Судя по обстановке, комнату можно было назвать кабинетом — массивный письменный стол, ряды книжных полок, — словом, здесь не было ничего необычного, кроме мужчины, стоявшего на коленях на полу. Одна из дубовых половиц была вынута и валялась рядом, а хозяин кабинета приник к отверстию, которое он высверлил в потолке ванной комнаты Патриции.
Бросив победоносный взгляд на Майлза, девушка прочла на его лице потрясение, постепенно сменявшееся бешенством.
Он подошел к мужчине и чувствительно пнул его под зад. Скорчившаяся на полу фигура конвульсивно дернулась.
— Это обойдется вам значительно дороже, чем грошовый набор порнографических открыток, — зловеще пророкотал Кейн. — Он перевел взгляд на Патрицию. — Сходи-ка за его благоверной.
Она с минуту колебалась, но, разглядев холодную ярость в расширившихся зрачках Кейна, без слов отправилась за миссис Дэвисон. Супруга майора, сидевшая в кресле за вязанием, изумленно уставилась на девушку невесть откуда появившуюся в ее комнате. Пушистый клубок и спицы едва не разжалобили Патрицию, но она забыла о сантиментах, когда женщина с негодованием воскликнула:
— Как ты смеешь входить сюда, не позвонив у парадного входа?
— Вы поступили точно так же, — напомнила Патриция, потрясая связкой ключей, — говоря, что соседи должны иметь в запасе ключи от квартир друг друга. Чему же вы теперь удивляетесь?
— Это на случай непредвиденных обстоятельств! — не унималась миссис Дэвисон.
— Пожалуйста, идемте со мной. Вас хочет видеть мистер Кейн.
— Что там еще… — буркнула соседка, нехотя выбираясь из кресла.
Оказавшись в кабинете мужа, миссис Дэвисон побелела как простыня, но при этом было ясно, что увиденное ее вовсе не удивило.
— Она знала! — вскричала Патриция.
— Я думаю, вам лучше съехать отсюда как можно скорее, — прозвучал в наступившей тишине ледяной голос Майлза. — Даю вам неделю на поиск другого жилья. Если к этому времени вы не покинете дом, скандал будет предан огласке. И я собираюсь немедленно поставить в известность миссис Шандо, поэтому не пытайтесь искать ее заступничества. Вы меня поняли?
Миссис Дэвисон молча кивнула.
— Что ж, отлично. — Не говоря больше ни слова, Майлз взял Патрицию за руку, и они вышли.
— Грязный старый извращенец! — прогремел он, потрясая сжатыми кулаками. — Если бы не его преклонный возраст, он бы получил по заслугам!
— Думаю, впечатлений ему и так хватит на всю оставшуюся жизнь, — отозвалась девушка.
Майлз с изумлением обнаружил, что она вот-вот расхохочется.
— По-твоему, это забавно? — воскликнул он.
— Я просто подумала… — Плечи ее начали мелко вздрагивать. — Ну, я же не знала, как выглядит этот м-майор… — она просто кисла от смеха. — Но увидеть его в такой позе… — И она сложилась пополам в припадке буйного веселья.
Глядя на нее, Майлз тоже невольно начал улыбаться.
— Вообще-то я рад, что ты не расстроилась, — сказал он, постепенно успокаиваясь. — У тебя для этого были все основания. Особенно если учесть, что это я притащил тебя сюда. Будь он неладен, этот мистер Дэвисон! — с чувством добавил он.
— Не стоит переживать из-за этого, — пожала плечами Патриция. — Но я не хочу здесь больше оставаться.
— Нет, конечно же, нет. Я попробую устроить тебя в гостинице. Хотя в это время года найти свободный номер будет нелегко.
Девушка снова упаковала вещи. Когда она вернулась к Майлзу, у того был обескураженный вид.
— Я не смог найти ни одного приличного номера. — Он выразительно посмотрел ей в глаза. — Похоже, выбора у нас нет — тебе придется остановиться у меня.
4
— Остановиться у тебя? Где?
— В моем доме.
— Ну, что ж, идем. — И Патриция подхватила свой багаж.
— Как? Ты не собираешься устраивать сцену? — Брови Майлза удивленно поползли вверх.
— Нет, а с какой стати?
У него вырвался недоверчивый смешок. Отобрав чемодан, Майлз направился к выходу. Патриция с чувством облегчения захлопнула дверь, и, оказавшись на тротуаре, посмотрела на окна второго этажа. Одна из занавесок шевельнулась, и за ней мелькнуло лицо миссис Дэвисон. Девушка с воодушевлением помахала ей ручкой, но этот игривый жест остался без ответа.
— Представляю, какую сцену она сейчас закатывает бедняге майору, — сказала Патриция, когда они уже сели в машину. — А вдруг они не захотят съезжать? — вслух подумала она, повернувшись к своему спутнику. — В конце концов, ведь это же их жилье!
— Ничего подобного, — отрезал Майлз. — Тебе принадлежит весь дом.
— Вот как? — Патриция с интересом посмотрела на него. — Уж не хотите ли вы сказать, что я поселилась в этих угрюмых апартаментах по собственной воле?
— Нет, — улыбнулся он. — На самом деле этот дом купила бабушка. Она решила, что иметь свой угол в Лондоне тебе не помешает.
— Так я ничего не знала?
— Нет, это был сюрприз.
— Слава богу. А то я уже всерьез начинала опасаться, что мне нравилось жить здесь. — Помолчав немного, она задумчиво произнесла: — Моя бабушка очень любит руководить?
— Совершенно верно, — подтвердил Майлз.
— А мой гардероб тоже подобран по ее вкусу?
— Думаю, что, пока вы жили вместе, она старалась привить тебе свои эстетические представления.
Этот уклончивый ответ позабавил Патрицию.
— Пожалуй, это можно перевести как «да», — улыбнулась она. — Но Чарльз Ридман ни словом не обмолвился о том, что этот дом мой.
— Разве он не обещал встретиться с тобой еще раз?
— Да, через пару дней.
— К этому времени он должен будет детально во всем разобраться.
— Раз это моя собственность, — протянула она, рассуждая вслух, — я могу делать с ней все, что мне заблагорассудится?
— Безусловно.
— А моя бабушка может повлиять на решение этого вопроса?
— Теперь, когда тебе исполнился двадцать один год, нет.
— Тогда я хотела бы продать этот дом. Не хочу возвращаться туда.
— Даже после отъезда Дэвисонов?
— Да. Унылое место.
— Одному богу известно, какой характеристики удостоится мое жилище, — рассмеялся Майлз.
Его дом был одним из немногих лондонских особняков, которые могли похвастаться собственным садом. Он располагался в Хэмпстеде, на краю вересковой пустоши, а окружавшие сад высокие стены делали его совершенно незаметным с улицы. Это был небольшой, но весьма изящный образец георгианской архитектуры, который не портили даже круглые башенки с коническими крышами, пристроенные по бокам фасада кем-то из прежних владельцев. Интерьер особняка поражал богатством и разнообразием — орнаменты, картины на стенах, мебель являли собой настоящие произведения искусства. И, вместе с тем, обстановка отнюдь не казалась музейной, а излучала уют и гостеприимство.
Осмотрев комнаты первого этажа, Патриция вернулась к выходу в вестибюль, где поджидал ее Майлз.
— Вы живете здесь один? — спросила она, эффектно прислонившись к дверному косяку.
— Да, один, но можно позвонить экономке и попросить ее пожить с нами, если ты пожелаешь, — ответил он, пряча улыбку.
— Которая из комнат моя?
— Я провожу тебя.
Майлз повел ее наверх по широкой деревянной лестнице в заднюю часть здания, где размещалась изысканно обставленная комната с роскошной кроватью.
— Здесь, как правило, жили старшие дочери, — пояснил хозяин. — Так что не удивляйся обилию зеркал и размеру платяных шкафов.
— Хотите сказать, что лучшего места для моих обнов не найти? — рассмеялась Патриция.
— Постель еще не готова. Я сейчас все принесу.
— У вас есть сестра? Она спала здесь? — расспрашивала девушка, пока они общими усилиями управлялись с постелью.
— Увы, я единственный ребенок в семье. И конечно, такой большой дом не для меня. Думаю, практичнее было бы продать его и приобрести взамен квартиру с гостиничным обслуживанием, но здесь словно царит дух моих предков, так что я пока так и не решился на это.
— О, этого ни в коем случае не надо делать! — запротестовала Патриция, не на шутку перепугавшись. — Это потрясающий дом.
— Тебе нравится? Но он почти такой же старый, как и тот, в Челси.
— Там просто дышать нечем от скуки и затхлости, а здесь очень красиво и уютно, возразила девушка. — Пожалуй, я снова начну распаковываться, — добавила она, разглаживая последние складки на покрывале. — Мы пойдем куда-нибудь пообедать?
— Конечно. Сколько времени уйдет у тебя на сборы?
— Как насчет часа?
— Сорок минут. Я тоже умираю с голоду.
Патриция решила надеть черное платье. Рассмотрев себя во весь рост и во всех возможных ракурсах в огромном трельяже, она осталась довольна. Черный шелк подчеркивал блеск ее тяжелых прямых волос.
Она уложилась в отведенное время, но нарочно заставила Майлза ждать, перекладывая помаду и пудру в маленькую вечернюю сумочку, купленную накануне к платью, и сбрызгивая дорогими французскими духами шею и запястья. Наконец, прихватив легкую кружевную накидку, девушка вышла к Кейну.
Будь это сценой из фильма, а она — его режиссером, ей не удалось бы достичь большего эффекта. При виде Патриции, на секунду задержавшейся на верхней ступеньке, Майлз застыл на месте. Платье доходило ей до щиколоток, но длинные разрезы по бокам позволяли любоваться стройными ногами, а глубокое декольте не оставило бы равнодушным ни одного мужчину.
А Майлз? Испытывает ли он сейчас что-то подобное? Патриция с интересом наблюдала за ним. Но ее спутник, похоже, полностью контролировал свои чувства.
— Позволь, я помогу тебе с накидкой, — только и сказал он.
— Вы всегда экономите на комплиментах женщинам? — ахнула уязвленная девушка.
Усмехнувшись, Майлз провел тыльной стороной ладони по упругому золотистому каскаду ее волос со словами:
— Тебе идет такая прическа.
— И это все? — с негодованием воскликнула девушка.
— Словно спелый ячмень на солнце.
— Вы говорите, как… художник.
— Да, видимо, так сказал бы в этой ситуации Жан-Луи.
— Возможно. — Она заглянула в его глаза, чувствуя какой-то подтекст, но не в силах разгадать его. Но лицо Майлз