Погоня, посланная за ними, в своём рвении обогнала медлительных женщин и умчалась вперёд, однако было ясно, что очень скоро она вернётся и начнёт прочёсывать каждый куст и закоулок на дороге и в её окрестностях.
Кроткое совещание, устроенное после панического побега из жилого городка в дебри леса, подступающего к Заповеднику Выродков, постановило идти на восток вдали от пути, по которому предположительно прошли тескомовцы, до тех пор, пока не дойдут до вечной дороги Фост – Примето. Выбор направления через Заповедник был продиктован знанием мест, где они будут идти, некоторыми путрами. Среди них выделялась помела Ч”юмта – выродок из лисособак.
Ч”юмта, рослая, сильная, умеющая превосходно владеть кинжалом, выгодно отличалась от других выродков и хопперсуксов, волей судьбы оказавшихся в отряде Гелины. Не удивительно, что она стала проводником и ближайшим советником канилы. Её неутомимость поражала, она не стенала, как многие из женщин, переносивших неожиданное и некомфортабельное путешествие хуже выродков. В том, что Гелина и большая часть тех, кто разделил с нею нелёгкий путь от Габуна и добрались до спасительных развалин, имелась не малая заслуга Ч”юмты. В течение всего времени бегства она, казалось, не спала: охраняла сон других, ходила в разведку, помогала уставшим.
Решать же приходилось Гелине, а сложные вопросы возникали через каждый блеск, и вначале она пыталась во всём разобраться сама. Однако это оказалось ей не под силу, тогда-то и появился при ней небольшой круг советников, а вернее, тех, кто мог вместе с ней взвалить на себя бремя руководства отрядом. Каждому достался свой участок деятельности, некоторые из них были трудными, а порой трудновыполнимыми, но сообща все вопросы решались и, как казалось, успешно.
Их было почти семьдесят разумных. Всех надо было накормить и напоить, поскольку некоторые люди остались без сарок – питьевых фляг. Проследить за состоянием здоровья, вовремя поддержать или подождать отстающих, распределить поклажу…
К тому времени, когда беглецы достигли Заповедника Выродков и приняли решение идти вдали от дороги вдоль Бурмасы, выделились три лидера: сама Гелина, Ч”юмта и Жариста – подвижная и умная женщина, в чём-то похожая на Гелину, однако не в меру вспыльчивая и острая на язычок. Потому-то совсем недавно, сидя спокойно в своём хабулине, Гелина недолюбливала Жаристу, и между ними частенько случались размолвки, зато теперь они были подруги, как по несчастью, так и по сердечной близости.
У Жаристы был острый взгляд на некоторые вещи, которые многие не замечали. Она-то и предсказала о возможном нападении тескомовцев на них в ближайшее время.
– Почему ты так думаешь? – удивилась Гелина, услышав от неё такую неприятную новость. – Я считаю, что они нас потеряли и, если ищут, то вдалеке.
– Нет! – резко ответила Жариста. – Мы всё время не туда с тобой смотрели.
– Что значит, не туда?
– А то и значит. Давай-ка постоим, пусть все мимо нас пройдут, тогда и узнаем.
– Зачем нам останавливаться? – закапризничала Гелина.
– Сейчас увидишь. Это ненадолго. – Видя нерешительность дочери Правителя, Жариста добавила: – Это важно, Гелина, для нас всех.
– Ну, хорошо, хорошо, – канила не стала больше уточнять подробности предложения подруги. – Ч”юмта, будь впереди и держись направления, – распорядилась она, – а я… я посмотрю там с Жаристой.
– Посмотри. Я догадываюсь, что она тебе будет показывать. И это важно.
Гелина с Жаристой стали в стороне от потока людей и выродков. В середине отряда Грению и Думару вели за руки. Грения хотела, было, остаться с сестрой, но та не разрешила.
– Скоро мы остановимся, маленькая, и отдохнём. А пока иди, – сказала Гелина нежно и поцеловала девочку в лоб.
Замыкали шествие две молодые женщины. Одна из них, понурясь от усталости, прошла мимо, лишь бегло взглянув на стоящих подруг, другая остановилась.
– Вы здесь? Что-то случилось?
– Пока нет, но вот Жариста… – Гелина повела рукой, но её подруга прервала и жест, и фразу.
– Ты, Зента, часто оглядываешься назад?
– Часто, – растерялась женщина. – И я, и Елана… Вы же нас предупреждали, чтобы мы смотрели, нет ли за нами погони. Мы никого не видели!
– Я не о том. Погони пока, возможно, и вправду нет. Но, теперь давайте посмотрим втроём туда, откуда мы пришли. Что вы видите? Первой от волнения охрипшим голосом отозвалась Гелина:
– След!.. За нами же настоящая дорога…
– Вот именно, дорогая, – хмуро проговорила Жариста. – Кому надо, он ею воспользуется и без труда нападёт на нас там и тогда, когда и где мы его не ждём.
Так и случилось, словно Жариста заглянула на день вперёд, и всё увидела воочию. Выследили и напали в самый неподходящий, как такое всегда бывает, момент их передвижения – во время переправы через спокойную и мелкую даже весной, но широкую Бурмасу.
Ничего не подозревая, отряд спустился по высокому песчаному берегу к самой воде. Ч”юмта с помощью выродков из бобров быстро нашла брод, но начинался он не сразу с берега, а в нескольких десятках берметов от него после глубокой стремнины.
Все выродки умели плавать, что нельзя сказать о людях. Люди, не исключая Гелины, никогда не входили в холодные воды рек начала весны. Справедливо сказать, что они в них не входили и летом, а также осенью, когда вода теплее. И такое их поведение исходило не из капризов или ещё каких-то предубеждений, а потому, что природные потоки ближе к Болотам несли в себе не всегда полезные для живого растворы, мути и суспензии.
Горожане в подавляющем своём большинстве боялись купаться, тем более такое относилось к многоимённым.
Переправа через глубокое место началась спокойно и налажено. Гелину, девочек, женщин выродки переносили в лапинах и ставили на мелководье. Взрослым пришлось взять детей на руки – вода доходила малолеткам почти до подбородка.
Борясь с течением, переправленные через стрежень реки медленно брели к противоположному берегу. И вдруг услышали за собой крики ужаса.
Вниз по спуску, поднимая пыль, к берегу набежало не менее крина тескомовцев с обнажёнными клинками мечей. Гогоча во всё горло, они набросились на оставшихся на берегу женщин и выродков, последние старались переправить людей через глубокое место.
«Обкурились темтой», – сразу определила Гелина, с бессилием наблюдая за избиением друзей.
Подвернись сейчас тескомовцам родные матери, их мечи не задержались бы и опустились на головы матерей. Теском разлагался быстрее, чем можно было предположить, наблюдая совсем недавно его бойцов подтянутыми, трезвыми на дежурствах, умеющих держать себя в руках.
Кричали все: тескомовцы, их жертвы и те, кто видел происходящее со стороны и не мог ничем помочь. Часть женщин при поддержке выродков бросилась в воду и тем самым спаслись. Но человек пять не выдержали, обезумели и побежали вдоль берега, не обращая внимания на призывы спасаться в реке, где их могли подхватить готовые к тому выродки. Женщины и путры, старающиеся столкнуть их в воду, тут же были зарублены.
В реку тескомовцы не пошли. Зачем? Они сделали своё дело – нашли беглецов и немного проредили их ряды. Вскоре о них будут знать там, впереди, и встретят достойно.
Гелина не досчиталась десятка спутников, когда она и другие выбрались на берег. По подсказке Ч”юмты, они побежали в заросли кустов, а потом, придерживаясь берега, снова перешли реку и резко свернули вглубь Заповедника Выродков.
Шли они, нет, бежали весь этот день и часть ночи, пока полумертвыми не упали в непролазной чаще, счастливо встретившейся на их пути рощи.
Наутро их оказалось ещё на шесть особей меньше, в том числе исчезла Зента. Погибли они, отстали или сбежали – никто не мог сказать или что-либо вспомнить определённого. Зента бежала как всегда в конце отряда и могла в наступившей темноте сбиться со следа. Её подождали, но она не появилась.
Их как будто оставили в покое, и они несколько дней двигались без приключений, если не считать, что все припасы стали подходить к концу, а до Примето оставалось ещё не менее половины пути,
Наконец, вернувшись из очередной разведки, Ч”юмта сообщила:
– Мы подошли к дороге. На ней посты тескомовцев. Но пересечь её можно.
Услышав о постах, Гелина тяжело вздохнула.
Решали: переходить дорогу или двигаться вдоль неё до самого Примето? Решили – переходить, поскольку, чтобы попасть в город её всё равно пришлось бы пересечь вблизи обжитых, а, значит, опасных для беглецов мест. Здесь, в Заповеднике, пока что ничем не угрожавшим, переход через дорогу был проще и безопаснее.
Дорогу пересекли ночью. Днем, пройдя с десяток свиджей, повернули на юг, и опять пересекли Бурмасу…
«Это же было вчера, – подумала Гелина, наблюдая за уничтожением гурта енотов-хопперсуксов, – а прошло как будто десять дней, не меньше.
А ведь это было только вчера…»
Да, вчера утром они собирались повернуть к югу, по направлению к Примето, но им не повезло – наткнулись на длинную старицу, заполненную водой. Переправа не удалась, ибо дно старицы было заилено так, что даже бобры не рискнули перебираться через неё. Как ни тяжело это было, но пришлось пойти в обход, углубляясь в Заповедник Выродков далеко на восток.
– Смотри! – обратила внимание Гелины Ч”юмта, – на той стороне.
– Кто это? Рыжие?
– Хопперсуксы. Енотовидные собаки и еноты. Самцы. Гурт или… Здесь их немного. Вооружены. Противные хопперсуксы.
– Они опасны?
– Их мало.
– Хорошо. Наблюдай за ними.
Около двух десятков выродков – передовая, как выяснилось позже, группа двигалась в виду беглецов. Долгое время еноты, будто не замечали или не интересовались, кто и зачем, идёт вдали от дорог. Гелина, а за ней и Ч”юмта успокоились, уповая на миролюбие соседей, хотя потомок лисособак знала отвратительный характер енотов.
Расстояние между отрядом и группой енотов, хотя и сокращалось за счёт сужения старицы, но оставалось достаточным, чтобы пока не мешать друг другу.