— И чего мы от тебя хотим? — не утерпел Мачадо.
Мальдонадо сдержался. Не будет же он каждый раз одергивать капитана! Ведь капитан не мальчишка, может вспылить.
— Вы хотите, чтобы я нарушил клятву адвоката, — произнес открытым текстом Гильермо.
— А мне кажется, мы хотим спасти тебе жизнь, — перебил Мачадо.
— Для меня нет разницы, чьи интересы представлять, — без реакции на реплику продолжил Гильермо. — Я могу работать с честным человеком или с преступником. Но это для кого-то человек честный или преступник, Для меня же он — клиент. И никто больше! — Мальдонадо посмотрел на собеседника. — Правильно?
— Ну да, — кивнул тот.
— Конечно, я предпочту работать с честным, — рассуждал Гильермо. — Но это уже другой вопрос. Для меня существует клиент и его интересы. Как же я могу нарушать тайну отношений с клиентом?
— Парень, не забывай, что это требуется во имя высших интересов! — капитан Мачадо поднял палец. — Государственных интересов! Ты что, забыл, с кем сейчас имеешь дело?
Гильермо усмехнулся.
— Не забыл, — улыбка стала еще шире. — Управление по борьбе с организованной преступностью. Как серьезно звучит! Только это и удерживает меня от того, чтобы дать вам хорошего пинка под зад…
Капитан покраснел.
— Слушай, по-моему, ты забываешься! — Мачадо сжал кулак и хватил им по скамье. — Я с тобой как с человеком разговариваю… Не знал, что зарплата так быстро людей превращает в свиней. Видимо, чем больше платят, тем человек быстрее начинает хрюкать.
Гильермо рассмеялся.
— Перестань, капитан! Я ничего не имею против тебя, как человека. И против твоего шефа не имею… — Он принял серьезный вид. — Но то, что вы мне предлагаете, принять не могу…
Мачадо внимательно посмотрел на Гильермо.
— Парень, сдается мне, ты просто торгуешься, — неожиданно заявил он.
— Я? — Гильермо удивился.
— Признайся, набиваешь себе цену?
Мальдонадо секунду раздумывал. — Потом вспомнил об Алехандро и решил: «Пусть так ж думает!»
— Тебе старик говорил о том, что мы согласны заплатить? — тем временем прямо спросил капитан.
— Отлично! — воскликнул Гильермо. — Фигероа говорил, но в самых общих чертах. Когда же я заговорил конкретно, он ушел в кусты.
Мачадо кивнул.
— Понятно. Он не любит опускаться до некоторых подробностей. Не до всех, но когда разговор заходит о деньгах — все, конец!
— Дело в том, что мне не нужны деньги, — решился Мальдонадо и сразу уточнил: — То есть, деньги нужны, но если я что-то для вас стану делать, денег будет мало.
Капитан хмыкнул.
— Так, поторгуемся. Так что же тебе надо?
Гильермо посерьезнел.
— У меня брат в тюрьме.
— А ведь мы это знаем, — быстро откликнулся Пералонсо. — Но он при чем? Разговор о тебе.
— Нет! — Гильермо решил, что если не вырвет согласия сейчас, дальнейшие переговоры вести будет бесполезно. — Можешь называть меня дураком, который вместо того, чтобы думать о себе и жене, думает о брате. Или, наоборот, еще разок назови меня свиньей, которая заламывает слишком большую цену. Мне все passo. Потому что мой брат сел за решетку без вины. Мне нужно его вытащить, вот и вся арифметика.
Адвокат ожидал, что собеседник начнет возмущаться, но капитан Мачадо молчал.
— Твой брат осужден за непредумышленное убийство, хотя не совершал его? — внезапно проговорил Пералонсо. — Он подрался с Арчибальдо де Кальсадо из-за того, что Арчибальдо приставал к его жене. Де Кальсадо наткнулся на нож, которым угрожал твоему брату. Правильно?
— Тебе известно дело моего брата в подробностях? — удивился Гильермо.
— Да, — кивнул собеседник. — Я основательно подготовился к нашему разговору… Могу добавить, что на ноже были отпечатки пальцев твоего брата, и что к его оправданиям на суде не отнеслись с должной серьезностью, потому что он сын Фернандо Мальдонадо.
Гильермо наклонил голову.
— Все правильно, — сказал он. — У брата нет свидетелей его невиновности, но я верю, что он не убивал. Если нет свидетелей — нет шансов на спасение.
Капитан Мачадо задумался.
— Стоп, — неожиданно пробормотал он. — А что, если… Нет, не пойдет… Говоришь, нет свидетелей?
Адвокат развел руками.
— Нет.
— А тот парень, от которого Алехандро вызывал полицию?
— Это сосед убитого. Его зовут Хулио.
— Правильно, Хулио. Фамилия — Рош. Хулио Рош, который отказался подтвердить невиновность твоего брата.
— А как он мог подтвердить то, чего не видел?
Гильермо произнес эти слова и тут же пожалел о приступе безрассудной честности. Если им так важно прибрать к рукам корпорацию «Эдуардо», пусть бы побегали, пусть бы взяли в оборот этого Хулио Роша! Неужели они не заставили его подписать одну страницу, где говорилось бы о невиновности его брата?
Нет, он не может быть таким циничным. Чем провинился Хулио? Только тем, что был соседом Арчибальдо де Кальсадо? И, как всякий честный человек, не захотел лжесвидетельствовать?
— Мальдонадо, не унывай, — неожиданно сказал капитан Мачадо. — Есть один выход.
Гильермо так и встрепенулся.
— Какой?
Пералонсо ухмыльнулся.
— А ты осознаешь, парень, что для тебя это будет равносильно безоговорочному соглашению работать на нас?
Адвокат подозрительно посмотрел на собеседника.
— Осознаю! — с яростью бросил он. — А ты сам осознаешь, чем это для тебя закончится, если ты мне сейчас пудришь мозги?
Их злобные взгляды скрестились, словно шпаги. Через несколько мгновений капитан Мачадо не выдержал, улыбнулся.
— Один — один! — сказал он. — Ладно, Гильермо, я расскажу, а ты послушай. Если тебе это подойдет, будем подписывать соглашение.
— Я не собираюсь ничего подписывать! — на всякий случай уточнил Мальдонадо. — Всякая договоренность между нами останется устной. Ты понял?
— Понял, — Мачадо махнул рукой, словно для него это было не так уж важно. Он настолько увлекся мелькнувшей мыслью, что ему не терпелось поделиться с собеседником. — Слушай, существует одно постановление… Своего рода сверхсекретный циркуляр, о котором знают только в узких кругах. Так сказать, в курсе только те, к кому это имеет самое непосредственное отношение.
— Сверхсекретный циркуляр? — Гильермо поднял брови. — Звучит впечатляюще. Но откуда о существовании этого документа знаешь ты?
Пералонсо наклонился к собеседнику и внятно прошептал:
— Гильермо, не будь ребенком. Неужели та забыл, что я работаю в управлении по борьбе с организованной преступностью?
— И что это значит? — Мальдонадо издевался.
— То, что циркуляр имеет к нашей службе самое непосредственное отношение… Короче говоря, парень, твой брат может уже через пару недель покинуть тюрягу. Это реально, подумай…
У Гильермо захватило дух. Неужели правда? Чтобы помочь Алехандро, он должен был пройти такой длинный путь? Он получил работу в корпорации, он узнал, что работает в преступной организации, он попросил Родриго Санчеса Бональдо начать расследование против Мийареса, детектив был убит, на него, Гильермо, вышло управление по борьбе с организованной преступностью… И это все — звенья одной цепи? Он перебирал их руками, на ощупь двигался вперед, чтобы предпоследним звеном оказался сегодняшний разговор даже не с Фигероа, а с Мачадо, а последним — озарение капитана и его слова: «Алехандро через две недели выйдет из тюрьмы»… Мыслимо ли такое?
Адвокат услышал собственный голос:
— Говори, Пералонсо. Я все осознаю.
— Я доверяю тебе государственную тайну, Мальдонадо, — счел необходимым предупредить капитан. — Учти, если ты при ком-то вздумаешь — даже при Фигероа! — повторить наш разговор, я откажусь от своих слов.
Гильермо сузил глаза.
— Мачадо, я все понимаю. Не тяни.
Пералонсо заговорил:
— В документе, который я назвал циркуляром, речь идет примерно о следующем. В строго единичных, исключительных случаях заключенные, в которых заинтересованы секретные службы, могут поступать в их распоряжение. В распоряжение таких служб. Понял?
Мальдонадо кивнул. Услышанное полностью еще не уложилось в его голове, однако суть он уловил.
— В распоряжение таких служб… — задумчиво повторил Гильермо.
— Естественно, как ты понимаешь, мы — наше управление, — относимся именно к такой службе, — продолжал Пералонсо.
— Постой! — Гильермо поднял руку. — Как это все выглядит на практике?
— Очень просто. Начальник тюрьмы в курсе этого документа. Старик Фигероа приезжает в тюрьму, заходит к начальнику и говорит: нам нужен заключенный номер такой-то. Приводят твоего брата. Фигероа расписывается за него. Все.
— Все? — Гильермо был поражен.
— Да, — Мачадо ухмыльнулся. — Я назвал тебе пару недель, но ты понял, что это дело можно уладить хоть завтра. Но две недели нужны для того, чтобы мы успели убедиться, что ты работаешь на нас. И для того, чтобы ты что-то успел сделать. Отработать подпись сеньора Бартоломе Фигероа.
Мальдонадо надолго замолчал. Что и говорить, подпись сеньора Фигероа стоила дорого.
— И еще парень, запомни следующее, — добавил капитан Мачадо. — Так и быть, я поговорю с шефом о проблеме твоего брата. Но после того, как старик Фигероа достанет свой огромный «Пеликан» и нацарапает загогулину в тюремной книге, — твой Алехандро не окажется на свободе. Он только покинет тюрьму, я ведь именно эти слова сказал тебе, не так ли? Он поступит в наше распоряжение.
— А потом? — резко бросил Гильермо.
— Потом мы будем работать с тобой, малыш. И с корпорацией «Эдуардо». И если мы посадим за решетку Мийареса, я буду считать, что произошел удачный обмен.
Мальдонадо посмотрел на часы.
— Мне пора, — сказал он. — Можно идти?
— Я тебя не держу, — капитан Мачадо улыбнулся. — Мне выписать пропуск?
— Идиот, — неслышно прошептал Гильермо.
— Да, вот еще что. Если надумаешь связаться, позвони мне по этому телефону. — Капитан протянул визитную карточку. — Звони из автомата, а мой телефон не прослушивается, уж будь уверен.