Гуттиеррес внимательно слушал рассказ Гильермо о том, как они могут прибрать к рукам бизнес сеньора Камаччо на очередные два года.
— Что же, парень, я вполне доволен твоим рассказом, — заметил Эрнесто после того, как Мальдонадо кончил. — Память у тебя великолепная, умишко тоже проблескивает… Удивительно, почему тебя не любили клиенты на твоей прежней работе. Что касается меня, я бы просто не вылазил из судов. Все судился бы и судился, только чтобы иметь тебя своим адвокатом…
Мальдонадо улыбнулся. Он был польщен такой оценкой.
— Если так же будешь отвечать на экзамене, университетские преподаватели предъявят нашей корпорации серьезные претензии, что мы переманиваем наиболее способных специалистов, — шутил Гуттиеррес.
Гильермо так и подмывало спросить пожилого собеседника о Домакесе и Пардо. Но Эрнесто разошелся так, что его было просто трудно остановить.
— Знаешь, куда мы с тобой летим? — болтал Гуттиеррес. — Это же не просто остров, это рай! Там пляжи, бары, танцы, рестораны. А какие девочки ходят! Ноги растут просто из головы. Не знаю, как ты, а я не прочь позабавиться с какой-нибудь кошечкой из местного населения. Говорят, в постели они творят чудеса… Но мне больше нравится пляж. Знаешь, ночью там никого не бывает, светит луна, плещет прибой… А постанывания твоей подруги разносятся так далеко, что, кажется, сейчас прибежит куча народу, чтобы прервать это безобразие… Но в ответ слышишь такие же стоны, потому что за соседним камнем, как выясняется, занимаются тем же… Фантастика!
Гильермо было очевидно, что рассказ коллеги навеян прежними воспоминаниями, конкретными событиями, которые произошли с Эрнесто на острове Орчила. Описывая свои видения, Гуттиеррес оживленно жестикулировал, все время менял интонацию голоса и выражение лица. Это было так образно, так красочно, что, казалось Гильермо, все, о чем спутник упомянул, сейчас так и стоит перед глазами.
— Послушай, Эрнесто, — решился спросить Мальдонадо, когда Гуттиеррес на секунду замолчал. — Как думаешь, что случилось с Домакесом и Пардо?
Он осекся — настолько резко поменялось выражение на лице спутника.
— Почему ты спрашиваешь? — быстро произнес Эрнесто.
— Так ведь мы летим на Орчилу, — Гильермо пожал плечами как можно более небрежно. — Откуда мне знать? Может на острове всегда происходит что-то такое…
Гуттиеррес покачал головой.
— Чушь! — уверенно проговорил он. — У Домакеса и Пардо тогда взорвался двигатель в моторной лодке. Мы сейчас летим самолетом, ну и что? Вчера произошла авиакатастрофа! Вроде бы самолет похлеще мотороной лодки, а мы с тобой летим и — ничего…
И пожилой адвокат снова ударился в воспоминания о былых командировках на остров.
…Прямо с аэродрома Гуттиеррес сделал несколько звонков. Каждый раз он спрашивал сеньора Риккардо Камаччо. Наконец, после третьего звонка Эрнесто удалось связаться с самим бизнесменом, ради которого они прилетели.
Камаччо и Гуттиеррес договорились о встрече, назначив ее на два часа.
Отлично! — сказал Гуттиеррес, похлопывая по плечу своего молодого спутника. — Это значит, что у нас будет свободный вечер.
Ты что-то задумал?
— Ничего конкретного, — ответил Эрнесто. Хотя я уже начинаю жалеть, что во время предыдущих посещений не разжился ни одним адресом…
— Что ж так? — Гильермо стало весело.
— А ну их! — махнул рукой Гуттиеррес. — Ну скажи, разве ты был бы спокоен, если бы знал, что у тебя в блокноте можно обнаружить несколько непонятных адресов?
— Нет…
Вот и я решил не рисковать… Терпеть не могу, когда что-то связывает меня с тем, что может быть опасным…
Гильермо посочувствовал спутнику. Сам Мальдонадо не собирался пускаться в разгул и изменять Виолетте с местными красотками. Но из чувства мужской разгульной солидарности сказал Гуттиерресу.
— Если на пляже будет холодно, Эрнесто, или чересчур много занимающися тем же, что и ты, могу предоставить тебе свою кровать…
— Спасибо! — закричал Эрнесто, — ты настоящий друг. Только это излишне, потому что я знаю, где мы будем спать. У нас будет спаренный номер с двумя отдельными спальнями и общей гостиной, кухней, ванной и коридором. Спальни закрываются каждая на свой ключ, и в них широкие кровати. Если хочешь девушку — приводи хоть трех, запирайся, и тебе никто не помешает!
— Откуда ты все это знаешь? — спросил Гильермо.
— О номере? Видишь ли, парень, наша корпорация имеет договор с одной гостиницей. Номер, о котором я тебе говорю, закреплен за корпорацией уже много лет. Это что-то вроде американской военной базы на далеких островах…
Гильермо кивнул. Объяснение его удовлетворило.
Они взяли такси и поехали в то место, где им назначил встречу сеньор Камаччо.
— Сначала дела, — сказал в машине Гуттиеррес. — Потом все остальное…
Гильермо высказал предположение, что сперва надо было бы убедиться, что с ночлегом будет все в порядке.
Гуттиеррес бросил на спутника снисходительный взгляд:
— Не смеши меня, Гильермо! — воскликнул он. — Если наш номер будет занят, то я готов выплатить тебе все деньги, которые лежат у меня в банке! Все, что я накопил за долгие годы работы в корпорации…
Мальдонадо усмехнулся.
— И много у тебя осталось после такого разгульного образа жизни?
— Вот тут ты прав, парень, — с грустью вздохнул Гуттиеррес. — Осталось совсем немного…
Он хлопнул Гильермо по плечу, и мужчины громко расхохотались.
Водитель такси оглянулся, хмыкнул, покрутив головой, и снова уставился на дорогу. Если бы Гильермо присмотрелся, он бы узнал в водителе одного из тех двух незнакомцев, которых встретил вчера в пиццерии. Не того, в очках и с залысинами, а его спутника.
Сеньор Риккардо Камаччо носил солнцезащитные очки на лбу, тенниску и цветастые шорты, которые доходили ему почти до колен. В толстой и волосатой руке сеньора Камаччо дымилась дорогая сигарета.
Гильермо этот клиент корпорации «Эдуардо» напомнил тех людей, которые, только поднявшись из нищеты, все никак не могли остановиться в желании выглядеть респектабельно. Эта респектабельность имела совершенно особенный характер, люди вроде сеньора Камаччо достигали ее при помощи таких вот пляжных нарядов, которые они носили в собственных офисах.
Риккардо Камаччо стремился все делать на американский манер. Он бурно приветствовал адвокатов, пригласил их присесть в низкие кресла, которые стояли у огромного окна, открывающего вид на море.
— Итак, господа, — произнес сеньор Камаччо, стряхивая пепел себе под ноги, прямо на ворсистый ковер. — Итак, вы приехали, чтобы уговорить меня оставаться вашим клиентом. При этом вы, конечно, будете долго мне объяснять, какую кучу денег мне принесет сотрудничество с вашей именитой корпорацией…
Риккардо Камаччо замер и выразительно посмотрел на Гильермо и Гуттиерреса. Мальдонадо мог побиться об заклад, что их клиент страшно гордится в душе своей проницательностью.
«Вы только посмотрите, уважаемые! — как бы говорил этот взгляд, — вы заготовили длинные вступительные речи, но вы не на того напали. Все, что вы мне скажете, я знаю наперед. Только посмотрите, уважаемые, как я вам заткнул рот! Как-то вы теперь поступите?»
Эрнесто Гуттиеррес улыбнулся и откашлялся. Мальдонадо ожидал, что опытный адвокат сейчас что-то скажет в ответ, но сеньор Эрнесто не произнес ни слова. Выходило, что действовать нужно самому Гильермо. Вроде бы, так было задумано в Каракасе?
— Сеньор Камаччо! — произнес Мальдонадо. — Вы думаете, что мы прилетели к вам ради пустого словопрения? Нет, мы приехали как деловые люди…
Гильермо замер и бросил мимолетный взгляд на Эрнесто. Довольный вид Гуттиерреса как бы говорил:
«Молодец, сынок, неплохое начало, давай, продолжай…»
Молодой человек приободрился и продолжил:
— Так вот, сеньор Камаччо, мы приехали к вам не с пустыми руками. Мы привезли план, который разработали с сеньором Гуттиерресом специально для вас и вашего бизнеса, — он остановился, наблюдая, какое впечатление произвели его слова на капризного клиента.
Камаччо улыбнулся.
— О, план? — воскликнул он. — Это интересно, если это план, значит, это документ, давайте его сюда! — толстая рука простерлась в сторону Гильермо.
Эрнесто поставил кейс на колени и вынул прозрачную пластиковую папку. Именно с этой папкой он когда-то появился в старой конторе Мальдонадо, предлагая молодому юристу перейти на работу в корпорацию «Эдуардо».
Рука сеньора Камаччо, словно стрелка компаса, повернулась в сторону Эрнесто. Бизнесмен взял папку, достал документы и принялся изучать их.
Наступила тишина, было слышно, как за окном шумит прибой и кричат чайки.
— Что же, неплохо, — оценил Камаччо. — Это, вы говорите, писали специально для меня?
— Естественно, — одарил его улыбкой Гуттиеррес.
— Просто прекрасно! — воскликнул клиент. — Будьте добры, изложите основные положения этого плана устно. Я просмотрел, но как-то в голове не уложилось… — Камаччо в притворном смущении почесал затылок.
«Интересно, как у него на лбу держатся очки? — некстати подумал Мальдонадо. — Приклеены, что ли?»
— Совершенно нет смысла терять время на повторение вслух того, что там написано и уже прочитано вами, — сказал Гильермо, вспоминая, как почти такие же слова слышал от Гуттиерреса.
Эрнесто, пользуясь тем, что Камаччо опустил глаза на документ, показал молодому коллеге поднятый кверху большой палец и ухмыльнулся.
Гильермо думал, что сеньор Камаччо проникнется уважением к корпорации, и этому послужат «крутые обороты», взятые ее сотрудниками. Однако, реакция миллионера оказалась не такой, как реакция мелкого частника с пустым карманом.
— И все-таки, изложите суть ваших предложений, устно! — повторил Риккардо Камаччо, и в его голосе послышались стальные нотки.
Гуттиеррес чертыхнулся. Он чувствовал некоторую вину за представление, устроенное с его согласи