— Простите, — пробормотал Пери виновато. Всему виной этот воздух и… небо. Я отвык от них.
— Я пошел, Рэмбо, — сказал Мьонге. — Завтра я скажу ганге, что ты принял от нас белого человека, и мы будем ждать, когда Шаве потеряет свое тело.
— Я встречу тебя завтра, Мьонге. Прощай.
— Прощай, Рэмбо.
Мьонге прыгнул за отвалы и, не оглядываясь, пошел к дому Шаве.
— Вам лучше? — спросил Рэмбо Пери, который еще опирался на его руку. — Мы сейчас выйдем отсюда и отдохнем.
— Да-да, — вскинулся Пери, — подальше от этого кошмара. Ради Бога, подальше! Куда идти?
Рэмбо показал рукой на дыру в проволочном ограждении, и Пери, расправив плечи, направился к ней, пытаясь всем своим видом показать, как он бодр и энергичен. Но ноги в коленях не гнулись, и он шел словно на ходулях и не мог координировать свои движения. Это была походка пьяного, пытающегося изображать из себя трезвого человека. Рэмбо помог ему пролезть через дыру, перейти дорогу и тихо свистнул.
Гвари следил за ними от самых отвалов и готов был прийти на помощь каждую секунду.
— Я здесь, Джон.
Пери вздрогнул и отступил на шаг, увидев перед собой огромного и очень черного негра.
— Сэр Джеймс должен отдохнуть, Пит, — сказал Рэмбо. — А потом мы решим, что делать.
Они провели Пери через заросли и усадили на бревно.
— Это сержант Питер Гвари, — представил Рэмбо. Его приел; министерство внутренних дел из Киншасы.
Благодарю вас, господа, Пери хотел о чем-то спросить, но только махнул рукой. Пропади все пропадом, если я хоть что-нибудь понимаю. Меня выкупили или похитили у похитителей?
— Вы на свободе, сэр, и это главное, — сказал Рэмбо.
— Но ведь мы были на участке Шаве! — никак не мог сообразить Пери. — Кто умудрился прятать меня на его участке?
— Сам Шаве и умудрился, сэр, — начал Рэмбо. — Но об этом потом. Нам не хотелось бы вызывать машину из синдиката. Видите ли, чем меньше людей будет знать о вашем освобождении, сэр, тем лучше для нас, — нельзя дать уйти Шаве. Вы поняли меня, сэр?
Пери поднялся и посмотрел в сторону невидимого участка.
— Вот теперь я, кажется, начинаю кое-что понимать. Ах, подлец! Кто мог подумать! Вы знаете, он не мог простить мне, что я слишком энергично настаивал на отторжении его участка. Я напомнил правительству Заира, что участок Шаве, не приносящий казне никакого дохода, при определенных условиях…
За две недели одиночества Пери отвык от человеческого общения, и теперь слова извергались из него бурным потоком.
— Простите, сэр, — перебил его Рэмбо. — Если вам трудно идти, мы с Гвари донесем вас до дома на руках.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Пери и даже отшатнулся от Рэмбо. — Я ведь не инвалид и прекрасно дойду сам. В конце концов мне нужно снова научиться ходить. Мое узилище было так тесно, что я не успевал разбежаться. И потом — я хочу согреться. Вы знаете, от чего я страдал больше всего? От холода!
Рэмбо понял, что Пери не остановится, осторожно взял его под руку и вывел на дорогу.
— Теперь можете продолжать, сэр, — сказал он и напомнил: — Вы остановились на холоде.
— Ну да! — неловко шагая на негнущихся ногах, улыбнулся Пери. — И вы знаете, почему я не околел? Из принципа! Да-да, я не хотел превратиться в ходячий анекдот: Джеймс Пери околел в Африке от холода!
И он рассмеялся звонким молодым смехом. Было странно слышать этот смех человека, только что вырванного из мрачной глубины заброшенной шахты, заросшего седым волосом до самых глаз и почти разучившегося ходить. А ведь Рэмбо так и не спросил тогда у Пери — моложе или старше его брат. Ведь тогда это не имело никакого значения. Впрочем, как и сейчас. Наверное, все-таки моложе. Это видно и по живым глазам сэра Джеймса.
Пери говорил не останавливаясь, и когда Рэмбо вежливо попросил его помолчать, он, к своему удивлению, увидел, что они уже подходят к гостинице.
— Сэр, — сказал Рэмбо, — вы должны очень строго предупредить дежурного, чтобы он молчал. Вам придется не выходить из своей комнаты ровно сутки. Но это все равно лучше, чем сутки в штольне, не так ли?
— Разумеется! — рассмеялся Пери и, оборвав себя, прижал к губам палец. — Сейчас вы услышите, что я скажу ему!
Он подошел к двери и нажал кнопку звонка. Губастый молодой негр в форменной голубой одежде с золотыми галунами неторопливо подошел к застекленной двери. Он прижал нос к стеклу и, увидев обросшего седым волосом господина Пери, в ужасе отшатнулся. Вряд ли он решился бы открыть дверь человеку, принявшему другое тело, но он увидел за ним двух топографов, с которыми был вежлив сам управляющий. И тогда он отпер дверь и на всякий случай отошел в сторону.
Пери приблизился к нему вплотную, отчего негр закатил глаза под потолок, и спросил:
— Как тебя звать?
— Элиас, сэр.
— Слушай меня, Элиас. Никому, совсем никому не говори, что ты меня видел. Помни, как только ты скажешь обо мне кому-нибудь, я сразу же уволю тебя и отдам под суд. Все понял?
— Да, сэр, — вытаращил в испуге глаза Элиас.
— Ну и прекрасно. А теперь дай мне запасной ключ, свой я потерял.
Негр достал из шкафчика ключ и подал трясущимися руками Пери. Они поднялись на второй этаж. Никто им не встретился. Была уже глубокая ночь, и все спали мертвым сном. Пери открыл дверь, пропустил Рэмбо и Гвари, включил свет и запер дверь.
— В гостях хорошо, — сказал он, — а дома лучше. Прошу располагаться, господа.
— Я позвоню, сэр? — спросил Рэмбо.
— Конечно, — Пери заглянул в холодильник и улыбнулся. Проходя мимо, Рэмбо бросил взгляд через плечо Пери.
— У вашего брата, сэр, — сказал он, — тоже холодильник никогда не пустовал, когда мы были с ним на плато Колорадо.
— О, вы мне расскажете еще об этом, — оживился Пери. — Все Пери запасливые люди. Я приготовлю кофе, а уж потом будем мыться.
— Кофе с удовольствием, — сказал Рэмбо, — а наше купание отложим на сутки. Мы должны будем уйти, сэр.
Он набрал номер телефона и услышал мрачный голос Сандерса.
— Сандерс, вы что, не спите? — удивился Рэмбо.
Черт возьми! — радостно воскликнул Сандерс, услышал голос Рэмбо. — Разве вы дадите уснуть?
— А что случилось?
— У меня как раз ничего не случилось, но я беспокоюсь о вас! Что с вами? Где вы?
— Сандерс, скоро мы встретимся и все вам расскажем, успокоил его Рэмбо. — Гвари вам шлет привет. А теперь слушайте меня. Завтра с наступлением темноты, но не раньше, Сандерс, возьмите с собой человек шесть и устройте засаду у дома Шаве. Если вы понадобитесь, я свистну. А сейчас разбудите Ламбера и пусть он едет в гостиницу синдиката.
— Кто ранен? — чуть не вскрикнул Сандерс.
— Да успокойтесь вы, никто не ранен. Просто нужно осмотреть одного человека.
— Кого?
— Из двенадцатого номера. Алло, Сандерс! — Рэмбо понял, что капитан потерял дар речи, и выдержал паузу. — Пусть стукнет три раза в дверь, и ему откроют. А потом Ламбер присоединится к вам. Может, он нам и понадобится. А вы сюда не звоните, я отключаю телефон. До встречи, Сандерс, — Рэмбо положил трубку и выдернул из телефонной розетки вилку.
Пери угостил своих освободителей кофе, покормил и заставил взять сумку с продуктами и банками сока.
— Сэр, — сказал на прощание Рэмбо, — не отказывайтесь от услуг доктора Ламбера и постарайтесь хорошенько выспаться. В следующую ночь нам опять придется вас потревожить.
Внизу нервно ходил по вестибюлю дежурный Элиас Увидев Рэмбо и Гвари, он бросился им навстречу.
— Господа, это действительно хозяин? — спросил он.
— Да, Элиас, это твой настоящий хозяин, — внушал ему, как малому ребенку, Рэмбо. — А если ты будешь слишком любопытным, он сразу же напомнит тебе об этом. Ведь он обещал?
— Да, сэр, обещал, — переступил негр с ноги на ногу.
— А он держит свое обещание. Кстати, нас ты тоже не видел, Рэмбо подумал, не нужно ли еще чего внушить этому Элиасу, и спросил: — Ты знаешь доктора Ламбера из Понтьевиля?
Элиас широко улыбнулся и окончательно успокоился.
— Его у нас все знают, сэр.
— Это хорошо. Скоро он будет здесь, чтобы навестить твоего хозяина. Открой ему.
Рэмбо и Гвари вышли на дорогу.
— Джон, — сказал Гвари, — у нас впереди пустой длинный день и полно еды. Чем ты думаешь заняться?
— Понятия не имею, — Рэмбо как-то даже не подумал об этом. — А что ты предлагаешь?
— Завтра ты улетишь отсюда, Джон, и тебе нечего будет рассказать дома о тропической Африке, — с грустью сказал Гвари. Ну что ты видел, кроме слепней, коряг да непролазных зарослей? Да и то ночью. Я хочу показать тебе, Джон, настоящий тропический лес днем. Ты увидишь, как здесь рождаются и умирают деревья, как распускаются цветы. Ты увидишь таких птичек и зверушек, каких не встретишь больше нигде в мире. Я тебя уведу в сказку, Джон.
Рэмбо так посмотрел на Гвари, будто впервые увидел.
— Пит, ты случайно не пишешь стихи? Но ты уговорил меня. Я хочу в лес!
— Не кричи, — успокоил его Гвари. — Привыкай к тишине. В лесу человек должен молчать и смотреть глазами, ушами, ноздрями, всеми порами своего тела. Только тогда он увидит лес. Пошли, Джон. К восходу солнца мы должны выбрать себе райский уголок.
Рэмбо поднял голову и нашел созвездие Южного Креста. Если завтра будет облачно, он может его больше и не увидеть.
Глава 14
Жанна открыла старый, окованный железом сундук, доставшийся ей еще от покойной матери, и вытащила из-под белья корсет. Она хранила его в память о свадьбе.
Шаве сидел за столом и, подперев рукой подбородок, задумчиво наблюдал за ней.
— Он тебе тогда совсем не был нужен, — сказал он. — Зачем ты его так затянула на себе?
— Наверное, хотела понравиться красавцу Альберу еще больше.
— Глупости говоришь, — проворчал Шаве. Ты уже тогда знала, что больше нравишься мне без корсета.
Жанна промолчала, но зато громко хлопнула тяжелой крышкой сундука. Она сдвинула ладонью бутылки, стаканы, банки в сторону, освободила часть стола и развернула на нем корсет. Шаве протянул руку и погладил черную скользкую поверхность, ощущая под пальцами жесткие полоски китового уса. Жанна отстранила его руку, взяла лезвие и осторожно прорезала шелк вместе с холщевой подкладкой там, где проходил ус. Шаве пододвинул ей ближе открытый кожаный мешочек, и Жанна вынула из него первый алмаз. Она вставила его в разрез, чуть сместила в сторону и обшила крепкими черными нитками.