«Знай, государь, что правители, посылаемые тобою в провинции убийцы. Каким образом? Поводов к раздражению много и много вызывают они попреков, и раз кто разгневан, тотчас спешит он к правителю и заявляет, что оскорблен и пострадал. Другой свидетельствует то не о себе, так о жене, третий, ни то, ни другое, но о детях, облыжно обвиняют в оскорблении словом и действием, разодрав ту или другую часть одежды, и это прибавляют к тому обвинение Обвиняемый отрицает вину, заявляет, что на него клевещут, ссылается на статью закона, его все равно отправляют в тюрьму, и при том не смотря на обилие поручителей. 4. Естественно, этому подвергаются люди низшего сословия со стороны людей сильных, люди нуждающиеся со стороны людей состоятельных, простонародье от тех немногих, которые хотят, чтобы их обвинения значили больше, чем доказательства. Такие средства пускаются в ход и членами высшего синедриона, и членами прочих советов, и теми, кому поручаются славословия вам, против тех, кто им не угодит. 5. Жестокость господ ежедневно широко .пользуется этим средством, так как легко заключить в тюрьму человека, которого закон вынуждает молчать, если даже с ним поступают неправо. Сюда надо, пожалуй, отнести и тех, которые обрабатывают землю для владельцев (срв. orat. XLYII, de patrociniis), так как и с ними некоторые из последних обходятся как с рабами, и если те за лихоимство по отношению к ним господ не похвалят, разговор короткий, и вот воин с веревками в поселке, и тюрьма встречает колодников. 6. Помяну, если угодно, и о тех, кто обвиняется в убийстве путников. Таких бывает, конечно, два, три, допустим даже трижды столько, даже десять, даже больше. Тех же, у кого они пили, ели, ночевали, привлекается втрое больше сравнительно с обвиняемыми, причем они или понятия не имеют о том, в чем их обвиняют, разве знают только, что они не совершили никакого преступления, или не принимали в злодеянии участия».
Последние слова относятся к тем πανδοχείς содержателям постоялых домов, которые упоминаются и в речи, переводимой в тексте.}
Большинство из них, однако, не заслуживало бы такого наказания и даже заслуживающее смерти, не такой. Закон полагает отсечение головы, а не задушение теснотою, и быстрота того наказания является выгодою для казнимого. Он же быстр в деле заключения в тюрьму, а в разбирательстве вины медлен, вернее же избегает следствий, больше, чем дети Мормон, и считает делом правителя шествовать к завтраку среди пустой болтовни.
43. Избавь же свои города от таких бедствий и пошли человека, обладающего умом и ревностного к труду, который станет больше делать, чем говорить, и станет скорее убеждать, чем принуждать, бедным станет помогать, а не разорять их, станет разбирать, что возможно и что невозможно, когда потребно бичевание, когда угроза достаточна, который вообще совсем не похож на эту язву.
Против Флоренция (orat. XLVI F.)
1. Ничего удивительного нет, государь, в моем поведении, если я не являюсь к этому человеку, получившему в молодых летах такую важную должность, после многих моих посещений его. Немало подобных перемен пришлось мне пережить, не по причине моего дурного характера, но по вине тех, кто не могли остаться верными себе в своей деятельности. И я не стыжусь бранить того, кого раньше хвалил, когда замечаю, что он стал иным. Было бы, напротив, постыдным, если бы, с переменою в них, я не следовал обстоятельствам, но оставался бы в тех же отношениях к тому, кто стал пе прежним. 2. Так произошло и в данном случае. Пока я видел, что этот Флоренций гуманен в отношениях к населению, коим он управляет [1], я признавал его прекраснейшим человеком и достойным похвал. А когда увидал, что он стал жесток и негуманен, не мало не отличаясь от тех, кто величается такими свойствами, тут я признал приличным избегать того, кто стыдится показаться милосердным.
{1 πρδς τους αρχόμενους νμερον. К значению ήμερος у Либания см. особ, его собственное толкование, orat. XII § 14. vol. 11. pg. 14, 44 καΐ δλως oil γένος ανθρώπων ήμερον, καλώ δε ήμερον τους iv Το~ς ήμετέροιο. ζώντας νόμοις, т. е., цивилизованный и затем свойственный цивилизованному, культурному человеку, срв. о человеке вообще declam. XII [§ 36, vol. У pg. 537, 18. Об Афинах declam. IX § 22, vol. Υ p. 409, 8 της ήμερωτάτης πόλεως, ή ήμερος в противоположность I έρημος orat, XYIII § 220 vol. II p. 332, 20.}
3. Но выслушай, государь, как все это произошло.
Из Киликии явились вперед его [2] адвокаты. И вот я, посетив их, осведомился, помнить ли он то, что сказал Гомер об Одиссее и каков был последний в своих отношениях к итакийцам. «Как же!» ответили они и прибавили, что не охотник он ни до арестов. ни до наказания плетьми. Порадовался я этому сообщению и молил богов, чтобы он до конца оставался таким. Но как я убедился, я просил невозможная. На первых же порах одного из сенаторов из моей фамилии, не смотря на то, что он опровергал взведенные на него обвинения, Флоренций заключил в тюрьму, хотя у того не было недостатка в поручителях, а при наличности таковых заключение в тюрьму не полагается по тем незначительным обвинениям, какие в данный момент имели место. Когда же я просил его освободить заключенного, он с трудом, но все же согласился выпустить его. Но заявись так, оставил его в темнице, так что тому понадобилось новое заступничество. 4. Затем, ритора, славившаяся своею адвокатскою практикою, он послал, отвлекши его от этих занятий, с поручением по части землемерия [3], и тому в пору было плакаться, что, произнося как то речь за тех, кто дал ему гонорар, он не упустил из виду ничего, что сказать считал полезным. Вот как желал он применять свои права правителя. Кому не мог он повредить иначе, не было к тому поводов, против того он пользовался своим положением как наместника на троне.
{2 Флоренций, кач заключает отсюда Steele, S. 15S, переведен на пост coiisularis Syriae из coiisulares Ciliciae.}
{3 Здесь имеется в виду скорее всего составление нового кадастра, описи земельных налогов, срв. к этому предмету ер. 1426 а (Адкиму); Вместе с письмами 1429 а. b. письмо это доставлено адресатам Юлианом, собиравшимся взять на себя обязанности peraequator 'dioeceseos Ponticae (SeecTc 4 7 ig.y. t Теперь есть надежда, что колеблющаяся опись поселян будет установлена. Для пересмотра её является муж весов справедливее, по пословице, в качестве наместника поддержавший благополучие двух провинций, в прежнее время Фригии, подавно население Евфратовой. Теперь он послан, так как один признан императором за человека неспособного ни к воровству, ни к тому, чтобы его обворовывали, первое по своей справедливости, второе в виду своей чрезвычайной проницательности. Уверен, что этот человек снимет неправое бремя с полей и у этого населения и что ваш город, так приятнее мне называть его, возникающий вновь (Никомедия, после землетрясения 24 августа 358-го г.), увенчает Юлиана доброго славою». В ер. 1429 а (Модесту; дело, порученное Юлиану, Либаний называет таким, которое требует Радаманфа (аналогично наименованию беспристрастного судьи Эаком в речи против Флоренция, § 6, со схолием сюда, у Forster'a,). Срв. еще ер. 1464.}
5. Так талантливая человека, изощрившего свой ум, полного книжной премудрости, отправлявшего много административных обязанностей, при том лучше всякого другого и во всех отношениях поднявшая высоко форум [4] своею опытностью в этой области и справедливостью, человека таких высоких качеств, когда его поносили в театре те, кто были подкуплены его врагами, наш наместник предал в жертву повадкам и речам нахальным и противозаконным [5].
{4 άγοράν о форуме, в смысле сферы деятельности юристов.}
{5 Театр является и местом «славословит» правителям, угодившим народной массе, при чем также действуют особые клакеры, и ареною издевательства и поношений со стороны толпы властям (см., напр., беспорядки, отмечаемые в orat. de Antiochi uxore § 2).}
Между тем ему следовало бы, по примеру правителей доброй памяти, схватить некоторых из оскорбителей, проявить свой гнев на них, подвергнуть их наказанию за дерзость людей, живущих на счет разврата плясунов [6], не считать клеветы надежнее фактов. Если бы однако в оговорах, пущенных против него, и было бы что либо справедливое, театр не был подходящим местом для таких расчетов, но мы знаем, где подвергаются расследованию такие проступки. Предав его суду, следовало тем путем направить следствие и, если преступление было бы доказано, считать уличенная недобросовестным, а если бы оказалось, что обвинители взводили на него напраслину, потребовать в свою очередь к ответу их, за клевету. 6. Он же и из за голых обвинений одних признал Эаками, другого Еврибатом, и не вызвав его к себе, не расспросив, ее подвергнув следствию, исключил ив его сословия, к коему он принадлежала лучшего в составе совета, того, кого раньше, минуя многих, он приблизил к себе как друга, зная, что и отец его пользовался его содействием в качестве сенатора. Не уважив ни одного из этих обстоятельств, Флоренций оказал потворство низким людям из состава народа, постановляя приговор, какой был им желателен.
{6 Срв. orat. XLI §$ 0—71 (orat. ad Timocr.) См. примеч. на стр. 93, III pg. 298, 1 sqq: «Будучи детьми, они кормились на счет самой своей юности, а достигши возмужалости, когда это средство для них прекратилось (о пороке педерастии срв. также orat. LIII § 10, vol. IV pg. 59, 14: «зная, что в нынешнее время мужеложство сильно распространено», верх цинизма у Либания orat. XXXIX consolatoria ad Antiochnm, § 5, vol. III pg. 268), они в расчете жить на счет театра одни отдались мимам, другие, большая часть, пристроились к плясунам. И вот для них вся жизнь: им служить, их слушаться, им льстить, за ними ухаживать, их известности содействовать, за них держаться, ничего другого ни делать, ни знать».}
7. Таким образом уже эти его поступки побуждали меня отдаляться от него и считать себе не в пользу общение с человеком, изменившим долгу добродетели. Но он присоединил к тем еще другие, поддержавшие то же мое решение. Собрав тех бедняг, что добывают средства к жизни покупкою и продажею купленных товаров, при помощи ликторов, — а это значило, что схваченный должен был дать взятку каждому из ликторов, если бы он так не сделал, к нему пристали бы с ножом к горлу [7],— Флоренций, потративши всю ночь на размышление о способе мучения задержанным, день посвятил истязанию их плетьми, плетьми, в том количестве, сколько могли каждому дать пятнадцать юношей, причем на смену одному, как только он утомлялся, выступал новый палач. Он полагал, видно, как в свое время его отец, что спины у истязуемых железные. 8. Да, тот первый дерзнул забивать плетьми до смерти, в чем учеником себе имел Татиана, а последний своего сына [8]. Я по крайней мере рассчитывал, что последний, стыдясь их поступков, не последует примеру ни того, ни другого и не станет вместо человека зверем [9], а он на самом деле полагал, что, не устроив такого истязания, он и правителем не был. Приглашаемые близкими каждого для лечения язв врачи, при виде глубоких борозд, проведенных бичами на теле, в волнении вскакивали, не находя никаких средств достаточными для исцеления. Несообразный же человек этот тогда и признал, что он подлинно правитель, когда услыхал об этом. Видно, он считал постыдным вместе с тобою именоваться и быть милосердным. Так разве не назовем мы убийцей того человека, из за кого погибло несколько человек, только потому, что он не мечем их убил? Но то самое особенно и возмутительно. Кто бы в самой деле не предпочел из тех, кого ведут на смерть, лучше умереть от меча, чем так? Всякий, конечно, если только, кто не считает медлительность бичевания легче одного быстрая удара. Я же и тех, кто убивает мечем на дорогах, считаю более умеренными, чем тех, кто умерщвляют путем длительных мучений. Но тот, кто убива