Через некоторое время мучения прервались, сменившись зыбким сном, в котором Маша Малютина бегала по палубе яхты и диким голосом звала Бориса, а Лера в это время стояла в обнимку с каким-то парнем, и, кажется, они собирались поцеловаться. Несколько гостей пошатывались и перебирали заплетающимися ногами под музыку — наверное, думали, что танцуют, кое-кто устроился спать прямо на полу, скрючившись у борта. Никто не слышал Машиных криков. Никто о Борисе не вспоминал. Потом Маша дернула Леру за руку и спросила ее: «Где Борис?», а та растерянно моргнула и ответила вопросом: «А кто такой Борис?»
На этом страшном месте сон оборвался. Светлое высокое небо ослепило пронзительной синевой. Облака, удивляющие сходством с зубастыми длиннотелыми рыбами, резво плыли вдаль нескончаемым косяком. Судя по расположению солнца, близился полдень. Голова напомнила о травме тупой пульсирующей болью. Борт баржи слева слегка раздваивался — значит, как минимум сотрясение мозга Борис получил. Он поднялся и сел, с надеждой обозревая берега. Надежда сменилась досадой: местность вокруг была совершенно пустынной, к тому же теперь вместо ивовых зарослей к самой воде подступал высокий камыш — признак заболоченной почвы. Увидеть там загорающих туристов не было ни единого шанса. Густой молочно-белый туман скрывал горизонт, не позволяя определить, есть ли где-то признаки человеческого присутствия: дома, дороги, вспаханные поля с сельскохозяйственной техникой, тепличные комплексы — да хоть что-нибудь рукотворное. Отсутствие видимости вселяло беспричинную тревогу, похожую на детские страхи, когда ему, проснувшемуся посреди ночи, казалось, что под кроватью притаилось нечто злобное и потустороннее. Теперь ему почудилось, что это злобное и потустороннее подглядывает за ним из камышовых зарослей, перемещаясь следом и выдавая себя шорохами и треском сухих ломких стеблей. Как и тогда, в детстве, Борису стало стыдно за свою трусость. Все-таки ему никогда не стать таким смелым, как отец. И даже как Лада Николаевна. Однажды они вдвоем вытащили Бориса с компанией из жуткой передряги, когда те, еще будучи тринадцатилетними подростками, отправились искать клад в заброшенную деревушку, затерянную в таежной глуши. В этот раз ни отец, ни Лада Николаевна, да вообще никто не придет ему на помощь. Все будут считать, что он утонул.
Баржа лениво плыла вперед гигантской сонной уткой. Течение реки будто замедлилось и грозило совсем остановиться. С такой скоростью это безрадостное приключение может длиться вечно, а жажда и голод уже давали о себе знать. Борис оценил расстояние до берегов — здесь русло было заметно шире, но если попытаться сбросить в воду бревно, то доплыть до берега будет нетрудно. Только дальше-то что? Плутать в тумане, рискуя заблудиться или провалиться в болото? Лучше уж еще подождать: когда покажутся дома, тогда и плыть. Или корабль будет мимо проходить — тогда орать изо всех сил, чтобы заметили.
Но время шло, а видимость только ухудшалась. Туман стал плотнее и гуще, теперь он стелился у самой воды, скрыв под собой нескончаемые камышовые стены. Повсюду была видна только вода, окруженная белыми клубами, словно река пролегала прямо по облакам. «Не может же это плавание тянуться вечно! — негодовал Борис. — Где корабли, где рыбаки?! Вымерли все, что ли?!» И вздрогнул от этой мысли, вдруг осознав, что нет не только людей — птиц тоже не видно. А ведь в городе над рекой всегда полно чаек и уток! Куда они-то подевались? Интересно, а хотя бы рыба в этой реке водится? Борис перегнулся через борт и вгляделся в воду: она оказалась совсем не прозрачной, мутно-коричневой, и от нее шел дурной запах. То есть этот запах Борис чувствовал и раньше, но думал, что он исходит от заболоченных берегов. Оказывается, воняла вода. Да и течение почти замерло — казалось, баржа стоит на месте. Борис потянулся и опустил в воду ладонь — так и есть, вода спокойна, как в озере. И что теперь делать? Если была бы лодка, можно было бы грести, а многотонную баржу ему с места не сдвинуть.
Бориса охватило глубокое отчаяние. Наверное, что-то похожее испытывает дикий зверь, угодивший в ловушку. Стало душно, будто окружающий туман перекрыл доступ свежего воздуха. Оставаться на барже стало невыносимо: чего можно дождаться, сидя на одном месте? Разве что смерти? Плыть неведомо куда — страшно, особенно с его ушибленной головой, но это было лучше, чем бездействие. Борис вновь начал карабкаться на гору бревен, в этот раз уже более осторожно: прежде чем ухватиться, проверял, насколько устойчиво лежит бревно. Бревна были толстые и длинные, о том, чтобы поднять одно такое и перебросить через борт баржи, нечего было и думать, поэтому Борис решил залезть на самый верх и сталкивать бревна оттуда до тех пор, пока какое-нибудь из них не слетит в воду. Странно, что груз на барже был никак не закреплен. Наверное, ее еще не успели подготовить к отплытию. Зато бревна довольно легко можно было сбросить вниз, и они катились одно за другим, падая на дно и застревая у борта. Наконец, одно таки перелетело через край и с громким всплеском упало в воду. Можно было отправляться в дальнейший путь.
Борис спустился обратно и с тоской окинул взглядом свое убежище, ставшее тюрьмой: правильно ли он поступает, покидая баржу? В окружающем тумане сгустились серо-синие тени: дело явно шло к вечеру, а значит, скоро минуют сутки без еды и воды. Пить воду из реки не хотелось, но придется, если станет совсем невмоготу. И тогда появится риск умереть от какой-нибудь заразы, которой в этой воде наверняка видимо-невидимо, — слишком уж она вонючая и грязная, чтобы быть пригодной для питья. Нет, надо плыть дальше!
Бревно покачивалось, ударяясь в металлический борт сухогруза. Борис легко перебрался на него и лег на живот, опустив в воду ноги и руки. Попробовал грести. Продвинулся немного, но с каким трудом! Так он выбьется из сил буквально через полчаса! Тяжелое бревно не спешило повиноваться ему, поворачивало то вправо, то влево, а потом и вовсе перевернулось, опрокинув Бориса, будто наказав за дерзость. Он вынырнул, отплевываясь: вода оказалась противно теплой и густой, перемешанной с глиной и тиной. Бревно как назло ускользало на глазах, устремившись вдаль, как по волшебству: вот-вот скроется в тумане! Борис рванул следом, рассекая воду широкими взмахами рук, но бревно продолжало удаляться. Возможно, какое-то подводное течение уносило его несостоявшееся плавсредство, или… здесь творилось что-то мистическое.
В подтверждение этой догадки Борис рассмотрел в тумане некую преграду, границы которой не удавалось охватить взглядом, — перед ним внезапно выросло нечто вроде горы, возвышавшейся прямо посреди реки и разделявшей ее на два потока. Нужно было выбрать, куда плыть. Ускользнувшее бревно повернуло вправо, и Борис двинулся в ту же сторону, все еще надеясь его догнать. Но тут впервые за последние сутки судьба решила подыграть ему: огибая горный склон, он заметил покачивающуюся на воде ветхую лодочку, заключенную между двумя горными выступами. Она металась в миниатюрной бухте, как в ловушке: она то билась носом о глиняный выступ, из которого торчали клубки спутанных древесных корней, когда течение бросало её вперёд, то отскакивала назад, ударяясь кормой о противоположную преграду. Обрадовавшись удачной находке, Борис поспешил забраться внутрь. Старые доски сердито скрипнули под его весом. На дне оказалось сухо: на удивление, вода нигде не сочилась, разве что текла с его одежды, быстро образуя лужу. И главное — в лодке оказались весла! Вторая большая удача подряд! Борис с силой оттолкнулся веслом от горы, направляя нос лодки вправо и выводя ее из заточения. Подхваченное водным потоком крошечное судно охотно устремилось вперед, в непроглядную синюю муть. Борис, как ни старался, так и не смог оценить размеры горы, оставшейся слева от него: густой синеватый туман висел низко над водой, скрывая все очертания. Это могла быть и не гора, а очень высокий берег реки, уклоняющийся назад и потому похожий на горный склон. Тем более, гор на Западно-Сибирской равнине быть не может, — это Борис еще со школы помнил. «Но даже если так, то здесь на берег все равно не взобраться, — подумал он, налегая на весла. — Посмотрим, что дальше. Может, судьба подбросит еще какой-нибудь приятный сюрприз».
Нестерпимое желание зачерпнуть речной воды и напиться было безжалостно подавлено усилием воли: вонь из нее шла, как из немытого сортира, и с каждым гребком нарастала. Вскоре нашлось и объяснение этому — все чаще стал попадаться плывущий по воде мусор. Река на глазах превращалась в сточную канаву. Чего в ней только не было! Какие-то бесформенные обломки, среди которых Борис узнал треснутое пластиковое ведро с горкой овощных очисток внутри — похоже, помойное, пролет забора из штакетника, напоминающий потрепанный штормом плот, резиновый сланец, разделочную доску, и между всем этим — целые россыпи луковой шелухи, кружащейся на поверхности подобно осенним листьям. Все это разрушало мрачную магию окружающего пространства, красноречиво напоминая Борису о том, что вокруг него все тот же бренный мир. Наверное, неподалеку находилась большая свалка мусора, и река подмыла ее. Тем более что сейчас время половодья, и такое случается сплошь и рядом, если поблизости есть человеческое жилье. Подумав о жилье, Борис воспрянул духом и еще усерднее заработал веслами: совсем скоро он выберется из этой нелепой передряги. Даже в небольшом поселении должен быть какой-нибудь транспорт или лошадь, на худой конец, а значит, можно будет быстро добраться до автомобильной трассы! Как бывает у спортсменов-бегунов перед близостью финиша, Борис вдруг ясно ощутил, насколько он выдохся.
Втянув весла в лодку, он откинулся спиной к корме, чтобы немного передохнуть. Лодка еще плыла по инерции, разгоняя носом скопившийся вокруг мусор. Борис горько усмехнулся, подумав, что окружающая картина отражает последние события его жизни: он сам загнал себя в сточную канаву и совершенно не знает, как все это разгребать, когда вернется домой. Как будет объяснять отцу и Ладе Николаевне, куда дел кучу денег, выданную ему для покупки квартиры и оплаты учебы? Чем будет оплачивать съемное жилье и кредит за дорогой автомобиль? Ведь по той же цене он его уже не продаст. Новая машина, едва выехав из салона, тут же теряет около трети своей стоимости. К тому же времени ждать, когда появится покупатель, готовый выложить хорошую цену, у него нет: на кредит капают проценты! Наверняка придется бросить вуз и идти работать каким-нибудь подмастерьем в автосервис или что-то вроде того. Хоть не возвра