- Ты тоже таким был?
- Нет, - прозвучал короткий ответ и как я не ждал конца затянувшейся паузы, пояснений не последовало, так что сам решил уточнить, задав, наверно, один из тех вопросов, что способны приоткрыть сокровенную тайну СТИКСа.
- А как ты здесь появился?
- Не знаю, - получил я вновь короткий ответ, не удовлетворивший моё любопытство, но когда хотел ещё задать наводящий вопрос, скреббер добавил: - не помню.
- Не помнишь? А что ты помнишь, ты же не вчера стал разумным? - выпалил я, пытаясь заставить самое опасное существо этого мира хоть немного приоткрыть свои тайны. И после продолжительной паузы скреббер начал рассказ о том, как он осознал себя.
Я в основном слушал, лишь изредка задавая наводящие вопросы, мысленно удивляясь как так могло случиться, что передо мной исповедуется существо, для которого я - всего лишь одно из звеньев его пищевого рациона. Одним из первых же предположений, нашедших подтверждение, оказалось то, что не все скребберы разумны, так как даже то существо, что вело рассказ обрело самосознание далеко не сразу.
Первые отчётливые воспоминания свидетельствовали о голоде, страхе и желании усилиться, из чего последовавший от меня вопрос: “а были ли у него тогда дары”, прояснился. Да были, и да, он их умел использовать всегда, и главное, что он чувствует их все, и те моменты, когда у него появляются новые. Это заявление явно доказывало, что скреббер - одно из звеньев эволюционной цепочки этого мира, но представляет некую исключительную еë ветвь. Главное же отличие его от иммунных и обычных тварей - возможность изменения своего тела, и не как-то через использование дара, а полностью на концептуальном уровне.
Ранее я убедился, что внешность иммунного всегда подстраивается под самый оптимальный вариант для конкретного индивидуума. Обычно это интервал двадцать пять - тридцать пять лет, у девушек и того меньше, и, если есть необходимость, тело омолаживается довольно быстро, а вот обратный процесс идёт всегда своим чередом, если не прибегать к услугам знахаря. Но и исключения также встречаются, та же Айя выглядит как ребёнок, но по возрасту она намного старше меня. Толстяки, перекачанные спортсмены, да те же старики встречаются редко, но есть. Хоть какая тут оптимальная форма, но, видимо, механика взаимодействия с колонией спор каким-то образом подстраивается под иммунного, хотя отрастить себе лезвие на плече или ещё один комплект рук никто не может.
Квазы, те в отличие от иммунных, начинают приобретать признаки характерные неразвитым заражённым: когти, утолщение защитных покровов вплоть до появления защитных наростов и изменения формы челюстей. Но прослеживается всегда одна и та же закономерность, тогда как в случае со скребберами есть явная возможность неограниченной модификации тела, и как раз этот факт выделяет их в отдельную группу обитателей СТИКСА. И, как мне кажется, именно в этом причина того, что белый жемчуг формируется только в этом виде существ, отсутствуя в других, даже самых матёрых тварях.
Как я понял из представленных на обозрение отрывков, изначальной средой обитания будущего скреббера была вода, а самым болезненным периодом, окутанным непробудным страхом, стал тот, когда кластер уходил на перезагрузку. Да и, если судить по масштабу объектов, его размеры были в тот период значительно скромнее, а тело не имело конечностей. Увы, но ни в одном моменте так и не удалось увидеть начальную форму создания, поскольку в тот период его память сохранялась только в таких, экстремальных ситуациях, а транслируемые эмоции пронизывала паника.
С представлением о времени у скреббера была беда, хоть он и понимал саму его концепцию и даже прекрасно ориентировался в тех же категориях, что и мы, объяснив это тем, что я не уникален, и ему уже не раз приходилось общаться с иммунными, но сам подсчёт времени не ведёт. Так что о давности транслируемых мне событий можно было судить разве что косвенно, из чего выходило, что происходило всё не одну сотню лет тому назад. Так как он упомянул, что чернота мигрирует, и зоны, охваченные мёртвыми кластерами, постоянно движутся, меняя рисунок мира. Ну а если учесть, что такой факт не общеизвестен, а кластер с периодом перезагрузки в полсотни лет уже считают почти стабом, то можно предположить, что речь идёт о весьма внушительных интервалах времени.
В итоге оказалось, что точного момента, когда он осознал себя, не было, это был изрядно растянутый процесс, закончившийся тем, что вместо логики “где шкуру прокусили там и нужно сделать её толще” он перешёл к вполне осмысленному планированию своего развития. Каждый раз сталкиваясь с новой угрозой, скреббер был вынужден изобретать контрмеру, способную его защитить, а текущая форма вообще заслуга внешников. Правда тех, которых уже давно нет, причём благодаря свершившейся мести, которую он мне тоже показал, хоть и урывками, но суть была ясна.
В этот регион он давно перебрался по черноте, ещё до того как тут появились эти странные внешники, что возвели стену, и даже до того, как территория Колизея начала активно развиваться. Причиной того была кормовая база, оскудевшая в родном регионе, из-за разрастания черноты, которая, кстати, для скреббера совершенно безопасна, вот только питаться на ней нечем.
Раскрутив немного тему, я получил подтверждение ещё одному предположению, что часто слышал от других иммунных, что у скребберов мы не считаемся деликатесом и особого предпочтения при употреблении в пищу не представляем. Разумные особи вообще стараются держаться подальше от густонаселенных районов, так как прекрасно понимают, что бессмертных нет, а для иммунных их потроха желанны.
О ценности белого жемчуга и о том, что именно в нём тот находится, он знал, как и о прочих потрохах в иных тварях, но для него в них нет ценности, и пойманных заражённых он употребляет целиком, не разбираясь. Я же из сказанного сделал вывод, что в большинстве случаев белый жемчуг добывается как раз из тех представителей данного вида, чей интеллект ещё на уровне обычной постоянно голодной твари. Разве что опасности скреббер доставляет не меньше, чем небольшая орда, хотя если он, как данный экземпляр, одарён интеллектом, то всё же предпочтительней встреча именно с ордой.
Скреббер ещё очень много чего показал, но полезной информации среди этого для меня было мало, так как ни о спорах, ни о самом СТИКСе никакими глубокими сведениями он не обладал. Разве что я окончательно утвердился в том, что скребберы не являются ступенькой эволюции местной фауны, так как на прямой вопрос именно такой ответ и получил. Элитник - последняя стадия, всё дальнейшее развитие которого сводится лишь к усилению, и далеко не всегда к банальному наращиванию брони и массы, но об этом я уже знал. Сам же скреббер точно знал, что он иной, а для наглядности продемонстрировал своё сенсорное восприятие из памяти, где одномоментно присутствовал и другой скреббер, и неиммунные внешники, и иммунные, и даже обычные твари. Все объекты воспринимались по-разному, причём все твари идентично лишь с разной интенсивностью, в то время как скреббер, крутившиеся неподалёку твари и люди имели совершенно другое сенсорное ощущение.
Вскоре у меня не осталось вопросов, хотя я отчётливо понимал, что узнал не всё, и уже через час появятся новые, но в данный момент я лишь подошёл к главному, на котором и планировал завершить общение, перейдя к действию. С самого начала я не решался спросить, хотя после одного из образов вполне узнаваемого озера знал на него ответ, так что, переформулировав первую версию вопроса, поинтересовался о том, почему он тогда меня мучил.
Жаль, что само общение не несло эмоционального окраса, хотя в передаваемых воспоминаниях тот имелся, но пауза, возникшая в данный момент, вполне могла трактоваться как задумчивость или растерянность. Скреббер ответил, и его ответ, в принципе, был очевиден с той минуты как он упомянул, что наше общение - следствие моего первого дара, и, увы, тех, кто его лишён хоть в каком-то проявлении, телепатии не научить. Ну а со мной он тогда всего лишь пытался поговорить, так как и для него скука не чужда.
На такое заявление я отреагировал отборной матерщиной, естественно, не выдавая ту в эфир, а для успокоения перейдя к сути его просьбы. Оказалось, что то самое нечто, плавающее в гигантском резервуаре, хочет освободиться, но, увы, скреббер знает, что оно не иммунное. Естественно, разумный компьютер не горит желанием, мутировав, потерять разум, и поэтому хочет использовать уже проверенное на тысячах неиммунных средство в виде белого жемчуга.
На мой логичный вопрос: почему скреббер, который с лёгкостью расковырял все здания и укрепления вокруг, не поможет своему протеже, получил ответ, что у него нечем работать с такими мелкими объектами, есть шанс не успеть добыть и доставить жемчуг в аквариум. Оказывается, данные внешники крайне быстро мутируют в первую стадию, становясь пустышами всего за пару десятков минут. И обитатель бассейна с жижей, отталкиваясь от этого, считает, что и его мутация пойдёт с той же скоростью. Иными словами, для осуществления такого плана нужен некто вроде меня, способный проникнуть внутрь, найти хранящийся жемчуг, а потом ещё и скормить тот обитателю аквариума.
Я спросил связано ли наше путешествие сюда и дальнейшие события с желанием освобождения разумного компьютера, и, получив отрицательный ответ, усомнился в этом. Уж больно гладко ложился сценарий, загнавший нас на скалу, из-за чего мы решились посмотреть, что за ней, понятно, что за стену мы полезли сами. Но вот наше обнаружение, не оставившее нам никаких вариантов, уж больно выгодно этим двоим, и главное, что на моё появление делался расчёт.
Не знаю способен ли скреббер на расстоянии влиять на мысли, но если допустить это, то выходит весьма планомерное подведение меня и группы к этому моменту и к смерти Яси, чего спускать я никому не желал. И едва в моей голове сложился пазл с предполагаемым виновником, как по спине побежал холод, обдавший не только тело, но и разум, замораживая все ощущения. В так и не закрытом канале со скреббером промелькнуло нечто странное, очень похожее на эмоцию, которую мне не удалось распознать. Я продолжал проваливаться в некое подобие транса с единстве