– И вы переживали это? – спросил наставник.
– Да.
– Очень хорошо, – сказал наставник, – продолжайте в том же духе. Именно так. И со временем вы обнаружите, что Бог исчезнет, а останется только Джонстон.
Джонстон был шокирован заявлением мастера, так как оно звучало отрицанием всего, что он свято чтил. Он решил воспротивиться этому и сказал, улыбаясь:
Изначальный Бог, или божество, не сохраняется позади мира в своём одиночестве, он пребывает во множественности вещей. Человеческое разумение временно, а потому оно так часто заставляет нас забывать о временности и помещать Бога за пределами нашего пространственно-временного и причинного мира.
– Бог не исчезнет! Но Джонстон может исчезнуть, тогда как Бог останется вечно.
– Конечно, конечно, – отвечал монах, также улыбаясь, – это ведь одно и то же. Именно это я имел в виду.
Таким образом, буддизм Махаяны утверждает, что человека нельзя отделить от Бога, как нельзя отделить творца от акта его творения, энергию от массы или жизнь от ее проявлений. Когда же мы отделяем одно от другого в мыслях, а затем еще и представляем эти мысли верными, мы страдаем интеллектуально, морально и духовно, порою даже не замечая этого.
Главной целью дзэнской практики является достижение состояния сознания, когда индивидуальное «Я» полностью «опустошает» само себя, идентифицируясь с вечной реальностью всего сущего. Эта «пустота» (Шуньята) не означает просто отсутствие чего-либо, но представляет собой динамически существующий вакуум, неуловимый и вневременной, истинная природа которого остается неопознанной. Этот опыт, получаемый индивидуальным сознанием, известен под своим японским термином «сатори» – «состояние сознания, в котором Благородная Мудрость реализует свою собственную внутреннюю природу», как гласит Ланкаватара сутра. Это сиюминутное восприятие природы вещей вместо обычного понимания посредством анализа и логики. На практике это означает открытие нового неизменного мира, – мира, до этого скрытого за многими путаницами и смятениями дуалистически сориентированного сознания. Все противоречия гармонизируются чудом сатори, а опыт ее вовлекает всю личность, не ограничиваясь психологическим проникновением или переживанием высокого экстаза. Сатори ведет к полному обновлению личности, и, что более важно, оно открывает сознание для широкого и глубокого восприятия жизни, при котором самые тривиальные проблемы ее приобретают новую значимость. Исходя из развития своего сознания, человек зависим от внутренних и внешних условий в концептуальном плане. Опыт же сатори разбивает рамки этих условностей раз и навсегда.
Т. Дешимару в медитации
Этот опыт, в котором мир проявляется как никогда до того, трансформирует обычную субъектно-объек-тную дуальность в новое измерение бытия, где исчезает индивидуальное «Я» на время существования сего опыта сознания. Достижение этого состояния бытия есть раскрытие значения личностного существования, нахождение своего истинного места в потоке жизни, идентификация своей самости со всем сущим.
Сатори – центральная идея в дзэнском образе жизни. В одно и то же мгновение это последний и первый шаг, цель и начало стремления к цели, потому что достичь сатори означает пережить естественное состояние сознания, из которого проистекают все добрые действия и в чем заключено озаренное распознание гармонии жизни. В результате проявляются все лучшие человеческие качества личности, так как нет сдерживающих их отрицательных начал. Для того, кто испытал этот переворот в своей натуре, жизнь становится удивительным чудом.
Существует множество описаний состояния сатори в литературе о дзэн. Мастер дзэн шестнадцатого века Хан Шан говорил о просветленном человеке, что его тело и сознание полностью отсутствуют: они все одно с абсолютным вакуумом. Свой собственный опыт сатори он описывает следующими словами:
«Я прогуливался. Вдруг я стал как вкопанный, переполненный чувством отсутствия моего тела и сознания. Все, что я мог видеть, было одним великим сияющим Целым – вездесущим, совершенным, ясным, безмятежным. Это было подобно огромному, безграничному зеркалу, в котором отражались все горы и реки на земле… Я чувствовал себя таким чистым и прозрачным, как будто мои тело и разум вовсе не существовали».
«Привязанность к своему эго и власть чувств и идей над нами – вот главная причина наших страхов, беспокойств и страданий», – учил Будда.
Дзэнский метод освобождения направлен на прорыв сквозь душные путы страстей, беспочвенных мечтаний, желаний, страхов и гнева.
Более всего дзэн пытается уничтожить нашу надежду на привычные принципы и идеи. Снова и снова мастер дзэн кричит «Хо!» на своего ученика, спрашивающего его об учении, ибо мастер видит, что ученик исходит из концепций, а не из реальности.
Достичь просветления – значит понять, что собой представляет на самом деле сознание.
Дзэн далек как от религии, так и от теологии. В нем отсутствуют вероучение или догматизм. Он опирается на многие писания: не только на основные буддийские сутры, но и на свои собственные трактаты и мондо – диалоги между мастерами и учениками, иллюстрирующие методы наставничества. Дзэн также берет на вооружение образы, и символы, и структуру буддийской религии. Но реальность при этом никогда не замыкается в определениях и ни в коем случае не приравнивается к ним. Поэтому идея о том, что писания ничего не способны дать, лишь указать путь, твердо поддерживается. Иногда ученикам рекомендуется разорвать свои письменные труды или сходить с ними в отхожее место.
Дзэн не нуждается в высокопарном слоге, он желает от своих учеников, чтобы те правильно съели яблоко, а не красиво продискутировали по этому поводу.
Тренировка ученика для приобретения им способности влияния на концептуальный мир проходит обычно по четырем направлениям: дзадзэн (сидячая медитация), коаны (алогичные диалоги и высказывания), сандзэн (приватные беседы с учителем) и физическая подготовка, выражаемая в работе по монастырю и в овладении различного рода боевыми искусствами. Кстати, в дзэнских монастырях работой в поле, в саду и на любых других участках занимаются все в равной мере от неофита до мастера, что явно не идет в сравнение с внутренней жизнью других буддийских монастырей или, скажем, монастырей христианских, где вся работа, и в первую очередь тяжелая и грязная, выполняется послушниками-новичками.
Об этом лучше помолчать. Но привычка говорить и быть понятым приводит к очередной попытке изобразить Молчание. В результате опять омрачается открытый, невозмутимый и свободный духовный свет изначальной природы двойным налётом звуков и знаков.
Дзэн.
Каллиграфия Т. Дешимару
Вообще, строго говоря, дзэн не верит ни в какой метод, способный пробудить сознание к восприятию реальности, потому что это влечет стремление сознания личности ухватиться за что-то уже существующее, и методы, посему, считаются уводящими в заблуждение, не дающими сознанию, ограниченному рамками метода, выйти к причине сущего. С другой стороны, техника дзадзэна, проверенная веками именно в Японии, способна укрепить сознание в самом себе, которое становится полностью раскрепощенным, однако внимательным, свободным от рабства концепций, но способным концентрироваться в полной мере.
В дзадзэне ученик сидит, скрестив ноги, как в йоговской асане «лотос», или уложив согнутую в колене левую ногу на правую, также согнутую в колене. Ритмично дыша и обратив внимание на процесс дыхания или производя счет особым образом про себя как более простое средство для достижения нужного состояния уравновешенности психики, ученик доводит сознание до состояния успокоенности и освобождения от идей, образов, мыслей. На более продвинутых стадиях медитации ученик, не употребляя методы контроля концентрации сознания, просто и беспристрастно позволяет мыслям входить и выходить из его сознания, – подобно проплывающим по небу облакам, не обращая на них внимания, но и не гоня их. Другая форма медитации заключается в том, чтобы взять какой-либо коан или мондо и как бы кинуть его в сознание подобно тому, как мы кидаем камень в спокойную гладь озера.
Пойдешь ли в храм, в кружок по Раджа-йоге,
На бесплатуху к иеговистам завернёшь,
Молитвы, мандалы, закрученные ноги —
В них дядю «умного», но не себя найдёшь!
Вот некоторые древние, однако хорошо применимые коаны: «Что такое хлопок одной руки?» Уммон сказал: «Взгляни! Этот мир безграничен! Почему ты одеваешь рясу при звуке колокола?». Мастер Геттан сказал монаху: «Кейчу сделал телегу, в колесах которой сто спиц. Убери передние и задние колеса и оставь оси, – что получится?».
До-путь
Своеобразно и отношение, требуемое от ученика к учителю. Дзэн утверждает, что учитель не учит, а лишь указывает на Путь, который каждый должен открыть по-своему, именно своим уникальным и неповторимым образом. И если ученик лишь усердно повторяет мастера, но не выходит на свою самость, он не развивается, а значит, и не реализуется как личность. Такие ученики не в почете в дзэнских общинах, хотя и не отвергаемы. Мастер Куэй-шан сказал как-то: «Тот, чей внутренний мир такой же, как у его учителя, теряет вполовину силу своего учителя. И лишь тот, кто превосходит своего учителя, достоин стать его преемником». Это железный закон дзэн.
Вот высказывание по этому же поводу современного мастера Сокеи-ан:
«Если бы учитель передавал Дхарму (учение) ученику, подчиненному ему, Дхарма исчезла бы через пять сотен лет. Если бы учитель выбирал ученика, чьи взгляды и образ мысли были бы такими же, как у него, буддизм деградировал бы полностью как образ жизни и восприятия мира. В школе дзэн нам необходимо постоянно демонстрировать прогресс нашему учителю. Мы должны показывать ему, что мы обладаем чем-то таким, чего у него нет и чем мы можем сразить его. И только тогда учитель с радостью передает нам Дхарму. И это не из-за какой-то особой любви к нам или из-за нашего прилежания. Нет! Когда учитель дзэн передает свою Дхарму, – это своего рода соревновательная схватка: ученик должен «свалить» его, показать ему свои достижения, знания, дать новую информацию. Дзэн существует до сих пор с незапамятных времен именно благодаря этому железному закону.