– Сэр Немальд – выдающийся ученый!
– Был когда-то, – согласился со мной сэр Ричард. – Но он давно не выпускает научных публикаций.
– Думаю, скоро вы удивитесь, сэр Ричард, – улыбнулся я.
– Что же, буду рад, весьма… – Он засобирался и, прихватив свой сверток, удалился, а ко мне тут же поспешил улыбающийся продавец.
– Мистер ван Дир! – воскликнул он, но едва увидел перчатки на моих руках, улыбка завяла, и он вернулся назад. Только за прилавком он, видимо, почувствовал себя лучше, поскольку улыбка через силу вернулась на его лицо, и он продолжил: – Давно вас не было видно, сэр.
– Были дела, – Я покрутил в воздухе рукой, движение которой вызвали у продавца глотательный рефлекс.
Приятное чувство охватило меня, когда сначала шоколатье, а затем и портной пугались перчаток. Со мной старались не здороваться за руку и всячески отводили взоры от моих рук. Походы по магазинам, а также заинтересованные взгляды многих встреченных мною дам изрядно повысили мне настроение.
Утром следующего дня колокол собрал всех учащихся в столовой. За прошедшее лето все повзрослели: парни вытянулись и стали крепче и солиднее, а девушки преобразились и похорошели. У многих появились заметные бугорки грудей там, где раньше они едва оттягивали платье. Или я раньше не обращал на это внимания?
– Доброе утро, дорогие ученики! Наступил новый учебный год, и я хочу вам представить новых учителей, которые присоединятся к нам. Представляю вам мистера Норда О’Нейла – инженера, он будет преподавать вам теорию и практику построения аниматронов и других устройств, которые используют в работе ремесленники, также он будет тем, у кого вы будете проектировать и сдавать дипломную работу этого курса.
После слов директора рядом с ним поднялся молодой мужчина, одетый в светло-зеленый костюм в черную клеточку и странную шляпу, лепешкой лежащую у него на голове. Едва наклонив голову, он снова сел.
– И мистера Джона Ротенберга, он будет преподавать вам оружейное дело.
Маленький и очень толстый человек подпрыгнул со своего места и, заулыбавшись, помахал нам рукой.
– Хочу также объявить, что завтра занятий не будет, поскольку у нас приемный день, а также о том, что с этого года количество поступающих будет увеличено. В связи с этим многие пустые дома будут заселены, а учащиеся старших курсов будут уплотнены между собой.
Раздавшийся недовольный ропот он пресек поднятием руки.
– Это приказ императора и новая программа обучения, не вам и не мне идти против нее. На этом у меня все, расписание занятий и необходимые к прочтению книги получите, как обычно, у своих старост. Все свободны.
Я дождался, когда основная масса учеников покинет столовую, чтобы не быть в толкучке, и лишь затем поднялся с места. Мои руки, а точнее перчатки, притягивали все без исключения взоры. Даже наша Дженнифер при виде их злобно покусывала губки, но молчала и ничего не спрашивала.
– Мистер ван Дир, задержитесь, пожалуйста, – остановил меня голос директора, когда я подходил к двери. Удивленно повернувшись, я спросил:
– Сэр?
– У меня есть для вас предложение, мистер Рэджинальд.
Заинтересовавшись, я пошел за ним в заднюю комнату, ведь, помимо всего прочего, я собирался вернуть ему деньги, что он мне дал на лето, – раз у меня они теперь есть, нужно платить по старым счетам.
– Как провел лето, Рэджинальд? Нас, конечно, потрясли новости, что ты согласился отправиться на фронт, но я считаю, что это было правильное решение, поскольку приобретенный там опыт для любого ремесленника бесценен.
– Спасибо, сэр ван Рональд, – поблагодарил я, доставая чековую книжку. – Я, в свою очередь, хочу вернуть вам деньги, которые вы дали и тем самым фактически спасли меня от голодной смерти. Примите их назад с моей глубочайшей признательностью.
Я выписал чек на нужную сумму и протянул ему. Он с улыбкой взял его и повертел в руках.
– Знаешь, Рэджинальд, это очень похвальное качество для джентльмена, тем более в твоем возрасте, – отдавать долги, о возвращении которых тебя никто не просит.
– Сэр, у меня появились деньги, поэтому я и возвращаю то, что вы дали по порыву своего сердца.
– Тогда, возможно, тебя заинтересует и мое новое предложение?
– Какое, сэр?
– Что ты думаешь о том, чтобы пройти комиссию на совершеннолетие? – Он серьезно посмотрел на меня.
– Эм-м… я впервые о таком слышу, сэр, можете рассказать подробности?
– Думаю, тогда нам лучше продолжить разговор в моем кабинете в восемь часов вечера. Не против? А сейчас у меня еще много дел.
– Нет, конечно, сэр. – Небольшая надежда загорелась в моей груди, ведь совершеннолетие раньше положенного срока позволило бы мне избавиться от опеки отца.
На улице меня ждала целая толпа людей – все те, с кем я раньше общался, и те, кто бросил меня в трудную минуту. Совершенно не стесняясь, словно ничего этого не было, они подходили, смеялись и хлопали меня по плечу, поздравляя и прося подробностей. Преодолев дикое желание послать всех этих двуличных тварей подальше, я решил, что теперь, когда у меня есть деньги и надежда, что я и дальше смогу не скатиться в нищету, можно будет начать заводить полезные знакомства. Ведь среди тех, кто сейчас улыбался, были дети весьма родовитых аристократов. И если уж терпеть их ханжество и лицемерие, то хотя бы с прицелом на будущее, ведь смог же я преодолеть все свои страхи и отвращение по отношению к мисс Билофф, получив огромный опыт ремесленника, почему же мне не поступить так же и сейчас?
– Конечно, Джеймс, – улыбнулся я сыну графа ван Гора, – предлагаю после десяти, когда все лягут спать, устроить небольшую пирушку в моем домике. Я приглашаю всех.
Сверстники радостно загалдели, а ко мне протиснулась Эмми Кулуа.
– Рэджинальд, а нам можно? – так тихо спросила она, что я ее едва расслышал из-за шума остальных.
Я посмотрел на девушку. За лето простушка преобразилась и, надев вполне приличное платье, выглядела не хуже Люси, которая ко мне сегодня не подходила, хотя я видел ее в толпе учеников.
«Почему бы и нет? – подумал я, рассматривая ее миловидное личико. – Дочка пекаря в этом плане ничуть не хуже дочери барона».
– Конечно, Эмми, – я ласково улыбнулся ей, чем вызвал смущение и румянец на щеках, – приводи кого посчитаешь нужным.
Попрощавшись со всеми до вечера, я поспешил покинуть территорию колледжа и найти извозчика. Нужно было закупить еды, сладостей и, главное, вина, чтобы достойно встретить своих гостей. И все это нужно было успеть сделать до встречи с директором.
Для сэра Рональда я тоже припас подарок, поэтому поднимался к нему не с пустыми руками, а с бутылкой хорошего виски, что приобрел в том же винном магазине, что и остальное спиртное для вечеринки.
– Добрый вечер, Рэджинальд, – улыбнулся мне он, когда я постучался и прошел в его кабинет. Здесь я был не впервые, но меня всегда удивляло обилие книг, стоящих на полках и стеллажах, я испытывал жгучее желание добраться до них. Большой глобус в углу комнаты и стена, на которой в рамках висели десять пар знакомых мне перчаток, лучше всего говорили, кем являлся хозяин этого кабинета. Я автоматически посмотрел на свои, еще раз отметив дату. Хорошо, что снимать мне их нужно будет в канун Нового года: внимание толпы к ним изрядно грело мне душу.
– Это подарок вам, сэр. – Я протянул ему бутылку. – Не знал, какое ваше любимое, поэтому спросил в магазине о приличном сорте.
– Благодарю! – Он удивился, но принял подарок, убрав его в стол. – Но давай поговорим о серьезных вещах.
– Конечно, сэр, я весь во внимании. – Я удобно устроился в кресле, что стояло рядом с его большим столом из красного дерева.
– Я так понял, ты не знаешь о том, что совершеннолетним можно стать, пройдя специальный экзамен?
– Нет, сэр, впервые слышу об этом, но вы же знаете мою ситуацию – я готов попробовать, если вы именно это мне предлагаете.
– Ты всегда был смышленым парнем, – улыбнулся мне он, – помнишь сэра Артура?
– Главу тайной полиции?
– Да, его. Он предложил созвать комиссию, чтобы определить, готов ли ты вступить во взрослую жизнь, – не только тебя одного стало напрягать поведение твоего отца. Он встает против твоего роста как ремесленника, хотя знает, что это высшая цель каждого из нас – расти в своем ремесле, а также главная цель для государства – получать высококлассных антианимантов, которых всегда не хватает.
– Вы видите во мне потенциал? – напрямую спросил я, потому как понял, что заинтересовал этих двоих людей. Другой причины объяснить такое деятельное их участие в моей судьбе не было.
– Ты нас раскусил, – засмеялся он, – мы всегда замечаем и стараемся продвигать перспективных ремесленников. Как ты знаешь, сейчас с этим весьма туго.
– Сэр Немальд просветил меня насчет этого, – согласился я.
– Я уверен, что устные и письменные экзамены ты пройдешь, ты ведь лучший ученик у нас на курсе, но есть всего одна загвоздка…
– Какая же, сэр? – напрягся я, ведь счастье мое было всего в одном шаге, только подойти и взять.
– Нужно показать комиссии твои способности как ремесленника.
– Эм-м-м, – не понял я, – как именно, сэр?
– Тебе предоставят человека, а ты должен показать на нем результат, превышающий давление эссенции в десять бар. Пройдя практику у сэра Немальда, ты же понимаешь, что это значит?
Я отлично понимал. На одной чаше весов были мои принципы, на другой – свобода.
– Простите, сэр, мне нужно подумать. – Настроение упало совершенно. – С этим у меня есть определенные трудности. Если бы кто-то подвел синхронизацию до нужного уровня, я бы показал отличные результаты, но сам… я не знаю, смогу ли.
– Конечно, решать тебе, – он пожал плечами, – если ты не готов, тогда лучше я напишу сэру Артуру, что ты отказался.
Меня мучили противоречивые желания. То, что я знаю, как пытать людей, и смогу подвести их к нужному уровню, у меня не было сомнений: школа фронта дала массу вариантов, как это можно сделать, но вот то, что я предам свои принципы, которые так сильно отстаивал перед сэром Немальдом, меня сильно смущало.