— Она умерла.
Сидни схватила его за руку.
«Что же произошло? Почему он чувствовал свою вину в связи со смертью этой девушки?» — подумала она.
Ему же никто не нужен. Так было всегда. Но Сидни нужна ему. Малик хотел, чтобы она была рядом, жаждал прикосновений ее нежных рук. Когда Сидни была рядом, он чувствовал себя любимым и нужным.
— Прости, — извинилась Сидни.
— В этом нет твоей вины. Это произошло давно.
Ему было около двадцати лет, когда Димаха умерла. Он был молод и глуп.
— И ты решил больше не жениться?
— В этом не было необходимости.
Малик не хотел жениться на Димахе. Они знали друг друга еще с детства и были предназначены друг другу. Но Малик не хотел на ней жениться. Димаха была словно его тенью, всегда и везде следовала за ним, смотрела на него с восхищением, будто он был единственным мужчиной на всем свете. По прошествии некоторого времени ее поведение изменилось, но незначительно. Одержимость сошла на нет, но она по-прежнему слепо следовала за Маликом. Ему было сложно дышать, она словно душила его своей любовью. А когда пришло время играть свадьбу, он взбунтовался. Он был зол, и тогда он отправился к Димахе и все ей высказал.
— Она убила себя, — пояснил Малик, — потому что я заявил ей, что ненавижу ее.
— Ох, Малик.
Девушка вновь коснулась его руки. Это был знак сочувствия и утешения, и для Малика жест оказался очень важным. Таким глубоким.
— Ты не виноват.
Ему было сложно вспоминать о своей невесте, он разрушил ее мечты, ее жизнь.
— Не виноват? Мы должны были сыграть свадьбу, и я сказал, что ненавижу ее.
— Ты не можешь отвечать за поступки других людей, — настаивала Сидни. — Никто не может. Она сделала свой выбор.
Малик не сводил с Сидни глаз. Ему хотелось верить ее словам, но едва ли это очистит его совесть.
— Она бы не сделала такой выбор, если бы я просто выполнил обязательства.
— Ты не можешь быть в этом полностью уверен.
Сидни взяла его за руку. Их пальцы переплелись.
Понимала ли она, что творит? Малик поднял ее руку и прильнул губами к запястью. Больше терпеть он не мог. Он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь.
— Почему ты готова простить мне это ужасное преступление? Ты в большей степени должна понимать, насколько я эгоистичен.
— Я… — Сидни опустила глаза.
В тот момент он почувствовал… разочарование. Сейчас она с ним согласилась. Другого объяснения не было.
— Время от времени каждый ведет себя эгоистично. Это вовсе не значит, что ты виноват в смерти своей невесты. Ты не виноват в том, что сделала Димаха.
Буря чувств пылала внутри. Она была не права, конечно! Но ему нравилось, что Сидни готова защищать его. Может, поэтому он вопреки всему и всем решил жениться на ней? Малик вспомнил их первую встречу, вспомнил ее длинные ноги, когда Сидни шла впереди него, что-то рассказывая о домах и их планировке. Изредка она оборачивалась к нему. Взгляд был крайне удивленный и отчасти выжидающий. Сидни словно ждала, когда он допустит ошибку, искала оправдание, чтобы наконец завершить эту встречу.
Малик был поражен не только ее свирепостью и дерзостью, но еще и тем, как Сидни вела себя с ним. У него создалось впечатление, что она вовсе не находила его привлекательным. Учитывая то, как обычно женщины реагировали на Малика, узнав, что он холостой, да еще и принц, реакция Сидни была ему в новинку.
— Как приятно, что ты встала на мою сторону, — пробормотал он, касаясь ее запястья. — Я помню, что ты не всегда была благосклонна ко мне.
Сидни подняла голову, в ее глазах сверкнули искорки и почувствовалось волнение.
— Разве я не виноват в том, что ты ушла от меня без объяснений посреди ночи? Разве не по моей вине ты оказалась здесь? Хотя я крайне признателен тебе за то, что ты готова меня поддержать, habibti.
— Я… я сделала выбор, — прошептала она.
Малик снова хотел заключить Сидни в объятия. Как же ему просто с ней забыться, но эти желание и слабость были недопустимы. Она его ненавидела. И возможно, он это заслужил.
Он выпустил ее руку. Было заметно, что девушка нервничала, она испуганно сглотнула, но не шелохнулась.
— Ага, а теперь ты поняла, в какую ловушку попала? Разве не так? По-твоему, я невиновен ни в чем: ни в смерти Димахи, ни в том, что позволил тебе уйти.
Сидни не верила своим ушам.
— Прекрати решать все за меня, Малик. Я не говорила такого.
— Я просто говорю правду.
Девушка выдохнула и посильнее затянула пояс своего халата. Очертания ее фигуры не давали Малику покоя.
— Никто не идеален, — произнесла она. — Я могла бы вести себя иначе. Вероятно, мне следовало бы быть с тобой более прямолинейной. Вместо этого я позволила все тебе контролировать.
Малик приподнял голову.
— Я об этом даже не задумывался. Я помню, ты не раз бросала мне вызов.
Девушка фыркнула:
— Всего лишь по мелочи, Малик. Ничего серьезного. А следовало бы.
— Следовало бы. И я был бы не против.
К удивлению Сидни, его смех звучал нежно.
— Даже сейчас? Я почему-то в этом сильно сомневаюсь. О всемогущий принц пустыни!
— Решила меня подразнить? — ответил Малик.
И все же ее реплика нисколько его не обеспокоила. Наоборот, он посчитал это забавным. Прямо-таки глоток свежего воздуха.
— Нет, я всего лишь указала на факт.
Он схватил ее за плечи. Кровь начала кипеть от этого прикосновения.
— Первое, что мне понравилось, — это то, что в тебе нет притворства. Ты никогда не лебезила передо мной.
Сидни рассмеялась:
— Бог ты мой! Нет! Я думаю, что делаю обратное. Я не боюсь сказать тебе все в глаза. Я даже немного, э-э-э… враждебна.
Она сложила руки на груди.
— Тебе не нужна девушка, которая будет падать к твоим ногам, хотя именно этого ты от меня и ждал, ведь так?
Его словно ударили ножом в грудь. Такого выпада он явно не ожидал.
— Я принял твое безразличие как вызов.
— Вызов, — с горечью в голосе повторила она. — Тебе потребовалась неделя, чтобы приручить меня и подавить мою решительность.
— Ты винишь себя в этом. Я ведь прав? — Боль пульсировала внутри, заполняя его полностью.
Сидни сожалела о своей капитуляции. Она пожалела его.
Нужда обладать ею, желание заставить ее забыть о боли и обидах возрастали с каждой минутой и накатывали, словно волны.
Почему здесь? Почему сейчас? Сидни больше не желала быть с ним, поскольку с ним она была счастлива и больше боли расставания выдержать не сможет. Малик должен был остановить ее, когда девушка решила от него уйти, еще в Париже. Они должны были все обсудить.
Каким же идиотом он был!
— Для нас обоих было бы лучше, если бы мы были более сдержанными. Нам не пришлось бы терпеть все это сейчас.
Ее слова ужалили. Терпеть! Он явно не мог охарактеризовать времяпрепровождение здесь таким образом. Перетерпеть в этой жизни можно многое. Но это не то слово, которым он описал бы свое состояние. Малик надеялся на позитивные эмоции со стороны Сидни.
— И все же, мы должны.
Малик ощутил внезапную усталость. Вечер оказался насыщенным, к тому же Сидни по-прежнему смотрела на него с настороженностью и опаской. Терпение его было на исходе. Если он не оставит ее сейчас, то не сумеет сдержаться, схватит Сидни и понесет в свою постель.
Малик сделал шаг назад и поклонился ей.
— Уже поздно, habibti. Тебе надо отдохнуть.
Затем он развернулся и пошел прочь. Малик вернулся в свою спальню… в одиночестве.
Этой ночью Сидни спала очень плохо. Беседуя с ней, Малик был таким открытым и честным, обнажились его истинные чувства. Перед ней предстал Малик, которого она прежде не видела. И ее тянуло к нему. Сидни даже подумывала отправиться за ним, но отмела эту мысль почти сразу же. Малик бы сильно разозлился. Что бы случилось, если бы она последовала за ним в спальню?
Какой же слабой она была! Сидни ощутила, как его торс прижался к ее телу, когда он коснулся ее ладоней.
Когда Сидни все же сумела уснуть, она видела сны о нем. Ей снилось, как Малик рассказывает о Димахе. Это еще одно подтверждение, что Малик и Сидни абсолютно ничего не знали друг о друге. Их отношения были основаны на безрассудной страсти и сексе. Со временем бы страсть угасла, и их отношениям все равно пришел бы конец.
После беспокойной ночи Сидни встала рано. Солнце только начинало показываться из-за горизонта, а она уже успела принять душ и одеться. Затем она сделала высокий хвост, накрасила губы и ресницы и отправилась в столовую.
Сердцебиение предательски ускорилось, когда Сидни остановилась возле двери. Она услышала нежный голос Малика, который общался с кем-то из сотрудников. Девушка сделала глубокий вдох, собралась с силами и зашла в столовую.
Две пары глаз уставились на нее. Взгляд Малика был злым, чего нельзя было сказать о второй персоне. Все внимание Сидни было обращено на женщину, которая стояла возле Малика, — стройную, элегантную и белокожую.
Она явно не была прислугой.
Она повернулась к Малику и сказала что-то по-арабски, указывая на Сидни.
— Мама, — наконец произнес Малик, его голос стал непривычно жестким, — мы будем общаться по-английски, чтобы моя жена могла понять, о чем мы говорим.
Его мать? О боже!
Женщина окинула Сидни изучающим взглядом.
— Да, хорошо. И ты хочешь сказать, что эта девушка достойна носить наше имя? Она даже не говорит по-арабски!
— Язык можно выучить, это дело поправимое.
Его мать возмутилась:
— Ты должен исполнить свой долг, Малик. Твой отец слишком распустил тебя после смерти Димахи. Адан нашел тебе подходящую невесту по моей просьбе, но ты отказываешься слушаться.
— Я предпочел бы самостоятельно найти себе невесту. Что я, как ты можешь увидеть, и сделал. — Малик выглядел безумно злым, когда подошел к Сидни и приобнял ее за талию. Она и предположить не могла, что сейчас творилось у него в голове, Сидни все еще находилась под впечатлением от того, что Адан нашел Малику жену и тот отказался на ней жениться.