Поговорив еще немного с посетителями и отпустив их выбирать вместе с работником склада новый чемодан, Диана поманила к себе помощника главного технолога. Расспросив его подробно, она узнала, что это далеко уже не первый такой случай обращения на фабрику недовольных покупателей, и приезжают они не только из Тренто, но и из других городов.
А ведь это только те, кто приехал лично, – думала она, решительно направляясь в офис к Тареку. – А сколько таких, кто не приехал, а просто выкинул подделку, погоревав и поругавшись на фабрику… Так вот почему рост показателей замедлился. И понятно теперь, о каком «сицилийском факторе» начал говорить на совещании финансовый директор. Опять эти уроды открыли где-то незаконное производство и вредят моему бизнесу! Попередушу всех собственными руками!..
Постучав и зайдя в кабинет Тарека, Диана увидела там Марию.
– О, Диана, ты уже отдохнула? Как прогулялась? – улыбнулась та. – Готова продолжать?
– Чуть позже, – покачала головой Диана. – Вы не могли бы оставить нас на некоторое время? Я хочу поговорить с сеньором Эль-Хажжем наедине.
– Конечно, – засуетилась Мария. – Я тогда подожду вас у себя. Сообщите, пожалуйста, как будете готовы продолжить.
Утвердительно кивнув Марии и дождавшись, когда за ней закроется дверь, Диана тут же накинулась на свекра с расспросами.
Глава 5
Италия, Больцано
Тарек сначала опешил от напора Дианы и попытался сделать вид, что ничего важного не происходит, но поняв, что невестка «уже сложила два и два», все же сдался и рассказал Диане очень подробно обо всей ситуации с сицилийцами. А также принес ей свои извинения, что проблему скрывал.
– Как это ничего пока не получается сделать с ними?! – возмущенно спросила Диана, услышав об отказе детективного агентства работать дальше по этой проблеме и о тупике, в котором оказалась фабрика. – В прошлый раз решили ведь все очень быстро. И в этот раз решим…
Она так и не села в кресло, продолжая возбужденно расхаживать по кабинету.
– Дочка, в прошлый раз все было существенно проще, – терпеливо пояснил ей Тарек. – Фабрика была недалеко от Больцано. Сицилийцев на ней почитай что и не было, кроме самого организатора этого подпольного бизнеса, которого мы так и не смогли поймать, он нанимал местных работников. Так что вопрос действительно решился быстро. Но сейчас все иначе. Они, похоже, сделали выводы и новое производство открыли на Сицилии. Там полиция бессильна что-либо сделать, и иные методы не сработают тоже.
– Почему? – Диана удивленно пожала плечами. – Это не настолько далеко. Взять побольше людей и разобраться с этой их фабрикой. Спалить ее ко всем чертям, чтоб знали, как нам дорогу переходить…
– Дина, ты не совсем верно понимаешь ситуацию, – вздохнул Тарек. – Если бы силовой вариант был возможен, я бы уже давно его использовал, не сомневайся. Я давно избавился от иллюзий в бизнесе и понимаю, что с некоторыми личностями другие методы не работают, многие понимают и уважают только грубую силу. Но здесь никаких ресурсов не хватит, чтобы вопрос решить силой. Сицилия – огромный остров, который по сути принадлежит итальянской мафии, является ее базой. Они там полноправные хозяева. Все институты, включая суды и полицию, подчиняются им. У мафии десятки тысяч боевиков, и оружие в ход они пускают весьма охотно. Стоит только зацепить их, и начнется война. Сожжем их фабрику, они приедут и сожгут нашу, убьем кого-то из мафиози, они объявят вендетту нашей семье и убьют всех мужчин. Я не готов рисковать близкими из-за бизнеса. Никакие деньги того не стоят.
– Так и что теперь делать? – Диана села в кресло, с разочарованием осознавая, что проблема действительно оказалась совершенно иного порядка, чем раньше.
С одной стороны, ее переполняли ярость и возмущение тем, что какие-то наглецы вредят их фабрике и портят своими подделками ее репутацию. Но с другой стороны, новость о том, что Фирдаус, Тарек и Амаль могут быть убиты в случае конфликта с мафией, подействовала на нее отрезвляюще. Рисковать близкими для Дианы было неприемлемо.
– Пока мы выжидаем, – пожал плечами Тарек, – собираем информацию об этих мафиози, изучаем каналы сбыта, которые они используют… Не тревожься так, дочка, влияние на наш бизнес от этих подделок, конечно, есть, но оно не так критично. Мы справимся. Главное, не делать необдуманных шагов и не принимать опрометчивых решений.
– Я поняла, – кивнула Диана. – Но, пожалуйста, держите меня в курсе тоже. Я не хочу быть в неведении по таким важным вопросам, это очень неприятно.
– Конечно, Дина, прости. Я просто не хотел тревожить тебя, – улыбнулся Тарек невестке. – Обязательно будем сообщать тебе обо всех новостях по этому вопросу. А пока лучше сосредоточься на рекламном турне. Это мероприятие очень важно для фабрики, особенно для нового цеха, запуск которого скоро произойдет.
– Да, я постараюсь сделать все максимально хорошо, – заверила свекра Диана, вставая.
– Не сомневаюсь в тебе, дочка, – тепло обнял ее Тарек, провожая из кабинета…
Блин, что же делать с этими сицилийцами? – хмуро размышляла Диана, идя к кабинету Марии. – Я этого все равно так не оставлю. Пашке бы позвонить, он бы точно что-то придумал… Эх! Ну да, по межгороду такие дела обсуждать, под прослушку КГБ, и как бы и еще не итальянских спецслужб. Нет, это не вариант, к нему ехать надо…
Ну а пока что надо переговорить с Фирдаусом. Похоже, ему тоже все рассказали, в отличие от нее. Ох уж эти мужчины со своими заговорами. Ну подумаешь, я купила когда-то там у бандитов автомат и немножко постреляла в мафиози. Они реально думали, что я сяду с автоматом в лодку и одна поплыву стрелять в каждого виновного во всей Сицилии?
Я же не дура, знаю и другие методы. Но так или иначе мафиози очень пожалеют однажды, что затеяли подделывать наши чемоданы!
***
Москва, Московский государственный историко-архивный институт
Первый секретарь комсомола находился в кабинете этажом выше. До этого Женька с ним практически не общалась, только видела его на разных мероприятиях, когда он выступал по вопросам, касающимся общественной деятельности комсомола. Она опасалась, что он человек занятой и может отсутствовать, но нет. Когда она постучала, изнутри пригласили её войти громким, уверенным голосом.
Комсорг Историко-архивного института был высок, молод, мускулист и красив. Немало студенток пали жертвой его героического вида. Доподлинно не было известно, насколько далеко у них с ними все заходило, но истории по этому поводу ходили разные. Другое дело, что от девушек, которым никто особо не верил, так как их регулярно ловили раньше на вранье. Женька сама первое время поглядывала на него с интересом, но потом они поженились с Костей Брагиным, и интерес этот полностью пропал.
Глубоко выдохнув, чтобы немножечко остыть, она начала последовательно излагать все свои претензии к Карине.
Первый секретарь комсомола согласился выслушать её, но она заметила, что по мере её рассказа он начинает терять интерес к повествованию, а ближе к концу и вовсе перебил её:
– Так, Евгения, давайте подытожим. Значит, Карина сказала вам что-то нехорошее по поводу её бывшего молодого человека и его новой девушки. Я вас правильно понял?
– Да, совершенно верно, – закивала головой активно Женька.
– Ну а причём тут комсомольская организация? Почему вы решили, что мы вообще должны лезть в это дело? Одно дело, если бы Михаил этот ваш, который вообще никакого отношения к нашему институту не имеет, обещал жениться на Карине и бросил её с беременностью. Вот тут мы свою роль бы сразу же увидели. А тут вы люди молодые, у вас семь пятниц на неделе: повстречались, поболтали, разбежались. Я вообще не вижу, чем комсомол может быть полезен в такой ситуации.
– Ну как вы не понимаете, Евгений Петрович, – горячилась Женька, – она же нам откровенно соврала и потом это признала. Оговорила людей в том, что они не делали. Разве комсомолка может так себя вести?
– Ну так вы и не забывайте о том, Евгения, что они встречались с этим молодым человеком. Это эмоции, накипело, бывает. Тут же фактически речь идёт о точке зрения на их отношения. Так что я не вижу, чем смогу вам помочь.
Тоже мне, красавчик! – раздраженно подумала Женька, выходя от первого секретаря. – Внешним видом все и ограничивается, заниматься своей работой он явно не собирается. Ладно, раз на комсомол рассчитывать на приходится, надо будет устроить в субботу военный совет среди друзей…
***
Москва, воинская часть на Лосином острове
Приехав на полигон, убедился, что Догееву абсолютно всё равно, когда я появляюсь – в десять ли утра или в два часа дня. Как и тогда, когда я ему звонил, он мне совершенно ничего по этому поводу не сказал, мол, тебе, виднее, когда появляться.
С полигона сразу поехал Галию забирать, удачно вышло по времени. Сразу же и рассказал ей в машине, пока ехали, про разговор с Межуевым и новый подарок от него вслед за Ленинской стипендией.
– А эта грамота от КПК – вещь вообще хорошая? – с интересом спросила жена.
– Как бы да, – утвердительно кивнул я, – сомневаюсь, что многие студенты МГУ такую могут получить. Да и не студенты тоже. КПК очень серьезная контора. В личном деле такая грамота точно лишней не будет. Я просто все понять не могу, что за дождь наград на меня от Межуева обрушился в последнее время, и почему?
– Да ладно, может просто у него возможность такая появилась, кому-то эту грамоту дать, и он тут же про тебя и вспомнил… А ты гадать зря будешь… Я так рада за тебя, что такую награду полезную получишь, и горжусь тобой очень! Вот что… Попроси кого-нибудь сфотографировать, когда тебе ее вручать будут. Я хочу такую фотографию иметь дома!
Поблагодарил жену и пообещал, что обязательно прихвачу с собой фотоаппарат, когда меня пригласят на вручение грамоты.
Приехали домой, отпустили няню, и стали готовиться к визиту Анны. Галия с очень большим интересом отнеслась к тому, чтобы свой английский с ней тренировать, обучаясь американскому произношению и идиомам. Вроде бы у нас, конечно, были назначены с Анной деловые переговоры, но и стол тоже накрыли – раз уж позвали домой, накормить гостью святое.