бухте. Утром, когда мы встали то увидели на горизонте огромный белый корабль.Сейчас он исчез. Строения Новороссийска были отчетливо видны. Вскоре нас спляжа прогнали курортники. Прогнали –это грубовато, а так себе попросили.
– Ну, ребята,хватить купаться, – сказал Валентин Иванович. – Подъем!
Последний разокунулись и пошли к нашим вещам. Час на сборы. Мы с Гешкой подзакусили кое-что,уложили удобно все в мешки. Сняли брюки и остались в одних трусиках. Подмостилипод плечо.
Вышли часам кдвум. Шли по асфальтированной дороге. Асфальт накалился и жег ноги. Я, Лейсов,Смола и Олег шли впереди отряда. По столбам и часам определили скорость. Шестькилометров в час. Прошли километров семь. Дошли до нового пляжа. Берег сразуобрывался и между ним и водой находился маленький промежуток. Невдалеке стоялинавесы и лавочки. Решили искупаться. Спустились по цементированным ступенькам собрыва. На наше счастье никого не было. Разделись и в воду. Пляж хуже чемпервый: камни прямо хоть ноги ломай. Скользят водоросли. Возле какой-то железкибыла привязана красавица лодка. Выкрашена в синий цвет с красной ватерлинией иднищем. Название – «АЛЛОЧКА». Наверное курортная. Она была вся в воде, инагружена, чтобы не всплывала камнями. Хлопцы их выбросили и подняли ее надводой. Долго чудили.
Мы разведчики,чтобы сократить путь шли по тропке над самим морем. Дорога была скверная, но мымирились с этим, как никак дорога по тропе на 6 км. короче чем по шоссе. Шедшиепо дороге вскоре от нас отстали. По дороге встречали несколько курортов. Одинбыл разрушен. В одном месте увидели целую стаю медуз.
Вдруг, там гдесправа была видна дорога, промелькнула машина и на ней сидела… остальная частьотряда. Они махали нам руками.
– Вот это да, –только и выговорил я.
Мы опешили.Значит мы остались одни…
– Вот так штука,– протянул Лейсов.
– Что делать?
– Пойдем надорогу, может какая машина подберет.
– Держи карманшире.
По дороге мынаткнулись на пограничный пост. Пограничники сидели около палатки и слушалиигру патефона. Здесь же возвышаласьвышка.
– Эй ребята, выкуда? Сюда не разрешено.
– Да мы отстали от отряда.
– Да мы виделитолько что их на машине, – сказал один солдат, – но вы все-таки обойдите этоместо.
– Пойдем я васпроведу на тропу, – сказала женщина, которая была с ними.
Она провела насчерез двор и какую-то калитку. Указала путь и сказала, что действительно путьпо тропе короче. Мы пошли дальше над обрывом. Он высокий, метров сто. Внизукамни, и если сорвешься, то «капут». А иногда тропа шла по над самим краем. Такчто приходилось цепляться за кусты, чтобы не посунутся вниз. Галька осыпалась илетела с обрыва.
(Лейсов напевалпесню с хулиганским припевом: – «Отчего, почему странно так потеет, странно такпотеет задница моя.» Прошло пятьдесят лет, а до сих пор помню)
В одном местеприсели отдохнуть. Подзакусили. У Лейсова уже кончился хлеб и он решил егокупить в Новороссийске. И снова в путь. Вышли на дорогу. Машины неостанавливались. Дорога виляла, как лента. За выступами гор далеко не быловидно. Невдалеке звенели колокольчики. На клоне горы, в кустах вился сизыйдымок. Видно пастухи жгли костер.
Спросили устарухи далеко ли до Новороссийска, хотя и точно знали, что до него осталосьвосемь километров. На повороте на нас чуть не наскочила «Эмка». Видно шофер был пьян вдребезги.
Смола пошел потропе, а нам надоело взбираться и мы шли по асфальту, который уже началостывать: солнце было на заходе. Толька по тропе ушел вперед, и за что мы еговыругали. Он был один раз в Новороссийске и поэтому хотел нас повести в домпионеров, где мы думали встретить и остальных.
На окраине городрасполагались цементные заводы. Было много около них пыли, звона, дыма. Это наменя действует не с приятной стороны. Видны разрушенные здания. Шли потрамвайным рельсам.
– А вот и они! –раздался голос Гешки.
К нам навстречушагал Гешка с Кротченком, девятиклассником. Они взяли у меня и у Лейсова рюкзаки и расспрашивая нас, пошли в город
– Далеко выотсюда?
– Километра три.Почти в центре. Разместились в разбитом здании.
Шли долго и когдапришли, то посыпались вопросы и смешки.
– Ну как, сладкотопать?
– Другой разбудете знать, как не идти вместе.
– А мы в «Эмке»ехали, – фасонил Гешка.
– Зато маловидели, – обрезал я.
Подзакусили иотдохнули. Сходили за водой к крану. Мне как-то стыдно было ходить по городу втаком виде. Моя обувь была похожа на что-то неестественное. Хорошо, что солнцеуже зашло и не так было видно.
Город зажегсяогнями. На стене дома, в котором мы расположились на ночь, загорелась лампочка.Во дворе стало немного светлее. Назначив дежурных, все улеглись. Я дежурилпервым. От нечего делать пробовал зашить простыми нитками чувяк. Долго возился,вдевая нитку в иголку в таком полумраке. Потом меня сменили, и я лег. Не знаю очем я думал, мне просто было смешно видеть себя спящим себя таким образом, какбродяга.
30 июля 51 г.
– В нашемраспоряжении полдня, – сказал Валентин Иванович. –осмотрим город немного идомой. Наймем машину.
Мы вышли изнашего места пребывания и пошли в центр. Гешка шел и рассказывал о разныхместах. Он ведь жил здесь несколько лет.
Город мне непонравился. Или может быть я не привык видеть дома на склоне горы. Не знаю.Какое-то непонятное чувство. Казалось я нахожусь на дне тарелки, как какая либогалушка. Краями этой тарелки служили горы. И странно было видеть весь город,находясь на окраине. Белов рассказывал, что ночью местные хлопцы предлагали девчатам толстую пачку денег.
Море еще спало иказалось каким-то холодным и угрюмым. Солнце за горами еще не освещало егоповерхность. Горы виделись в дымке. Из труб цементных заводом шел дым, акорпуса были белыми от пыли…
… Снова дорога.Блестит асфальт. Свистит в ушах. Мерно шумит под колесами разогревшийся асфальт.Придерживай кепки! Эх, красота!
Машину все-такинашли до самой Славянской. Среди гор… Дорога виляет, на спусках ехали безмотора, притормаживая.
– Скоро море, –сказал кто-то.
Да, онопоказалось далеко внизу, покрытое морщинами волн. «Прощай, свободная стихия!»
3. Решето надбездной 1952 года.
СТАНИЦАСЛАВЯНСКАЯ.
(Отрывок из Tagebuch 17-20 августа –Тень от крыльев стрекозына клавишах аккордеона)
Сквозь сон слышушепот: День первый
– Да еще немногонасыпь.
– Хватит, а то яне донесу.
Первый голосотца, а второй Гешки. За помидорами пришел– мелькнуло у меня в голове, и яоткрыл глаза. Было еще сравнительно рано, хотя солнце и взошло. Лучи его резалинеровными пятнами отпечатков листьев пространство под орехом, где я находился всвоей подвесной кровати. Я приподнял голову. Гешка и отец сидели возле кучипомидор и возились с авоськой.
– Чего так рано?– спросил я недовольный.
– А ты уже встал,– обрадовался Гешка.
Я приподнялся исел на край самодельного гамака. Заскрипела веревка.
– Вчера к намгости приехали, – сказал Гешка, – поэтому меня и послали к вам за помидорамитак рано.
– Откудаприехали? – спросил я.
– Одни изБелоруссии, а бабушка из лесхоза. С бабушкой приехала и девчонка, такая как ты.Перешла кажись в 8–й класс. У нее аккордеон. Знаешь, как хорошо играет! Вчеравечером долго играла.
– А еще ктоприехал? – просил я, хотя мне в голову «влезла» эта девчонка, но спросил, чтобы лишь говорить.
– Тетя смальчиком, таким как Анатолий, они из Белоруссии.
Гешка вскореушел, а я подумал: «Интересно, что она из себя представляет. Как бы к нимсходить? Так как-то не удобно. Может мать за чем либо пошлет… Да еще говорит нааккордеоне играет… Ну, дальше дело будет»
В тот день мне неудалось к ним сходить. А этот день был субботой и как всегда вечером наКрасную. Сегодня вышел поздно, так как поливал вечером с отцом капусту. Дойдядо здания, где раньше была почта, я прислушался: кто-то играл «Каким ты был,таким ты и остался.» Хорошо играет – подумал я и прошел мимо какой-то компании,но вдруг меня окликнули:
– Гена, подожди.
Голос тетиМаруси. «Да это же та играет!» – воскликнул я про себя и подошел. Та, в белойшляпе, приглушила игру на аккордеоне чуть не до затухания. Остановились.
– Отец вКраснодар не уехал? – спросила меня тетя Маруся.
– Нет еще.
– А материеще нет?
– Нет.
Они пошли дальше.Аккордеон грянул плясовую. Жаль, что я из за темноты не мог рассмотреть лица…Возле первой школы встретил Теплухина на велосипеде.
– Ты куда? –спросил он.
– Да поищуВалентина, – ответил я. – А ты куда?
– Я с огородаеду, – сказал Юрка и уехал.
Левицкоговстретил, и мы пошли с ним. Рассказал ему о первой встрече с аккордеонисткой.
– Я тоже их здесьвстречал. Девушка играла «Хуторок».
В этот вечерходили не знаю до какого времени. Не помню как я возвратился домой и ложился насвою койку, ибо это повторялось частенько и не мудрено, кое что не упомнить.Меня занимал вопрос: «Что представляет из себя та девчонка?»
Ночью приехаламать, а утром пришел День второй дядя Сеня, а за ним и Гешка за картошкой.Дядя Сеня вскоре ушел, а Гешка с отцомначали собирать картошку в корзину.
– Мама, тебеничего не нужно у них взять? – спросил я, – а то я сейчас Гешке помогу нестикартошку.
– Да банку надовзять для томата.
– Это такаяцементная?
– Да, изкерамики.
Я стал сготовностью собираться.
По дороге Гешкарассказывал:
– Вчера ониходили вечером на пляж.
– Я их видел,