— Тогда, сеньор Лас Ривас, у меня к вам вопрос! — Кике протянул учителю пьесу.
Сеньор Хосе улыбнулся.
— Не сейчас, Мальдонадо, после уроков.
Кике вздохнул, листки снова легли на стол. Слова «Очень плохо» резали глаз.
— А сейчас займемся разработкой характеров персонажей, — произнес сеньор Хосе Лас Ривас. — Посмотрим, как решали эту задачу великие мастера пера…
Кике едва дождался окончания занятий.
— Я не понимаю, сеньор Лас Ривас, — заявил он, когда преподаватель остался с ним один на один в пустой аудитории. — Моя оценка никак не сходится с вашей.
— Жаль, Энрико, — сказал учитель. — Будь добр, поднеси ко мне свою пьесу.
Лас Ривас сидел за столом у доски. Кике поднялся со своего места и положил перед преподавателем несколько листиков.
— Я совершенно не понимаю… — повторил он.
Лас Ривас поднял голову:
— Я тоже! — с каким-то сожалением парировал он. — В этом вся загвоздка…
— Но вы, кроме оценки, ничего не написали, — едко проговорил Кике. — Неужели у вас не нашлось времени, сеньор Лас Ривас? Или вам еще в молодости надоело раздавать автографы?
Учитель вздохнул.
— Ты напрасно так груб со мной, Мальдонадо, — сказал он. — Ты переживаешь, я вижу это. Но, поверь, я тоже не в восторге.
— Почему вы ничего не написали подробней? — упрямо повторил Кике.
Преподаватель отодвинул распечатки студента от себя и откинулся на спинку стула.
— Мне нечего сказать о пьесе, которая мне ничего не говорит! — воскликнул он.
Кике опешил. На глаза навернулись слезы.
— Энрико, ты хороший студент, — мягко проговорил именитый драматург, видя волнение юноши. — Ты много работаешь, но из хорошего студента не обязательно получается хороший писатель! — Он с досадой хлопнул ладонью по столу. — Ведь я помню твою конкурсную работу, Мальдонадо! Даже она мне понравилась больше. Но теперь, я вижу, что ее недостатки не исчезли, а проявились сильнее. Ты слишком правильный, Кике, ты прямолинейный! Но это минус.
Кике изумленно думал: «Он говорит мне примерно то же, что и Исабела? Такого… просто не может быть. Потому что получается, что кругом неправ я…»
Но в следующую минуту юноша разозлился. Он всегда оставался хозяином над собой. Если ему намекает на его ошибки сокурсница, взбалмошная девчонка, в этом еще можно усомниться. Но если о том же заявляет преподаватель, причем человек, которого Кике всегда уважал… Нужно зажать себя в кулак и стать таким, каким нужно стать!
— Хорошо, как с этим бороться? — по-деловому спросил он.
Кике ожидал получить от сеньора Лас Риваса быстрый и понятный рецепт, однако услышал неожиданное:
— Трудно сказать… — и следом еще более неожиданное: — Думаю, это результат твоей неуверенности в себе!
— Неуверенности? — ошарашенно повторил Кике. — Как это может быть?
Преподаватель поднялся и положил руку на плечо растерянному студенту.
— Посмотри на себя, — сказал Хосе Лас Ривас. — Ведь ты напряжен. Ты словно постоянно находишься в обороне. Ты постоянно думаешь о том, что нужно доказать окружающим, что ты уверен в себе, но это как раз оттого, что ты неуверен. Понимаешь меня, Энрико?
Мальдонадо сжал зубы. Он смотрел прямо в глаза преподавателю.
— Ты предпочел бы не слышать моих слов, не так ли? — продолжал Лас Ривас, снимая руку с плеча Кике и отходя от него на несколько шагов. — Посмотри на себя, ты стоишь, застывший, словно манекен! И пишешь ты соответственно этому образу.
Эти слова прозвучали, когда юноша видел спину преподавателя. Кике уже решил, сеньор Лас Ривас таким образом намекает, что разговор окончен. Но маститый драматург неожиданно повернулся на каблуках и выбросил вперед руку, указывая пальцем на грудь собеседника:
— Подумай над тем, что я тебе сказал! Тогда ты сам оценишь пьесу. Ставлю сто против одного, что твоя отметка совпадет с моей!
Начинающий писатель вздохнул.
— Вот, что я хотел увидеть в твоей пьесе!!! — закричал преподаватель.
— Что?! — выкатив глаза, криком же ответил Мальдонадо.
— Эмоции! Это же вздох мучения!
— Это не мучение, — из последних сил пробормотал Кике. — Я просто разозлен.
— А твои герои не злятся? — спросил преподаватель, медленно наступая на него. — Если я тебя разозлил, не сдерживайся! Запомни это чувство, в конце концов, зря, что ли, ты посещал актерские уроки Марии Ламеды? Разозли своих героев!!!
Молодой человек дрожал. Лас Ривас действительно здорово разозлил его.
— Ну, что же ты стоишь как истукан? — насмешливо спросил преподаватель. — Не жди подсказки, сделай выбор сам! Соверши что-нибудь, разбей окно, ударь меня, наконец, разрешаю!
Кике не выдержал. Ему было стыдно. Кровь бросилась юноше в голову, он сжал кулаки, крутнулся вокруг себя и выбежал из аудитории. Дверь за ним хлопнула так, что со стен посыпалась штукатурка.
— Неудачный выбор! — задумчиво отметил сеньор Лас Ривас.
Кике писал, лежа в кровати. Снизу доносилось поскрипывание пружин: Исабела не спала, ворочалась с боку на бок. Кике не выдержал:
— Тебе мешает свет?
— Нет, не мешает, — девушка вздохнула. — Кике!
— Что?
— Ты как относишься к американским мюзиклам?
Юноша задумался.
— Нормально. Их часто показывают по телевизору. Некоторые мне даже нравятся…
— А ты никогда в детстве не играл в «Песни о любви»?
«Песни о любви»? — удивился Мальдонадо. — Нет, а как это?
— Я играла в эту игру, когда была маленькой. Я говорю строчку из известного мюзикла, а ты должен продолжить. Или хотя бы угадать, из какого фильма эта песня.
«Очередная фантазия», — подумал Кике. Но потом он вспомнил о словах сеньора Лас Риваса и решил поддержать Исабелу.
— Отлично! — воскликнул он. — Давай попробуем!
— Сначала попроще, — донеслось снизу.
— Конечно.
— «Пожелай мне удачи…», — продекламировала девушка.
Кике не понял и спросил: Зачем?
— Не «зачем», — сказала Исабела. — Ты должен продолжить…
— Ах, да! — спохватился юноша.
Он отложил тетрадь, ручку и задумался, перевернувшись на спину.
— «Пожелай мне удачи», «Пожелай мне удачи»… — он повторил эту фразу несколько раз и вдруг щелкнул пальцами, потому что вспомнил: — Это фильм «Ради любви»!
— Правильно! — удивленно произнесла Исабела. -
А какие слова дальше?
Кике подумал минуту и ответил:
— «…Нет смысла жить всегда сегодняшним днем, завтрашний будет лучше!» Точно?
— Точно! — проговорила потрясенная Исабела. — Кике, какой ты молодец! Я не ожидала, что ты смотрел этот фильм. Только надо пропеть.
Кике поморщился.
— Исабела!
— Что?
— Я не умею петь.
— Нет, ты должен научиться. Тем более, что это так просто.
— У меня не получится…
— Я тебе помогу, — тоном, не допускающим возражений, произнесла девушка. — Давай сделаем так: я начну, ты подхватишь.
— Ладно, — снова вспомнив о Лас Ривасе, согласился молодой человек.
— Раз, два, три, — сказала Исабела и запела: — Пожелай мне удачи, нет смысла жить…»
Кике напрягся и подхватил:
— «…сегодняшним днем, завтрашний будет лучше! Пожелай мне удачи…»
Он даже зажмурился, чтобы пересилить стыд.
Услышав пение, девушка прыснула в кулачок. Голос Кике имел, но слух… Слуха, правильней сказать, не было никакого.
— «Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!» — упрямо тянул Кике.
Юношу остановил возглас:
— Энрико!
— Что? — он открыл глаза.
— Хватит! — сказала Исабела.
— Больше не будем играть?
— Нет, теперь твоя очередь. Загадывай, а я догадаюсь.
— Ты в этом так уверена?
Кике глубоко задумался: «Что бы ей такое загадать?» Он перебирал в уме варианты, которых было не слишком-то и много, — ведь он не знал, что все эти любовные песни пригодятся ему для самоутверждения.
Дополнительная трудность заключалась в том, что все песни были на английском: реплики героев переводились на испанский, а песни — нет.
— Хорошо, — интригующе проговорил он. — Я подобрал для тебя кое-что. Ни за что не отгадаешь. «Прогони все свои…»
Внезапно голова Исабелы появилась у его подушки. Девушка торжественно улыбнулась и тихонько запела:
— «Стань счастливым, прогони все свои печали! Ведь ты готов к судному дню!» Ну что? А ты говорил, не угадаю.
— Ты замечательно поешь, — признался Кике. — Я даже заслушался.
— Давай вместе! — предложила девушка и не дожидаясь ответа, завела снова: — «Стань счастливым…»
Кике подхватил. Постепенно их голоса стали набирать мощь. Скоро молодые люди орали припев в совершеннейшим восторге:
— «Стань счастливым, стань счастливым»!
В стену застучали.
— Эй, счастливцы, а ну перестаньте! — донесся глуховатый голос. — Дайте поспать!
Кике и Исабела замолкли. Они посмотрели друг на друга и широко улыбнулись.
— Оказывается, ты не всегда такой правильный, как казался, — прошептала девушка. — Сейчас надо спать, но ты не спишь, а мешаешь спать остальным…
Кике удовлетворенно вздохнул: сеньор Лас Ривас мог быть доволен. «Но чтобы совсем развеселиться, надо совершить что-то, еще более сногсшибательное, — подумал Мальдонадо. — Например… Поцеловать Исабелу».
Сперва он испугался такой мысли, потом подумал еще раз: «Поцеловать эту красавицу? А почему бы и нет?»
— Иди сюда, — сдавленно прошептал Кике.
Глаза девушки приблизились.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Ничего! — Кике дотронулся губами до ее губ. — Я хочу кое-что сделать…
Исабела была поражена.
— Чего ты хочешь? — пролепетала она.
— Я уже сделал, — отозвался юноша и откинулся на подушку.
Он решил, что для первого раза хватит.
Настало утро. Исабелу разбудил стук компьютерных клавишей. Девушка открыла глаза и заметила, что Кике сидит за компьютером и стремительно набирает строку за строкой.
Он услышал, как девушка пошевелилась и обернулся к ней. Исабела увидела приветливую улыбку.