Впрочем, Кольцов не злоупотреблял ситуацией. В здание Администрации, вместе с Захарием, пошел только он — там своей охраны хватало. Остальные остались курить на стоянке, расслабляясь после проведенного мероприятия.
Волков, наконец, смог уединиться. Отошел от машины, вытащил телефон, прохаживаясь туда-сюда по влажно блестящему асфальту.
Неотвеченных вызовов оказалось три — два с номера, с которого звонил Феликс, один — закрытый антиопределителем. Скорее всего, это был Ильин. Волков представлял себе разгневанного Романа, недовольного внезапно свалившимся поручением по уборке трупов.
Поэтому Егор набрал номер того, кто мог ответить ему спокойно и без эмоций.
— Будь зрячим, — после первого же сигнала вызова откликнулся Феликс.
На заднем плане тарахтел мотор машины, донесся вскрик Ильина: «Это он? Ну-ка дай!». Звук возни, потом все такой же преданный голос вновь сказал:
— Я слушаю тебя, брат.
— Будь зрячим, Феликс. Как у вас дела?
— Все хорошо.
«Все у нас хреново!» — рявкнул Роман.
— Феликс, скажи, пожалуйста, Роману, чтобы он проверил всех на предмет опознания, перед тем, как вы их…
Волков не закончил фразу — и так все было понятно.
— Да, скажу.
«Егор, твою мать! Я на это не подписывался!»
— Как закончите — разъезжайтесь. Мне не звоните — я вас сам отыщу когда освобожусь.
— Конечно, брат. Будь зрячим, — лаконично закончил разговор Феликс.
— Будь зрячим.
«Дай мне эту скотину!» — последнее, что услышал Егор в трубке.
Спустя несколько секунд мобильник вновь завибрировал, на дисплее высветилось «Номер неопределен». Волков хмыкнул и сбросил звонок.
Конечно, использовать Романа таким способом — не самая лучшая идея. Но Егор ровным счетом не знал кому еще поручить это задание — своих товарищей по оружию он вмешивать не хотел. Неизвестно что там за люди поджидали его у подъезда. Неизвестно чьи именно интересы преследовали. Если очередные сумасшедшие, каким-то образом выследившие религера — это одно. Но если это опять происки Калины, которая, вполне может иметь свое влияние и внутри ячейки мистириан, что тогда? Один звонок в полицию — и Волков повязан с кучей трупов на руках. А так — вроде их и не было вовсе.
Что ж до Ильина, то с ним объясняться все равно придется. Да, Роман сам не дурак, все понимает. Но нужно же показать, что птица гордая и с помойки жрать не станет.
Хотя, по воле Егора, периодически жрет. И они оба об этом знают.
Захарий с Хирургом вышли через пару часов. Старший был заметно раскрасневшийся, глаза поблескивали. В лимузин забрался молодцевато, подтянув полу мантии чуть ли не до колена, открывая миру безупречные брюки и дорогие ботинки. До Волкова донесся аромат водки.
— В «Острог», — Кольцов жестом показал оставшемуся охраннику ехать в лимузине. Сам, вместе с Волковым, сел во внедорожник.
— Планы поменялись? — поинтересовался Волков. Казалось, никого, кроме него, этот вопрос не волновал.
— Да, — буднично откликнулся Хирург. — Сейчас будет еще одна встреча.
— В ресторане?
— Да.
— А потом?
— Егор, обо всех известных мне изменениях я вас обязательно поставлю в известность.
В переводе это звучало как: «Заткнись и не лезь не в свое дело». Волков все понял, уставился на свое отражение в стекле.
Ехать пришлось через центр, где дороги уже набухали от густеющего в час-пик трафика. Без дополнительных машин сопровождения прикрывать лимузин на светофорах и со свистом проноситься по полосам общественного движения уже не получалось. Не помогала даже «крякалка», от которой шарахались лишь самые пуганые автомобилисты. Остальные, в лучших традициях классовой ненависти, просто делали вид, что не обращают внимания, а то еще и специально притормаживали перед процессией, мешая движению.
От скуки наблюдающий за всей этой дорожной суетой, Волков не мог не поразиться сотрудникам безопасности — Хирург и водитель даже ни разу не ругнулись на очередного лихача, старающегося влезть между ними и идущим позади лимузином. Они с львиным спокойствием, даже с равнодушием, взирали на творящийся вокруг хаос, принимали ситуацию как данность.
Одной из причин, по которой Егор не любил назначение в охрану, была необходимость подолгу и терпеливо ждать. Ждать пока охраняемый ведет переговоры. Ждать, пока он ест, пока спит, пока ходит в туалет. Ждать в дороге, ждать пока стоят в «пробках». В сутки активная работа телохранителя иной раз укладывалась в час-два, в поездках «на работу-с работы». Иногда, во время мероприятий, приходилось потрудиться, но все же, большую часть собственной жизни сотрудник безопасности проводит в постоянном ожидании. И тут уж либо ты привыкаешь, либо меняешь работу. В противном случае мог произойти срыв.
Хирург и водитель были хорошими телохранителями. Спокойными, рассудительными, сдержанными. Волков же привык постоянно двигаться, действовать, его тяготила необходимость тратить время впустую.
Потому что когда голова не была занята работой, в нее лезли нехорошие и опасные мысли. И даже если Егору удавалось прогнать их прочь, после них, как след после улитки, оставался неприятный осадок, зудящий и напоминающий о себе еще долгое время. Заставляющий обращать на себя внимание.
Например, как сейчас, когда среди потока размышлений о Калине, знаках, странных Поединках, затесалась вполне конкретная и осязаемая мысль: «Насколько же противно служить картонным королям!».
Их машина отстала от основного кортежа, свернула на заправку. Пока Хирург давал по телефону указания, Егор спокойно перекурил на обочине. Спросил у скучающего водителя:
— В ресторане тоже массовка намечается?
— Вроде нет, — пожал плечами водитель. — Рабочая встреча.
— Ну-ну, — скептически усмехнулся Егор и полез в салон, повинуясь жесту Хирурга.
Ресторанный комплекс «Острог» находился на территории природного парка, расположенного на окружной дороге. С левой стороны остались пригородные коттеджи, с правой замелькали высокие, прямые как спицы ели, возвышающиеся над красным зубчатым забором. Через пару километров, когда Волков почти уже проиграл неравную схватку с дремой, водитель перестроился к обочине и, не снижая скорости, промчался под резной аркой въезда в парк.
Асфальтированная дорога со стилизованными под полосатые почтовые вешки столбиками делала плавный поворот, выгодно открывая сидящим в машинах вид на большое, похожее на зеркало, озеро. Возле кромки воды располагались небольшие бревенчатые домики для кемпинга и узкая пристань с лодочками и яхтой.
Дорога спускалась с пригорка и делала кольцо вокруг цветника, разбитого подле высокого крыльца замка из искусственно состаренного темно-зеленого камня. Трехэтажное строение с черепичным шпилем, увенчанным флюгелем в виде рыцаря с копьем, короткие, но массивные стены в обе стороны, упирающиеся в пузатые сторожевые башни.
Внедорожник первым подкатил к крыльцу, высаживая Хирурга и Егора, и тут же отъехал к стоянке. Религер и начальник безопасности остались на месте, встречая лимузин.
Пока Волков осматривал местность, примечая редких гуляющих по парку прохожих, взгляд его остановился на одной машине, скромно притулившейся чуть в стороне от остальных, словно стесняясь дорогих соседей. Это была старая, потертая жизнью отечественная марка, без претензий и изысков.
Иванов всегда довольствовался тем, что у него было.
Не успел Егор предположить, что Исполняющему делать в месте, подобных которому он чурался, как сзади тяжело скрипнула дубовая дверь с крестовиной кованых полос.
Из открывшегося проема вышла Таисия. Покрытые тонкой косынкой волосы, немного испуганный взгляд, который она неудачно старалась спрятать за маской отстраненности. Подергивающийся у шеи золотой ромбик, когда девушка нервно теребила пальцами тонкую цепочку.
За ней, деловито набивая что-то пальцем в мобильный, следовал мужчина с лицом клерка. Волков видел его несколько раз в Соборе — один из доверенных служек одного из Старших, не то адъютант, не то секретарь.
Последним вышел Иванов, как обычно сутулый, с руками, засунутыми в карманы серого пальто. Вид у него был раздраженный. Очень раздраженный. Егор даже предположил бы, что впервые увидел Николая по-настоящему злым.
И это было странно.
— Феникс! — окликнул Егора Хирург. — Надо работать.
Когда швейцар раскрыл перед ними двери, Волков понял, что пора удивлений еще не прошла — в зале, помимо Захария, присутствовали еще двое Старших.
Все пауки сползлись в одну банку.
Глава 19
«— Многие умудрялись зарабатывать даже на аутодафе, подсовывая в вязанку сухих дров охапку сырых веток».
Волков никогда не считал себя истово верующим. Даже в Школе, после обретения Дара, когда он полностью отрешился от мирского, с головой нырнул в служение и молитвы. Всегда казалось, что он верит недостаточно горячо. Боялся, что недостаточно искренен, что на фоне святых и Старших недостоин именовать себя настоящим верующим.
Но потом, став религером, он многое понял. И от осознания обретенного опыта ему стало невыносимо горько и тоскливо.
Он помнил имя — Иерон. Храмовые имена даются лишь высшему эшелону духовенства. Иерон находился в сане управляющего одного из крупнейших монастырей мистириан, находящегося в пределах Города. Был отцом для прихожан, наставником для послушников и духовным лидером для приближенных.
А еще он воровал деньги со строительства часовни, сожительствовал с одним из послушников и был слаб до алкоголя.
Об этом Егор узнал позже, а тогда, годовалым религером, очень удивился, когда узнал, что одного из важных мистириан задержала полиция, да еще и за драку в ночном клубе. Обычно светские органы правопорядка не трогали сановников такого уровня, передавая их Доминиону.
Но потом все встало на свои места. Координатор Сухнов позвонил Нечаеву, пожилому религеру, у которого Волков числился в стажерах, велел заехать в отделение полиции, забрать своего. Благо, они как раз находились неподалеку.