От белого бескрайнего простора, показавшегося там, внизу, защипало глаза, я прищурился, отвернулся от иллюминатора. Но потом прильнул к нему снова, пытаясь разглядеть посадочную площадку и здешний город. Усыпанные снегом крыши получилось увидеть, только когда Скрепка подсветила мне очертания. Отличная маскировка.
Челнок завис над посадочной площадкой, выдвинул шасси, используемое примерно раз в тысячелетие, потому как на планеты мы на нём почти не летали, мягко опустился на бетонную площадку. Сила притяжения у Королёва была что-то около 0,8 от стандартной, и это ощущалось по всему. Да, на лыжах тут наверняка в разы интереснее кататься.
— Уважаемые пассажиры, наш челнок совершил посадку в космопорте города Королёв. Температура за бортом… Минус двадцать шесть градусов Цельсия, — шутливо произнёс ефрейтор Стыценко. — Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего челнока и благодарим за выбор нашей транспортной компании.
— Молодец, ефрейтор, — сказал я.
— Служу Империи, — брякнул он. — Надолго вы, господин командор? Я тут околею.
— Это мы околеем, — процедил я. — У тебя хотя бы реактор есть и контроль климата, а нам сейчас наружу идти.
Никакой верхней одежды мы не взяли, но возле площадки нас дожидался транспорт, с виду напоминающий буханку хлеба, поставленную на гусеницы. Только и надо, что добежать до этой буханки.
— Открывай давай, — приказал я.
Мы вышли в шлюз, первая дверь закрылась за нашими спинами и тут же открылась вторая дверь, наружу. Мороз тут же защипал лицо, стылый ветер начал забираться под одежду, и я почувствовал, как покрываюсь мурашками, весь целиком.
Будь это боевая задача, мы бы вышли в скафандрах, рассчитанных на космический холод, и не испытали бы никаких неудобств. А если без них, то просто пробежались бы до транспорта. Но это было что-то среднее между официальным визитом монаршей особы и дипломатическими переговорами, так что мы вынуждены были держать лицо. И я медленно спустился по трапу, стараясь идти с прямой спиной и не ёжиться от холода и ветра, бросающего хлопья снега прямо в лицо.
Принцесса шла рядом со мной, Андерсен держался позади, силясь унять дрожь. Всего каких-то сорок метров до этой злосчастной буханки. Они что, не могли подъехать поближе?
Но мы дошли. Дверь транспорта отъехала в сторону, оттуда высунулся румяный старик в пухлой синтетической парке.
— Не больно-то вы спешили! А ну, залезайте скорее, замёрзнете же! — перекрикивая завывания ветра, произнёс он.
Да мы уже замёрзли, после неизменных двадцати градусов на космическом корабле.
Мы залезли в салон, спартанский и довольно убогий, разместились на холодных сиденьях, я начал отряхивать с мундира налипший снег. Кроме старика, тут были ещё пара человек, и на нас тут же накинули такие же парки.
— Ну-ка, давайте согревайтесь по очереди, — старик протянул мне плоскую фляжку.
Я немедленно выпил, чувствуя, как обжигающий ком летит вниз, в самое нутро, прогоняя холод. Протянул принцессе, она выпила тоже, отдала фляжку Андерсену. Тот хлебнул и закашлялся, укрываясь рукавом. Старик рассмеялся, забрал флягу, выпил сам немного.
— Теперь можно и знакомиться. Василий Петрович Серебряный, — протянул он мне широкую ладонь. — Граф, потомственный. Губернатор этого славного местечка.
— Ваше Сиятельство… — начал я, пытаясь изобразить поклон, но в трясущейся на ходу буханке это оказалось очень сложно сделать.
— Давайте без этого, — отмахнулся он. — Мы тут по-простому привыкли.
— Мясников, Алексей Михайлович, — представился я, пожав руку губернатору. — Командир малого эсминца «Гремящий».
— Как же, наслышаны, — широко улыбнулся старик. — А вы какими судьбами, Ваше Высочество? Так повзрослели! А я ведь вас совсем малышкой помню!
Принцесса, синяя от холода, чуть порозовела. Парка ей досталась не по размеру, и из-под капюшона выглядывал только кончик носа, почти отмороженный.
— П-полно вам, В-Василий Петрович… — стуча зубами, сказала она. — Вы зато н-ничуть не изменились.
Ощущение у меня было такое, будто мы приехали в глухую провинцию, на деревню к дедушке. Особенно после его угощения. Тепло, уютно, спокойно. Граф Серебряный мне отчего-то сразу понравился. Этакий румяный красноносый старичок с живым взглядом и морщинками вокруг глаз, неимоверно энергичный для своего возраста.
Транспорт наконец остановился, заехав в большой ангар, и мы начали по одному выпрыгивать наружу. Я подал Елизавете руку, чтобы помочь спуститься, но принцесса в своём капюшоне меня не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
В ангаре было заметно теплее, и когда мы все выбрались наружу, то сразу же направились к лифтам, проходя мимо различной техники. Бульдозеры, гусеничные трактора, снегоходы, для меня всё было в новинку, и я разглядывал всё это богатство с интересом попавшего в музей ребёнка. Всё это хранилось в ангаре, потому что под открытым небом обслуживать эту технику было бы просто невозможно.
Мы вошли в грузовой лифт, и губернатор нажал на кнопку минус третьего этажа. Вниз, под землю.
— Добро пожаловать на Королёв, — сказал он, расстёгивая свою парку.
Тут, под землёй, температура была уже вполне комфортная.
Нас повели по длинному серому коридору, по всей видимости, выдолбленному прямо в толще горной породы и облицованному здешними же материалами. Нет, жить здесь я точно не стал бы, уж лучше до конца дней болтаться по космическим станциям, нежели вот так постоянно бороться со стихией. Космос мне гораздо привычнее и ближе.
Губернатор и его помощники проводили нас в небольшую столовую, где всё уже было готово к встрече. Граф Серебряный, похоже, хотел всеми силами показать своё гостеприимство. Вряд ли здесь часто бывали гости. Тем более, из императорской фамилии.
Контраст с Дер Эквинумом был поразительный, я наслаждался каждой минутой пребывания здесь, в изысканных, и в то же время уютных, интерьерах. Там, в Дер Эквинуме, царила разнузданная кричащая безвкусица, здесь, в Королёве, везде читался дух старой имперской аристократии.
Нас пригласили за стол, подали обед. Я срочно вспоминал уроки этикета, полученные в Академии. Нож в правой руке, вилка в левой, сопли о скатерть не вытирать, не чавкать, суп из тарелки не пить… Нас учили и этому, и не зря, флотские офицеры рано или поздно дорастают до официальных приёмов и торжественных ужинов.
Принцесса и Василий Петрович пока вели светскую беседу, для меня абсолютно пустую и ничего не значащую, обменивались новостями и сплетнями имперского высшего общества. О делах пока не говорили, к ним я планировал перейти чуть позже. Сперва надо разделаться с этим лобстером на тарелке.
Нам принесли вино, мы выпили за здоровье государя, помянули его матушку, повспоминали былое. Я в тысячный раз рассказал про Зардоб и нападение туранцев, по просьбе графа Серебряного, само собой.
Димитриевского-Крейца я тоже упомянул. Губернатор поморщился.
— Мерзавец, — процедил граф Серебряный. — Как можно? Империя дала ему всё!
Я молча развёл руками. Мотивы Димитриевского мне, конечно, были понятны, ему захотелось больше власти, больше денег, но принять это я не мог. Как, похоже, и граф Серебряный.
— Меня больше интересует, как он пробрался в регенты, — заметила принцесса.
— У него много денег и много друзей, — пожал плечами губернатор.
— Я так понимаю, вы не входите в этот список, — сказал я.
— Нет, не вхожу, — рассмеялся старик. — У нас с ним давняя взаимная неприязнь.
— А что насчёт остальных членов совета? — спросил я.
Граф загадочно улыбнулся.
— Примерно так же, — сказал он. — Не со всеми, но в целом — так.
— Вы верите в то, что они объявили? — спросил я.
— Мальчик мой… Я всю жизнь в политике. Я ничему не верю, — ответил губернатор.
Разумно. И вполне ожидаемо.
— И что вы думаете насчёт регентского совета? — прямо спросил я.
— Честно говоря… Не думаю, что мне удастся с ними сработаться, — покачал головой граф Серебряный. — Значит, меня будут убирать с должности. А я к ней привык. Я люблю Королёв, несмотря на все его минусы.
— Значит, вы поддержите нас? Её Высочество рассказала вам о нашей задумке? — спросил я.
— Рано говорить о поддержке, господин командор, — за маской добродушного старичка вдруг на мгновение проявился циничный хищник. — Я понимаю, чего вы хотите. Это благородная цель. Но вы хотите подняться против целой государственной машины. Это не какие-то там пираты на задворках Галактики.
Я не нашёлся с ответом, поэтому заполнил паузу бокалом вина.
— Василий Петрович! Вы же сами мне говорили тогда! Помните? — воскликнула Елизавета. — Когда учили на лыжах! Чтобы поехать, нужен всего один толчок, помните? А дальше уже всё само!
— Лизонька… — сказал граф, и я заметил, как по лицу принцессы пробежала тень.
Своё настоящее имя она не любила. Тем более, в уменьшительно-ласкательной форме.
— Лиза… Жизнь куда сложнее, чем катание на лыжах, — сказал он.
— И куда интереснее, — вставил я. — Знаете, Ваше Сиятельство, говорят, чтобы стать сильнее, надо сражаться с сильным противником. И мы будем сражаться, с вами или без вас. Потому что за нами правда.
— Какой пылкий юноша, — усмехнулся старик. — Интересно будет посмотреть на вас, когда вам придётся этой самой правдой заправлять корабль и кормить людей. Королёв, между прочим, окажется в таком же положении.
Точно. Об этом я как-то не подумал. Нет, тут наверняка есть подземные гидропонные фермы, но этого явно не хватит, чтобы накормить всё население планеты. Королёв целиком и полностью полагается на импорт, и, по-хорошему, надо бы начать не с него, а с какого-нибудь аграрного мира.
Обеспечить себя материальной базой, которая станет фундаментом для дальнейшей экспансии. Если мы поднимемся против Империи сейчас, то у нас больше не будет ни станций для дозаправки, ни доступа к свежей пище, кислороду и воде. Граф Серебряный думал в первую очередь об этом. В отличие от меня, тупого военного, готового с шашкой наголо бросаться в бой, не думая о последствиях. Так что задумался я только сейчас, когда он мне об этом сказал.