Где-то в коридоре послышался стук пробежавших ботинок. “Может это кубло кто решил развалить? - промелькнула мысль, - если бы смог, то подсобил, хотя бы парочке башку проломил”. Внутри груди разгоралась боль и яростной вспышкой при каждом вдохе била в мозг, видимо, эффект обезболивающего проходил, а он даже не мог лечь на спину, лишь проклиная третьего, потребовавшего положить его на бок.
Вдруг он почувствовал что-то неуловимое, какое-то странное изменение, а потом тёплую жидкость внутри комбинезона. Выматерился про себя: даже когда ему отбили все почки после первого побега, он терпел до утра, а тут обоссался как … он не додумал мысль, осознав, что голова у него работает совершенно не так, как когда он пришёл в себя. Повращав ею влево и вправо, он с удивлением обнаружил: получилось, а, главное, карусели нет. Попытка перевернуться тоже оказалась удачной, если не считать резанувшей до выступивших слёз боли, но это уже не то, что было раньше.
Скинув ноги, он сел, отчего жидкость из комбинезона потекла внутри штанины, струясь на пол. Подняв руки, ощупал ошейник, тот никуда не делся. Нет, он понимал, что с него вряд ли его снимут пока есть шанс на то, что он жив, но всё же проверить стоило. Опустив руки, он он огляделся, обнаружив ещё одну, пустую, кровать, выключенный светильник и дверь. Больше ничего в помещении, где он находился, не было, кроме узкого луча света, пробивавшегося из-под входной двери.
В коридоре было тихо, по крайне мере, Максу так казалось, он попытался встать, что удалось, и если бы не боль в груди, то он мог бы считать, что в полном порядке. Сделав пару шагов, чертыхнулся, поняв: до утра ему точно ходить в мокром, а там, если повезёт, в бараке сменит одежду. Совершенно инстинктивно он взялся за длинную, во всю дверь, ручку и толкнул, остолбенев, когда створка поддалась.
Приоткрыв, он выглянул в щель, никого не увидел, потом высунул голову и обратил внимание на горящий синий цвет индикатора пропускной консоли. Желание совершить попытку побега вспыхнуло, но тут же притухло, когда он вспомнил об обнаруженном новом функционале его украшения. “Да и хер с ним, хоть так”, - мысленно произнёс он, выйдя в коридор и уткнувшись взглядом в потолочную камеру.
Продемонстрировав той международный жест презрения, он быстрым шагом двинулся к ближайшей межкоридорной двери. Та не имела блокировок, выступая лишь в качестве некоего разделителя помещений, а вот в конце следующего коридора он без труда увидел красный огонёк, свидетельствовавший о заблокированном доступе. “Ожидаемо”, - подумал он, просто, видимо, те два олуха трухнули от тревоги и забыли его запереть, но тут лёгкого маршрута не будет.
В коридоре имелись комнаты по обеим сторонам, у трёх из них система контроля допуска отсутствовала, ближайшей оказался туалет, не имевший окон, так что он был бесполезен, все дела он и так уже сделал. Вторая была кладовкой, в которой имелись стеллажи по обеим сторонам, заставленные всякой утварью. А вот третья оказалась именно тем, что он искал.
Открыв дверь, он попал в просторную комнату с большим столом по центру и кухонным углом, где имелся примитивный набор в виде чайника и кофеварки, но, главное, тут было аж целых два окна. Он даже не понял как взял в руки стул, а когда осознал это, уже замахивался им в сторону окна, но после удара тот лишь отскочил, погнув себе одну ножку. Вторая попытка, как и первая, результата не дала, даже царапины в том месте не осталось. И тут его прострелила мысль.
Подойдя ближе, заметил, что сбоку есть углубление, подходящее, чтобы за него ухватиться пальцами, а на торце кнопка. Вжав её, потянул, и окно, поддавшись, с лёгкостью отъехало вбок по направляющим. Мысленно обозвав себя обезьяной, выпрыгнул наружу, отметив, что на него смотрит ещё одна камера.
К своему удивлению, он не боялся, его даже забавляла мысль о том, что ему интересно насколько далеко ему дадут уйти. Он был уверен: сейчас индюки делают ставки как далеко он убежит, если сообщить, к примеру, через десять минут о побеге. Показав средний палец и в эту камеру, он двинулся к торцу здания, чтобы оглядеться, но, достигнув его, понял, что находится на краю площадки, так что сразу рванул в сторону леса.
Попадавшиеся под ноги мелкие сучья и раны, что они наносили, его беспокоили мало, в те разы он, конечно, был умнее и сбегал в обуви, но сейчас и так нормально. А вот боль, отдававшая по всему телу, с каждым шагом доставляла всё больше неудобства, но он, игнорируя её, бежал сломя голову, останавливаясь, лишь когда падал, или замирая при звуке летящего дрона.
К его удивлению, ему удавалось раз за разом прятаться, а дроны пролетали где-то в стороне, но так долго везти не могло, и, упав в очередной раз, он понял, что уже не сможет подняться. Как там говорил один из этих, “как он выжил с такой раной”, а я тут ещё и бегаю, подумал он облокотившись спиной об дерево.
Вглядевшись в звёзды, он в очередной раз уверился, что это не родной мир, а потом его взгляд метнулся в сторону. Сначала он подумал, ему мерещится шевелящаяся тень, но когда увидел два фиолетовых нереально ярко блестевших глаза, удивился, вместо того чтобы испугаться.
Из тени кроны на лунный свет вышло нечто чёрное, с едва виднеющимся контуром, из которого Максу удалось выхватить мельком лишь лапы и большой хвост. Он был скорее удивлён, чем испуган, ведь за всё то время, что он здесь пребывал, не встречал ни одного животного. Ни птиц, ни мышей и уж тем более ни разу не видел тут хищников, да еще такого огромного размера. “Что же это за зверь?” - задумался он, загороженный тихо приближавшимся едва различимым контуром животного.
Он невольно улыбнулся от осознания того, что его вряд ли оживят после такого зверя, а потом ему стало грустно и отчего-то жалко животину, ведь, когда рванёт ошейник, её однозначно прикончит. Он выставил руку перед собой и сказал:
- Фу, не жри меня, эти ошейники взрываются, - прекрасно понимая, что сейчас совершает отчаянную глупость, предупредил он.
Животное на мгновенье замерло, но тут же продолжило движение, ну а чего он ждал, просто, видимо, этот хищник не избалован в рационе говорящим приматами.
- Где бы камень найти, - пробурчал он себе под нос, ощупывая рукой землю вокруг, но натыкался только на листья и мелкий древесный мусор, даже не поняв, что услышал как кто-то что-то произнёс. Совершенно рефлекторно, продолжая ощупывать землю, спросил: - Не понял?
- Чего ты не понял: что не сможешь попасть или то, что это бесполезно?
Макс в мгновенье окаменел, а потом начал судорожно ощупывать всё вокруг себя, но уже взглядом, приглядываясь к каждому контуру, что высвечивал тусклый лунный свет. Но, сколько бы он не искал, никого, кроме животины, уставившейся на него в паре метров, не находил, и тут он чуть не подпрыгнул, когда услышал:
- Ты что-то потерял? Здесь рядом никаких предметов нет.
Голос говорившего казался странным: его с лёгкостью можно было принять за голос молодого мальчика или девушки, вот только в нём присутствовало что-то инородное. Что-то иное, даже не похожее на акцент, это как слушать попугая, который весьма точно повторяет фразу и интонацию, имитируя голос, но всё равно понятно, что говорит птица.
- Ты говорил на русском, ты его понимаешь? - спросило у него животное. И теперь, когда его взгляд был прикован к морде, он увидел, что пасть шевелится. Больше сомнений не было: перед ним говорящая пума, ну или как их тут местные называют. Поняв, что эти мысли больше похожи на бред, он издал нервный смешок.
Подняв лапу, животина коснулась своего уха и сообщила кому-то невидимому:
- Нашла, иммунный, есть ошейник, ранен, истощён, расстояние четыреста метров.
Макс ощутил как в позвоночнике образовался ледяной кол: он за всё то время, что пробыл в рабстве, ни разу не видел, чтобы индюки использовали животных, да он тут вообще кроме насекомых никого не встречал. И вот сейчас перед ним, судя по силуэту, внушительных размеров представитель кошачьего племени докладывает по рации информацию о нём. Мозг взорвался предположением, что он всё ещё на операционном столе обколотый какой-то дрянью. Никогда такого не делал, но сейчас решил попробовать и сморщился, почувствовав как щипок обжог болью его щёку, указывая на то, что он все же бодрствует, а не спит.
- Вверху летают патрульные дроны, - она подняла лапу, и он увидел руку на фоне светлого неба и палец, указывавший вверх, - а в твоём ошейнике имеется радиопередатчик, так что тебя быстро найдут. Я помогу, но тебе придётся идти за мной, сможешь?
Происходившее мало походило на реальность, но он на одном инстинкте кивнул, попытавшись встать. Увы, но он и вправду устал так, что с первой попытки подняться не вышло, и вторую он решил совершить, оперевшись о дерево. Но что-то его подхватило и поставило на ноги, а когда он попытался обернуться, увидел, как разжимается рука, покрытая короткой шерстью, что держала его за ткань комбинезона. От неожиданности вздрогнул и замер, а его предположение о галлюцинациях растаяло окончательно.
- Я могу тебя нести, но будет неудобно, - сообщил голос, когда он начал разворачиваться и даже не удивился, увидев, что существо стоит на двух ногах или лапах.
- Я сам пойду, - попытавшись изобразить твёрдость и решительность в голосе, ответил Макс, хотя был близок к панике.
Да, он был практически в панике, да, он был напуган, и, да, сейчас он ощущал почти тоже самое, что и в тот момент, когда его ночью вытряхнули из постели и разлучили с подругой, кинув на пол грузовика и привезли в это место. Так же как тогда, в первый его побег, когда он понял, что его нашли и убежать он не сможет. Та же блеснувшая шерстью рука указала направление, и он даже попытался сделать пару шагов, но едва не упал, точнее упал бы, если бы его не схватили и не поставили ещё раз ноги.
- Тебе требуется стимулятор, - произнесла стоявшая сбоку кошка, держа его за плечо и балансируя толстым хвостом, чтобы не завалиться вместе с ним.
Второй рукой она полезла в перевязь на своём животе, которую он раньше не замечал, открыла карман, ловко вытащила длинный светлый пенал, извлекла из него тонкий продолговатый предмет. Макс попытался вглядеться, поняв: то, что он видит крайне напоминает инсулиновый шприц, в то время как серый пенал так же ловко вернулся обратно в перевязь.