Вдруг, повернув за куст голубых люпинов, он различает двенадцать мирмекийских силуэтов. Это, как и он, рыжие лесные муравьи. Он узнает даже запах родного города: Бел-о-кана. Они из одной семьи. Братья!
Выставив мандибулы, муравей мчится к представителям цивилизации. Двенадцать муравьев останавливаются, от удивления поднимая усики. Муравей понимает, что перед ним молодые бесполые солдаты, принадлежащие к подкасте разведчиков-охотников. Обращаясь к ближайшему из них, муравей просит трофоллаксис. Тот, отводя назад оба усика, сообщает о своем согласии.
Насекомые тут же приступают к устоявшемуся ритуалу обмена пищей. Постукивая друг друга по темечку концами усиков, муравьи обмениваются информацией. Один спрашивает, что другому нужно, собеседник интересуется, что же может первый ему предложить. Расставив мандибулы, они становятся лицом к лицу, ртом ко рту. Донор вынимает из социального зоба жидкую, едва початую пищу, скатывает ее в большой шар и передает изголодавшемуся, который жадно ее всасывает.
Часть еды идет в основной желудок для немедленного восстановления сил, остальное отправляется в запас, в социальный зоб, чтобы, в случае необходимости иметь возможность, в свою очередь, накормить одного из братьев. Старый рыжий муравей дрожит от удовольствия, а двенадцать юнцов качают усиками, прося его представиться.
Каждый из одиннадцати сегментов усика муравья выделяет свой особый феромон. Сегменты похожи на одиннадцать ртов, готовых заговорить одновременно в одиннадцати разных обонятельных тональностях. Эти одиннадцать ртов источают феромоны, но и могут воспринимать их, словно одиннадцать ушей.
Молодой муравей-донор касается первого, считая с головы, сегмента усика старого рыжего одинокого муравья, выясняя его возраст: три года. Следующий сегмент открывает его касту и подкасту: бесполый солдат, внешний разведчик-охотник. Третий сообщает о его виде и происхождении: рыжий лесной муравей, из города Бел-о-кан. Четвертый дает номер кладки и, следовательно, имя: 103683-е яйцо, весной снесенное королевой, позволило ему появиться на свет. Зовут его, значит, «103683-й». Пятый сегмент говорит о состоянии души того, кто позволяет прикасаться к себе: 103683-й утомлен и возбужден одновременно, так как располагает важной информацией.
На этом молодой муравей прекращает свою обонятельную расшифровку. Остальные сегменты не служат передатчиками. Пятый предназначен для обнаружения молекул запахов тропинки, шестой – для бесед на общие темы, седьмой – для сложных диалогов, восьмой – только для общения с королевой, матерью-производительницей. Три оставшихся сегмента используются в случае каких-нибудь небольших потрясений.
103683-й, в свою очередь, исследует двенадцать разведчиков. Это молодые солдаты, все в возрасте ста девяносто восьми дней. Они близнецы, но при этом сильно отличаются друг от друга.
5-й на несколько секунд старше всех. Голова у него вытянутая, торакс узкий, мандибулы заостренные, брюшко в форме бруска, он весь удлиненный, и жесты его отточены и продуманы. У него массивные бедра и длинные, широко расставленные лапки.
6-й, следующий близнец по старшинству, напротив, весь закруглен: шар головы, округлость брюшка, плотный торакс, даже усики чуть закручиваются спиралями на концах. У шестого тик, он все время проводит правой лапкой по глазу, как будто у него что-то чешется.
7-й, с короткими мандибулами, мощными лапками, очень элегантен, прекрасно вымыт. Его хитин сияет так, что в нем отражается небо. У него изящные жесты, и он не может удержаться, чтобы постоянно не выписывать концом брюшка букву Z, просто так, без всякой цели.
8-й весь мохнатый, волоски растут даже на лбу и мандибулах. Он сильный и большой, жесты у него неуклюжие. Он жует травинку, которую для забавы хватает то усиками, то мандибулами.
У 9-го круглая голова, треугольный торакс, квадратное брюшко и цилиндрические лапки. В детстве болезнь изрешетила дырочками его медно-красный торакс. У него красивые суставы, он это знает, и все время поигрывает ими, производя звук, подобный стуку хорошо смазанных шарниров, довольно приятный.
10-й самый маленький. Он только-только начал походить на муравья. Усики у него очень длинные, и эта особенность сделала его обонятельным радаром группы. Непрестанные движения его сенсорных отростков говорят, кстати, о его большом любопытстве.
11-й, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й, 16-й были также обследованы во всех подробностях.
Закончив поверку, старый одинокий муравей обращается к 5-му. Не только потому, что тот самый старший. Усики 5-го липкие от постоянных разговоров, это знак того, что он очень общительный. С болтуном всегда проще иметь дело.
Два насекомых соприкасаются усиками и вступают в диалог.
103683-й узнает о том, что двенадцать солдат принадлежат к новой подкасте, элитным коммандос Бел-о-кана. Их посылают в авангард для внедрения в ряды противника. При случае они сражаются с другими муравьиными городами, а также участвуют в охоте на крупных хищников, таких, как ящерицы.
103683-й спрашивает о том, что они делают так далеко от родного гнезда. 5-й отвечает, что им поручена глубокая разведка. Уже много дней они идут в этом направлении в поисках восточного края земли.
Для обитателей муравейника Бел-о-кан мир существовал всегда и всегда будет существовать. Если не было рождения, не будет и смерти. Они считают, что наша планета имеет форму куба. Они думают, что куб окружен сначала воздухом, а потом окутан ковром облаков. За ними находится вода, которая иногда прорывается сквозь облака, поэтому идут дожди.
Вот такая у них космогония.
Граждане Бел-о-кана полагают, что находятся совсем рядом с восточным краем земли, и не раз посылали экспедиции, чтобы точно определить его местоположение.
103683 сообщает о том, что он тоже бел-о-канский разведчик. Он возвращается с востока. Ему удалось дойти до края земли.
Поскольку все двенадцать отказываются ему верить, старый рыжий муравей предлагает им укрыться в углублении под корнем и образовать круг, соединившись усиками.
Там он быстро расскажет им историю своей жизни и опишет невероятную одиссею к восточному краю земли. Так они узнают и о мрачной угрозе, нависшей над их городом.
18. СИНДРОМ ЧЕРВЯ
Черный флажок хлопал на ветровом стекле лимузина, припаркованного у дома, где шло прощание.
Каждый подошел к покойнику и поцеловал в последний раз его руку.
Затем тело Гастона Пинсона положили в пластиковый мешок с застежкой-молнией, наполненный шариками нафталина.
– Зачем нафталин? – спросила Жюли служащего похоронного бюро.
Человек в черном сразу с видом большого профессионала объяснил важным голосом:
– Чтобы убить червей. Мертвая человеческая плоть привлекает червей. К счастью, благодаря нафталину современные покойники могут от них защититься.
– Теперь, значит, они нас не едят?
– Исключено, – уверил служащий. – Более того, гробы сейчас покрываются пластинками цинка, не позволяющими живности проникать внутрь. Даже термиты не могут их прогрызть. Ваш отец будет похоронен в чистоте и сохранит ее надолго.
Люди в темных фуражках установили гроб в лимузин.
Траурный кортеж долго и терпеливо ждал в загазованных пробках, прежде чем добрался до кладбища. Въезжали в таком порядке: сначала лимузин-катафалк, за ним машина с ближайшими родственниками, потом с дальними, следом друзья и, хвостом процессии, коллеги по работе.
Все были одеты в черное и хранили скорбный вид.
Четыре могильщика донесли на плечах гроб до открытой могилы.
Церемония проходила очень медленно. Притопывая, чтобы согреться, люди шепотом обменивались приличествующими случаю фразами: «это был чудесный человек», «он умер слишком рано», «какая потеря для службы Вод и Лесов», «это был святой человек необыкновенной доброты и благородства», «ушел несравненный профессионал, великий защитник леса».
Наконец появился священник и произнес слова, которые подобало произнести: «Прах в прах обращаешься… Этот замечательный супруг и отец семейства был примером для всех нас… Воспоминания о нем навеки останутся в наших сердцах… Он был всеми любим… круг замкнулся. Аминь».
Теперь все толпились вокруг Жюли и ее матери с соболезнованиями.
Приехал сам префект Дюпейрон собственной персоной.
– Спасибо вам за то, что вы пришли, господин префект.
Но префект, казалось, больше хотел поговорить с дочерью:
– Выражаю свое сочувствие, мадемуазель. Эта утрата должна быть ужасной для вас.
Придвинувшись к Жюли вплотную, префект шепнул ей на ухо:
– Знайте, что в знак уважения, которое я питал к вашему отцу, для вас всегда найдется место в службах префектуры. Как только закончите изучать право, приходите ко мне. Я вам дам хорошее место.
Потом высокий чиновник, наконец, соблаговолил обратиться и к матери:
– Я только что назначил одного из самых ловких сыщиков расследовать тайну смерти вашего мужа. Это комиссар Линар. Ас. С ним мы узнаем все, и очень быстро.
Он продолжил:
– Разумеется, я уважаю ваш траур, но иногда необходимо отвлечься. Наш город стал побратимом японского города Акиное. По этому случаю в следующую субботу будет прием в парадном зале замка Фонтенбло. Приходите вместе с вашей дочерью. Я хорошо знал Гастона. Он был бы рад, если бы вы немного рассеялись.
Мать кивнула головой. На гроб бросили несколько засушенных цветков.
Жюли подошла к краю разверстой могилы и пробормотала сквозь зубы:
– Мне жаль, что мы так и не сумели по-настоящему поговорить. Я уверена, что ты в принципе был хорошим парнем, папа…
Секунду она смотрела на сосновый гроб.
Жюли отгрызла себе ноготь на мизинце. Он болел сильнее других. Когда она грызла ногти, то могла решать, в какой момент прекратить боль. В этом она видела одно из преимуществ того, что сама заставляла себя страдать. Она контролировала боль, а не подчинялась ей.
– Жаль, что между нами было столько преград, – закончила она.