Выдвинутую одним из умников исследовательского подразделения версию о том, что данное устройство обладает защитой от деструктивных полей, он посчитал бредом, как и саму концепцию такого поля. Так как эти самые деструктивные поля так и не смогли обнаружить, несмотря на то, что выделялись колоссальные ресурсы и любая запрошенная техника. За всё время исследований никаких данных или фактов, подтверждающих хотя бы одно из множества предположений, как и материала неподверженного разрушению, найти не удалось. Даже полученные образцы материалов из сверхразвитых миров, которые было невозможно воссоздать с помощью имевшихся технологий, так же подверглись разрушению на чёрных секторах. Чем и как вызывалось губительное воздействие так и оставалось загадкой уже много лет.
В этом искусственном мире прослеживалась масса закономерностей и правил, но ещё больше того, что не поддавалось анализу и систематизации. И видимо из-за этого члены совета приняли тот факт, что случившееся - очередной редкий инцидент, вот только у Аддия была уверенность в ошибочности такого суждения. Больше того, он как почувствовал страх, услышав первый доклад в начале происшествия, так до сих пор его ощущал, разве что иногда тот отступал на время, не холодя позвоночник, но быстро отвоёвывал обратно своё законное место.
Именно сейчас, когда его цивилизация, лежащая в руинах после прорыва местной дряни, наконец-то получила возможность восстановления, происходит слишком странный случай. И кто бы и как его ни убеждал, что это небольшое отклонение, он не верил, а поверит лишь, когда его родная планета вновь расцветёт россыпями света городов в ночи.
***
Утро, как и все предыдущие, началось с разряда в шею. Раньше этот долбаный браслет заставлял подпрыгивать с кровати, но последние месяц или полтора Макс перестал, так же как и остальные, резко реагировать на побудку. Скинув ноги с шконки, он осознал, что вчера ему выпал второй ярус и, дождавшись когда сосед отойдёт в сторону, спрыгнул вниз. “Второй ярус, верхний ящик”, пробубнил он себе под нос, открывая тот и доставая уже привычную арестантскую робу.
Он оделся и лишь тогда взглянул на левое запястье с браслетом, где светилась надпись “S-237”, он хмыкнул и подумал: “Не в начале очереди, значит меньше шансов для того, чтобы пропасть”.
Уклад своей новой жизни он ненавидел всеми фибрами души, но покорно сориентировавшись, занял своё место в очереди согласно цифрам на браслетах других.
- О, Макс, - с ярко выраженным акцентом его окликнули сзади, - сегодня я за тобой!
Макс сразу узнал говорившего: с ним он уже видится в четвёртый раз, а это, по местным меркам, уже почти друзья, а если учитывать, что их как-то ставили в пару на переноску, то почти братья.
- Привет, Лео, - попытавшись улыбнуться, поприветствовал он следующего за ним в очереди.
Вокруг стоял тихий гомон, все пытались воспользоваться практически единственным моментом для общения, пока они не спустились к первому этажу и не прошли уборные. После сортировки их может разбросать кого куда, хуже того, могут забрать местные живодёры и есть шанс не вернуться, да и разговаривать без повода тоже запрещается. Так что, в присутствии индюков, так почему-то все называли надзирателей, лучше молчать и делать то, что приказано, а иначе можно получить так, что в последствии придётся работать со сломанными рёбрами, а если нет, то на живодёрню. А те немногие, кто после неё возвращались, рассказывали такое, что остальные были готовы на всё, чтобы туда не попадать.
Три минуты унитаз, ещё три - умывальник, и вот он уже на распределении, где чаяния Лео о том, чтобы попасть с ним в пару, разбились. Его отправили в сорок пятый блок, а Макса в район шестьдесят четвёртого на подрезку деревьев. Не самая гнусная из возможных работ для бывшего когда-то в другой жизни айтишника, у которой лишь один недостаток в виде одиночества. Нет, он не останется один, за ним будет наблюдать индюк, точнее за ними всеми, но поскольку таких как он поставят на расстоянии друг от друга, пообщаться не выйдет.
Погрузившись в кар, так местные называли телегу на электроприводе для перевозки грузов, он и ещё десяток таких же направились к месту работы. Макс поймал себя на мысли, что опять стал задумываться о побеге, или о том, как бы прекратить это существование, если тот не увенчается успехом. В крайний раз его даже не били как в первый, индюки просто вышли к нему, бредущему и обессиленному, схватили за ноги и потащили в кар, стоявший в доброй паре сотен метров от стены, вдоль которой он брёл. Он и раньше подозревал, что ошейник на его шее - радиомаяк, но тут один из тащивших его в открытую сказал, что хреновая вышла охота на лис, мол быстро словили.
После этого Макс честно вытянул свою лямку на самых грязных работах, пытаясь внушить себе мысль о смирении. Но едва ему перестали выпадать каждодневные истязания в фекалиях и грязи, а то и хуже - в химии, разъедавшей кожу, он опять стал задумываться о побеге. Вот только теперь он понимал, что первым делом ему нужно избавиться от ошейника, но способа для этого не видел.
От тех, с кем удавалось общаться, он знал, что есть шанс попасть в мастерские, но, увы, таких как он, бывших на заметке, туда не назначали, да и заранее узнать куда тебя направят сегодня невозможно в принципе. Редко когда выпадало дважды подряд одно и тоже назначение, а просить всех вокруг добыть хоть какой-то инструмент глупо, прямая дорога на живодёрню.
Когда кар доехал до места, один из индюков с немецким акцентом принялся погонять всех, раздавая инструмент, двоим выдали короткие аккумуляторные пилы. Остальным, включая его - ножницы для подрезки веток, персонально ему достались на длинной палке с верёвкой, потянув за которую можно было использовать механизм на её конце.
- Ты, - один из индюков ткнул его пальцем в грудь, да так, что заныло ребро, - там, где ветки возле проводов – убрать! - приказал он, - на отсыпку не наступать, эти будут таскать мат, - палец надзирателя указал на двух других, - ходить только по нему, повредишь отсыпку - сдам живодёрам, - добавил он, издав нечто вроде хрюкающего смешка.
Макс уже давно обратил внимание на одновременно соседствующие армейские порядки и глупые правила, такие как это - не портить декоративную обочину дороги. Но припомнить иные глупости он не успел, к нему подошли двое, неся с собой нечто похожее на лист вспененного пенопласта с приделанными к его краям ручками. Пинок не оказался неожиданностью, так что Макс махнул рукой подошедшим, двинувшись к первой неудачно расположенной ветке.
Индюки были вооружены, но Макс, как и остальные рабы, знал, что в таких выездах у них снаряжены резиновые пули, а вот если отобрать у них оружие или напасть на охрану, прибудет гвардия и вот уже у них резиновых пуль не имеется. Сзади взревела одна из бензопил, индюки хором что-то закричали, и Макс, когда обернулся на звук, увидел, как кричащий парень отрезает голову другому, что лежал на дороге.
Индюки, что схватились за оружие, и те, кто ринулся в сторону разгоравшегося конфликта, в момент упали на дорогу, и торжествующий вопль победителя мгновенно пропал как и рёв пилы, обороты которой тот выжимал на максимум, держа её над головой. Макс, как и другие рабы, удивился реакции индюков, и поэтому взрыв, разметавший части безголового тела, наградил его несколькими ранениями. Он даже не осознал, что произошло, почувствовав лишь как нечто тёплое потекло по груди и правой ноге, а, попытавшись вздохнуть, понял, что не может и проваливается во тьму.
Глава 15
Добравшись до заранее намеченных заброшек, мы смогли найти пригодное место для организации временного жилища в одном из бесхозных зданий. Ещё до того как скрыт напарницы откатился, разведкой занялась Ки, благо её дар был немногим хуже, разве что персональный. Беспокойство вызывало возможное наличие сенсов среди погонщиков, но Зуун сообщила, что даже на максимальной дальности никого не ощущает, а забрались мы в одну из самых покинутых частей стаба.
Убедившись в том, что находимся в относительной безопасности, принялись за более тщательное изучение сооружений, которые мы пока видели лишь с дрона. Первым зданием, что мы решили обследовать, было аналогичное тому, что мы идентифицировали как казарму или тюрьму, что более подходило к его назначению. И, попав в него, сразу убедились во многих наших предположениях.
Строение было немного больше по габаритам и высотой в четыре этажа, но функционал, похоже, у всех единый. Первый этаж занимало нечто вроде столовой, вот только кухня в ней отсутствовала, что удивляло. Ведь развоз готовой провизии по столь внушительной территории весьма затратное мероприятие, но тут Сарыч высказал предположение о сухих пайках, которое выглядело вполне реалистичным.
За столовой по обеим сторонам находилось восемь складских помещений, полностью опустошённых, но, если судить по оставшимся стеллажам, у них были разные назначения, а в самом конце за ними имелся десяток камер. Узкие, не более полутора метров в ширину и двух в длинну, помещения, как и склады, располагались по обе стороны и не имели внутри никакой мебели.
Сарыч, лишь окинув взглядом, сообщил, что клетки похожи на “карцер”, по всей видимости, для недовольных своим положением или свежаков, ещё не осознавших во что они вляпались. Других точек интереса найдено не было, разве что Ки осмотрела систему турникетов, не работающие электронные табло, так и не поняв их смысл.
Остальные этажи имели идентичную планировку: после турникета во весь рост человека, как и на первом этаже, таже система электронных табло, за которой находились две душевые по обеим сторонам коридора. А за ними через ещё один турникет огромный зал с двухъярусными кроватями аж в восемь рядов, отчего Яся присвистнула, но комментировать не стала. Да и смысла не было, так как мы увидели именно то, что предполагали найти в этом здании по результатам ранее проведённой разведки.
Следующим строением был цех, аналогичный тому, в котором мы обосновались, и точно так же он оказался пуст. От того, что тут располагалось, остались лишь монтажные конструкции, частично трубопро