Ситуация осложнялась тем, что в результате июльского кризиса, после наступления, сменившегося поражением, резко возросла роль Ставки Верховного главнокомандующего, как институции, и роль человека, возглавившего этот орган власти. Новым верховным главнокомандующим был назначен Лавр Георгиевич Корнилов. Удивительно смелый человек, крайне решительный, уверенный в себе. Он с детства знал несколько восточных языков, получил академическое образование, действовал в качестве разведчика на территории различных азиатских стран. Корнилов был довольно известным путешественником, своего рода герой Киплинга на русский лад. Его отчет о путешествии в Кашгарию, Восточный Туркестан, территорию, контролируемую Китаем, представляет собой том, который мог бы потянуть на докторскую диссертацию. Вместе с тем этот смелый, образованный и решительный человек был, как и многие другие генералы того времени, политически наивным. Традиция российской армии требовала от офицеров быть людьми аполитичными, и суждения многих генералов в годы революции поражают своей простотой и неосведомленностью.
Революция
6 августа (24 июля по старому стилю) было сформировано второе коалиционное правительство, уже во главе с Александром Керенским. Временное правительство после Июльских дней вернуло смертную казнь и заявило о намерениях ликвидировать Советы. В Москве по инициативе правительства было созвано Государственное совещание с участием всех политических сил, кроме большевиков, потребовавшее постепенной ликвидации войсковых комитетов, запрета митингов и собраний и возвращения смертной казни. Большевики, в свою очередь, провели в Петрограде партийный съезд, на котором заявили о необходимости вооруженного восстания.
Война
В августе начался самый тяжелый этап сражения при Пашендейле в Бельгии (третья битва при Ипре), которое шло с 11 июля. Британские войска решили прорвать германский фронт, главной целью была база германских подводных лодок. На третий день сражения немецкая армия применила новый отравляющий газ – иприт: он поражал кожу и глаза, потери от него были больше, чем от любого другого химического оружия. В августе из-за дождей местность превратилась в непроходимое болото. Танки увязли в грязи. Британцам не удавалось преодолеть немецкие укрепления, и только в октябре они смогли продвинуться вперед.
Мир
С мая по октябрь 1917 года, каждое 13-е число, троим детям из португальского города Фатима – Лусии Сантуш и ее двоюродным брату и сестре Франсишку и Жасинте Марту, – по их словам, являлась Дева Мария. Исключением стало 13 августа, когда детей арестовал местный чиновник и журналист Артур Сантуш, известный в округе антиклерикал и антимонархист. Он пытался добиться от них признания, что никаких чудес они на самом деле не видели, но тщетно. Выйдя из-под ареста, дети стали свидетелями очередного явления Богородицы 19 августа. Поле, на котором это происходило, еще в 1917 году стало местом массового паломничества.
Офицеры приветствуют Лавра Корнилова. Июль 1917 года
Корнилов отличился во время июньского наступления на Юго-Западном фронте, после чего стал наиболее популярной фигурой среди офицеров. В августе 1917 года он прибыл в Москву на Государственное совещание, созванное Керенским для консолидации политических сил в борьбе с большевиками. У поезда генерала встречали офицеры Текинского конного полка и юнкера, которые затем несли Корнилова на руках под восторженные крики толпы.
При этом Керенский и Корнилов во многих отношениях были похожи. Оба – провинциалы, оба – люди внешние по отношению к дореволюционной элите, оба – безусловные патриоты. Керенский пытался по-своему восстановить боеспособность российской армии. А Корнилов готов был сотрудничать с революционной властью: он носил красный бант, пользовался риторикой революционного времени, приветствовал Керенского с красным знаменем в руках и для некоторых старорежимных генералов, в душе своей сохранявших лояльность императору, тоже был выскочкой революционного времени. Так что точки соприкосновения у Корнилова с Керенским были. Но союза не получилось.
Революция
8 сентября (26 августа по старому стилю) Верховный главнокомандующий Лавр Корнилов предъявил ультиматум Временному правительству. Он потребовал передать ему всю полноту власти до созыва Учредительного собрания. В ответ Корнилов был назван мятежником. На Петроград двинулись верные Верховному главнокомандующему войска, но под влиянием агитаторов остановились на подходах к столице. После провала мятежа правительство развалилось: его покинули кадеты, поддержавшие выступление Корнилова. В переходный период был сформирован высший орган власти – Директория во главе с Керенским.
Война
1 сентября германские войска начали обстрел позиций русской армии под Ригой. За этим последовало массированное наступление, целью которого было окружение 12-й армии. За два дня российские войска потеряли 25 тысяч человек убитыми и уже 3 сентября оставили Ригу. Впрочем, 12-я армия из окружения вышла. Город был одной из главных целей германской армии на Восточном фронте. После взятия Риги появились опасения, что немцы смогут занять Петроград. В российской столице возникла паника и началась подготовка к эвакуации.
Мир
3 сентября франкоканадский микробиолог Феликс д’Эрелль, работавший в парижском Институте Пастера, опубликовал статью с описанием бактериофагов – вирусов, которые поражают бактерии. Это одна из самых древних и многочисленных групп вирусов, которая сейчас используется в медицине как альтернатива антибиотикам, а в биологии – как один из инструментов генной инженерии. Изначально бактериофагов описал в 1915 году англичанин Фредерик Туорт (называя их бактериолитическими агентами), однако его исследование прошло незамеченным, и д’Эрелль сделал свое открытие самостоятельно.
Политические круги – либеральные, консервативные и правые – решили, что настало время остановить революцию, обратить ее вспять, и своим инструментом они избрали генерала Корнилова. Если раньше в качестве уникального спасителя страны рекламировался Керенский, то теперь на эту роль претендовал Корнилов. У страны не может быть двух уникальных вождей-спасителей, и уже это закладывало основы для конфликта.
Сторонники Корнилова решили расширить фронт атаки на политические партии и стали обвинять в бедах России не только большевиков и анархистов – всё чаще огонь критики сосредотачивался на лидере самой крупной политической партии России, партии социалистов-революционеров, в которой формально состоял и Керенский, – Викторе Михайловиче Чернове.
Тем не менее Керенский и Корнилов пытались договориться. Разговор был непростой, стороны преследовали разные цели, при этом и Корнилов, и Керенский весьма зависели от своего окружения. Но им удалось достичь соглашения: Корнилов перебрасывал под Петроград несколько элитных кавалерийских дивизий российской армии, с тем чтобы потом командование могло, опираясь на эти войска, навести порядок в Петроградском гарнизоне, подтянуть дисциплину сначала в Петрограде и Кронштадте, а потом и во всей стране. Теоретически предполагалось, что тем самым укрепится власть Временного правительства.
Статья «Корнилов среди друзей и врагов» в журнале «Искры», июль 1917 года
Фото Корнилова сделано в Китае в 1910 году: рядом с ним стоят немецкие, французские, китайские и английские офицеры. Популярность в армии Кор нилов получил после Русско-японской войны: совсем еще молодой офицер смог в одиночку вывести из окружения целый корпус. В 1916 году известности ему добавил и дерзкий побег из австрийского плена. Летом 1917 го да популярность Корнилова достигла пика.
Однако соглашение оказалось очень непрочным, его участники не доверяли друг другу. Керенский и его сторонники продолжали интриговать против Корнилова, а тот со своими сторонниками – против Керенского. К тому же Корнилов бóльшую часть времени находился в Могилеве, где была Ставка Верховного главнокомандующего, а посредники между Керенским и Корниловым иногда вели свою игру и недостаточно точно передавали послания.
Вопросом, почему Керенский и Корнилов в итоге так и не смогли договориться, задавались не только историки, но и современники. Так, Федор Степун, русский философ, в годы войны офицер-артиллерист, который в то время служил начальником политического управления армии, то есть был сотрудником Керенского, и при этом во многом симпатизировал Корнилову, видел за этим противостоянием некий культурный конфликт, раскол в русском обществе. Для Керенского, хотя он и пытался восстановить армейскую дисциплину, армия все-таки была чем-то чужим. Он смотрел на нее с позиции радикального интеллигента, с антимилитаристским зарядом. Он не чувствовал внутренней дисциплины традиционной армии, не понимал ее красоты. В свою очередь и Корнилов не был обычным генералом, генералом-солдафоном. Но и для него Керенский был не просто человеком, а олицетворением совершенно иной и чуждой ему социальной группы. Для Корнилова, кадрового офицера, Керенский – интеллигент, адвокат, краснобай, человек, заменяющий дела словами. Они пытались найти некоторые точки соприкосновения, но им это не удалось.
Политика не бывает без интриг, но в этом случае их было слишком много, и они затеняли политические решения. Керенский получил сведения, что Корнилов нарушает достигнутое между ними соглашение в отдельных очень важных деталях. Действуя, возможно, чрезмерно импульсивно, без должной проверки, он объявил об отстранении Корнилова от должности верховного главнокомандующего. Знай он Корнилова лучше, мог бы предположить, каким будет его ответ. Корнилов не только отказался уйти со своего поста, но фактически объявил, что во Временном правительстве сидят предатели России. Корнилов бросал вызов уже не только Советам и комитетам, но и власти Временного правительства.