— Их просто смели, — присвистнул Висельник. — Нет, я ожидал такого, после всей подготовки. Но всё равно… И чего раньше в этом домене медлили.
— Мне отвечать или?..
— Знаю я, не глупым уродился и много учился. И служил там же, где и ты. Просто не могу хоть немного, да не удивиться.
— Ордо Деус, — слегка скривился я. — Привыкли делать всё не спеша, а мир то несётся вперёд всё быстрее. Надо успевать за ним, иначе окажется, что придётся горько поджалеть.
Меж тем территория вокруг особняка совсем уж безлюдной не была. Часть бойцов Маледиктума уже занимала позиции таким образом, чтобы быть готовыми отразить возможное нападение. Мало ли как оно сложится. Вдруг тут, внутри этой базы слуг Единого находится нечто столь ценное, ради чего не грех положить большое количество своих адептов. Ну а если Вигиландо сочтут нужным — бросят хоть всех имеющихся в домене церковников за ради отбития чего-то действительно важного. Знаем, читали и даже лично разок поучаствовали. Так хорошо, что до сих пор душевная рана от потери близкого друга болит. Эх, Клим, подставился ты, как есть подставился. Переоценив собственные возможности. Всё, хватит впадать в меланхолию, для воспоминаний печальных тут не место.
Внутри особняка было совсем печально… в плане обстановки, порушенной в ходе штурма. Боевые заклятья для выкуривания противника из укрытий, они крушат всё вокруг, для них даже барьеры не преграда, не то что банальные дерево и камень. А камень, он ещё от парочки присутствующих гаар-гулов пострадал. Они, конечно, шли не в авангарде по понятной причине. Для хоть частичного прочувствования Камня нужно какое-никакое время. Вот идущие впереди под прикрытием аморфов и Тварей его и дали. Зато потом… Когда вроде как твой собственный дом, твоя крепость внезапно становится частично подконтрольна врагу — это очень серьёзный удар по защитникам.
Вот, кстати, и главное ответственное лицо — довольное такое, словно кошак, сожравший здоровую миску сметаны.
— Видел бы тебя экселенц, Седрик. Право слово, не обошёлся бы ты без нескольких кратких, но веских замечаний с его стороны.
— Его тут нет, Стилет. К сожалению, — широкая улыбка гаар-гула заметно поубавилась, а это значило… не серьёзные проблемы, но нечто, заслуживающее всяческого внимания.
— Что-то неожиданное? — вскинулся Висельник, и на рефлексе полез было за Таро, но тут же опомнился. Вспомнил, что эта персона скрывать в данной ситуации ничего не станет.
— Правильное ты слово подобрал. Пленники заговорили, сразу двое из числа тех, кто плохие воины, но многое знают. И не фанатики, потому что жить хотят. Вам нужно это послушать. И мне, и вообще тем, кто донесёт это до кланов. Не новость, подтверждение гипотезы. Пойдём…
Гаар-гул махнул рукой в направлении, куда нам следовало двинуться и сам, подавая пример, тяжёлой поступью потопал впереди. Пока мы шли, я подмечал не только обильные разрушения внутри особняка, но и кипящую бурную деятельность по проверке особняка на предмет всего ценного в нашем понимании сего слова. Книги по оккультным наукам, различные артефакты, ценные ингредиенты для разных, в том числе и алхимических задач. При быстром обыске можно обнаружить далеко не всё, поэтому искали со всей отдачей, ничуть не заботясь о сохранности места. Всё едино отсюда скоро надо будет убираться. Прибытие, удар и отступление на исходные позиции только так и никак иначе. Домен то, скажем так, не совсем наш, а разбираться с местными Ценерис и Луравис, которые могли заявиться с подобием претензий, никому из тут присутствующих не хотелось. Лучше уж уйти по-английски, избежав лишних контактов с теми, кто не рад нашим показательно активным действиям.
И где те самые разговорчивые пленники? Во-от они где! Дверь в комнату, естественно, вырвана с мясом, собственно оба пленника сидят, накрепко обездвиженные, словно слившиеся в одно целое с одним из аморфов, что сейчас принял вид этакого осьминога с шипами и крючьями по всем своим многочисленным щупальцам. Понятно, трансформирован в расчете именно на удержание пленников и принуждение их к откровенности, если возникнет таковая необходимость. В самой же комнате многолюдно, то бишь многовампирно. Двое Валтозарис, Страго и Ламорис с Весцендо. Повелитель Тьмы-из-Света, закутавшийся в плащ и даже капюшон не снимающий, выглядит бледно, то и дело прикладываясь к сосуду с кровью, дышит тяжело, а порой страдальчески морщится. Понимаю, ожоги, они у Весцендо после активного применения их специфической магии проходят далеко не сразу, и чем сильнее вампир этого клана выкладывается, тем болезненнее последствия. Хорошо ещё, что со временем почти все Весцендо привыкают к этой сопутствующей боли и относятся к ней как к печальной необходимости, плате за особое могущество.
Ламорис, как и большинство виданных мной его соклановцев, погрузился в свою музыку, восстанавливаясь после боя. Печальная, она не навевала грусть. Тихая, была слышна чётко и во всех углах комнаты и даже вне её. Не имеющая аналогов, казалась родной и знакомой. Воистину своеобразная магия, завораживающая и предельно опасная.
Страго на фоне остальных была обычна. Завидев нас, дама в своего рода кожаном охотничьем костюме лишь приветственно кивнула и вернулась к своему делу — каким-то манипуляциям с зеркалом. В данный момент это был уже не просто предмет, в который можно посмотреться, оценить свою внешность, а проход по ту сторону реальности. Резервный путь отхода? Или просто прослушивает окрестности таким вот образом? Всё возможно, магия Зеркал и Отражений на многое способна, открывая свои возможности тем сильнее, чем дольше и усерднее её постигаешь.
А вот Валтозарис, как и всегда, притягивали к себе внимание. Конечно же, вампиресса больше, но лишь по причине того, что я мужчина. В целом же представители и представительницы сего клана всегда вызывали особо концентрированные эмоции самого разного спектра — от восхищения и обожания до шока и отвращения. Многое зависело от той формы, в которой они в данный момент пребывали. Возраст с момента обращения опять же играл свою роль. Чем больше проходило времени, тем изысканнее или просто экстравагантнее становились обличья многих Валтозарис. Это я не про человекоподобную ипостась для «выхода в свет», а боевые формы и формы, что предназначались просто для удовольствия или для вызова различных эмоций у друзей, врагов, а то и просто случайных знакомых. Пластичность форм, пластичность психики… это сильно связано одно с другим. Особенно по прошествии нескольких веков, когда для остроты ощущений некоторые Валтозарис касаются совсем уж странных граней, воплощаемых в своих образах. Висельник, к слову сказать, знаком с одной такой местами пугающей красавицей, повидал кой-чего как в её доме, так и касаемо собственных трансформаций вампирессы. О некотором рассказывал, некоторое, понятное дело, касалось только их двоих. Помимо Висельника опять же было у кого спросить, да так, чтобы ответили в должной мере.
Эти двое вампиров, к счастью, ещё не перешли определённый порог, хотя один из них, Грегор Фитцграбен, был явно где-то близко. Образ, доложу я вам, внушал, причём носил он его совершенно естественно, не столько в качестве боевой формы, сколько просто так, для собственного душевного комфорта. Почти постоянно присутствующая улыбка — несколько более широкая, чем бывает у человека — треугольные, словно акульи, зубы, да к тому же в два ряда. То и дело «выстреливающий» и прячущийся обратно змеиный язык. «Корона» на голове из не то костяных, не то хитиновых выростов, которые периодически менялись, еле слышно при этом похрустывая. Ну а пальцы на руках… Числом пять, как и подобает, но вот по паре дополнительных суставов на каждом — это внушало. В том плане, что Грегор не только спокойно с этим усовершенствованием управлялся — Валтозарис с самого начала обучения учатся управлять самыми различными видами собственного тела — но было заметно, что подобные изменения ему стали куда привычнее естественной формы. Классический такой признак глубокого уровня погружения в трансформы собственного тела. Касаемо же психики… я недостаточно хорошо знал сего вампира, чтобы достоверно оценивать уровень её изменчивости в сравнении с исходной.
Его же подруга по клану, Ирма Габор — именно подруга, интимные отношения сих двоих не связывали, сразу видно — была более привычна. Из трансформ-элементов она сейчас держала лишь глаза, подходящие какой0либо крупной кошке, несколько заострённые черты лица да то и дело выдвигающиеся из кончиков пальцев гранёные костяные иглы. Милые шалости… в сравнении с Грегором. С другой стороны, она стала частью клана заметно менее века тому назад.
— Вновь приветствую, господа и дамы, — раскланиваюсь с теми, кого вроде и недавно видел, но до боя и после… разница есть и она велика. Время ведь понятие относительное, пусть разные учёные мужи этого пока не осознали. А может просто не доказали. — С выигранным сражением всех нас.
— Сражение выиграно, — довольно промурлыкала так и не оторвавшаяся от ростового зеркала Страго. — И подмогу посылать не спешат. Гелидас вот только…
Ну да, эти двое, кого я видел, сумели скрыться, заставив служителей Единого прикрывать своё отступление. Обычная для них практика, впрочем, частенько себя оправдывающая. Отступать, прикрываясь «мясными заслонами» и собственной магией времени, ренегаты из этого клана хорошо умеют. Особенно если по заранее подготовленным путям, да таким, которые стороной не обойти. Вот и теперь сперва подземным ходом, а там уж ищи их, зараз этаких. Обидно, досадно… ну да и ладно. Сие лишь частность на общем победном фоне.
— Они не важны. Рабы Провозвестника не уйдут от заслуженной кары, — не хуже змеи прошипел Грегор, чему змеиный язык очень даже способствовал. — Важна победа. И, внезапно, эти куски плоти, желающие открыть нам тайны своих хозяев. Говорите, презренные.
В качестве мотиватора был использован тот самый аморф, вонзивший пару тонких, но зазубренных крючьев в плоть пленников. Один только и мог, что утробно замычать в плотно забивший его рот кляп из непрокусываемой жилистой органики, а вот второй, кого Валтозарис избрал на роль первого говорящего, взвыл нечеловеческим голосом. Мда, аморфы, они такие, пригодные и для пыток, если правильно их изменить.