Боярский дог, и в городе начнется
Не то пожар, не то переворот.
Я ехал в центр покуда суть да дело
В Бейрут, в Тифлис, в Кампалу и Триест
И отгонял отравленные стрелы
От ноющих и уязвимых мест.
Я разрешил распутному Парису
Занять мой дом, и далее, найти
Мою пяту, и на одежде вышить
Куда стрела должна в меня войти.
А он, бедняк, занялся соблазненьем
Нагих богинь, разделом их вещей…
Я ехал в центр, подальше от сомнений,
От факелов, от ламп и от свечей
Бессовестным и бесколесным рикшей
В трамвае, освещенном изнутри,
Вдвоем с тобой, от холода притихшей
И яростно считавшей фонари.
Я здесь родился. Здесь нашел тебя
И до сих пор встречаю и теряю,
И сочиняю глупые тирады,
Твоих гостей и мужа теребя.
Здесь мой герой разбил свою судьбу
Как разбивают сад, как строят город
Или выносят на своем горбу
Целительный и беспроцентный голод.
Здесь я впервые в жизни вышел в свет
И живо пал в общественное мненье.
Здесь приобрел известность Магомет,
Здесь я задумал светопреставленье
И здесь Господь его осуществит,
Я думаю, как только потеплеет.
Здесь в семь утра не больно-то светлеет,
И даже нефть не очень-то горит.
И неодушевленная земля
Тоскует терпеливо и уныло,
Поскольку здесь, дрожа от страха, я
Остановил горящее светило.
Колокола, моя больная нота,
Чего еще такому дураку?
Я написал обидную остроту
На обнаженном бронзовом боку.
Я не питал малейшего расчета
При виде их в меня вселился бес…
Колокола, моя больная нота…
Одушевляя маленький прогресс,
Париж растит, Москва стирает грани,
Но над Парижем не было Кремля…
Нам не соткать благословенной ткани
Без бедного больного короля.
Я чувствовал себя печально медным
Под тошнотворный звон гудящих век
В ночную тишь, к своим владеньям ленным
Сорвался с места обнаженный снег.
Он бил в меня, как в башне бьют тревогу.
И, скармливая ночь под хвост коту,
Взмывал как жребий, неугодный Богу,
Или как танк по пыльному мосту.
В итоге белоснежная дремота
От этих ласк мне в волосы легла.
Колокола, моя больная нота
Нет, не звучат во мне колокола.
Н.В(Ночное видение)
От смешного до смерти меньше, чем до смерти от смешного.
I
К утру явился черный посетитель
И мягко опустился на диван,
Примяв подушку беспокойным взглядом.
Я понимал, что смерть моя пришла,
Но только не за мной, и этот демон
Лишь грозный чей-то призрак, и чего-то
Он будет добиваться от меня.
И я, волнуясь, тоже сел на стул
И долго ждал, занявшись рукавами
И позолотой спинки, чтобы он
Отвел глаза и что-нибудь сказал,
А лучше бы немного съел и выпил.
Мы прежде столько вместе провели
Чего ему, казалось бы, стесняться?
II
Наверное: "Убийственным молчаньем
Я вовсе и не льщу тебя убить,
Но, отстояв свободное качанье,
Как за свободу мне не заступить?
Что, маленький волшебник, жегший серу
Для превращенья в лучшей из реторт,
Не оскопил покойную Химеру
И не закончил, как Беллерофонт?
Открой окно. Болван парит над сливой,
Который век стеная и кружа,
Бессовестный, убогий и крикливый,
Но все-таки — бессмертная душа…
Почти как ты. Тоска сминает крылья
Лиха беда! Она расправит их,
Наставив бестолковые усилья
Бессильно рвущих воздух рук твоих.
Прости…" Я недовольно поперхнулся.
Что возразишь — почтенный райский сад!
Из-под стола ко мне на грудь рванулся
Удушливый и сладковатый чад.
Я признавался и считал каюты,
И проклинал и думал: "Будет прок,
Но как сказать! Поспорим на минуту
Ничто ему не грех и не урок".
Давно слинял мой страшный посетитель,
Когда, собравшись поливать цветы,
Я, городской, пугливый к ночи житель,
Додумался, что приходила ты.
И все-таки я их утихомирил.
Настал момент, когда смутивший взгляд
Уткнулся в мол за три морские мили
Совсем как мой всего-то час назад.
Я огляделся. Зал притих, я думал,
Что победил, и был, наверно, прав,
Беспрекословно отстояв под дулом
Своих законных, но неумных прав.
Не зря войну считают зовом крови!
Помилуй Бог — кого он наказал?
Я мог в одну секунду, сдвинув брови,
Поднять на воздух этот глупый зал.
Черт с вечером и дьявол с гонораром
Спасибо, что не начали курить.
Поскольку пахло только перегаром,
Я должен был их всех благодарить!
На самом деле небольшое скотство
Простительно в контексте важных дел.
Я видел совпаденье, а не сходство,
И зуб в петлице смокинга вертел
Молочный клык талантливого сына
И отвечал ужасно невпопад.
Я ненавидел этого кретина
Не далее, как десять лет назад!
— Что будет с Римом? С вашим постоянством?
Я осознал, что он весьма курнос
И, видимо, решил бороться с пьянством,
Уже ответив на его вопрос.
— Где ваш билет? — я колыхнул стаканом.
Сейчас посмотрим, с чем его едят.
Он спрятался за дремлющим пузаном
И живо отступил в девятый ряд.