— Эй, приятель! Время кончилось! Еще минута — боливар, хочешь продолжить — плати.
Парень, обнимавшийся и целовавшийся, отпустил девушку. У Кике потемнело в глазах.
Это была Исабела. Она тоже заметила Мальдонадо, сначала смутилась, но потом улыбнулась и помахала рукой.
Кике не мог этого выдержать. Ему казалось, все знают, что за стойкой — его подруга. Он круто развернулся и выбежал из палатки.
Исабела пришла около полуночи. Кике не спал: просто не мог успокоиться после увиденного.
Девушка не стала зажигать свет. Она присела на кровать, вытянула ноги и воскликнула:
— Кике, милый, правда, я пользовалась феноменальным успехом? Ведь мне удалось собрать более пятиста боливаров для нужд революции Перу! К концу ставка удвоилась, и никто не стал возражать.
— Да, Исабела, — мрачно отозвался Мальдонадо. — Тебе надо подумать, не поменять ли профессию. Вместо актрисы стать… сама понимаешь кем!
— Перестань, Кике! — воскликнула девушка. — Ведь это был благотворительный вечер, ребята из Перу были так довольны моей работой…
— Поздравляю, — начал Кике.
— Спасибо! — перебила Исабела. — А ты почему не подошел?
— Подходил, но меня чуть не стошнило.
— Ты что-нибудь съел?
— Нет, просто увидел, как ты целуешь половину Валенсии. Но постой, ты меня все время перебиваешь, а ведь я не закончил! — парень повысил голос, — Я хотел поздравить тебя, в лице своих знакомых революционеров ты нашла прекрасных сутенеров!
Исабела некоторое время молчала.
— Не знаю, Кике, почему я на тебя не обижаюсь — ты сказал ужасные слова. Но ведь это была благотворительность. Мне не заплатили за мою работу.
— Это ты считаешь работой? — Кике даже привстал.
— Конечно! Ноги так и болят.
Она посмотрела на него, стремясь поймать взгляд, но Кике отвернулся.
— Милый, — произнесла нерешительно Исабела. — Прости. Я не хотела тебя обидеть…
Назавтра в общей душевой на первом этаже Кике заметил надпись огромными буквами: «Исабела — шлюха из общежития на холме». Надпись была сделана несмываемой аэрозолью и шла через всю стену.
— Черт побери! — не помня себя, воскликнул Кике. — Черт! Черт!!!
Он выскочил из душевой в помещение, где стояли шкафчики, и принялся лихорадочно одеваться. В это время зашли Ульрико и еще кто-то.
— Привет, Шекспир! — насмешливо бросил долговязый Ульрико. — Мы видели вчера твою крошку в палатке для поцелуев… Это штучка, скажу я тебе!
— Да, тут так и написано на стене! — добавил его приятель, и вся компания отвратительно рассмеялась.
Душа Кике была переполнена таким стыдом, что он не стал лезть в драку.
— «Прости их Господи, ибо они не ведают, что творят…» — он пробормотал цитату из Библии и вышел.
Исабела была в комнате. Когда он выходил в душевую, она отсутствовала, но теперь вернулась.
На девушке лица не было.
— Кике, это правда? — произнесла Исабела, не глядя на него.
— Что правда?
— У вас в душевой на стене написано что-то мерзкое про меня. Весь мир на меня косо смотрит. Это правда?
Кике молчал. «Неужели она не понимала этого вечера, когда шла на вечер? — думал он. — Неужели не понимала, что это неизбежно?»
— Что же ты молчишь? — девушка взвизгнула и вдруг, подхватившись, бросилась мимо Кике в коридор.
— Исабела! Исабела, стой! — Мальдонадо побежал вдогонку.
Исабела, перепрыгивая сразу через три ступеньки, бежала вниз. На первом этаже она направилась прямиком в мужскую душевую. Кике не успел ее догнать по дороге, девушка уже была в душевой.
Она выбежала на середину раздевалки. Несколько голых парней изумленно вытаращились на нее и прикрыли мужские знаки отличия.
Но не на парней смотрела Исабела. Взгляд ее блуждал по стенам. Надписи она не заметила и бросилась туда, где шумела вода.
— Ой! — воскликнул Ульрико, делая из ладоней фиговый лист. — Крошка, ты что это тут?…
В это время у девушки за спиной появился запыхавшийся Кике.
— Исабела! — выдохнул он.
Девушка, сузив глаза, смотрела на Ульрико.
— Где это? — спросила она.
— Что? — не понял долговязый.
— Сам знаешь! — отрезала Исабела. — Не ты ли написал?
— Не я, — помотал головой Ульрико, тем самым показывая, что понял, о чем речь.
— Где эта надпись? — повторила девушка с угрозой в голосе.
Ульрико не смог показать рукой и дернулся всем телом.
— Там, немного дальше!
Исабела побежала между рядами кабинок. Кике, пробегая мимо Ульрико, замахнулся на него кулаком.
— У-у-у, идиот длинный! Не мог сказать, что нет никакой надписи!
— Как это — нет? — Ульрико вытаращился.
— Точно, — идиот! — скривился Кике и последовал за Исабелой.
Он настиг ее и увидел, что девушка пытается стереть надпись, с бешеной энергией водя по ней губчатой мочалкой, которую перед тем отобрала у какого-то испуганного паренька из соседней кабины.
Естественно, у нее ничего не получалось. Исабела плакала навзрыд.
Кике подошел к Исабеле сзади и молча обнял ее. Слова были лишними. Исабела сама все поняла. То, что она сделала, покрыло ее позором, точно таким же несмываемым, как эта надпись на стене.
— Тихо, тихо, — повторил несколько раз Кике. — Пойдем отсюда, пойдем…
Девушка повернулась к нему и забилась в рыданиях на его плече. Мочалка упала на пол.
Кике медленно повел Исабелу назад. Их провожали испуганные и сочувствующие взгляды голых парней.
Их отношения дали трещину. Началось после душевой. Тогда Исабела сказала:
— Отпусти меня. Не изображай, что переживаешь. Вы все одинаковые. Хуже женщин.
Кике было ее жалко.
— Но я не такой, — попробовал сказать он.
Девушка решительно освободилась из его объятий. — Неизвестно, кто написал это! Может быть и ты, чтобы это сильнее подействовало на меня. Ничего не скажешь, отличный метод воспитания.
Конечно, она была несправедлива. Как мог Кике написать такое? «Ведь она говорила, что верит мне», — вспомнил парень их давний разговор.
Он тогда сказал ей об отце. Ему думалось, что впереди у них одни розы. Однако, они внезапно наткнулись на шипы.
На следующий день донья Мария Ламеда поставила перед студентами задачу:
Вы должны научиться работать на сцене так, чтобы убедить партнера в том, что говорите. Тогда зритель и подавно поверит вам. Разбейтесь на пары… Никто не знал, что Исабела и Кике поссорились, потому молодые люди оказались в одной паре. Они стояли друг против друга и прятали глаза.
— Сейчас вы будете говорить друг другу, — продолжила преподавательница. — Ну, например, такую фразу: «Ты будешь любима мною». Или: «Ты будешь мною любим», это в зависимости от того, к кому вы обращаетесь. Постарайтесь, чтобы партнер поверил вам… Начинайте!
Кике посмотрел на Исабелу. Девушка по-прежнему смотрела в сторону.
— Ты будешь мною любима, — начал он.
— Ты будешь мною любим, — отозвалась Исабела, не поворачивая головы.
— Ты будешь мною любима, — повторил Кике, повышая голос.
«Какого черта ты на меня не смотришь?» — пронеслось в голове.
Тут Исабела повернула голову и бросила раздраженный взгляд.
— Ты будешь мною любим, — у нее это прозвучало надменно.
— Ты будешь мною любима, — холодно ответил Мальдонадо.
Он начал злиться. «Что она из себя разыгрывает? — мелькнула мысль. — Можно подумать, виноват я!»
Глаза Исабелы превратились в щелочки. Она пристально посмотрела на партнера и повторила реплику с вопросительной интонацией.
Он ответил восклицательной. Она — виноватой.
Он со вздохом…
Это был весьма своеобразный диалог. Донья Мария Ламеда остановилась недалеко от них и молча слушала на все лады повторяемую фразу.
Они общались при помощи интонации, слова имели второстепенное значение. «Это любопытно, — подумала пожилая актриса. — Как это у них получается?»
Голоса Исабелы и Кике звучали все громче, выше. Когда совершенно взбешенный Кике, в сотый раз повторяя, буквально прокричал:
— Ты будешь мною любима!!! — Исабела широко распахнула свои кукольные глаза, пробормотала, притопнув ножкой:
— Ты хочешь меня обидеть… — и бросилась вон из класса.
Кике посмотрел на преподавательницу и, сорвавшись с места, последовал за соседкой.
Он догнал ее в коридоре. Исабела стояла у окна и смотрела во двор. При звуке шагов обернулась.
Кике ожидал увидеть слезы, но заметил гнев.
— Какого черта ты показываешь перед всем курсом наши отношения? — прокричала девушка, сжав кулаки так, что костяшки пальцев стали белыми.
Кике опешил.
— Я? — он ткнул пальцем себя в грудь. — Исабела, перестань. Скорее сказать, я просто не обращал ни на кого внимания. Мне важно было доказать тебе…
— Что? — запальчиво воскликнула девушка. — Ты опять мне что-то решил доказать?
Кике кивнул.
— Совершенно верно. Я решил тебе доказать, а заодно и самому себе, что… ты будешь мною любима. Несмотря ни на какие твои ошибки.
— Ты красовался, ты снова поучал меня… Ты совершенный, законченный эгоист, Кике Мальдонадо…
— А кто сейчас поучает? — перебил ее парень.
Девушка замолчала.
— Надо признать, Исабела, актриса ты отменная, — с презрением проговорил Кике. — И с каждым днем мастерство твое растет. Браво!
Он развернулся и пошел по пустому коридору.
— Кике! Кике! — Исабела бросилась догонять.
Мальдонадо, не останавливаясь, бросил через плечо: — Исабела, сделай одолжение — перестань играть! Он удалялся… Исабела испугалась, она явственно ощутила, что теряет его.
— Кике! — закричала девушка на весь университет. — Я никогда с тобой не играла!!!
Она с размаху стукнула кулачком по стене, ойкнула от боли. Кике замедлил шаг. Остановился.
Он немного подумал и… стал возвращаться. Юноше стало жаль Исабелу.
Он подошел к девушке, которая опустила голову.
Присел перед ней на корточки.
— Обиделась? — спросил Кике, заглядывая снизу Исабеле в глаза. — Хочешь, пойдем куда-нибудь. В кафе, например. Или пообедаем в городе.