Лекция Бориса КолоницкогоПобеда революции: солдаты и депутаты против царя
К 25 февраля власти огромной империи уже не контролировали главную улицу столицы Невский проспект. Его заполнили манифестанты, они пели революционные песни и выкрикивали антиправительственные лозунги. Почему, если полиция и казаки не справлялись, власти не использовали войска?
Российская империя много внимания уделяла безопасности. В мирное время было сложно устроить беспорядки, во всяком случае в Петербурге, где значительную часть гарнизона составляла российская императорская гвардия. В столице и ее пригородах находились несколько дивизий императорской гвардейской пехоты, две дивизии императорской гвардейской кавалерии плюс несколько полков гвардейских казаков, императорский конвой, гвардейские саперы, гвардейский экипаж, морской экипаж, гвардейская артиллерия, гвардейская конная артиллерия, батальоны стрелков императорской фамилии. Это была настоящая армия с артиллерией и вспомогательными войсками, главной задачей которой была защита императорской семьи.
Личный состав гвардии до войны подбирался особенно тщательно. Только крепкие парни, получившие должные характеристики полицейских властей, из крестьянских районов империи, не тронутых влиянием города, могли попасть в гвардию. О них заботились, их снабжали, кормили и обучали. В разные полки старались набирать похожих солдат: в один полк – рыжих, в другой – блондинов, в третий – брюнетов. Курносых ребят направляли в Павловский полк – в память об императоре Павле I.
Революция
8 марта (23 февраля по старому стилю), в Международный день работниц, началась очередная забастовка, которая переросла во всеобщую. Рабочие с Выборгской стороны прорвались на Невский проспект, забастовка превратилась в политическую акцию. 11 марта (26 февраля) в результате столкновений погибли демонстранты, гвардейские полки стали переходить на сторону восставших, беспорядки погасить не удалось.
15 (2) марта в Пскове Николай II подписал акт об отречении, в Петрограде было сформировано Временное правительство во главе с лидером Земского союза князем Георгием Львовым.
Война
11 марта британские войска заняли Багдад, заставив отступить османскую армию. Великобритания взяла реванш за поражение при Эль-Куте в начале 1916 года, когда защитники крепости были вынуждены капитулировать после продолжительной осады. В январе 1917 года британские войска сначала отбили Эль-Кут, а затем продвинулись к северу, нанесли неожиданный удар османской армии и вошли в Багдад. Это позволило британцам закрепиться в Месопотамии, а Османская империя потеряла контроль еще над одной территорией.
Мир
7 марта в открытую продажу поступает первая коммерческая джазовая запись – сингл «Livery Stable Blues» белого оркестра Original Dixieland Jass Band. С выходом этой пластинки связывают взрыв популярности джаза. В 1917 году также появились на свет будущие джазовые музыканты Элла Фицджеральд (25 апреля), Телониус Монк (10 октября) и Диззи Гиллеспи (21 октября).
Специальным был и отбор в офицеры. В кавалерийских полках служили представители аристократии, а в первых кавалерийских полках – представители очень богатой аристократии. Очень часто в одном полку служили члены одной семьи: гвардеец мог сидеть на том же стуле, на котором когда-то сидел его дед, есть из той же тарелки, что и его отец, а напротив него мог сидеть его дядя-офицер.
Гвардейские полки соревновались в преданности императорской семье. И это сыграло немалую роль во время революции 1905 года – когда в декабре началось восстание в Москве, туда перебросили Семеновский полк, который действовал решительно и крайне жестоко. Противостоять этой силе было очень сложно. Почему же гвардию не использовали в дни Февральской революции? Просто этой силы уже не существовало.
Российскую императорскую гвардию двинули на фронт, многие солдаты и офицеры погибли на полях Польши и Галиции. В столице остались только запасные батальоны, главной задачей которых была подготовка солдат – их набирали в армию, направляли в гвардейские казармы в Петрограде, где они проходили начальный курс обучения, после чего отправляли на фронт. Из этих солдат формировались батальоны, но необычайно разбухшие: в каждом по несколько тысяч человек. Офицеров не хватало, к тому же это был уже не специально отобранный офицерский состав, а прапорщики военного времени, иногда из студентов, люди совсем другой культуры и с другими представлениями о военной дисциплине. Некоторые из них понимали, что вскоре их самих пошлют на фронт, и не уделяли должного внимания своим обязанностям командиров.
Солдаты часто находились не в лучших условиях. В казармах не хватало стекол, не всегда хорошо кормили. Многие солдаты болели и попадали в госпитали, не доехав до фронта. В таком виде императорская гвардия могла превратиться из опоры режима в толпу вооруженных людей, для режима опасных, – генералы побаивались использовать эту силу. Тем не менее они получили приказ от императора, который находился в это время в Ставке в Могилеве: он повелел прекратить беспорядки, совершенно недопустимые во время войны с Германией и Австро-Венгрией. Было решено использовать учебные команды гвардейских полков – солдат, готовившихся стать унтер-офицерами и проходивших специальную подготовку. О них лучше заботились, и они были более дисциплинированными.
26 февраля учебные команды запасных батальонов различных гвардейских полков расположились на улицах столицы. Подчиняясь приказу своих офицеров – пусть даже без особого энтузиазма, – они стреляли по толпе. Однако немедленного эффекта это не оказало. Эйфория предшествующих дней сменилась ожесточением. Толпы собирались после обстрелов вновь и вновь, люди оттаскивали убитых, раненых. На молодых солдат кричали, они оказались под мощным психологическим давлением.
В этот же день, 26 февраля, произошел первый бунт. Бунтовщиками стали ветераны Павловского полка, которые были выписаны из госпиталей и перед отправкой на фронт находились в своем батальоне. Они не хотели, чтобы их полк участвовал в полицейской акции, и бросились к Невскому проспекту, чтобы снять свою учебную команду и вернуть ее в казармы. Однако до Невского проспекта солдаты не добежали, они столкнулись с конным отрядом полиции и обстреляли его. Стало ясно, что это уже бунт с использованием силы, и запасной батальон Павловского полка забурлил. Во время выступления были убиты несколько офицеров, но восставшими солдатами никто не руководил и они не знали, что делать – некоторые даже сочли за лучшее попросту уйти. Ночью казарма Павловского полка была окружена надежными войсками. Зачинщиков или тех, кого считали зачинщиками, вывели на улицу и под конвоем отправили в Петропавловскую крепость. Это были последние узники старого режима, оказавшиеся в этой знаменитой тюрьме.
Казалось, первая попытка восстания была подавлена. Однако в это же время важные события происходили на другом конце города в огромном квартале гвардейских казарм, где был расположен запасной батальон Волынского полка. Унтер-офицеры учебной команды полка решили, что не будут участвовать в обстрелах и не станут подавлять движение на улицах, и договорились об этом с солдатами. Наутро, 27 февраля, когда перед солдатами начал выступать командир роты, они стали его перебивать криками «Ура!». Это была демонстрация неповиновения. Офицер попытался взять ситуацию под контроль, но ему не удалось, и он побежал. Вслед раздались выстрелы, офицер был убит. Для солдат пути назад не было: они не только восстали во время войны, но и убили своего командира. Они бросились на плац и стали выводить на улицы солдат других частей, находившихся рядом, – квартал гвардейских казарм, военный городок в центре города, был буквально набит солдатами. Не все хотели выходить на улицы, некоторых пришлось заставлять силой, кто-то убежал. Однако и тех, кто вышел, было очень много. У них не было командиров, к офицерам они относились с подозрением.
Среди солдат оказалось два оркестра, которые стали играть «Марсельезу», и толпа, как цунами, двинулась параллельными улицами по направлению к Литейному проспекту. Солдаты шли на Выборгскую сторону, которая в предшествующие дни была эпицентром протестного движения. Их пытались задержать на Литейном мосту, но этих неорганизованных, плохо дисциплинированных солдат было так много, что они буквально прорвали оцепление. Солдаты оказались на территории мятежного рабочего района, и этот момент стал точкой невозврата: две силы – бастующие рабочие и восставшие солдаты – соединились. Возникла мысль освободить заключенных из «Крестов», тюрьмы, которую называли так по форме корпусов. Стражу заставили открыть ворота и выпустить всех, кто был внутри. Вышли не только политические, но и уголовные преступники, те, кого обвиняли в шпионаже в пользу противника, финские сепаратисты.
Солдаты призывали, а иногда и заставляли присоединяться к ним всё новые воинские части. Впоследствии в эмиграции немало говорилось о том, что хватило бы одного дисциплинированного батальона, чтобы разогнать эти солдатские толпы. Но в условиях восстания обычная дисциплина и стандартная логика военного повиновения действуют не всегда. В эти дни в Петрограде оказался один очень решительный боевой гвардейский офицер – Александр Кутепов. Получив приказ противостоять восставшим, он повел сводный отряд по городу, наполненному революционными толпами манифестантов, и через некоторое время обнаружил, что никто за ним не идет. Как кусок сахара, брошенный в стакан с горячим чаем, его отряд просто растворился в толпе. Так что не было в городе тех, кто мог бы противостоять восставшим, проправительственные силы таяли и таяли.
Тем временем в Государственной думе, в Таврическом дворце, депутаты, получившие повеление императора о роспуске Думы, собрались на частное совещание. Нарушить царское повеление означало бросить открытый вызов власти, и депутаты обсуждали, как им поступить. Левые, прежде всего Керенский, призывали Думу к решительным действиям. Думское большинство было к ним не готово, но изменилась сама ситуация – толпы солдат и манифестантов подходили к Таврическому дворцу. В какой-то момент солдаты оказались в здании Думы. И депутаты приняли решение, пусть и не без колебаний, создать Временный комитет Государственной думы.