (СПб., 2002) и продолжил в подготовленной к печати книге «Русская ментальность в языке и в тексте». Связанные общей темой, все три книги содержат мысли автора о русской ментальности в ее ментальных концептах в теоретическом, практическом и философском отношении.
В конечном счете моя цель – истолковать классические тексты русских философов с желанием понять (т.е. выразить в понятиях) образно-символическую их сущность. Поскольку я лингвист, то объектом моих поисков стало постижение тех подступов к содержанию современной философии, которые связаны с Логосом-словом и в разной степени выражены в Началах русской философии. Композиционной основой построения книги стала идея содержательных форм слова – образа, понятия и символа, – поскольку именно эти проявления концепта-логоса всегда оставались предметом пристального внимания русских реалистов. Снятие мистически символических покровов с их суждений поможет яснее ощутить биение исследовательского пульса мыслителей, исходящих из Логоса как Абсолюта.
Таким образом, задача настоящего тома – представить герменевтическое толкование философских текстов русских мыслителей XVIII – XX веков с точки зрения столкновения русского реализма и западного номинализма – в смысле выявления в языке и в речи концептуальной сущности Бытия как Логоса. Логоса не как Verbumʼа и не как Слова – неудачно переведенное в V и IX веках греческое Λογος, – а как исконного его смысла, связанного с концептом «речемысли».
Книга завершена, но не закончена. За пределами ее изложения остался период второй половины XX века. Материалы были собраны и отчасти проработаны, но не вошли в книгу. Это по преимуществу сюжеты западной философии постмодернизма, хотя и там некоторый «русский след» можно было бы проследить. Но это уже другая книга, которую не хочется писать из-за неприятия такой философии.
Все остальные сведения читатель найдет в тексте книги.
В заключение хочу поблагодарить издательство со значащим названием «Логос» за публикацию книги, выразив искреннюю признательность за прекрасную работу директору Вере Николаевне Стоминок и главному редактору Людмиле Николаевне Дониной, а также редактору книги Лидии Алексеевне Карповой. Моя сердечная благодарность рецензентам книги – профессорам Александру Васильевичу Зеленщикову и Федору Павловичу Сороколетову.
12 января 2006 г.
ГЛАВА I.ОПРЕДЕЛЕНИЯ И КЛАССИФИКАЦИИ
Еще не доказано, что философия может быть полезной, а вред от нее возможен.
1. Терминология
Термин «философия языка» – оксюморон. Философия в идеальной форме есть реализм, поскольку она исходит из слова для того, чтобы увязать идею и вещь; языкознание в идеальной форме есть номинализм, потому что, исходя из реальности вещи, оно пытается увязать идею и слово (объяснить одно через другое). Но возможен ли реалистический номинализм или номиналистический реализм?
Термин «философия имени», которым пользовались русские философы, исходящие из теории имеславия, больше похож на философский, поскольку с философской точки зрения (метонимический перенос в значении термина) имя есть осуществленная идея. Но тогда «философия имени» – плеоназм с точки зрения реализма и парадокс с точки зрения номинализма.
Термин «философия слова» нейтральнее. Слово одновременно и идеальная сущность, и реальное явление (с какой стороны посмотреть на семантический синкретизм термина), и форма, и содержание – в своих содержательных формах. Слово связано и с идеей, которую обозначает, и с вещью, на которую указывает. Слово по смыслу термина столь же синкретично по функции, что и имя, но вместе с тем – и одна из сущностей (категорий) языка, и одно из явлений речи. Поэтому первая часть книги и называлась Философия русского слова (Колесов 2002).
2. Тема
Тема моей книги, как и ее название, оправдываются тем, что философия обрабатывает результаты конкретных наук в образных и понятийных формах, а я и хочу описать содержательные формы слова (концепта) методом «концептуального моделирования».
Сегодня гуманитарная область знания переживает момент перерождения. Старые идеи разработаны полностью, новые витают в воздухе, но пока не сгустились в законченные концептуальные формы. Не случилось это во многом потому, что современные исследователи не опираются на продуктивный опыт прошлого, отвергая его чуть ли не с порога как дискредитировавший себя. Но невозможно идти вперед, не имея за спиной оправдывающих дальнейшие поиски результатов прошлых открытий. Русская философия первой половины XX века вспыхнула ярким пламенем, заронив угольки своих проблем во всех странах, где работали русские философы-эмигранты, именно потому, что они опирались на философию немецкого идеализма XIX века и – главное – противоборствовали с тенью великого Канта, развивая его идеи. Диалектика развития есть восполнение до цельности путем накопления крайностей; отталкиваясь от неприемлемого русской философией концептуализма Канта, русские мыслители вырабатывали гносеологию «живого знания», четвертый тип теории познания (по определению Семена Франка), идущий на смену рационализму, эмпиризму и критицизму.
Этап сегодняшней науки – время прочтения и (очень предварительного, методом «нащупывающего выбора») толкования оставленных нам текстов. То же делают и философы; ссылки на них необходимы, чтобы сверять свои результаты с профессиональным мнением специалистов. Однако все представители гуманитарного знания должны участвовать в этой работе хотя бы для того, чтобы поправлять неточности в часто ошибочных речениях относительно языка и слова.
Здесь затронут только тот круг вопросов, которые русские философы сами развивали в своем философствовании, поэтому никаких оценок и тем более порочащих авторов определений у меня нет. На основе отрывочных и не всегда надежных сведений воссоздать единый процесс возрастания творческой энергии соборной мысли, направленной на осознание и утверждение концепта как основной ценности национального сознания, в конце концов оправдывающей и собственное их философствование, и самую их жизнь, прожитую не зря. В силу традиции и принятых терминов номинации философов не всегда совпадают с моими терминами, – но общий творческий дух их поисков и открытий кажется мне несомненно точно понятым.
Я ищу инвариант концепта в многочисленных вариантах высказанных ими идей, в их понятиях, образах и именах.
3. Филология
Не следует, видимо, преувеличивать силу и значение самоидентификации тех или иных философских направлений и методов, например, данных в противопоставлениях к другим направлениям философской мысли. То же относится и к филологии. Структуралисты утвердились на критике «традиционного» (позитивистски младограмматического) метода, хотя в действительности они заимствовали из сравнительно-исторической филологии всё, кроме