– Это запах «Шанель» или я схожу с ума?
– Ну да… здесь так! – Ответ прозвучал совсем обыденно, как будто брызгать ковры дорогущим парфюмом так же естественно, как добавлять «Ваниш» при стирке.
Пройдя мимо пары двери и не посмев их открыть, мы оказались на кухне, где суматошно и нервно трудился персонал. Наверняка прислуга, обязанная хозяином фанатично соблюдать чистоту и все нормы гигиены, боялась нарушить правила №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 и так далее.
С облегчением увидев, что явился не Ведат, а Эрол, люди приветливо обменялись с племянником хозяина парой фраз и поспешили удалиться.
Неожиданно и внезапно я очутилась на огромном столе. Подхватив меня как куклу и усадив на столешницу, Эрол приблизился вплотную, страстно слившись со мной в долгожданном поцелуе. В бесконечном соприкосновении губ я почувствовала прилив жара от его теплых, манящих флюидами сексуальности ладоней.
Он захлопнул дверь ногой и, не отрываясь от моих губ, жадно срывал одежду, беспорядочно бросая ее на пол. Обхватив Эрола ногами, ритмично двигаясь с ним в страстном потоке вожделения, познавая остро-сладкое наслаждение всеми частицами физического тела, я чувствовала предел сексуальности. Обхватив мои бедра, он уложил меня на пол, прямо на сброшенную одежду, и мы насладились долгим кульминационным оргазмом.
Потом лежа на полу, прислушивались к биению сердец, подарив друг другу момент счастливой расслабленности.
Надев джинсы, Эрол открыл металлическую дверь огромного серо-стального шкафа. Просторный холодильник был заполнен минералкой без газа и белым алкоголем. Эрол достал две миниатюрные бутылочки игристого вина, открыл, протянул одну мне. Все еще лежа на полу, я смотрела в никуда и думала ни о чем, постепенно отходя от сексуальной эйфории.
– Тебе было наплевать на то, что он говорил. Я видел твои глаза.
Сделав первый глоток и погладив меня по руке, он как бы невзначай сказал одно лишь слово:
– Останься…
Многозначительное слово бросило меня в тупик размышлений. «Что он имел в виду? Остаться… Где?.. Зачем?.. Навсегда???»
Одевшись, мы оба сидели на столе в глубоком молчании, сотрясающем воздух, как французское шампанское, распитое без утонченных фужеров и праздных речей.
– Я надеюсь, здесь нет камер? – вспомнив этапы контроля в особняке, я огляделась вокруг.
– Нет, это его настоящий дом.
Возвращаясь по мягкому покрытию, благоухающему резким интимным ароматом, создающим атмосферу уединения и пробуждающим похотливые желания, я посмотрела на Эрола.
– А что в тех комнатах? – Собственное бесцеремонное любопытство опустило меня на уровень примитивной простушки.
– Спальни…
Мы покинули приватную территорию хозяина яхты и, поднявшись по ступенькам, сразу же увидели его самого. Ведат сидел на коричневом диване и держал в руке белый почтовый конверт.
– Готова? Не посмел открыть без вас… – Увидев удивление в моих глазах, он вежливо напомнил про «осмотр». – Результаты!
– …Ах… да! – Произошедшее на кухне полностью погрузило мое сознание в забытье, и я не сразу вспомнила детали другого события.
Не беспокоясь о результатах анализов (совсем недавно я проходила медкомиссию в МВД), я разрешила огласить их вслух.
– На все пункты отрицательно. Правда, в конце неприятный постскриптум.
Я подошла ближе, немного встревоженная последней фразой, и настороженно ожидала продолжения.
– Не пугайся! Должно быть, микробы от сырой пищи и суши!
Так оно и было. Анализ выявил невидимые микробы и бактерии, способные, как долго объяснял Ведат, вызвать заболевания почек, легких и органов зрения.
Откровенный взгляд Эрола на часы положил конец загрузке полезной информации в мой основательно прокомпостированный мозг. Ведат завершил беседу на позитивной ноте, сказав, что в моем возрасте еще все поправимо.
Яхта замедлила ход и закачалась на волнах. Мы подплыли к одному из островов.
Вид его радовал глаз: уютные домики и лесистая возвышенность придавали пейзажу мирное очарование. Так же как и при подъеме на борт, матросы услужливо помогли мне сойти с качающегося трапа. Пристань оказалась узкой, доски ее потемнели от все еще моросящего дождя. Эрол обменялся словами прощания с Ведатом, который помахал мне рукой и выдал очередную мудрость:
– Выбрось парусный спорт из головы, дорогая! Растрепанные нервы, ссадины и синяки не для настоящей леди.
«Леопард» быстро удалялся по волнам, оставив нас с Эролом на пристани.
Взявшись за руки, мы ускорили шаг, вышли к дороге. Чуть в стороне я увидела ожидающую пассажиров повозку с впряженной лошадью и изумилась:
– Лошади?..
– Тут нет машин.
Мечты о принце на белом коне в моем варианте воплотились в поездку в мокрой повозке, влекомой озябшей лошадью, которой пришлось трудиться полный рабочий день. Я забралась в экипаж. Ощущая стекающие по лбу капли, откинула назад сырые волосы, повисшие сосульками вдоль лица.
Сегодняшнее путешествие на яхте вокруг острова, знакомство с его достопримечательностями, прожитые в Стамбуле две недели погрузили меня в сон непонимания. Я не могла прийти в себя от всего, что на меня свалилось. Глупый вопрос вырвался сам собой, прервав рассказ Эрола о православной церкви.
– Ты так со всеми?
Его глаза встретились с моими, я почувствовала ком в горле, и мне отчаянно захотелось забрать вырвавшиеся слова обратно и впредь воздержаться от дурацких вопросов.
«Даже если со всеми, какое тебе до этого дело – наслаждайся жизненным моментом и возможностью почувствовать себя особенной и благодари судьбу за посланные эмоции и переживания. А скольких женщин Эрол сделал счастливыми и смогла ли хоть одна подарить блаженство ему – неважно, все это в прошлом…»
– Извини… – я дотронулась до его щеки губами так ласково и нежно, как только способна сделать женщина, заглаживая свою вину.
Ничего не ответив, Эрол попросил извозчика остановиться.
Оказавшись по другую сторону острова, мы сразу же заметили внизу уже знакомую яхту, качающуюся на волнах со спущенным парусом.
Остановившись у невысокого, но крутого обрыва, Эрол протянул мне руку, помогая выпрыгнуть из повозки.
– Узнаешь?
– Конечно! – ответила я уверенно, а вниз посмотрела отнюдь не решительно.
– Ну тогда вперед…
Саркастический подкол угодил точно в цель. Удар по самолюбию заставил меня придвинуться к самому краю обрыва.
Внезапно один из камней пошатнулся. Потеряв равновесие, я быстро заскользила вниз вслед за падающим камнем. Кошмарный сон, оказавшийся моей реальностью, помутил зрение и обездвижил. Потом я ощутила резкую боль в ноге и смутно увидела фигуру Эрола, немедленно устремившегося мне на помощь.
Придя в себя через несколько минут уже лежащей на безопасном пологом месте, я боялась даже взглянуть на ногу. Эрол с озабоченным видом торопливо обследовал мою поврежденную конечность.
– Похоже на растяжение правого сухожилия, ушибы… жить будешь!
После его слов я расплакалась, обижаясь на собственную глупость, и выплеснула накопившиеся эмоции в отчаянных рыданиях. Через какое-то время мы добрались до яхты.
Не зная, как реагировать на фонтан слез, Эрол тихо произнес:
– Сейчас открою дверь… – Пройдя по мокрой палубе, Эрол спустился в нижний отсек.
Вернувшись через минуту, взял меня на руки, занес в единственную каюту, аккуратно опустил на кровать.
Лежа на белом постельном белье в грязном и мокром наряде, я дрожала от озноба и пережитого шока.
– Сейчас переоденем тебя в мои вещи. – Открыв встроенный шкаф, Эрол взял, что попалось под руку, и повернулся ко мне. – Я помогу!
В процессе переодевания присутствовала доля стеснения и неудобства, несмотря на бурный секс немного ранее. Его руки, аккуратно обойдя ссадины, облекли меня в чистую одежду, которая показалась мне теплой. В глазах Эрола я видела искреннее сочувствие и сострадание. Сунув мне под голову подушку, он вытер мои волосы мягким полотенцем.
– Вернемся обратно в город. Тут нужен врач. – Он бесшумно закрыл дверь, невероятно быстро поднял якорь, и яхта двинулась по волнам.
По возвращению в марину Эрол спустился за мной, и я сразу заметила его нервный вид и неуверенность во взгляде. Чувствуя свою вину за случившееся, он отводил глаза в сторону.
Приехала скорая.
Вскоре через капельницу мне ввели обезболивающее и успокаивающее средство, и я перестала волноваться о чем-либо.
Меня привезли в больницу, затем последовала процедура рентгена, кабинет травматолога, который рассматривал снимок сквозь овальные линзы очков.
Стук в дверь и появление Эрола оправдали мои надежды, и я сразу почувствовала облегчение.
Доктор что-то написал, протянул нам листок и, переведя взгляд на меня, вынес вердикт о растяжении сухожилий в нескольких местах и сильных ушибах.
– Вам повезло! Могло быть и хуже, – протягивая рецепт на таблетки и мази, врач добавил: – Жду вас через неделю.
– У меня самолет рано утром. – Память об утреннем рейсе хлынула в мозг, кажется, я даже покраснела от перспективы предстоящего полета.
– Отмените! Плюс температура 38 мне совсем не нравится. Если до завтрашнего вечера не спадет, позвоните. В другом случае жду вас через неделю.
Эрол выкатил меня к лифту на коляске, нажал на кнопку P – паркинг. Когда двери кабины закрылись, он улыбнулся и заметил:
– Я так хотел, чтобы ты осталась.
Обидевшись, я толкнула его кулаком в бок.
Ненадолго задержавшись на рецепции, он без возмущения и обсуждения стоимости профессиональных услуг здешних врачей оплатил протянутый кокетливой девушкой счет в пятьсот долларов, затем смял его в комок и выбросил в урну на парковке.
Проснувшись наутро с перевязанной ногой и легким ознобом, я первым делом должна была обзвонить близких и сообщить им, что мое возвращение откладывается.
«Какую же придумать причину задержки»?
Услышав звон посуды на кухне, я позвала Эрола. Вместо него появилась уже знакомая домработница. Держа предписание доктора, она подошла к тумбочке с лежащими на ней мазями и бинтами и стала читать аннотацию по их использованию. Объяснив ей мое состояние, Эрол оставил женщине кучу указаний по моему лечению.